Другие грабли. Том 2

Глава 31

Что ж, как говорил мой старик-отец, история бегает по кругу, а Уроборос своим хвостом когда-нибудь подавится.

Сцена была знакомая и до боли привычная: я, лето, Люберцы, пустырь, и неподвижные тела, и где ж теперь тот поводырь, что объяснит мне, как дела?

Нет, все-таки поэт из меня сильно так себе. Еще хуже, чем педагог.

На дворе опять стояло лето, учебный год еще не начался, и значит, можно взять вполне законную паузу в моей преподавательской карьере, но я вдруг поймал себя на мысли, что возвращаться к занятиям мне совершенно не хочется. Даже если сейчас лето того самого восемьдесят девятого года, и я тут вполне трудоустроен, или вскоре буду трудоустроен, даже если это может вызвать временной парадокс, поскольку кусок этого учебного года я все-таки проработал, но не хочется.

Короткое путешествие в обреченное будущее пробудило темные стороны моей натуры. Ее худшие стороны. Те, которые были хорошо известны моим командирам, и о которых обычным людям лучше не знать.

Теория мелких дел больше не казалась привлекательной. Идея начать с себя не сработала и приказала долго жить. Теперь мне хотелось начать с кого-нибудь другого и сделать ему очень неприятно. Оставалось только составить список виновных, распределить их имена в порядке убывающей важности, или алфавитном, это принципиального значения не имеет, и методично двигаться по этому списку сверху вниз.

Сущие пустяки для правильно замотивированного человека.

А потом я услышал характерный свист.

Как говорил мой инструктор по боевой подготовке, когда ты слышишь характерный свист, делать что-то уже поздно, и дальше, когда оно отсвистит, у тебя есть только три варианта.

Если тебе повезло, то ты падаешь на землю и быстро отползаешь куда-нибудь в сторону, думая о том, что ты сделал не так.

Если тебе не повезло, то ты падаешь на землю, истекаешь кровью и думаешь о том, что ты сделал не так.

А если тебе совсем не повезло, то ты просто падаешь на землю.

Со мной приключился второй вариант. Что-то толкнуло меня в левое плечо… Ну, как толкнуло… Примерно с силой проезжающего мимо поезда метро.

Я упал на землю, принялся истекать кровью и думать о том, что я сделал не так. Боли еще не было, но левая рука почти перестала слушаться, так что пришлось действовать одной правой. Я расстегнул карман куртки, упавшей рядом со мной, вытащил оттуда побывавший в будущем пистолет и энергично пополз в высокую траву.

Судя по звуку и направлению выстрела, снайпер засел где-то на самой границе пустыря, возможно, он даже работал из припаркованного на дороге автомобиля. Но, как бы там ни было, если он профессионал и на работе, он должен подойти и убедиться. Или кто-то из его команды должен подойти и убедиться.

И закончить дело.

Потому что, насколько я понимаю, кто бы ни был по ту сторону ствола, вряд ли в его задачи входило ранить меня в плечо. Меня надо было вычеркивать из реальности, а сделать это можно только одним способом.

Но выстрел был хорош. Еще немного правее и чуть-чуть ниже, всего-то на десяток сантиметров, и пуля попала бы мне в сердце, и мой не такой уж славный жизненный путь подошел бы к своему логическому окончанию в идеально подходящем для этого месте. В Люберцах ты родился, в Люберцах ты и умрешь…

Я отполз метров на двадцать и затаился в траве. Ничего не происходило. Скрипели сверчки, ветер шелестел растительностью, какие-то гады затаились в темноте.

Стоп, подумал я. Зачем им сюда идти, если они знают, куда пойду я сам, и могут ждать меня там? Что бы я сейчас ни решил, пусть даже спонтанно и неожиданно для самого себя, для них это уже история, которую они стремятся переписать.

Хотя… вряд ли они могут отслеживать каждый мой шаг, как бы они это делали? Скорее, у них для ориентирования есть какие-то реперные точки. Они могут ждать меня дома, или в больнице, или куда еще я там направлюсь и это можно определить. Но каким именно образом и в каком именно месте я собираюсь выйти с пустыря, они знать не могут.

И это значит…

Я услышал крадущиеся шаги. Их было трудно услышать, потому что крался профессионал если не высокого, то хотя бы выше среднего класса, но я-то тоже не пальцем деланный, и все мои чувства обострились после выброса адреналина в кровь. Найдя небольшой просвет в окружающей меня траве, я аккуратно поднял голову от земли.

Едва различимая на фоне темного неба тень затянутого во все черное человека подбиралась к тому месту, где мы разговаривали с пацанами, и где они только начинали приходить в себя.

Вопреки распространенному в народе мнению, сформированному в основном фильмами и играми про киллеров, глушитель вовсе не убирает звук выстрела полностью, так что я хорошо услышал характерный хлопок. А потом еще один.

Похоже, он добрался до места схватки, и в этике новой порции хронодиверсантов отсутствовала главная заповедь — не наследи. И ребята огребают только за то, что оказались не в том месте не в то время. Причем, огребают уже второй раз.

Я рассудил, что сейчас он будет целиться в третьего, а значит, отреагировать не успеет, высунул из травы голову и руку с пистолетом и всадил пулю ему в башку. Капюшон у него был просто черный, маскировочный, не бронированный, так что результаты выстрела меня вполне удовлетворили.

Он рухнул на землю, а я спрятался обратно, потому что снайпер все еще мог сидеть где-то там.

Это тебе за пацанов…

Играть в прятки со снайпером, будучи вооруженным лишь наградным пистолетом и не имея другого, более подходящего случаю, оборудования, было глупо, поэтому я не стал дожидаться продолжения банкета и пополз в противоположную от дороги и стрелка сторону.

Пришла боль в плече, яростная, обжигающая, но тут уж ничего не поделать. Как говорил мне в далеком во всех смыслах две тысячи пятнадцатом году один знакомый японец, тело — это не ты. Тело — это инструмент, передаточное звено между тобой и смертью, которую ты даришь своим врагам. И, как и любой инструмент, тело можно контролировать, и ты должен этому научиться. Иначе, Чапай-сан, в этом бизнесе тебе долго не протянуть.

Сам он протянул в этом бизнесе довольно долго, вышел в отставку и умер от старости в две тысячи семнадцатом. А возможно, и не умер, а просто устал от всего этого, инсценировал свою смерть и удалился жить отшельником куда-нибудь в джунгли Юго-Восточной Азии, где мы, собственно говоря, с ним и познакомились.

Зачерпывать жизненную энергию ци и лечить ею раны я так и не научился, если такое вообще возможно, зато овладел способом абстрагироваться от боли и сконцентрироваться на выполнении текущей задачи. Я лег на спину, сделал несколько глубоких вдохов, применил изученную технику и боль не стихла, но отошла на второй план, куда-то на задворки, а я пополз дальше, потому что надо ползти, потому что враги сами себе смерть не подарят.

По пути я изрядно исцарапался и порвал возможно дефицитные джинсы в двух местах, но все равно упрямо продолжал ползти дальше, не желая дарить снайперу лишних шансов, и наконец-то добрался до границы пустыря, за которой лежала дорога, и начинался спальный район.

Все еще не вставая, я обозрел окрестности. Редкие припаркованные машины, все еще советского производства, не выглядели подозрительно, и вражеская оптика вроде бы не бликовала в лунном свете, но это такое себе наблюдение.

Никогда нельзя быть уверенным.

Однако, долго оставаться здесь я все равно не мог. Ранение давало о себе знать, пуля прошла навылет, и мне нужно было остановить кровотечение, потому что наложенная кустарным образом повязка из собственного рукава рубашки на окончательное решение этого вопроса никак не тянула.

Я уже чувствовал подступающую слабость. Я знал возможности своего организма. В запасе у меня был час, может, чуть больше, а потом начнет кружиться голова, что снизит точность стрельбы и ясность мыслей, а там и до возможной потери сознания недалеко… И куда мне идти с огнестрельным ранением? В больницу нельзя, медики тут же вызовут ментов, а следом за ними мне на голову в очередной раз свалится отдел Х. Домой и врачевать себя самому? Тут случай несложный, навыков у меня хватит, но дома может быть засада, и тут вопрос, кто свалится мне на голову раньше — отдел Х или очередная порция хронодиверсантов.

Да, Чапай, на распродаже неприятностей ты закупаешься сразу оптом.

Я вылез из травы, поднялся на ноги и собрался пересечь дорогу и уходить дворами, как прямо передо мной, буквально метрах в пяти по ходу движения, открылся темпоральный портал. Но я-то не дурак, да и старик-отец позаботился о том, чтобы я всегда был собран и насторожен, так что пистолет все это время был у меня в руке, и я всадил в пытавшегося прыгнуть на меня темпорального киллера две пули.

За результат точно ручаться не могу, поскольку чувака отбросило обратно в воронку портала, и он усвистел в свое безрадостное будущее. Или в радостное, тут же сам черт не разберет, за стабильность ли вы, ребята, выступаете или наоборот перемен требуют ваши сердца. Широка крона дерева времени, много мусора сыпется с ее веток.

Очередной киллер выскочил из-за закрытого на ночь газетного киоска. То ли портал удачно вне моего поля зрения открылся, а то ли он заранее там засел, мы этого уже никогда не узнаем.

Парнишка был шустрый, но я среагировал раньше и подарил ему пулю в голову. Тело осталось лежать на асфальте, так что я подошел поближе. Во-первых, было любопытно, а во-вторых, такими темпами у меня скоро патроны закончатся, так что нелишним будет трофеями прибарахлиться.

Едва я склонился над трупом, как из открывшегося прямо надо мной портала мне на спину свалился очередной киллер. Этот явно был из какой-то другой команды, потому что носил нехарактерный для первых претендентов обтягивающий серебристый комбинезон, по поводу которого я мог бы нетолерантно пошутить в стиле майора Савельева, но делать этого не стал.

Он повис у меня на спине, отчего я неловко упал на еще не успевший остыть труп, и попытался заколоть меня виброножом в бок. Где, интересно, он нашел столько оптимизма, чтобы в рукопашную на меня ходить?

Я стряхнул его со спины, откатился в сторону, и, когда он начал подниматься, выстрелил ему в грудь и чуть не схлопотал собственную же пулю, отрикошетившую от его наряда. Он сделал шаг назад, слегка поморщился, видимо, какие-то последствия выстрела все-таки ощутил, и снова попытался броситься на меня, но лицо-то комбинезон не прикрывал, а пули у меня еще оставались.

Он поймал одну левым глазом, выпавший из его руки нож упал на дорогу и проковырял нехилую дырку в асфальте, как будто там собственных не хватало. А может быть, в этом и кроется разгадка столь отвратительного состояния дорог в России? Прилетают из будущего хронопидоры и ножиками своими нам дороги расковыривают.

Отловить бы еще тех, которые в лифтах курят и в подъездах гадят…

В общем, ножик у чувака был любопытный, но в этой ситуации ножик был мне не нужен, а лишний вес — тем более, так что я поднял с первого трупа не нашего производства пистолет незнакомой мне модели, отщелкнул магазин, убедился, что он полный и в нем почти два десятка патронов, сунул свой наградной за пояс и вооружился новым. Конечно, это могло быть какое-нибудь умное продвинутое оружие, реагирующее только на своего владельца и опознающего его по отпечатку пальца на спусковом крючке, но я никаких признаков продвинутости не заметил.

Пистолет и пистолет.

На всякий случай и для очистки совести я выстрелил в уже мертвое тело, и все сработало штатно. Пистолет выстрелил, как и должен был, тело осталось мертвым, как ему и полагалось.

Что ж, стало спокойнее.

Нарушая ночную тишину ревом мотора и скрежетом шин, из-за угла вырулила бежевая «девятка», внутри которой сидели двое в черном. А я же был на взводе, я уже был раздражен, так что не стал следовать традициям старой джентльменской школы и предоставлять противнику право первого хода. Вместо этого я убил водителя двумя выстрелами из пистолета будущего.

Машина потеряла управление и врезалась в столб. Из пробитого радиатора повалил пар, а с пассажирского сидения повалил очередной хронодиверсант, но я подскочил к машине и пнул открывающуюся дверь, припечатав ею парня и отправив его обратно в салон.

Он был оглушен после столкновения машины со столбом и собственного столкновения с дверью, а потому запутался в своих конечностях и пистолете и не успел ничего сделать, когда я застрелил его прямо через стекло.

Тут я сообразил, что представляю собой идеальную мишень, резко присел, согнув ноги в коленях, и пуля из снайперской винтовку с характерным свистом пролетела у меня над головой.

Когда ж вы, скоты, уже настреляетесь?

Шмаляли со стороны пустыря, а не из домов, так что я рассудил, что это не вступивший в веселье новый игрок, а старый снайпер, который все еще питает надежды исправить свой косяк. Оставив между ним и собой разбитую машину, я на полусогнутых двинулся к домам, периодически меняя направление движения, скорость и ширину шага, так чтобы никакой шаи-хулуд меня бы не почуял. От приличного стрелка это бы меня не уберегло, конечно, и будь у него время и приличный обзор, он бы успел застрелить меня раза четыре. Но то ли снайпер был не настолько хорош, то ли обзор оказался хреновый, а то ли ему времени не хватило, но до домов я добрался без проблем, и третий выстрел только выбил фонтанчик кирпичной крошки у меня над головой, когда я сворачивал за угол.

Когда эти ребята сообразят, что со стрелковым оружием у них ничего не получается и на тяжелую артиллерию перейдут? Вдруг окажется, что Люберцы для их исторической ветви не очень-то и важны, а на складе как раз тактическая ядерная боеголовка залежалась и у нее скоро срок годности выйдет?

Я почувствовал накатывающий на меня приступ слабости и уже собирался переждать его, прислонившись спиной к стене, когда заметил нездоровые шевеления в темной глубине двора и тут же упал на землю. Сфокусированный лазерный луч проплавил дырку в кирпиче на уровне моего роста, а я воспользовался тем, что стрелок идеально засветил свою позицию и трижды выстрелил в темноту.

Не знаю, попал или нет, но больше оттуда в меня не стреляли.

Получив от этого вот всего новый заряд бодрости, тело в очередной раз изыскало внутренние резервы, и я вдоль стены дополз до ближайшего подъезда. Мода на металлические двери, запирающиеся на кодовые замки, еще не наступила, так что я заполз в подъезд и устроился в нише под лестницей, сократив противнику пространство для маневра до самого минимума. В голове уже начинало звенеть, но это не помешало мне услышать шаги спускающегося по лестнице человека. Шансы на то, что это окажется страдающий бессонницей пенсионер, решивший выкинуть мусор в неурочное время, стремились к нулю, да и шаги были не пенсионерские. По своему подъезду так не ходят.

Шаги были все ближе, и я уже собрался стрелять, когда дверь подъезда открылась и на пороге оказался братан того серебристого с ножом. Видать, они с парнем на лестнице оказались из разных контор и не ожидали друг друга здесь увидеть, а может быть, все дело в том, что нервы у обоих были уже на пределе: они начали палить друг в друга, не обратив на меня внимания. Серебристый чувак схлопотал четыре пули, три срикошетили, а одна попала в голову и выплеснула его мозги на подъездную дверь, а тот, который был сверху, получил в туловище из бластера, и до моих ноздрей донесся запах паленой одежды и жареного мяса. И шипело там наверху тоже довольно неприятно.

Интересный исход, но сколько таких парней еще на подходе, и как долго я смогу от них бегать?

Чувствуя себя Джоном Коннором и Джоном Уиком одновременно, я поднялся на ноги, выскользнул из подъезда и попытался затеряться в ночи.