Дом престарелого моллюска

Глава восьмая

Гейс дремал за пультом, когда резкий звуковой сигнал, сообщивший о вхождении корабля в атмосферную зону Паттисферы, привел его в чувство. Зевая и хлопая ресницами, он уставился в обзорный иллюминатор. Разорвав густо серую облачность, «Антарагон» нырнул в пронзительно-яркую синеву небес Паттисферы.

– Всем мертвецам собраться в кабине управления! – передал сообщение Гейс по каналам внутренней связи.

Спустя пару минут, в кабину вошли заспанные Нело и Мантий-Мукаделис.

– Дорогой наш Гейс, неужели мы достигаем цели нашего пути?! – воскликнул отец. – А ведь мое сердце настроилось на более длительный путь!

– Мое сердце тоже удивилось скоростным возможностям «Антарагона», – Гейс пристально вглядывался в открывшуюся планетарную перспективу. – Отец, вы с координатами ничего не напутали?

– Нет, а в чем дело?

– Сами смотрите, – кивнул Гейс на перспективу. За бортом расстилалась сплошная зелень без каких либо признаков искусственного обустройства. Слева виднелся водоем округлой формы. – А по вашим плохо проверенным данным здесь должен быть город, правильно?

– Координаты верны! – Воскликнул священник, растерянно созерцая стремительно приближающуюся перспективу.

– Даже не знаю, отчего я в этом сомневаюсь, – тяжело вздохнул Гейс, подключая основные системы торможения, – даже не знаю…

Обзорный иллюминатор расцветился координационной сеткой, пошел сбор и передача данных обо всём, что происходит за бортом.

– А вон там что-то есть, – раздался голос Нело над ухом Гейса. – Какая-то там пупырина торчит.

– Где? – Мантий-Мукаделис оперся на пульт, желая приблизиться к обзору и случайно нажал внешнее опознавательное освещение корабля, рассчитанное на приземление в ночное время. «Антарагон» вспыхнул, разбрасывая мощнейшие световые лучи.

– Так, отец, давайте не будем творить беспорядки, – Гейс поспешно отключил световые системы, благодаря которым и без того громадный корабль теперь уже точно увидала даже самая распоследняя козявка на этой части планеты. – И вообще, всем посторонним отойти от пульта на пять шагов!

– А вон еще одна пупырина, только длинная и высокая, – сообщил Нело, послушно отходя на нужное количество шагов. – Сдается, это не выросло само по себе, это построили руками.

– Да, это какие-то сооружения, – Гейс поглядывал в иллюминатор, координируя посадочные системы. – Но мы от них довольно далеко припаттисферимся, долго будем добираться.

– А что, разве в корабле нет модулей? – Нело переминался с ноги на ногу в пяти шагах от пульта управления. – Не на чем долететь?

– Модули есть, – Гейс плавно потянул на себя последний регулятор скорости, – но мы пойдем ногами.

– Это почему еще?

– Потому что я здесь командую всем тем, что двигается и летает.

– Но дорогой, Гейс, – Мантий-Мукаделис хотел, было, сделать шаг, но все-таки вернулся на исходную позицию, – я тоже интересуюсь, отчего мы не можем воспользоваться удобным модулем для передвижения по этой густо растительной местности?

– От того, что, дорогой мой отец, я не наблюдаю ни одной зарядочной площадки корабельных систем, а так же мне не известно, сколько мы тут пробудем, как и когда соберемся улетать. И если вдруг расслабятся топливные батареи корабля, я подпитаю их батареями модулей. А теперь все, кроме пилота, пускай отойдут вон к тем вспомогательным сидениям, присядут на них, включат крепежную блокировку и дружно возьмутся руками за подлокотники.

– Разве могут возникнуть проблемы? – Нелуро поспешно разобрался с крепежными системами и помог отцу закрепить поясные и нагрудные серебристые крепления.

– Мы садимся в дикорастущий массив! И лучше вам не знать, какие могут быть проблемы!

Густо взревев, почти невидимая силовая стена вокруг корабля мгновенно смела всю растительность в громадный круг – «Антарагон» совершил посадку на планете Паттисфера. Все еще не веря простому и удачному исходу, Гейс приподнялся, глядя в иллюминатор на симметрично поваленные толстые темно-зеленые стебли с рваными полукружьями листьев.

– Вставать можно уже? – нарушил затянувшуюся паузу Нело.

– Все опасности миновали, дорогой наш Гейс? – Мантий-Мукаделис осторожно снял грудные крепления и принялся за поясные металлические ленты. – Мы можем ступить на эту прекрасную планету?

– Сейчас попробуем, – Гейс встал из-за пульта. – Идемте в аэрофобную.

– Куда? – насторожился Нело.

– Доверься мне, – ответил Гейс нарочито вкрадчивым голосом, – ты не успеешь испугаться!

Аэрофобной оказалось треугольное помещение с различными спецкостюмами для выхода во внешнюю среду. Гейс выбрал три облегченных комплекта желто-голубого цвета и помог пассажирам справиться с крепежной системой. Плотная эластичная ткань специального состава приняла форму тела, ботинки на толстенной подошве сами себе подобрали верный размер. Нело и Гейс в спецкостюмах и круглых черных шапочках смотрелись вполне обыкновенно, а вот Мантий-Мукаделис являл собою зрелище весьма достойное созерцания. Раньше под длинной рубахой свободного кроя не был заметен упитанный круглый живот, не совсем подходивший его коренастой фигуре. Длинный хвост волос со всеми кольцами, разумеется, не поместился под маленькую шапочку и остался свисать до пояса, разделенная натрое борода была аккуратно разложена на груди поверх выпуклых надписей «Антиса», «Антарагон». Ко всему вдобавок под рубахой отца обнаружилось множество металлических шнурков разнообразного плетения с целой гирляндой всевозможных медальонов, что тоже было выложено на поверхность. Гейс окинул взглядом отца, тяжело вздохнул, но ничего не сказал, видя, как Мантий-Мукаделис радуется своему внешнему виду, то и дело восторгаясь удобству и практичности «этого чудесного одеяния». Прихватив парализатор, Гейс объявил о готовности покинуть борт. Все анализирующие системы показывали умеренный климат, достаточно высокую температуру, нормальную влажность, идеальный по составу воздух без вредных примесей, поэтому из корабля смело вышли с открытыми лицами. Воздух наполнял яркий, свежий запах поваленных стеблей и сладковато-пряный разворошенной коричневато-бурой земли. Вдалеке, над высокой густой листвой сиял узкий полукруг оранжеватого светила.

– Надеюсь, это восход, а не закат, – сказал Гейс, – мало будет радости бродить в темноте по зарослям.

– Надо было модуль взять, – проворчал Нелуро и попробовал наступить на ближайший стебель, проверяя его на прочность. Стебель не сломался, зато оказался таким скользким, то Нело чуть не упал.

– Забудь о модуле. Так, значит, идти придется с затруднениями… – Гейс оценил расстояние от корабля до конца круга поваленной растительности. – Так, Нело, ты давай с одной стороны отца под руку прихватывай, а я с другой.

– Ну что вы, не стоит! Я и сам могу великолепно справиться!

– Отец, собирать вас тут по частям времени у нас не будет, я еще не понял – садится местное освещение или все-таки встает. Ну, давайте, идемте потихоньку.

Скользя и спотыкаясь, троица ступила на нелегкий путь, заметно осложнявшийся попаданием ног в межстеблевое пространство и последующее затрудненное освобождение их. Но, к счастью, до твердой почвы добрались без травматизма.

– Итак, – Гейс огляделся по сторонам, – предположительные постройки виднелись слева по борту, значит, нам вон туда. Я иду первым, чтобы осматривать дорогу во избежание неожиданностей. Возражения имеются?

– Да нет, – пожал плечами Нело, – иди первым.

– Отец, становитесь за мной, Нело – замыкающий.

– Хорошо, – с готовностью закивал Мантий-Мукаделис и, бряцая медальонами, построился за Гейсом. Третьим встал Нело, и маленькая шеренга тронулась в путь.

Мясистые полукружья листьев покачивались исключительно на самых вершинах, стебли различной толщины росли не так уж близко друг к другу, низкой путаной растительности на грунте не имелось, поэтому продвижение вглубь чащи получилось не особо затруднительным. Гейс внимательно вслушивался и всматривался в прошитые светом и тенью заросли, на всякий случай, сжимая в руке парализатор. Однако, полностью сосредоточиться на окружающей среде существенно мешало поведение Мантий-Мукаделиса. Он шумно восторгался гладкостью стеблей: «Вы только посмотрите, как они блестят! А цвет какой насыщенный!», то и дело останавливался подобрать какой-нибудь мусор: «Взгляните, похоже, я нашел нечто удивительное!» и бесконечно делился с Нело громкими впечатлением об увиденном, потроганном и подобранном. Но, не успел Гейс рассердиться до такой степени, чтобы сделать отцу замечание, как послышались какие-то отдаленные звуки.

– Тихо всем! – Гейс замер. – Слышите?

Из чащи доносились гулкие ритмичные удары.

– Как думаете, на что это похоже?

– Вот на это, – Нелуро отошел к ближайшему поваленному почерневшему стволу и пару раз ударил по нему ботинком. Звук действительно получился похожим.

– Наверное, мы рядом с населенным пунктом, – предположил Гейс. – Ускорим шаг.

По мере продвижения вглубь звуки усиливались, а стволы редели, стали попадаться явно рукотворные спилы – полыми темно-серыми трубами они торчали из земли. Вскоре троица выбралась из чащи на открытую ровную поляну, заросшую короткой, на вид жесткой травой. По центру возвышался сооруженный из плохо обработанных серых камней конус с гладко срезанной вершиной, на которой чернело что-то довольно большое. Вокруг конуса стояли низкорослые паттисферанцы: босые, в зеленых одеждах до колен, с причудливыми головными уборами, вместе с конусообразной постройкой они смотрелись довольно необычно на поляне, в обрамлении гладкоствольной чащобы. Занятые своими делами, а именно: раскачиванием из стороны в сторону и ритмичными ударами дубинок о черные бочонки, паттисферанцы не сразу заметили троицу в желтом облачении. Внимание на пришельцев обратили только тогда, когда они подобрались почти вплотную. Ритмика ударов нарушилась, один за другим стихли бочонки, паттисферанцы развернулись к подошедшим. Но Гейс не торопился озвучивать дружественные приветствия, подняв голову, он смотрел на вершину конуса. Темным предметом на ней оказался зверь необыкновенной красоты: длинная блестящая черная шерсть с золотистыми подпалинами, лапы, толщиной с руку Гейса, крупная голова с двумя остроконечными ушами, напоминающими головной убор высокопоставленной персоны, гладкая шерсть, похожая на густые волнистые волосы, чуть вытянутая морда с раскосыми золотистыми глазами… Густой хвост с золотой кисточкой величественно обвивал лапы – зверь сидел в неподвижно-скульптурной позе и смотрел в небо. За его спиной возвышалось некое малопонятное приспособление, предназначение коего Гейс разгадал, как только рассмотрел толстую веревку на шее черно-золотистого красавца, тянущуюся непосредственно к приспособлению.

– Они что, скота вздергивать собираются? – прищурился Нело. – Точно, собираются…

– О, Светлый Космос! – воскликнул Мантий-Мукаделис, подбегая к близстоящему паттисферанцу. – Вы собираетесь уничтожать это прекрасное создание?! Да как вы смеете!

Из-за конуса показался паттисферанец в белоснежных одеяниях до пят и в черном головном уборе. На его испещренном морщинами загорелом до красноты лице читалось сильнейшее неудовольствие.

– Вы кто такие?! – хриплым, раздраженным голосом поинтересовался он.

– Разве вы не заметили, как садился корабль? – удивился Гейс.

– Нет! Не заметили! Мы заняты очень важным делом! – Паттисферанец в белом принялся наступать на троицу с весьма недружественными намерениями, написанными на лице. – Корабль сел? Вы куда-то идете? Вот идите, куда вам надо, не задерживайте! Нам еще Великую Владычицу хоронить!

– Вы еще и Владычицу свою погубили?! – Ужаснулся отец. – Что творится на этой планете?!

– Нет, – ядовито прошипел белоснежный паттисферанец, подходя к троице вплотную, – она сама умерла! Муарилла принадлежал ей! Теперь, когда она умерла, мы наконец-то можем его уничтожить! И чем быстрее мы расправимся с муариллой, тем скорее сможем предаться скорби и заняться церемонией похорон! Идите, сказал, куда шли! Мы никому не желаем зла, но в любой момент можем пожелать! Захотеть! И сделать! – И крикнул, обернувшись к стоящим у конуса: – Продолжайте!

Немедленно возобновились ритмичные удары.

– Стойте! – требовательно крикнул Мантий-Мукаделис, и удары снова стихли. – Как ваше имя?

– Какая вам разница? – сердито прищурил маслянисто-черные глаза паттисферанец в белом.

– Я должен знать имя того, кому сейчас предъявлю вот это! – Мантий-Мукаделис схватил один из хитросплетенных металлических шнурков со своей груди и сунул большой плоский серебряный медальон, с утопленными в него красными кристаллами под нос безымянного паттисферанца. – Что это такое, надеюсь, всем известно? – Отец поднял медальон повыше, чтобы его все могли увидеть. – Именем Величайшей нашей Галактики дано мне право на освобождение восьми жизней, в независимости от того, чья эта жизнь!

Белый паттисферанец взглядом пересчитал количество кристаллов.

– С удовольствием назову свое имя столь высокому посланнику, – чуть склонил головной убор паттисферанец. – Имя мое Кемария.

– Сиятельный отец Мантий-Мукаделис, – чинно представился отец. – А теперь отпустите это создание и ступайте скорбеть по вашей несомненно достойной правительнице.

– Сиятельный отец, – Кемария почтительно взял его под локоть и отвел на пару шагов в сторону, всем своим видом выражая нетерпение, – у вас осталось всего две возможности на спасение жизней, и одну вы так неосмотрительно собираетесь потратить на это чудовище?

– Да, именно, – всем же своим видом отец выражал непреклонную решимость довести дело до конца.

– Но зверь нужен нам для… для… для ритуала, да! Мы совершаем важный ритуал! – не желал сдаваться Кемария. – Это ритуальный зверь, а на ритуальных животных ваши спасительные полномочия не распространяются!

– Ритуального зверя можно выкупить! – парировал Мантий-Мукаделис. – Вот, держите! – Он снял с шеи пару шнурков с медальонами. – Изделия из турианского сплава, одного из самых дорогих сплавов!

Судя по вспыхнувшим жадностью глазам Кемария, ему была известна ценность этого сплава. И Нело она была известна, поэтому, обеспокоившись неразумностью сделки, он подошел к говорившим, взял Мантия-Мукаделиса за другой локоть и отвел в сторонку. К ним поспешил и Гейс.

– Отец, нам даже не известно, съедобный этот скот или нет, – зашептал он на ухо священнику. – Даже если его на шкуру пустить, дело все равно не окупится.

– Как ты можешь говорить такое! – возмутился священник. – Разве поднимется рука загубить такую красоту! Мы возьмем его с собою на корабль!

– Да вы что? – заволновался теперь уже Гейс. – Нельзя его брать с собою на корабль! У нас нет отсеков для содержания и перевозки животных! Давайте его выкупим и отпустим на свободу!

– Нет, нет, это исключено! – продолжал проявлять редкостное упрямство Мантий-Мукаделис. – Чего доброго его снова изловят и доведут начатое до конца! Мы заберем его с собой! Кемария! – отец устремился к белому паттисферанцу. – Кемария, держите медальоны! И немедленно снимите чудесное создание с этой ужасной пирамиды!

Кемария медальоны взял и принялся их внимательно изучать. Остальные паттисферанцы в нерешительности посматривали на Кемария и никаких действий по освобождению ритуального зверя не предпринимали. Мантию-Мукаделису дважды пришлось выразить нетерпеливое желание поскорее получить зверя в собственность, прежде чем Кемария соизволил махнуть рукой стоявшим у конуса, и пара паттисферанцев принялась карабкаться по камням вверх. Как только веревку сняли, зверь самостоятельно спрыгнул вниз и мягко ступая, пошел к новым хозяевам, даже не попытавшись никуда убежать.

– Его зовут Рамонра. Владейте, он ваш, – сказал Кемария и как-то нехорошо улыбнулся.