Дневники чужого мира

Глава пятнадцатая

'Как же хорошо, что в учебный корпус можно попасть, не выходя на улицу,' — Катя посмотрела в окно, за которым плотной серой стеной шел холодный осенний дождь. Казалось, что лето кончилось вместе с каникулами, а сердобольня осень оплакивает вместе со студентами начало учебного года.

То и дело зевая, Катерина собиралась на занятия.

— Разбаловала меня Лиззи, — пытаясь одновременно проснуться, причесаться и выпить кофе ворчала блондинка. — Отвыкла я собираться самостоятельно, вот раньше бывало и завтрак сделать успеешь, и с собакой погулять, и сына в ясли-сад-школу проводить. Эхе-хе, — она притворно нахмурилась, но увидев в зеркале отражение хорошенькой юной блондинки, не выдержала и заулыбалась. — Ну, вроде ничего не забыла, — подмигнув себе, Катерина накинула поверх форменного синего платья черную шелковую мантию, которая ужасно напоминала девушке несуразный халат без застежек и пояска, расправила кокетливый кружевной воротник, перекинула косу, стараниями Гренадерши выросшую до пояса, на грудь и, подхватив сумку вышла из комнаты.

— Эй, Барнеби, — догнал Катю девичий голосок уже на лестнице. — Ты оглохла что ли? — слегка запыхавшиеся сестрички Вудроу догнали блондинку. — Так это правда?

Не повернув головы в сторону лэри Глэйв, спокойно шла на свою первую лекцию по теоретической магии.

— Барнеби! — потерявшая терпение Ирэн ухватила хрупкую блондинку за плечо.

— Руки, — сверкнула зелеными глазищами на брюнеток, замершая на площадке Катерина, — прочь.

— Да ладно тебе, — упорствовала Анна.

— Не напугаешь, — поддержала сестру Ирэн.

— Рассказывай, Барнеби, — теперь девушку дернули за сумку.

— Моя фамилия Глэйв, зарубите это на своих клювах, вороны пустоголовые, — каждое слово Катерины сопровождалось странным шелестом, заставляющим ежиться студентов, столпившихся в ожидании интересного зрелища.

И их надежды оправдались в полной мере. Отовсюду: из вазонов, стоящих на лестнице, из коридоров, из приоткрытых окон, — показались зеленые похожие на откормленных змей лианы, деловито ползущие к остолбеневшим студентам. Складывалось впечатление, что эти растительные питоны обладают отличным зрением. Они ловко и быстро оплели сестер Вудроу, вздергивая их под потолок.

Лианы замерли, поводя из стороны в сторону безглазыми отростками, а потом, реагируя на дружный женский визг, окружили, призвавшую их блондинку, образуя сферу, ощетинившуюся поблескивающими ядом шипами. Сквозь их частое переплетение было видно, что лэри Глэйв стоит, раскинув руки и полуприкрыв глаза, ее губы беззвучно шевелятся, а распущенные волосы треплет ветер, словно играя с красавицей.

— Бэлла! — наследник Глэйв расталкивал замерших соляными столбами студентов. — Бэлла, посмотри на меня! — он не отводил восхищенных глаз с сестры.

Та, никак не реагируя, улыбалась.

— Что за шум, а драки нет? — негромкий голос, в котором слышалось неприкрытое веселье, заставил тех из присутствующих, кто был в состоянии, присесть.

Из коридора второго этажа, ведущего в комнаты преподавателей, показался настоящий великан, рядом с которым дядюшка Тео смотрелся бы хрупким подростком.

— Что тут у нас? — он обошел кругом сумасшедшую флористическую композицию, не обращая решительно никакого внимания на прильнувших к стенам юношей и девушек. — Прелесть какая, — констатировал здоровяк и погладил ближайший кожистый лист.

— Таби, — ласково позвал громила, со смехом отпихивая лиану, которая потянулась за его рукой. — Докладывай, — склонился к крохотной домовухе, что-то нашептывающей ему в самое ухо. — Ну и дела, — он подставил лопатообразную ладонь, на которую тут же забралась, обернувшаяся котенком малышка. — Замечательно, просто чудесно, — и словно в противовес словам он обвел тяжелым взглядом присутствующих. — А что на занятия никому не надо?

Лестница опустела как по волшебству.

— А ты чего? — взгляд зеленых глаз остановился на Генри. — Особое расписание, адепт?

— Сестра, — указал на замершую Катю парень, — Разрешите присутствовать, мэтр Брюс.

— Угу, — принял к сведению преподаватель.

— Что здесь… — к компании присоединился запыхавшийся Адерли-Адингот.

— Это все из-за ва… — начал Генри.

— Молчать! Лучше обеспечьте присутствие целителей! — громыхнул здоровяк, а потом повернувшись к разбушевавшейся флоре проворковал. — Умнички мои, красавчики, бросайте эту пакость, — он указал на полупридушенных близняшек, — и идите к папочке. Ай, молодца! — нахваливал он лианы, послушно стряхнувшие на мраморный пол постанывающих девушек. — И хозяюшку свою освобождайте, — лэрд Брюс указал на погруженную в транс Катерину. — Куда?! — он перехватил шипастый побег в нескольких сантиметрах от собственного лица. — На силос пущу! Ясно?!

Всем все было предельно ясно. Повинуясь голосу мага, лианы освободили блондинку, у которой одновременно бросились Генри и Алекс.

— Отойдите от моей сестры, — сверкал глазами Генри, пытаясь оттолкнуть Адерли.

— Не ругайтесь, молодые люди, — миролюбиво посоветовал мэтр Брюс, наколдовывая носилки. — Девушек на всех хватит, — он деловито кивнул подоспевшим целителям. — Неконтролируемый выброс, спровоцированный адептками Вудроу, спонтанная активация магии земли. Девушки скорее всего отравлены алкалоидами растительного происхождения.

— Понятно, — кивнул старший лекарь, открывая портал, в который тут же вплыли, направляемые его спутниками носилки.

— Коллега, — остановил Алекса, держащего на руках невесту, лэрд Брюс, — несите эту красавицу ко мне в лабораторию.

— Я ее одну не оставлю! — Генри решительно вскинул голову.

— И в мыслях не было украсть у вас сестрицу, — вскинул руки здоровяк. — Идемте, не стоит терять времени.

Кате снился замечательный сон. Кто-то родной любимый и надежный бережно прижимал ее к себе, защищая от всех невзгод мира. Его сердце билось размеренно и спокойно, руки были чуткими и нежными, но при этом удивительно сильными, а еще его окружал восхитительный аромат шоколада. Пожалуй впервые после смерти мужа ей было так хорошо с мужчиной… Катерина отдыхала душой, чувствуя при этом, что внутри нее теплым тяжелым клубком растет желание. Не сдержав приглушенного стона, она услышала, как мужское сердце пустилось вскачь, дыхание стало прерывистым, руки прижали крепче…

— Бэлла, сестренка, очнись!

Встревоженный голос Генри заставил ее нахмуриться, но ускользающий сон был слишком хорош, а потому Катя решительно отказывалась просыпаться.

— Лэри, просыпайтесь, — звал ее кто-то бархатным голосом.

Но покидать сладкую грезу не хотелось, наоборот, все существо Катерины Палны, истосковавшееся по мужской ласке, стремилось урвать свой кусок счастья, пусть и во сне.

— Да отпустите уже девушку, магистр, — рассмеялся кто-то. — Я всемерно поддерживаю ваше рвение, но если вы не готовы сочетаться браком со студенткой сегодня же…

— Этого еще не хватало! — возмутился Генри.

Катя же задумалась сквозь дрему и поняла, что не имеет ничего против замужества. Наоборот, эта мысль начинала казаться ей все более привлекательной, особенно некоторые аспекты брака…

— Спонтанная инициация магии земли это вам не шуточки, — не обратил внимания на восклицание Генри мужчина. — Девушка переполнена сейчас животворящей силой своей стихии. Она словно почва по весне. Пашня благодатная…

Катя с неудовольствием почувствовала, как разжимаются теплые мужские объятия, лишая ее такого близкого счастья, и, застонав от обиды на несовершенство мира, открыла глаза.

— Вы?! — девушка изо всех своих невеликих сил, попыталась отпихнуть, склонившегося к ней Адерли-Аддингота.

— Ну вот, адепт Глэйв, — послышался ехидный голос, напрасно вы волновались. Юная лэри, насколько я понимаю, замуж пока не собирается.

— Бэлла, — взволнованный брат, пользуясь минутным замешательством Алекса, прорвался таки к девушке. — Как ты, сестричка?

— А знаешь, — улыбнулась та в ответ, рассматривая незнакомое помещение, представляющее странную, но удивительно органичную странную смесь кабинета, грота и оранжереи, — хорошо, даже замечательно.

— Это радует, — вмешался в разговор незнакомый Кате мужчина.

Пребывая в состоянии приятной расслабленности, блондинка с интересом и легким волнением смотрела на него. Очень высокий даже для жителя благословенной Дагании, лысый, но при этом бородатый качок, напоминающий ходячую гору, смотрел на Катю веселыми зелеными глазами и улыбался, наморщив приличных размеров нос, навевающий мысли то ли о картошке, то ли о болгарском перце. Наверное демонова активация магического резерва и правда как-то по-особому влияла на состояние девичьего организма, но Катерина, прикусив нижнюю губу, уставилась на незнакомца, прикидывая зависимость между размерами мужского носа и той части тела, контакта с которой она была лишена уже очень долгое время.

— Держите себя в руках, лери, — не выдержал Алекс, как-то на редкость легко разгадав неподобающие мысли невесты. — Вы находитесь в академии, среди уважаемых…

— Глубоко и прочно женатых и помолвленных мужчин, — по-доброму посетовал лысый. — А потому, к моему глубочайшему сожалению, не представляющих для очаровательной лэри никакого интереса.

— В самом деле? — Катя отчего-то ужасно расстроилась. — И что теперь? — она сморгнула слезинку и с надеждой посмотрела на зеленоглазого незнакомца.

— Вот, — в лопатообразной ладони здоровяка появился бокал, — выпейте это.

Катерина бросила вопросительный взгляд на сначала на брата, а потом на жениха жениха. Мужчины энергично ей закивали, подтверждая слова человека-горы. Девушка немного помедлила, в задумчивости накручивая на палец шелковистый локон, но все же взяла предложенное питье, задумчиво посмотрела на содержимое бокала, а потом залпом выпила предложенный напиток. Свежая, прохладная, навевающая воспоминания о березовом соке жидкость волшебным образом проясняла сознание. Каждый глоток возвращал привычную ясность ума, прогоняя то приятное томление, которое заставляло забыть о вынужденном целомудрии и, отбросив патриархальную мораль, пуститься таки во все тяжкие.

— Отпустило?

От искреннего сочувствия в голосе здоровяка Катя залилась краской.

— Вижу, что отпустило, — констатировал он и представился. — Лэрд Рэйли Брюс, заведующий кафедрой Земли и ваш куратор, лэри.

— Вы не могли бы идти чуть быстрее, аруни? — Алекс прилагал все усилия, чтобы не зарычать. — Мы опаздываем на лекцию.

— Интересно, как вы себе это представляете? — огрызнулась Катя. — Не дали мне времени, чтобы привести себя в порядок. Я вынуждена бежать за вами, на ходу заплетая косу!

— Привыкайте, — посоветовал жених, подхватывая споткнувшуюся девушку под локоток. — Долг жены следовать за супругом.

— И не мечтайте, магистр, — возмутилась нареченная, глядя на Адерли-Адинготта. — Нашей свадьбе не бывать!

— Давайте обсудим это позже, — видя, что прическа невесты уже в порядке, он вздохнул спокойнее. Мысль о том, что кто-то мог увидеть белокурые волосы Китти распущенными отчего-то приводила мужчину в ярость. — Аруни, дайте мне руку, — остановившись у одной из массивных колонн, — потребовал он.

— Зачем это еще? — она спрятала ладошки за спиной словно ребенок.

'Вот только у детей нет такой высокой манящей груди,' — сглотнул ставшую вязкой слюну Алекс.

— Мечтаю припасть, — его кадык дернулся.

— Чего? — растерялась Катя.

— С лобзаньями, — магистр шагнул ближе.

— Издеваетесь? — чувствуя себя блондинкой из анекдота, догадалась Катерина.

— И не думал, — сознался Алекс. — Просто здесь начинается тайный ход, который поможет нам сократить путь. Времени почти совсем не осталось.

— Если бы не ваше вчерашнее выступление перед студентами, — не удержалась Катя, вкладывая ладонь в протянутую руку жениха, — то сегодня эти мерзавки не посмели бы вести себя со мной так дерзко.

— Интересно, — нажимая на нос каменному льву, спросил Адерли, — есть ли на этом свете хоть какая-нибудь гадость, в которой я не виноват?

— Ах, простите меня! — шагнув следом за женихом в темноту, язвительно проговорила она. — Вы же такой нежный, заботливый, внимательный, любящий, самый…

— Наконец-то я слышу подобающие речи, аруни, — сгребая девушку в объятия, согласился он. — Продолжайте. Вы остановились на том, что я самый… Так какой же я?

— Вы самый самовлюбленный, самодовольный, — послушно принялась перечислять Катя. — Самый наглый, бессовестный, беспринципный тип из всех, кого я знаю! Вы самый настоящий… — она так и не успела сказать: 'Индюк'.

— Аруни, аруни, — выдохнул он, сдаваясь. — Видит Пресветлая, я терпел сколько мог, — с этими словами Алекс покрепче прижал к себе пискнувшую невесту, положил ставшую тяжелой ладонь на ее затылок и впился голодным поцелуем в давным-давно сводящие с ума губы. Не позволяя малышке ускользнуть, он безмолвно рассказывал ей о своей жажде, о переполняющем его желании, о страсти, каждую ночь сжигающей его тело и душу. Он завоевывал ее, не боясь показать силу чувств, обуревавших его и, только дождавшись ответа, позволил себе быть нежным.

— Что же вы творите? — Кате показалось, что ее голос звучит как-то жалостно.

— Сам не знаю, — честно признался тяжело дышащий индюк, вновь склоняясь к невесте.

— Вы же меня терпеть не можете, — Катерина была рада, что в тайном ходе темно. Увидеть презрение, застывшее в холодных серых глазах, сейчас было свыше ее сил.

— Как же вы ошибаетесь, аруни, — сделав над собой усилие, он разжал объятия. — Идемте, а то окончательно опоздаем, — крепко ухватив безвольную девичью ладошку, Алекс пошел вперед, кляня про себя близняшек, лекции, учебный план и демонову необходимость соблюдать тайну помолвки.

— Интересно, почему я вам не верю? — послушно идя за женихом, поинтересовалась она.

— У вас имелись на это весьма веские причины, — вынужден был признать Адерли-Аддингот.

— Хотите сказать, что сейчас у меня их нет? — Катя никак не могла успокоиться.

— Да плевать, — резко остановился мужчина, подхватывая не успевшую затормозить девушку.

— Как вы смеете?!

Гнев зазвучавший в ее голосе заставил Алекса пояснить.

— Я говорю, аруни, что мне уже плевать на эту лекцию, — самым вежливым тоном пояснил он.

— Ари, вы пугаете меня, — признание далось очень легко.

— Я последний кого вам нужно бояться, — поставил невесту в известность Алекс, обнимая руками ее лицо.

— Мы опоздаем, — не решаясь оттолкнуть этого непонятного мужчину, напомнила Катя.

— Без нас не начнут, — удивляясь сам себе, улыбнулся он и коснулся трепещущих девичьих губ легким поцелуем. Забыв о времени, Алекс сходил с ума от этой старой как мир игры, втягивая в рот попеременно то нижнюю, то верхнюю губу негромко постанывающей девушки, вылизывал ее рот, понимая, что получает удовольствие не только от самого поцелуя, но и от вкуса Бэллы. Такое вот чисто гастрономическое наслаждение. — Какая же ты сладкая, — поставил он в известность увлекшуюся красавицу, снова припадая к желанным губам.

— Алекс… Лекция…

— Будь она неладна, — со вздохом отстранился он. — Идем, аруни, — нащупав рычаг, открывающий проход, предупредил. — Мы выходим.

— Спасибо, — стараясь не щуриться, поблагодарила Катя. — Мэтр, — начала она, отводя глаза от резко повернувшегося к ней мужчины, — я должна вас предупредить, то что между нами произошло…

— Ну-ну, — подбодрил Адерли запнувшуюся девушку.

— Я по-прежнему хочу расторгнуть помолвку, — зеленые глаза дерзко сверкнули.

— Кхм, — он как-то странно булькнул горлом, сжал кулаки и, нависая над Катериной, очень нежно поинтересовался, — аруни, просветите меня темного, что такого случилось с вами за те три шага, которые вы сделали после наших поцелуев? Вас, что пауки покусали?

— Никто меня не кусал, — Катя с трудом удержалась от того, чтобы не поежиться, до того ей стало неуютно. Даже щекотка от маленьких паучьих лапок где-то в районе загривка появилась.

— Тогда что с вами случилось?! — его голос набатом громыхнул в тишине коридора.

— Со мной как раз все в порядке, — посчитала своим долгом пояснить девушка. — Я к вам не приставала.

— Но и не отталкивали, — Алекс никак не мог успокоиться.

— Ну простите меня, — она развела руками. — Если что, в следующий раз обещаю биться с вами до последней капли крови. Извините, я тороплюсь на лекцию, — послав обескураженному жениху виноватую улыбку, она поспешила толкнуть дверь в аудиторию.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, Катя, наконец, смогла выдохнуть, чувствуя себя антилопой, которой повезло вырваться из лап льва.

— Акела промахнулся, — буркнула она невпопад, осматривая просторную поточную аудиторию, заполненную студентами. Увидев брата, радостно машущего руками, поспешила к нему, с трудом избежав удара дверью, распахнутой взбешенным женихом.

— Опаздываете, адептка? — прошипел он, шагая к кафедре.

— Простите, мэтр, — Катерине пришлось остановиться и виновато потупиться.

— После лекции задержитесь, нам стоит обсудить ваше будущее в ААМ, — распорядился Алекс, отворачиваясь к доске.

— Да, мэтр, — стараясь сдержать улыбку, согласилась она.

— Где ты была? — отодвинулся Генри, освобождая сестре место.

— Потом скажу, — пообещала Катя.

— Я себе места не нахожу, между прочим! — не унимался братец.

— Не при посторонних, — пришлось напомнить, что к их разговору с интересом прислушиваются окружающие.

— Если лэри Глэйв позволит, — раздался сочащийся ядом голос преподавателя, — то я начну.

— О, — пожалуйста, пожалуйста, — постаралась обворожительно улыбнуться Катя. — Я вся во внимании.

Алекс скрипнул зубами, Генри хмыкнул, народ ничего не понял, но впечатлился, и лекция началась.

Адерли-Адингот показал себя толковым преподавателем. Он прекрасно знал свой предмет, был хорошим оратором, способным удерживать внимание аудитории. В какой-то момент даже Катя увлеклась, хотя раньше теоретическая магия ей не нравилась, напоминая нелюбимую физику. Вроде бы ничего сложного, а скучно, аж в сон клонит. Однако индюк каким-то таинственным образом смог разбудить у девушки интерес к своему предмету.

Не обращая решительно никакого внимания на восторженные взгляды студенток, он вел рассказ о преломлении векторов магического воздействия, удивительно напоминающий оптику нашего мира, с ее законами прямолинейного распространения света.

— Угол падения равен углу отражения, — шепнула Катя, старательно перенося в тетрадь формулы с доски. Она вспоминала свою юношескую влюбленность в преподавателя физической химии и улыбалась, радуясь тому, что снова молода, полна сил да и лектор вполне себе ничего…

— Я сказал, что-то веселое, адептка Глэйв? — прервал лекцию неугомонный жених.

— Нет, мэтр, — Кате пришлось встать, отвечая на вопрос. — Просто у меня хорошее настроение, — ничуть не смущаясь вежливо пояснила она.

— В таком случае прошу вас к доске, — многообещающе улыбнулся Алекс и, дождавшись, когда девушка окажется рядом, вручил ей мел и распорядился. — Благоволите связать угол наименьшего отклонения заклинания стазиса в призме с преломляющим углом и показателем преломления призмы.

— Закон преломления для внутренней поверхности… — начала Катерина, радуясь, что дядюшка на прошлой неделе разбирал с ней похожую задачу. Она говорила, мел, зажатый тонкими пальцами, скрипел, оставляя на черном грифеле доски формулу за формулой, Генри гордился, индюк зверел, пара подходила к концу. — Таким образом для того, чтобы получить выражение для угла наименьшего преломления мы должны…

Ее прервал звон колокола, возвещающий о конце лекции.

— Достаточно, лэри, — остановил Алекс вошедшую в раж студентку. — Последнее действие студенты сделают самостоятельно. Все свободны, — обратился он к присутствующим, — кроме вас естественно, — с улыбкой голодного крокодила напомнил Адерли-Адингот.

— Итак, аруни, — дождавшись, когда аудитория опустеет, начал Адерли-Аддингот, — что вы там себе надумали?

— Ровным счетом ничего, — вежливо ответила Катя.

— Тогда почему? — он подошел вплотную.

— О чем вы? — она сделала маленький шаг назад.

— О расторжении помолвки, — яда в голосе жениха хватило бы на пару гектаров картофельных полей, ни один колорадский жук не выжил бы, Катя была готова ручаться за это головой.

— Я поставила в известность о своем решении еще два месяца назад, — напомнила она, продолжая пятиться.

— Надо же, — изумился Алекс, удивленно вздергивая левую бровь. — А я почему-то решил, что вы передумали.

— Вы ошиблись, — попытка отступления провалилась. Катерина почувствовала, что ее лопатки упираются в стену.

— Надо же, — заело индюка. — А в тайном ходе вы позволили мне думать иное.

— Вам показалось, — Катя прямо посмотрела в серые глаза мужчины. Сейчас их нельзя было назвать холодными. Нет! Они пылали. Они звали и обещали. Они говорили о многом…

— Аруни, — он начал склоняться к невесте, — прошу вас, дайте мне возможность доказать, что вы ошибаетесь, — его баритон становился все глуше. — Аруни…

— Алекс, вот ты где! — звонкий женский голос прервал магистра. — Я тебя везде ищу!

— С вашего позволения, — Катя обрадованно выскользнула из угла, в который ее успел зажать индюк, и поспешила на свое место, чтобы собрать вещи. Она была благодарна шумной бесцеремонной магичке, столь своевременно вмешавшейся в разговор. Складывая сумку, девушка невольно кидала взгляды на кафедру, где рыжеволосая магианна Лавиния Опалин вовсю кокетничала с индюком.

Яркая, как и стихия огня, живущая в ее крови лэри Опалин, весело хохотала, рассказывая, с каким трудом ей удалось сохранить первые три танца на балу для него.

— Мы будем самой красивой парой, Алекс, — ничуть не смущаясь присутствием Кати, обещала Лавиния. — Улыбнись, милый, и скажи, что ты рад.

Оставшиеся занятия прошли незаметно для задумчивой Катерины. Она тщательно конспектировала лекцию по общей алхимии, задумчиво улыбалась на шутки и комплименты Генри и его друзей и слегка оживилась лишь на семинаре по ритуальной магии, живо представив себе индюка в качестве жертвы богине удачи.

— У тебя на все про все три часа, — поставил в известность сестру Генри после пар, — не задерживайся, а то нам с Мартином придется кидать тебе в окошко камушки и свистеть в два пальца, — состроив эти самые пальцы козой, парень погрозил Кате.

Наскоро приняв душ, Катя вышла из ванной.

— Ну что, по кофейку, а потом причесочкой займемся, — азартно потерла ладошки.

Спустя два часа она с удовольствием рассматривала себя в зеркало, отражающее хрупкую блондинку, не обиженную, впрочем, Пресветлой всяческими приятными мужскому взгляду достоинствами.

Высокая, кажущаяся слегка небрежной прическа, на сооружение которой ушла уйма времени, открывала нежную шею. Белокурый локон, будто бы случайно выбившийся из плена заколок, подчеркивал ее стройность и беззащитность. Почти незаметный макияж заставил еще ярче блестеть необыкновенные глаза, делая их бездонными, приоткрытые губы манили…

— Пожалуй это слишком, — Катя решительно стерла помаду и нанесла бесцветный блеск для губ. — Хорошего понемножку. А вот от капельки духов я не откажусь. Ага, вот так, — улыбнулась блондинка. — Остались украшения.

Она потянулась за шкатулкой, в которую вчера нэрой Станиславой со всеми предосторожностями были уложены заколка и брошь, украшенные живыми фиалками, находящимися под стазисом. Цветы заняли свое место на груди и в волосах Кати, после чего она надела длинные перчатки под цвет платья, сочтя на этом подготовку к торжеству законченной.

Я уже почти опаздываю на бал. Это так неожиданно, непривычно и волнующе.

Бал! Как много в этом слове. Интересно оправдаются ли мои ожидания? И приедет ли дядюшка? И герцог? И очень хочется посмотреть на реакцию Алекса, платьице-то у меня ого-го! Хотя… Вполне вероятно, что он будет занят рыжей ведьмой.

Кстати, надо поинтересоваться у дяди, не является ли столь открытая симпатия к этой драной магичке достаточным поводом для того, чтобы аннулировать мою дурацкую помолвку!

Ладно, ну его, индюка этого, хотя целуется от потрясающе. Ну и красный флаг ему в руки и трамвай навстречу!

А я буду веселиться.

Руки, которые не нужны

Милому, служат — Миру.

Горестным званьем Мирской Жены

Нас увенчала Лира.

Много незваных на царский пир.

Надо им спеть на ужин!

Милый не вечен, но вечен — Мир.

Не понапрасну служим.

Накинув шелковый плащ, цвета ночного неба, чтобы раньше времени не шокировать общественность, Катя выскользнула за дверь и поспешила туда, где уже ждал ее Генри.