Дороги Гвенхейда

Глава 7

Кледвин приказал Делвину и Астрид отойти к дальней стене, сам же вышел на середину библиотеки. Палаш Дирхейлов по-прежнему покоился в ножнах, вместо него в руках узурпатора оказался, выскользнув из рукава, длинный узкий кинжал. Кледвин взмахнул им, проверяя баланс, а затем полоснул себя по левой ладони, сперва избавив ее от перчатки. Несколько тяжелых капель крови сорвались вниз, упали на паркетный пол, зашипели, увеличиваясь в размерах. Спустя всего несколько секунд они превратились в бурлящую, исходящую паром алую лужицу, расширявшуюся во всех направлениях. Воздух над ней преломлялся и дрожал, фигура узурпатора сделалась нечеткой, слегка расплылась.

— Будто прорвало канализационную трубу, — отметил Кледвин.

— Вы открываете ворота? — уточнил Делвин. Хотя его собственное магическое чутье по-прежнему молчало, сомневаться не приходилось — Кледвин творит чары, причем весьма могущественные. Аматрис делал это совершенно иначе, когда убегал вместе с Телфрином.

Дядя Телфрина пояснил:

— Через пространство, капитан, можно перемещаться самыми разными способами. Я воспользуюсь теми, которые мне привычнее. Успел освоиться с ними. Вы же знаете, — в голосе узурпатора послышалась насмешка, — магия это искусство, а искусство бывает весьма разнолико.

Из зашипевшей лужи повалил дым, багровый, поднимавшийся столбами, в лицо дохнуло раскаленным жаром. Такое чувство, будто заглянул в камин — на лице разом выступил пот, ладони тоже вспотели, сердце укололо иглой, как бывает при недостатке воздуха. Делвин взял себя в руки, решил ничему не удивляться. Кледвин решил показать им нечто удивительное — что же, пускай показывает, наследник Дирхейлов не выставит себя разевающим рот простофилей. Он сам, действительно, еще вчера вытворил нечто подобное, когда прокладывал дорогу в Тенвент.

Пространство в центре комнаты искажалось, принимало незнакомые прежде глубину и объем. Едва сотворенная, пустота расцветала огнями, вспыхивавшими во внезапно явившейся темноте — серебряными, золотыми, алыми. Огни уплотнялись, превращались в луны, сделанные отнюдь не из сыра, и далекие солнца, гудящие пламенем. Иные из цветных точек становились планетами, вращавшимися по своим орбитам, незримыми цепями прикованными ко своим звездам. Приглядишься и увидишь белые разводы облаков, синюю пропасть морей, зеленые и бурые континенты, ну или же однотонное густое марево непроницаемых облаков, смотря как повезет.

Реальность распороли клинком, мир ускользал, проваливался в пролом.

— Мы должны шагнуть туда? — спросила Астрид.

— Вовсе нет, — Кледвин обошел бурлящий провал, встал рядом. — Бездна уже здесь.

Книжные шкафы, окружавшие Делвина и Астрид, истаивали, обращались пеплом. Пропадали и стены — кирпич за кирпичом истаивал, обращаясь мраком, уносился куда-то прочь. Исчез и потолок, резная люстра растворилась в дотянувшихся до нее столбах дыма, а следом пропал и сам дым. Воздух становился холодным и ясным, недавний жар выстывал, сменялся ноябрьским заморозком. Что-то еще изменилось. Не сразу, но Делвин все-таки осознал, что вновь ощущает биение магии, совершенно не слышимое в предыдущие сутки. Сила казалась незнакомой, как никогда прежде выглядела своевольной, едва давалась в руки, отдавала грохотом горного водопада. И все-таки — отзывалась. «Значит, мы уже действительно не в Тенвенте. Щит, выставленный Основателями и блокирующий наши с Астрид способности, не работает в этом месте».

Над головами встало беззвездное небо, высокое и глубокое, темное, а вокруг, плавающие в пустоте, танцевали солнца и луны, и десять тысяч миров. Все они выглядели бесконечно далекими, разделенными огромными пустыми просторами космоса, но стоило только сощуриться, и они мгновенно оказывались рядом, превращались в огромные шары, прекрасно различимые взглядом. Голова закружилась, возникло чувство, будто стоишь в самом центре вселенной.

«Все мыслимые миры предо мной. Наверно, и Старая Земля наших предков».

Астрид вскрикнула, припала к плечу, потом, с усилием, выпрямилась, постаралась всем видом изобразить отсутствие страха. Кледвин с усмешкой поглядел на нее, но не сказал ни слова. Делвин скосил глаза вниз, заметил, что кровавая паутина, затянувшая пол, поглотившая ковер и паркет, добралась уже до его сапог. Кровь загустевала и меняла цвет, превращалась в плотно пригнанные друг к другу каменные плиты, выглядевшие очень древними. Еще несколько мгновений — и больше ни что вокруг не напоминало о библиотеке замка Тенвент, сгинули заставленные фолиантами стеллажи, исчезли столы и стулья, и уютное кресло возле камина, и сам тот камин, в котором едва тлели угли.

Делвин Дирхейл, Астрид Шефер и Кледвин Волфалер оказались посреди площадки, окруженной бесконечной, протянувшейся во все стороны пустотой, расцвеченной мириадами сверкающих точек, каждая из которых, Делвин отчетливо знал, представляла из себя чужой мир, отдаленный от них на многие световые годы. «Нет ничего быстрее, чем свет, — вспомнились наставления отца, — свет составляет саму природу магии. Однако расстояния во вселенной столь велики, что даже солнечный луч не способен добраться до дальнего ее края».

— Башня Драконьих Владык, — сообщил узурпатор. — Мы стоим на ее вершине.

— Вы создали червоточину? Кротовую нору?

— Как и вы в Наргонде, правильно. С той разницей, что меня вела наша кровь... и она позволила сократить дорогу через подпространство. А еще помогла выбрать правильное направление, конечно, — Кледвин говорил неторопливо. Отсветы чужих солнц, находившихся в беспрестанном движении, падали на его лицо танцующими пятнами. Темно-карие глаза казались окнами в темноту. — Место, в котором мы сейчас оказались, бесконечно отдалено от Дейдры. Если бы мы пытались использовать звездный корабль, такой, какие имелись у Древних — все равно нашей жизни бы не хватило, чтобы сюда попасть. К счастью, это наша родина, а значит — нам достаточно одного шага, чтобы на нее вернуться.

Астрид вцепилась в его руку, но Делвин приложил усилие, чтобы выпутаться. В центре площадки он заметил люк и уводящие вниз ступеньки, но ноги сейчас понесли не туда, а к самому краю площадки, окаймленному парапетом. Ладони оперлись на холодное каменное ограждение, голова закружилась при попытке посмотреть вниз, к горлу подкатила тошнота, но Делвин все-таки пересилил себя. Башня, сложенная из черного камня, на ощупь гладкого, как стекло, уходила вниз на многие, казалось сейчас Делвину, мили, окруженная космической пропастью. Такое чувство, она в этой пустоте и зависла, одинокая, как столб, воткнутый посреди пустыни. Основания башни не получалось разглядеть, только горящую внизу пустоту.

— Где мы на самом деле? — послышался собственный голос.

— Правильный вопрос, капитан Дирхейл, — Кледвин подошел, положил руку Делвину на плечо. От этого жеста почему-то сделалось легче. — Я кое-что постарался понять, с тех пор, как оказался тут впервые, а это случилось несколько месяцев назад. К несчастью, не сохранилось ни книг, ни других записей, но камни разговаривают, если наловчиться задавать правильные вопросы. Когда-то здесь был мир — обычный, такой же как тот, в котором мы родились. С небом, землей и ее притяжением, морями и горными хребтами, наверно. Кипящий жизнью, зараженный ею. Я уловил видения — отзвуки.

— Это наша родина, вы сказали.

— Она, — узурпатор выдержал паузу. — Не Старая Земля, разумеется, — Делвин и не имел подобного предположения, но Кледвин все равно пояснил. — Не та планета, с которой Основатели пришли на Дейдру, открывая дверь в небесах. Задолго до того, как дикари на Старой Земле построили первый кромлех, эта башня уже стояла здесь. Цитадель Драконьих Владык. Наши предки допустили ошибку. Не справились с Силой, которую призывали. Хаос пожрал небеса. Поглотил землю, — пальцы Кледвина до боли сжали плечо. — Драконы смогли отстоять лишь малый клочок. Остались заперты, пока не придумали, как сбежать.

— Там внизу лестница, — к ним подошла Астрид. — Вы были внизу?

— Был, разумеется, юная леди, — узурпатор наконец отпустил плечо Делвина, и сразу сделалось проще дышать. — Этаж за этажом, несколько сотен, наверно. Я не пытался считать. Покои для медитаций, алхимические лаборатории, многое иное, чье назначение вы едва ли сумеете понять, госпожа Шефер. Да и вы, капитан Дирхейл. А еще двери — я через них смотрел. Двери, уводящие в иные миры. Драконы открывали их когда-то… пока не выпустили что-то, с чем не смогли совладать. Я нашел память о страхе, эхо бессилия. За каждой дверью — другая планета… другая реальность, если угодно. Через одну из них они и сбежали, покинули эту крепость, когда та стала темницей, а мир вокруг нее рухнул. Пространство вокруг исказилось. Видите эти звезды? До них сразу далеко и близко, в этом месте сломана сама природа вещей. Драконы вышли, тысячи лет назад по нашему счету, на Терру, на Старую Землю, обучая магии ее обитателей. Вручили им дар, который привел Основателей на Дейдру, в конечном счете.

— Это все прекрасно, — Делвин отвернулся, стараясь не глядеть на окружавшие башню планеты и луны — те постоянно перемещались, находились в беспокойном движении. Теперь, когда первоначальная оторопь прошла, он уже намного лучше владел собой. Ноги, по крайней мере, больше не подгибались — и то хорошо. «Мне здесь совсем не нравится, — понял он вдруг. — Плохое место. От него так и разит бедой. Даже хуже развалин Пенхолда». — Зачем вы нам это все рассказываете? И показываете? Не самое лучшее время для лекции по истории, должен признаться.

— Я захотел поделиться семейным наследием, — Кледвин развел руками.

— Простите, не верю.

— Что ж, весьма разумно с вашей стороны, капитан.

Узурпатор прошелся по каменной площадки, заложив руки за спину. Остановился возле люка, уводившего ко внутренним помещениям башни, внимательно туда посмотрел. Потом отвернулся, прошелся пальцами по витой рукояти Убийцы. Делвина на миг посетило крайне неприятное предчувствие. «Он же не просто так нас сюда привел. Утверждал, что ему необходима наша помощь. Какая? В чем?»

— Вы догадались, — спросил узурпатор, — как я впервые пришел в Бездну?

— Вы… — первой заговорила Астрид. — Вы пролили кровь.

— Правильно, — от улыбки Кледвина Волфалера захотелось схватиться за клинок, окажись он в пределах досягаемости руки. — Это теперь мне хватает собственной крови. А тогда потребовалась кровь принца Александра и принца Айорверта, обоих сразу. Я сделал это в ту ночь, когда овладел столицей. Аристократы сами отворили мне ворота. Я ворвался во дворец прежде, чем сыновья Эйрона успели бы сбежать, и наконец проверил давние выводы.

— Не ваши собственные выводы. Генерал Марлин рассказал мне, что чародеи пытаются понять, как отворить ворота в башню драконов, — Делвин понял, что готов проговориться о шпионе, имевшемся среди сторонников узурпатора, но уже не мог замолчать, ярость душила его. — Вот значит, какой он, найденный ими способ... Чародеи Башни решили сделать на вас ставку, чтобы вы подчинили для них весь мир.

— Получается, Теодор с вами многим делился.

— Конечно. Я заслужил его уважение.

— Охотно верю. Только разве вы не догадались, что человек, сообщавший генералу Марлину о моих планах, доносил ему о них с моего ведома? Взамен я очень многое узнал о замыслах вашего генерала, молодой человек, и о имеющихся у него силах... а также использовал этого посредника, чтобы заручиться верностью высших офицеров Тенвента, ныне мне служащих.

— Быть того не может, — Делвин опешил.

— А что здесь такого? Конечно, я попробовал завести двойного агента, к которому прислушивался бы ваш генерал, будучи сам уверен, что смог меня перехитрить. В некоторых отношения Теодор оказался очень наивен. Он верил, что нашел предателя в моем окружении, а я тем временем подбирал к Тенвенту ключи. Ваш прежний командир потерпел поражение. Учтите, всякий, кто посмеет мне помешать, разделит его участь, молодой человек.

Делвин, больше не владея собой, бросился на Кледвина — и спустя всего три шага, замер, уперевшись лбом в незримую преграду. Воздух загустел, не пропуская вперед.

— Разумеется, все упирается в витальную силу как таковую, а кровь лишь воплощение оной, — продолжал узурпатор, будто ни в чем не бывало. — Возвращаясь сюда вновь и вновь, я понял, как обращаться драконом, и воспользовался этим, чтобы взять штурмом Тенвент. Двери, уводящие из Бездны в миры, нам сейчас недоступные, запечатаны. Видимо — теми, кто однажды решил превратить цитадель наших предков в их же тюрьму, кто бы то ни был. Потребуется еще больше драконьей крови, чтобы отворить их, а жертвовать сейчас своей я не готов. Это может меня ослабить. К тому же, предстоит приложить и без того немало усилий, дабы победить на войне, которая вчера докатилась до Наргонда и скоро постучится в ворота Тельгарда.

— Я не позволю вам принести капитана Дирхейла в жертву!

— О, леди Шефер, пустое, — Кледвин отмахнулся от Астрид, — я не затем одарил вашего возлюбленного герцогством, чтобы теперь затащить на жертвенный алтарь. Власть над силами Бездны получит настоящий дракон — первый за одиннадцать тысяч лет, зачатый на родине предков. Мне даже не придется убивать его — лишь питаться через него всей магией, которая здесь разлита, потому что он окажется связан с ней неразрывными узами, в какой бы точке вселенной не находился. Брать его кровь по капле, едва он родится, и пользоваться ею. Вы, госпожа Шефер, и вы, капитан Дирхейл, должны зачать, здесь и сейчас, ребенка, наследника, своего первенца — и этот первенец подарит мне Дейдру, а возможно, и не только ее.

— Вы… Вы сумасшедший.

— Вовсе нет, капитан. Я просто пытаюсь выжить и победить. Я обласкал вас, приблизил к себе, предоставил дворянство вашей возлюбленной — настал черед платить. Когда мы победим, вы займете одно из первых мест в королевстве. Не бойтесь за своего первенца — я вовсе не собираюсь его убивать. Он вырастет, унаследует ваши титулы, а возможно, и мой трон, если мы заявим однажды о вашем подлинном происхождении. Мой прежний брак, как вы могли заметить, не принес наследника, и я не знаю, принесет ли его будущий, запланированной мной с принцессой Джулианной. Обещаю обращаться с вашим ребенком бережно, забирать кровь чистейшим шприцом, — Кледвин вновь улыбнулся. — Потомок Дирхейлов выживет, и поможет мне одолеть алгернский императорский дом и вновь овладеть нашим фамильным наследием.

Преграда держала крепко — но магия вновь начала отзываться на зов, и Делвин приложил все усилия, чтобы обратиться к ней, расколоть возникшую на его пути незримую стену. Пусть не с первого раза, но получилось. Лорд Нового Валиса бросился вперед, на ходу сплетая заклятие. Огонь, разгораясь, вспыхнул на кончиках его пальцев, набух гирляндой света — рванулся вперед, прямо навстречу узурпатору гвенхейдского трона, убийце его семьи. Кледвин даже не попытался уклониться — пламя коснулось его и опало, не причинив ни малейшего вреда. Делвин уже оказался рядом, попытался вырвать из ножен на боку узурпатора палаш Дирхейлов — но Кледвин Волфалер с неожиданной ловкостью перехватил его руку и сумел ее вывернуть. Последовал пинок коленом в спину — и Делвин рухнул, растянувшись на каменных плитах. Сапог узурпатора придавил его поясницу.

— Успокоитесь и обойдется без дальнейших унижений, — долетел сверху голос.

— Не трогайте… не трогайте моего жениха, иначе не получите никакого ребенка!

— О, вы уже начали торговаться, госпожа Шефер? Не иначе, среди ваших не слишком благородных предков затесалась базарная баба, — Делвин не сомневался, что дядя Патрика Телфрина вновь усмехается — это слышалось по его довольному тону. — Господа, — продолжил Волфалер жестко, — вы не в том положении, чтобы спорить. Если я захочу — просто вернусь в Тенвент, оставив вас здесь. Пройдет неделя или две, вы опухнете от голода, запертые в здешних стенах — и тогда посмотрим, как запоете. В крайнем случае я могу попытаться зачать искомого наследника и с Джулианной, если вы столь упрямы. Сейчас я позволю вам встать, капитан, — Кледвин убрал ногу со спины Делвина, — а вы начнете разговаривать в подобающем тоне.

С помощью Астрид Делвин поднялся. Рука, каким-то чудом не вывихнутая, и поясница порядком болели, а Кледвин стоял совсем рядом и, кажется, совершенно не боялся возможного нового нападения. «В самом деле, чего ему опасаться? Кледвин сильнее как чародей. Ни я, ни Астрид ничем не способны ему угрожать, к тому же, он вооружен. Если он захочет, может и впрямь оставить нас в этом месте, и посмотрим, что станется с нами через неделю без еды и воды».

— Откуда вы знаете, — спросил Делвин, надеясь потянуть время, — что Астрид и без того уже не беременна? Мы… говоря откровенно, мы несколько раз были близки.

— Я догадался, — на сей раз дядя Патрика не стал ухмыляться, и хорошо, потому что иначе бы захотелось съездить ему по зубам. — И нет, — узурпатор скользнул по Астрид взглядом, — госпожа Шефер не беременна. Я убедился в этом еще в Тенвенте, применял особую магию, разработанную Башней. Нашей, тельгардской Башней волшебников. Силы, разлитой в Бездне, хватит, чтобы зачатие прошло с первого раза — а если нет, вернемся и повторим, что поделать. Приступайте, господа! — Кледвин почти прикрикнул. — Чем скорее вы управитесь, тем скорее возвратимся в Тенвент. Армии в скором времени следует выступать, не стоит задерживаться.

— Ваше присутствие обязательно?

— Разумеется, капитан. Будем считать это разновидностью консуммации брака.

— Все хорошо, — Астрид взяла Делвина за руки, стараясь не глядеть на узурпатора трона. — Я выросла в деревне, ты знаешь, а там всякое бывает. Иногда вся семья и родственники смотрят, когда молодожены окажутся на брачном ложе, и помогают им. Я понимаю, ты считаешь это унизительным, но нам все равно некуда деваться, правда? Его величество иначе нас отсюда не отпустит. Я не думаю, что человек, убивший стольких людей, способен бросаться словами.

— И ты готова сделать нашего ребенка жертвой этой твари?!

— Не твари, а вашего короля, — вмешался Кледвин. — И не жертвой, я же сказал. Подспорьем. Козырем, который поможет победить в войне. Уже после зачатия, когда плод сформируется в утробе госпожи Шефер, я смогу вступать с ним в ментальный контакт, пользуясь силами Бездны. Это будет настоящий дракон — куда более могущественный, чем вы, Дирхейл, или я сам, с нашей разбавленной кровью. Когда он родится, я стану брать его кровь, но сохраню его жизнь, конечно. Я был бы глуп, если бы стал ею разбрасываться.

— У нас нет выбора, — сказала Астрид. — Мы, если помнишь, в плену.

В ее словах имелась определенная правота. «На что, в конце концов, я думал рассчитывать? Телфрин сбежал, бросил нас, спас свою гадкую, мерзкую, трусливую пиратскую шкуру. Если бы Кледвин хотел, он мог бы любым еще способом причинить унижение Астрид или же вовсе меня убить. Вместо этого он пытается нас подкупить. Отвратительно, но могло быть хуже».

Выхода действительно не оставалось, хотя сама мысль о том, что наследник Дирхейлов сделается игрушкой в руках увлекшегося магией крови колдуна, вызывала отвращение и злость. Делвин скосил глаза, попробовал примериться, прикинуть, сможет ли он еще раз попытаться выхватить у Кледвина меч. Впрочем, бесполезно — дядя Патрика уже доказал, что сильнее. Очередная попытка не принесет результата, только новое осознание собственного бессилия.

«В конце концов, это всего лишь позор, и не больше того. Моя честь оказалась изгажена, когда я согласился служить убийце собственных родителей — все остальное, что происходит сейчас, лишь следствие этого. Было наивно думать, что служба этому человеку окажется легкой». К тому же, даже если сейчас у них с Астрид получится зачать ребенка, пройдет немало времени, прежде чем он родится. Война исполнена превратностей — и вполне возможно, что Кледвин не доживет до рождения их сына или дочери, не успеет выпустить его или ее кровь. Возможно, узурпатор погибнет раньше — от внезапного вражеского нападения или от удара в спину, кто знает. Но чтобы иметь шансы нанести этот удар, следует выжить и все преодолеть. Даже это.

— Вам не обязательно раздеваться, — сообщил дядя Патрика, обращаясь к Астрид. — Я движим вовсе не похотью, и не желанием созерцать ваши прелести. Можете сделать все максимально прилично, назовем это так.

— Я бы и не стала раздеваться, — холодно бросила девушка.

Астрид легла спиной на холодные камни, прямо перед Делвином, приподняла бедра и вместе с ним платье, раздвинула ноги. Чувствуя на себе холодный, изучающий взгляд Кледвина Волфалера, Делвин медленно, окоченевшими, незнакомыми пальцами расшнуровал брюки. Склонился над девушкой, сдерживая готовый вырваться из глотки вой. В старину, несомненно, существовали разные способы консуммации брака, в том числе и в аристократических семьях, и порой родственники в самом деле наблюдали первую брачную ночь. Однако одно овладеть женой по собственной воле, на мягком брачном ложе, под здравицы семьи и друзей, и совсем иное — уподобиться приведенному на случку быку. Ладони уперлись в холодные камни, грудь Астрид, скрытая пышным корсажем, тяжело вздымалась под ним, распахнутые глаза оказались совсем близко.

— Все хорошо, — сказала девушка тихо. — Сделай это ради меня. Так надо.

В горле застыл ком отвращения, его собственная мужская плоть оставалась вялой и слабой, однако вскоре пальцы Астрид сомкнулись на ней. Кледвин молчал, не издавал ни малейшего звука, даже, кажется, не дышал — и Делвин, не глядевший в его сторону, постарался убедить себя, что они с Астрид одни. Поверить в это до конца не получилось, но сделалось капельку легче. Пальцы Астрид продолжали двигаться, горячие и настойчивые, и через некоторое время Делвин почувствовал, что к паху приливает кровь. Захотелось взвыть, осыпать проклятьями собственную животную природу, оказавшуюся сильнее, чем соображения о чести, гордость и стыд, но он сдержался.

Делвин осторожно двинулся вперед бедрами — и оказался, с удивительной легкостью, внутри Астрид. Девушка слегка надкусила губу, но промолчала, и он подался назад, опасаясь причинить ей боль. Пальцы Астрид немедленно вцепились ему в бедра, заставили совершить ритмичное движение — а затем еще и еще. В любую ночь из прежних происходящее доставило бы ему удовольствие, но сейчас все мысли пропали, осталось лишь отвращение к себе, а еще ненависть.

Он ненавидел себя.

Ненавидел Кледвина Волфалера.

Ненавидел Патрика Телфрина.

«Все, что происходит сейчас, стало возможным, потому что Телфрин доказал отсутствие у него чести. Генерал Марлин ошибался, отправляя меня в этот поход. Впустую потраченное время, уж лучше бы оказалось погибнуть при штурме Тенвента». Пират скрылся вместе со своими дружками и темным магом, с которым успел снюхаться по дороге. Пират доказал, что несмотря на титул, происхождение и кровь, в нем не осталось ничего королевского. Впрочем, в покойном Эйроне Четвертого королевской чести тоже было немного, как нет ее и в человеке, который привел их в это место и теперь следит, молчаливый и внимательный, за их совокуплением. «Дом Волфалеров сгнил, и я вместе с ним, раз участвую в этом омерзительном фарсе».

Несмотря на владевшие им ярость и стыд, больше всего Делвин старался быть осторожным, не причинить Астрид боль. «Она и так перешагнула через себя, должно быть, когда согласилась участвовать в происходящем». Понемногу, по мере того, как темп совершаемых их телами движений возрастал, лоно Астрид становилось все более и более влажным. На ее лице и ключицах выступал пот, дыхание делалось все более ровным и быстрым, как быстрыми делались и толчки Делвина. Против собственной воли, пряная волна, неизменно приходившая прежде, все же захватывала его, разносилась по венам страстью, а собственное естество превратилось в бьющееся в бойнице копье. Он ненавидел себя — и вместе с тем не мог и уже не желал останавливаться.

Мир растворялся, менялся перед его взглядом. Делвин видел Астрид, тяжело дышавшую прямо под ним, распростертую на камнях — и одновременно темную волну, во всю сторону бившую прочь от темной башни, вонзившейся в небеса. Тьма пожирала землю, иссушала моря, разъедала леса и равнины. Горные хребты проваливались, твердь истончалась, сквозь нее проступали солнца и луны, пляшущие где-то вдали, вращающиеся по своим орбитам. Крылатые тени срывались вперед, оставляя гибнущие циклопические города, рвались к единственно уцелевшей посреди всеобщего разрушения башне, надеясь найти в ее черных стенах спасение. Сквозь хаос и грохот проступали исполинские фигуры — напоминавшие человеческие, но совершенно без лиц, с головами гладкими, как куриное яйцо, и казалось, что именно они повинны во всеобщих разрушении и смерти, неким образом несут за него ответственность. Каждое движение, совершаемое Делвином внутри Астрид, делалось движением крови в жилах распадающейся на его глазах планеты. Раскалывалась кора, остывала мантия, истончалось, гасло, бесследно пропадало ядро. Не оставалось ничего, кроме башни, на верхушке которой они теперь очутились.

В какой-то момент, на самом пике, за мгновение перед тем, как излиться в горящее ждущее лоно, Делвин почувствовал, будто эти, безликие, в королевских ниспадающих одеждах, вставшие посреди пустоты фигуры смотрят и ждут, глядят прямо на него гладкими овалами безглазых лиц, молча ждут, он сам не знал уж чего именно. Лишь когда все закончилось финальной ослепительной вспышкой, наваждение наконец исчезло. Вместо него с новой силой накатил стыд, а следом пришла и усталость, как после тяжелого изматывающего труда. Такое чувство, будто все силы выпили без остатка. Руки слегка дрожали, накатывал озноб, мысли сделались тяжелыми и неповоротливыми.

Делвин слез с Астрид, помог ей отряхнуться и привести платье в порядок, завязал собственные брюки, прерывисто, со свистом дыша. Он не хотел смотреть ни на девушку, ни на легким шагом приблизившегося к ним узурпатора. Вообще ничего сейчас не хотелось. Только уткнуться в камни лицом и лежать так, молча и долго, настолько долго, насколько получится. Не помнить, не знать и, при наличии подобной возможности, не существовать вовсе.

Кледвин протянул Делвину руку:

— Вставайте, капитан. Вы доказали мне свою преданность. Прекрасно потрудились.

— Мы сделали, что могли. Ровно то, чего вы потребовали, — Делвин поднялся, так и не приняв протянутую ему руку. С наибольшим удовольствием он бы и вовсе ее отгрыз. Астрид встала рядом, и ее лицо не выражало совершенно никаких чувств. «Неужели мы правда только что создали новую жизнь? Неужели этому ребенку предстоит родиться, чтобы стать рабом колдуна и тирана, прислуживать ему в магических экспериментах, делиться собственной кровью ради того, чтобы Кледвин покорил Алгерн и все прочие страны?» Броситься бы вниз прямо с этой башни, но нельзя — следует жить и пытаться хоть что-то поправить. — Надеюсь, — продолжал Делвин, стараясь отогнать нахлынувшие гнетущие мысли, — второго подобного раза от нас не потребуется.

— Пожалуй… пожалуй нет, капитан. Я чувствую, что получилось.

— Что ж, — Астрид накрыла ладонь Делвина своей, — тогда держите слово, ваше величество. Возвращайте нас обратно, поскорее, прочь от этого ужасного места. Если мне предстоит в недалеком будущем стать матерью, — девушка старалась говорить невозмутимо, но Делвин видел, что ее вот-вот начнет бить дрожь, — то я считаю, нечего мне здесь делать. Излишнее волнение способно повредить плоду.

— Разумеется, — Кледвин кивнул, вновь вытащил кинжал. Он выглядел уверенным и невозмутимым, равно как и всегда. — Скоро вернемся, благо ничего сложного в обратном перемещении нет, достаточно лишь наловчиться. Позже мы снова наведаемся сюда, в башню драконов. Посмотрим на двери, которые, возможно, получится отворить, полюбуемся тем, что находится по другую их сторону… но для первого раза более чем достаточно, — сталь скользнула по подставленной ладони, оставив новый порез, крест-накрест поверх имевшегося и уже затянувшегося.

Капли крови рухнули вниз, на каменные плиты древней твердыни — и зашипели, стремительно приходя в движение, растекаясь повсюду багровой пленкой. «Надеюсь, — подумалось Делвину, — все пройдет гладко и мы скоро опять окажемся в библиотеке Тенвента».

— Я понимаю, — проговорил дядя Патрика Телфрина, когда взметнувшийся вверх дым окружил его фигуру, делая ее разом и больше, и выше, — всю глубину вашей ко мне ненависти, господа. Хоть вы и пытаетесь ее скрыть, по глазам все равно видно. Однажды, капитан Дирхейл, вы поймете, что все отвратительные поступки, мной совершенные, были направлены единственно на выживание нашего королевства, нашего народа и нашей семьи, и предпринимались вовсе не из стремления к злодейству. Однажды вы и сами станете поступать, как я поступаю сейчас.

— Надеюсь до этого не дожить, — у Делвина больше не осталось сил, чтобы лгать.

— Вы доживете. Я уверяю, — дым рвался во все стороны, пространство вокруг опять изменялось, солнца и луны, горевшие в космической пустоте, наконец гасли, пропадая во мраке, из ниоткуда проступали золоченые книжные корешки и кирпичные стены, ковер под ногами, точеная мебель вокруг и узорчатый потолок над головой. Обитель драконов таяла, как тают плохие сны. — Как ни крути, — Кледвин Волфалер тщательно вытер кинжал платком с вышитым на нем гербом королевского дома и спрятал его, — мы родственники с вами, и в свой черед вы это поймете.