Дом демонов

Глава 5

Мэттью поглядел, как Керэн уложила обратно в рюкзак странный цилиндр, который держала в руках. Когда она указала на волокушу, и что-то сказала ему, он был весьма уверен, что она спрашивала, нужно ли его снова тащить.

Он покачал головой:

— Нет, спасибо.

Она пожала плечами, и указала вниз по склону, говоря что-то ещё. Все слова звучали знакомо. Время от времени одно из них цеплялось за его слух, но он знал, что они были далеко от полного взаимопонимания. Он махнул рукой вниз, и слегка поклонился:

— Веди.

Он последовал за ней, когда она стала пробираться вниз по крутому горному склону. Они не были ни на какой тропе, поэтому продвижение было трудным, и несколько минут спустя его нога начала пульсировать болью. Однако она была лишь самым худшим источником неудобства — боли в спине, шее и во всём теле соперничали друг с другом за его внимание.

Керэн с озабоченностью посмотрела на него, когда его лёгкая хромота превратилась в отчётливую ковыляющую походку. Она что-то сказала, но он понял лишь слово «костыль».

— Хорошая мысль, — сказал он ей. Они были недалеко от основания горы, и деревья вокруг них росли гуще. Подковыляв к роще молодых деревьев, он выбрал одно из них, бывшее достаточно маленьким и довольно прямым.

Керэн указала на его меч.

— Не нужно, — сказал он ей, положив ладонь на выбранное им дерево. Сосредоточившись, он послал свой эйсар протечь по дереву. Это потребовало гораздо больше усилий, чем он ожидал. Он начинал волноваться, поскольку, судя по всему, становился слабее, будто его сила не восполнялось, как полагается.

Как только его эйсар покрыл нужную ему длину, он сжал свою волю, аккуратно обрубая дерево рядом с землёй и в одном месте повыше. Мелкие ветви, росшие из этой части ствола, также отвалились, оставив ему идеальный посох для ходьбы длиной почти в шесть футов.

Глаза Керэн слегка расширились, когда он почти без видимых усилий оторвал посох от остальной части дерева. Она выглядела озадаченной, но ничего не сказала.

Они пошли дальше, а когда достигли вниз, где располагалась маленькая, но мягкая долина, Мэттью задумался, сколько ещё им идти, прежде чем они доберутся до её дома. Посмотрев вверх, он изучил гору, по которой они спустились. Для его взгляда она практически ничем не отличалась от других, окружавших их со всех сторон. Если они уйдут слишком далеко, то у него могут возникнуть трудности с тем, чтобы снова её найти.

«И Дэскас не проснётся, пока я не окажусь достаточно близко, чтобы приказать ему». Мэттью нужно было отметить это место. Вообще, он пожалел о том, что не сделал это до того, как покинул пещеру, но для этого было уже слишком поздно.

Подняв ладонь, он указал Керэн:

— Обожди несколько минут.

Она кивнула, и указала на нижнюю часть своего живота, что-то говоря, а затем указала на рощицу маленьких деревьев с белой корой.

Мэттью в целом понял, что ей нужно было уединиться для неких неотложных дел.

— Иди, — сказал о ней. Затем стал оглядываться в поисках необходимого.

Горы не заставили его долго искать то, что ему было нужно — большой валун с относительно гладкой верхушкой. Тот, который он нашёл, был чуть больше, чем ему хотелось бы, — его стороны имели высоту почти в десять футов, — но с разумным применением толики эйсара он сумел вскарабкаться на вершину. Оказавшись на массивном камне, он использовал свой палец, чтобы направлять маленькую линию силы, и начал вырезать круг.

Телепортационные круги были довольно сложными, но красота их заключалась в том, что они присваивали метку определённому «куску» пространства. Тот факт, что он был чужим в этом мире, в этом измерении, совершенно не был проблемой. Как только круг будет готов, это место будет обладать именем, или «ключом», который он присвоит. Покуда он помнил этот ключ, он мог сделать где угодно другой круг, и тот перенесёт его обратно к первому.

Вырезание круга и символов в камне было трудной работой. Его сила определённо снизилась, и продолжала снижаться. «Сколько мне понадобится отдыхать, чтобы вернуть силы?» — задумался он. Дома обычно хватало нескольких часов, но, судя по всему, в мире без эйсара требовалось гораздо больше времени. «Что если я вообще не смогу восполнять здесь силы?»

Он не был полностью уверен, продолжал ли он снова генерировать свой собственный эйсар, и если нет, то умрёт ли он, когда эйсар кончится. Эйсар был эквивалентен жизни, и его всё ещё сбивало с толку, что живые существа в этом мире, похоже, отлично без него обходились. Медведь определённо казался здоровым, и Керэн определённо могла ходить и говорить, не имея никакого различимого эйсара.

Это было не совсем правдой. Когда он впервые её увидел, в Керэн не было никакого эйсара, но с тех пор, как он очнулся эти утром, он заметил, что в ней стали появляться лёгкие его следы. Вероятно, это было из-за такой близости к самому Мэттью, но он размышлял, являлось ли это временным явлением, или она могла начать производить свой собственный эйсар.

Ответ на это могло дать лишь время.

Он закончил круг. Это была отнюдь не лучшая его работа. Без стило линии были толще и менее ровными, чем следовало, и его слабость делала их грубее, чем они могли быть, но сойдёт и так. Керэн стояла внизу, с любопытством глядя на него. Несомненно, она гадала, как он сюда забрался, поскольку на камне почти не за что было ухватиться.

Мэттью широко улыбнулся ей, и спрыгнул вниз, используя немного эйсара, чтобы смягчить себе приземление.

Они продолжили путь, следуя вдоль ручья, тёкшего по маленькой долине, и направляясь примерно на восток. С течением для Мэттью стал гадать, сколько ещё им нужно было идти до дома Керэн. Она не могла уйти далеко, поскольку у неё с собой почти ничего не было из припасов и походного снаряжения.

Когда солнце поднялось высоко в небо, они остановились на травянистой поляне, и немного передохнули. Мэттью проголодался, и он знал, что Керэн была так же голодна. Они не ели со вчерашнего дня.

Керэн вытащила из своего рюкзака странный пакет. Мэттью его заметил ещё раньше, когда изучал её своим магическим взором, и он знал, что внутри была какая-то сухая еда, но сам контейнер был сделан из незнакомого ему материала. В некоторых отношениях он напоминал стекло, прозрачное и блестящее, но отличался тем, что был гибким как кожа.

Она высыпала горсть еды себе на ладонь, а остальное оставила в маленьком мешочке, и протянула ему.

Мэттью кивнул:

— Спасибо.

Она ответила короткой фразой, которая, он был уверен, означала что-то вроде «пожалуйста». Он занёс эту фразу себе в память. Обладание даром лошти было удобным — это значило, что он никогда ничего не забывал. Он Медленно но верно скапливал набор фраз, догадываясь о значении некоторых вещей, которые она говорила.

Еда была причудливой, как и всё остальное, что она ему показывала. Частью её очевидно являлись сушёные злаки, и он смог опознать некоторые из кусочков как сухофрукты. Самой странной её частью были яркие овальные кусочки. Он осторожно куснул один из них, и с шоком обнаружил, что внутри было что-то очень сладкое.

Он взял один из них пальцами, и показал ей, спрашивая:

— Что это?

Она довольно легко поняла вопрос:

— Шоколад.

Мэттью решил, что шоколад ему нравится, хотя это казалось ему странной едой для путешествия по дикой местности. Он съел остаток того, что она ему дала, двумя быстрыми горстями. Этого не хватит им надолго.

Ещё больше его заботил тот факт, что её бутылка с водой была пуста. Он подошёл ближе, и постучал по бутылке, прежде чем указать на реку:

— Надо наполнить твою бутылку.

Керэн отрицательно покачала головой, и что-то сказала. Большая часть этого прозвучала как тарабарщина, кроме слова «плохо».

«Значит, вода в реке непригодна для питья. Будем надеяться, что мы недалеко от её дома».

Керэн неуклонно шла вперёд, пытаясь игнорировать пустой узел, в который стянулся её желудок. Она знала, что опасность смерти от голода ей не грозила — пока не грозила. Прошёл лишь день с тех пор, как она хорошо поела, и несколько часов назад они смогли перекусить остатком его сухого пайка, но её живот, похоже, был убеждён, что она находилась в смертельной опасности.

Голод, истинный голод, был тем, что большинство людей уже больше не испытывало, по крайней мере — в современном мире. «Кончай ныть», — сказала она себя, — «без еды ты вполне можешь протянуть несколько дней».

— Но смогу ли я идти всё это время, — задумалась она вслух. Ещё больше её заботило отсутствие воды, и она с тоской думала о всей той воде, которую оставила в перте. Если бы только у неё был какой-то способ его вызвать. «Если бы только я не была ущербной».

В конце концов они станут достаточно отчаянными, чтобы пить из реки, а риск подцепить лямблиоз или какую-то другую передающуюся через воду болезнь станет меньшим из двух зол. Горный ручей был относительно чистым, и определённо выглядел заманчиво. У неё почти не было бы сомнений в использовании этой воды, если бы она имела какой-то способ сперва её прокипятить.

Но зажигалку она с собой не взяла, сочтя её бесполезной нагрузкой, когда думала, что сможет вызывать перт каждый вечер.

— Лишняя пара унций уже не кажется такой пустой тратой, так ведь? — обругала она себя. — Только не теперь, когда ты этой ночью будешь испытывать жажду, и отморозишь себе задницу.

Она оглянулась на следовавшего за ней молодого человека. Его хромота стала менее ярко выраженной, частично благодаря посоху, но скорее также благодаря долгой нагрузке, которая размяла его побитые мышцы. Она всё ещё не понимала, как он мог ходить. Она была уверена, что его нога была сломана.

У неё начала скапливаться целая куча вопросов на его счёт, на которые она не могла найти ответы. Он, похоже, был добрым малым, но очевидное отсутствие у него осторожности, особенно в отношении медведей, её беспокоило. Она задумалась, не был ли он склонен к суициду, или же просто был от рождения глупым.

То, что он продолжал называться волшебником, могло бы быть забавным, если бы они не были глубоко в горах, без лёгкого доступа к еде, воде или укрытию. В глуши не было места глупцам. «Хотя и я тоже хороша», — подумала она. — «Отправилась в поход с одним лишь ПМ, и даже не подумала о том, что может случиться, если он сломается или потеряется».

Однако она не могла отрицать тот факт, что вокруг Мэттью происходили странные вещи. То, что во время обвала их столкнуло вместе, было поразительным совпадением, а то, что они выжили, было почти чудом. Странная бравада Мэттью, когда тот отпугнул медведя, также была почти невероятной, но она знала, что реальный мир часто был гораздо более странным, чем вымысел. Молодому человеку невероятно везло.

Из всего этого больше всего её тревожило воспоминание о том, как он подошёл к рощице молодых деревьев, и вытянул одно из них так, будто то изначально предназначалось ему в качестве посоха. Оно не выглядело мёртвым, но это было единственным объяснением, которое она могла найти. Он крепко ухватился за ствол, и тот просто сломался под его рукой. Все маленькие ветки и верхушка тоже отвалились.

В этом было что-то очень неестественное, но она не могла заставить себя поверить в то, что это было что-то кроме одной лишь удачи.

А ещё были его навыки карабканья по скалам. Не будь он одет в эту странную одежду, она могла бы счесть его скалолазом. Не каждый смог бы взобраться на тот валун, на который он ранее залез, пока она облегчалась.

— Слишком много вопросов, — пробормотала она.

Солнце начинало опускаться к горизонту, и она чувствовала, как разрывается. Им нужно было пройти ещё большое расстояние, если они хотели добраться до цивилизации раньше, чем умрут от голода или жажды, но она также видела, что долгая ходьба серьёзно подточила силы её спутника. Какова бы ни была правда о его ранах, в предыдущий день он был сильно побит. Ему требовался отдых.

Она приняла решение, и когда они нашли следующую поляну, она подняла ладонь:

— Нам следует разбить здесь лагерь.

Мэттью устало кивнул, и она задумалась, сколько он на самом деле понял из её слов.

— Отдыхай, — сказала она ему. — Дай мне меч, и я попробую сделать нам лежанки для сна. — Начав пораньше, она будет иметь достаточно времени, чтобы набрать зелёной травы и, возможно, сделать что-то, на чём спать было удобнее, чем на холодной земле.

Он одарил её озадаченным взглядом, и она повторила ключевое слово, указывая на его пояс:

— Меч.

— А, — ответил он, а затем снял свой пояс, и протянул ей оружие в ножнах.

Она указала на мёртвое бревно:

— Садись. Отдыхай. Я скоро вернусь.

После этого она направилась обратно в сторону, откуда они пришли. На пути они недавно миновали иву. Длинные, висячие ветки и мягкие листья наверняка составят хорошую кровать, а застеленные речной травой, они могут позволить им хорошенько выспаться.

— Если только у меня нет аллергии на траву, — пробормотала она.

Меч легко перерубил тонкие ветви, и она снова подивилась его остроте. За несколько коротких минут она набрала столько, сколько могла унести, и начала возвращаться обратно к месту их нового лагеря.

Обратно она шла минут десять, и по возвращении Мэттью там не было. Она отлучилась менее чем на полчаса, и задумалась, стоит ли ей остановиться, отправившись на поиски её спутника. В конце концов она решила этого не делать. Если он был достаточно глуп, чтобы уйти без неё, то долго он не протянет. Наверное, просто отошёл, чтобы облегчиться.

Она свалила ивовые ветви, и пошла обратно за второй кипой. По пути она рассеянно заметила обилие сухостоя. Костёр им бы не помешал, но она совершенно не знала, как его разжечь без зажигалки. Даже если бы у неё было что-то вроде огнива, она знала, что разжигание огня с его помощью требовало большого умения.

Когда она вернулась со второй охапкой ветвей, он всё ещё отсутствовал. Она начинала беспокоиться. Заскрипев зубами, она пошла нарезать высокой травы у реки. Свет стремительно угасал.

— Я ни за что не пойду бродить в темноте, ища едва знакомого шизика, — проворчала она себе под нос. Однако Керэн знала, что лгала себе. Она привыкла к присутствию незнакомца, и пребывание в одиночестве, в горах, без ресурсов, начало подтачивать её врождённую уверенность. Её не радовала перспектива спать одной всю холодную ночь, укрываясь лишь травой.

Возвращаясь обратно с руками, полными пахучей травы, она мгновенно заметила дым.

— Какого чёрта? — Ускорив шаги, Керэн достигла лагеря в рекордные сроки. Мэттью сидел посреди лагеря, перед ним горел маленький костёр.

— Как ты разжёг огонь? — спросила она, но он ответил очередной тарабарщиной.

Он поднял в руке что-то тёмное и мохнатое:

— Еда. — Это был мёртвый сурок.

Керэн никогда не ела дичь, и мысль о том, чтобы съесть одного из этих милых зверьков, обычно вызвала бы у неё отвращение. Однако сейчас голод и перспектива голодания заставили её ощутить прилив надежды при виде этого маленького существа. «Как он его поймал?»

Мэттью указал вверх, на ветви ближайшего дерева. Ей потребовалась почти целая минута, чтобы заметить то, на что он показывал — связку кроликов, висевших на высокой ветке где-то в пятидесяти футах над землёй.

— Почему ты их туда повесил? Как ты их туда повесил? — спросила она, отказываясь верить своим глазам.

Он ответил длинной чередой слов, ни одно из которых ничего для неё не значило. Наконец он остановился, видя её замешательство, и просто сказал:

— Медведь. — Он поднял руки и зарычал, изображая гризли, которого они встретили тем утром.

Керэн вздохнула. Она очень хорошо знала опасности, связанные с хранением еды в лагере:

— Да, да, я понимаю. Ты не хочешь привлекать медведей, но как, чёрт возьми, ты их туда повесил? — У него не было верёвки, и кролики были насажены на, судя по всему, заострённую ветку. — Ты что, вскарабкался туда? — Ветви дерева были слишком маленькими, чтобы удерживать вес мужчины.

Мэттью осклабился, и указал на себя:

— Шизик.

Она рассмеялась:

— Ну, ты хотя бы честный. — Они ещё немного посмеялись вместе, хотя она сомневалась, что её спутник понимал, что именно она находила забавным. Было приятно наконец избавиться от скопившегося напряжения, но когда веселье сошло на нет, она принялась глотать слёзы. Последние два дня были для неё серьёзным потрясением, и теперь её эмоции грозили выйти на поверхность.

Он заметил перемену в ней, и подошёл ближе, похлопав её по плечу. Когда он поднял ладонь, и начал гладить её по волосам, она ощутила, как по ней пробежала дрожь. В его прикосновении было что-то электрическое. Будто его тело излучало своеобразное тепло, от которого вспыхивали её нервы. На секунду ей захотелось обнять его. «Нет, не его, а вообще кого угодно. Ты напугана, Керэн, что является нормальной реакция для кого угодно, попавшего в отчаянную ситуацию».

Она отступила, оборвав этот миг. Последнее, что ей было нужно — это показывать перед этим незнакомцем свою уязвимость. Он казался довольно милым, но она слишком хорошо осознавала, как опасны могли быть мужчины, особенно когда никто не приглядывал за ними, чтобы обеспечивать их честное поведение. Даже если он был не из таких, она не желала обманывать безумца в лесу, заставляя его думать, что у неё был к нему какой-то романтический интерес.

Быстро оглянувшись, чтобы посмотреть, не оскорбила ли она его, она с удивлением обнаружила, что он уже ушёл обратно к костру, похоже не обратив внимания на её неуклюжий жест. Было совершенно ясно, что она его не интересовала. Подбросив в костёр ещё дров, он начал свежевать сурка своим маленьким ножом.

Тут она заметила свои предплечья. Тяжёлая работа по рубке ивовых ветвей и переноске их обратно заставила её сильно вспотеть — это, в совокупности с трением о листья и ветки, стёрло крем от загара с больших участков её кожи. Её неестественный цвет стал видимым.

«А что моё лицо?» — с ощущением паники подумала она.

Свет был тусклым, поэтому он, возможно, и не заметил. Спокойно двигаясь, она взяла из своего рюкзака крем от загара, и пошла к реке. Там она намазала себе руки, шею, и лицо. Не имея зеркала, она не могла быть уверена в том, насколько хорошо справилась. «Он, наверное, ещё раньше заметил цвет моей кожи — я весь день об этом даже не думала».

Да это и не имело значения. Он был совершенным незнакомцем. Какая ему разница, что она была вырожденной уродкой?