Дом престарелого моллюска

Глава третья

Восторг от управления такой грандиозной, безупречно послушной красотой, как «Антарагон» настолько захватил Гейса, что он напрочь забыл о пассажирах. Судно миновало орбиту и как в ночные воды Океана, полные смутных огней никогда не спящих глубинных рыб, нырнул в Космос.

– Да, корабль прекрасный.

Гейс вздрогнул от неожиданности и обернулся. Прямо за его спиной стоял брат Эхатештамп.

– Прекрасный корабль, – повторил он, разглядывая пульт управления. – Вы должно быть очень хорошо разбираетесь в кораблях?

Гейс тряхнул головой и откашлялся, он мог поклясться, что по покрытию пола центра управления невозможно пройти бесшумно, шум шагов идущего предусматривался, как одна из мер безопасности пилота. Однако прямо за спинкой его кресла стоял абсолютно бесшумно подошедший брат Эхатештамп.

– Да, конечно, я хорошо разбираюсь в кораблях, – кивнул Гейс. Ему не ловко было сидеть перед стоящим братом, но встать он не мог, требовалось следить за приборами.

Брат Эхатештамп смутно напоминающий какое-то редкое животное со своими плотно прижатыми к черепу ушами вскользь осматривал интерьер центра управления, глаза его казались туго налитыми изнутри чем-то черным и упругим.

– Корабли такого класса, как правило, бывают полувоенными, да?

– Ну, разумеется, – Гейс немного удивился, но тут же вспомнил наставления Эри-Ривы, и решил ни в чем священникам не отказывать. Раз уж захотелось брату послушать про корабли, отчего же не уважить.

– Присаживайтесь, – Гейс изо всех сил вежливо кивнул на вспомогательное кресло помощника пилота рядом, – если вам интересно, я расскажу о корабле такого класса, как «Антарагон».

Брат Эхатештамп тихонько присел на край кресла, глядя в безбрежную панораму, распахивавшуюся перед ним.

– «Антарагон» является кораблем класса Брег-Зеда, системы Ванипрос…. Хотя, это вам точно ничего не скажет, это узко специализированные термины. Касательно того, что он полувоенный, это вы правы, он может защищаться, но не может нападать, поэтому он и является в принципе, по сути своей, гражданским судном, способным охранять своих пассажиров, но не развязывать при этом драк. – Гейс улыбнулся, пытаясь поймать взгляд Эхатештампа.

Брат Эхатештамп на улыбку не отреагировал и на контакт не пошел. Казалось, он целиком и полностью поглощен диорамой космических перспектив.

– А с какой скоростью он способен двигаться?

– С любой.

– Интересно… – задумчиво произнес брат, по-прежнему игнорируя пилота.

Спустя пару минут, он словно очнулся, перевел взгляд, зафиксировал его на переносице Гейса и спросил:

– А когда мы подойдем к первой границе?

– Через восемьдесят пять часов.

– Каких именно часов?

– Ста двадцати минутных, девяноста секундных – стандартных, общепринятых в космическом пространстве часов.

Видимо этой информации оказалось вполне достаточно для удовлетворения любознательности брата. Он кивнул Гейсу, поднялся из кресла и пошел к выходу. И двигался Эхатештамп бесшумно. Гейс бросил взгляд через плечо, да так и замер. Ни на одной системе сканирования не отображалось наличие второго человека, все системы, включая сенсорное и тепловое обнаружение, фиксировали присутствие только одного Гейса. Он снова посмотрел в пространство центра управления, Эхатештамп уже скрылся из вида. Не без растерянности окинул он взглядом безупречно белоснежное покрытие пола. Пассажирские корабли класса «Антарагона», как правило, управлялись одним, максимум двумя пилотами. Случись что либо внештатное и пилоту самому придется справляться со свихнувшимся и впавшим в агрессивное бешенство пассажиром. Много звучало историй о том, как совершенно нормальные, благополучные граждане оказавшиеся в замкнутом корабельном пространстве посреди Космоса, форменным образом теряли рассудок, ранили или даже убивали своих соседей по каютам, покушались на жизнь пилота, а по окончанию путешествия приходили в себя и ничего не помнили. Некоторые конечно не приходили, а так и оставались не в себе, но эта деталь мало утешала пострадавших от непредсказуемых действий космических психопатов. Так как именно от пилота зависела судьба и корабля и пассажиров, его пытались уберечь в первую очередь, и помещение центра управления, где пилот проводил большую часть времени, постарались создать безопасной с пола до потолка. С потолком включительно, на случай, если какому-нибудь особо изобретательному шизоиду захочется подкрасться к пульту управления не традиционным путем и неожиданно рухнуть пилоту на голову.

Гейс машинально переключал системы навигации и размышлял над ситуацией. «Корабль где-то не исправен», – попытался он утешить сам себя, но тут же сам себя и огорчил, что он-то сам, лично, превосходно везде фиксируется и всюду отображается, так что с кораблем всё в порядке.

– Ладно, – пробормотал он, – сейчас всё посмотрим, всё выясним. Откуда они там следуют? С Оксента? Сейчас, сейчас…

Он включил информационную блок-карту, в поисковую систему ввел название планеты и запросил информацию о её жителях. Наслаждаться особенностями строения черепов и генетической структурой оксентян у него не было ни малейшего желания, поэтому Гайс задал один только вопрос, имеются ли у жителей оксента способности к левитации? К полету? К любому другому хитромудрому перемещению в пространстве, без контакта с полом? На все вопросы вышел отрицательный ответ.

– Ладно, – вздохнул Гейс, – попробуем иначе.

Он вошел в информационные базы «Антарагона» и методично, по порядку задал ему вопросы касательно того, какой именно пассажир не может быть обнаружен ни единой системой центра управления? Информационные базы «Антарагона» проанализировали вопросы и выдали ответ: «Мертвый». Гейс несколько озадачился и ввел вопрос-уточнение: «Имеется в виду – искусственный»? На что система незамедлительно ответила: «Имеется в виду – мертвый. „Мертвым“ называется биологическое существо, полностью и окончательно утратившее все свои жизненные функции». И сразу же система выдала следующую строку: «На борту находится мертвое тело? Связаться с ближайшей станцией для выяснения причин смерти и захоронения»? Гейс поспешно ввел: «Нет» и отключился от информационной базы. На душе сделалось совсем кисло… В это мгновение система сообщила, что в кабину кто-то вошел и Гайс резко обернулся. Это был Мантий-Мукоделис, но хотя он и отображался по всем корабельным правилам, Гейс уже не мог расслабиться.

– Прошу прощения, что отвлекаю вас от управления этим прекраснейшим кораблем, – произнес досточтимый отец, – но я хотел бы спросить, не желаете ли покушать с нами?

Гейс не желал, но поинтересовался:

– А где вы собираетесь кушать?

– В каюте брата Эхатештампа. Мы не очень приветствуем корабельную пищу, поэтому кое-что взяли собой из монастыря, хотели бы просить вас разделить с нами нашу трапезу.

– Угу… да, хорошо, с удовольствием, только мне нужна пара минут, чтобы выставить кое-какие режимы, – Гейс сделал вид, что возится с переключателями. – Вы не посидите со мной пока я закончу?

– Да, да, конечно.

Неслышно ступая, Мантий-Мукоделис подошел к пульту управления и присел в соседнее кресло.

– У вас, должно быть, в монастыре очень интересно? – он не смотрел на священника, усердно симулируя кипучую деятельность.

– Не очень, – ответил Мантий-Мукоделис, и замолчал.

– Как же так? – немного удивился Гейс. – Совсем не интересно?

– Совсем.

Гейс поднял взгляд, чтобы глянуть, шутит отец или нет. Его лицо было серьезно, смотрел священник в обзорный иллюминатор. Почувствовав взгляд пилота, он отвлекся от созерцания панорамы за бортом корабля и посмотрел на Гейса:

– Дорогой мой, подумайте сами, ну что может быть интересного в монастыре?

«Например, брат Эхатештамп!» – подумал Гейс и произнес вслух:

– Ну, ведь если в монастырь уходят, значит, там есть какой-то интерес?

– Само понятие «монастырь» немного сложновато рассматривать в контексте «интересно – не интересно». Если вас волнует данная тема, мы можем как-нибудь об этом поговорить.

«Да ни за что на свете!» – ужаснулся Гейс, затем откашлялся и задал следующий вопрос:

– Скажите, а вы с братом Эхатештампом давно вместе работаете… то есть это… служите?

– Восьмой год, а почему вас это интересует?

– Да просто так, любопытно, – у Гейса неприятно вспотела спина и захотелось на свежий воздух. – Брат мне показался очень интересным собеседником, он заходил ко мне сюда недавно.

– Буду рад, если вы найдете общие темы для бесед, брат Эхатештамп всесторонне развитый, умный человек.

– А он уроженец Оксента? – с тоскою в голосе произнес Гейс.

– Да, конечно, как и я.

Через минуту Гейс поднялся из-за пульта.

– Все, я закончил, можно идти.

Пока Мантий-Мукоделис выбирался из кресла, он приподнял малозаметную округлую панель на пульте, взял крошечный анализатор крови, снабженный тончайшей до невидимости иглой. Анализатор представлял собой плоскую «пуговицу», без труда прилеплявшуюся к ладони. Создан такой нехитрый прибор был специально для того, чтобы можно было незаметно взять кровь на анализ и по изменившемуся цвету «пуговицы» – индикатора определить к какой разновидности принадлежит анализируемое существо.

Войдя вслед за отцом в каюту брата, Гейс бегло оглядел обстановку. Свои вещи он еще не распаковывал. Стоя спиной к вошедшим, Эхатештамп извлекал из большого синего пакета округлые голубые свертки и выкладывал их на раздвижной стол, предназначенный для желающих трапезничать в каюте, когда в нем не было надобности, стол убирался, освобождая пространство.

– Мир в твое сердце, – нараспев произнес Мантий-Мукоделис, проходя в каюту и усаживаясь на край еще не застеленной кровати. – Наш искуснейший пилот любезно согласился разделить с нами пищу, возрадуемся его чуткому и теплому расположению к нам.

– Мир в твое сердце, пилот Гейс, – без особого, впрочем, ликования ответствовал брат Эхатештамп, выкладывая последний сверток и принимаясь за распаковку.

– Я очень рад разделить с вами пищу, – Гейс подошел к брату и дружески похлопал его по плечу, – вы очень славные… м-м-м… сотрапезники.

Присев рядом с Мантием-Мукоделисом, Гейс сжал руку с анализатором в неплотный кулак и заулыбался.

– Достойный брат, – Мантий-Мукоделис расправил разделенную натрое бороду с серебристыми кольцами, – не забыл ли ты взять пищевую книгу? Без нее не стоит отправляться в столь дальнее путешествие.

– Не забыл.

Эхатештамп оторвался от своего занятия, покопался в стоявшей на полу треугольной сумке, вытащил объемный фолиант и протянул отцу. Тот взял книгу и любовно погладил отливающий серебром металлический переплет.

– Это очень нужная и полезная книга, – заметил отец заинтересованный взгляд Гейса.

– Можно глазнуть… то есть взглянуть?

– Разумеется, – он чинно протянул ему книгу.

На переплете не было никаких надписей. Гейс открыл ее и на первой же странице увидал подробный перечень разделов. Нужной и полезной книгой оказался сборник кулинарных рецептов для путешествующих по Галактике с комментариями, что можно есть существу гуманоидного типа, а от чего следует воздержаться, а так же как самому приготовить для себя безопасное блюдо из ингредиентов, от которых следует воздерживаться. Просмотрев убористый перечень планет, Гейс полистал книгу, наугад открыл и прочитал: Созвездие Раамтивила, планета Уракон (примечание: на другие планеты созвездия Раамтивила летать не рекомендуется). Пищевые ценности скудные, в питании следует быть крайне осмотрительным. Пригодные в пищу растения отсутствуют, пригодные в пищу фрукты: желтый хоматос (примечание: непременно очистить от кожи и косточек! Прополоскать рот после употребление, принять профилактический препарат!), белая овальная крукулла (примечание: ни в коем случае не употреблять вместе с листвой! При поедании более двух штук немедленно принять профилактический препарат!). Пригодные в пищу овощные культуры отсутствуют. Пригодные в пищу зерновые культуры: рассыпчатый гребук (примечание: употреблять исключительно после термической обработки, тщательно очистив от шелухи. При случайном попадании шелухи в ротовую полость срочно принять профилактический препарат!). Съедобные животные: дикий хвантензюбрь (примечание: хвантензюбрь очень дикий!)

Искусство приготовления дикого хвантензюбра:

1. Если вам удалось встретиться с диким хвантензюбром, немедленно позовите на помощь.

2. Если вам никто не помог, выкручивайтесь сами.

3. Если вам каким-то образом удалось победить дикого хвантензюбра, немедленно отрубите ему лапу или голову, чтобы иметь возможность продемонстрировать ее всем своим знакомым, иначе никто не поверит, что вы зажарили именно дикого хвантензюбра, а не обычную лысую барлитуху.

4. Разведите огонь.

5. Если у вас не получилось развести огонь, обратитесь за помощью к тому, кто сможет это сделать.

6. Если поблизости никого нет и никто не может развести для вас огонь, аккуратно разделайте тушу хвантензюбря. Опасайтесь повредить внутренности, иначе разлившаяся синяя желчь сделает мясо не пригодным для употребления!

7. Нарежьте мясо тонкими длинными полосками, отыщите подходящий гладкий камень и разложите на нем мясо так, чтобы на него попадали лучи солнца.

8. Если солнца нет, дождитесь его.

9. Как только мясо провялится и станет приятного ярко-желтого цвета, его можно употреблять в пищу.

10. После насыщения незамедлительно примите усиленную дозу профилактического препарата.

11. Если у вас нет с собою препарата, как можно скорее доберитесь до вашего лагеря, базы или стоянки и срочно примите двойную усиленную дозу профилактического препарата, хотя смысла в его приеме будет уже немного, но вас это, несомненно, успокоит.

Зачитавшись, Гейс не услышал, что к нему обращаются, и отцу пришлось дважды повторять:

– Смиренно просим приступить с нами к кушанью, пилот Гейс.

– Ага, спасибо, – Гейс закрыл книгу и передал ее отцу. – Итак, что у нас тут вкусненького?

– Наша пища проста, но исключительно полезна.

Мантий-Мукоделис передал Гейсу свернутый в толстую трубочку плотный коричневатый лист какого-то растения, в трубочке просматривались красные и белые кусочки непонятно чего. Приметив замешательство пилота, отец улыбнулся:

– Кушайте безбоязненно, это очень полезная, прекрасно усваивающаяся и дающая много сил пища.

Гейс украдкой принюхался и откусил немного. На вкус было кисловато и отдавало чем-то горелым.

– Правда, вкусно? – не отставал Мантий-Мукоделис.

– Ага. Очень необычно. А запить чем-нибудь можно?

– Ну, разумеется! Брат Эхатештамп, передай питье.

Методично работающий челюстями брат взял со стола полупрозрачный шар, наполненный густой зеленой жидкостью, привстал и протянул его Гейсу. Гейс взял шар и покрутил его, осматривая со всех сторон.

– А как из него пить?

– Из него не надо пить, его нужно облизывать. Он проанализирует состав вашей слюны и создаст для вас именно тот напиток, который вы пожелаете, в полном соответствии с вашими вкусовыми потребностями.

«Ну, надо же!», – удивился Гейс. Облизав шар, он во всю силу своего воображения попытался представить вкус, запах и крепость своей любимой красной гаргатутовой настойки. И буквально мгновенно возник знакомый сладковато-пряный вкус, шар словно начал таять, проливаясь в рот отличной гаргатутовой настойкой! К сожалению, глотки строго дозировались на небольшие порции, как только жажда утолилась, шар прекратил свое действие.

– Здорово, – Гейс поставил шар на стол, – полезная штука.

Отец Мантий-Мукоделис довольно усмехнулся.

– Вы не сильно обидитесь, если я пойду за пульт? Не хочу надолго отставлять систему без присмотра.

– О, да, разумеется, – воскликнул отец. – Не смеем мешать!

– Угу, – кивнул беспрерывно жующий брат Эхатештамп, даже не глядя в сторону Гейса. – До новых встреч.

Держа в руке надкушенный листовой сверток, Гейс направился к выходу.

– Отец, а можно вашу книжку кулинарную почитать?

– Да, конечно, – Мантий-Мукоделис встал, подошел к Гейсу и протянул книгу. – Приятного прочтения, это очень-очень важная и полезная книга! Но будьте с ней поаккуратнее, это весьма редкое издание.

– Все усилия приложу, – закивал Гейс, выходя и закрывая за собой двери каюты. – Хорошего вам отдыха.

Пройдя пару шагов, он наконец-то смог посмотреть на показание «пуговицы» – индикатора, прилепленного к ладони. Индикатор был непрозрачно черным, что означало только одно: анализ крови был взят у мертвого тела.