Другие грабли. Том 2

Глава 51

Их было трое. Судя по тому, что вышедшая для разговора со мной парочка держалась спокойно, расслабленно и довольно уверенно, они находились на своей территории. Может быть, поисковая группа, а может быть, обычный патруль.

А я был для них чужаком, но, судя по тому, что они до сих пор не наставили на меня свои автоматы, я не казался им опасным.

— Хорошая шутка, — сказал тот, кто и задал вопрос. — А на самом деле?

Наверное, можно было попробовать блефовать и представиться членом какой-нибудь выдуманной группировки, вроде того же Братства Стали или Альянса Мертворожденных, но это был опасный путь, на котором слишком легко поскользнуться.

Поэтому я продолжил гнуть свою линию.

— Я не местный, — сказал я.

— Это я вижу. Где твой транспорт?

В далеком девяносто четвертом подумал я.

— Нет транспорта.

Они переглянулись. Наверное, человек без собственного средства передвижения здесь был еще более редким гостем, чем герой-одиночка.

— А что случилось? Потерял? Сломался? Подбили?

— Что-то вроде того, — сказал я.

— Мутный он какой-то, — сказал чувак, обращаясь явно не ко мне, но достаточно громко, чтобы я его услышал. — Стрельни его, Мих, и дело с концом.

— Погоди, — рассудительно сказал Миха. — Стрельнуть мы всегда успеем. Надо сначала разобраться, кто он такой.

— Да шпион он.

— Оно понятно, что шпион, — согласился Миха. — Но командир захочет узнать, чей. И вообще, нам подробности нужны, может быть, они вторжение планируют, и если мы его сейчас стрельнем, то заранее об этом не узнаем.

— Я не шпион, — сказал я. — Я просто не местный.

— Да, ты уже говорил. Ты один?

— Один, — сказал я, на лету изменяя стратегию. Правда правдой, но не сдавать же все козыри разом.

— Где твое снаряжение?

— Там же, где и транспорт, — сказал я.

— И где это? — спросил Миха.

— Далеко отсюда.

— Мы можем тебя подбросить, если ты дорогу покажешь.

— Боюсь, я ее не запомнил.

— Зовут тебя как?

— Василий, — сказал я.

— Ты же понимаешь, Василий, как стремно звучит то, что ты нам сейчас рассказал?

— А ты понимаешь, что если бы я был шпионом, то мой рассказ звучал бы куда более гладко?

— Это не аргумент, — сказал Миха. — Возможно, мы застали тебя врасплох и «легенда» просто вылетела у тебя из головы.

— То есть, я не просто шпион, а хреновый шпион? — уточнил я.

— В наши странные времена видал я и более странные вещи, — сказал Миха. — Так откуда ты, говоришь?

Это был еще один вопрос на засыпку, потому что я не знал, где мы находимся. Скажу ему, что из Москвы, а вдруг это и есть Москва? По руинам местоположение не определишь.

— А могу я задать встречный вопрос?

— Вопросы здесь задаем мы, — вмешался второй. Тот, который предлагал меня стрельнуть.

Это была не самая опасная ситуация в моей жизни, и я не нервничал. Мне не хотелось убивать этих парней, но я не сомневался, что в случае необходимости смогу это сделать даже без Петрухиной помощи. Возможно, они и были неплохими специалистами по выживанию в постъядерной пустоши, и в этой дисциплине могли бы дать мне фору, но так уж получилось, что в своей области я был чемпионом.

— Попробуй, — сказал Миха.

— Что это за место?

— А на твоей карте оно как обозначено?

— У меня нет карты, — сказал я.

— Итак, ты один, у тебя нет транспорта, карты и снаряжения, — сказал он. — Я правильно понимаю?

— Да.

— И тем не менее, ты каким-то образом добрался сюда из места, которое не хочешь нам называть, — сказал он. — Откуда ты пришел?

— Оттуда, — я махнул рукой на запад.

— И как ты миновал блокпост Угольщиков?

— Наверное, обошел стороной, — сказал я. Импровизация всегда давалась мне с большим трудом, и сейчас уже было очевидно, что изобретенная на ходу легенда трещала по швам, и белые нитки лезли из нее во все стороны.

— Лежбище мутантов-людоедов ты тоже стороной обошел?

— Видимо, так.

— А от крысопауков ты как отбивался?

— Я перебил их при помощи лопаты и чувства морального превосходства, — сказал я, подозревая, что он меня лечит.

Разговор зашел в тупик. Я не мог дать им ответы, которые бы их удовлетворили, и они на мой вопрос тоже не ответили. Дальше ситуация могла развиваться всего по нескольким ограниченным сценариям, и все они были плохие, так как от них за километр несло эскалацией.

А эскалации я не хотел. Информации таким способом не добыть, а от убийства случайных людей я хотел бы воздержаться вне зависимости от того, в каком времени происходит действие.

— Тебе стоит прокатиться с нами, — сказал Миха, и это было больше, чем просто предложение. — Поговоришь с командиром, он и решит, что с тобой делать.

Если бы я был здесь один, я бы согласился с этим вариантом без раздумий. Поездка и разговор с командиром могли бы дать мне необходимые сведения или хотя бы их часть. Но я был не один, и не мог бросить Петруху в этих руинах на милость рад-тараканов и крысопауков, если они на самом деле существуют. И в то же время, я не мог представить Петруху этим чувакам, потому что раньше уже заявлял что со мной никого нет.

А врунов никто не любит.

— Давайте просто разойдемся краями, — предложил я. — Сделаем вид, что этого разговора вообще не было, и каждый из нас займется своими делами.

— Все бы ничего, но нам хотелось бы знать, какие у тебя дела на нашей территории, — сказал Миха, поднимая автомат. Дуло пока еще не было направлено на меня, но я не сомневался, что в нашей ситуации это только вопрос времени.

Тех двоих, что были снаружи, я мог бы вывести из строя, не убивая. Тупо прострелить им ноги в надежде, что современная медицина не деградировала настолько, чтобы эти ранения стали смертельными. Но был еще водитель, у которого в зоне поражения находилась только голова и верхняя часть туловища, при попадании в которые трудно что-либо гарантировать. И еще был Петруха, который мог бы начать стрелять на поражение, потому что его так учили.

— Мне нет до вас никакого дела, — сказал я, ни на секунду не рассчитывая, что они мне поверят. — Я понятия не имею, чья это территория и кто вы такие. Я прибыл издалека и оказался здесь совершенно случайно.

Наверное, при таком раскладе я бы и сам себе не поверил. Просто удивительно, что они вообще не пристрелили незнакомого чувака в первые же секунды.

— И что же тебе надо? — поинтересовался Миха. Ствол его автомата двигался медленно, почти незаметно глазу, но уже был почти направлен мне в живот.

— Узнать сегодняшнюю дату.

— Сегодня четырнадцатое, приятель, — сказал Михин спутник и наставил на меня свой автомат. — А теперь брось оружие и садись в машину.

Вместо этого я бросился на дорогу и перекатом ушел в сторону, убираясь с линии огня. Прозвучал одиночный выстрел, и фонтанчик пыли вырос примерно на том месте, где я стоял до этого.

Очередями не лупят, получается. Экономят боеприпасы.

— Глупо, — сказал Миха. Я не видел его, укрывшись за кучей бетонного мусора, оставшегося после падения несущей стены какого-то дома, но представлял, как он сокрушенно качает головой.

— А я тебе говорил, надо было его сразу стрельнуть, — сказал второй.

Голоса отдалились. Видимо, они вернулись к машине, чтобы доложить о происшествии своему командиру. И, может быть, чтобы вызвать подкрепление. Вторая пуля выбила бетонную крошку из моего укрытия. Это была не стрельба на поражение, скорее, они шмаляли просто для острастки, чтобы я не расслаблялся и голову не высовывал.

Они ведь не знают, что нас двое, и Петруха уже наверняка занял хорошую позицию. Если вообще не пытается забраться им во фланг. Необратимые последствия подкрадывались к нам все ближе и ближе, я прямо нутром это чувствовал.

— Петруха, нет! — крикнул я.

Он мне, разумеется, не ответил, чтобы не выдать своего местоположения. Но я очень надеялся, что он меня услышал. И что он меня послушается.

Дверцы «уазика» дважды хлопнули, зарокотал мотор, заскрипели по асфальту шины. Местные уезжали, но не было ни единого шанса, что они не вернутся с подкреплением. Надо отдать им должное, они были осторожными, в меру рассудительными и не полезли на рожон, за что я им был очень благодарен.

— Они уехали, Чапай, — сказал Петруха, выбираясь из своего укрытия.

— Они вернутся.

— Вне всякого сомнения, — сказал он. — И, скорее всего, на танках, если они у них есть. Так что давай двигать отсюда побыстрее.

— Куда? — поинтересовался я.

Отступление было необходимо, это решение напрашивалось само собой, но в какую сторону нам отступать? Мы понятия не имели, насколько простирались границы влияния группы, к которой принадлежали это трое, и какие гадости могли подстерегать нас по ту сторону этих границ. Этот мир был суров, и он наверняка не прощал ошибок, вот хоть этого дохлого чувака с часами спросите.

Внедорожник уехал на восток, поэтому мы, что было логично, двинулись куда-то на северо-запад, выбрав направление наугад. Населенный пункт, в котором мы оказались, был не слишком большим. Редкая городская застройка, высотой не больше пяти этажей, не слишком широкие улицы, ни одного высотного здания или огромной груды мусора, которая могла бы образоваться на месте его падения. Вряд ли это Москва, или Питер, или скажем, Нижний Новгород.

На одной из врастающих в обочину машин обнаружились остатки номера, но они были слишком ржавыми, чтобы мы смогли различить регион. Заходить в дома и искать другие свидетельства мы не стали. Электричества здесь нет, так что ни один прибор не включишь, а бумага уже наверняка давно истлела. Судя по всеобщей атмосфере запустения, катастрофа здесь произошла не вчера и даже не в прошлом году.

Петруха тронул меня за плечо и указал вправо и вверх. На ржавом остове фонарного столба сидел здоровенный двухголовый ворон и провожал нас внимательным взглядом. Наверное, если бы он каркнул «невермор», я бы этому уже совершенно не удивился, но он просто каркнул, взмахнул своими черными крыльями, размаху которых мог бы позавидовать и орел, и улетел, превратившись в черную точку на фоне свинцового неба.

— Крысопауки, значит?

— Я почти уверен, что он пытался меня подловить, а на самом деле никаких крысопауков не существует.

— У того ворона были две головы, — сказал Петруха.

— Угу.

— И ты все еще думаешь, что он просто пытался тебя подловить? А ведь у нас даже лопаты нет.

— У нас есть пистолеты, — сказал я.

— Что-то мне подсказывает, что одними пистолетами тут много не навоюешь.

Я промолчал, хотя склонен был с ним согласиться.

Положение у нас было, прямо скажем, незавидное. Местные знали о нас и не было ни единого шанса, что они оставят нас в покое. Мы забрались на их территорию и не могли внятно объяснить ни своих целей, ни способа, которым мы тут оказались, что автоматически делало нас особо подозрительными лицами.

Уйти от формирования, обладающего колесным и черт еще знает, каким транспортом и действующего на своей территории, на своих двоих было довольно проблематично. Альтернативой, тоже не слишком приятной, было бы найти какое-нибудь удобное для обороны место и засесть там, ожидая, пока нас выкинет обратно в наш временной отрезок. Но неизвестно, сколько придется ждать, пока эти парни зажмут нас в угол. У них есть транспорт, у них автоматы, и, скорее всего, более тяжелое вооружение, и они должны знать местность, как свои пять пальцев, а у нас — только пистолеты.

Какой бы ты ни был ас, против хорошо организованной и вооруженной группы с пистолетами ты много не навоюешь.

Мы свернули с улицы и стали пробираться заваленными мусором дворами, что снизило нашу скорость передвижения, зато слегка повысило шансы остаться не обнаруженными.

— Надо было валить их всех и реквизировать транспорт, — сказал Петруха.

— Тогда бы остальные совершенно точно оставили бы нас в покое, — сказал я. Иногда все, что нам остается, это сарказм.

— Не оставили бы, — согласился он. — Но у нас был бы транспорт.

— И что бы мы с ним делали? — спросил я. — Ты же слышал, тут везде блокпосты, лежбища мутантов и стаи крысопауков. Пешком проще оставаться незамеченным, чем на машине.

— Может быть, ты просто неправильно повел диалог, — сказал Петруха.

Я пожал плечами.

Мы все еще живы, они все еще живы, стреляли только два раза, да и то не прицельно. По моей личной шкале оценок переговоры прошли просто на ура.

— В следующий раз говорить будешь ты.

— А смысл? — вздохнул Петруха. — Ты ведь уже все испортил.

— Удобная позиция, — согласился я.

— Кстати, тебя ведь недавно подстрелили?

— Не совсем понимаю, почему это «кстати», но да, — сказал я.

— В ногу?

— И в ногу тоже.

— А ты ведь даже не хромаешь.

— На мне всегда все заживает, как на собаке, — сказал я, а сам задумался.

Я действительно довольно быстро восстанавливаюсь после всяческих переделок, но, все-таки, не настолько быстро. А у меня ничего не болело, нигде не ныло, никуда не стреляло и ничего не тянуло, я был бодр, чувствовал себя абсолютно здоровым и мог бы скакать козлом, если бы у меня возникло такое странное желание.

Это было довольно нетипично, но я решил списать свое выздоровление на путешествие во времени и прочий бушующий в крови адреналин. Может быть, боль и немощь просто остались в девяностых и только и ждут моего возвращения, чтобы наброситься с новой силой. В любом случае, до этого самого возвращения еще надо дожить.

— Откровенно говоря, как-то не так я себе представлял путешествия во времени, — сказал Петруха.

— Будущее могло быть и поприятнее, — согласился я.

— У тебя есть какие-нибудь мысли, почему нас забросили именно сюда?

— Чтобы мы могли извлечь из этого какой-нибудь урок?

— Например, как правильно разделывать крысопауков?

— Или еще какой-нибудь, — сказал я. — На самом деле, у меня есть теория. Я думаю, что кураторы или кто-то там еще, осознав всю бесплодность попыток убить меня в прошлом, решили затащить меня в свое время и попробовать избавиться от меня на своих условиях, но поскольку кроме меня в ловушку попал еще и ты, все пошло не по плану. Из-за возросшей массы объекта энергии на перенос в их время не хватило, и нас выбросило где-то на половине дороги. Вполне возможно, сейчас они как раз пытаются рассчитать нашу точку выброса, чтобы направить сюда очередной эскадрон смерти.

— Надеюсь, они нарвутся на какую-нибудь местную живность и та их на клочки разорвет.

— Оптимистичный, но не слишком вероятный финал, — сказал я. — На самом деле, я думаю, что они ничего не будут предпринимать, пока мы здесь. Это ведь все еще чужая для них территория, и вряд ли они хорошо знают этот период. Скорее всего, в истории от него остались только легенды. Или детские страшилки.

— Обнадеживающе, — сказал Петруха.

— Я думаю, что они навалятся на нас сразу по возвращении, — сказал я. — Прошлый раз они именно так и поступили.

— А вот это не слишком обнадеживающе.

— И еще это означает, что мы не можем позволить себе потратить здесь все патроны.

— Расскажешь это мутантам-людоедам или крысопаукам, когда они на нас нападут.

Следующий двор, в который мы вошли, сохранился лучше остальных, и каким-то чудом на нем уцелела даже детская площадка. Ну, как уцелела… Своего ребенка, если бы он у меня был, я бы сюда гулять не отпустил, но общие очертания детских аттракционов еще угадывались.

Горка выцвела и была проломлена в нескольких местах, игрушечный домик покосился, а ржавые качели с разломанным сиденьем тихонько поскрипывали на ветру. На турнике сидел уже знакомый нам двухголовый ворон.

А может быть, это был другой ворон. Может быть, у них теперь тут все вороны двухголовые.

Я посмотрел на птичку и задумался о том, что ей наверняка стало труднее летать из-за нарушенной аэродинамики. Зато теперь она может жрать в два горла, так что еще неизвестно, поиздевалась над ней природа или же наоборот, преподнесла бесценный дар.

Ворон снова каркнул и улетел.

Одновременно с этим мы услышали звук нескольких моторов. Поисковая партия, не иначе.

И она приближалась.

Я махнул рукой, и мы с Петрухой укрылись в ближайшем подъезде, надеясь переждать опасность. Что оказалось не так-то просто сделать, потому что уже через несколько минут три внедорожника перекрыли все выезды из двора, и на пустынные улицы посыпались люди с оружием.