Дом Пламени и Магии

Глава 21

— Почему ты спас меня? — спросил Форт.

Бинк не мог сказать этому идиоту правду. Разве что...

— Ты же мой напарник, верно?

Форт кивнул, стараясь не отставать от Бинка, пока они покидали темницу. Имп опоил охранников зельем, чтобы освободить глупца, позволившего Мире себя пленить.

Он протянул Форту тряпку.

— Держи.

Меньше всего Бинку хотелось признаваться в истинной причине своего пребывания здесь. Он не хотел, чтобы глупый хорёк выдал его. Честно говоря, Бинк был поражён, что Форт до сих пор не сломался под пытками, которым его подвергла эта злобная сука.

Он бы не стерпел такого ради Форта. Сломался бы в первый же день и привёл их прямиком к его местонахождению.

— Почему ты не предал меня?

Форт перестал вытирать кровь с лица и пристально посмотрел на него.

— Ты дурак? Если бы я сказал ей, где ты, она убила бы нас обоих. Единственная надежда выжить — держать рот на замке и молиться, чтобы ты меня спас.

Впечатляет. Значит, он не такой уж и глупец.

Похоже, он поспешил с выводами насчёт Форта.

Бинк жестом велел тому пригнуться, когда мимо проходил один из королевских часовых. Попасть в подземелье одному было относительно легко.

Самое замечательное в импах — они могли уменьшаться и шнырять туда, куда кентавры даже не заглядывали. А люди... люди были заперты в своих раздражающе больших телах, которые привлекали внимание и постоянно сталкивались с предметами.

— Что ты делаешь? — раздался тихий голос рядом с ухом.

Бинк едва не закричал от неожиданности.

Дреама.

— Я не пугаю людей до усрачки, чёрт побери, брауни! Что ты творишь? И почему не на месте, где я велел ждать?

Дреама сердито посмотрела на него. Размером с ладонь, она была довольно хорошенькой для брауни: длинные тёмные волосы, глаза — как роса на рассвете.

— Потому что там уже куча... всего.

Бинк нахмурился.

— Ты о чём?

— Я пошла в охотничий домик, как ты велел. Но там уже кто-то прятался.

Она, похоже, не шутила.

— Кто?

Дреама пожала плечами.

— Те, кто просто выжидает. Откуда мне знать?

Ему захотелось придушить её.

Зачем мне сообщники?

Они такие надоедливые. Но, с другой стороны, от них бывает и польза. Без неё ему некого было бы оставить, чтобы сбить короля с толку после убийства принцессы Ренаты.

Кстати, об этом.

Форт стоил ему черепа дракона.

Теперь он должен был добраться до охотничьего домика и собственными глазами увидеть, о чём она говорит. Узнать, кто там притаился. Почему они там оказались.

Как можно осторожнее, он провёл их через территорию дворца к заднему саду. Повезло, что Керина доверяла ему настолько, что показала все тайные входы и выходы.

Тогда она надеялась, что он поможет ей убить короля. Пока не поняли, что невозможно просто перерезать горло обладателю Чёрного Рога.

Для убийства такого существа требовались особые средства.

Даже чтобы отрезать им рог — нужно было специальное лезвие.

И, подумав о Керине, он почти посочувствовал её судьбе.

Он не знал, жива она или мертва. Если пережила пытки королевы, то, вероятно, мечтает о смерти. Особенно если хоть немного похожа на Форта. Его лицо было так распухшим, что он едва походил на человека. К тому же, он потерял несколько зубов.

Бедняга.

Что бы Бинк ни делал, он должен постараться не попасть в лапы Миры. Смертоноснее её он никого не встречал. А ведь он думал, что повидал всех — и превзошёл многих.

Чёрт! Неудивительно, что горожане её ненавидели.

Стараясь не думать об этом, Бинк добежал до задних ворот и пропустил спутников вперёд. Он огляделся в последний раз, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, и юркнул следом.

Как только они оказались на лугу, он повёл их к королевскому охотничьему домику.

Это было одно из любимых мест встреч Керины и Бинка в начале их сотрудничества.

— Однажды, имп, всё это будет твоим!

Он никогда не понимал её логики. Да, домик красивый, но ему далеко до дворца. И хотя слуги там появлялись, когда король приезжал, в остальное время он пустовал и стоял в отдалении.

Совсем не в духе Бинка. В детстве он служил у фэйри в Сагарии — и ненавидел те воспоминания.

Но когда другие служили ему — вот это было куда приятнее.

Бинк скривил губы, когда нахлынули старые воспоминания. Нахальные суки-фэйри. Считали себя выше остальных, но на деле были такими же злобными и мелочными, как и все, кого он знал. В них не было пользы. Разве что как жертвы ограблений... или мишени для интриг, превращающих друзей во врагов.

Капелька лжи здесь, искажённая правда там...

Смертельные враги на всю жизнь.

Интриги. Он их обожал.

— Жаль, что у нас нет лошади, — проворчал Форт.

Бинк усмехнулся:

— Вон там дворец, полный кентавров. Уверен, один из них с радостью отвезёт тебя обратно в камеру.

— Я не говорю, что хочу вернуться. Просто... мне не хватает лошади. Последние дни меня пытали, ты же знаешь? Мне больно ходить.

— А я, по-твоему, чем занимался? Яйца свои полировал?

Это был сущий ад — ждать, когда этот идиот сдаст его, раскроет, кто он, и расскажет про рог, который кентавры искали. Один только стресс чуть не убил Бинка.

— А ты можешь при помощи палочки создать нам лошадь? — спросила Дреама.

— А ты чего ноешь? У тебя же есть крылья.

— Маленькие крылья, — проворчала она. — Это утомительно. Как думаешь, почему мы так любим кататься на птицах?

Лично он считал — просто лень.

— Ну, волшебная палочка не может создать лошадь. — По крайней мере, он так думал.

Честно говоря, он точно не знал, на что способен золотой рог. У него было лишь поверхностное представление о магии. Бинк знал только крохи, выученные при дворе сидхе — там, где силу единорога одновременно почитали и ненавидели.

Именно там у него зародился самый грандиозный план.

Собрать рога и продать их в Сагарии фейри и волшебникам, проживающим там. Королевство было достаточно удалённым от Ликордии, чтобы слухи о его похождениях — о том, как он крадёт у единорогов их драгоценные части тела — туда не дошли.

К счастью, фейри знали: если их поймают с волшебной палочкой, наказание будет таким же суровым, как и для него — за незаконное коллекционирование. Ведь было известно: чтобы заполучить палочку, надо убить единорога. Учитывая это, Бинк не боялся, что его кто-то сдаст властям.

Опасный бизнес — да, но он уже принёс ему немало богатства.

Раньше он предпочитал зелёные или фиолетовые рога. Несколько раз ему попадались и красные — редкость, ведь их обладатели были свирепыми воинами, жаждущими битвы. За белые давали неплохие деньги, но не такие, как за жёлтые или оранжевые.

А потом он увидел принцессу. И понял: её золотой рог стоит целого королевства.

И это было ещё до того, как он узнал, что его можно использовать, чтобы убить её единокровного брата — короля. Если бы Бинк завладел и чёрным, и золотым рогом...

Он стал бы непобедим. Практически бессмертен. Повелитель мира. Верховный Король.

Именно этого он хотел. К этому шёл. Осталось только скрыться от Миры и её войск, обдумать всё как следует — и действовать.

Так он думал, пока не добрался до охотничьего домика, где изначально планировал укрыться.

Сначала, как и Дреама, он не понял, кто здесь собрался. Какое-то странное сборище существ, ошивающихся здесь без явной причины.

Пока в комнату не вошла Адерина.

Он узнал её сразу. Один из командиров кавалерии Верховного Короля. Прекрасная — серая в яблоках, с белыми, словно в чулках, ногами, с большой звездой на лбу, подчёркивающей её оранжевый рог. А в человеческом обличье — красивая брюнетка.

Остальных он раньше не видел: темнокожая женщина с золотистыми глазами, рыжеволосый мужчина и ещё один, похожий на горца. Последней была хрупкая женщина, которая поначалу напомнила фейри. Но Бинк прожил среди фейри достаточно, чтобы сразу понять: она не одна из них.

Иная.

— Элпис?

Она повернулась к огромному, словно гора, воину, и Бинк заметил у неё на голове крошечные рожки.

Онемел.

Óни.

У него перехватило дыхание. Демоны-óни редко вмешивались в дела других рас. Óни предпочитали оставаться в своём королевстве и покидали его лишь ради битв.

Что демоница делает здесь?

Это было выше его понимания.

Взмахом руки он велел своим подельникам молчать и сам подкрался ближе, чтобы подслушать.

Адерина скрестила руки на груди.

— Может, нам лучше послать Кразис к Дэшу? Узнать, что происходит?

Огромный воин задумчиво почесал бороду.

— Кто предупрежден тот вооружён. Он должен знать, на что идёт.

Рыжеволосый мужчина устало вздохнул.

— Жаль, что здесь нет Рипера или Заудина. Они бы знали, что делать.

Воин рассмеялся.

— Они бы уже как минимум половину из них прикончили.

— И то правда, — кивнула Адерина. — Пойду выведу Кразис. Из всех нас я привлекаю меньше всего внимания.

— Оставь Кразис в её гнезде. Я пойду сам.

Это заявление поразило всю компанию. Все уставились на него.

— Что? — спросил он, оправдываясь. — Я доберусь туда быстрее, чем она, и, если что, смогу скрыться. Оставайтесь здесь. Я вернусь с новостями. Надеюсь, Дэш уже направляется сюда.

— Будь осторожен, Ронан, — попросила Адерина. — Мы не знаем, как себя поведут эльфы.

— Скоро выясним. Здесь вы будете в безопасности. Только не теряйте бдительность.

— Ронан превратился в сокола. — Кто-нибудь, откройте мне окно или дверь?

Рыжий цокнул языком.

— Надо было думать об этом до того, как сменил обличье, старик.

— Не беси меня, Кадок. Я выклюю тебе глаза.

Смеясь, Кадок подошёл к окну неподалёку от Бинка и распахнул ставни.

Бинк жестом велел подельникам пригнуться. Сердце колотилось, он затаил дыхание, пока Ронан не исчез в небе.

Это было слишком близко.

Когда стало ясно, что их никто не заметил, он отослал спутников в лес.

— Что происходит? — прошептала Дреама.

— Это союзники короля.

У Дреамы глаза полезли на лоб.

Форт отнял ткань от разбитых губ.

— И что будем делать?

Он не знал. В глубине души его подмывало сообщить о них Мире — пусть та сама разберётся. Но королева кентавров была слишком непредсказуемая. Судя по тому, что он уже видел, она, скорее всего, станет пытать и его, и подельников — заодно с теми, кто укрывается в охотничьем домике. Такова её благодарность за донос.

Нет...

Должен быть способ провернуть это так, чтобы он остался цел.

Он просто пока не знал — как.

— Король беспокоится о тебе.

Танис смахнула слёзы, когда Кигана вошла в её комнату. По-прежнему дракайна, но теперь размером с большого единорога. Танис не смогла сдержать улыбки.

— Почему ты такая?

— Его Величество хотел, чтобы я присмотрела за тобой, пока он обсуждает планы с эльфами. Когда я указала на очевидное — что не помещусь во дворце, — он спросил, не возражаю ли я побыть маленькой, пока он не освободится и не сможет сам составить тебе компанию.

— Он такой внимательный.

Кигана села рядом с её кроватью.

— Он действительно заботится о тебе.

— Надеюсь на это.

Дракайна подняла лапу и осторожно повернула голову Танис, пока та не встретилась с ней взглядом.

— Нет, Танни. Он действительно заботится о тебе. Ты должна это знать. Для всех вокруг это очевидно.

Как же ей хотелось в это верить.

— Какая разница? Я — дракайна.

— А тебе обязательно снова становиться драконом? Ты выглядишь ужасно счастливой в своём человеческом обличье.

Она поморщилась.

— Не совсем. Я имею в виду... кое-что из этого не так уж и плохо.

Целоваться с Дэшем. И другие вещи, которые она делала с ним, — исключительно замечательные. Но жить как человек до конца своих дней?

Ужасно.

Танис покачала головой.

— Даже в этом теле я — дракон, и я скучаю по себе настоящей.

Кигана кивнула в знак согласия.

— Сейчас я понимаю это лучше, чем раньше. — Она подняла лапу и широко растопырила когти. — Странно быть тем, к чему ты не привык.

— Воистину так.

Кигана присела на корточки.

— Я так сожалею обо всём. Особенно о том, что меня не было рядом с тобой в последние годы. Мы не должны были сторониться тебя.

— Спасибо. Я это ценю.

Раздался стук в дверь. Нахмурившись, Танис открыла и увидела Рипера.

— Всё в порядке?

— Я просто пришёл проверить, как ты. Хотел убедиться, что тебе ничего не нужно.

Танис нахмурилась, впервые заметив нечто странное. Между Рипером и Дэшем было жуткое сходство. Не только в интонациях голосов, но и в том, как они держались. Даже в том, как стояли.

В этот момент он походил на Дэша как близнец.

Рипер нахмурился.

— С тобой всё хорошо?

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, насколько ты похож на Верховного Короля?

Он нервно рассмеялся.

— Ты что, издеваешься надо мной? Мы совсем не похожи.

Она вспомнила ещё одну деталь, подмеченную во время боя.

— Ты ведь тоже чёрный единорог... как он?

— Ни слова больше. Мы это не обсуждаем.

Его явная нервозность смутила её.

— Что?

— Единороги. Обычно я не меняю облик. И сделал это сегодня только ради защиты Дэша. Мне нравится быть единорогом, наверное, так же, как тебе человеком.

Это показалось ей странным. Человеческий облик был ей чужд из-за драконьей сущности. Но если он по природе единорог — откуда такое нежелание быть в истинном облике?

— Почему?

— Раз с тобой всё хорошо, я иду спать. Увидимся завтра, — сказал он, игнорируя её вопрос и быстро скрылся. Уносил ноги так, что аж пятки сверкали.

Кигана подошла ближе.

— Как-то странно.

— Даже очень.

— Ура! Я начинаю привыкать к общению с людьми. Они не такие плохие, как мы думали, верно?

Танис улыбнулась. Она совсем забыла о дурацкой привычке Киганы заканчивать большинство предложений вопросом. В молодости это её изрядно раздражало.

— Нет. Они и близко не так плохи, как мы думали. По крайней мере, все, кто здесь. — Большинство из них весьма приятные и заботливые.

Как Рипер. И особенно Дэш.

Дэш поднял глаза, когда на него упала тень, пока он рассматривал карту на столе. Инстинктивно он выхватил кинжал и чуть было не перерезал горло незваному гостю — если бы не понял, что в тени стоит Рипер.

— Сколько раз я тебе говорил не подкрадываться ко мне?

— Достаточно, чтобы запомнить, но я всё равно забываю, — Рипер потёр порез на лбу, который Дэш случайно оставил ему. — Спасибо, что побрил.

Вздохнув, Дэш вложил кинжал в ножны.

— Хорошо, что не ниже.

— А я как рад. Обезглавливание серьёзно испортило бы мне вечер.

— Странно, не похоже на тебя. Мне казалось, ты мечтаешь умереть.

Рипер не ответил. Он подошёл ближе, чтобы разглядеть карту через плечо Дэша.

— Ты рассказал Танис про нас?

— Про что именно?

Рипер огляделся по сторонам.

— Мы ведь одни?

Дэш кивнул.

— Даже Дови пошёл спать.

Тем не менее, Рипер понизил голос на октаву, и, когда заговорил, Дэш понял почему.

— Она сказала, что мы очень похожи.

— По крайней мере, на этот раз ты узрел суть, малец.

Рипер зарычал:

— Пять грёбаных минут. Серьёзно? Ты всего на пять минут старше!

— Но я ценю каждую из них.

Брат бросил в него один из маркеров на карте, и Дэш, поймав его, рассмеялся.

— Почему ты всё время об этом напоминаешь? Пять минут — разве это важно?

Дэш пожал плечами:

— А для чего ещё нужны братья, если не чтобы раздражать друг друга?

Рипер закатил глаза. Затем в его лице снова появилось привычное мрачное спокойствие.

— Жаль, что я не сказал Ренате. Всё думал, что у меня будет время. А теперь...

— Она всё равно любила тебя как семью. Ты же знаешь.

— Это не то же самое, что знать, что мы — семья.

Нет, не то же. И с этим не поспоришь. Возможно, им действительно следовало рассказать ей. Но, как сказал Рипер, момента всё не было.

Никто из них не знал, как Рената отреагирует, и они решили не рисковать тем, что кто-то ещё узнает. Теперь же стало ясно, что Рената и правда не умела хранить секреты. Дэш до сих пор не мог поверить, что она рассказала Керине о рогах.

И о заклинании, способном его убить.

«Почему, Рената? Почему?»

Сейчас это уже не имело значения. Хотя бы потому, что он предпочёл бы сестру рогу.

Вот почему он держал в секрете родство с Рипером. И никогда не говорил Ренате правду.

Рипер не хотел титула принца.

Он скорее предпочёл бы кастрацию, чем позволил кому-то кланяться ему или обращаться с ним как с королевской особой. Всё это было ему чуждо, и Дэш пообещал, что никогда не станет заставлять его. Он слишком любил брата, чтобы делать это с ним.

Дэш притянул Рипера в редкие для них братские объятия и поцеловал в макушку.

— И чем это вы тут занимаетесь?

Дэш отстранился и увидел, как Мартен закрывает комнату магическим щитом, чтобы никто не мог заглянуть внутрь.

— Вам обоим виднее! Что, если кто-нибудь увидит вас?

Дэш небрежно пожал плечами.

— Без сомнения, это породит массу новых слухов — почему я до сих пор не женат и почему, в отличие от отца, у меня нет внебрачных детей.

А в этом и заключалась их главная проблема. Даже один незаконнорождённый сын, претендующий на трон Кратуса, был бы проблемой.

Близнецы — катастрофа.

И смертный приговор.

Вот почему старшего сына отправили к отцу, а мать оставила Рипера в своём королевстве, где могла его защитить.

Пока королю не понадобились заложники.

Дэш до сих пор не знал, как Рипер оказался у Миры вместе с остальными. Но, судя по отсутствию потрясения при их встрече, он заподозрил, что брат-сумасшедший сам напросился туда — лишь бы они могли увидеться.

Это вполне в духе Рипера.

И совсем не в духе их матери — подвергать сына опасности. Тут явно было что-то, о чём Рипер не хотел говорить. И хотя Дэшу хотелось бы знать правду, он понимал: никакие угрозы не заставят брата говорить.

В отличие от Ренаты, Рипер хранил свои секреты.

И именно из-за Рипера Дэш не разорвал Миру на куски.

Несмотря на весь устроенный ими ад, он нашёл брата при её дворе. Их родство тогда стало чем-то куда большим, чем просто кровь. Именно поэтому он доверял ему полностью.

И хорошо ещё, что они были не однояйцевыми близнецами. Дэш пошёл в отца, а Рипер — в мать, вплоть до её неземных голубых глаз и вечной нетерпеливости.

До Танис никто не замечал их сходства.

Ну... кроме Мартена и их матери. Но поскольку Мартен был их дядей и присутствовал при рождении, он знал об их родстве с самого начала.

— Зачем пришёл, Марти? — спросил Дэш.

— Хотел в последний раз взглянуть на карту, но случайно застал вас двоих, обнимающихся, как щенков. Твоя мама бы гордилась. А все остальные были бы в шоке и сплетничали бы неделями.

Дэш проигнорировал это. Хотя Рипер был близок с их матерью, Дэш предпочитал притворяться, что её не существует. В основном потому, что винил её — за то, что не оставила при себе обоих сыновей. У Кратуса была жена. Не было никакой гарантии, что у него не появятся законные наследники.

Но их мать хотела, чтобы на ликордианский трон взошёл именно её сын. Сейчас она бесилась оттого, что Дэш не позволяет ей раскрыть их родство.

Если бы она даже попыталась объявить его своим сыном, он обвинил бы её во лжи.

Официально, его мать умерла при родах.

И пока Рипер молчал, никто не мог это опровергнуть.

Его единственным утешением было то, что, как бы они ни злили друг друга, оба её сына были для неё не меньшим разочарованием, чем она — для них.

Но этот гнев стоило оставить в прошлом.

Рипер подтолкнул его локтем.

— Иди спать, Дэш. Тебя ждёт красивая женщина.

Воистину. Поэтому он не стал спорить.

— Вам обоим тоже стоит отдохнуть. Завтра долгий путь.

Хотя он и знал: Рипер не заснёт, пока не напьётся до беспамятства.

Стараясь не думать об этом, Дэш оставил их и направился к Танис.

Она уже лежала в постели, и её тёплая улыбка вызвала в нём волну желания, обожгла его душу, полную мрака.

«Проклятье! Рипер прав. Она прекрасна».

Стоило Дэшу сесть на кровать, как Танис потянулась к нему и начала помогать снимать тунику. Затем она нежно провела рукой по его плечу. Её ласковое прикосновение тронуло его до глубины души. На краткий миг он утонул в тепле её заботы и невыносимом томлении.

Тёмно-карие глаза смотрели на него так, будто он был всем, кем когда-либо мечтал стать. Только она видела в нём благородство. Достоинство. Героя.

А не презренного короля. Не чудовище.

Рядом с ней он ощущал себя кем-то большим, чем ожесточённый демон, выкованный в жестокости Миры.

«Тебе нужно уйти».

Он знал это. Не имел права поступать с ней так. Чем он тогда лучше собственного отца?

И всё же, как бы он ни повторял себе эти слова — каждый раз оказывался слишком слаб, чтобы противостоять ей. Дэш сомневался, что что-либо — в этом мире или за его пределами — способно вытолкнуть его сегодня из этой комнаты.

Её прикосновения исцеляли. Её близость приносила утешение, которого он не знал нигде больше. И пусть это делало его эгоистом — он не мог от неё отказаться.

«Она мне нужна!

Так просто. И так невозможно».

Танис уловила выражение его измученного взгляда. Ей показалось, что он вот-вот отстранится — уйдёт в свои внутренние бастионы.

Но вместо этого он развязал шнуровку, снял брюки и лёг рядом. Танис вздрогнула, увидев его обнажённое тело.

Сила и грация в нём поражали. Она изнывала от желания. Хотела только его. Даже зная, что будущее для них невозможно.

Хотела раствориться в нём. Отдаться без остатка. Утешить. Успокоить. Дать всё, чего он жаждет.

Дэш потянулся к шнуровке её платья, медленно распуская её, пока не увидел перед собой обнажённую грудь. Его лицо потемнело от желания. Танис вздрогнула под его жадным взглядом.

Она застонала, когда он провёл ладонью по набухшим соскам, с наслаждением изучая их, прежде чем сжать один пальцами. Приятное тепло разлилось по её телу, заставив её сжать зубы.

Танис тоже хотела прикасаться к нему — так, как не прикасалась ни одна женщина. Ей хотелось, чтобы он понял: для неё он — лучший.

Что его доброта значила для неё всё. Что она дорожит каждым мгновением рядом с ним.

Он коснулся губами её шеи, и горячее дыхание обожгло кожу. Восхитительно. Сладко. Дэш научил её жаждать его — и это пугало.

Иногда ей казалось, что ещё чуть-чуть — и она забудет, что была драконом. И захочет остаться человеком.

Нелепо.

Но, несмотря на это, она скользила руками по его телу, наслаждаясь каждым мужественным, твёрдым изгибом. Его щетина слегка царапала её кожу, а запах кружил голову.

Дэш дрожал от силы переполнявших его чувств. Она коснулась чего-то в нём настолько глубоко, что он и не подозревал о существовании этих струн. Заглянув в её тёмные, драконьи глаза, он увидел небо. Ни одна женщина не прикасалась к нему так. Никому он не позволял такой близости.

Никогда не осмеливался мечтать об этом.

Танис отдалась ему — целиком и полностью.

Он пил её нежность, ощущая на губах вкус доброты, которую он искал и не мог обрести. Глядя на неё, он почти верил в ангелов.

Дэш перевернулся, прижав ладонями её лицо — просто чтобы смотреть в её глаза и видеть те сокровенные обещания, что таились в их глубине.

Но верить им было опасно.

Что у них может быть общего? О каком совместном будущем могла идти речь?

Разные виды. Разные миры.

Достаточно вспомнить судьбу его родителей. Хотел бы он, чтобы у него были дети, которых боялись бы и презирали, как его самого?

Или как Рипера?

Именно поэтому он никогда не хотел детей. Он не знал, что унаследуют они от его матери. Наоми из Тенмару обладала такой силой, рядом с которой даже Мартен казался беспомощным.

Его отец — даже он — временами боялся её. И Дэш его понимал.

Мать была единственной, кто мог соперничать с Мирой по жестокости.

Наверное, именно её сила сделала его рог чёрным.

И помогла выжить в плену.

Но думать об этом рядом с Танис было невыносимо.

Она повернула голову и поцеловала его ладонь. Этот жест потряс его. Он смотрел, как она покрывает поцелуями его пальцы, поднимаясь к губам.

Он закрыл глаза, стянул с неё платье и ощутил её обнажённое тело рядом.

Танис застонала, почувствовав жар его кожи. Её накрыла волна желания.

Дэш осторожно перевернул её, расположился между её ног и поцеловал её. Его твёрдый член прижался к её бедру.

Быть такой беззащитной перед ним — странное чувство. Но в то же время — естественное.

Она провела руками по его щекам, зарылась в волосы, встретилась взглядом с пламенной жаждой в его глазах.

— Я так рада, что ты со мной, Зверь... — прошептала она.

Боль и удовольствие вспыхнули в его взгляде. Он смотрел на неё, будто боялся проснуться.

Танис замерла в ожидании.

Его мышцы напряглись под её ладонями. Он провёл рукой по её щеке. Между ними вспыхнуло молчаливое взаимопонимание. Бесценный момент единения душ.

А потом он наклонился и поцеловал её. Глубоко. Сжигающе. Страстно. И вошёл в неё.

С каждым движением Танис ощущала, как он заполняет её — твёрдый, сильный, живой.

Она двинула бёдрами, впуская его глубже, её тело сжалось вокруг него. Дэш зарычал от удовольствия — и это только подстегнуло её.

Он замер — любуясь ею, желая научить: страсти — без страха, без стыда. Он хотел, чтобы она не просто принимала, но жаждала.

Хотел стереть из её памяти страх. Заменить его новым: ярким, волнующим, смелым опытом — чтобы она, как и он, сгорала от страсти.

Он видел, как Танис раскрепощается, как познаёт свою сексуальность.

И это доводило его до исступления.

Она больше не была робкой. Почти дикой в своём желании — и ничто не доставляло ему большего наслаждения.

Дэш зарычал и вошёл глубже. Они застонали вместе.

Никогда в жизни он не надеялся на такую ночь.

Быть с женщиной — и знать, что она хочет его. Просто его. А не титул, не золото. Только его.

Её рыжие волосы разметались по подушке. Ореол огненных кудрей и неземная красота обладательницы затуманивали разум сильнее любого заклинания.

Для него не было большего удовольствия, чем чувствовать её рядом.

Танис провела руками по его груди, плечам, волосам. Он обнял её, медленно начал двигаться.

Нежно. Глубоко. Жадно.

Танис обвила его руками, наслаждаясь каждым толчком, каждым вздохом. Их дыхание учащалось. Она выгнулась навстречу ему, целовала его плечо, жадно вдыхала запах его кожи.

Он ускорил ритм. Всё глубже. Всё ярче. Кожа к коже.

Голова кружилась от ощущений. Его дыхание ласкало шею.

Страсть достигала апогея. Со стоном с её губ сорвалось его имя. Остатки контроля исчезли.

Её тело не выдерживало.

И, когда ей казалось, что она не справится с этим огнём, волна экстаза накрыла её. Она вскрикнула от удовольствия.

Дэш зарычал, чувствуя, как она сжимает его. Он впился в её губы, отпуская остатки контроля. Последним толчком он полностью заполнил её, оргазм накрыл его, сметая всё.

Он отдал ей ту часть себя, которую не дарил никому.

Дэш лежал, не двигаясь, сжав её в объятиях. Мгновение — или вечность.

— Это всегда так... невероятно? — прошептала она.

— Только с тобой.

Она вглядывалась в его лицо.

— Клянусь, Танис. Обвини меня в чём угодно. Только не во лжи.

А когда дыхание успокоилось и здравый смысл вернулся, он понял: ему не следовало заниматься с ней любовью.

Снова.

Но, взглянув в её лицо, он увидел то, чего ждал всю жизнь.

И всё, что ему оставалось — найти в себе мужество это принять.

Если бы только это было так просто.

Он боялся своих чувств. Каждый раз, глядя на неё, всё, что он когда-то похоронил в себе, всплывало.

Он начинал жаждать того, чего не имел права желать.

Дом. Семью.

Любовь.

— Любовь? К тебе? Ты беспородный демонический ублюдок. Кто вообще нуждается в твоей любви?

Голос отца до сих пор звучал в его голове. Несмотря на то, что он давно похоронил Кратуса.

Иногда смерть — это ещё не конец.

Не в силах дышать, он с неохотой отстранился от неё, встал и оделся.

— Дэш?

Звук её голоса пронзил его насквозь. Он остановился в дверях, разрываясь между желанием вернуться в постель, заключить её в объятия и никогда не отпускать — и страхом перед её возможным отказом, от которого ему хотелось сбежать, как испуганному жеребёнку.

Впервые в жизни он предпочёл отступить.

— Я вернусь через несколько минут.

Не зная толком, куда идти, Дэш вернулся в большой зал, где обнаружил Рипера, сидящего в одиночестве за столом с лепёшкой, пирогом и кубком эльфийского эля.

— Ты знаешь, что это, — Дэш указал на кубок, — может быть смертельно опасно для других видов?

Рипер даже улыбнулся.

— Меня это пока не убило. Посмотрим, сколько я смогу выпить, прежде чем это случится.

Покачав головой, Дэш сел рядом.

Рипер осушил кубок и налил ещё.

— Почему ты вернулся?

— Из-за глупости, — Дэш взял пустой кубок и наполнил его до краёв.

Рипер хмыкнул, наблюдая за ним.

— Ну… если ты всё это выпьешь, то оставь свои глупости при себе. У меня своей хватит с лихвой.

Проигнорировав колкость, Дэш залпом осушил кубок, затем налил себе ещё.

— Со стороны мы, наверное, выглядим забавно, не находишь? — вздохнул Рипер.

Теперь он пил медленно, мелкими глотками.

— Почему?

— Мы оба мучаемся из-за своего замечательного прошлого.

Дэш вздрогнул, как будто кто-то вслух озвучил его собственные мысли. Он разделял с братом вину и боль. Знал, как тяжело прошлое давило на израненную совесть Рипера, потому что чувствовал то же самое.

— Ты сейчас думаешь о Ютаке?

— Я каждую ночь о нём думаю. Его лицо преследует меня всякий раз, когда я пытаюсь заснуть.

— Понимаю, — Дэш налил себе ещё эля. — Я вижу лица всех, кого мы потеряли. Они будто стоят перед глазами.

Он сделал глоток, стараясь не думать о детях, которых с радостью убила Мира.

Рипер покрутил в руках кубок.

— По крайней мере, большинство из них были незнакомцами, а я убил родного брата.

Дэш поморщился. Ютака был их единоутробным братом, рождённым в результате очередного увлечения их матери, но он не собирался поправлять Рипера. Для него Ютака был таким же родным, как для самого Дэша — Рената.

Семья есть семья. А они оба потеряли слишком многих.

Дэш отодвинул стул, чтобы посмотреть брату в глаза.

— У тебя не было выбора. Ни воли, ни права. Ты не сделал ничего плохого.

— И всё же он умер из-за меня.

— Это не твоя вина, — повторил Дэш. Он сочувствовал Риперу и отдал бы всё, лишь бы снять с него эту боль.

Но ничто и никогда не сможет её унять.

Когда они сбежали из-под стражи Миры, Ютака заметил летящую в Рипера стрелу. Прежде чем кто-либо успел понять, что началась засада, Ютака толкнул Рипера на землю, и стрела, предназначенная старшему брату, пронзила его самого.

Это зрелище они никогда не забудут. Ютака лежал на Рипере, а вокруг сыпались стрелы.

Его разбитое лицо...

Хуже всего — им пришлось оставить его в грязной луже под дождём.

Даже сейчас он ясно видел Ютаку, как будто это было вчера. Боль на его красивом лице, когда он откатился от Рипера.

— Я задержу их ради тебя. Беги на свободу.

Ютака сражался до последнего. Если бы он не остался, чтобы задержать преследователей, они бы не спаслись. Его самопожертвованию они были обязаны жизнью.

То, чему он точно не научился у их жестокой матери.

«Прости, братишка».

Воистину. Как и Рипера, его будет вечно преследовать вина.

Именно поэтому он был полон решимости помочь Танис вернуть череп её брата. Нет ничего страшнее, чем наблюдать за смертью близкого и не знать, что стало с его телом.

Хотя бы ради этого он хотел перерезать горло своему отцу.

Они были всего лишь детьми, но их выбросили, как мусор. Никто не верил, что они выживут, тем более — что когда-нибудь вернутся домой.

«Пусть все они будут прокляты за свою жестокость».

Рипер хотел было налить себе ещё, но отшвырнул кубок и отпил прямо из кувшина.

— Почему ты здесь, когда наверху тебя ждёт Танис?

Ответ был прост.

— Потому что я идиот.

— По крайней мере, ты это признаёшь.

Дэш бросил в брата кусочком лепёшки.

— Почему бы тебе не пойти в постель и не выспаться?

— В конце концов последую твоему совету. Пока ещё недостаточно пьян.

Дэш был бы обеспокоен, если бы не знал, что Рипер никогда не напьётся до потери контроля.

Никто из них не осмеливался. Их прошлое не позволяло расслабиться. Они не могли позволить себе настолько потерять над собой власть.

Ни над разумом, ни над магией, ни над оружием.

Особенно Дэш. Даже без награды за его голову он всегда был на прицеле — убийц, предателей, тех, кому мешала сама его кровь.

А впереди — поход. И, возможно, сражение. Пусть у них был доступ к эльфийскому порталу, путь до руин, где он нашёл тело Ренаты, всё равно будет долгим.

Где их уже поджидал враг.

И шпион, которого им ещё предстояло разоблачить.

Есть большая вероятность, что завтра они снова поссорятся.

Поднявшись, он похлопал Рипера по спине.

— Ложись пораньше.

— Так и сделаю. Спокойной ночи, брат.

Дэш взъерошил ему волосы. Они редко называли друг друга этим словом. Обычно — по отношению к другим. Между собой — почти никогда. Опасаясь, что кто-то, вроде Танис, может догадаться об их родстве.

Это поставило бы под угрозу обоих. Поэтому они даже между собой не упоминали имя своей матери.

Ведь для них это было смертельно опасно.

Она была не просто королевской особой…

Наоми Маккуро — демоница-людоедка, охотящаяся на живых. Только один человек выжил после схватки с ней.

Их отец.

Спасительная благодать Кратуса? Как-то ему удалось влюбить её в себя. Их странные отношения до сих пор вызывали у Дэша недоумение.

Хотя, быть может, уже не такое сильное. Танис приоткрыла ему глаза на чувства его родителей. Любить кого-то, даже зная, что это невозможно.

Возможно, это и было их настоящим проклятьем — они могли любить только тех, кого им суждено потерять.

Он вздохнул и направился обратно в постель, где его ждала прекрасная дракайна.

Вместе со всеми её страхами Танис стала частью его самого. Жизненно необходимой. Он не хотел потерять её — так же, как его отец потерял Наоми.

Но он не имел права просить её остаться.

«Что, если она действительно изгнана?»

Дэш с радостью принял бы её в своём доме, но это разбило бы ей сердце.

Она дракайна. И он видел печаль в её глазах каждый раз, когда она говорила об этом. Видел, как сильно ей нравилось быть в своём истинном обличье — пусть даже всего на несколько минут.

Нет. Он должен отпустить её.

Это был единственно достойный поступок.

Для непристойного единорога.