Дотянуться до звёзд

Посадка корабля на плавающую платформу – это вы интересно придумали, но ТМК таким образом садиться не будет, он вообще чисто орбитальный корабль. Он доставит астронавтов на орбитальную станцию, а оттуда их заберёт другой корабль, вот он может сесть на платформу. С орбитальной станцией тоже надо поработать, но тут вам Михаил Клавдиевич подскажет лучше. А со сценарием давайте лучше сделаем так...

Гречко в нескольких словах изложил свой вариант сценария. Выслушав его, гости согласились, что предложенный профессионалами вариант выглядит более реалистично.

Орбитальную станцию кинематографистам показал на макете Владимир Николаевич Челомей. Макетная комиссия уже прошла, теперь в цехе завода № 23 собирали настоящую станцию. Некоторые чертежи макета для воссоздания интерьеров станции Клушанцев получил. Швец сделал множество зарисовок модели станции с разных сторон. Тихонравов объяснил, что обитаемые модули ТМК и орбитальной станции будут во многом, если не полностью унифицированы.

Особое внимание обратили на имитацию невесомости, реалистичные скафандры, пульты и приборы управления. Юрий Павлович, обсуждая с Клушанцевым интерьеры станции и ТМК, обратил внимание на основное отличие:

– В реальном корабле из-за приборов тесно, там все стены облеплены разным оборудованием, а у нас всё время какие-то хоромы получаются. Вообще, конечно, очень интересная вышла экскурсия.

Весь 1959 год ушёл на шлифовку сценария, постройку декораций интерьеров и съёмки в этих интерьерах. Параллельно строили модели и макеты. В 1960-м снимали наиболее сложные сцены с имитацией невесомости. В интерьерах космического корабля и орбитальной станции невесомость имитировали подвешиванием актёра, перемещением камеры по заранее рассчитанной траектории с одновременным синхронизированным вращением макета интерьера, и, в нескольких случаях, снимали реальную невесомость, оборудовав съёмочный макет орбитальной станции в кабине лайнера Ту-104, на котором тренировались космонавты в полётах по баллистической кривой (АИ). Михаил Фёдорович Карюков от таких возможностей едва не спятил.

Первая часть фильма не особо отличалась от первоначального варианта. В ней показывали КБ, где проектируются космические корабли. По предложению Хрущёва, в качестве «демонстрационного зала» показали экспозицию, собранную в МИКе на Байконуре к визиту Эйзенхауэра (АИ, см. гл. 05-15). Убрали из неё только боевые ракеты и «кузькину мать».

Орбитальную станцию в фильме засняли ту самую, что разрабатывали совместно Тихонравов и Челомей – основной модуль «Алмаз», с дополнительными стыковочными узлами больше похожий на «Мир», дополнительные модули, торчащие в стороны, и модуль большого диаметра, пристыкованный в хвост основному, в нём находилась оранжерея. ТМК показали на орбите, в уже собранном виде, пристыкованный к орбитальной станции.

Американский космический корабль специально изобразили в виде аппарата, напоминающего «Аполлон», с разгонной ступенью и ранним вариантом лунного модуля в качестве высадочного корабля, примерно такого, как публиковали в футурологических статьях разные аэрокосмические журналы, но между ними ещё добавили «для солидности» обитаемый отсек для долгого перелёта. Названия кораблей поменяли, американский корабль в фильме назвали «Juno» («Юнона»), советский получил имя «Циолковский».

В соответствии со сценарием американский корабль пристыковался к международной космической станции – в фильме она так и называлась – одновременно с подготовкой к старту с орбиты советской марсианской экспедиции. Узнав время старта советского корабля, американцы решили опередить конкурентов, вылетев раньше наступления астрономического окна для полёта к Марсу. Чтобы хватило топлива, они решили использовать гравитационный маневр с разгоном возле Венеры, но сделали ошибку в расчёте.

К этой части сценария приложил руку Иван Александрович Серов. Он вызвал Клушанцева, Карюкова, Помещикова и Сазонова, и предложил им ввести в фильм несколько конспирологических сюжетных ходов.

Клушанцев было запротестовал:

– Иван Александрович, может не надо? Худсовет ведь не пропустит! Ну зачем нам лишние проблемы, давайте обойдёмся простой расчётной ошибкой из-за спешки.

– Спокойно, Павел Владимирович, не волнуйтесь, – успокоил его Серов. – Если надо, я на худсовет сам приду, и если кто-то попробует возразить против этого момента, вмешаюсь и разъясню товарищам, что к чему. Эту идею руководство страны считает необходимым донести до настоящих масонов в американском руководстве. Так сказать, показать им, что мы о них знаем больше, чем они сами. Говорить об этом на худсовете или кому-либо ещё – не надо, а помнить – необходимо.

Согласно предложенному Серовым повороту сюжета, американские путешественники Роберт Кларк и Эрвин Верст не имели отношения к NASA и летели к Марсу на космическом корабле, спроектированном частной компанией на привлечённые средства частных инвесторов. В то же время NASA по фильму готовило свою, официальную экспедицию с федеральным финансированием. Частная компания, руководимая типичным «эксцентричным миллионером» Джоном Брауном, начала работать над ракетой и кораблём в обстановке глубокой тайны, задолго до образования NASA, и сумела опередить официальную экспедицию, в то время как работа над кораблём NASA застопорилась на несколько лет из-за тяжёлой аварии с падением ракеты на старт. Для иллюстрации падения ракеты использовали невероятно зрелищные кадры автоматических кинокамер, запечатлевшие падение и взрыв ракеты «Союз-2.1» 9 апреля 1960 года (АИ, см. гл 05-11)

В то же время масоны в руководстве NASA настаивали, что первыми на Марсе должны высадиться не просто американцы, а именно посвящённые члены масонской ложи, чтобы провести после посадки сакральный ритуал, которому придавалось очень большое значение.

(Астронавт США Эдвин Олдрин был франкмасоном, членом ложи Шотландского обряда. После посадки лунного модуля экспедиции «Аполлон-11» Олдрин совершил в модуле обряд причастия – первый в истории современного человечества религиозный ритуал, проведённый на поверхности другой планеты. Олдрин провёл церемонию на 33-й минуте после посадки лунного модуля. В этот момент звезда Сириус находилась на высоте 19,5 градуса по отношению к месту посадки в лунном море Спокойствия, что соответствует положению Сириуса в момент проведения древнеегипетского ритуала воскрешения Осириса. см. Эдвин Олдрин «Man from Earth» стр. 248

Официальный снимок экипажа «Аполлона-11» https://www.hq.nasa.gov/office/pao/History/alsj/a11/ap11-S69-31740HR.jpg На руке Олдрина – масонский перстень.

Олдрин также брал с собой на Луну масонский фартук и флаг Верховного Совета Южной юрисдикции. По возвращении он передал их лично Лютеру А. Смиту, в то время – Великому Командору Южной юрисдикции Древнего и Принятого Шотландского Обряда в храме Вашингтона на весьма торжественной церемонии. Великая ложа Техаса также утверждала, что он от имени франкмасонов заявил права на Луну посредством ритуала, который совершил во время одного из выходов из корабля. Олдрин основал на Луне «Ложу Спокойствия 2000» см. официальный сайт ложи http://tl2k.org/ и http://tl2k.org/history/

Масонами также были директор NASA Джеймс Уэбб, и директор проекта «Меркурий» Кеннет С. Кляйнкнехт. Кен Кляйнкнехт был братом Фреда Кляйнкнехта, который являлся Суверенным Великим Командором Верховного Совета, масоном 33-го градуса Древнего и Принятого Шотландского Обряда Южной юрисдикции Соединенных Штатов Америки с 1985 по 2003 г.

Из первых астронавтов «Меркурия» Джон Гленн, Уолтер Ширра, Гас Гриссом и Гордон Купер были масонами Шотландского Обряда.)

В фильме, вероятно, впервые в СССР, показали инсценировку масонского ритуала, где пожилые, солидные, состоятельные люди, в лентах и фартуках с изображениями циркуля, наугольника и лучезарной дельты проводили некую церемонию. После ритуала его участники коротко обсудили сложившееся положение, и глава ложи недвусмысленно распорядился:

– Делайте что считаете нужным, но эти выскочки не должны долететь до Марса.

В соответствии с этим распоряжением, программиста компании шантажом и подкупом заставили внести ошибку в расчёт гравитационного манёвра. При подлёте к Венере корабль Верста и Кларка зацепил её атмосферу и получил повреждения, потеряв часть топлива. Венера захватила корабль в своё поле тяготения, и улететь от планеты потерявшие много топлива американцы не могут.

Советская экспедиция, ожидавшая стартового окна на орбитальной станции, на тот момент оказалась единственной, у кого был готовый к старту корабль. Советские космонавты Корнев и Гордиенко по указанию из Центра управления полётом изменили план полёта, и полетели на выручку.

Американцы, у которых в повреждённом корабле началась серия отказов, в это время отсиживались в высадочном модуле, периодически выходя на связь. Чтобы зрителям не было скучно, в повреждённом американском корабле сначала рванул кислородный баллон, закрутив «Юнону», обращавшуюся по эллиптической орбите вокруг Венеры в беспорядочном вращении, затем из-за короткого замыкания в повреждённой взрывом баллона проводке начался пожар в спускаемом аппарате. Чтобы его потушить, Кларку и Версту пришлось частично разгерметизировать корабль.

Хуже того, корабль, на каждом витке цепляя атмосферу Венеры, всё больше и больше тормозился, и времени у астронавтов оставалось всё меньше. Советские космонавты, спешащие им на выручку, с помощью ЦУПа провели расчёты, связались с американцами и предложили им план спасения.

В соответствии с этим планом, Кларк и Верст использовали двигатель высадочного корабля, чтобы хоть немного поднять орбиту. Это помогло им продержаться несколько лишних дней. За время их долгого ожидания «Циолковский» достиг Венеры и вышел на орбиту, близкую к орбите терпящей бедствие «Юноны».

Американский и советский корабли сблизились на орбите, космонавты и астронавты вышли в открытый космос, вручную соединили оба корабля, подтянув их друг к другу, и перекачали топливо из баков «Юноны» в баки «Циолковского». В обитаемый отсек советского корабля перенесли запасы воды и пищи, а также снятые с «Юноны» уцелевшие баллоны с кислородом.

Эта часть фильма оказалась наиболее зрелищной. В постановке различных трюков и спецэффектов, изображавших работу в открытом космосе, на фоне затянутого клубящимися облаками желтовато-жемчужного диска планеты, Клушанцеву пришлось проявить немалую изобретательность. «Облака Венеры» моделировали с помощью нескольких дымогенераторов, подсвечивая их осветителями через светофильтры. Затем снятые облака проецировали на полупрозрачный экран, и на его фоне разворачивалось основное действие, в котором тоже хватало разных трюков. По ходу орбитальных работ космонавту Андрею Гордиенко пришлось, летая с помощью реактивного ранца, спасать астронавта Эрвина Верста, который от усталости промахнулся, перецепляя карабин страховочного троса с одной скобы на другую, выпустил трос из рук и едва не стал спутником Венеры.

Корабли разъединили, «Циолковский», дав импульс тяги, отправился в обратный путь к Земле, а отработавшая своё «Юнона» вошла в атмосферу Венеры и красиво сгорела. Советский корабль, благополучно завершив перелёт, пристыковался к международной орбитальной станции, откуда «челночная многоразовая ракета» доставила оба экипажа на Землю. Посадка, как и было запланировано в исходном сценарии, совершалась на плавающую платформу.

Основной идеей, неоднократно высказанной на различных совещаниях по ходу действия фильма, была недопустимость и аморальность космической гонки, и необходимость скоординированного совместного освоения космического пространства в интересах всего человечества.

Фильм снимали два года, отменив съёмки ещё одного фантастического фильма «Я был спутником Солнца» (Довольно скучная и заслуженно забытая картина). При этом Клушанцеву пришлось отвлекаться, оказывая помощь в постановке трюков режиссёру из ГДР Курту Метцигу, который снимал в рамках сотрудничества в киноконцерне «Interfilm» ещё один фантастический фильм «Безмолвная звезда», по роману Станислава Лема.

За время съёмок в СССР сменился министр культуры, место Николая Александровича Михайлова заняла Екатерина Алексеевна Фурцева. На худсовете, как и предполагал Клушанцев, сцена «масонского обряда» привела идеологов из ЦК в священный ужас. Фурцеву Серов заблаговременно предупредил, что этот эпизод включён в фильм по требованию Первого Главного управления КГБ СССР. Иван Александрович, как и обещал, сам явился на худсовет и вместе с Фурцевой «отмазывал» Карюкова и Клушанцева от партийных идеологов, жаждавших расправы.

Премьеру фильма по политическим соображениями задержали примерно на 5 месяцев. Михаилу Фёдоровичу Карюкову о причинах задержки не сказали, и он поначалу сильно переживал, думая, что его работу, которой было отдано столько сил, навсегда положили на полку. Клушанцев сообщил об этом Серову, и Иван Александрович сам позвонил режиссёру, чтобы его успокоить (АИ). Фильм вышел на экраны страны в пятницу, 2 июня 1961 года (АИ), накануне исторической встречи Первого секретаря Хрущёва с президентом Кеннеди в Вене. Президент узнал об этом уже после переговоров, получив отчёт от резидента ЦРУ в американском посольстве в Москве.

Советские зрители встретили фильм с огромным интересом. Космическая тематика после начавшихся пилотируемых полётов в космос была на вершине популярности, первые космонавты СССР Гагарин и Титов, и космонавты из других стран Содружества в этот период совершали длительные поездки по всему миру, пропагандируя космическую программу Советского Союза и ВЭС. Коминтерн организовал перевод фильма на основные языки стран, где его планировали показывать.

Школьники и студенты смотрели фильм по несколько раз, по фильму был сделан диафильм, в который включили кадры и диалоги из основных моментов фильма, затем к диафильму выпустили пластинку с озвучкой, для синхронизированного просмотра. Кооператоры вскоре начали продавать бумажные модели «засветившихся» в фильме космических кораблей. После удачной продажи сувениров по случаю полёта Гагарина коллективы кооперативов поняли, что на космосе можно поднять неплохую выручку.

Если в СССР фильм был с воодушевлением встречен зрителями, интересующимися наукой и космосом, а также любителями приключенческого кино, то в масонских кругах США он вызвал шок и откровенную панику. Директор Агентства по контролю над вооружениями и разоружению Джон Макклой организовал тайную встречу с руководством NASA. На этот раз она состоялась на уединённой вилле во Флориде. На ней присутствовали, среди прочих участников, сразу два директора ЦРУ – действующий, Джон Маккоун, и бывший – Аллен Даллес. От NASA ответ держали директор агентства Джеймс Уэбб и руководитель Центра космических полётов им. Джорджа Маршалла Вернер фон Браун.

Это была первая тайная встреча после визита президента в Европу. Результаты переговоров президента и Первого секретаря в Вене уже широко обсуждались в американской прессе.

– Господа, как вы могли допустить, чтобы президент пригласил красных участвовать в лунной программе? – Макклой в этот раз был настроен жёстко.

Однако среди самих участников встречи не наблюдалось единства мнений:

– А почему бы и нет? – спросил Рокфеллер. – Мистер Никсон в своё время объяснил, что сотрудничество с красными в космосе позволит нам скорее преодолеть отставание, тем более, что после столь эффектного начала программы пилотируемых полётов это отставание начало нарастать семимильными шагами.

– Одно дело – научиться у русских делать мощные ракеты, и совсем другое – тащить их с собой на Луну! – возразил Уильям Мартин.

– Пока что, скорее, это красные потащат нас с собой на Луну, – криво усмехнулся Гарольд Хант. – На буксире.

– Сейчас речь даже не об этом, – холодно произнёс Маккоун. – Господа, – он обратился к Брауну и Уэббу. – В Вене вы обсуждали с красными технические подробности межпланетных полётов. Мои люди в Москве доложили, что ровно накануне ваших переговоров в кинотеатрах всех крупных городов Красной России начали показывать новый фильм на космическую тематику. Конкретно, в фильме русские и американцы соревнуются, кто раньше достигнет Марса, при этом американская экспедиция стартует раньше, но терпит неудачу, а Советы отправляют свою марсианскую ракету на выручку нашим астронавтам.

– Прекрасный сюжет, пропагандирующий сотрудничество в космосе, – хмыкнул фон Браун.

– Если бы только это! – возразил Даллес. – В фильме есть сцена, где показана самая натуральная масонская церемония, после которой участвовавший в ней руководитель NASA, не успев снять фартук и прочее облачение, получает приказ мастера ложи сорвать американскую экспедицию на Марс, организованную частной компанией раньше, чем NASA успело подготовить свой полёт! Церемония показана не конкретная, скорее – собирательная, с множеством неточностей и ошибок, но это – именно масонская церемония, на которой присутствует директор агентства! Как это понимать, господа?

– Я, в общем-то, никогда особенно не скрывал свою принадлежность к ложе, – ответил Уэбб. – И не вижу причин отрицать это из-за очередного фильма, выпущенного красными.

– Дело не в этом, мистер Уэбб, – пояснил Уильям Мартин. – Мы никогда не стремились к широкой известности. Мы никогда не афишировали степень проникновения братства в государственные организации, истэблишмент и президентскую администрацию. И вдруг красные своим фильмом со всей уверенностью заявляют всему миру, что директор агентства может приказать подстроить аварию своей же, американской экспедиции, чтобы первым на другой планете оказался не простой американец, а именно масон!

– Кстати, когда вы соглашались на участие красных в лунной программе, о чём вы вообще думали? – спросил Макклой. – Как вы собираетесь объяснить им, что высадка должна произойти именно 20 июля, и ни в какой другой день? По-вашему, наш астронавт будет провозглашать славу Осирису и Исиде, пока какой-нибудь коммунист Иван втыкает в лунный грунт красный флаг Советского Союза рядом с нашим звёздно-полосатым? Это простительно президенту Кеннеди, он, всё-таки, не масон, но вы, Джеймс!

(Большинство масонских ритуалов происходят от древнеегипетских и древнееврейских церемоний)

– Господа, господа! До высадки на Луне нам ещё очень далеко! – попытался успокоить «братьев» Джеймс Уэбб. – Даже с участием красных нам предстоит несколько лет сложнейшей работы, за это время может случиться что угодно!

– У меня, господа, сложилось впечатление, что этот фильм – своего рода толстый намёк от Советов нам всем, – задумчиво произнёс Гарольд Хант. – Вроде того, что «не дёргайтесь, господа, вы у нас под колпаком, и вся ваша подноготная нам известна, ещё до вашего рождения». Как-то неуютно я себя чувствую, в связи с этим...

– Пожалуй, соглашусь, – поразмыслив, кивнул Макклой. – Похоже, Советы знают о нас много больше, чем нам хотелось бы...

– Или хотят, чтобы мы думали, что они много о нас знают, – возразил Маккоун.

– Кстати, а в Вене советские масоны никак себя не проявляли? – спросил Мартин. – Президент Эйзенхауэр упоминал, что на встрече в Главкосмосе масонские перстни он видел не только у Хрущёва, но и у академиков Королёва и Келдыша (АИ, см. гл. 05-15).

Он повернулся к Даллесу, затем взглянул на Маккоуна и добавил:

– А вы что скажете, господа, что вам удалось выяснить о советских масонах по своим каналам?

– В Вене была неподходящая ситуация, слишком много профанов, – пояснил Уэбб. – Не было ни минуты, чтобы остаться наедине с руководителями космической программы русских. Да и президент – не член братства, заводить этот разговор при нём было небезопасно.

– Мы совершенно точно выяснили, что в 30-х масоны в СССР определённо были, – ответил Даллес. – Но с того времени они больше никак себя не проявляли.

– Президент Эйзенхауэр сообщил со слов самого Хрущёва, что советским масонам в целях безопасности запрещено проявлять себя при выезде за рубеж, – припомнил Маккоун. – Видимо, режим «Grand Silence» в советских ложах всё ещё соблюдается достаточно строго. А что вы скажете вот об этом?

Директор ЦРУ выложил перед Уэббом и фон Брауном несколько фотографий.

– Что это? «Аполлон»? – удивился Уэбб. – Не понял... Это что, кадры из фильма? Отпечатаны с киноплёнки?

– Да, чёрт подери! И мы хотим знать, мистер Уэбб, откуда Советы о нём узнали? Фильм такого уровня снимается не один день! Они должны были иметь эту информацию задолго до совещания в Вене, чтобы она попала в фильм!

– Этому есть вполне простое и логичное объяснение, – пожал плечами фон Браун, в свою очередь перебирая фотографии. – Рекламные материалы по «Аполлону» не единожды публиковались в прессе... Donnerwetter! – немец вдруг подался вперёд, сжимая в руках очередной снимок, и поворачиваясь к Уэббу. – Сэр! Это же... марсианский корабль красных, о котором нам рассказывал мистер Королёв!

– Не может быть! – Уэбб едва не подскочил в кресле, схватил фотографию и впился в неё взглядом. – Да... Это тот самый корабль, который нарисовал мистер Фаже со слов мистера Королёва, там, в Вене.

– Что-о?? – изумились одновременно все остальные.

– Мистер Браун, вы хотите сказать, что вот эта штука на снимке – такой же реальный марсианский корабль красных, как и наш корабль из проекта «Аполлон», который они показали в своём фильме, обозвав его «Juno»? – уточнил Даллес.

– Это – тот самый корабль, о котором красные рассказали нам в Вене, – подтвердил фон Браун.

– Что автоматически наталкивает нас на мысль: а не является ли вся эта история точно рассчитанной, предельно циничной провокацией красных? – заметил Маккоун. – Что, если на самом деле у них нет корабля, и всё это они провернули с помощью своих киношников, чтобы втереться к нам в доверие, похитить наши космические технологии и сорвать нашу собственную лунную программу?

– У русских ещё нет такого корабля, – подтвердил Уэбб. – У них готовится проект тяжёлого межпланетного корабля для полёта к Марсу, он находится на относительно ранней стадии эскизного проекта, и да, он изрядно похож на корабль из этого фантастического фильма. Что до похищения русскими наших космических технологий – разве не то же самое собирались сделать мы? Насколько я понял президента, завладеть русскими технологиями – одна из важнейших целей совместной лунной программы.

– У красных параноидальная секретность. И вы полагаете, что они разрешили бы каким-то киношникам снимать существующий ещё только в проекте перспективный марсианский корабль? – спросил Даллес. – Вы считаете, что красные настолько безумны?

– Либо у них есть другой, настоящий проект, а этот – простое надувательство, подсунутое нам для отвода глаз, – гнул своё Маккоун.

– Сомневаюсь, – покачал головой фон Браун. – Наше обсуждение лунного проекта было предельно серьёзным и насыщенным техническими деталями. Русские уже продвинулись в направлении Луны намного дальше нас. Доктор Драйден ещё в Вене, после первого дня встречи, высказал мысль, что если бы мы не пригласили красных участвовать в нашей лунной программе, они сами облетели бы Луну в 65-м, а в 67-м посадили бы корабль на её поверхность (АИ, см. гл. 06-11). Ознакомившись с состоянием космической программы красных, я склонен согласиться с его выводами.

– Вы серьёзно? – спросил Мартин. – Это стало бы страшным ударом по достоинству Америки.

– Именно так сказал и доктор Драйден. После того, как президент с такой помпой объявил о подготовке высадки на Луну, первенство красных стало бы катастрофой для всей космической программы NASA.

– И у нас нет никаких шансов опередить их на Луне? – спросил Макклой.

– Нет, сэр, – сокрушённо покачал головой Уэбб. – Они продвинулись намного дальше нас. По сути, им осталось сделать только одно – высадочный лунный корабль. Всё остальное у красных уже есть.

– А ракета?

– Она должна полететь в ближайшие месяцы, – буркнул фон Браун. – Полагаю, первый пуск будет ещё до начала осени. А у нас ещё конь не валялся.

– Господа, я очень хорошо понимаю всю важность Луны для братства, – подчеркнул Уэбб, – Но, в сложившейся ситуации, учитывая, насколько русские нас опередили, любой срыв совместной лунной программы ударит, прежде всего, по нам самим, по братству, по NASA, и по престижу Америки. Я прошу вас не принимать поспешных решений. Иначе вместо двух флагов в лунный грунт будет воткнут только один, и я со всей ответственностью заверяю вас, что на нём будут не звёзды и полосы, а серп и молот.

В комнате повисла холодная тишина. Присутствующие обменивались мрачными взглядами.

– Хорошо, мистер Уэбб, – заключил Мартин. – Я передам ваши умозаключения Великому Мастеру. И кстати, если советский космонавт, который полетит в лунном корабле вместе с нашим, может оказаться советским масоном, это может во многом изменить ситуацию. Я считаю, что совместная лунная программа, если рассматривать её в таком разрезе, может послужить хорошим мостом для проникновения идей братства в красную Россию.

– Я не могу пока вам этого гарантировать, – ответил Уэбб, – но приложу все усилия.

Одним из первых совместных художественных фильмов, снятых в рамках сотрудничества по проекту «Interfilm», стал научно-фантастический фильм «Безмолвная звезда» по роману польского фантаста Станислава Лема «Астронавты». Роман был написан в 1951 году, задолго до начала полётов в космос. В нём, конечно, было немало анекдотических несообразностей, вроде одноступенчатого космического корабля, взлетающего и приземляющегося горизонтально, на гусеничное шасси. Действие книги происходило в будущем, примерно через 100 лет.

Фильм начали снимать совместно кинематографисты ГДР и Польши. Решение об образовании концерна «Interfilm» было принято, когда съёмки уже начались, но снято было ещё немного.

Режиссёр Курт Метциг, продюсер фильма Ханс Малих, сценаристы Ян Фетке, Вольфганг Кольхаазе и Гюнтер Райш, оператор Иоахим Хаслер, художники Альфред Хиршмайер и Пауль Леманн перед началом съёмок посетили студию «Леннаучфильм», чтобы ознакомиться с опытом Павла Владимировича Клушанцева. Результатом стал официальный договор на постановку спецэффектов для фильма, и творческое сотрудничество Клушанцева и Михаила Фёдоровича Карюкова с немецкими кинематографистами (АИ).

Согласно сценарию, на строительстве в пустыне Гоби был найден цилиндр, на котором в виде магнитных импульсов были записаны данные о химическом составе Земли и радиопереговоры на неизвестном языке. Изучавший находку советский ученый, профессор Арсеньев, выяснил, что цилиндр представлял собой аналог «чёрного ящика», выброшенного на Землю из потерпевшего аварию в 1908 году над Сибирью космического корабля, прилетевшего на нашу планету с Венеры («Тунгусский метеорит»). Расшифровка записи, проведённая китайским лингвистом доктором Лао Цзу, выявила, что корабль проводил разведку перед планировавшейся атакой жителей Венеры на Землю, с целью уничтожить земную цивилизацию и колонизовать планету. Отправившись на Венеру, международный экипаж из восьми человек нашёл планету безжизненной, однако по-прежнему представляющей смертельную опасность.

Ознакомившись со сценарием фильма, Карюков и Клушанцев порекомендовали его немного переработать, сократив «наземную» часть в пользу «космической», убрать затянутые пафосные диалоги и добавить действия. Также они предложили, с учётом предполагаемых учёными условий Венеры, изменить сценарий, заменив высадку людей на планету отправкой дистанционно управляемых с орбиты автоматов, которые и проводили бы разведку.

Уже снятые сцены обсуждений перед полётом на Земле частично пересняли для корректировки, кроме того, полуторачасовую продолжительность фильма решили увеличить до двух часов, если таковая необходимость возникнет.

Для съёмок было построено несколько радиоуправляемых роботов на гусеничном и колёсном шасси, которые опускались на планету при помощи ракетных платформ и тросовых механизмов (как американский марсоход «Curiosity»).

Клушанцев также посетил обе киностудии – немецкую «DEFA» и польскую «Iluzjon», где проходили съёмки, осмотрел декорации. Немецкие и польские кинематографисты собирались отснять большую часть фильма в павильонах.

(Из-за этого «инопланетная» часть фильма вышла довольно убогой. Станислав Лем назвал фильм «чудовищным», впрочем, ему вообще не нравилась ни одна экранизация его произведений https://ru.wikipedia.org/wiki/Безмолвная_звезда_(фильм,_1960) )

Павел Владимирович это решение раскритиковал:

– Зрителя не обманешь, если хотите снять зрелищно и правдоподобно – надо снимать на натуре. Найти сложный и безжизненный горный пейзаж нетрудно и на Земле, есть разные места, иногда совсем на Землю не похожие.

С выбором натуры для съёмок Курту Метцигу помог конструктор дирижаблей Борис Арнольдович Гарф, он был заядлым альпинистом и хорошо знал горы. Фильм в итоге снимали в горах Памира, выбрав места с каменистыми осыпями, лишённые растительности (АИ).

Высадив автоматы на Венеру, международная экспедиция обнаружила там следы погибшей цивилизации, основанной неизвестной формой жизни – загадочные архитектурные сооружения непонятного назначения, радиоактивный «стеклянный лес», и множество «металлических горошинок», оказавшихся, как позже выяснилось, носителями информации.

Внешний вид живых существ Венеры у Лема не был описан, и при обсуждении сценария это обстоятельство вызвало ожесточённые споры. Как потом иронически рассказывал Клушанцев:

– У нас даже был по этому поводу мозговой штурм, но мы его отбили...

(Честно упёр с http://bash.im/quote/448189)

В процессе обсуждения продюсер Ханс Малих высказал беспокоившую его мысль:

– Роботы и космическая археология – это, конечно, увлекательно, но зритель не будет сопереживать роботу. Хорошо бы добавить в действие какой-то конфликт... Но какой конфликт и с кем может быть на мёртвой планете?

– А что, если вот эти «металлические горошинки», которые у Лема в романе всего лишь носители информации, в нашем фильме будут кибернетической цивилизацией Венеры, возникшей уже после катастрофы? – предложил Метциг.

– Это как?

– Ну, помните, у Лема в романе, пилот, нашедший действующую «горошинку», сначала был сбит с толку её действиями – она вела себя, как живая, поворачивалась к нему, подавала радиосигналы. И только потом, разобрав другую «горошинку», выглядевшую «мёртвой», космонавты увидели, что у неё внутри «несколько миниатюрных спиралек, проволочка тоньше волоса, и маленький, не крупнее булавочной головки, кристаллик, полупрозрачный, как капелька дымчатого стекла», – напомнил режиссёр. – Они выяснили, что «металлическая мурашка» реагировала на радиоволны от передатчика скафандра.

Почему бы не подать зрителю такую идею: по отдельности каждая «горошинка» – всего лишь носитель информации, но когда их собирается достаточно много, они превращаются в подобие нейронов человеческого мозга, и в них возникает сознание? Совершенно чуждое, нечеловеческое, но разумное?

– А если есть другое сознание, – подхватил его идею Вольфганг Кольхаазе, – то это уже не археология, а полноценная ситуация «первого контакта». Из которой можно сделать очень многое. Надо только придумать, какой конфликт может быть у двухметрового человека с 7-миллиметровыми металлическими шариками.

– На них можно поскользнуться и упасть, разве что, – хмыкнул Ян Фетке. – Но едва ли такой «конфликт» заинтересует зрителей.

– Я думаю, нам надо взять паузу и посоветоваться со специалистами по электронике, – предложил Клушанцев. – Возможно, они что-то подскажут.

Павел Владимирович обсудил идею с академиком Лебедевым. Сергей Алексеевич неожиданно заинтересовался:

– Реагируют на радиоволны, говорите? А что, если сделать вот что. Пусть в фильме у космонавтов будут карманные терминалы, для беспроводной связи с центральной ЭВМ корабля, работающие по радиоканалу. И эти ваши «горошинки», когда их доставят на корабль для изучения, попав в общее поле радиоволн, образуют тот самый «кибернетический разум», который попытается захватить контроль над системами корабля и находящимися на борту запасными автоматами-планетоходами.

– Карманные терминалы с беспроводной связью? – удивился Клушанцев. – А где у него клавиатура будет?

В эпоху, когда ЭВМ занимали целые здания, терминал представлял собой телетайпный аппарат величиной со стол, а одним из наиболее перспективных способов ввода данных в компьютер считались бумажные перфокарты, сама идея «карманного беспроводного терминала» была фантастикой.

– А у него будет экран, реагирующий на прикосновения, – ответил Лебедев. – С нарисованной на нём клавиатурой. Вот такой. Это – прототип, над которым мы работаем.

Он показал Клушанцеву стеклянную пластинку, присоединённую плоской шиной из множества тонких проводов к большой, мигающей сотнями лампочек, ЭВМ. По чёрному экранчику бежали зелёные буквы, под ними была рисованная линиями и буквами клавиатура из квадратиков. Лебедев, осторожно касаясь букв, набрал прямо на экранчике команду, и ЭВМ ответила бегущим столбцом цифр.

– Здорово! – восхитился Клушанцев.

– Пока до реального использования этой технологии ещё далеко, но идея живёт и развивается, – пояснил академик. – Поскольку у вас действие происходит в будущем, можно показать её, как уже реализованную и привычную.

Идея Лебедева понравилась съёмочной группе. В итоге она вылилась в попытку «инопланетного кибернетического разума» захватить контроль над центральной ЭВМ планетолёта. Образцы с поверхности Венеры были доставлены на корабль, где и происходило дальнейшее действие.

Экипажу пришлось сражаться в узких коридорах корабля с «венероходами» резервного исследовательского комплекта, управление которыми захватили «металлические мурашки», объединившие свои вычислительные ресурсы внутри корабельной беспроводной сети. Положение осложнялось тем, что у экипажа, не планировавшего высаживать людей на Венере, не было никакого серьёзного оружия, а «планетоходы», рассчитанные на условия Венеры, повредить подручными средствами не получалось.

«Обезумевшие автоматы» загнали людей в центральный пост, двери которого удалось заблокировать, и выключили систему жизнеобеспечения. Оставшись лишь с тем кислородом, который был в помещении, члены экипажа оказались на грани гибели. Они, однако, не сдались, а предприняли собственный «мозговой штурм», в ходе которого нашли способ противодействия. Предположив, что «металлические мурашки» общаются между собой по радио, космонавты выключили беспроводную связь внутри корабля, и «кибернетический разум» перестал существовать. Контроль над системами планетолёта был восстановлен.

Изучение информации, записанной в память «металлических горошин», приоткрыло тайну гибели цивилизации Венеры. Её жители собирались послать на Землю луч ионизирующего излучения, достаточный, чтобы стерилизовать планету в течение короткого времени, после чего должно было начаться вторжение. Для путешествия с Венеры на Землю венериане сделали машину, управлявшую гравитацией, которая позволяла с минимальными затратами поднимать грузы в космос. (Упоминаемый в книге Лема «Белый шар»). Машина могла «свёртывать пространство» вокруг себя, и забрасывать грузы на межпланетные расстояния через «другое измерение». Найденный в ходе исследования планеты радиоактивный «стеклянный лес» оказался остатками излучателя, который должен был послать ионизирующий луч на Землю.

Вторжение не состоялось из-за междоусобной войны двух группировок венериан, продолжавшейся несколько десятилетий, в ходе которой они уничтожили друг друга. Накопленную для уничтожения Земли энергию одна из сторон использовала для уничтожения своих противников. В памяти «металлических мурашек» обнаружились «видеозаписи» эпических битв венерианских «боевых роботов», изначально предназначавшихся для вторжения на Землю, но задействованных противоборствующими сторонами, когда «партия войны» проиграла выборы, но не смирилась с потерей власти, которую уже считала своей.

Это была самая зрелищная сцена фильма, на которую ушло больше всего усилий. Клушанцев применил крупные, детализированные модели шагающих роботов, покадровую анимацию, кучу спецэффектов. Искусственный туман и дым пронизывали красные и зелёные лучи настоящих лазеров – установку лазерной подсветки поставили за кадром, она посылала лучи на укреплённые на «руках» робота зеркала или призмы, которые направляли луч через трубки «лазерных пушек» на цель. В кадр попадала только нужная часть луча, в результате достигался невероятно реалистичный эффект. Попадания имитировались взрывами настоящих зарядов взрывчатки достаточной мощности, либо отмасштабированных при монтаже до нужного размера, либо заряд подрывали на полноразмерном роботе, сваренном из листов железа.

В ходе финального сражения, больше напоминавшего планетарную катастрофу, «партия войны» задействовала для истребления противников излучатель ионизирующего луча – тот самый «стеклянный лес», и орбитальное зеркало. Не выдержавшее запредельной мощности луча зеркало потеряло орбитальную ориентацию, и начало отражать луч куда попало, в итоге уничтожив и сам излучатель, а затем сошло с орбиты и сгорело в атмосфере. Температура на Венере поднялась до нескольких сотен градусов, кислород из атмосферы исчез, оказавшись связан в ходе ускорившихся химических реакций, вода испарилась, в общем, все умерли.

Сцена с «вышедшим из-под контроля орбитальным зеркалом» получилась феерической – чёрные облака, сквозь которые сверху бьют испепеляющие колонны света, бушующие пожары, плавящиеся и испаряющиеся горы. Клушанцев построил макет рельефа из разноцветного пенопласта и плавил его в тёмной комнате через крышу солнечным светом, сфокусированным через большой стеклянный шар, как через линзу, а облака на изображение наложили позже.

Таким образом, получился одновременно и фильм-катастрофа, и фильм-предупреждение, в виде мрачного киберпанковского постапокалипсиса. Однако, сценаристы и режиссёр этим не ограничились.

В конце фильма экипаж планетолёта проводил длительный эксперимент, пытаясь определить, какое количество «металлических горошинок» требуется для возникновения кибернетического разума. Разное их количество помещали в экранированную камеру, внутри которой создавали поле радиоволн для беспроводной связи. В ходе экспериментов выяснилось, что «мурашки» делятся на несколько разновидностей, внешне не отличимых между собой. К счастью, по правилам археологии, каждая партия «горошинок» была промаркирована с указанием места, где их нашли. В одной из попыток в камеру попали «горошинки» из двух разных мест, и, когда их количество превысило пороговое значение, «металлические мурашки» начали выжигать друг другу память радиосигналами большой мощности.

Эксперимент тут же прекратили. Пытаясь разобраться в ситуации, космонавты предположили, что «горошинки» несут в себе сознание жителей планеты, записанное каким-то образом на электронный носитель. Когда в камеру попадали носители сознания из враждующих группировок, они начинали уничтожать друг друга, продолжая войну, начатую столетие назад.

Были проведены новые эксперименты, в ходе которых был найден способ рассортировать «горошинки» по «политической принадлежности». После чего каждую «партию» посадили в отдельную экранированную камеру и попытались наладить с ними контакт. Одна из групп, названная «непримиримыми», от контакта упорно отказывалась, и была выключена. Две другие группировки согласились на контакт, и с ними удалось наладить диалог.

Итогом переговоров стало межпланетное соглашение, по которому кибернетические наследники венериан предоставляли землянам информацию о своих технологиях в обмен на энергию для поддержания своей «разумной жизнедеятельности». Фильм завершался впечатляющей картиной совместного процветания человеческой и кибернетической цивилизаций, вместе осваивающих Солнечную систему (АИ).

Из-за изрядной переработки сценария и съёмок премьеру фильма пришлось перенести на май 1961 года.

(АИ, в реальной истории фильм «Безмолвная звезда» вышел на экраны 26 февраля 1960 в ГДР, 7 марта 1960 в Польше, и в мае 1961 в СССР http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/euro/54493/annot/)

Новое прочтение идей романа, в предложенной Метцигом и Клушанцевым постановке съёмок понравилось даже Станиславу Лему. В изданном в 1964 году романе «Непобедимый» читатели обнаружили ту же идею «разумного кибернетического роя», и Лему даже пришлось объяснять, что роман был написан ещё в 1955 г, но задержался с публикацией.

Фильм был встречен зрителями с восторгом – ничего подобного им видеть ещё не приходилось, а зрелище «гражданской войны на Венере» и вовсе повергало в ступор буйством фантазии постановщиков. Кооператоры выли от восторга и поставили Клушанцеву с Метцигом ящик армянского коньяка – срочно выпущенные ко дню премьеры модели боевых роботов шли нарасхват. На нескольких международных фестивалях фильм взял призы за лучшие спецэффекты и за «предупреждение для будущих поколений». В Японии из-за сцены с роботами на «Безмолвную звезду» стояли километровые очереди, а актриса Йоко Тани, игравшая в фильме главную женскую роль «доктора Сумико Огимура», стала национальной героиней. (АИ) (http://www.kino-teatr.ru/kino/acter/w/euro/198254/bio/ фильмография https://www.kinopoisk.ru/name/197302/)

Оба фильма – «Безмолвная звезда» и «Небо зовёт» – специально не заявляли на кинофестивалях вместе, чтобы они не конкурировали друг с другом, всех прочих конкурентов по спецэффектам и тот и другой фильмы «рвали, как Тузик грелку». В Штатах создателям «Безмолвной звезды» не хотели давать «Оскар» по политическим соображениям – как фильму из ГДР, но в итоге жюри было вынуждено отметить его как «лучший иностранный фильм», под давлением общественного мнения (АИ)

#Обновление 31.12.2017

Печать книг по предзаказам населения правительство и ЦК сочло удачным экспериментом. Доход от их продажи существенно пополнял бюджет. Поэтому, как и предлагал Алексей Николаевич Косыгин, следующим этапом задумались об улучшении обеспечения населения кинофильмами и пополнением интересными фильмами сетки телевещания.

– Как там римляне говорили, «Хлеба и зрелищ!», – пошутил Хрущёв на очередном заседании Президиума. – С хлебом мы более-менее вышли на приличный уровень снабжения населения, пора теперь и зрелищами заняться.

– Угу. А потом ещё – обонялищами и осязалищами, – ехидно добавил Косыгин.

– С осязалищами у нас и так всё в порядке, – фыркнул Первый секретарь. – Ты, Алексей Николаич, видно, давно на танцы не ходил.

– Да тут за день так накувыркаешься – не до танцев, знаешь ли, – проворчал Председатель Совета министров.

– А с обонялищами надо поаккуратнее, – добавил академик Келдыш. – Мало ли, у кого, скажем, аллергия...

– А почему бы нам не вынести эту проблему на всенародное обсуждение? – предложил Никита Сергеевич. – Чего это мы всё сами придумывать должны? Народ у нас изобретательный, может, сумеют предложить лучшее решение?

Через редактора газеты «Известия» Алексея Ивановича Аджубея Первый секретарь задействовал прессу. Проблема была поставлена в редакционной статье «Известий», затем статьи на ту же тему напечатали газеты «Труд», «Советская Россия», «Комсомольская правда» и другие общесоюзные органы печати. Центр изучения общественного мнения провёл социологические опросы на предприятиях и в организациях, и начал печатать лучшие из поступающих предложений в издаваемой им газете «Голос народа» (АИ, см. гл. 04-11)

Контуры решения проступили не сразу. Первым и наиболее простым шагом было создание на телевидении рекламно-обзорной передачи «Кинопанорама». Её автором и режиссёром была назначена Ксения Борисовна Маринина, а первым ведущим стал актёр театра и кино Зиновий Ефимович Гердт. Передача начала выходить в 1961 г. (АИ, в реальной истории – с 21 октября 1962 г). Помимо обзора снимающихся новых фильмов, советских и зарубежных, её коллектив совместно с ЦИОМ занялся обработкой зрительских предложений по улучшению состояния отечественного кинематографа.

Проблему сразу разделили на две части – улучшение профессионального кино, и работу с кинолюбителями, которых, по мере увеличения доступности любительских кинокамер, становилось всё больше.

Далее, в ходе всенародного обсуждения, применительно к профессиональному кино, была предложена следующая схема. Зрители присылали в адрес передачи «Кинопанорама» предложения снять фильм по тому или иному литературному произведению. Эти предложения обсуждались в передаче и пересылались в ЦИОМ, который ставил их на всенародное голосование по нескольким категориям жанров. Таким образом формировались очереди на экранизацию по каждому жанру кинематографии.

Далее, по той же схеме, как распределялись госзаказы на изготовление товаров народного потребления между предприятиями, Госплан составлял предварительный годовой план на съёмки фильмов, и определял общий объём финансирования. Бюджетные деньги на съёмки фильмов всё равно так или иначе выделялись, вопрос был в эффективности их расходования. Госкино СССР проводил конкурс для режиссёров, на котором любой режиссёр мог побороться за право снять фильм по той или другой зрительской заявке. На этом этапе вскоре стали соревноваться не только режиссёры, а уже сложившиеся или вновь формирующиеся творческие группы, в которых вокруг режиссёра или сценариста объединялись художник-постановщик, оператор, художник по костюмам, то есть, складывался полноценный творческий коллектив.

На конкурс в Госкино обычно представляли сценарий будущего фильма, эскизы, раскадровки ключевых сцен, предложения по кастингу актёров на ключевые роли, и смету. Заявки оценивались не только по минимальной заявленной смете, а комплексно, с учётом качества сценария, представленных эскизов, и прочих показателей. Победившему коллективу предоставлялись средства на съёмки, и начиналась работа.

Финальную оценку каждому проекту тоже давали сами зрители. Причём не только «голосованием рублём», но и при проведении социологических опросов, в том числе – путём простейшего анкетирования прямо в кинотеатрах. Прямо на билетах был напечатан вопрос: «Вам понравился фильм?». Зрителю предлагалось отметить вариант ответа – «Да»/ «Нет», причём нужную клеточку можно было просто проткнуть, например, ключом. Билеты на выходе сдавали билетёрам, подсчитывали, и, таким образом, определяли успех фильма (АИ).

Проблему развития любительского кино рассматривали в плане организации дополнительных «вертикальных лифтов» для граждан, чтобы дать им возможность реализовать скрытые таланты. Созданная в 1957 году Всесоюзная комиссия по работе с кинолюбителями при Союзе Кинематографистов получила расширенные полномочия и несколько перестроила свою работу. Ей в поддержку была организована Ассоциация любительского кинематографа, состоявшая из региональных объединений кинолюбителей. Она финансировалась на членские взносы участников, в её ведении были студии любительского кино, где можно было арендовать технику и павильон для съёмок, обработать отснятую плёнку, и смонтировать свой фильм, а также посмотреть снятое ранее на большом экране, обсудить и пообщаться с единомышленниками (АИ частично, к 1980 году в СССР было 16,5 тыс. любительских киностудий, в АИ процесс ещё более расширен). Ассоциация проводила конкурсы любительского кино, работы-победители выставляли на худсовет Всесоюзной комиссии, и лучшие из них показывали по телевидению и в качестве киножурналов перед сеансами в кинотеатрах.

Также Ассоциация издавала собственный ежемесячный журнал под названием «8 мм» – по обозначению наиболее популярной любительской 8-мм киноплёнки. В журнале обсуждались проблемы любительского кино и печатались учебные материалы, статьи и обучающие курсы для кинолюбителей. Через журнал кинолюбители также могли обмениваться сценариями и идеями (АИ).

Название журнала очень понравилось Ивану Александровичу Серову. Он, в свою очередь, предложил издавать газету «9 мм», в которой печатались бы сводные отчёты о деятельности правоохранительных органов, а граждане могли бы сообщать в редакцию о расхитителях социалистической собственности и прочих правонарушениях, сумевших пройти мимо внимания МВД и прокуратуры (АИ).

Часть выручки от кинопроката направлялась Госпланом на увеличение выпуска съёмочной и монтажной киноаппаратуры, кинопроекторов, и телевизионного оборудования. Позже, с появлением доступных видеокамер, видеомагнитофонов, и цифровых фотоаппаратов с функцией записи видео этот процесс во многом переместился в информационную сеть «Электрон», предоставлявшую больше возможностей для общения (АИ).

Никита Сергеевич поднял ещё одну проблему. На Президиуме он задал вопрос министру культуры Фурцевой:

– А по какому принципу мы импортные фильмы для показа закупаем?

– Как – по какому? – удивилась Екатерина Алексеевна. – Выбираем на худсовете самые лучшие, конечно, призёры фестивалей...

– То-то и оно, что самые лучшие! – усмехнулся Хрущёв.

– Никита Сергеич, так ведь фильмы денег стоят, за них в валюте платить надо! – напомнил Шепилов. – Приходится выбирать, что получше, да ещё чтобы явной антисоветчины там не было...

– Это все, Дмитрий Трофимыч, понятно! Но вот посмотрите, какая заковыка получается, – Хрущёв сокрушённо развёл руками. – В краткосрочной перспективе такой подход вроде бы правильный. Но при этом зритель наши фильмы видит все, а импортные – только самые лучшие. При этом наши фильмы далеко не все выходят шедеврами. Как и западные. У них тоже достаточно всякого проходного шлака снимают. Но у зрителя при таком подходе постепенно формируется убеждение, что на Западе снимают только шедевры, а у нас – как получится, – растолковал Первый секретарь. – При том, что зрителю объективно интересно посмотреть иностранные фильмы, хотя бы из любопытства, как они там, за бугром, живут. Всё ж таки в туристическую поездку пока ещё далеко не все могут позволить себе съездить.

Вот и получается, что мы с вами при таком подходе к отбору закупаемых фильмов в долгосрочной перспективе проигрываем войну идеологий. И это при том, что у нас, начиная с Петра Первого с его низкопоклонничеством перед Западом, пусть даже на тот момент экономически обоснованным, всегда привыкли делать всё с оглядкой на Европу да на Америку. При царе, да и в начальный период Советской власти, это было неизбежно – уж очень велико было наше отставание от передовых стран мира. Но сейчас-то мы уверенно их догоняем, а по многим важнейшим отраслям уже вырываемся вперёд. Так может, пора перестать во всём равняться на капиталистов, может, пора подумать, как их идеологической экспансии противопоставить нашу?

– Так что вы предлагаете, Никита Сергеич? – спросила Фурцева. – Не закупать импортные фильмы вообще?

– Или тратить валюту на закупку, как вы говорите, «откровенного шлака» и антисоветчины? – уточнил Шепилов.

– А давайте вместе подумаем, что это я вам каждый раз готовые решения давать должен, у вас свои головы есть, – притворно рассердился Хрущёв. – Вот моё мнение – не мешало бы нашим зрителям периодически показывать наиболее «клюквенные» антисоветские фильмы, и в самых одиозных местах субтитрами обращать внимание зрителя на откровенную ложь и ляпсусы, которых в этих фильмах хватает. Надо, чтобы наши граждане знали и видели, как нашу страну и их самих видят и представляют на Западе.

Совсем не закупать импортные фильмы было бы глупым решением. Люди, и зрители, и кинематографисты, должны иметь возможность сравнивать, постоянно видеть, что снимают не только у нас, но и в остальном мире. Изоляция никогда и никого до добра не доводила. Пусть лучше наши граждане смотрят этот антисоветский шлак, как комедию, пусть плюются, пусть уходят с сеансов – только пусть не считают, что на Западе снимают сплошь одни шедевры. Предлагаю вам хорошенько над этим подумать, и представить ваши предложения. Скажем, через месяц.

Поразмыслив над словами Первого секретаря, Фурцева и Шепилов пришли к выводу, что «лысый-то, похоже, опять прав оказался». С 1961 года в рамках идеологической инициативы «Взгляд из-за бугра» в кинотеатрах начали появляться сеансы, на которых показывали специально отобранные, наиболее абсурдные антисоветские фильмы. На их афишах жанр обозначали как «антисоветский пасквиль», или «антисоветская комедия». Как и предложил Хрущёв, их показывали не только с озвучкой, но и с периодическими субтитрами, которыми коротко подчёркивали откровенную ложь и глупые измышления. Зрители вначале были шокированы, но затем начали открыто высмеивать эти фильмы, чего, собственно, и добивался Никита Сергеевич (АИ).

(Помню, как в 90-х мы ржали над такими «шыдеврами», как «Красная жара», «Рэмбо-3», «Шпионы как мы», и некоторыми сериями сериала «Airwolf». Это оказалась очень хорошая «прививка» от пропаганды «общечеловеческих ценностей»)

В 1960-м началась работа над совместным советско-американским фильмом «Звёздный десант». Сценарий фильма, также вместе, писали Роберт Хайнлайн и Александр Казанцев. Идею совместного сценария и фильма Хайнлайну подбросил Хрущёв, во время их случайной встречи при осмотре завода МЗМА. (АИ, см. гл. 05-13)

Никита Сергеевич знал, что в «той» истории Хайнлайн по возвращении из СССР, опубликовал несколько эссе весьма ядовитого содержания. Переубедить упёртого «реднека» и заставить его изменить свои взгляды было совершенно нереально, хотя Первый секретарь и попытался это сделать. Отчасти ему удалось порвать Хайнлайну либеральный шаблон, но только в частностях, тогда как в главном американец остался в рамках прежних заблуждений.

Поэтому Хрущёв решил «пойти другим путём». За сценарий совместного фильма авторам должен был «упасть» немалый гонорар. Ещё больше американец получил бы за публикацию в СССР своих книг, что ему также предложил Первый секретарь.

Тем более, что в 1957 г Советский Союз присоединился к Всемирной конвенции об авторском праве. (АИ, в реальной истории только 27 июня 1973). Это было сделано, в немалой степени чтобы избежать кражи американцами новых советских фильмов под прикрытием заключаемого т. н. «широкого прокатного договора», позволявшего стороне, приобретающей фильм, перемонтировать его по своему усмотрению. Практику заключения «широких прокатных договоров» сократили до минимума.

(В реальной истории американцы дважды перемонтировали советский фильм «Планета бурь» 1961 г, в США он вышел под названием «Путешествие на доисторическую планету» Voyage to the Prehistoric Planet, 1965 и затем «Путешествие на планету доисторических женщин» Voyage to the Planet of Prehistoric Women, 1968 http://universe-tss.su/main/chel/1187-kak-amerikancy-nash-film-ukrali.html)

В этих условиях Хайнлайну уже было невыгодно поливать СССР грязью после поездки – в этом случае большой и весьма выгодный контракт неминуемо сорвался бы, о чём американцу даже не понадобилось намекать – его супруга сама всё сообразила. Поэтому он написал о своих впечатлениях от поездки по СССР хотя и иронично, но весьма сдержанно.

Вскоре писателю пришло предложение на бланке с логотипом компании «Paramount», от одной из входящих в неё студий. В документе сообщалось, что компания заключила контракт с русскими киностудиями «Ленфильм» и «Леннаучфильм» на совместную постановку фильма по книге Хайнлайна «Звёздный десант», и предлагает автору возглавить работу над сценарием. Сумма предложения выглядела очень привлекательно. Хайнлайн согласился и подписал контракт.

Практически сразу же ему был перечислен гонорар за издание в СССР нескольких его книг, что ещё больше воодушевило писателя.

– Может быть, они и чёртовы коммунисты, – заметил он жене, – но слово они держат. Не ожидал.

К телефону в рабочем кабинете писателя подключили телетайпный аппарат, и улыбчивый молодой парень в два счёта научил его, как можно удалённо подключиться к машине, запустить текстовый редактор, как сохранять результат работы, и как связаться с его русским соавтором Казанцевым, через тот же телетайп. Пока они говорили, на телетайп пришло сообщение от Казанцева – приветствие, и короткий отрывок одной боевой сцены, для пробы, чтобы оценить мастерство. Переписка шла на английском – Казанцеву выделили в помощь квалифицированного переводчика, и стенографистку-машинистку.

Присланный фрагмент Хайнлайну понравился:

– Неплохо, чертовски неплохо!

Он дал прочитать присланный кусочек текста супруге. Вирджиния тоже одобрила:

– По-моему, хорошо, дорогой. Даже близко к твоему стилю.

С Казанцевым пришлось поначалу обсуждать и утрясать много концептуальных вопросов. Главная идея была согласована сразу – совместное отражение инопланетной агрессии силами НАТО и Варшавского договора, время действия – не слишком далёкое будущее, более близкое, чем в изначальном тексте романа. Как объяснил Казанцев:

– Чтобы не поддаться соблазну задавить противника фантастическим техническим превосходством.

Однако дьявол, как обычно, крылся в деталях. Хайнлайн вначале не хотел сильно удаляться от канонического варианта, лишь продлить его в части непосредственных военных действий. Он предложил встретиться лично и обсудить подробности. Встреча состоялась в Париже.

Уже при обсуждении действующих лиц Казанцев предложил сделать главных героев гражданами США и СССР:

– Как же иначе, если у нас совместный проект? Зрители с обеих сторон должны иметь возможность сопереживать одинаково. Кого из зрителей, простите, будут волновать аргентинцы? Пусть ваш главный герой, Джонни Рико, будет американцем, а девушка-пилот будет из СССР.

– Мне бы хотелось сохранить неизменными имена главных героев, – ответил Хайнлайн. – Узнаваемость персонажей – это важный элемент, связывающий книгу и фильм.

– Хорошо, тогда пусть девушка будет гражданкой СССР испанского происхождения, чтобы имя не менять, – тут же предложил Казанцев. – После прихода к власти в Испании Франко у нас в стране нашли убежище немало испанцев, – он не стал уточнять, что эти испанцы в основном были коммунистами. – Соответственно, пусть жуки атакуют не только Буэнос-Айрес, а вообще столицы крупных государств, включая Москву и Вашингтон.

Поразмыслив, Хайнлайн согласился. Второе изменение, предложенное Казанцевым, было ещё более серьёзным:

– Что, если жуки вторгнутся непосредственно на Землю, используя технологию создания гиперпространственного тоннеля между планетами? Одно дело – метеоритная бомбардировка, и совсем другое – когда жуки бегают прямо по улицам.

– А как вы себе представляете такой тоннель? – уточнил американец.

– Я тут работал над сценарием нескольких серий для нашего нового НФ-сериала, и там всё крутится вокруг инопланетной технологии создания гиперпространственного тоннеля с одной планеты на другую, – пояснил Казанцев. – Но в сериале сюжет построен на приключениях группы исследователей, а мы используем эту же идею для описания инопланетного вторжения на Землю. В общем, где-то на Земле, например, в Египте, во время археологических раскопок находят некое устройство, большое кольцо с непонятными символами, и что-то вроде пульта управления рядом. Не сумев разобраться, что это такое, кольцо увозят в Европу. Однажды ночью оно оживает, в нём открывается проход, и на Землю проникает первая группа жуков-разведчиков.

– Осматривается, сообщает результаты на родину, а дальше следует вторжение, – подхватил его мысль Хайнлайн. – Гм… А что? На мой взгляд, может получиться неплохо. Но если такой портал существует прямо на Земле, то зачем нужна девушка-пилот и космические корабли?

– Одно не исключает другого, – возразил Казанцев. – Кольцо имеет ограниченные размеры, тяжёлое вооружение через него не перебросить. Даже жук-бомбардир не пролезет.

– Допустим… Но, если действие происходит в не слишком отдалённом будущем, то о каких космических кораблях может идти речь? Наши современные космические ракеты – это консервные банки…

– Согласен. Но если учесть, что в руки землян могут попасть инопланетные технологии… Читали Уэллса, «Первые люди на Луне»?

– Кейворит?

– Не обязательно так нагло обворовывать старика, – усмехнулся Казанцев. – Допустим, некая установка, управляющая гравитацией. Которую можно установить на любой достаточно крупный земной объект.

– Гм… И как земной корабль, поднявшийся в космос на антигравитаторе, попадёт в звёздную систему Клендату? – уточнил Хайнлайн.

– При помощи такого же гиперпространственного портала, только много больших размеров. Где-нибудь на обратной стороне Луны. Питание порталов – непосредственно от Солнца и звезды Клендату.

– Пусть так. Что мешает жукам закрыть портал?

– Предположим, недостаток знаний. Пусть, например, порталы строила в древности исчезнувшая могучая цивилизация. Она по какой-либо причине погибла. Порталы работают в автоматическом режиме. Жуки пришли на готовое, и не сумели толком разобраться в находках, – предложил Казанцев.

– Принято, – согласился американец. – Но лучше ограничиться большим порталом на Луне, не используя прямое перемещение на Землю. Прежде всего, чтобы не пересекаться с уже снимающимся сериалом – это может вылиться в судебный иск. Тем более, от Луны до Земли три дня полёта, жуки могут прилететь на небольшом корабле. Заодно можно обыграть тему «летающих тарелок», пусть это будут разведывательные аппараты жуков.

Ещё одно соображение – если у жуков количество доставшихся им «в наследство» звездолётов ограничено – их ещё как-то можно победить, а вот если они полезут прямо на Землю через «тоннель» – это будет очень большой проблемой.

– Годится, – согласился Казанцев. – Факт находки технологий снимет неминуемые возражения наших идеологов, что цивилизация, способная к межзвёздным перемещениям, не может быть агрессивной.

– Это с чего это они так решили? – сардонически усмехнулся Хайнлайн.

– Ну, вот есть у наших идеологических руководителей такое убеждение, что цивилизация либо уничтожает саму себя, либо объединяется для освоения космоса. Потому что выйти в дальний космос можно, только объединив ресурсы всей планеты, – пояснил Казанцев.

– В дальний? Пожалуй… тут я бы даже – понимаю, что это неслыханно, но насчёт необходимости объединения ресурсов всей планеты для освоения дальнего космоса, я склонен согласиться с вашими идеологами, – поразмыслив, произнёс американец. – Собственно, в «Starship Troopers» у меня именно такая глобальная Федерация и описана. Заодно, предложенный вами подход, как вы заметили, убирает соблазн задавить противника технологиями. Пусть этих технологий у одной стороны в обрез, но есть некое собственное производство, а у агрессора неограниченные биологические ресурсы, но недостаток знаний и отсутствует собственное производство высоких технологий. Жёсткие граничные условия, и крутись как хочешь. Может получиться интересно.

– Может получиться мир, где предельно развиты современные технологии, а общественное сознание отличается от нашей реальности, к примеру, в силу неких произошедших событий, перевернувших его полностью,– ответил Казанцев.

– И таким событием может стать вторжение жуков, – согласился Хайнлайн. – Что ж… трактовка не каноническая, но достаточно логичная, и выглядит реалистичнее, чем, к примеру, у того же Гамильтона или Берроуза. Столкновение двух принципиально разных цивилизаций – технологической и биологической.

– Кстати, жуки… Что, если они сами – не полноценная цивилизация, а продукт генной инженерии, создания ограниченной в механических технологиях группы учёных? – предложил Казанцев. – К примеру, некая научная экспедиция, отрезанная от родной планеты, оказалась на Клендату, где нашла следы технологий могущественной древней цивилизации? Они смогли использовать для своего выживания и развития только ту часть технологий, в которой сумели разобраться. К примеру, технологии генетического моделирования, по которым в составе экспедиции нашёлся специалист. Их планета могла быть уничтожена, к примеру, извержением супервулкана или ударом астероида, и теперь они ищут возможность выжить. При этом выжить могла не вся экспедиция, а лишь ограниченная группа.

– И находят Землю? Но почему бы им просто не раствориться среди нашей цивилизации?

– К примеру, на их родной планете другие природные условия, у нас им некомфортно, – предположил Казанцев. – Или они сами – высокоорганизованные насекомые. Скажем, развившиеся из одиночных ос. Или пауков. Это, заодно, объяснило бы выбор жуков в качестве генетического материала.

(https://ru.wikipedia.org/wiki/Одиночные_осы)

– Гм… возможно, – американец размышлял вслух. – Разумные инопланетные одиночные осы – такого я точно ни у кого из авторов не припоминаю. Был фильм Роджера Кормана 1959 года «Женщина-оса», но там другое, там была мутация человека в насекомое. Допустим, у нас будут осы размером с человека, ну, пусть даже чуть меньше… Летающие?

– Возможно, в своей, более богатой кислородом атмосфере, но не у нас, – предложил Казанцев.

– Пойдёт, –одобрил Хайнлайн. – Гарантирует невозможность договориться миром. Ну, что, пишем?

– Пишем.

И они начали.

В это время «Paramount» уже готовила всё к съёмкам фильма. Продюсером фильма был приглашён Роджер Корман – решение более чем спорное. Хайнлайн вначале даже возмутился:

– У вас, что, никого поприличнее не нашлось? Мы писали сценарий суперблокбастера, а Корман умеет снимать только дешёвый трэш!

– Корман будет не режиссёром, а продюсером фильма, – успокоил писателя Роберт Эванс. – Режиссёр и большая часть съёмочной группы будут с Востока.

Прочитав лишь краткую аннотацию сценария, Корман решительно уселся на пороге и заявил:

– Вы сами понимаете, что этот фильм сейчас никто не сделает лучше меня. Но! Вы должны пригласить «ленинградского волшебника», который делал спецэффекты для «Тайны двух океанов» и «Страны багровых туч». С ним мы сотворим чудо. Это будет лучший фильм жанра на все времена, – скромность отнюдь не была добродетелью Кормана.

Клушанцев в это время был занят съёмками фильмов «Небо зовёт» и «Безмолвная звезда», а на 1961-й он планировал съёмки собственного фильма «Планета бурь». Поэтому основную работу с начала 1961 года, когда сценарий был закончен, и начались съёмки, взяли на себя кинематографисты ГДР, едва успевшие отойти от напряжённых съёмок «Безмолвной звезды». Клушанцев их, главным образом, консультировал, давая идеи для постановки трюков и спецэффектов. Так в творческом содружестве появилась третья сторона.

Режиссёром от «восточного блока» был приглашён Курт Метциг. Когда Корман, приехавший к Клушанцеву на «Леннаучфильм», познакомился с Метцигом и увидел рабочие кадры «Безмолвной звезды» прямо на монтажном столе, он заявил:

– Я хочу работать с этим парнем, и мне плевать, что он – немец с Востока!

Определённый комизм ситуации заключался в том, что именно Роджер Корман в «той» истории украл фильм «Планета бурь» у Клушанцева.

– Пусть этот ворюга поучится у настоящего мастера, как надо фантастику снимать, – прокомментировал Никита Сергеевич, когда Серов доложил ему о приезде Кормана на «Леннаучфильм».

Художником-постановщиком фильма по совету Клушанцева был принят Юрий Павлович Швец, а целая команда специалистов 20-го Главного управления помогла ему с «каноническими» рисунками жуков и техники, надёрганными из присланного в смартфоне Веденеева фильма Верховена. Как пояснил Серов:

– Уж очень там атмосферно всё нарисовано.

При этом нацистский антураж, отчасти присущий «творению» Верховена, безусловно, был неприемлем. Снимаемый фильм должен был нести совершенно другие идеи.

Роджер Корман по сути, дал съёмочной группе карт-бланш, поставив только одно условие:

– Фильм должен смотреться так, чтобы зритель сидел в зале, разинув рот и забыв о попкорне.

И тогда Павел Владимирович с Куртом Метцигом и операторами Николаем Кульчицким и Иоахимом Хаслером «оторвались» вовсю.

Фильм начинался с метеоритной бомбардировки Земли. Разведывательная «тарелка» жуков приблизилась к небольшой комете, взорвала её и с помощью облаков плазмы изменила траектории обломков так, чтобы они попали в Землю. Первый же кусок взорванной жуками кометы, согласно канону, упал на Буэнос-Айрес. Зато второй въехал точно в кальдеру Йеллоустоуна. Вулкан взорвался, выбросив гигантское облако пепла, накрывшее большую часть территории США. Ещё несколько обломков поменьше поразили Нью-Йорк, Вашингтон и другие крупные города Восточного побережья.

Европа и СССР подверглись такой же бомбардировке. Однако Павел Владимирович подошёл к вопросу творчески. Обломки кометы, шедшие на Москву, Ленинград, Киев, Минск и другие города европейской части СССР в фильме перехватили ракеты системы противоракетной обороны. Снимать реальные ракеты ПРО Клушанцеву, конечно, никто не разрешил бы, поэтому в их роли на земле выступали зенитные ракеты комплекса С-75, а перехват был изображён при помощи комбинированных съёмок.

Глыбы метанового льда с вмёрзшими в них камнями частично раскололись, частично испарились от близких ядерных взрывов противоракет дальнего действия. Благодаря ПРО, города СССР пострадали только от мелких обломков, намного меньше, чем Европа, Азия или США.

Следом за бомбардировкой началось вторжение жуков. Североамериканский континент был почти полностью уничтожен вулканом, немногочисленное уцелевшее население бежало в Мексику, куда и высадились жуки, устроив охоту на людей, которых они употребляли в пищу. В США, на покрытых пеплом пустошах, проезжая мимо мертвых городов, отряды национальной гвардии и полицейские в противогазах, собирая колонны уцелевших грузовиков, автобусов и бензовозов, преодолевая сотни километров, с боями прорывались в Мексику и Канаду, на соединение с частями с уцелевшим командованием, истребляя по дороге патрули жуков, попутно спасая выживших гражданских, женщин и детей из подвалов, где они прятались. В большей степени повезло семьям американских военнослужащих на базах в Европе и Азии. Жуки, недостаточно хорошо знакомые с реалиями земной цивилизации, не сочли военные базы важными целями.

В Европе жуки начали такую же охоту на людей, а вот вторжение в европейскую часть СССР у них захлебнулось, после того, как всё та же система ПРО сбила один за другим несколько войсковых транспортов с «жучиным десантом». Сильно повреждённые корабли в качестве трофеев достались землянам. Это помогло решить вопрос обоснования быстрого достижения договорённости между ОВД и НАТО о совместных действиях по отражению вторжения.

Президент США уцелел, успев подняться в воздух на воздушном командном пункте «Air Force 1». Он обратился по спецсвязи к Первому секретарю ЦК КПСС с предложением по координации усилий против пришельцев. Президент подчеркнул в своём обращении, что перед инопланетной угрозой все граждане не только США, но и всего мира, независимо от цвета кожи, являются соратниками по борьбе. Для тогдашних Соединённых Штатов с их вполне официальной расовой сегрегацией, это была достаточно смелая идея.

Действие фильма постарались сделать как можно динамичнее. Разговор президента с Первым секретарём показали в виде двух маленьких окон-врезок на противоположных сторонах широкого экрана, в то время как на основном плане советские танки, артиллерия и реактивные системы залпового огня пытались остановить сплошную лавину жуков, пытающуюся форсировать Днепр.

Пока Советская армия пыталась удержать фронт, инженеры в тылу разбирались с устройством трофейных кораблей. Заставить их летать было уже невозможно, но удалось использовать антигравитационные приводы, малогабаритные термоядерные реакторы для выработки энергии, электромагнитные орудия, протонно-проекционные пушки и ещё кое-какие технические устройства.

(Particle Projector Cannon – PPC – «культовое» оружие фанатов игровой вселенной Battletech)

Анализ трофеев и «допрос» попавшей в плен на борту одного из сбитых звездолётов «осы» объяснил явное несоответствие вооружения – корабли пришельцев оказались «трофеями», оставленными на Клендату «предыдущей цивилизацией». Удалось также узнать о базе пришельцев на обратной стороне Луны, через которую они получали подкрепления с Клендату.

На фоне этих глобальных событий в сюжете фильма отслеживались судьбы нескольких центральный персонажей. Джон Рико, сын состоятельных родителей, решивший в пику отцу пойти в армию. Ему повезло, он успел закончить «учебку» и прибыл на базу в Западной Германии за несколько дней до атаки. Узнав, что Советский Союз, благодаря системе ПРО, пострадал несколько меньше, командование, по согласованию с советским правительством, перебросило уцелевшие части на территорию СССР.

Карл, немец из Восточного Берлина, студент, приехал в СССР по программе обмена. Узнав об уничтожении родного города, завербовался на военную службу и был направлен в разведку, за свои аналитические способности.

Кармен Ибанез, по сценарию фильма – дочь испанского коммуниста, нашедшего убежище в СССР после гражданской войны в Испании, студентка 1 курса математического факультета университета, талантливый математик, потеряла семью, когда дом был уничтожен небольшим каменным обломком от раздробленного фрагмента кометы, и пошла добровольцем на военную службу, где, за свои способности к математике, была принята на обучение пилотированию звездолётов, создаваемых земными инженерами на основе трофейных технологий.

На роли главных персонажей были приглашены никому не известные студенты театральных ВУЗов, а на роли их сослуживцев – курсанты военных училищ. Курсантам было сказано вести себя перед камерой как можно естественнее, поэтому фильм поражал реализмом – в нём не было никаких пафосных диалогов, только здоровый казарменный юмор, ядрёный, как запах портянок.

Главные действующие лица встретились и познакомились во время боевых тренировок, где Рико был в составе десантного взвода, Кармен пилотировала высаживавший их шаттл, а Карл ставил боевую задачу на брифинге.

Пока уже объединённая армия СССР, Китая, остатков ОВД и НАТО пыталась освободить Европу, инженеры всех стран напряжённо работали над созданием технических средств, способных остановить вторжение. Запущенный с Байконура автомат-разведчик успел передать кадры, на которых был виден гигантский портал и база жуков на обратной стороне Луны, прежде, чем был уничтожен. В надежде, что удастся перекрыть портал, через который из системы Клендату доставлялись подкрепления, и добыть ещё образцы технологий, земляне сформировали штурмовой отряд вновь созданного «звёздного десанта», и построили с использованием трофейных технологий первые два десантно-штурмовых корабля. По настоянию Хайнлайна, корабли в фильме получили названия «Роджер Янг» и «Александр Матросов». (См. гл. 05-13)

Государственная поддержка на съёмках была беспрецедентной. Московский завод подъёмных механизмов, с разрешения Госплана, предоставил студии «Ленфильм» в аренду 150 экзоскелетов, предназначенных для использования на стройках народного хозяйства. Десятки кооперативов изготавливали бумажные и пластиковые модели для съёмочного реквизита. К их сборке привлекли моделистов из числа студентов и школьников, их труд оплачивался из бюджета фильма. Когда бумажные модели жуков выставили на площади, они заполонили её всю, так, что Роджер Корман позже признался:

– В какой-то момент мне самому стало по-настоящему страшно – а вдруг оживут?

Для имитации подрыва «жучиных нор» министерство обороны с разрешения КГБ СССР предоставило Клушанцеву документальные съёмки нескольких подземных ядерных испытаний, проводившихся на Новой земле (АИ).

Кровищи, «мяса», слизи и оторванных конечностей в фильме было на порядок меньше, чем у Верховена. Зато жуки действовали намного более разумно и скоординированно, проламывая оборону людей огнём «плазменных жуков», пуская в рядах своей пехоты огнедышащих жуков-«танкеров», используя летающих жуков группами, атакуя с воздуха зажигательными и кислотными «бомбами», использовали отравляющие вещества, плевались кислотой и с большой скоростью метали хитиновые шипы-«стрелки», отравленные ядом, от которого быстро корродировала сталь.

Люди в ответ намного более широко применяли огнемёты, выжигая жуков огнём. В целом количество сцен с контактными боями было меньше, зато стало больше налётов авиации и работы артиллерии с обеих сторон. Тем не менее, было видно, что людям противостоит не месиво из безмозглых насекомых, а организованная армия, совершенно чуждая и безжалостная, дисциплинированная, использующая незнакомую тактику.

Съёмки оказались сложнейшим вызовом. Николай Кульчицкий и Иоахим Хаслер поначалу вообще не верили, что такое можно снять. Клушанцев сам не вполне понимал, как были сняты фантастические сцены в фильме, который ему показали. Но постепенно у него появлялись новые идеи. Мастеру был брошен вызов, и он поднял перчатку.

Жуков снимали комбинированием пошаговой анимации переднего плана, более простыми моделями-марионетками заполняли второй план, а на фотографический задник накладывали рисованную анимацию дальнего плана, где не требовались детали, и важно было показать общее заполняющее сцену движение. Использовалась дымка, скрадывающая дальний план, где-то полученная с помощью дымогенераторов, где-то – при помощи нескольких слегка дымчатых стёкол, отделявших один план от другого.

Для упрощения анимации каждый объект снимали со всех сторон, жуков снимали в различных фазах движения, переснимали на слайд с прозрачным фоном, и с помощью нескольких проекторов «собирали» всю сцену на общем полупрозрачном экране. Меняя слайды, получали таким образом пошаговую анимацию сразу нескольких, иногда – нескольких десятков объектов. Операторы тщательно рассчитывали длительность сцен и количество снимаемых кадров, это было важно для расчёта траекторий движения камеры, чтобы в фильме оно выглядело равномерным.

Для анимации движения кораблей в космосе и техники в воздухе и на поверхности планет использовали два крана и платформу с системой подвижной подвески. Модели одного и того же объекта имели разные размеры – для съёмок крупных и общих планов. Модель «Роджера Янга» для съёмки крупных планов была длиной 5,4 метра (реальная история, такую модель и систему из двух кранов использовал Верховен).

Все взрывы и огонь снимали «с натуры», масштабируя и уменьшая проекцию до нужного размера. В итоге, там, где Верховен в «той» истории применял компьютерную анимацию, Клушанцев, Кульчицкий и Хаслер ухитрились снять всё на моделях, при помощи подвижной камеры, марионеток, множественной проекции на полупрозрачный экран и пошаговой анимации.

(О том, как снимали фильм «Звёздный десант» 1997 г см. статью в трёх частях, начало https://3dnews.ru/editorial/starship/)

Десант, высаженный на обратную сторону Луны, в ходе жестокого боя захватил базу жуков. В бою десантники использовали экзоскелеты, доработанные до уровня полноценной силовой брони с прыжково-тормозной ракетной установкой. Идею Клушанцев позаимствовал из изображений пехотинцев-«элементалов» Вселенной Battletech, подобранных для него аналитиками 20-го Главного управления. Оттуда же взяли идею шагающих боевых роботов для «Безмолвной звезды», и сейчас, на съёмках «Звёздного десанта», модели роботов задействовали в виде пошаговой анимации в эпизоде высадки на Луну.

Несколько батарей PPC и электромагнитных орудий навели на портал, и методично расстреливали прибывающие корабли пришельцев. Оба десантных корабля, сменяя друг друга, отвозили на Землю трофеи, найденные на базе и в обломках сбиваемых кораблей. Анализ данных в компьютерах лунной базы жуков позволил вычислить местоположение Клендату и составить представление о цивилизации и технологиях противника.

Сначала в систему Клендату на разведку был послан малогабаритный беспилотный зонд. Разведке удалось выяснить, что вторжение застопорилось, потому что у жуков не осталось больших кораблей. Сами они их не строили, только восстанавливали или достраивали найденные звездолёты древней цивилизации. После нескольких попыток прорваться через лунный портал в Солнечную систему, жуки остались без средств доставки подкреплений. Настало время нанести врагу ответный удар.

Средства и ресурсы для постройки флота вторжения были ограничены, поэтому земным инженерам пришлось изворачиваться с тем, что было, вплоть до экстренной переделки морских судов в космические. Этот сюжетный ход предложил создателям фильма Александр Петрович Казанцев:

– В романе «Пылающий остров» у меня упоминался «сухопутный линкор», на гусеницах. Идея, конечно, спорная, но, раз у нас в сценарии есть антигравитаторы, почему бы нам не сделать «космический линкор»?

(https://ru.wikipedia.org/wiki/Space_Battleship_Yamato)

Помимо линкоров, в фильме использовали авиацию и антигравитационные летающие танки, но их количество, так же, как количество боевых роботов, было ограничено.

Рассказывая позже на телевидении, о том, как создавался фильм, Павел Владимирович признался:

– Сложнее всего нам в тот момент было балансировать на грани абсурда, не нарушая рамок сюжетной логики.

Зато, когда в фильме, под гремящие звуки песни «Священная война», линкоры «Октябрьская революция» и «Гёбен» медленно поднялись из вскипевшей белой пеной воды в небо, и далее, на орбиту, зрители в залах сидели с вытаращенными глазами.

Высадочные ресурсы землян тоже были ограничены числом трофейных антигравитаторов большой мощности. Секрет инопланетных технологий удалось разгадать, и даже наладить выпуск антигравитаторов, способных поднять танк, но вот строить мощные антигравы, пригодные для установки на звёздные корабли, сильно пострадавшая земная промышленность пока не могла. Были проблемы и с источниками энергии, и с воспроизводством вооружения. Так в фильме обосновали относительно малую численность земной эскадры.

Совершив прыжок через портал, эскадра землян оказалась прямо на орбите Клендату, под обстрелом плазмомётных жуков с планеты. Обстрел не был предельно точным, подлетающие сгустки плазмы светились и летели медленно. Зато молниеносно и убийственно точно били электромагнитные пушки и батареи PPC. Флот вторжения ответил орбитальной бомбардировкой, в ходе которой линкоры своим огнём подавили планетарную оборону жуков, но при этом десантно-штурмовой корабль «Роджер Янг» в ходе высадки десанта получил несколько попаданий, и переломился пополам. Клушанцев исповедовал реализм, поэтому даже погибшие корабли не падали на планету сразу, их обломки продолжали лететь по орбите.

Взвод, которым к тому времени командовал дослужившийся до лейтенанта Джон Рико, успел покинуть «Роджер Янг» незадолго до попадания и благополучно высадился на планету. И вот там десантников зажали жуки. Командир батальона был убит попаданием снаряда электромагнитной пушки, и Рико принял командование, как следующий по званию офицер.

Операторы снимали эту сцену с рук, помещая зрителя как бы в самую гущу боя. Рядом, из положения лёжа, стреляли десантники, со всех сторон, пролетая над самыми головами, крошили скалы голубые молнии выстрелов PPC, раскалёнными белыми линиями мелькали снаряды электромагнитных пушек, и жуки, несметные полчища жуков, лезущих из нор, спускающихся по отвесным скалам, постепенно сжимали кольцо окружения.

Так как сценарий был сдвинут во времени не так далеко в будущее, как исходная книга, лёгкое оружие в фильме использовали вполне реалистичное – автоматы Калашникова с увеличенными магазинами и подствольными гранатомётами, винтовки М-14, крупнокалиберные снайперские винтовки ОСВ-58 (АИ), пулемёты ДШК и Браунинг М-2, гранатомёты РПГ-2, ранцевые огнемёты. Специально для фильма ГСКБ-47 («Базальт») разработало носимую пусковую установку для авиационных НУР С-5, крепившуюся на плечо скафандра-экзоскелета. Американская сторона предоставила для съёмок 120-мм безоткатные орудия М28 с габаритно-весовыми макетами носимого ядерного боеприпаса М388 «Дэви Крокетт».

Рико запросил поддержку флота, вызвав огонь на себя. По радио он услышал голос Кармен:

– Я могу их вытащить! Но мне нужно прикрытие!

Ей ответил голос Карла:

– «Матросов», отставить эвакуацию, поддержите их огнём и высадите подкрепление, прикрытие будет. Мы вычислили координаты инкубатора жуков. Эту заразу надо выжечь окончательно.

Эта сцена фильма вышла самой эпичной. Широкая долина со скалистыми стенами – пейзажи Клендату снимали в национальном парке Badlands в Южной Дакоте. По ней к позиции вжавшихся в землю десантников размеренным шагом приближаются боевые роботы. На флангах над самой землёй мчатся антигравитационные танки. Десантники постепенно отступают к скалам, отстреливаясь из пулемётов, огнемётов, и периодически глушат наступающих жуков тактическими ядерными боеприпасами «Дэви Крокетт», стараясь удержать сокращающийся периметр. Авиация месит полчища жуков, изолируя поле боя от подхода резервов, а чуть дальше и выше медленно снижается десантный корабль «Александр Матросов», стреляя из PPC c обоих бортов. Слева и чуть сзади его прикрывает громадный «Гёбен», а справа – не менее громадная «Октябрьская Революция». Строй замыкает идущий позади и чуть выше линкор «Миссури». Линкоры, перевооружённые электромагнитными пушками, бьют по жукам главным калибром, а по ним с краёв долины стреляют плазменными сгустками жуки-плазмомёты.

– Флот! Плазмомёт на 2 часа, вершина холма!

Грунт на вершине внезапно провалился, из открывшегося подземного тоннеля выкарабкался громадный жук, на ходу прицеливаясь в «Матросова». Носовая башня «Октябрьской Революции» грозно повернулась вправо. Очередью ударили все три рельсотрона. Сияющие белые линии перечеркнули небо. Вершина холма вместе с жуком исчезла в единой вспышке трёх ядерных взрывов, слившихся в общий огненный шар. Подошедшие роботы и летающие танки отбросили жуков от позиций десанта.

– Мальчики и девочки, мы снижаемся! Пристегните ремни! По салону не ходить! Напитки подаваться не будут!

– Всем приготовиться к десантированию! Три, два, один... первый, пошёл!

Повисший над позициями десантников «Матросов» высадил подкрепление.

– Взвод! Слушай мою команду! Новый приказ! – рявкнул Рико. – Нора на 11 часов – вероятный вход в тоннель, ведущий к инкубатору жуков! Наша задача проста – войти туда и сжечь там всё к чёртовой матери! Всем всё понятно? Вперёд, засранцы! Хотите жить вечно?

Роботы не могли войти в низкий тоннель, десантники взяли с собой в качестве огневой поддержки один антигравитационный танк, вооружённый PPC. Пополнив боекомплект и запасы топлива для прыжковых двигателей, десант выдвинулся к тоннелю. Корабли флота и роботы огнём отсекли жуков от входа.

Все пилоты, сменившиеся с вахты на мостике, были задействованы для переброски войск и грузов на планету, или поддержки с воздуха. Кармен тоже управляла штурмовиком, её самолёт был сбит и упал недалеко входа в нору. Лётчицу тут же схватили жуки и потащили внутрь. В этот момент взвод десантников под командованием Рико уже подходил к тоннелю.

– Взвод! Надо спасти пилота! Прыгаем!

Взлетев на струях пламени прыжковых двигателей, десантники обрушились на жуков сверху. Им удалось отбить Кармен, догнав жуков в тоннеле, недалеко от входа. Ей дали автомат раненого десантника – сейчас на счету был каждый способный нажать на спуск. Десантники с огнемётами наперевес пошли по тоннелю.

Последовала череда схваток с жуками, нападавшими на штурмовую группу из всех щелей. Применять ядерные боеприпасы на этот раз было нельзя, из-за риска обвалить тоннели. Десантники прожигали себе путь выстрелами танковой PPC и огнемётами. Раненых выносили на поверхность, их место занимали новые бойцы из высаженного с кораблей подкрепления.

Жуки яростно защищали свою «штаб-квартиру», набрасываясь на десантников, потери с обеих сторон росли. Десантники, закованные в броню экзоскелетов, шли вперёд, с хрустом проламываясь сквозь полчища врагов. Наконец, люди пробились сквозь оборону насекомых и ворвались в большой зал, где располагалась жучиная матка, непрерывно несущая яйца. Её окружали полчища жуков.

Укрываясь за корпусом парящего в полуметре от пола танка, земляне обрушили на противника шквал огня. Огромная матка вдруг поднялась на ноги и сама бросилась в атаку. Танк разнёс её на части молнией из PPC. Вокруг горящего трупа матки ещё плясали голубые искры, когда, после нескольких минут жестокого боя, потеряв ранеными половину личного состава, взвод Рико сумел уничтожить всех нападавших жуков. К насекомым в любой момент могло подойти подкрепление, поэтому Джон приказал установить в помещении инкубатора тактический ядерный заряд и отходить.

– Лейтенант! Взрыв тактической боеголовки в ограниченном пространстве? Убежать-то успеем?

– Если нет – ты станешь героем! Заряд готов? Уносим ноги, ребята! Все на выход!

Десантники выбрались из норы, танк, пятясь задом, прикрывал отступление.

– Да будет свет!

По команде Рико сержант нажал кнопку детонатора, земля подпрыгнула, холм окутался взметнувшейся пылью, его верхушка осела в полость, образовавшуюся на месте, где был инкубатор.

– Браво, Джонни, ты явно умеешь развлекать девушек!

Вокруг ещё шла зачистка, продолжалась непрерывная стрельба, другие подразделения десанта выкуривали жуков из бесчисленных нор. Поредевший взвод поднялся на борт висящего над долиной звездолёта, и Рико доложил командованию о выполнении боевой задачи.

Фильм заканчивался традиционным «выпуском новостей», где диктор на Земле сообщал о победе на Клендату и об объединении цивилизации Земли против общего агрессора. По отдельности ни одна страна мира после таких потерь не смогла бы восстановить народное хозяйство. Образование Объединённой Гражданской Федерации в этих условиях выглядело наиболее разумным решением.

«Звёздный десант» снимали долго, на съёмки ушла большая часть 1961 года. Роджер Корман славился своей способностью снимать кино очень быстро и с минимальным бюджетом. Но тут он, посмотрев на сложность комбинированных съёмок, согласился с аргументами Клушанцева. Павел Владимирович с самого начала заявил американским коллегам:

– Снять такой сложный фильм быстро, качественно и недорого можно только теоретически. Выберите любые два пункта.

Впрочем, бюджет фильма тоже оказался немалым – очень много средств ушло на модели, аренду и доработку экзоскелетов. Зато массовку оплачивать не пришлось – в роли десантников снимались настоящие курсанты военных училищ. Командование использовало представившийся случай для изучения возможностей новой техники. К предложениям различных изобретателей по созданию крупных шагающих боевых машин военные относились с неизменным скептицизмом, а вот возможности, предоставляемые экзоскелетами, их заинтересовали.

В конце ноября 1961 г фильм был представлен на худсовет. Понимая, что решение во многом будет зависеть от поддержки высшего руководства страны, Никита Сергеевич попросил Клушанцева показать ему фильм накануне худсовета, чтобы составить собственное непредвзятое мнение.

Хрущёв сам приехал в Союз кинематографистов, чтобы высказаться в поддержку фильма – и не зря. Для идеологов «Звёздный десант» оказался слишком насыщенным действием. В то время фильмы снимали в более тягучей, заторможенной манере. Да и сам сюжет – война с инопланетной расой – для советского кино казался немыслимым.

Сразу после коллективного просмотра Первый секретарь решительно заявил:

– А мне понравилось! Поздравляю вас, товарищ Метциг, товарищ Клушанцев, – он многозначительно тряс руки создателям фильма. – Вот именно так и надо снимать современное кино. Мы с вами, товарищи, уверенно становимся законодателями кинематографической моды, и это хорошо. Что скажете, господин Корман? – он повернулся к американскому продюсеру.

Общаться приходилось через переводчика. Корман сам впервые увидел фильм целиком:

– Я весь фильм просидел с открытым ртом, – признался американец. – Какой там попкорн! Это невероятно!

После такой реакции начальства высказать хоть тень осуждения чиновники от культуры побоялись, на что и рассчитывал Хрущёв. Хотя, как потом признавалась и Фурцева, и некоторые другие участники худсовета, их первым побуждением было немедленно запретить показ фильма в СССР.

Никита Сергеевич повернулся к Алексею Аджубею, которого пригласил с собой на просмотр:

– Алексей Иванович, авторов фильма надо всемерно поддержать. Обеспечьте фильму хорошую прессу.

Он снова обратился к комиссии:

– Я вам больше скажу, товарищи! Вот мы сейчас начинаем осваивать космос. Делаем в этом деле первые робкие шаги. Но ведь в глубинах космоса могут скрываться далеко не только дружественные расы. Пока что мы им неинтересны, и это хорошо. Кто знает, как оно может обернуться в будущем, – на полном серьёзе заявил Первый секретарь. – Мы с вами все хорошо помним 41-й год. Не дай бог, если такое повторится в космическом масштабе, что и пытались донести до нас создатели этого замечательного фильма. Это, я бы сказал, фильм-предупреждение, и относиться к таким предупреждениям следует очень серьёзно.

Перед премьерой фильму сделали мощную рекламу по телевидению. В «прайм-тайм» по телевидению показали передачу, где выступали создатели фильма и показывали отдельные отрывки. Для показа специально выбирали умеренно зрелищные сцены, чтобы не портить «трейлерами» впечатление от самого фильма. Хайнлайн с женой прилетели на премьеру, точнее – за баблом, и тоже участвовали в передаче, вместе с Казанцевым и съёмочной группой. Когда репортёры спросили его о впечатлениях от фильма, писатель честно заявил:

– Я не ожидал, что интернациональная съёмочная группа сможет сделать из нашего с мистером Казанцевым сценария такое невероятное зрелище. Сценарист всего лишь пишет текст, задаёт основные повороты сюжета. А уже режиссёр, художник-постановщик, операторы, мастера спецэффектов воплощают слова в зримые образы, так, как они видят это сами. В работе над «Звёздным десантом» мистер Клушанцев и мистер Метциг превзошли всё, что было снято до этого в жанре научной фантастики. Я очень рад, что согласился участвовать в этом грандиозном проекте.

Александр Петрович Казанцев коротко добавил:

– Мы изо всех сил старались сделать сценарий интересным. Но настоящее чудо сотворили, конечно, кинематографисты.

Премьера фильма состоялась незадолго до Нового года. Благодаря грамотной рекламе, показам трейлеров, интервью с создателями фильма, билеты были раскуплены на неделю вперёд. Дима Веденеев участвовал вместе с другими моделистами Дома пионеров в постройке моделей для киностудии. Хотя он уже к этому времени был в комсомоле и вполне серьёзно занимался робототехникой, но за изготовление моделей «Леннаучфильм» платил неплохие деньги. Помимо зарплаты, моделисты получили билеты на премьерный сеанс, проходивший в кинотеатре «Ленинград», на Потёмкинской улице возле Таврического сада в Ленинграде. Дима, конечно, пригласил Иру. Он уже неоднократно рассказывал ей о съёмках, на которых ему несколько раз удавалось присутствовать. Ире не особенно нравились фильмы о войне, но тут была не просто война, а боевая фантастика, которой советский зритель был не избалован.

В фойе на столах и временных прилавках продавали фигурки жуков и модели техники из фильма. К прилавкам было не протолкнуться. Выручка от продажи сопутствующих товаров и сувениров в десятки раз превысила сборы от самого фильма, при том, что только они многократно окупили съёмочный бюджет.

– Будешь что-нибудь покупать? – спросила Ира, зная, что Дима неравнодушен к моделям.

– Не-а, эти у меня уже есть. На студии нам за работу модели бесплатно давали. Пойдём лучше в буфет, или на автоматах поиграем.

В кинотеатрах начали устанавливать первые игровые автоматы, пока ещё самые простые, электромеханические и проекционные. Ира несколько раз пыталась вытащить плюшевую кошку из автомата «Подъёмный кран», но у неё не получалось, захват всё время промахивался. Дима несколько минут наблюдал за ней с секундомером в руках, затем сказал:

– Давай вместе попробуем. Я тебе буду говорить, в какой момент ручки нажимать.

– Давай, – Ира уже не особо верила, что что-то получится.

Однако, по команде Димы она с первой попытки зацепила приглянувшуюся кошку. Вытащить, правда, не удалось – игрушка выскользнула из захвата.

– Давай ещё раз, – Дима бросил в прорезь автомата ещё одну монетку.

На этот раз Ире удалось ухватиться получше, и на сеанс она отправилась с призом.

Фильм ошеломил не только их, весь зал, раскрыв рты, следил за стремительно разворачивающимся на экране сюжетом. Невероятный по тем временам реализм съёмок, стремительное действие, фантастический космический антураж, сносящие крышу спецэффекты – картина явно вышла зрелищнее «Тайны двух океанов», на которую с 1957 года равнялись создатели фантастических фильмов.

– Вот это да! Обалдеть можно! – после сеанса Дима не был одинок в своём восторге. – А тебе разве не понравилось?

– Снято здорово, но стреляют слишком много, и почти не думают, – ответила Ира. – Фильм для мальчиков. Мне бы посмотреть что-то, где показывают научные исследования. «Безмолвная звезда» мне интереснее показалась.

– Я на студии слышал, что с будущего года будут показывать новый фантастический сериал по телевизору, – сообщил Дима. – Там исследователи будут путешествовать с планеты на планету через гиперпространственный тоннель. Без звездолётов.

– Вот это надо будет посмотреть.

Тем не менее, большинство школьников смотрели «Звёздный десант» по десятку раз, бегая в кино сразу после уроков, чтобы успеть на дешёвый дневной сеанс.

(В реальной истории СССР вечерние сеансы по 50 коп начинались с 17.00, а сеанс в 15.00 стоил всего 30 коп в ценах после реформы 1961 г. Помню, когда я учился в школе, где-то начиная с 6-го класса я ходил в кино в среднем по 3 раза в неделю. В месяц это удовольствие обходилось менее 4-х рублей, а телевизор был чёрно-белый.)

Билеты было не достать в течение примерно двух недель, потом зрителей немного отпустило, но залы всё равно на каждом сеансе были почти полные.

Официальные критики от идеологии комментировали фильм кратко и сдержанно, явно пытаясь склеить порванные в клочья идеологические шаблоны. Зато зрители, особенно – молодёжь, приняли фильм с восторгом. Даже ветераны, прошедшие войну, соглашались, что боевые эпизоды показаны реалистично:

– Так это... на фронте оно, считай, так и было. Всё вокруг горит, голову от земли не поднять, немец гвоздит со всех сторон ещё почище этих жуков... Эх, если бы нам тогда этакую технику, как в кино показали...

В СССР «Звёздный десант» опередил по количеству просмотров лидера проката 1961 года – фильм «Полосатый рейс», в основном, конечно, за счёт многократно просмотревших его школьников. Впрочем, «Полосатый рейс» и дети и взрослые тоже смотрели не по одному разу.

Фильм одновременно показали в СССР и в США, где он демонстрировался в сети кинотеатров «United Paramount Theaters», официально зарегистрированной, как отдельная кинопрокатная компания. Сборы в США превысили бюджет фильма более чем в 10 раз, изрядно улучшив биржевые рейтинги «Paramount».

В США фильм «Звёздный десант» поначалу не вызвал особенных ожиданий у зрителей. Роджер Корман был известен как режиссёр, быстро и дёшево снимающий примитивные ужастики категории «B» для подростков и «король кинотеатров Drive-In» – распространённых в США открытых кинотеатров, где зрители смотрели фильмы прямо из своих автомобилей.

В первые день или два на фильм пошли только подростки. Вывалившись с сеанса с круглыми глазами, они восторженно рассказывали об увиденном родителям. Начиная с третьего дня показа в кинотеатры повалили уже взрослые. Трейлеры фильма показали по телевидению, и с этого момента сборы взлетели вверх. Фильм собрал в США 172 миллиона долларов (АИ), опередив по сборам признанного на тот момент лидера – эпопею 1959 г «Бен-Гур», собравшую 164 миллиона.

Аналитики ЦРУ, изучив фильм, были разочарованы – они не обнаружили в нём каких-либо «намёков», вроде тех, которыми изобиловали «Тайна двух океанов» и «Небо зовёт». При этом ЦРУшники отметили факт использования в фильме экзоскелетов.

Относительно возможности ПРО перехватывать метеориты, астероиды и обломки комет мнения специалистов разделились, но большинство склонялось к мысли, что использование ПРО в фильме – «творческое преувеличение».

Основная дискуссия развернулась вокруг использованных в фильме шагающих боевых роботов. Американская разведка взялась выяснять, не разрабатываются ли у Советов подобные боевые машины в натуральную величину. Военные в США справедливо указали, что на современном поле боя многометровый робот не проживёт и нескольких минут, но разведка ещё несколько лет гнула свою линию, а Иван Александрович Серов грамотно подкармливал ЦРУшников дезинформацией через Пеньковского и ещё по нескольким каналам (АИ).

На Московский международный кинофестиваль 1961 г «Звёздный десант» не попал, так как кинофорум проходил в июле, а фильм вышел на экраны только в декабре. Зато фильмы «Небо зовёт» и «Безмолвная звезда» на фестивале демонстрировались. «Безмолвная звезда» взяла Большой приз фестиваля, потеснив японский фильм «Голый остров», второй Большой приз получил фильм Георгия Чухрая «Чистое небо», а фильм «Небо зовёт» получил серебряную премию (АИ).

«Звёздный десант» был номинирован на премию «Оскар», причём киноакадемики оказались в замешательстве. Фильм в США демонстрировался на английском языке, так как озвучку совместного фильма с самого начала делали двуязычной. То есть, фильм должен был оцениваться как американский, но это был первый фильм, в создании которого участвовали страны Восточного блока – СССР и ГДР.

При этом фантастические фильмы обычно получали призы за спецэффекты, но практически никогда не попадали в номинации «Лучший фильм», «Лучший актёр», «Лучшая актриса» или «Лучший режиссёр» – эти премии по традиции были «закреплены» за фильмами жанра «драма» и «биография». В итоге «Звёздный десант» взял «Оскары» в номинациях «Лучший сценарий-адаптация», «Лучшая работа художника-постановщика», «Лучшая операторская работа», «Лучший звук», «Лучший монтаж», «Лучшие визуальные эффекты» и «Лучший дизайн костюмов» – за экзоскелеты десантников (АИ). Роджер Корман хотя и хвалился, что снимет лучший фантастический фильм всех времён, но такого успеха он и сам не ожидал. На радостях после вручения премий, он снял президентский номер в самом дорогом отеле Лос-Анжелеса, и принял ванну из шампанского, вместе со своими ассистентками (АИ).

#Обновление 11.02.2018

14. «...жёлтый росчерк ковыля...».

К оглавлению

Собирались, как под знамя,

На дорогу в никуда.

Лузитанскими крестами

Размалеваны борта.

"Под завязку" перегружен,

В ночь стартует самолет...

Ты Европе не был нужен,

И тебя с тревогой ждет

Африканская саванна – желтый росчерк ковыля,

Африканская саванна – раскаленная земля.

(c) Алькор (http://allkorr.ru/Stihi/1.html#5)

Факты советского вмешательства в странах Третьего мира в 50-60-е годы империалистическая пропаганда беспардонно преувеличивала на несколько порядков. Поэтому Никита Сергеевич, узнав об этом, распорядился активизировать работу по линии Коминтерна, весело пояснив Серову:

– Должны же мы оправдывать ожидания противника!

В ноябре 1960 года в Москве прошло очередное Международное совещание коммунистических и рабочих партий. На Западе его назвали «Конгресс 81» – по числу партий, принявших в нём участие. 6 января 1961 года советское радио передало речь Хрущёва на cовещании. Позднее её опубликовали отдельной брошюрой «За новые победы мирового коммунистического движения».

В этом своём выступлении Никита Сергеевич назвал антиколониальные движения Азии и Африки, победу социализма в Гватемале, объединённого левого правительства в Венесуэле и триумф Кастро на Кубе решающим этапом Холодной войны. «В странах третьего мира идет революционный процесс», – заявил с трибуны международного коммунистического форума советский лидер, – «а общий кризис капитализма ведет к ослаблению позиций империализма».

Он подчеркнул, что в Европе стержнем советской внешней политики будет оставаться мирное сосуществование с капиталистическим Западом, при сохранении идеологического давления. При этом СССР и дружественные ему коммунистические партии должны делать всё возможное для дальнейшего продвижения революционных идей в Третьем мире, через обеспечение экономической и военной помощи, энергичной дипломатической и пропагандистской поддержки антиколониальным и национально-освободительным движениям. «Это – священная война!» – заявил Первый секретарь. – «Мы признаем такие войны, помогаем и будем помогать народам, борющимся за свою свободу».

Он отметил, что на этом новом и перспективном этапе есть много возможностей расширения социалистического лагеря. «Мы победим империализм при помощи небольших освободительных войн. Мы измотаем их до изнеможения по всему земному шару, в Южной Америке, в Африке и в Юго-Восточной Азии».

Эта речь в самом Советском Союзе была воспринята как дежурная и проходная. Однако, в обстановке начала 1961 года, речь Хрущёва была понята только что избранным президентом Кеннеди и его ближайшими советниками как открытое провозглашение СССР новой стратегии в Холодной войне, которую Че Гевара позднее хорошо описал формулой «создать сто Вьетнамов в мире, чтобы американцам мало не показалось».

По многочисленным свидетельствам современников, президент Кеннеди не раз называл выступление Хрущёва «одной из важнейших речей десятилетия», всячески рекомендовал её всем, с кем встречался, короче, носился с этой речью, как дурень с писанной торбой.

– Я считаю, что все, имеющие отношение к советским делам должны внимательно ознакомиться с этой секретной речью, поскольку она соединяет в себе точку зрения Хрущёва и как коммуниста, и как пропагандиста. Если рассматривать буквально, заявление Хрущёва – это объявление холодной войны, заявленное в более сильных и более явных выражениях, чем прежде, – заявил Кеннеди своим советникам.

Именно в ответ на это выступление Хрущёва он заявил в своей инаугурационной речи 20 января 1961 года, что новые независимые страны всегда могут рассчитывать на помощь США, дабы «одна форма колониального управления не сменилась гораздо более жестокой тиранией».

Эта возросшая активность США в делах Третьего мира, помноженная на святую американскую веру в исключительность США, убеждённость в том, что их страна является авангардом и паровозом всего человечества, а все остальные должны следовать их курсом, привела к массе кризисов.

Выступление Первого секретаря напугало не только Кеннеди. Генсек ООН Даг Хаммаршёльд под впечатлением речи Хрущёва твёрдо вознамерился не допустить превращения бывшего бельгийского Конго в арену войны Запада и Востока. Побочным результатом должно было стать уничтожение Катанги войсками ООН.

Похожие выводы из речи Никиты Сергеевича были сделаны и в Лиссабоне, где в то время правил фашистский диктатор Антониу ди Оливейра Салазар, до 1928 г – профессор экономики университета Коимбра, хорошо известный стране консервативными взглядами и острой критикой как либерального капитализма, так и коммунизма. В 1921 году, когда его выбрали депутатом парламента, после первого же заседания он сложил с себя полномочия, сохранив на всю оставшуюся жизнь отвращение к парламентской демократии.

Салазар был в обычной жизни человеком скромным, немногословным и решительным. Он вёл аскетический образ жизни, никогда не был женат, не любил публичность и избегал внимания прессы. В государственной иерархии он держал за собой пост премьер-министра, президент в Португалии был фигурой церемониальной.

Определяющими чертами его правления были антилиберализм и антикоммунизм. Внешняя политика Салазара всегда стремилась к изоляции от внешнего мира, был даже провозглашён лозунг: «Гордо и в одиночку!». Салазар поддерживал режим Франко в Испании, однако к Гитлеру относился настороженно. Ряд историков считают, что именно Салазар отговорил Франко от официального вступления во Вторую Мировую войну на стороне Гитлера.

Во время войны Португалия удачно воспользовалась ситуацией, и за счёт поставок вольфрама воюющим сторонам обеспечила себе заметный экономический рост. Золотовалютные резервы страны выросли за годы войны в 20 раз. Также Португалия предоставила США и Великобритании базы на Азорских островах.

После Второй Мировой войны Салазар пошёл на заметную либерализацию режима. Он отменил избирательный ценз и ввёл всеобщее избирательное право, легализовал оппозицию и даже допустил её к участию в выборах. Существенно увеличилась свобода прессы, было введено всеобщее бесплатное среднее образование. Впрочем, либерального порыва у диктатора хватило ненадолго – через 8 лет все эти демократические меры снова были отменены. Во внешней политике Португалия продолжала ориентироваться на тесное сотрудничество с Великобританией. Страна стала одним из основателей НАТО.

Португалия в середине 20-го века была одной из крупнейших колониальных империй. Небольшая страна на краю Европы площадью 89 106 квадратных километров владела колониями общей площадью в 2 078 965 квадратных километров. Только в Африке Португалии принадлежали: острова Зелёного Мыса (Кабо-Верде) вдали от западного побережья, населённые преимущественно метисами; процветающие благодаря кофейным плантациям острова Сан-Томе и Принсипи в Гвинейском заливе; Португальская Гвинея, болотистая и нездоровая равнина между Сенегалом и Французской Гвинеей (Конакри); Мозамбик на юго-восточном побережье и Ангола, самая большая и самая богатая из колоний. Территория Анголы была в 14 раз больше территории Португалии. Она была так же важна для Португалии, как, в своё время, Индия для Великобритании. Помимо африканских колоний Португалия владела портом Гоа в Индии, а также колонией Восточный Тимор, на которую точила рашпиль Индонезия.