Двойник

Глава 17 НЕДОСТАЮЩИЕ ШТРИХИ

Глава 17. НЕДОСТАЮЩИЕ ШТРИХИ

Я взял с хозяйки поместья слово и даже клятву, что она не закроется в себе после моего отъезда. Не будет грустить и смущаться от мужских комплементов и намеков. Не знаю, как поступит на самом деле, не очень-то поверил ее заверениям, что так и сделает. Какое-то время ей потребуется, чтобы смириться с моей потерей. При этом мы друг другу не подходим. И это Азалия знает лучше меня. На сегодня она замужняя дама и даже если завтра станет вдовой, то герцог не допустит чего-то большего, между нами. Остаться любовниками — без проблем, но, чтобы в обществе вели себя согласно этикету. И почему все в него так вцепились? Знают кто нарушает, когда с кем и сколько раз, но при встрече и намека нельзя показать, иначе будет скандал и обязательно вызов на дуэль. За честь дамы принято драться даже если ее плохо знаешь.

— Нам бы следовало всем сходить в храм, — задумчиво произнес Журбер, когда собрались за завтраком.

Кстати, за столом царила очень странная атмосфера. Советник императора чем-то озабочен, это его обычное состояние, как уже понял. Однако, на это раз он плохо контролировал ауру, что удивительно. А эмоции у него далеко не радостные, скорее, очень печальные и, я бы даже сказал, трагичные. Что произошло? Думаю, он получил какие-то сообщения, которыми не хочет делиться. Вот только как старик это сделал, находясь на территории поместья? Кто он вообще такой и чем занимается? Пока ответа на этот вопрос у меня нет, про нашего спутника никто из окружения ничего толком не знает. С Азалией о нем поговорили, графиня призналась, что пыталась поспрашивать у местной знати про Журбера, но безрезультатно. Так же она отправила пару писем осведомителям своего супруга, которые трудятся при императорском дворе, но те еще не ответили. В свою очередь, я тоже жду весточку от отца, но и тот молчит.

— Служба в одиннадцать, — ответила хозяйка поместья, посмотрев на большие напольные часы, — до нее еще полтора часа.

Журбер удовлетворенно кивнул, а на лице Иштании чуть ли не крупными буквами читалось, что она хотела хозяйке дома пожелать замолить грехопадение. И чего графиня Вилар так на Азалию и меня ополчилась. Или ревновать изволит? Это вряд ли, ей следует о себе беспокоиться. Однако, аура у дочери императора бушует негодованием, при этом она пытается держать себя в руках и даже ни одной колкости не сказала. И все же, она разительно изменилась с первой нашей встречи. Тогда была похожа характером на Айку, мою неугомонную младшую сестренку, а сейчас Иштания совершенно другая. Думаю, она вновь станет прежней, ей требуется время, чтобы во всем разобраться. Либо же я вновь чего-то не знаю и не понимаю.

— Но нам же надо определиться с компаньонкой для меня, — хмуро сказала дочь императора и добавила: — Одной благородной даме путешествовать в таком количестве господ никак нельзя. Служанка не в счет, как и какие-нибудь другие женщины, которые окажутся в составе каравана.

— Госпожа Шипка обязательно согласится, и вы с ней найдете общий язык, — уверенно ответил ей Журбер.

При этом он уже не так сильно уверен, что поступает правильно. Похоже, начинает переживать за удачный исход не только миссии, но и за свою родственницу, которую сосватал в компаньонки дочери императора. Что же черт возьми происходит?

— Госпожа графиня, разрешите с вами переговорить, — вошел в зал, где мы расположились, управляющий поместьем.

Ему под тридцать, свою хозяйку боготворит, старается незамедлительно выполнять все ее распоряжения и при этом казаться незаметным. А еще, он точно из какого-то обнищавшего дворянского рода. При этом в его ауре нет и грамма страсти к Азалии и даже влюбленности, только уважение и восхищение.

— Простите меня, отлучусь, — сказала хозяйка поместья, осторожно отерла губы салфеткой и отошла к окну, кивнув управляющему, чтобы следовал за ней.

Долго она не задержалась, выслушала, а потом подошла к столу и сказала:

— Несколько купцов выразили желание присоединиться к каравану. Они готовы оплатить расходы и предоставить своих телохранителей для усиления охраны.

— Нет, — мгновенно ответил я. — Передайте им, что мы их не возьмем.

— И это правильно, — одобрительно буркнул Журбер, глядя на меня.

— Ты все слышал? — обернулась Азалия к управляющему.

— Да, простите, что побеспокоил, — ответил тот и незаметно удалился.

— Господин Айлексис, объясните, почему отказали, — посмотрела на меня Иштания. — Путь не такой простой и каждый человек способен пригодиться, тем более телохранители.

— В которых нет уверенности, — ответил я ей, но потом дополнил: — Купцы, даже если они и являются вассалами моего отца, вольно или невольно способны помешать. Озаботься они раньше, то еще бы подумал, после того как их проверил. Сейчас же, когда до выхода осталось меньше суток, это сделать затруднительно. Да, лишние руки и мечи не помешают, однако, телохранители купцов, как правило — наемники, которым платят за работу. В случае какого-либо происшествия они не будут нас защищать.

— Господин граф хочет сказать, что он должен быть уверен в беспрекословном выполнении его приказов, — подправил меня советник императора.

— Вы это одобряете? — задала ему вопрос дочь императора.

— Да, в пути мы имеем права просить и советовать, но не более того, — ответил ей Журбер. — Нам всем придется друг другу доверять.

На этом беседа как-то свернулась, каждый обдумывал сказанные слова, к которым невозможно придраться. Но это в теории, на практике все обычно не так происходит. Из-за гордости или глупости, а может и того, что неизвестны все факты и человек отстаивает свою ошибочную точку зрения. Именно поэтому-то и возникают недоразумения и разногласия.

Мы отправились в храм, как и договорились, а вот владелица дома удовольствий пока не пришла. Честно говоря, начинаю немного нервничать, запланированный выход из Пуртанска под угрозой. Без наперсницы или компаньонки для графини Вилар нам придется задержаться. И ладно бы имелась какая-то другая кандидатка, но у нас никого на примете. Каково же было мое удивление, когда увидел Шипку в храме. Молодую женщину даже не сразу узнал. Шляпка с вуалью прикрывало ее лицо, скромное, но дорогое платье не вписывалось в ее сложившийся образ. Узнал только по горделивой осанке и знакомой ауре. Священнослужитель нараспев читал молитву, с образов на нас смотрели лики святых, кто-то бил поклоны и молился. А вот наша компания, если так можно выразиться, держалась скромно, отдавая почтение высшей силе.

— Красивый храм, — выходя на крыльцо сказал Журбер и предложил: — Давайте дождемся госпожу Шипку, с ней и в поместье вернемся.

Владелица дома удовольствий немного задержалась, делала подношение и ставила свечи, а потом о чем-то беседовала со священником.

— Господин Айлексис, позвольте вас на пару слов, — обратился ко мне советник императора, все утро что-то для себя решавший.

— Слушаю, — сказал я ему, когда мы отошли от дам на пару метров.

— Давайте прогуляемся, — предложил мне тот. — Женщины сами между собой разберутся, мы только помешаем.

В его словах послышался какой-то намек, но я не смог расшифровать подоплеки. Еще и ауру старик вновь стал контролировать, стал невозмутим и серьезен. Я увидел, как Шипка вышла из храма, посмотрела по сторонам и уверенно пошла к Иштании и Азалии. Похоже, родственница Журбера приняла решение и, насколько понимаю, желает отправиться с нами к горцам. Что ее сподвигло, обещанный гонорар или появилась другая причина? Дело в том, что я успел перехватить взгляд Шипки, который она бросила на моего спутника. Мне показалось или она его простила? Для советника императора это тоже не осталось незамеченным, и он чуть заметно облегченно выдохнул.

— Айлексис, у меня не очень хорошие новости, — медленно произнес Журбер.

— Что случилось?

— Вы же в курсе, что в столице намечался бунт, — потер переносицу мой спутник. — Так вот, он состоялся, но заговорщики оказались не те, точнее, были еще одни, про которых никто не догадывался. Племянник императора разыграл свою карту, захотев сесть на трон. И чем он только думал? Эх, это не так важно, но его отряд и пара десятков высокопоставленных господ запутали ситуацию до невозможности. Покушение вышло корявым, Волтур получил легкое ранение, погибли несколько его телохранителей.

— Откуда вам это известно?

— Птичка на хвосте принесла, — хмыкнул Журбер, но потом объяснил: — В Пуртанске есть мои люди, они обмениваются информацией с теми, кто остался в столице.

— Кто же вы такой? — не удержался я от вопроса.

— Семь лет назад официально отошел от дел, а до этого заведовал тайной канцелярией, — невозмутимо ответил этот далеко, как оказалось, непростой старик.

Я же от удивления даже споткнулся. Не ожидал, что у герцога такой высокий статус и влияние. Люди занимавшие такие должности и имеющие политический статус никогда не бывают бывшими, если только их не хоронят с почестями. Но неужели его не смогли опознать в Пуртанске? Почему Азалию никто не предупредил? Или он настолько оставался в тени, что его лицо мало кому известно? Очень много вопросов, но нет на них ответов. В том числе и почему он взялся за эту миссию!

— Кого мне необходимо доставить к горцам, вас или Иштанию? — спросил я.

— А вы стойко выдержали такое известие, впечатляет ваше самообладание и быстрота реакции, — хмыкнул Журбер. — Вопрос правильный задали, однако, главной все же является дочь императора. А вот переговоры, как догадываетесь, это по моей части.

— Почему решили раскрыть свою личность?

— Айлексис, вы здравомыслящий молодой человек, надежный и правильный. Признаюсь, какое-то время вас проверял, не верил тому, что про вас рассказывали. Даже подумывал поставить во главе каравана кого-нибудь другого, подготовил запасной вариант, но он не очень нравился. Не человек, не подумайте на свой счет, но меня бы больше устроил ваш отец. Кстати, вы с полковником познакомились, и он дал вам лестную характеристику.

— Который сражался на дуэли, прибыв в Пуртанск с молодой женой? — прищурился я.

— Браво! — хлопнул в ладоши Журбер.

— Но они ведь не играли и по-настоящему супруги.

— А они ни словом не соврали, — развел руки в стороны мой собеседник. — Правда, собирались уехать не в Пуртанск, но это не важно.

— Действительно, какая разница в какой части империи осесть, — саркастически хмыкнул я.

Журбер на меня внимательно посмотрел, но ничего не сказал. Зато мне есть над чем подумать. Похоже, дела у нашего императора совсем плохи, раз он задействует старую гвардию. Или миссия настолько сложна? Ну, меня к переговорам не подпустят, волноваться на этот счет нет оснований. А еще, похоже, советник императора, точнее, бывший глава тайной канцелярии и сам не понимает, как все сложится.

— Айлексис, не могу не сказать, что ваш отец получил ранение. Не беспокойтесь, его жизни ничего не угрожает, он уже пошел на поправку. Однако, ситуация складывается таким образом, что ему необходимо вернуться в герцогство и отражать нападение северян и орков, которое произойдет в ближайшее время, — Журбер потер висок и продолжил: — По разным данным, границу попытаются прорвать сразу в нескольких местах. Сил у врагов достаточно. А произойдет это в следующем месяце, плюс минус пара недель. Беда в том, что мы в этот момент окажемся где-то поблизости. Понимаете, чем это грозит?

— Идем в пасть зверю, — буркнул я, пытаясь осмыслить такой большой пакет информации. — Вы мне лучше пока скажите, как герцог Вард? Он способен возглавить отряды вассалов и дать врагу отпор?

— Будем надеяться, что к этому времени восстановится, — уклончиво сказал мой собеседник.

Он все же рассказал, что отец получил болт в бедро и плечо. Еще раз заверил, что раны не страшные, однако, некоторое время герцогу предстоит отдавать приказы из поместья, находясь на своей территории. Последнее понятно, если Айлевир не вернется домой, то не сможет держать руку на пульсе событий. Гонцам добираться долго, а голубиной почтой отправлять донесения в Каршанск это заранее готовиться к тому, что послания точно кто-то любопытный прочтет. Все же, к императорской голубятне имеет доступ много людей, а сами письма окажутся у герцога не сразу.

— Господин Журбер, — я демонстративно огляделся по сторонам, — уверен, ваши люди где-то поблизости, но их не вижу.

— Мне не так страшно за себя, как вам могло показаться, — усмехнулся тот.

— Но ведь и в караване у вас найдутся защитники, верно?

— И что с того, даже если это так? — не понял тот, куда я клоню.

— А уж на боевой галере тем более, но вы все же почти дозволили случиться непоправимому.

— Узнали о тех событиях? Наверняка Сарика проболталась, — задумчиво произнес этот непростой старик. — Хм, вам бы в свое время ко мне под начало поступить, да слишком были молоды. А насчет путешествия по реке, то ведь ничего не случилось, — он как-то ехидно хмыкнул.

— Или вы сделали так, чтобы дамы не высовывали из кают носа.

— Перенимайте опыт, он бесценен, — со смешком сказал Журбер, но потом стал серьезен. — Ладно, посмеялись и хватит. Думаю, вам достаточно того, что уже рассказал. На невысказанные вами вопросы скажу так, что и сам еще не уверен, как и что получится. Планы император продумал и просчитал, но не со всеми его мыслями я согласился. Будем пытаться перевернуть ситуацию в пользу нашей империи, больше добавить нечего.

— Горшанцы? — все же задал я ему вопрос.

— Сильны, нашей армии придется непросто, — кивнул своим мыслям тот.

— А основной мятеж, он подавлен?

— Еще не начинался, но, похоже, всем о нем известно, как и то, что заговорщики знают про попытки противодействия со стороны императора. Расклад сложился таким образом, что никто не понимает, на чьей стороне больше сил. Сделать первый ход сложно, поэтому-то и затягивается все. А еще, — он вздохнул, — Волтур стал мягче и сентиментальнее. Удивительно, что он отправил Иштанию, да еще поручил ее охрану вам, — глаза бывшего главы тайной канцелярии вдруг блеснули, словно он какую-то загадку разгадал или получил ответ на вопрос.

— Что-то не так? — спросил его, видя, что Журбер застыл и только его губы шевелятся.

— Все нормально, — медленно ответил тот. — Возможно, император захотел подстраховаться и спасти дочь, а я был неправ, — он покачал головой, а потом уже осмысленным взглядом на меня посмотрел и продолжил: — Граф, не берите в голову, у вас есть определенная задача и ее выполняйте.

Хм, о чем же он подумал, какое его посетило озарение и прав ли? Увы, старик не пожелал говорить и даже на другие вопросы ответить. Но и то, что он поведал дает пищу для размышлений. Правда, итог один — политические дрязги не для меня! А еще мне показалось, что Журбер не верит в счастливое окончание нашей миссии, при этом он знает намного больше. Вот только выбора нет ни у меня, ни у него, ни даже у Иштании. В этой ситуации, пожалуй, мне необходимо предупредить Шипку, что пять тысяч золотом может не стоить того куда она ввязывается. Так будет честно, но принесет мне проблем.

— Возвращаемся, надо набраться сил перед дорогой, — подвел черту под разговором Журбер, развернулся и направился к экипажу, возле которого о чем-то беседовали дамы.

Насколько понял, Азалия в переговорах приняла живое участие. Но вот хвалила ли владелицу дома удовольствий или нет — не понял. Зато Иштания и Шипка смотрят друг на друга доброжелательно, что не может не радовать.

— Ну-с, как вижу, вы успели составить предварительное мнение друг о друге, — широко улыбаясь, сказал Журбер, при этом и не скажешь, что пару минут назад он казался сильно озабоченным и расстроенным.

— Доброго дня господа, — вежливо поздоровалась с нами Шипка.

— Рад видеть, — чуть склонил голову я.

— Здравствуй, — запоздало сказал Журбер, разглядывая ту, кто ему приходилась дальней родней. — Ты уж прости старика за все.

— Господин Журбер, мы же встретились сегодня, не для воспоминаний, верно? — покачала головой Шипка, чуть подумала и сказал: — Так как в походе мне предстоит выглядеть подобающим образом, то позвольте представиться — баронесса Свения Муркия, но для близких и друзей могу остаться Шипкой, — она улыбнулась и облегченно выдохнула, словно давно носила на душе камень.

— Шипка это же тебе дали такое прозвище из-за шипов или ты сама его взяла? — поинтересовалась Иштания.

— В детстве и в подростковом возрасте меня предпочитали звать Колючкой, но мне не нравилось. А однажды, один парень назвал шипастой розой, мол красива, но недоступна, как только подходишь, то обязательно оцарапаешься, — поделилась с нами бывшая управляющая домом удовольствий.

— Ты же мне потом и об этом расскажешь? — поинтересовалась у нее дочь императора.

Как бы они совсем не сблизились! Что-то мне не нравится прозвище госпожи Свении! Не дай Бог она окажется похожа на Иштанию, которую встретил при дворе ее отца. Для полного набора не хватит только моей младшей сестры. Если Айка каким-то образом к ним присоединится, то пиши-пропало!

— А не сглупил ли я? — задумчиво произнес Журбер. — Может быть следовало предложить в два раза больше золотых, только бы Шипка держалась от нас подальше.

— Господин герцог, вы серьезно? Испугались и предлагаете отступные? — со смешинкой в глазах, спросила баронесса у старика. — Нет, не старайтесь, если уж решилась и сожгла мосты, то иду до конца!

— И это мне известно, — с грустью ответил Журбер. — Надеюсь, мы все найдем правильный путь, а если потребуется, то отстроим новый мост и не один.

— Может быть отметим наше взаимопонимание и пообедаем? — предложил я и посмотрел на Азалию, которая с каждым мгновением становится печальнее: — Графиня, не подскажите, где тут хорошо кормят?

— Неподалеку есть отличный трактир, который у многих ресторанов выиграет. Там хозяева семейная пара орков, они с малолетства живут в Пуртанске и про них ни одного плохого слова никто сказать не может, — сказала Свения, видя растерянность Азалии.

— Орки? — нахмурился Журбер. — Хм, хотел бы попробовать их стряпню.

На этом и остановились, баронесса объяснила кучеру как тому подъехать к трактиру и уже спустя минут пять мы рассаживались за столиком. При этом у выхода стояли два вышибалы, как не сложно догадаться из орков. Прислуживала нам молоденькая орчаночка, а за барной стойкой стоял нескладный паренек, тощий и худой, разумеется, той же расы, что все работники этого заведения.

— У них семейный подряд, — невозмутимо объяснила Шипка или точнее Свения.

Никак не могу о молодой женщине думать, как о баронессе и назвать ее именем данным при рождении. И ведь не просто так она нас сюда привела, это и Журбер уже понял.

— На самом деле, в Пуртанске проживает много тех, кто прибыл из разных стран, — подцепив на вилку очищенную креветку, сказала Шипка, а потом продолжила: — Им пришлось тяжело, да и сейчас-то не все гладко. Кто-то смог чего-то добиться, другие руки опустили.

— Намекаете, что их следует защитить, если потребуется? — поинтересовалась Азалия.

— И обязательно дать понять тем, кто попытается на этих несчастных горожанах отыграться, — покивала бывшая бандерша.

— Неплохая идея, — задумчиво произнес Журбер. — Они не виноваты и не могут нести ответственность за своих соплеменников.

— Не волнуйтесь, не дам в обиду никого из горожан, если они честным трудом на жизнь зарабатывают, — произнесла Азалия.

— Хорошо бы не только одним Пуртанском ограничиться, да такого влияния нет, — потупившись, заявила Шипка.

Вот тебе и бывшая бандерша! Она же нас сюда не случайно привела, хотела показать тех, кто трудится на благо общества, а сам выходец из вражеской страны. При этом в герцогстве, да и во всей империи, немало горцев, северян и горшанцев, которые тоже работают или просто живут обычной жизнью. Ну, последнее редкость, для этого нужны большие деньги.

— Неизвестно, как они себя поведут случись заварушка, — медленно произнес Журбер, а потом добавил: — Не удивлюсь, что их сюда специально послали шпионить.

— Больше тридцати лет назад? — хмыкнула Шипка.

— Почему бы и нет, — пожал плечами старик. — Всякое бывает, а мог кто-то и недавно появиться, попросить посодействовать в том или ином деле, взывая к совести. Однако, устраивать гонения на тех чья вина не доказана нельзя и в этом согласен. Лучше никому не станет. Ладно, отпишу в столицу, пусть подумают.

— Так может издать какой-нибудь указ, что на территории герцогства, все подданные, независимо от расы и происхождения, имеют равные права, а в случае их нарушения, то… — начал я, но советник императора меня перебил:

— Айлексис, поверьте, одним указом не обойтись. Это уже больше политика, а потом, ты уверен, что тот, кто нас обслуживает принес клятву верности твоему отцу и нашему императору? Защищать их, если они ничего противоправного не совершили, дело стражи, вот пусть этим и занимаются. Максимум, что в твоих силах, дать негласные, — он поднял указательный палец вверх, — подчеркиваю, негласные указания капитану городской стражи.

— Но как же так, — расстроенно произнесла Шипка.

— Недовольных не остановить указом, — буркнул Журбер.

И он прав, если только заранее не подготовить почву, что живущие бок о бок друг другу не враги. В общем, трактир покинули сытые, но каждый о чем-то своем думал. Правда, мне удалось перекинуться с Шипкой парой фраз, под предлогом, что волнуюсь за Гунбаря, который пока так и не объявился. Баронесса меня заверила, что мой помощник покинул ее заведение в полном здравии, довольный и отдохнувший. На мои же слова, что путешествие предстоит слишком опасное и пять тысяч может оказаться мелочью по сравнению с жизнью, она ответила:

— Спасибо, для себя все решила, а риск есть всегда, подавиться и умереть можно от небольшой рыбной косточки. Я еду с вами, да и Иштания мне понравилась.

И все же, не очень понимаю, как это будет выглядеть. Среди наших воинов, наверняка, большинство ее знают, пусть и не лично. Думаю, за ней предстоит приглядывать, а то и охранять, боюсь, телохранительницы дочери императора с такой задачей не справятся. Придется поручить Гунбарю и Вайсаку присматривать за дамами. Вернувшись в поместье, я засел за то, чего всей душой не перевариваю — писанину пером и чернилами. Необходимо отцу рассказать, что происходит и спросить у него совета по некоторым вопросам.

— Айлексис, можно? — зашла в кабинет Азалия.

— Разумеется, — широко улыбнулся ей, запечатывая последние послание. — Я полностью в твоем распоряжении, — потянулся, встал и направился к хозяйке поместья.

— У меня есть новости, думаю, они тебе не очень понравятся, — вздохнула графиня.

— Потом, все потом, — буркнул я, делая пару быстрых шагов в ее сторону, заключая в объятия и целуя в точеную шею.

— Не сходи с ума, — прошипела та. — Сюда могут войти, дверь не заперта, сейчас еще даже ночь не наступила.

— И что с того? — усмехнулся ей. — Утром отбываем, ты остаешься и вскоре меня забудешь.

— Сомневаюсь, — прошептала та и отстранилась: — Не сейчас, надо поговорить!