Дом Пламени и Магии

Глава 13

Дэш устало вздохнул, сидя перед пылающим костром. Если раньше было тепло, то теперь, с наступлением ночи, в воздухе повеяло холодом.

Но что действительно возмущало — осознание причины, по которой убили его сестру.

Не потому, что она разозлилась на него и после ссоры в порыве гнева сбежала, и её настиг случайный охотник за трофеями или бандит. Ренату убила из-за рога — завистливая, мерзкая кляча, желавшая продать возможность убийства Верховного Короля.

Боль снова накрыла его. Боги, если бы только он мог вернуть тот последний миг...

То, что он сказал ей тогда...

Дэш так не думал. Он просто злился на её глупое упрямство и нежелание прислушаться к нему. Ему отчаянно хотелось верить, что и резкие слова, сказанные сестрой в ту ночь, тоже были лишь бравадой.

— Ты бессердечный ублюдок, Дэш. Неудивительно, что отец отослал тебя от нас. Тебе нет дела ни до кого, кроме себя, и никогда не будет!

Ничто в жизни не ранило его так глубоко, как эти слова. Никогда прежде Рената не говорила с ним таким тоном.

Потому что это были не её слова, а Керины. Дэш много раз слышал, как та шептала Ренате, будто он — бессердечный, неспособный ни о ком заботиться. Даже о собственной сестре. Что его сослали к кентаврам, потому что отец знал: он не способен на сострадание.

Рената была ещё жеребёнком, когда его отправили к Мире. Она не знала, почему это случилось, особенно потому, что никто не осмеливался говорить о том времени — времени, когда Дэш вернулся и сцепился с отцом.

Рената также не знала, что за мирный договор был тогда заключён. Он был нерушим — подписан кровью на плоти демона апбасвера.

Пока апбасвер жив, Мира могла попасть в его королевство только по приглашению.

Но тогда Дэш не думал ни о том, ни о причине, по которой сестра сорвалась на него в ссоре. Ярость и боль заслонили всё.

— Я не позволю тебе возглавить мою армию на стороне Лоренса и его мятежников. Мы не фессалийцы, и я не собираюсь вмешиваться в их политику. И не позволю тебе повести наших воинов на заклание в конфликте, который нас не касается — ни нас, ни единорогов в целом. Я не стану вторгаться в чужую страну только потому, что моя глупая сестра вообразила, будто умнее королевы, которая правит дольше, чем ты живёшь на этом свете. Ты идиотка, Рен, а не политик.

Дэш знал, как она болезненно воспринимает это слово — «идиотка». Их отец часто употреблял его в адрес Ренаты. Всю жизнь он сам избегал произносить его при сестре.

Но тогда она ударила по больному, и он ответил тем же. Сказанное сгоряча оскорбление лишь подстегнуло Ренату.

Ярость в её глазах будет преследовать его вечно.

— Ты трус, брат. Они сломили тебя при дворе Миры, и ты теперь даже боишься пересечь границы Фессалии!

Эти слова открыли дверь, к которой никто не должен был прикасаться.

После возвращения домой ему потребовались годы, чтобы успокоиться.

Он не был сломлен.

Скорее, Мира разбудила в нём демона, которого он до сих пор едва удерживал взаперти.

Когда Рената прошипела эти полные ненависти слова, в нём вспыхнула ярость такая, что он даже занёс руку — чтобы ударить её.

Никогда прежде он так не поступал. И это шокировало их обоих.

Но сестра задела его слишком глубоко. И Дэш до сих пор не понимал, как охваченный дикой яростью, он нашёл в себе силы остановиться.

С времён двора королевы Миры в нём не осталось трусости. Только кошмар — столь долгий и жестокий, что он до сих пор не даёт ему спать по ночам.

Он не мог доверять никому, кто стоял бы у него за спиной.

Единственное, чего он боялся, что поселившийся в его душе демон освободиться. А ещё его страшила мысль потерять контроль над ним.

Сокрытая в нём сила была смертоносной и даже он не знал её пределов.

И вот сказанные сгоряча слова Ренаты, едва не стали причиной срыва.

Дэш опустил руку и злобно посмотрел на сестру.

— Убирайся с глаз моих, Рен. И держись подальше, пока не научишься уважать меня. Всё, что я делал, — защищал и оберегал тебя. И если тебе этого мало — ты знаешь, где выход.

Это был последний раз, когда он видел её живой.

Последние слова, что они сказали друг другу.

Несколько часов спустя Керина пришла сообщить, что Рената ушла — якобы присоединиться к повстанцам-кентаврам.

Его охватила такая злость, что он даже не взял с собой армию или охрану. Даже не сообщил Риперу или Крази.

Он думал только об одном: добраться до Ренаты, пока с ней не случилось что-то плохое.

Вместо этого он нашёл её тело.

И крошечную брауни, которая хранила покой её останков.

Рыдая, крохотное крылатое существо сидело у её гривы. Если бы не всхлипы, каштановые волосы и глаза, он бы принял её за моль или бабочку.

Она отпрянула, когда на неё упала его тень.

— Я тебя не обижу, — сказал он. Очевидно, она не могла убить Ренату. Брауни слишком мала, чтобы отрезать рог. — Что случилось?

— О-о-они убили её, — всхлипывая, она высморкалась в ткань рукава, затем вытерла нос тыльной стороной ладошки.

— Кто?

— Л-л-люди, — она махнула на голову Ренаты. — Сказали, что её рог бесценен. Ч-ч-что он им нужен. Зачем убивать кого-то столь прекрасного?

— Не знаю, — его душили слёзы.

Приняв человеческий облик, он встал на колени и прижался к её шее.

— Я пыталась их остановить, но слишком мала. Они даже не заметили меня.

Ярость ослепила его, когда он сжал окровавленную гриву сестры.

— Они сказали, куда направляются?

— Аудерлия.

Позади раздался вздох Халлы — она только что догнала его.

Разъярённый и отчаявшийся, он передал ей тело сестры и отправился в погоню.

Пока его не остановила дракайна.

Тогда он думал, что Ренату схватили охотники за трофеями. Или враги. Или чародеи.

Теперь он знал: это был переворот.

Даже если бы он разрешил сестре взять армию, она не вернулась бы живой.

У Керины были другие планы.

Это его вина.

Ренату нельзя было спасти.

Осознание этого — одновременно боль и облегчение.

Но больше всего — гнев. Потому что изменить он мог только одно: их последний вечер.

Ему не следовало терять самообладание.

Не с младшей сестрой.

На него упала чья-то тень.

— О чём задумался? — Танис опустилась рядом.

Он тяжело вздохнул и бросил в костёр кусок дерева.

— Что сыграл на руку тем, кому не следовало. И как никто другой должен был это понять.

В попытке утешить Танис прижалась к нему.

— Не терзай себя, Зверь.

— Верно. Зачем мне это делать, когда вокруг и так хватает желающих. Наверное, трёх шагов пройти не нужно.

Она рассмеялась.

— Пока есть возможность, тебе нужно поспать.

— Наверное. Завтрашний день, несомненно, будет ещё длиннее и «веселее», чем сегодняшний.

На данный момент они были в безопасности, но это ненадолго. Щит Мартена обеспечит им защиту на ночь. И всё же они по-прежнему находились посреди вражеской территории.

Если их здесь найдут эльфы...

С Танис, даже в человеческом обличье, всё будет в порядке. Дэш сомневался, что они причинят ей вред.

А вот его точно узнают — и прикончат. Хотя какое-то время он смог бы им противостоять, в конечном итоге они победят. Его шкура станет отличной добычей, из которой сошьют обувь. Или сделают украшение для зала одного из трёх правящих монархов.

Дэш посмотрел на Танис.

— А ещё я думаю, что мне, как Верховному Королю, следовало быть терпимее к эльфам.

У неё глаза на лоб полезли.

— Что ты сделал эльфам?

Дэш бросил ещё одну ветку в костёр и вспомнил всё, словно это было вчера.

— Я отправил им гигантскую деревянную статую себя в виде единорога.

Танис нахмурилась.

— Ну… не так уж и плохо. Конечно, немного самовлюблённо, но не ужасно.

Дэш одарил её равнодушным, насмешливым взглядом.

— Статуя была вырезана из их священного материнского дерева.

Она ахнула, когда до неё дошёл весь кошмар содеянного.

— О, это ужасно, Дэш! Зачем, во имя Тринадцати Королевств, ты это сделал?

Он небрежно пожал плечами. Наверное, он должен был бы жалеть… но не чувствовал ни капли раскаяния. Разве что сейчас, когда ему вдруг понадобилась их поддержка — реакция будет чрезмерно жёсткой.

— Не смей пожимать плечами, Зверь. Скажи мне, о чём ты тогда думал.

Он устало выдохнул, прежде чем объяснить:

— Один из их принцев совершил набег на винокурню фей, напился их эля и в пьяном угаре поджёг рощу дриад. Тридцать пять получили серьёзные раны, но, к счастью, никто не умер. Когда я потребовал наказать виновника, его отец отказался. Сказал, что они — благородные эльфы. Что это был несчастный случай. И что дриады не так важны, как его наследие. Поскольку ни одна не умерла, он не видел причин для моего гнева. В конце концов, он заявил, что деревья — это просто деревья. А эльфы куда ценнее. Поэтому я решил… выразить своё мнение. Особенно учитывая, что эльфы — защитники леса. Если бы дерево было просто деревом...

Вздохнув, Танис прижалась лбом к его плечу.

— Ты чётко изложил свою точку зрения, Зверь.

— Верно. А заодно заимел врага, который по сей день мечтает разорвать меня на куски.

Танис покачала головой.

— Что мне с тобой делать?

— Если бы ты была умнее, убежала бы обратно к отцу и не высовывалась, пока всё не уляжется.

Танис замерла от искренности в его голосе. Наверное, так и следовало поступить. Это было бы разумно. И она не знала, почему всё ещё здесь.

Дэш освободил её. Танис могла продолжить поиски головы брата сама.

Всего несколько дней назад это было для неё важнее всего на свете. Настолько важно, что она заключила невероятную сделку.

С единорогом — существом, которого ненавидела, и на которого ещё две недели назад не взглянула бы, даже если бы он горел в огне.

А потом она встретила загадочного мужчину с пронзительными зелёными глазами, запавшими в душу. Странно: они знакомы всего несколько дней, а казалось, прошла целая жизнь.

Никто из её знакомых никогда бы не назвал Танис романтичной. Она не верила ни в любовь, ни в романтику, ни во что — кроме страдания и жестокости.

Но её единорог заставил Танис поверить в невозможное.

Теперь её пугала мысль, что Дэш, скорее всего, не переживёт грядущих событий.

Что он исчезнет так же быстро, как и появился.

— Значит, ты действительно всех взбесил, да? — спросила она.

Дэш тяжело вздохнул.

— Я сделал всё, что мог.

— Неужели это был единственный способ добиться мира?

Он пожал плечами.

— В молодости я пытался быть хорошим. Клянусь, это правда. Они приняли это за приглашение поиздеваться. Приняли доброту за слабость. Моя политика: сначала попросить, а потом хорошенько навалять. К сожалению, пинками под зад можно добиться гораздо большего, чем вежливой просьбой.

— Ты говоришь как мой отец.

Но Танис видела усталость в его зелёных глазах. Печаль.

— Могу ли я открыть тебе секрет, Дракончик?

— Конечно.

— Пройдя через ад, я бы предпочёл этого не делать.

Танис прекрасно его понимала. Каждый день она боролась с тем же. Иногда всё было не так уж плохо. А иногда — хуже некуда.

Бывало трудно продержаться хотя бы час.

— Я тоже, Дэш. Я тоже.

Он обнял её и прижал к себе.

Танис слушала сильное сердцебиение под щекой. Ещё неделю назад её самым большим страхом была жизнь без брата.

Теперь она боялась потерять того, кто вошёл в её жизнь слишком быстро — и, возможно, так же быстро исчезнет.

Это так странно. Как получилось, что он стал для неё настолько важным?

Может, потому что Дэвин ушёл, и она боялась остаться одна? Или потому что Дэш заметил её — тогда как остальные не замечали? Потому что он знал ту же боль?

Танис не знала.

Не то чтобы она не была одинока раньше. Была. И уже давно смирилась с мыслью, что ей предстоит коротать свой век в одиночестве.

Что её единственная семья — это Дэвин, Марла и их детёныши.

Она знала, что переживёт это. Просто не хотела. Потому что знала, как это — холодно, одиноко и ужасно.

«Возможно, это наша единственная ночь, которую мы можем провести вместе».

Это мог быть её последний шанс. И именно это пугало сильнее всего. Все эти годы Танис жила, отгородившись от других. Существовала в замкнутом мире, где даже не надеялась, что кто-то её когда-нибудь заинтересует. Она смирилась.

Но в глубине души, в месте, куда не пускала никого, она всё же не хотела быть одна.

Хотела того же, что и все: иметь кого-то, о ком заботишься. Кто заботится о тебе.

И она не могла отрицать то, что чувствовала к Дэшу. Даже если он — ужасный единорог и внушающий страх Верховный Король.

Несмотря на своё бахвальство и ужасающую репутацию, он был добр к ней.

А сейчас — даже нежен.

Возможно, это единственный шанс быть с мужчиной, который смотрел на неё так, как будто видел её настоящую. И если так, она не собиралась его упускать.

«Я не хочу больше ни о чём сожалеть».

— Ты займёшься со мной любовью, Дэш? — Слова вырвались, прежде чем она успела их остановить.

Похоже, они оба были одинаково ошеломлены её словами.

Танис зажала рот обеими руками, а потом беспомощно пролепетала:

— Я... э-э... эм... Что это было? Я не знаю, Дэш. Лунатизм. Опьянение огнём. Точно. Опьянение огнём. Вполне разумно. Я сошла с ума. Видишь?

Дэш усмехнулся, заметив её пылающие румянцем щёки, когда Танис попыталась исправить ситуацию.

Такую, как она, он ещё не встречал.

Дракайна, которая без колебаний говорила то, что думала.

Даже если это был полный бред.

Никогда не играла с ним — ни в игры, ни в притворство. Поэтому, без сомнения, она высказалась прямо, без лукавства или злого умысла. От всего сердца. Хотя Дэш не понимал, почему.

— Ты хоть понимаешь, о чём меня просишь, Дракончик? — Танис взглянула на него из-под пальцев, прикрывающих глаза.

— Да, механику процесса. Деталь А входит в деталь Б.

Теперь он понял сокрытую правду и причину её просьбы.

Её никогда никто не любил. Это было ясно по их поцелую. Да, её похитили и обесчестили, но никто никогда не обнимал её нежно и трепетно — как величайшее сокровище. Как следовало бы. Как она того заслуживала.

В своей невинности Танис не уступала девственнице. И это выводило его из себя. Никто не должен подвергаться подобному насилию.

— Разве дома тебя не ждёт какой-то дракон, Танис?

В её тёмных глазах мелькнули тени. Она опустила руки и покачала головой.

— Я запятнана своим прошлым. Ни один дракон никогда не коснётся меня.

Она имела в виду — осквернённая другим видом или кланом. Драконы были крайне разборчивы в связях, и на всю жизнь у них лишь один партнёр, которого обычно выбирали семьи, ещё в подростковом возрасте. До брака у них могли быть любовники из числа клана, и в их культуре не существовало понятия измены — пока не было обещания. Но если кто-то, будучи обещанным, нарушал это — наказание было одно: быстрая казнь.

— Это случилось во время плена? — спросил он.

Танис отшатнулась. Дэш нежно удержал её за руку.

— Ты не обязана отвечать. Я просто хочу понять.

По её щеке скатилась одинокая слеза.

— Против моей воли. Но моя семья сделала вид, будто выбор был за мной.

И из-за этого она была обречена на вечное одиночество. Это было так несправедливо. Никто не должен переживать подобное унижение. Быть лишённым будущего, любви или надежды на партнёрство — из-за какого-то ублюдка, взявшего то, что не принадлежало ему.

Дэш уже сталкивался с этим, живя среди кентавров. Те с радостью использовали изнасилование как инструмент подчинения.

Они превращали близость в орудие пытки.

Желание быть с кем-то не должно становиться оружием. Секс — не средство контроля.

Дэш никогда не понимал, как кто-то может так поступить с другим. И особенно с такой драгоценной самкой, как его Дракончик.

— Танис, я никогда тебя не обижу.

— Знаю.

Отведя тёмно-рыжие пряди с её щеки, Дэш улыбнулся и прильнул губами к ложбинке на её шее, вдыхая сладкий аромат роз. Так пахла его дракайна.

Она увидела в нём то, чего не видел никто. Когда он заглядывал в её тёмные, добрые глаза, то ощущал, что перед ней он — не ненавидимый всеми Король-единорог-бастард, а тот, кем всегда мечтал быть. Добрый. Доблестный. Благородный.

Самый привлекательный из всех.

Единственное, кем он никогда не был... Признанным.

Подняв голову, он коснулся её губ пальцами.

— Спасибо, — выдохнул он.

— За что?

— За то, что видишь во мне хорошее, а не демона.

Танис улыбнулась.

— Я вижу лишь то, что есть.

Не веря в это ни на секунду, Дэш наклонился и поцеловал её.

Танис отдалась ему с тихим, блаженным стоном. С привкусом тепла и вина. Его щетина приятно покалывала её кожу.

Он покусывал её губы, скользил вдоль каймы платья по декольте.

— Дракончик, второй такой нет на целом свете. Такая невероятная... хотя, честно, временами бесящая. Но шнуровка твоего корсета бесит сильнее.

Танис рассмеялась, а Дэш с помощью магии обнажил её перед своим восхищённым взглядом. Смех замер у неё на губах, когда она ощутила дуновение воздуха на голой коже.

Полностью нагая. Не только физически — душой.

Танис не могла это объяснить. Но с Дэшем она чувствовала себя обнажённой, беззащитной — так, как никогда прежде. Словно он читал её душу, как открытую книгу.

Почувствовав её смущение, Дэш быстро наколдовал меховое одеяло, чтобы она могла укрыть плечи. Затем создал ещё несколько шкур, чтобы устелить землю.

Именно благодаря его заботливой, внимательной натуре, Танис хотела принадлежать ему.

Будто прочитав её мысли, Дэш обнял её и прижал к себе, к теплу своего тела.

Танис вздрогнула. Ей вдруг показалось, что она вернулась домой после долгого отсутствия. Казалось, ничто в мире не может быть правильнее, чем быть рядом со своим единорогом.

Она подняла глаза, пытаясь понять, чувствует ли он то же самое. Она не знала, как это определить. Но его изумрудный взгляд прожигал её насквозь.

Он склонился к ней и поцеловал. Танис глухо зарычала, когда их губы слились. Именно этого она жаждала, даже не подозревая об этом.

Мужчина в её объятиях держал её, как самое дорогое сокровище.

Со смелостью, поразившей её саму, Танис прикусила его губы и нежно потянула. Ей хотелось поглотить этого зверя, ощутить на себе каждый дюйм его тела и никогда не отпускать.

Его одежда исчезала под её ладонями, и хотя это должно было её испугать — Танис уже привыкла к его способностям. И к нему самому.

У Дэша закружилась голова от её поцелуев. Танис обвила его руками и прижалась так близко, что он испугался причинить ей боль.

В своей невинности она потёрлась грудью о его торс, наполняя его жаром. Дэш зарычал, когда она повернулась в его объятиях, коснувшись бедром его напряжённой плоти.

Дэш готов был поклясться, что на миг увидел звёзды.

«Проклятье… когда в последний раз я был с кем-то?»

Он действительно не мог вспомнить.

Чертовски давно. Из-за своего положения он избегал любовниц и проблем, которые они приносили в его и без того сложную жизнь. Ему не хотелось слушать бесконечные требования и истерики.

Для этого у него была младшая сестра.

Ещё меньше он хотел, чтобы кто-то пытался им управлять или говорить от его имени.

За годы при дворе Миры он многому научился. Супруги правительницы Фессалии были сущим кошмаром.

Дэш мог бы жениться, но так и не нашёл никого по душе. С большинством он не выдерживал и пяти минут рядом.

До сих пор.

Такой, как Танис, он не встречал никогда.

«Идиот. Она — Дракайна. И с этим не поспоришь», — съехидничал внутренний голос.

«Верно. Но Танис — намного больше, чем просто дракайна. Она клубок неожиданностей и противоречий», — возразило сердце.

Нестерпимо манящая. Чарующая.

И сейчас он принадлежал ей — так, как никому прежде.

Даже сестре.

Наклонившись, Танис снова припала к его губам.

Её прикосновение сломило волю Дэша — он утратил способность мыслить рационально. Всё, на чём он мог сосредоточиться, — это воплотить свои мечты. Наслаждаться её ароматом, ощущать, как соблазнительные бёдра трутся о его пах, жаждущий слиться с ней без остатка.

— Займись со мной любовью, Дэш. Всю оставшуюся ночь, — прошептала Танис, почувствовав, как он обхватил её ягодицы и впился в губы страстным поцелуем.

Она наслаждалась каждым его прикосновением, зная, что никогда не захочет никого другого так, как своего единорога.

Никогда.

Блаженство охватило её, пробегая по телу миллионами мурашек. Танис не знала, что возбудило её сильнее — язык, ласкавший шею, или прикосновения сильных рук там, где её прежде никто не касался с такой нежностью.

Дэш обхватил её лицо ладонями и крепко поцеловал.

Танис закрыла глаза, смакуя каждое мгновение. Если бы она умерла сейчас, то ушла бы счастливой.

И она хотела доставить ему такое же удовольствие. Несмотря на внутренний страх, Танис медленно провела рукой по его груди, затем по животу и ниже, к спутанным завиткам между ног, пока не обхватила его затвердевшую плоть.

Дэш резко втянул воздух сквозь зубы и задрожал всем телом.

Танис с удовлетворением улыбнулась, осознав, какую власть имеет над этим могучим зверем, утверждавшим, будто ему никто не нужен.

Он всё ещё был свиреп, дик и необуздан, но мурлыкал для неё. Только для неё.

Его зелёные глаза светились теплом, когда он уложил её на меховые шкуры, откинул мех с её груди. Оказавшись открытой его взгляду, Танис задрожала от неуверенности. Под его обжигающим, голодным взглядом щёки покрылись румянцем.

— Моя Дракайна, — прошептал он. — Я хочу увидеть и прикоснуться к тебе.

Дэш опустил голову к её груди. Танис выгнула спину, когда горячий язык коснулся напряжённого соска. С тихим стоном она обхватила его голову, прижимая к себе, ощущая обжигающее дыхание на коже.

Его ладонь скользнула по её животу и бедру. Всё тело Танис ныло от желания. Горько-сладкое наслаждение пронизывало её до костей.

Он медленно провёл пальцами по внутренней стороне бедра и коснулся центра её женственности. Танис ахнула, волны удовольствия окатили её, пока его умелые пальцы ласкали нежную плоть.

Дэш делал всё, чтобы не причинить ей боль. Он не мог изменить прошлого, но мог подарить ей эту ночь — полную нежности и заботы, которую она заслуживала. В его силах заменить плохие воспоминания — хорошими. Если это его последняя ночь — пусть будет незабываемой.

«Пусть мой последний поступок будет добрым».

Он вновь и вновь гладил её, дразня обещанием большего, пока не отстранился.

— Не останавливайся, — прошептала она с разочарованным стоном.

— Не волнуйся, моя Дракайна. Это далеко не конец, — прошептал он, целуя её в затылок.

Танис вздрогнула.

Дэш лёг позади неё, притянул к себе спиной к груди и провёл ладонями по её груди, по талии, к бёдрам.

Танис подняла руки и зарылась в его густые чёрные волосы, выгибаясь в его объятиях.

Он прижал её к себе, одной рукой обхватив талию, другой — лаская бедро. Танис тихо застонала от удовольствия.

— Вот так, — прошептал он ей в ухо, осыпая плечи поцелуями. Танис почувствовала, как кончик его члена прижался к её ягодицам.

Дэш тяжело вздохнул сквозь зубы и снова позволил пальцам ласкать её, доводя до безумия.

Танис не могла вынести этой сладострастной пытки. Она извивалась в его руках, пока он проникал внутрь и выходил вновь.

Когда наслаждение достигло апогея, он раздвинул её бёдра и глубоко вошёл в неё.

Она вскрикнула от экстаза, опуская бёдра, чтобы впустить его ещё глубже.

С закрытыми глазами, Дэш слушал её стоны, наслаждаясь ощущением тесного, горячего объятия. Никогда раньше он не чувствовал ничего подобного. Ощущение тесного тепла. Она идеально подходила ему.

«Да простят меня Небеса... но это всё, чего я желал — найти ту, кто примет меня целиком, с моими светом и тьмой. Без осуждений и недомолвок».

Танис была той недостающей частью его сердца, о которой он даже не подозревал — пока не встретил её.

Или, скорее, пока она не покорила его.

Ворвалась в его жизнь и пленила.

Танис стиснула зубы, охваченная волнами изысканного удовольствия. Голова кружилась от его ритма, от ощущения его внутри.

Он двигался быстрее, глубже, с каждым толчком заставляя её взлетать всё выше.

Её тело зажило собственной жизнью, сливаясь с ним в идеальном ритме. Она даже не подозревала, что может быть такое запредельное блаженство.

Неудивительно, что драконы готовы были рисковать всем ради него.

С гортанным рычанием Танис вцепилась в его волосы, желая большего.

Он услышал её мольбу и ускорил движения, дыхание его стало прерывистым.

И в следующий миг её тело содрогнулось, когда волна чистого, необузданного экстаза окатила её целиком.

Она вскрикнула, запрокинув голову, пальцы путались в его шелковистых волосах.

Дэш закрыл глаза, ощущая, как Танис сжимается вокруг него в оргазме, и выплеснул в неё своё семя.

Он был удовлетворён, как никогда в жизни.

Дэш лёг на спину, увлекая её за собой.

У Танис кружилась голова, пока он укладывал её на свою грудь, а затем запечатлел глубокий, властный поцелуй.

— Ты невероятна, Леди Дракайна, — прошептал он.

Танис провела рукой по его лбу и скользнула пальцами в волосы, глядя в его изумрудные глаза.

— Даже представить не могла, что может быть вот так, — сказала она с благоговением.

— Я тоже.

Она поцеловала его в грудь, но её улыбка угасла, как только она увидела шрамы, покрывавшие его тело. Танис видела боевые отметины на драконах-воинах, но таких — никогда: следы когтей, порезы от плетей, мечей и ран, которые невозможно было даже опознать.

За всю жизнь ей не доводилось видеть столько увечий.

— Дэш? Откуда они?

Его взгляд тут же потускнел.

— Прости. Я забыл, — он потянулся за рубашкой, но Танис остановила его.

— Мне нравишься ты любым. Беспокоит только то, что ты это пережил. Кто это сделал?

И впервые она увидела не Верховного Короля, не коварного интригана, а уязвимого мальчика, когда-то пережившего ужас и пытки.

Обхватив ладонями его лицо, она встретилась с ним взглядом.

— Знаю. Мы не говорим о прошлом. Мы его уничтожаем.

Лукавая улыбка изогнула его губы.

— Сжигаем ублюдков дотла.

— Всех до единого.

Кивнув, Дэш прижал её к себе и крепко обнял.

Танис лежала, прижавшись к нему, в тишине, слушая потрескивание костра и шелест ветра в кронах. Этот день был поистине странным.

Два врага нашли общий язык. Но проблема в том, что она запуталась. Она больше не была уверена в своих целях, в своих желаниях.

«Одно знаю точно: мне всё ещё нужно найти голову брата и забрать палочку Ренаты, прежде чем враги используют её против Дэша. Это пока оставалось неизменным».