Дом демонов

Глава 42

Гэри изучал бумагу, которую держал в своих металлических руках. На листе были руны, сложенные в прихотливые треугольные узоры, с редкими пометками на бэйрионском, объяснявшими их функции. Это были чары, которые Мэттью создал для Тессеракта Дураков. Андроид указал на одну из частей чар:

— Это что, числа?

Мэттью кивнул. Он уже тщательно объяснил общискину каждый символ.

— Почему ты просто не записал их стандартными цифрами? — спросил Гэри. — Зачем нужно создавать дополнительный набор символов? Что делает эти фигуры особыми, позволяя им управлять твоей магией или фокусировать её?

— Формально ты прав, — сказал молодой волшебник. — Руны были созданы, чтобы символизировать разные понятия, но мы используем их независимо от нормальных слов и чисел, чтобы держать всё в наших разумах отдельно. Иначе маги могли бы творить магию непреднамеренно, говоря или что-то записывая.

— Но если ты, или кто-то другой, создал эти руны, то что даёт им силу?

— Я даю, или любой волшебник, который их использует.

Гэри покачал головой:

— Но что если другой человек не знает твоих символов? Будут ли они тогда работать?

— Зависит от чар, — объяснил Мэттью. — Многие из них держатся вечно, и ими могут пользоваться люди, которые не знают их смысла. Но чтобы создать новые чары, маг должен понимать руны, которыми пользуется, или создать новые, которые он понимает сам.

— Ты создал какие-то из этих рун? — спросила машина.

— Вообще-то — да, — сказал Мэтт. — Транслокационная магия никогда прежде не использовалась людьми. Ши'Хар Иллэниэл её использовали, но у них была совершенно иная система, называемая заклинательным плетением, поэтому мне пришлось создать некоторые из этих рун с нуля, чтобы применять новые концепции.

— Значит, ты создаёшь руну, насыщаешь её у себя в голове смыслом, и вселенная каким-то образом учится понимать твои намерения? Ты осознаёшь, как дико это звучит? — сделал наблюдение Гэри. — Получается, будто реальность уже является программируемой, примерно как программируемая материя, которую стремится создать проект АНСИС. Но это — не самое странное… самое странное заключается в том, что нет никаких следов того, кто всё это изначально создал.

— Чародейство? — спросил Мэттью.

— Нет! — объявил Гэри. — Всю нашу реальность, а не только эту. Из того, что ты рассказывал прежде, мне ясно, что существует целая мульти-вселенная, в некоторых частях которой эйсар есть, а в других — нет. Эйсар каким-то образом расширяется и распространяется, как живое существо, но добирается не до всех мест. Мой мир всё ещё «тёмный», как ты это описал, вместе со многими другими.

— Ну, если эйсар является результатом изменения в организации квантовой пены, то это — просто естественный сдвиг… — начал Мэттью.

Гэри покачал головой:

— Нет, только не в том случае, если мы говорим о бесконечностях. Ты говоришь, что в месте между реальностями не существует времени, но важно вот что: если этот процесс однонаправленный, то всё уже должно было обладать одним и тем же эйсаром. Тот факт, что «тёмные» вселенные до сих пор существуют, означает, что процесс работает в обе стороны. Вообще, это может значить, что существует активное противоборство.

— Ты хочешь сказать, существует враг?

— Ты сказал, что ощущал присутствие, когда перемещался между мирами, будто ты был частью более крупного разума, верно? — спросил Гэри.

— Определённо, — согласился Мэттью.

— И этот разум хотел, чтобы ты распространял «свет», твой эйсар, на эти тёмные миры.

Он кивнул:

— Угу.

— Тогда ты или, быть может, все маги, являетесь в некотором роде агентами этого высшего интеллекта, — заключила машина. — И обратное тоже наверняка верно. Что бы ни позволяло вашему «типу» реальности стать нормой повсюду, эта сила также должна иметь своих агентов. Наверное, она одновременно меняет некоторые миры назад к своему предпочитаемому типу.

Мэттью одарил его циничным взглядом:

— Ты начинаешь говорить довольно мистические вещи.

Гэри кивнул:

— А ведь это так, не правда ли? Вообще, в этом есть некая ирония. Вот он я, в землях магии и тайн, и именно я, машина, постулирую о существовании богов и дьяволов, чтобы объяснить наблюдаемую реальность. А ведь это вам полагается быть религиозными, не мне.

Молодой волшебник засмеялся:

— Многие люди религиозны, но когда вырастаешь с отцом, известным как «убийца богов», религия начинает казаться немного глупой. Папа сказал мне, что испытал немаленький шок, когда наконец решил, что боги, с которыми он вырос, на самом деле богами не были. С моей точки зрения, я предпочитаю рассматривать этих новых агентов, которых ты вообразил, с такого же рода скептицизмом. Я не утверждают, что их не существует, но чем бы они ни были, они — не боги, а всего лишь более могущественные игроки. Вопрос — в масштабе, точно так же, как эта война между нано-масштабными машинами твоего мира и магией планковского масштаба из моего мира. Даже если эти твои супер-умные агенты существуют, есть вероятность, что существует и нечто крупнее их, двигающее их по игровой доске.

Однако хватит этого, — сказал Мэттью, надеясь перенаправить их разговор. — Ты сказал, что у тебя были какие-то мысли насчёт моего проекта.

— Это — вопрос масштабов, — сказал Гэри. — Эти руны, вот здесь… — Он указал на схему. — Эти числа задают размерность создаваемого тобой карманного измерения, верно?

— Угу, — согласился Мэттью.

— Тогда, если ты их поменяешь, то сможешь менять размер этого карманного измерения, — продолжил общискин.

— Естественно.

— Тогда тебе повезло, что ты выбрал именно этот размер, иначе ты мог бы уничтожить замок, Уошбрук, и, возможно, даже значительную часть окружающей местности, — закончил Гэри.

Это зацепило его внимание. Мэттью подался вперёд:

— Как?

— Ты уже узнал об атомном оружии в моём мире, и как его использовали против Ши'Хар. Будучи невежественным в области физики, ты мог этого и не осознавать, но если ты сделаешь размер измерения достаточно маленьким, то спровоцируешь ядерный синтез, даже если туда попадёт лишь маленький объём материи. Любая реакция термоядерного синтеза создаст массивный взрыв, когда энергия будет выпущена, — сказал Гэри.

Мэтт был ошарашен, но ему сразу же пришла в голову одна мысль:

— А что если я выставлю здесь ноль?

— Это уменьшит внутренние размеры до неопределённой сингулярности — то, что в терминологии моего мира называют чёрной дырой.

— И что будет в итоге?

Гэри пожал плечами, что для тела военного андроида было неуклюжим жестом:

— Ирония в том, что в итоге не будет ничего. Когда размер становится настолько маленьким, то выпускание наружу содержимого карманного измерения создаст микроскопическую чёрную дыру. Она не сможет расширяться или что-то повреждать. Вместо этого она будет почти незаметной, и очень быстро испарится.

— О, — сказал Мэттью, заметно разочарованный.

— Помимо этого, чем меньше размер, исключая сингулярность, тем более разрушительными будут результаты… я думаю.

Мэттью выгнул бровь, глядя на него:

— Ты думаешь?

— Существуют экзотические состояния материи, лежащие между плазменным синтезом и сингулярностью типа чёрной дыры. Ни одно из них не является хорошо изученным, поэтому я на самом деле не знаю, каков будет результат, если их внезапно выпустить. Я просто предполагаю, что результат будет плохим, — объяснила машина.

— Тогда полагаю, что тебе лучше пройтись со мной по этим числам, — сказал Мэттью. — Позаботимся о том, чтобы я не проскочил мимо нужного размера.

У Анджелы Крюгер, Президента ООН и выдающегося мирового лидера, был плохой день. Недавние события, связанные с вторжением ДЕМОНов, подняли волны в политической сфере, и она начала волноваться о том, что потерпит поражение, если ей попытаются вынести вотум недоверия.

На протяжении большей части её срока работы была рутинной, почти скучной. В нынешний век процветания и технологических чудес большая часть вековых двигателей небезопасности и беспорядка были изжиты. Нищета стала понятием, о которым люди читали в учебниках истории, болезни были смехотворны, а голод — почти невозможен.

Война, и угроза из неизвестности, от «других», была единственным оставшимся фактором, который теперь вызывал у неё проблемы. Первая война с демонами была одним из величайших мотивирующих факторов, лежавших за усилением ООН до её нынешней политической мощи. Раньше люди не могли выгружаться. Миллиарды живших на земле людей были из плоти и крови, и с этой смертностью приходил страх.

В последовавшие годы выгрузка и виртуальная бессмертность изменили общество во что-то почти неузнаваемое. Даже ООН стала почти лишней, поскольку у живших в виртуальных мирах людей было всё меньше нужд, о которых следовало волноваться. Лишь теперь, под угрозой очередного вторжения ДЕМОНов, ООН и её руководство основными военными силами человечества, снова стала важной.

— Требуют моей отставки, Директор Эйзман, — сказала она сидевшему напротив неё мужчине. — Они безнаказанно вошли на охраняемый объект, забрали подопытную Доктора Миллер, а затем просто исчезли. Вы ведь осознаёте, как это выглядит применимо ко мне? Последнее, чего сейчас хотят люди, это видимая слабость.

— Есть и другие жесты, которые вы можете сделать, — настаивал Директор Обороны. — Полная активация АНСИС не рекомендуется. Мы не можем быть уверены в том, что это не создаст более крупных проблем, чем те, что мы уже имеем.

— Доктор Миллер похоже не разделяет ваших сомнений, — сделала наблюдение Президент. — Не говоря уже о том факте, что согласно вашим же собственным доказательством, у нас в сети свободно гуляет супер-разумный искин, творящий бог знает что. Если новость об этом просочится наружу, то мне точно крышка.

— Я полагаю, что в искина встроены суровые ограничения — иначе нас бы уже наверняка устранили, — сказал Эйзман. — Меры предосторожности, встроенный в АНСИС, были не столь всеобъемлющими, как изначально предлагал Гэри Миллер. Боюсь, что мы можем спалить наш дом, чтобы убить паука, если активируем АНСИС.

— Доктор Миллер полагает, что это может быть нашим единственным вариантом для устранения вышедшего из-под контроля искина, — возразила Президент Крюгер.

— Есть и более медленные, более безопасные варианты, — вставил Эйзман.

Она рассмеялась:

— Строительство новых ВЦ кибер-пространства и перемещение людей на новые серверы по одному? Это же шутка! Вы хоть знаете, что скажет общественность, если я даже предложу что-то подобное?

— Изначальной сети с самого начала следовало быть сегментированной, ради безопасности, — парировал Эйзман. — Вы можете представить такие меры как шаг в этом направлении. Нет необходимости публично распространять информацию об угрозе со стороны искина.

Анджела покачала головой:

— Вы думаете как военный, Директор, но я-то имею дело с обществом. Такие вещи не останутся тайными, только не после того, как мы начнём делать крупные первые шаги. Правда всплывёт. Она всегда всплывает, и обычно — самым неудобным образом.

Нет, я уже приняла решение. Я не разрешу полную активацию, учитывая ваши предостережения, но я позволю Доктору Миллер получить полный доступ к сети АНСИС. Она будет помещена в карантин вместе с сетью, пока я не решу обратное, — объявила Президент.

Он кивнул:

— Этого будет достаточно.

— Однако позвольте мне вас предупредить. Если будет ещё один инцидент, то я могу и позволить ей сделать то, что она хочет. Если желаете этого избежать, то позаботьтесь о том, чтобы не ставить меня в такое положение. Ясно?

Директор Эйзман склонил голову:

— Да, Мадам Президент.