Драконья попаданка в Академии (СИ)

Глава 37 Перед и после конца, или «Мой мужчина»

Но ничего у них не вышло. Казалось, как только моя кровь начала капать в тазик, малыши тоже потеряли последние силы. Наверно, они сильнее чувствовали, что через кровь эта сила и выходит.

С жалобным «Пиии…» они осели на пол и дальше могли только стонать и пищать.

А Киргат бросил на них раздраженный взгляд.

Мое же сердце просто разрывалось…

Я умираю не одна. Маленькие мои, какое несчастье, что вы запечатлели именно меня! Что у вас такая хозяйка — за которой охотятся все кому не лень. Хорошие мои… Я шептала это и вслух в надежде, что мой слабый голос донесется до байдори. Я люблю вас, очень… Мои малыши, мои драконьи детки…

Я умираю, так и расставив все точки над «и» с Борей. У нас был лишь один поцелуй… А самого главного мы друг другу не сказали. Вернее, он сказал — по сути — когда готов был жениться на мне, когда всячески присваивал меня себе (хоть это иной раз и раздражало!).

А я — нет. А должна была сказать, что да, он тот, к кому потянулось мое сердце. Если бы все было по-другому… если бы я могла остаться жить, то была бы рада идти с ним рука об руку. Потому что он — мой мужчина. Вернее, конечно, я никому ничего не должна. Я вообще тут была в бесконечной череде событий и встреч, выбивающих почву из-под ног. Но я хочу сказать ему это. И мне безумно горько, что, видимо, уже не скажу!

«Кстати, где Боря? Почему не нашел меня…» — пронеслось в расплывающемся сознании.

Ах, да, это хранилище экранировано от магического и ментального воздействия. Я словно погребена в глухом бункере под землей.

Стойте! А может, Боре с Арстинаром и прочими нужно лишь немного больше времени?..

Сейчас мне никто не может помочь, но я должна, я обязана сделать последнюю попытку. Хотя бы попытаться немного отсрочить свою смерть!

Ведь столькие люди и нелюди расстроятся, если я погибну.

Боря. Тут все понятно.

Родители… Ох, невыносимо думать, что я умру в другом мире, так и не повидавшись с ними еще.

Арган с Геаной…

Сонна и Доми с их фамильярами…

Арстинар — наш с малышами новоявленный дедуля…

И другой дедушка, которого я так и не увидела вернувшим разум…

Да сколько угодно живых существ!

Та же настоящая Армада, в конце-то концов!

— Стойте! Но раз сила уходит в кровь, то зачем меня убивать! — заорала я, пытаясь прорезать мрак и тошноту, что накатывали волнами. — Пусть вытечет столько силы, сколько нужно, а потом вы меня откачаете!

— Ты не понимаешь! — огрызнулся Киргат. Кажется, он нервничал, ему не нравилось, что все происходит не так быстро, как ему, похоже, хотелось. Хоть вообще-то я скоро должна потерять сознание от кровопотери, ее натекло уже просто немеряно!

— Ты не понимаешь! Ты должна умереть, чтобы артефакт принял силу! Пока ты жива — она вечно будет пытаться вернуться в тебя! Помолчи, пожалуйста, мне нужно поработать…

И он принялся так и этак крутить свой пресловутый артефакт.

…И я замолчала. Потому что больше не могла говорить. Меня неудержимо потянуло в сон, да и дурнота, предшествующая потере сознания, вернулась.

«Вот и все!» — подумала я. — «Боря… и остальные, прощайте! Господи, прими мою душу и направь! Мою душу и души моих малышей… Видимо, я должна умереть, видимо, так надо, раз уж чуда на случилось…»

И вдруг, когда блаженная темнота, в которой не было Киргата, страха и сожалений, почти поглотила меня, артефактора резко отбросило в сторону.

А в следующий миг мою руку чуть выше локтя пребольно пережала знакомая смуглая кисть.

— Милая моя… Секунду потерпи, сначала так… Потом — магически… — сказал Борас, склоняясь ко мне.

Другая смуглая рука, не прикасаясь, заскользила над разрезанными венами. Кровь тут же остановилась, порезы затягивались стремительно…

— Как ты нашел меня, Боренька?.. Тут ведь все экранировано… — сквозь слезы прошептала я.

— Связь истинных. От нее ничто нельзя экранировать, — ответил Боря, а я натурально сильно заплакала, мелко дрожа.

— А… понятно… — прошептала я, уплывая в расслабляющее беспамятство. — Ну да… ты ведь мой мужчина…

Между тем, мне становилось лучше. Тошнота и затягивающая тьма отступили. Одновременно я ощутила, что снова могу двигаться.

И хоть не могла пошевелить ни рукой, ни ногой от слабости, это было окрыляющим чувством! Я понимала, что теперь я такая неподвижная просто потому, что у меня нет сил.

— Вз! Др! Бр! Мама! — радостно воскликнули байдори в клетке.

С них тоже спало «безволие», и они, быстро помахивая крылышками и натыкаясь друг на другу, гомонили в клетке.

— Вы ж мои хорошие… — прошептала я. — Боренька, выпусти их, пожалуйста…

И прикрыла глаза. Потому что в сон по-прежнему клонило. Хотелось забыться и проснуться, когда все будет уже совсем хорошо.

Но вскоре кое-что меня разбудило — по мне забегали любимые когтистые лапки. Крошечные мордочки принялись ластиться ко мне, заглядывать в лицо.

— Ма-ма-др! — сообщила байдори. — Афр!

— Вы же моя радость, мои любимые… Благодарю, Господи, что они живы… — прошептала я. И сделала первое движение — погладила малышей.

Впрочем, скоро мы затихли. Я потратила все силы на один ласковый жест. А дракончики свернулись клубками на мне. Видимо, тоже еще не восстановились. Ведь наша общая энергия утекала из нас вместе с кровью. Они тоже пострадали!

— Ты потеряла очень много крови и энергии, — озабоченно сказал Борас. — Пожалуй, сейчас эта наша «система» снова пригодится. На этот раз перекачаем мою кровь.

Не то чтобы я возражала. Это так романтично. Ммм… Да и от Бори не убудет немного поделиться со мной кровью.

Только… группа и резус! Как быть с ними? И вообще, Боренька может быть каким угодно истинным, но он принадлежит к другому виду!

— А подойдет… кровь-то? — слабо спросила я. — Может, лучше герцога? Он мой родственник… Или Тамираса… Или может, мою обратно перекачаем после дезинфекции…

— Моя подойдет, — твердо сообщил Борас, продолжая водить руками вдоль моего тела. При этом придерживал меня, потому что иначе я начинала сползать, а лежать тут было негде (вернее, не было времени найти). — Твоя… как бы это сказать… Скисла. А герцога… Он и так потратил очень много сил. Он телепортировал нас всех сюда. Всех четверых.

«Ах вот как они сюда попали!» — сообразила я.

— Погодите! — это был голос Аргана. И я, наконец, разглядела, что Борас тут не один. Возле тела артефактора, распластанного на полу, стояли также Арстинар, герцог Гарден и Арган. — Сейчас будет хорошо, если Ирина опять отведает моей крови! Она поможет ее силе вернуться к ней быстрее! Только я, кажется…

— Что ты кажется? — нахмурился Борас.

— Ну, это… — Арган кивнул на тело. — Слишком сильно ударил его магией. Он мертв.

— Это мы не уследили, — покаялся Арстинар. — У мальчика еще слишком много силы, он не успел ее потратить за одно переливание крови. А использовать не умеет! Неуч!

— Не могу сказать, что мне его жаль! — бросил Борас, имея в виду, разумеется, артефактора, а не Аргана. — Повезло негодяю! Я бы не дал ему так просто отделаться!

Да и я не могла сказать, что мечтала, чтобы Киргата судили по закону…

А в следующий момент начало происходить страшное. И без того совершенно бледный герцог побледнел еще сильнее и начал сползать на пол. Казалось, сейчас он так и ляжет — рядком с трупом.

Но, к счастью, возле него был Арстинар, который подхватил его и усадил на стул.

— Да и вам, герцог, точно не помешает укус вампира… — задумчиво сказал Арган.

— Нет, лечите Ирину… Я… приду в себя. Не тратьте силы на меня… Спасайте девушку…

— Значит, так, — сосредоточенно сказал Борас. — Вампир, иди сюда. Сначала поишь кровью Ирину. Я наблюдаю, как ее сила к ней возвращается. Если потребуется — повторяешь процедуру. После первого сеанса с Ириной — кусаешь Гардена. А ты, Арстинар… подумай, как нам выбраться отсюда. Даже после укуса Аргана Гарден в ближайшее время не сможет телепортировать нас отсюда.

— Как-как! — лукаво усмехнулся Арстинар. — Есть у меня один способ… Не хуже вашей телепортации.

И я, кажется, понимала, о чем он. Только вот додумать до конца эту мысль не могла, слишком сильно хотелось спать.

Дальше я снова пила кровь Аргана. И чувствовала, как ко мне возвращается энергия. Причем не столько физическая — физически я так и ощущала слабость — сколько энергия моей магии.

— Молодец, процесс возвращения магии и регенерации крови ускорен, — сообщил Борас, и Арган, подмигнув мне, отправился лечить герцога. При этом не преминул заметить:

— Пожалуй, мне и верно стоит открыть лечебницу. Я незаменим в вашей среде!

— Каждый из нас незаменим, — вдруг мудро сказал Арстинар, подошел и нежно обнял нас с байдори. Уставшие малыши ответили ему ласковым «ахадр».

Что было потом — я не знаю.

Меня снова неудержимо потянуло в сон. И никаких препятствий к тому, чтобы позволить себе уплыть в него, больше не видела.

Мальчики разберутся. А то, чего я не знаю, всякие детали — спрошу потом.

…Вроде бы Боря взял меня на руки, все остальные выстроились вокруг…

Мне стало очень-очень хорошо. Я была в безопасности, мне больше ничего не грозило. И Боря… вот он, рядом. Все же пришел за мной.

Я склонила голову на плечо своему мужчине и заснула, не подозревая, какой сюрприз будет ждать меня сразу, как только проснусь.

А сюрприз был безобидный, но весьма забавный!

Когда я проснулась, по мне бегали когтистые лапки и раздавалось:

— Мама! Вз! Фр! Безе! Безе, Мама, вз-фр!

Это нельзя было назвать непереводимой игрой слов, но смущало странное «безе»! Это что еще за новости в лексиконе моих малышей⁈

Чувствовала себя прекрасно, а открыв глаза, обнаружила, что вдобавок к непонятным словам байдори нахожусь я тоже в совершенно непонятном и незнакомом мне месте.

Просторная комната с лепниной на потолке. И лежу я на необъятной, очень удобной кровати.

— Ну и где это мы находимся, и что за «безе»? — еще немного сонно протянула я, сграбастав всю стаю драконов себе на живот.

— Безе! Люб! — сообщили малыши и посмотрели куда-то в сторону.

Там, в стороне — но не так далеко от меня — стояла кушетка. На ней, улыбаясь, лежал Борас. От его руки тянулась к моей руке… трубочка системы.

И это еще хорошо, что я двигала только правой рукой, потому что в левой красовалась игла.

По трубочке бежала темная, нечеловеческого цвета кровь.

— Ох… — простонала я. — Вы все же сделали это! Зачем⁈ И что еще за безе? Я это пирожное терпеть не могу…

Боренька обернулся ко мне. Бледным или истощенным кровопотерей он не выглядел. Улыбнулся мне кривовато, в своем духе, но очень ласково. Удивленно поднял брови:

— Почему пирожное? «Безе» — это «папа», если ты вдруг забыла наш язык. Пока ты спала, я решил научить байдори нужным словам. Раз уж у них проснулась способность к подражанию человеческой речи, и они научились говорить «мама» на русском…

А ведь правда! «Безе» — это «папа», вспомнила я, хоть «отец» тут звучит совершенно по-другому — «стер». Как, впрочем, и в русском языке «отец» и уменьшительно-ласкательно «папа» — совершенно не созвучные слова.

Байдори решили поддержать «папу», перелетели на него и повторили «Безе, фр!», преданно заглядывая в глаза.

Я прикрыла веки, не зная, смеяться мне или… что вообще делать.

Очередное самоуправство Бори. Впрочем… такое милое, что не рассердишься толком!

— Магистр Борас, — сказала я. — Знаете ли, это ошарашивает, когда ты очнулась и вдруг понимаешь, что обзавелась совместными «детьми» с драконом!

— Ну почему же! Ничего удивительного! — продолжил веселиться Боря. — Ведь наши с тобой дети, очевидно, будут драконами. Драконья кровь, видишь ли, полностью доминантна, дети дракона и мага полностью наследуют свойства драконов. Байдори — очевидно драконы. Так что не вижу ничего антинаучного…

«Кроме того, что не было акта, который обычный приводит к рождению детей!» — похихикала я про себя.

Свободной рукой взяла подушку и запустила в лежащего Борю. Он, конечно, поймал. После чего я начала откровенно хихикать.

— Так, а зачем это переливание? — продолжила пытать его я. — Арган же вылечил меня!

— Арган ускорил возвращение твоей силы, твоих способностей и примерно в двадцать пять раз увеличил твои шансы на выживание, — любезно ответил Боря. — Но потерю крови пара глотков его крови не восполнила. Ты образованная девочка, милая Ирина, должна понимать это…

— Понятно… — простонала я и снова захихикала. — И ты, конечно, не мог допустить, чтобы в меня попала чья-то кровушка, отличная от твоей…

— Несомненно, моя дорогая, — в тон мне ответил Боря. — Кстати, кровь дракона придает сил даже лучше вампирьей, хоть в остальном и не обладает такими же потусторонними свойствами… И да, пора заканчивать. А то у тебя вырастут хвост и крылья, как у байдори.

Он принялся деловито и весьма профессионально отсоединять систему от нас с ним.

— Серьезно, что ли? — захихикала я.

— Шучу, — признался Боря. — Это невозможно.

А когда с разбором системы переливания было закончено, присел на краешек «моей» необъятной постели, поставил руки по две стороны от моего лежащего тела. Склонился и прежде, чем я успела даже пискнуть, принялся целовать.

Вообще я не планировала теперь жить в спальне Бораса, каким бы истинным он там ни был. И целоваться с места в карьер не собиралась!

Но куда там устоять… Руки сами собой закопались в его густые черные волосы, а мир растаял, остались лишь мы вдвоем, слитые воедино.

— Мама, безе, люб! — весело гомонили байдори где-то вдалеке.

Поцелуй был почти бесконечный, нам было просто не оторваться друг от друга. Правда, нужно отдать должное Боре — ничего больше он себе не позволил. То ли заботился о моем пошатнувшемся недавно здоровье, то ли считал неприличным ласкать меня как-то еще при байдори, то ли хорошо понимал, что при всей нашей «связи» отношения-то у нас не устоявшиеся!

А когда это безумие закончилось, он устроился на краешке кровати, ласково отвел прядь волос от моего лица и принялся любовно это лицо разглядывать. У меня же кружилась голова, и я плохо понимала, как и о чем с ним теперь поддерживать беседу.

Потому что душа и тело требовали продолжения. Причем даже сильнее, чем я хотела новых укусов после первого укуса Аргана!

— Может, объяснишь мне насчет истинных? — спросила я, наконец, потому что ласковый взгляд огненных Боренькиных глаз слишком затягивал. Казалось, сейчас я расплавлюсь и… делай со мной все, что хочешь. — Ты еще, когда вы спасли нас из холодильника, говорил, что у нас какая-то связь. Это про нее?

— Про нее, да, — Борас вдруг встал и сложил руки на груди, поглядел в сторону. — Истинной парой называют двоих живых существ, которые, как считается, идеально друг друга дополняют, которых неудержимо друг к другу тянет. И которые чувствуют друг друга на расстоянии.

И замолчал.

— Собственно, как в наших книгах, ничего нового, — ответила я. И тут же возмутилась — и его нынешней реакцией на вопрос, и прежней его досадой на этот счет. — И что тебе, позволь узнать, в этом не нравилось? Помнится, ты с такой досадой об этом говорил…

— Когда говорил про связь, я только подозревал, что это может быть связь истинных. Убедился, лишь когда мы с Арстинаром обследовали Белериаса, и увидели в его разуме картинку, как он треплется про тебя с артефактором, который в свое время пытался проесть мне плешь своей «великой наукой». Тут же пришел ментальный импульс Геаны, что у них катастрофа. Мы нашли их с Бораном и Арганом ошарашенными, ослепленными с сомнительными данными о том, что тебя похитила мидди Армада. Кстати, этот гад, похоже, использовал артефакт, дающий возможности телепортации, чтобы забрать тебя с байдори. Сработал быстро, ничего не могу сказать… Вот поэтому я и не хотел, чтобы артефакторика так уж процветала в Академии! Сильных магов с детства учат использовать свою магию правильно, контролируемо и во благо. А мощные артефакты дают большие возможности в руки того, кто не умеет обращаться с такой властью!

— Очень интересно. Нечто подобное мы и предполагали. Правда, малыши? — ехидно обратилась я к байдори.

— Да, мама! Безе-бр!

— Вот, видишь, безе, они со мной согласны, что нечего заговаривать мне зубы. Ты просто не хочешь говорить об истинности, да? Так не хочется, чтоб у тебя была истинная пара?

Мне становилось все обиднее… И возникало желание запустить в Борю еще одной подушкой. Только толка от этого никакого. Он ее поймает и положит обратно, вот как пить дать!

А ничего более тяжелого под рукой не было.

— Да не то чтоб не хочу… — ответил Борас, расцепив руки на груди (то есть перестав внутренне защищаться). — И моя преамбула вовсе не лишняя… Потом мы как только не искали, куда уволок тебя этот гад. Но хранилище, видимо, экранировано от всего. Мне еще предстоит с ним разбираться. И только мое ощущение, словно нить тянет меня под землю, дало какую-то наводку. Я прислушался к нему и понял, где ты… Примерно — потому что не знал о существовании того места, было ощущение, что тебя утащили просто в толщу земли. К счастью, к тому моменту вернулся герцог и телепортировал нас по моей наводке. Наугад. Повезло… Как оказалось, связь показала все правильно. Тогда-то я и понял, что никуда мне не деться, это действительно связь истинной пары. И вначале я обрадовался, как дурак. Потому что эта связь спасла тебя!

— Нет, погоди! — я приподнялась на локтях. — Ты подумал, что тебе никуда не деться! То есть ты не прочь бы деться, да? А про меня ты не подумал, что, может, я тоже хотела бы куда-то деваться, а теперь ты мой истинный, и я к тебе привязана! Нет, это просто потрясающий эгоизм и самоуверенность! Может, это я не хочу, чтобы так было! Может, это я хочу свободы…

— Ира, ляг, пожалуйста, обратно… Тебе еще бы полежать… — мягко ответил Борас, глянув на меня с какой-то странной болью. Снова присел на краешек кровати и, придержав, уложил меня обратно. — Да как ты не понимаешь, что именно мне не нравится… — поморщился он.

— А вот не понимаю, объясни, папочка Борас! Опять не нравится, что результат неизвестен? Так вот он и мне неизвестен, и я не жалуюсь! И благодарна этой нашей связи, что она уже второй раз помогла спасти мою жизнь.

— Не надо называть меня папочкой, лучше Арстинара дедушкой зови! — усмехнулся Боря и снова поморщился. — Впрочем, да, ты и верно можешь не знать и не понимать. Я ж не знаю, что пишут в ваших книгах, — еще одна усмешка. — Тебе тоже не понравилось бы, если б ты была в моем положении. Мне не нравится, что… — он выдохнул, словно собирался нырнуть. — Это ты моя истинная, а я для тебя… не знаю кто! Ирина, пойми, это у драконов и оборотней бывают истинные пары. У людей — нет! И обычно это представитель того же вида, как сказала бы ты. У дракона — драконица. У оборотня — оборотница. Очень редко истинной становится человек или, допустим, эльф. И в этом случае человек, конечно, тоже ощущает некую связь, его тянет к дракону. Но не более того! Он свободен! Он в любой момент может уйти. Он не сойдет с ума, если его партнер умрет. Он не чувствует его так на расстоянии… Не замечала, кстати, что это я ощущаю тебя на расстоянии, а не ты меня?

«Хм, — подумала я. — А ведь правда. Я ни разу не ощущала, где находится Борас, с высокой точностью. И вообще я бы не сказала, что меня веревками к Боре привязали…»

— Это правда, — опустив глаза, ответила я. Мне стало даже стыдно, что я обиделась на него (впрочем, я ведь тогда не знала правды). Конечно, мне тоже было бы неприятно оказаться в условиях такого неравенства. — Только… знаешь, вся эта тема с истинными не учитывает одного. И это одно может поменять все… как угодно. В любую сторону.

— Это чего же? — спросил Борас, буравя меня взглядом. И снова закипел. В его голосе зазвучало даже какое-то отчаянье. Как огненная бездна. — Ты… может, не понимаешь, что я чувствую сейчас… Чего мне хочется… Быть с тобой навсегда, беречь тебя… Проклятье, как сокровище дракона из древней сказки! Обладать и давать свободу, сходить с ума и дарить безумие… Я даже не знаю, как это описать! И я вижу… что в ответ нет и не будет ничего столько же глубокого! И я не знаю силы, которая могла бы это изменить! Я для тебя всего лишь дракон, который тебе нравится, в которого ты, возможно, даже влюблена… Но не более того! Ты в любой момент можешь решить, что ты хочешь другого пути. А я… даже не смогу препятствовать тебе, потому что никто не может навредить своей истинной паре!

— Проклятье, Боря! — рявкнула я. — Да откуда ты знаешь, что я чувствую! Да как ты не понимаешь! Такая сила есть! «Любовь» называется — слышал про такую⁉ Я вообще не очень понимаю, как любовь связана с этой истинностью… И не уверена, что это одно и тоже. А вот в любви — если ты, наконец, назовешь все своими словами — мы можем быть равны!

«Если ответит что-то вроде: „Кака така лубофь!“ — точно пристукну!» — подумала я.

— Безе люб др! — закричали байдори, поддерживая мою бурную речь. Только вот текст был не оптимальным в этой ситуации!