Дневники чужого мира

Глава двадцать седьмая

Катя все никак не могла проснуться, просто не имея сил вынырнуть из сладостного сновидения, в котором Алекс снова и снова нежно ласкал ее. Едва касаясь пальцами между лопаток, он проводит дорожку вдоль позвоночника, медленно спускаясь. Сильные пальцы замирают на талии, словно их хозяин находился в задумчивости, а потом скользят к лону, мимоходом приласкав тазовую косточку.

От этих легких словно шелковых касаний кожа у Кати становится ужасно чувствительной, внизу живота собирается приятная тяжесть, а грудь наливается желанием. И тогда, о чудо, вторая рука мужа чуть сжимает напряженную горошину соска, перекатывая ее между пальцами. Катерина замирает, позволяя себе с головой погрузиться в блаженство, огромное словно море. Она будто плывет в пронизанной лучами солнца теплой воде, лениво следя за тем, как в глубине скользит по белому песку ее тень.

А дальше сон и вовсе становится совершенно неприличным, потому что прижавшийся со спины Алекс теряет терпение. Он, не привыкший к такой тихой покорности жены, еще плотнее прижимается к Кате, словно желая прорасти в нее, и входит в давно ждущее лоно. Катерине кажется, что он изо всех сил сдерживает себя, двигаясь медленно и плавно, словно боится потревожить ее хрустальное наслаждение. И она позволяет любить себя, всем сердцем впитывая ласку, покорно выгибается так, чтобы ему было удобнее, переплетается с ним ногами, откидывает голову на родное плечо и стонет…

На ее безмятежном море начинается прилив. Удовольствие поднимается выше и выше, накатывает волнами, поднимает к самому солнцу. И она чувствует себя птицей, свободной и счастливой, и кричит, желая всему миру поведать об этом, и распахивает глаза.

— Доброе утро, котенок, — тихий шепот любимого кажется музыкой. — Как же я люблю тебя, моя сладкая девочка.

И можно молчать тихо улыбаясь, и никуда не торопиться, потому что в академию сегодня не надо, а бал начнется только вечером и до него еще уйма времени, зато можно повернуться, посмотреть на счастливого мужа и даже не спеша поцеловать его, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе.

Деликатный стук в дверь заставил ее натянуть одеяло повыше, а традиционное утреннее приветствие Лизи вызывало звонкий смех.

— Пора вставать, лэри миленькая, — растерявшись, повторила камеристка, недоуменно потопталась в дверях и поспешила проскользнуть в спальню. — А я тут завтрак принесла, — катя за собой сервировочный столик, груженый снедью, она поспешила оправдать свое вторжение. — Через пару часов нужно быть в столице. Вы же помните, что прибудет нэра Станислава? — протягивая Кате чашечку кофе привычно защебетала, успокоившаяся камеристка.

— Лэри миленькая вчера изъявила желание пить по утрам зеленый чай, — забирая из рук жены ароматный напиток, напомнил герцог.

— Ой, ваша светлость, простите, — опять смешалась Лиззи, — я запамятовала совсем, а ведь Карл специально для хозяйки какой-то особенный сорт заваривал, — она принялась позвякивать посудой.

— А я на вас с дядюшкой обиделась, — с жадностью следя за тем, как муж пьет ее законный утренний кофе, выдала Катерина.

— И в чем же мы провинились? — поинтересовался мужчина, основное внимание уделяя омлету с ветчиной и грибами.

— Вы меня обманывали, — Катя отхлебнула чая и поморщилась. — А лимончика нет? — просительно посмотрела на камеристку.

— Вот как? — знаком показывая, что не прочь получить еще кофе, уточнил Алекс. — И в чем же заключается наш обман?

— Вы говорили, что помолвка нерасторжима, — мстительно дождавшись, когда муж глотнет запретного для нее напитка, ответила Катя. — А ведь это не так! И я теперь знаю, что надо делать…

— Котенок, — откашлялся герцог, которому кофе пошел не в то горло, — тебе не кажется, что эти знания несколько устарели?

— Дело в принципе, — добавив в овсянку свежих ягод, упрямилась она. — Я как книжный червь сидела в библиотеке, стараясь отыскать лазейку в законах, даже не искупалась в озере ни разу за все лето, а между тем каждая дворовая девка знает, что и как нужно делать.

Катя посмотрела на Лиззи, которая истово закивала, подтверждая правильность ее слов.

— Мало ли что они знают, — герцог потянулся за булочкой. — У девок хватает ума не пускать в ход свои знания, им замуж охота.

— А как же Гертруда Винтер? — настаивала на своем Катя.

— Она да ты — два сапога — пара, — промокнув губы салфеткой, признался Алекс. — Единственные в своем роде, сумасбродки, бунтарки, — улыбнулся он. — Мне показалось, или вы всей семьей сватаете ее за Тео?

— Не уходи от ответа, — не дала сбить себя с толку Катя, молча подивившись проницательности супруга. — Я знаю про заговоренные нитки!

— Мы тебя не обманывали, котенок, — совершенно по иезуитски поджал губы муж. — Помолвку все равно может разорвать только мужчина, просто в данном случае этот мужчина околдован, — счел нужным пояснить Алекс. — Он или слаб, или у невесты имеются доводы, способные так или иначе убедить его. В любом случае со мной этот метод не сработал бы.

— Ну да, — признавая его правоту, протянула Катя.

— А теперь, — отпуская Лиззи, нахмурился герцог, — ответь ка мне, котенок, что за мысли бродят в твоей белокурой головке? О каком разрыве ты думаешь?

— Точно не о нашем, — поспешно выскользнув из постели, Катя чуть не бегом поспешила в ванную. — Ты погуляешь со мной сегодня? У нас ведь есть время до появления нэры Станиславы с подручными?

— Как ты думаешь, лэри Винтер будет на балу? — Катя нехотя слезла с качелей и пошла в сторону дома. Пора было возвращаться на Кленовую.

— Я не думаю, я знаю, — догнав жену, герцог предложил ей руку.

— Вредничаешь? — с удовольствием ухватилась за подставленный локоть.

— Просто не хочу, чтобы ты стала выяснять причины, по которым была расторгнута ее помолвка, — предпочел честность Алекс.

— Так она будет на приеме? — Катя остановилась, требовательно заглядывая в серые глаза. — И ее бывший? Как его там?..

— Арман Дарен, — со вздохом признался герцог. — Не лезь в это дело, котенок. Пожалуйста.

— Не расспрашивать лэри Винтер или вовсе не общаться с ней? — чувствуя, что не время спорить с мужем уточнила Катерина.

— Я не хочу лишать тебя общения с единственной женщиной, которая вызывает симпатию, — покачал головой он. — Ну кроме лэры Маргарет, само собой. Просто постарайся воздержаться от ненужных вопросов.

— О, на этот счет ты можешь не беспокоиться, — поспешила согласиться Катя, — тем более, что я никак не могу представить себе начало разговора на такую щекотливую тему. Все-таки мы недостаточно близки с Гертрудой, а это слишком личное… Не хочется показаться бестактной…

— Умница моя, — успокоенно улыбнулся супруг и возобновил движение к дому.

— Алекс! — Катя резко остановилась. — А ведь ты знаешь, что там у них случилось!

— Знаю, — он невозмутимо посмотрел на раскрасневшуюся красавицу. — Но просто так не скажу.

— Ну, Алекс! — она молитвенно сложила руки, — Ну, миленький!

— Не понимаю твоего странного любопытства, котенок, — не сдавался он. — Обычно оно тебе не свойственно.

— Не вредничай… — Катя вдруг замолчала, задумавшись. — А правда почему это так важно для меня?

— Я склонен думать, что на это имеются какие-то причины, — герцог был серьезен. — Твоей интуиции можно верить, Бэлла. И я даже готов пойти навстречу, но при одном условии…

— Каком? — тут же заинтересовалась блондинка.

— Надень на бал платье, которое приготовил для тебя я.

— Что? — Катя растерялась, она ожидала несколько других просьб со стороны его светлости.

— А что такое? — по мужским губам скользнула улыбка. — То наряд, который приготовила ты, не годится, он слишком провокационный. Безумно красивое, волнующее платье, но… Бэлла, родная, на прием хотел приехать Барти. Ты же понимаешь, что, то воздушное белое безобразие совершенно не подходит под требования протокола… Ну не отворачивайся… Котенок… Ну что такое? Соглашайся, и я тут же отвечу на все твои вопросы.

— Ты опять все решил за меня, — бесцветно начала Катя. — Ты предпочел шпионить, копаясь в бабских тряпках, вместо того, чтобы поговорить со мной, объяснить, растолковать требования этого вашего чертова этикета! — ее голос сорвался на крик.

— Обычно женщины реагируют на подарки по-другому, — счел нужным проинформировать непрошибаемый герцог. — И кто такой черт?

— Один из демонов, — Катя постаралась успокоиться. — Я конечно надену платье, выбранное вами.

— Тогда спрашивай.

— Почему вы такой умный и проницательный со всеми, со мной вечно ведете себя как последний идиот? И переместите меня уже в Аргайл поскорее! Я по горло сыта свежим воздухом!

— И моим обществом полагаю?

Все еще пребывая в состоянии крайнего раздражения, Катя попыталась освободиться от мужниных объятий.

— Извольте немедленно отпустить меня, ваша светлость, — негромко, но весьма прочувствованно возмущалась она.

— Непременно, — и не думал спорить супруг.

Вместо этого он покрепче прижал к себе сердитую блондинку и, не обращая внимания на ее возмущенный писк и град ударов маленьких кулачков, поцеловал.

— Да прекратите же, — несколько неуверенно повторила Катя, глядя затуманенными глазами на герцога, и ухватилась за него покрепче, ноги не держали, голова шла кругом.

— Ну что, к дядюшке? — подмигнул это невозможный мужчина.

— Не нукайте, не на конюшне, — Кате не собиралась мириться, по крайней мере пока.

— А между тем я не отказался бы прокатить тебя. Пару раз… — доверительно шепнул Ужас, снова распуская руки. — Почему ты так смотришь на меня?

— С прибытием вас, — лэрд Глэйв поприветствовал всклокоченных запыхавшихся родственников, почти выпавших из телепорта.

— Рада вас видеть, дядюшка, — Катерина вывернулась таки из рук Алекса. — Как у вас дела?

— Замечательно, — откликнулся Тео, — особенно учитывая, что я запретил беспокоить меня. Так что библиотека сегодня — единственное спокойное место в доме.

— Тогда я останусь с тобой, — тут же сориентировался лэрд Рокк.

— Мудрое решение, — поддержал его дядюшка. — Распорядись насчет кофе для нас, Бэлла, — отпуская племянницу, распорядился он. — А теперь расскажи, почему у твоей жены такой вид, словно она желает растерзать тебя на сотню маленьких герцогов? — не дождавшись пока за блондинкой закроется дверь, хозяин дома приступил к допросу. Не успела Катя покинуть библиотеку, как на нее налетела всклокоченная горничная.

— Цветы привезли!

— Куда? — растерялась девушка, не ожидавшая такого напора.

— На задний двор, — бодро отрапортовала девка и преданно посмотрела на Катерину.

— Эээ… — потянула она. — А где лэра Кинли?

— В бальном зале! Так что с цветами делать?!

Больше всего Кате хотелось ответить что-то вроде: 'Снимать штаны и бегать.' Она даже открыла рот, но, подумав, захлопнула его, развернулась и потопала на поиски Гренадерши.

— Так что мне… — опять заныла приставучая девица, не отставая от Катерины.

— Ступай на кухню, скажи, что лэрд Глэйв просил кофе, пусть подадут на две персоны.

— А на две-то зачем?

— Просто сделай так, как я говорю, — стараясь не прибить бестолковку, повторила Катя. — А за цветы не волнуйся, — и, отмахнувшись от изъявления благодарностей, Катерина поспешила в бальный зал.

— Что значит, не хватает стульев?! — возмущенный голос Гренадерши эхом разносился по просторному помещению. — И когда привезут эти демоновы цветы?

— Уже, — доложила Катя, преданно глядя на лэру Кинли.

— Приехала? — обрадовалась та, усаживаясь на мягкую скамеечку, расположенную между двумя окнами. — Там тебя уже нэра Станислава дожидается.

— Я бы лучше с вами хотела, — призналась Катерина, устраиваясь рядом. — Спасибо, что хлопочете.

— Эх, птаха, — по-доброму улыбнулась Маргарет, — нахозяйствуешься еще, отдыхай пока можно!

Этими словами она напомнила Кате крестную, которая тоже все повторяла: 'Отдыхай, пока можешь. Придет время и помочь некому будет. Все самой придется делать.' Глаза тут же наполнились слезами, и чтобы не расплакаться она принялась рассматривать залу.

Это просторное помещение занимало все левое крыло особняка. Оно напоминало Кате дикую смесь позолоченной сикстинской капеллы с московским колонным залом. Расписной потолок первой и щедро развешенные люстры тут и там многоярусные хрустальные второго… А еще окна, огромные, от пола до потолка. И скамеечки между ними… И наборный паркет, натертый воском…

Часто моргая, Катерина рассматривала яркие фрески, на которых могучие черноволосые лэрды кружили в танце миниатюрных грациозных дам и постепенно успокаивалась.

— На балкон стулья тащите, бездельники! Там оркестр будет! Музыкантам, что стоя играть прикажете?

Грозное контральто Гренадерши заставило Катю вздрогнуть.

— Напугалась? — обратила на нее внимания лэра. — Ступай к Станиславе, а мне еще надо зайти на кухню.

— И цветы? — рискнула напомнить именница.

— И цветы, — согласилась Маргарет, — будь они неладны!

Понимая, что только отвлекает Гренадершу, Катя вздохнула и нога за ногу поплелась сдаваться в руки нэры Станиславы.

— А мы вас заждались, — обрадовалась упомянутая дама, не успела Катерина распахнуть дверь в свою комнату. — Сейчас примерим платье, а потом…

— Давайте пропустим примерку, — поморщилась девушка. — Уверена, что оно сядет как влитое.

Она прошла в комнату стараясь не заглядывать в приоткрытые двери гардеробной.

— Да, — не стала спорить хозяйка салона, — конечно. Может быть посмотрите на него?

— Не стоит, — чувствуя, как опять уходит в глубокий минус настроение, девушка покачала головой.

— Аксессуары, белье… — достойная нэра была явно сбита с толку.

— Меня все устраивает, спасибо, — не слишком вежливо прервала Катя.

— Но вы даже не взглянули! — позволила себе по-настоящему возмутиться швея.

— Уверена, что ваша работа безупречна, — с нажимом повторила блондинка.

— Что ж, — сдалась нэра Станислава, — тогда, лэри, я передаю вас в руки профессионалов, — по губам хозяйки салона скользнула озорная улыбка. — Мы расширили перечень оказываемых услуг, — женщина негромко хлопнул в ладоши, и из гардеродной и ванной комнат выскользнуло несколько девушек. — Значительно расширили, — ее улыбка стала шире. — Самые лучшие специалисты приготовят вас к балу.

— Но у меня Лиззи… — Катя чуть отступила под этаким напором.

— Соглашайтесь, лэри миленькая, — невесь как оказавшаяся в городе камеристка присоединилась к уговорам. — Они тут накого понапридумывали, — она мечталельно закатила глаза.

— А ты тут? — растерянная Катерина позволила увлечь себя в ванную.

— Их светлость открыли портал, — помогая госпоже раздеться отчиталась Лиззи.

Спустя каких-то пару часов умиротворенная Катя с удовольствием рассматривала в зеркале свое отражение. Нэра Станислава и впрямь знала толк в подборе специалистов. Макияж, маникюр, прическа — все было безупречным. Правда по поводу последней девушке пришлось принять настоящий бой.

— Никаких локонов! — требовала Катя. — Никаких начесов и кудрей!

В итоге ее волосы были подняты и собраны в подобие ракушки, для надежности зафиксированой драгоценным гребнем, инкрустированным, да-да, изумрудами.

— Ну а теперь, — торжественно провозгласила нэра Станислава, — платье! — Жестом фокусника, она сорвала ткань, закрывающую подарок его светлости. — Ну как? — глядя на потрясенную клиентку, поинтересовалась она.

Некоторое время Катя молча открывала и закрывала рот, сама себе напоминая вытащенную на берег рыбу, потом встала и обошла вокруг манекена.

— И это мое белое платьице он называл неприличным? — глядя на роскошное темно-зеленое декольтированное платье с открытой спиной, растерялась она. — Да тут единственной уступкой требованиям этикета является многослойная юбка. Хотя…

Катерина растеряла все слова. Она не знала плакать ей или смеяться. Ей нравилось все: и строгий крой декольтированного платья, и его насыщенный цвет, и струящийся шелк нижней юбки, и летящий газ верхней, не говоря уже о драгоценном золотом кружеве, широкой полосой закрывающем делольте, верхнюю часть плеч и почти всю спину… Но только почти…

— И все же это слишком… — неуверенно потянула Катя.

— Его светлость настаивал именно на этом фасоне, — теперь на лице швеи не было и тени улыбки. — Это платье мы творили именно для вас. Любую другую женщину это цвет просто убъет…

— А выживших добьет общественное мнение, — согласилась Катерина и, решившись, скомандовала: 'Одеваемся!'

— Вы ослепительны! — безапелляционно вынесла вердикт Станислава. Она воинственно подняла подбородок и осмотрела присутствующих с таким видом, словно приготовилась ни на жизнь, а на смерть отстаивать свою точку зрения.

— До чего ж вы красивы, лэри миленькая, — Лиззи восторженно любовалась хозяйкой.

— Мне… — Катя замолчала, наслаждаясь ожиданием, застывшим на женских лицах. — Нравится! — закончила она и засмеялась.

— Безупречна, обворожительна, ослепительна, — послышался от двери низкий голос герцога.

— Ваша светлость? — провожая глазами поспешно покидающих комнату женщин, удивилась Катя.

— Как тебе мой подарок? — пропустив мимо ушей недоумение, прозвучавшее в голосе жены, он подошел ближе.

— Хорош, в отличии от манеры его вручения, — не удержалась от шпильки Катя и крутанулась перед Алексом. — Нам нужно будет серьезно поработать над этим.

— Мы можем заняться этим прямо сейчас, — эффектно достав из воздуха небольшой черный изрядных размеров ларец, мужчина протянул его Кате. — С днем рождения, котенок!

— Ой, правда! — обрадовалась она. — А я и забыла! Привыкла, отмечать зимой… — смешавшись, поспешила сменить тему разговора. — Что там?

— Открой и посмотри, — посоветовал Алекс.

Она замерла на мгновенье, доверчиво глядя в удивительно теплые серые глаза, ласково погладила подарок, тихонько вздохнула, немного волнуясь, и откинула крышку.

— Ах! — только и смогла восторженно выдохнуть девушка. — Какая красота, спасибо! — Катя замерла, любуясь.

На черном бархате подложки сияла самая необычная парюра из всех, что прежде ей доводилось видеть. Будучи человеком увлеченным, Катерина Пална в свое время не только много читала, интересуясь знаменитыми ювелирными украшениями, но и видела их пусть и в музеях. Однако все ее воспоминания стыдливо меркли. И то сказать, одно дело музейные экспонаты, и совсем другое твои камни.

— Это правда мне? — зачем-то уточнила именниница, не сводя глаз с комплекта украшений, более всего подходящего для эльфийской принцессы. Арвен или Галадриэль — вот для кого годились эти изготовленные в виде веток плюща драгоценности. Словно живые усыпанные сверкающими изумрудами листья складывались в массивный браслет. Серьги, колье и перстень наоборот были весьма изящны, и этот контраст завораживал.

— Заметь, котенок, — Алекс привлек внимание жены, — на этот раз я велел к изумрудам добавить желтые сапфиры, — он указал на золотистые камни, крупными каплями росы, блестящие на листьях.

— Это было очень мило с твоей стороны, — отмерла Катерина, взвизгнула и повисла у мужа на шее. — Спасибо! Ты лучший!

— Мне нравится ход твоих мыслей, — признал герцог, с тоской глядя на недоступную из-за недостатка времени кровать. — Ладно, котенок, надевай всю эту красоту и иди встречать гостей, там Тео уже заждался.

— Всю? Это слишком много, Алекс. Давай сегодня ограничимся только браслетом и кольцом? А серьги и колье я надену с другим нарядом.

— Как знаешь, — он легко признал правоту супруги. — Давай, я тебе помогу. Ну вот, все и готово — спустя минуту улыбнулся Алекс. — Идем, котенок, пора.

— Как знаешь, — согласился он. — Давай, я тебе помогу. Ну вот, все и готово — коснулся поцелуем тонких пальцев жены. — Идем, котенок, пора.

— Алекс, — позвала Катя, послушно следуя за его светлостью, — из-за всей этой суеты я совсем забыла о волнении перед балом.

— Тебе не о чем волноваться, — заверил супруг. — К тому же я буду рядом.

— А его величество… Он…

— У Барти есть одна забавная привычка. Он любит посещать некоторые балы и приемы инкогнито, — прекрасно понял о чем идет речь Алекс.

— У него такой же амулет как у тебя? — заинтересовалась блондинка. — Магия, иллюзия, королевская кровь?

— Что? — застыл на месте герцог. — А… Нет, милая. Он приходит в своем натуральном, так сказать виде, просто под другим именем. Да… — герцог снова погрузился в свои мысли.

— Алекс, — окликнула Катерина.

— Все прекрасно осведомлены о такой причуде моего братца, — вернулся к разговору мужчина. — Послать приглашение на имя лэрда Арга с супругой стало традицией для Аргайла, одним из признаков хорошего тона, если хочешь знать. Котенок, — Алекс накрыл пальчики жены своей ладонью, — ты не обидишься, если я ненадолго покину тебя? Дела…

— И не подумаю, — Катя безмятежно улыбалась. — Решай свои проблемы не торопясь. Врядли мне придется скучать сегодня.

— Котенок, — его светлость нахмурился, — ты на что это намекаешь?

— Интересно, кто пригласит меня на вальс? — задумалась именинница. — Алекс, а сколько танцев подряд можно танцевать с одним и темже кавалером, чтобы это не ударило по твоей репутации?

— Нисколько! Ты будешь танцевать только со мной, — отрезал муж, подводя Катерину к дядюшке. — Милая, я вернусь через три четверти часа, которые по правилам требуются на то, чтобы встретить гостей. И не улыбайся так, котенок, я не опоздаю, — пообещал герцог и активировал портал.

— Позер, — прокомментировал действия родственника лэрд Глэйв. — Надеюсь, ты не расстроилась Бэлла?

— И не думала даже, — честно призналась Катя.

— Прохладно тут, — подмигнул дядюшка, подавая знак Марку. — Как бы не продуло тебя, птаха, — с этими словами, приняв у камердинера соболиный палантин и, укрывая им племянницу, улыбнулся Тэо. — С днем рождения, Бэлла.

— Спасибо, — благодарно укуталась в драгоценные меха Катя. — Прячете мое непотребное платье о гостей, дядюшка?

— Не хочу гонять от тебя поклонников, — со смехом согласился он. — Я тебя мужу передал, теперь это его забота. К тому же на лестнице и правда сквозняк, ворона моя. Ладно, улыбайся, Бэлла, пора приветствовать гостей.

Это оказалось гораздо сложнее, чем виделось на первый взгляд. Стоять, не уподобляясь мраморной статуе, приветливо улыбаться да еще и непринужденно общаться с огромным количеством незнакомых людей.

— Куда нам столько гостей? — не выдержала виновница торжества, глядя на дядюшку, который переводил дух, спровадив смахивающее на многочисленное кабанье стадо семейство. Выстроившись клином, они так и направились в бальный зал, разрезая толпу гостей словно нож масло.

— Ты про казначея с супругой и детьми? — меланхолично уточнил лэрд Глэйв.

От неожиданности Катя хрюкнула, но тут же поправилась, нацепив подходящий к случаю вежливый оскал, заменивший улыбку.

— Неожиданно. Морда у него…

— Зато голова светлая и род древний, — отрезал лэрд Глэйв и приятно улыбнулся ректору, поднимающемуся по лестнице в сопровождении какого-то разряженного хлыща. — Его наследник вполне годится тебе в женихи. Вздумай казначей посвататься, у меня не нашлось бы поводов для отказа.

— Обалдеть… — только и могла вымолвить племянница.

— Смотри не ляпни ничего, — предостерег ее Тео. — Наши сегодняшние гости все как один — на редкость ранимые люди, птаха. И очень мстительные. Сияй глазками, помалкивай и радуйся, что успела выйти замуж. Лэрд Гай, — хозяин дома раскрыл объятия и шагнул навстречу ректору — как я рад вас видеть!

Мэтр Вульф, озаряя холл не менее белозубой улыбкой, ответил на приветствие, рассыпавшись в комплиментах имениннице.

— А вот и мой протеже, — маг указал на давешнего хлыща. — Лэрд Арман Дарен — мой племянник со стороны сестры. Прошу любить и жаловать.

— Очень рад, — дождавшись, когда хозяева ответят на приветствие, вступил в разговор бывший жених Гертруды. — Надеюсь, что прекрасная лэри подарит мне вальс, — он не сводил с Кати глаз, ярких как голубые топазы и холодных как осеннее небо.

Та в ответ только молча похлопала ресницами, свято выполняя дядюшкин наказ.

— Я буду ждать, — пообещал Арман, склоняясь к руке именинницы.

'Ненавижу красавчиков,' — подумала Пална, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вытереть руку о подол. Заметив, как напрягся лэрд Глэйв, она позволила себе опереться на руку родственника, отвлекая и успокаивая его.

— Ишь чего захотел, — почти прошипел вслед Дарену ходяин дома. — Еще четверть часа, птаха, — Тео бросил взгляд на часы. — А потом мы с тобой откроем бал.

— Менуэтом?

— Вальсом. Все-таки отмечаем день твоего рождения. Так ладно, улыбаемся.

'И машем,' — мысленно добавила Катерина, позволяя себе погрузиться в размышления. Она думала о том, что гертрудин бывший — крайне неприятный тип, что Алексу давно пора появиться, что дядюшка с мужем выбирали подарки одновременно. Один норовил ее максимально раздеть, а другой одеть. Что брату необыкновенно повезло…

— Дядюшка, а где Генри? — вскинулась Катя.

— Вспомнила, — усмехнулся лэрд. — Он развлекает их величеств с наследником.

— А разве они…

— Прибыли порталом, — пояснил мужчина. — Вполне возможно, что бал ты будешь открывать с принцем. Волнительно? — поддразнил.

— У меня свой принц где-то шляется — не поддалась Катерина.

— Осталось пять минут, — приятно улыбнулся очередной незнакомой тетке Тео. — А вон и Барнеби пожаловали.

— Принесла нелегкая, — согласилась непочтительная именинница.

— Доченька, — опередив мужа и Натали, к Кате бросилась нэра Элен, — какой же красавицей ты стала! Я в молодости была такой же! — она пылко обняла девушку.

— Очень рада вас видеть, — испытывая неловкость, именинница заставила себя стоять смирно. Она не ожидала такого внезапного взрыва материнских чувств, и оказалась к ним не готова.

— В таких соболях кто угодно сойдет за красотку, — не выдержала Натали, опасливо поглядывая на отца. Заметив, что он поглощен беседой с лэрдом Глэйв, маленькая нахалка осмелела. — Зато платьице у тебя простецкое, а вот мне матушка пошила самое модное!

— Чудесный наряд, — порадовалась, что хоть кто-то не меняется, виновница торжества. Катерина с удовольствием окинула взглядом ладную фигурку сестры, одетую в нежно-розовое платье, полностью копирующее фасон ее собственного осеннего платья. — Тебе к лицу. И эти цветы в волосах…

— Это орхидеи, — успокоенно защебетала завистливая девчонка, и Катя даже раздумала расспрашивать ее о здоровье, решив не портить настроение напоминанием об аллергии на начинающий входить в моду шоколад. 'В конце-концов, не мне с ней жить. Нравится Барнеби терпеть фанаберии белобрысой свиристелки — в добрый путь!' — решила она.

— Проходите в зал, — провожал родню дядюшка, — с минуты на минуту начнется бал. — Сейчас и мы с тобой пойдем, птаха… — Тео неожиданно замолчал и заулыбался.

Проследив за его взглядом, Катя увидела брата и сестру Винтер, поднимающихся по лестнице. 'Попал наш медведь,' — мысленно потерла руки блондинка, с удовольствием глядя на одетую в светло-сиреневое, в цвет глаз платье Гертруду. 'Хороша!' — постановила именинница, прислушиваясь, как бекает и мекает сиятельный лэрд, приветствуя смущенную гостью. 'Милота-то какая. Втрескался дядюшка по самые уши,' — она посмотрела на Шеридана, и тот ответил понимающим взглядом. Стараясь, сдерживать улыбки, молодые люди наблюдали за забывшими обо всем влюбленными.

Между тем большие напольные часы в вестибюле пробили восемь часов, заставив хозяина дома очнуться.

— Бал начинается, — зачем-то поведал он всем присутствующим. — Лэри подарит мне танец? — лэрд Глэйв склонился к своей гостье.

— Чур первый тур вальса мой, — пришла на выручку смущенной Гертруде Пална. — Вы мне давеча обещались, дядюшка, — капризно надула губки. 'Господи, куда меня понесло? Нафига я лезу? И лексикончик отпадный…' — отругала себя Катерина.

Дядюшке однако это помогло. Пожелав гостям веселиться от души, он проводил тоскливым взглядом свою сиреневую любовь и со вздохом повернулся к племяннице.

— Что ты скажешь о лэри Винтер, Бэлла?

— Замечательная девушка, — не колеблясь ответила Катя, — и крайне полезная!

— Объяснись, — забыв о недавней томности, потребовал лэрд Глэйв.

— Ну как же? — не удержалась Катерина. — Гертруда сегодня — просто индикатор трезвости! И не смотрите на меня так, дядюшка, я не сошла с ума. Просто она вся сиреневенькая, и глазки, и платьице, и туфельки, и…

— Бэлла! — загремел бас Тео.

— По пьяни такого не выговоришь, — рассмеялась Катерина. — Сиреневенькая! — с удовольствием повторила она, а потом кинулась родственнику на шею. — Поздравляю! Она замечательная!

— Язва ты первостатейная, — ухмыльнулся лэрд. — Но родная! Идем, гости заждались!

— Ох уж эти гости, — позволяя увлечь себя в залу, проворчала именинница.

— Не бухти, а то я начинаю чувствовать себя Маркусом, успокаивающим ненаглядную рыбку, — дядюшка приостановился. — Не волнуйся, Бэлла, выше нос помни, что все мы с тобой, и улыбайся! Вот так, умница!

Он почти незаметно повел плечами, приподнял подбородок, позволил холодной усмешке чуть скривить губы, мгновенно преображаясь в могущественного вельможу, главу немногочисленного, но славного рода, аристократа в чьих жилах течет голубая кровь. Катерина внимательно наблюдала этими метаморфозами, с удивлением понимая, что испытывает не робость и неуверенность в себе, а гордость, радость и причастность. Да, именно так. И это теплое чувство сопричастности придало сил и уверенности в том, что все будет хорошо не только сегодня, но и завтра, и всегда.

В сияющий огнями зал под руку с лэрдом Глэйв вошла совершенно спокойная юная женщина. Легкая улыбка играла на ее полуоткрытых губах, изумрудные глаза сверкали, затмевая блеск драгоценных камней. Не выделяя никого в толпе, она рассеянно скользила взглядом по лицам присутствующих. Вслед за дядюшкой подойдя к августейшему семейству, именинница присела в глубоком реверансе.

— Рад, очень рад. Давно не виделись, сиятельная лэри, — его величество совершенно по-мальчишески подмигнул имениннице.

— Опять смущаешь девушку, — королева, как и в прошлый раз, пришла на помощь смутившейся Катерине.

— Ничего не могу с собой сделать, — согласился Бартимеус. — Она так мило смущается. Приятно видеть искренних людей, — его величество приятно доверительно склонился к жене.

'Вот же гад!' — замерев враскоряку, разозлилась Катя. 'Распрямиться не дает, родственничек коронованный! А у меня между прочим уже спина затекла, и ноги дрожат! И где носит моего дятла в то время, когда этот венценосный журавель токует со своей королевой? Я к подобным придворным извращениям не приучена!' — мысленно ворчала Катерина. 'Родня блин! А ведь у них вроде как и маман еще жива! И с ней наверное придется знакомиться, ох…' — мысли о не к месту вспомнившейся свекрови заставили девушку сглотнуть. 'Врядли это будет приятное знакомство,' — подумалось ей.

Между тем король с королевой перестали шутить между собой и снова обратили внимание на виновницу торжества.

— Поднимитесь, лэри, — голос Барти выдернул Катю из размышлений.

Послушно распрямившись, она безмятежно улыбнулась и скромно опустила глаза, мысленно обещая ощипать мужу все перья за то, что бросил ее на съедение своему ехидному братцу.

— Вы ведь подарите мне танец? — ничуть не сомневаясь в положительном ответе, его величество чуть склонил голову и протянул руку.

Повинуясь знаку распорядителя бала, дирижер взмахнул смычком, музыканты, послушные его воле заиграли, и зал наполнился звуками вальса. Бал начался!

Не делая попыток освободиться из прозрачного плена серых глаз, так похожих на глаза мужа, Катя повела плечом, небрежно сбрасывая палантин подоспевшему Марку, и подала мужчине, блеснувшую изумрудным огнем руку.

— Это лучший подарок для меня, ваше величество.

— Вам легко угодить, герцогиня, — негромко засмеялся король, ведя в танце.

'Вот же поганец,' — мелькнуло в голове у девушки. 'Язва коронованная. Что он глазками-то сияет? Клеится что ли? Не дай бог! Или это проверка на вшивость, или он меня за дуру держит!' — не забывая дядюшкин наказ, Катя кружилась в вальсе и сияла улыбкой. Казалось, что красавицу блондинку, скользящую в танце, ничуть не задевают восхищенные и завистливые взгляды приглашенных. Едва касаясь паркета, она словно растворилась в музыке. Подчиняясь рукам короля, красавица все же была далека и от него, и от всех. Чуть склоненная голова девушки, ее загадочная улыбка, грация, с которой она танцевала…

— Вы сегодня поистине звезда, — мужчине надоело молчать. — Должен признать, что моему брату сказочно повезло.

— Ну что вы, ваше величество, — сочла возможным возразить Катя. — Это мне повезло.

— Вот как? Однако его нет, — напомнил вредный Бартимеус.

— Работа, — напомнила Катерина. — У мужчин всегда работа…

— Пытаетесь оправдать супруга? — королевская бровь знакомо приподнялась.

— Вы так похожи с братом, — вырвалось у Катерины.

— Ну, наконец-то! Нормальная реакция. А то вы сегодня словно каменная. Оживший мрамор, одетый, вернее раздетый в изумительное платье.

'Да он вообще берегов не видит,' — решила Катя, пропуская мимо ушей кололевский комплимент.

— Хотя… — не унимался Барти. — Я должен быть благодарен вам, дорогая родственница. Уверен, что скоро мнгогие дамы будут радовать наши взоры.

— Благодарите брата, — парировала Пална, — это его подарок. — А почему кроме нас танцуют только дядюшка с ее величеством? — поспешила сменить тему разговора на более безопасную.

— Остальные не смеют, — его величество продолжал забавляться. — Пусть любуются и завидуют, — решил он, кружа свою даму. — А вам охота насладиться танцами, герцогиня? Не волнуйтесь. Поклонники сейчас набегут. Наперегонки. Но я могу спасти вас, — он доверительно склонился к Кате. — Хотите, подарю вам еще один танец? И не хмурьтесь, это привилегия.

'Господи, твоя воля! Но Алекса я сегодня прибью, если только не попаду в острог за убийство его братца,' — взмолилась Катерина.

— Танец заканчивается, лэра, — голос мужчины изменился, он был мягок. — Вы были очаровательны в своем гневе и совершенно забыли бояться. Не краснейте, Бэлла, я не в обиде.

— Простите, ваше величество, — ей оставалось только лепетать и радоваться, что музыка смолкла.

— Обязательно прощу, — пообещал король. — Какие могут быть счеты между родственниками. И не вздыхайте так счастливо, — ведя Катю на место, продолжил он. — А то вспомню о праве сюзерена, тряхну стариной да и приглашу вас на следующий танец.

'Тиран! Самодур! Феодал недобитый! Венценосный журавль! Нет, жук! Сделал меня как девочку!' — сердилась она, а на душе было легко и радостно.

— Ты была очаровательна, — Генри едва дождался возможности перекинуться с сестрой парой слов. — Хотя… Нет…

— Нет? — вяло удивилась она, все еще пребывая под впечатлением от сумасшедшего вальса с королем.

— Да, то есть нет, то есть… Ты — самая красивая сегодня.

— Ну так мне положено, — легкомысленно отмахнулась она. — Как ты думаешь, эта бодяга надолго?

— Пресветлая Матерь, вразуми свою неразумную дочь, — засмеялся Генри. — Все девицы мечтают о балах, а ты норовишь сбежать в самом начале веселья. Слушай, — отвлекся он. — А не станцевать ли мне с твоей сестренкой? Малышка Натали чудо как хороша…

— Не станцевать, — переполошилась Катерина. — И вообще держись подальше от нее. Если конечно не хочешь жениться.

— Ты о чем? — растерялся парень.

— Потом поговорим, я тебе все-все про Барнеби расскажу. Сейчас не время и не место. Генри, хороший мой, ну ее! — почти взмолилась Катя. — Тебе что танцевать не с кем? Пригласи тогда меня.

— Тебя? — прищурился брат. — Так уж и быть, уговорила.

— Теперь моя очередь танцевать с Бэллой, — развернулся к ним Тео. — Я все-таки хозяин дома и старший родственник.

— Вы, дядюшка, не все-таки, — горячо возразила Катя. — Вы самый лучший!

— А я? — обиделся Генри.

— Молод ты еще, — приосанился лэрл Теодор.

— А я? — подкрутил ус его невозможное величество.

Бал гремел. Один танец сменялся другим, одна мелодия сменяла другую, один блистательный лэрд сменял другого, одна чужая рука на талии сменяла другую.

— Достали, — порядком уставшая Катя поспешно выскользнула из зала.

Приближалось время обеда, то есть ужина конечно, и стоило убедиться, что лэра Кинли держит все под контролем. Это, конечно же, было уловкой, отговоркой, позволяющей покинуть веселье, наивной попыткой бегства. 'Достали!' — теперь уже мысленно повторила Катя. 'Его величество изволили куда-то пропасть, ее величество утащили дядюшку играть в карты, Генри, моего замечательного безотказного Генри затанцевали посторонние лахудры. Наглые охотницы за женихами напропалую кинулись охмурять братика, а на меня открыло охоту все столичное дворянство. И мне даже было бы лестно, будь Алекс рядом. Но его нет!' — она поспешно юркнула за ближайшую драпировку, заслышав приближающиеся голоса. 'До чего я докатилась?! В собственном доме прячусь от гостей. А все муженек! На фига было наряжать меня в это платье и бросать одну?!' — Катерина поморщилась, вспоминая многочисленные мужские прикосновения к почти обнаженной спине. Нет, все эти лэрды вели себя пристойно, они не позволяли ничего оскорбительного, но это были чужие нежеланные мужики, ненужные и постылые. Их однообразные комплименты надоели имениннице хуже горькой редьки, а единственная причина с улыбкой выслушивать их сейчас 'горела' на работе. 'Ну, Алекс, погоди!' — хмыкнула Катя, делая попытки осмотреться по сторонам. Она оказалась в какой-то нише, спрятанной за занавеской, на лестничной площадке между первым и вторым этажом. Тут было тесно, пыльно и темно. 'Непорядок,' — машинально отметила Катерина: 'Филонят горничные!'

— Не надоела тебе еще эта самостоятельность? — послышалось насмешливое.

— Отнюдь, — женский голос показался Кате знакомым.

Поддавшись любопытству, она тихонько раздвинула золотистый плюш занавесок и посмотрела в щелочку. Практически рядом с ней замерли Гертруда с Арманом.

— Ну конечно, — не давая девушке уйти, протянул бывший жених. — Быстро же ты нашла мне замену, милая.

— О чем ты? — дернулась лэри Винтер.

— Осторожнее, родная, не споткнись, — мерзавец склонился ниже, его голос звучал глухо. — От некоторых последствий падения с лестницы не поможет и твой талантливый братец.

— Ты мне угрожаешь? — Гертруда не прекращала попыток освободиться.

— Ну что ты, — Арман покачал головой. — Я просто рад за тебя. Вскружить голову лэрду Глэйв это почти легендарное деяние. Поздравляю, милая.

— Не понимаю… — ей все-таки удалось вырваться.

— Все очень просто, — любезно пояснил мужчина. — Я решил, что мы все равно будем родственниками, а значит нет смысла лелеять былые обиды. Ну что ты так удивляешься? Выходи замуж за своего старичка и помоги мне жениться на его очаровательной племяннице.

— Ты с ума сошел!

— Так значит да?

— Нет!

— А как же наша маленькая тайна, Герти? Ты же не хочешь, чтобы все узнали о том…

— Не трудись, если я соберусь замуж, мой избранник первым делом узнает обо всем.

— Ты такая честная, такая наивная, такая открытая… — локти девушки снова оказались в плену мужских рук.

Голос Армана звучал все тише, и Катя еще немного подалась вперед, напрягая слух. Ее буквально разрывало от двух противоречивых желаний. С одной стороны хотелось дослушать разговор и узнать, чем дело кончится, а с другой, мечталось спустить с лестницы этого хлыща и проверить прав ли он был, утверждая, что от последствий падения не всякий врач избавит.

— Гертруда! — послышался еще один голос. Похоже кто-то спешил на помощь лэри Винтер. — Гертруда, как ты?

На площадку взбежал Шеридан.

— С ней все в порядке, — Арман поспешно отстранился. — Рад тебя видеть, друг мой.

Ничего не отвечая, целитель подхватил сестру под локоть и повлек вниз. Возможно движения были слишком резки или на лице было написано нечто такое, что заставило Армана отшатнуться. Хлыщ почти ввалился в ту самую нишу, которая стала убежищем для Кати. Инстинктивно девушка отшатнулась, взмахнула руками, схватилась за какую-то загогулину и, потеряв опору, свалилась бы, не подхвати ее чьи-то руки.

Судорожно забарахтавшись, она попыталась вскрикнуть, но рот уже зажала чья-то крепкая ладонь, раздался тихий щелчок, а потом послышалось до боли знакомое.

— Котенок, с тобой все в порядке?

Катя моментально расслабилась в руках невесть как оказавшегося в пыльном закутке мужа.

— Котенок? — едва слышно повторил он, но ладонь от лица так и не убрал.

Не делая попыток вырваться, Катя тем не менее мстительно укусила его светлость и с удовольствием прислушалась к его тихой, но прочувствованной ругани.

— Я уберу руку, — пообещал Алекс немного погодя, если ты пообещаешь молчать.

И она тут же закивала в знак согласия.

— Какого лешего ты делаешь на лестнице? — едва почувствовав свободу, зашипела Катерина, моментально забыв обо всех обещаниях. — Инспектируешь пыльные закуточки?

— На какой лестнице, котенок? — не понял муж. — Мы в библиотеке.

— В детской? — нервно хихикнула Катя, которой на ум кроме гайдаевской 'Операция Ы' ничего не пришло.

— В дядиной, — ангельскому терпению Алекса можно было только позавидовать. — Так, все молчи, не срывай нам операцию, — он что-то сделал, и Катя застыла молчаливым неподвижным памятником самой себе. Самостоятельно она могла только молчать, моргать и слушать. — И не сопи так громко, — чмокнув возмущенную жену в нос, он словно куклу развернул ее, прижал к себе спиной. — Главное не волнуйся, у нас все под контролем.

Катя во все глаза уставилась на полупрозрачную стену перед собой. За ней и впрямь прекрасно просматривалась библиотека. Пытаясь сообразить каким таким таинственным образом она перенеслась из пыльной ниши прямо в супружеские объятия, Катерина осматривала знакомую комнату. 'Похоже между тем чуланом на лестнице и этим есть какая-то потайная дверца. Падая, я за что-то ухватилась в темноте. Очевидно это была деталь запирающего механизма. Ага… Дверь открылась и я свалилась прямо дятлу в руки, то есть в лапы, то есть…' — она сбилась с мысли, потому что дверь библиотеки приоткрылась, пропуская в помещение лэрда Вульфа в компании нэры Барнеби.

— Вы подумали над моим предложением? — тон ректора был холоден и спокоен.

— Сначала я должна быть уверена, что с Сержем все в порядке, — женщина упрямо поджала губы, но было видно, что спокойствие дается ей дорогой ценой.

— Моего честного слова вам недостаточно? — сейчас ректор ничем не напоминал добродушного весельчака. — Увы, но никаких гарантий я вам дать не могу. Да… А вот скажем прядь волос, или палец… Прислать вам палец младшего сына, нэра?

— Почем я знаю, что это будет его… — она не договорила, пошатнувшись.

— Ну полно, Элен, — подхватил женщину лэрд Вульф. — Никто не хочет вас пугать или причинять вред малышу Сержу. Пока что, — мужчина подчеркнул голосом последние слова, — он думает, что просто гостит за городом. Мальчика не обижают он здоров и весел, только скучает по маме с папой. Да… — опять протянул Гай. — А ведь вам стоит просто взять у меня одно зельице и подлить его старшей дочери. И все тут же будет хорошо и замечательно. Ваш мальчик вернется в семью, а девочка… С ней тоже все будет в полном порядке. Вот, возьмите, — в безжизненные руки нэры Барнеби перекочевал флакон темного стекла. — Лэри Глэйв должна выпить это.

— Но почему я? — уже смирившись, поинтересовалась женщина.

— Тут видите ли какая закавыка, — открыл карты ректор, — только в руках родного человека это зелье обретает силу, а вы все-таки мать. Да… — он задумчиво посмотрел на нэру. — Во всяком случае формально… Короче, — его тон снова стал деловым, — сейчас вы быстренько принесете мне магическую клятву, и дело в шляпе. Начинаем. Повторяйте за мной, Элен…

— Да, начинаем, — согласился Ужас.

'Работает спецназ,' — подумала Пална, наблюдая за тем, как захрипел и задергался ректор в руках медленно проявляющихся в воздухе мужчин.

— Амулеты невидимости, — щекотнул катино ухо губами муж. — Секретная разработка, — в его голосе слышалась гордость.

Тем временем один из бывших невидимок забрал у Элен флакон и помог ей сесть в кресло, ноги почти не держали женщину.

— Нэра Барнеби повела себя на редкость разумно, — посчитал нужным пояснить Алекс. — Узнав о похищении сына, она сразу же обратилась к нам. Правда, чтобы усыпить бдительность лэрда Вульфа ей пришлось действовать через твоего дядюшку. Моя идея с королевским патентом на шоколад была на редкость удачной, признай, котенок. Она приносит неожиданные, но приятные дивиденты.

'Сними заклятие, родной, и я признаю все что угодно,' — беззвучно взмолилась Катерина. 'Но сначала я тебя стукну!'

— Ты сопишь как сердитый еж, — веселился Ужас. — И это вместо того чтобы гордиться супругом, который спас младшенького Барнеби, с поличным накрыл давным-давно разыскиваемого менталиста и даже почти не опоздал на бал! Сейчас быстренько упакуем ректора, успокоим нэру, сообщим всем о предстоящей свадьбе и пообедаем. Как тебе такая перспектива, счастье мое?

'У Алексюши головокружения от успехов,' — поняла Катя. 'Ничего, родной, как только я смогу ходить и говорить, тебе сразу полегчает, буквально в тот же момент,' не сводя глаз с кочерги, стоявшей у камина пообещала она.

— Сейчас я сниму с тебя заклятие, котенок, — глава тайной канцелярии лизнул Катерину за ушком. — Умоляю, не ругайся при посторонних, тем более, что сейчас сюда должны подойти Барти и Тео. Не позорь меня перед родней и подчиненными. Потом наедине можешь даже побить, обещаю не сопротивляться, — прозорливо предсказал свое ближайшее будущее дятел. — Только не сильно… — теперь его светлость увлеченно целовал обнаженное плечо жены.

'Извращенец,' — мрачно подумала Катерина, чувствуя возбуждение от бессовестных поползновений мужа. 'И я такая же,' — едва не всхлипнула она. Хотелось опереться на стену, позволив Алексу прижаться посильнее, задрать подол дурацкого платья и… 'Ну уж нет,' — с трудом освободившись о своих неуместных фантазий, встряхнулась Катя.

Между тем в библиотеке появились их величества в сопровождении почтительного хозяина дома.

— Как они не вовремя, — с досадой убрал руки из-под юбки супруги Алекс. — Идем, котенок, — позвал он, снимая заклятие и открывая потайную дверь.

— Постой, — ухватившись за мужа, попросила Катерина, — дай сказать, а то забуду.

— Что? — встревоженно обернулся Ужас.

— Арман Дарен, у него какие-то виды на меня… Он пытался шантажировать Гертруду…

— Разберемся, — улыбка его светлости не обещала хлыщу ничего хорошего. — Идем, родная, не стоит заставлять ждать их величеств.

Герцог помог жене покинуть потайной ход, мимолетно улыбнувшись тому, с каким интересом она проследила за тем, на какую именно завитушку книжного стеллажа нужно нажать, чтобы вернуть все в первоначальное положение.

— Не советую лазить по этим закоулкам в одиночестве, — предостерег он Катю, но та в ответ только дернула плечом и поспешила спуститься со второго яруса библиотеки.

'Вот и разгадка,' — подумала она. 'Очевидно обе потайных ниши находятся на одном уровне.' Оказавшись внизу, она поспешила спрятаться за спину Теодора.

— Что с моим сыном?! — не обращая никакого внимания ни на появление августейших особ, ни на старшую дочь, Элен кинулась к герцогу Ингарскому. — Что с ним?!

— Успокойтесь, нэры, с ребенком все в порядке, он уже дома с отцом.

— Но как же?.. Когда же?.. Алоиз ведь был здесь… — совершенно растерялась женщина, хотя было видно, что ей стало легче.

— У нас свои методы, — последовал короткий ответ. — Нэра Барнеби, думаю, что вам стоит сейчас пройти в зал, вас потеряла дочь.

— А… — Элен указала глазами на Катю.

— Не эта, — мягко улыбнулся Алекс. — Идите к ней и празднуйте.

— Но…

— К сожалению вам пока что нельзя уехать, потерпите, — герцог подал знак, и один из присутствующих магов подхватил под руку ошеломленную даму.

Нэра безропотно покинула библиотеку.

— А как же тайна следствия? — отмерла ее величество, с некоторым неудовольствием поглядывая на Катю. Было совершенно очевидно, что она не одобряет холодность девушки. Однако же Пална сделала морду кирпичом и понадежнее спряталась за широкую дядюшкину спину. Изображать нежную дочернюю любовь она не собиралась.

— Магическую клятву о молчании ей не обойти, — пояснил Алекс и повернулся к брату. — Барти, позволь представить тебе того самого менталиста, по вине которого я торчал в академии два года, — он показал на молчаливого ректора. — Между прочим это наш с тобой родственник, брат. Старший, правда незаконнорожденный…

— А лэрд Вульф, что с ним? — бросив предостерегающий взгляд на Алекса, поинтересовался король.

— Мертв, — подал голос лжеректор. — Раз уж все так случилось, то… — он замолчал ненадолго, а потом улыбнулся. — Коротко говоря, я готов сотрудничать со следствием.

— Сегодня я хочу поделиться с вами радостью, — голос лэрда Глэйв был слышен каждому из гостей.

Их лица обратились к заметно волнующемуся хозяину дома. Одни лишь из вежливости слушали хозяина дома, другие испытывали желание поторопить его в ожидании обеда, который обещал быть роскошным, третьи разочарованно вздыхали, расстроенные тем, что танцы прервали, а были и такие, кто изо всех сил прислушивался к достойному лэрду, желая как можно скорее разнести новости по всему Аргайлу.

— Эта радость огромна, — голос Тео дрогнул.

— Позвольте мне, лэрд, — пришел на помощь дядюшке король. — Пришла пора сообщить всем, что во время моего визита в родовое гнездо Глэйв была заключена помолвка между герцогом Ингарским и лэри Глэйв.

Всеобщее молчание, обнявшее зал, заставило его величество недоуменно приподнять бровь, заставляя подданных опомниться. Лица присутствующих тут же озарились подобающей случаю радостью.

— А потому, — одобрительно улыбнувшись сознательным подданным, продолжил Бартимеус, — дабы не гневить милостивых богов, настало время огласить дату свадьбы. Она состоится через месяц в Ингарре. Добро пожаловать в семью, дитя! — его величество раскрыл объятия, в коротые и влетела Катерина, направленная мощной дядюшкиной рукой. — Однако, это не все, — передавая слегка дезориентированную невесту жениху, продолжил монарх. — сегодня еще одна любящая пара навсегда свяжет свои судьбы. Я имею в виду лэрда Глэйв и лэри Винтер.

Еще один королевский взгляд, и зал дисциплинированно взорвался овациями. Стоя рядом с Алексом, Катя с интересом наблюдала за тем, как деревянной походкой не ожидавший такой подлянки от короля дядюшка на негнущихся ногах подходит к Гертруде и берет ее за руку. Пораженная невеста послушно идет вслед за Тео к их величествам, чтобы принести благодарность.

— Не стоит, друг мой, — отмахнулся Барти, — лучше приглашай на свадьбу. Думаю, что праздник Середины Зимы подойдет как нельзя лучше. Да… — прервал он себя. — Что там с обедом? Ту курочку в шоколадном соусе подадут?

— Ну как ты? — негромко поинтересовался герцог Ингарский, склоняясь к жене.

— Под впечатлением, — честно ответила она. — Силен его величество!

— Это у нас семейное, — хохотнул Алекс.

— Тебе это не поможет, родной.

— Ладно, котенок, — вздохнул он и признался. — Я еще не окончательно утратил надежду.

— Надежду? — следуя в столовую удивилась Катерина.

— Ты всегда добреешь после еды, — подмигнул Алекс.

Все-таки праздники это то еще испытание. Раньше бывало пока купишь продукты, приготовишь, накроешь стол набегаешься так, что сил никаких не остается. Скоренько переоденешься и бежишь встречать гостей, потом их развлекаешь, следишь за тем, чтобы за столом все у всех было, подаешь горячее, потом десерт, перемоешь гору посуды и рухнешь в постель. А там отдохнувший муж, и у него хорошее настроение и потребности! Да… Было время.

Зато в этот раз я сама палец о палец не ударила, а упахалась хуже прежнего! А все нервы и общение с августейшими персонами. Может они конечно и родственники, вот только не мои… Во всяком случае королева! Вот! И это я еще не вспоминаю про интриги, невольной свидетельницей которых я стала, всеобщее внимание и безобразную истерику Натали!

Господи, это была такая стыдоба, когда малолетняя нахалка, стоило королю замолчать, начала возмущаться, что я скрыла от семьи такое важное событие. Ее попытались тихонечко вывести, но дурында вырывалась, причитая, что жизнь несправедлива.

— Одним все, а другим ничего! Ей и мужа и соболей и изумруды, а мне?! — отпихивая мать, Натали топала ногами.

— А вам, драгоценная нэри, — в тишине, воцарившейся в зале, голос Барти прозвучал гласом небесным, — надлежит отправиться в леорийский пансион Тишайшей Бригитты, который славится воспитанием дев благородного происхождения. А коли мы с вами ныне почти родня, думаю, что у Светлейшей Иллиад не будет возражений! Там в монастырской тищине вы познаете благодать Пресветлой и вернетесь к нам через пару лет совсем другим человеком.

Он немного помолчал, давая нам время осмыслить сказанное.

— И вообще, — теперь в голосе короля звучала ничем неприкрытая обида, — мне подадут курочку в шоколадном соусе или нет?!

И все тут же отвлеклись от капризов завистливой сестрицы и устремились в столовую. Несчастная кура понадобилась всем. Лэра Маргарет сказала, что ее гости дорогие сожрали подчистую как, впрочем, и шоколадные десерты. Даганцы оказались настоящими сладкоежками. Кто бы мог подумать.

Хотя, как выяснилось, я вообще не сильна в предсказаниях. Это я про ректора, ну, то есть про самозванца. А все мой покойный свекор виноват! Не мог, понимаешь, держать себя под контролем! Типа самец! Он нагулял парня, а мы мучайся. И пусть моя роль во всей этой истории просто микроскопическая, но поворчать-то можно? Тем более, что никто не слышит и не видит, и не знает. А тот кто может увидеть и узнать, спит сейчас сом младенца после того, как я, используя все доступные и запрещенные методы допроса выпытала у него подробности. И то подозреваю, что большую их часть Алекс утаил.

Я вообще только-только осознала, чьей женой мне пришлось стать. Вот так просто в один момент взяла и осознала, что мой иногда совершенно бестолковый дятел оказывается настоящий профессионал, мастер своего дела. Да… Но вот почему со мной он вечно дурак дураком, это загадка загадок, тайна тайн.

Ой, я опять отвлеклась, растекаюсь мыслию по древу… Ладно, к делу, а там и баиньки пора. Лекс Лаверн, а именно так зовут лжеректора, родился на пару лет раньше Барти. Мой блудливый свекор познакомился с очаровательной юной леорийкой, магианной жизни, влюбился в нее, а может просто увлекся. Кто теперь разберет? Дело прошлое… Как бы там ни было, но результат их встреч удачно заменял настоящего Гая Вульфа на посту ректора академии на протяжении трех лет. Не могу не похихикать по этому поводу. Судя по всему мой Алекс — гений контрацепции в папеньку!

Жестоко пытая мужа, (Он до сих пор счастливо улыбается.) я смогла выяснить, что судьба этого самого Лекса Лаверна чем-то напоминает историю Китти. Только он родился в семье благородной, правда фамилию получил материнскую. Его не любили, да… Будь он девочкой, оба супруга магианны с легкостью закрыли бы глаза на незаконнорожденность, ведь в Леории так мало женщин. Но мальчик… Он был никому не нужен. Зато парень оказался носителем редкой магии и обладателем сильного характера, а его мамаша оказалась обладательницей длинного языка и разболтала Лексу о том, кто был его отцом.

Привыкший находиться в тени, он не захотел являться новым родственникам, справедливо опасаясь за свою жизнь. Однако возвыситься ему хотелось неимоверно, а потому, закончив образование, юный Лекс устроился под крылышко леорийских коллег моего дятла. Несколько лет он подвизался в тайной канцелярии, набираясь опыта и поднимаясь по службе. Наконец, сочтя, что достиг вершины своей карьеры, Лаверн подал в отставку. И выбрал для этого весьма оригинальный способ, сымитировал собственную смерть.

Дурачок, с такими вещами не шутят. Я вот умирала уже раз. И что? Должна всем как земля колхозу: дядюшке, брату, Гренадерше, ее семейству, Барнеби, Гертруде, мужу, а главное ребенку. И это правильно. Хотя по чести сказать, они тоже мне должны. Вот!

Опять я сбилась, возвращаюсь к нашим баранам, то есть одному барану… Лекс приезжает в Даганию уже довольно обеспеченным человеком и ведет очень тихую, незаметную жизнь. Присматривается, прислушивается, разбирается, и постепенно в его голове складывается план.

Я вот давеча сравнила его с бараном, а ведь Лаверн по всем повадкам напоминает паука. Сидит себе тихонько в середине широко раскинутой паутины и держит под контролем все ее нити, а случись чего, он уже почуял и спешит вмешаться. Лекс ведь не собирался становиться королем, нет! 'Быть публичным лицом — такая морока! Мне этого не надо. Спасибо, нахлебался за три года, замещая ректора,' — заявил он на допросе. Насколько я поняла из рассказа Алекса, на уме у Лаверна было подчинить себе дофина и уже через него влиять на политику. Подробности мне Алекс не рассказал, но и без того ясно, что планы у родственничка были грандиозные, рассчитанные на несколько лет. И венцом их был бы полностью послушный ему молодой король, марионетка на троне.

Когда я спросила мужа о лэри Винтер, то дятел отделался от меня туманными намеками на невместное поведение и девичью честь, из чего я сделала вывод, что Гертруда где-то ее потеряла. И это стало поводком, на котором лжеректор удерживал магианну, то делая вид, что отпускает, то притягивая обратно. Ну что-то подобное я и подозревала, мелковато конечно, зато весьма действенно в окружающих реалиях. Остается надеяться, что дядюшка не вовсе ретроград, и не профукает из-за такой ерунды свое счастье.

Ну и осталось вспомнить бедную Опалин, царство ей небесное. Я тогда все правильно угадала, Лаверн хотел убить Алекса, которого ректор начал подозревать, а покойную ревнивицу переклинило на мне.

— Почему же тогда не было второй попытки убийства? — спросила я Ужаса.

— Не забивай себе голову всякими глупостями, родная, — улыбнулся этот гад. — Тем более, что все уже благополучно закончилось, а в дальнейшем меня ждет скучна кабинетная работа, — уверил он. — Рутина, котенок, сплошная рутина. Приключение закончилось.

И он думает, что я ему поверила?! Охохонюшки…

Я не стала спорить, не время, но вот Евтушенко вспомнился.

Не понимать друг друга страшно -

не понимать и обнимать,

и все же, как это ни странно,

но так же страшно, так же страшно

во всем друг друга понимать.

Тем и другим себя мы раним.

И, наделен познаньем ранним,

я душу нежную твою

не оскорблю непониманьем

и пониманьем не убью.

Вот такие пироги с котятами… Про кого там я забыла? Арман Дарен — подручный Лаверна, мне кажется, что он доживал свои последние дни, очень уж расхрабрился, не слушал хозяина… Пусть скажет спасибо особистам, за то, что остался жив. Вот такой у Алекса братик нарисовался… Миляга, коллекционер подающих надежды магов и манипулятор.

— Солнце, — спросила я мужа, — объясни мне зачем Лексу понадобилась я?

— Котенок, карманный маг жизни это мечта любого манипулятора. С помощью твоего дара можно убивать и лечить. А растения? Урожаи?

— Надои, — поддержала я. — Тогда непонятно, почему никто не охотился на Генри?

— Генри? — переспросил супруг. — При чем тут Генри?

— Он тоже маг жизни вообще-то, — развеселилась я и, глядя на ошарашенного Алекса, добила. — Просто он брюнет, а вы в Дагании все как один помешаны на блондинках! Они вам белый свет застят!

Ну а то, что последовало потом, я пересказывать не буду, хотя и забыть не смогу.