Дневники чужого мира

Глава тринадцатая

— На тебе старое платье, — Натали скривила губы. — Что новые родственники настолько скупы?

Не отвечая сестре, Катя требовательно глянула на нэру Барнеби.

— Но, Китти, — уловив недовольство старшей дочери, вскинулась она. — Твоя сестра права. Лучше расскажи о себе.

— Не думаю, что это хорошая идея, — Катя уселась на диванчик и прикрыла глаза. Она ждала, когда мужчины, удалившиеся в курительную комнату, перейдут в кабинет и пригласят ее к себе.

— Это весьма неучтиво с твоей стороны, Китти, — поджала губы Элен. — Впрочем ничего кроме неблагодарности я от тебя не получала.

Катерине хотелось ответить этой манерной дамочке какой-нибудь колкостью, но усталость, вызванная бессонной ночью заставила ее замолчать, старательно сдерживая зевок. А не спала лэри Глэйв из-за записки одного кривоносого дятла. Обдумывая так и сяк свои действия в отношении герцога Ингарского, Катя крутилась с боку на бок на неудобном гостиничном матраце и думала, думала… Итогом же этих размышлений стало решение, на свидание не ходить. Конечно лэрд Рокк — мужчина привлекательный и даже очень, но все же рисковать репутацией не стоило. Да и мало ли что подумал бы о ней сам Александр. Наверняка принял бы ее за легко доступную искательницу приключений, а то и похуже чего!

'Все они дикари в этой Дагании,' — хмуро думала Катя, глядя на своих родственниц, обсуждающих последние столичные новости.

— Китти, — оторвала ее от размышлений сестра. — Помнишь, когда в мы были в опере, ты показывала своего преподавателя? Ну помнишь?

— О ком ты говоришь?

— О лэрде Адерли Адинготе, — Натали с придыханием назвала имя опостылевшего жениха.

— И что? — заинтересовалась Катя.

— Он такой красавец, — закатила глаза сестрица, — Необыкновенный, вежливый! А какие у него манеры!

— Да уж, — хмыкнула Катя, вспомнив манеры душки Алекса.

— Не понимаю твоего скепсиса, Китти, — нэра Барнеби позвонила в колокольчик. — Лэрд Адерли Адингот — прекрасный молодой человек! Обходительный и… — она прервалась, чтобы отдать распоряжение о чае горничной. — Так вот, — продолжила Элен, — он навестил нас недавно и расспрашивал о тебе.

— О чем именно? — напряглась Катерина.

— Обо всем и ни о чем, — наклонила безупречно причесанную голову нэра. — Только, Китти… — она замолчала, нервно комкая носовой платочек. — Боюсь, что Натали… Только ты ничего не подумай! Она нечаянно! В общем она рассказала о том позорном случае, который произошел с тобой.

— Вы имеете в виду неудачную попытку самоубийства? — вопрос прозвучал неожиданно жестко.

— Это слишком грубо, Китти. Достаточно было упомянуть о болезни, — поморщилась Элен.

— До которой довели меня вы.

— Как ты смеешь, неблагодарная? — лицо нэры пылало. — Своим появлением на свет ты разрушила мою жизнь!

— Опять двадцать пять! — не выдержала Катя. — Снова вы перекладываете с больной головы на здоровую! Никто вас не заставлял совершать сумасбродства до свадьбы! Можно было и потерпеть, вспомнив о нравственности и благородном воспитании! Барышне невместно выходить замуж будучи глубоко береме…

— Китти!

— Что! Не нравится? — никак не могла успокоиться Катя. — А сейчас? Зачем вы рассказали постороннему человеку о случившемся?!

— Это Натали, она…

— Она завистливая дрянь! — Катерина выпрямилась, гневно глядя на притихших родственниц. — Избалованная и глупая! А если лэрд Алекс расскажет об этом хоть кому-нибудь? Вы подумали, кем вас будут считать?

— Китти! — нэра чуть не плакала. — Что же нам теперь делать?

— Когда лэрд Адерли Адингот был у вас?

— Вчера утром… Китти, пожалуйста, сделай что-нибудь, — взмолилась разом постаревшая Элен.

— Я попробую, — Кате стало плохо от одной мысли о предстоящем разговоре с индюком.

— Спасибо, — тихо поблагодарила нэра Барнеби.

— А теперь давайте смотреть модные журналы! — засияла улыбкой Натали. — Ты должно быть совсем отстала от моды в своем захолустье, Китти.

— Бэлла, я тобой доволен, — говорил дядюшка по дороге к модистке. — Идею с кондитерской я нахожу благодатной. Договор нэром Барнеби будем заключать на следующей неделе, скорее всего в выходные, чтобы ты могла присутствовать.

— А это обязательно?

— Не задавай глупых вопросов, лэри. Ты показала себя разумной, почему же сейчас…

— Я просто подумала, что вы прекрасно обойдетесь без меня, — поторопилась с ответом Катя.

— Да что же это такое?! — загремел возмущенно дядюшка. — За кого ты меня принимаешь, бессовестная?! Неужели подумала, что я буду присваивать твои деньги?! Род Глэйв один самых богатых в Дагании, чтоб ты знала! И благородных!

— Простите, дядя, — от всей души повинилась Катерина. — Просто я сама не своя после визита к родным.

— Понимаю, девочка, — смягчился Тео. — Тяжело жить вдали от матери.

— Это не совсем так… — Катя все никак не могла решиться начать разговор. — Вернее совсем не так… То есть…

Дядюшка неожиданно пересел на диванчик рядом с Катей и ободряюще сжал ее подрагивающие руки.

— Нэра Барнеби никогда не любила меня, — как в омут головой бросилась девушка. — Она считала и считает, что я погубила ее жизнь и репутацию. Мать всегда говорила об этом, особенно после того, как стали известны результаты экспертизы. С того момента в доме началась настоящая травля, и я не выдержала… — голос Катерины прервался. — Приняла яд…

— Что?!

— Меня едва спасли… Но самое ужасное, что об этом теперь знает Алекс…

— Как?

— Вчера он нанес визит Барнеби, и Натали была настолько глупа, что разболтала об этом…

— Ты боишься огласки? — зеленые глаза смотрели испытующе.

— После того, как все узнали о моей незаконнорожденности, огласка это меньшее из всего, что может меня напугать.

— Тогда чего? — не отступал лэрд Глэйв.

— Алекс и так неизвестно почему презирает меня, а теперь и вовсе будет считать ущербной. Представляю, что он будет говорить обо мне…

— Ты ошибаешься, Бэлла, — голос Тео звучал непривычно мягко. — Тебя никто не осудит, особенно Алекс.

— Зачем? Ну зачем вы согласились на эту помолвку, дядя? — не слушала Катя.

— Лэрд Адерли Адингот это лучший и единственный жених для тебя. Ты станешь его женой в любом случае, девочка. Только если продолжишь злиться, капризничать, искать возможности расторжения помолвки, это случится не через два года, а значительно раньше.

— Но почему?

— Так нужно, малышка. Поверь, пройдет время и ты будешь счастлива рядом с этим мужчиной. А сейчас улыбайся и выходи из кареты. Мы приехали.

— Знаете что, дядюшка, — скривила губы в улыбке Катя, — я за это вас женю.

— Чего?!

— Того, — выпорхнула из кареты девушка. — Раз вы настроены осчастливить меня, то я сделаю счастливым вас.

— Я не против, Бэлла, — вороным жеребцом заржал дядька, а отсмеявшись добавил. — Генри заедет за тобой через три часа.

Нэра Станислава Моран с удовольствием смотрела на свою постоянную клиентку. За то время, которое прошло с ее последнего визита, девушка очень переменилась, причем исключительно в лучшую сторону. У швеи складывалось впечатление, что вместе с фамилией изменилась и личность лэри Глэйв.

Сегодня в ее салон пришла уверенная, знающая себе цену девушка, обладающая не только прекрасным вкусом, но и характером. Она имела твердое представление о том, что именно и какого качества хочет приобрести.

В данный момент благородная лэри была занята тем, что выбирала ткани, то и дело сверяясь с длиннющим списком. Швеи и приказчики сновали вокруг сосредоточенной блондинки, повышая настроение и благосостояние нэры Станиславы. Модистки вносили изменения в фасоны шляпок, сапожник задумчиво изучал рисунок изящной женской туфельки, а закройщик снимал мерки с клиентки, не обращая никакого внимания на ее вздохи об усталости и просьбы поскорее закругляться.

— Лэри Кэтрин, я внимательно просмотрела ваш заказ и нахожу, что вы кое-что упустили из виду.

— В самом деле? — удивленно изогнулась соболиная бровь клиентки. — И что же это?

— Бальное платье, — развеселилась Станислава. — Вас ждут два бала в этом году. Один традиционно проводится в первый день занятий, а второй перед самым праздником середины зимы. И если на то, чтобы сшить достойный девушки вашего круга наряд для зимнего торжества времени более чем достаточно, то…

— То для другого у нас не осталось времени. И что же делать?

— У меня есть кое-что, — нера подала знак приказчику. — Это платье словно создано для вас, оно требует минимальной подгонки, но есть одна тонкость.

— Слушаю вас, — подалась вперед клиентка.

— Несмотря на то, что туалет соответствует всем требованиям этикета, он можно сказать революционный. Вот, — нэра Моран указала на атласное платье цвета сумеречного неба, сплошь затканное драгоценным парламским кружевом насыщенного синего цвета. Очень закрытое, вырез едва позволял видеть ключицы, это платье не предполагало нижних юбок и кринолинов. Оно облегало свою хозяйку словно вторая кожа, а единственной защитой от нескромных взоров служил тонкий, прозрачный словно туман, тающий под лучами солнца, газовый палантин.

— Что скажете, лэри? — встревоженная долгим молчаньем заказчицы поинтересовалась Станислава.

— Я беру его, — выдохнула блондинка. — Оно просто волшебное, — ее тонкие пальцы играли с невесомой полупрозрачной вуалью.

— Вы станете законодательницей мод, — посулила довольная нэра, мысленно подсчитывая барыши.

— Вполне возможно, — безразлично отнеслась к подобной перспективе барышня. — Хотя вероятнее всего, меня таки высечет дядюшка за попрание моральных устоев славного королевства Дагания.

Расстроенная свалившейся на нее новостью, Катя совершенно не следила за временем. Не переставая думать о том, правильно ли она поступила, открывшись дядюшке, Катерина перебирала отрезы шелка и тафты, парчи и панбархата.

— Бэлла, — отвлек ее от размышлений голос брата, — ты уже освободилась?

— Еще пару минут, — она обрадовалась приходу Генри, — не хмурься, я тебя не задержу.

Отдавая последние указания о том, куда следует доставить заказ, Катя краем глаза наблюдала, как наследник Глэйв перемигивается с хорошенькой белошвейкой.

— Вам не о чем беспокоиться, лэри. Наши девушки здоровы и чистоплотны, — голос хозяйки салона заставил ее вздрогнуть.

— Вот и славно, — оторопев от такой откровенности, ответила Катерина и подошла к брату.

— Какие у тебя планы на сегодня? — тут же поинтересовался тот.

— Никаких, — она развела руками. — Я так устала, отвези меня в гостиницу, пожалуйста.

— Ты странная, — засмеялся Генри, подхватывая ее под руку, — любая другая девушка, оставшись без присмотра у модистки, счастлива до безумия, а ты зеваешь.

— Я тоже на седьмом небе от счастья, — поспешила заверить брата Катерина.

— Оно и заметно, — почему-то не поверил он, помогая девушке устроиться в открытом экипаже.

— Откуда такая прелесть? — трогая кожаную обивку сидений, поинтересовалась Катя.

— Отец купил, — Генри дал знак кучеру трогаться, — для своей курицы. — поморщился парень, который терпеть не мог лэру Нарент. — Я хотел покататься с тобой по набережной, но раз ты устала…

— Я конечно утомилась, — серьезно начала Катя, ухватив брата под руку. — Но не до такой степени, чтобы отказаться от прогулки в новеньком экипаже, — закончила, уже смеясь.

— Вот теперь ты похожа на нормальную лэри, — обрадовался Генри.

Уф! Как же я устала! День был таким длинным, суматошным и очень богатым на события.

Я пообщалась с семейством Барнеби, купила платье, увидев меня в котором, индюк начнет икру метать, проехалась по набережной в компании Генри, получила от него карт-бланш на затею с женитьбой дядюшки (причем братец ржал жизнерадостным жеребцом, точь в точь как его папаша) и даже встретилась с его светлостью герцогом Ингарским. Он, между прочим, и виду не подал, что я прокатила его с романтическим свиданием.

Мне показалось, что дятел даже радуется этому обстоятельству. Не понимаю я этих даганцев, честное слово!

Так, что еще? Вроде ничего не забыла. Завтра с утра буду собираться в академию, потом Генри обещал показать мне Аргайл, а вечером Алекс будет проводить зачет.

Может попробовать его охмурить? Ну так просто, в качестве эксперимента? Или уж не стоит? Вот как прочту ему Баратынского, будет знать!

Приманкой ласковых речей

Вам не лишить меня рассудка!

Конечно, многих вы милей,

Но вас любить — плохая шутка!

Вам не нужна любовь моя,

Не слишком заняты вы мною,

Не нежность — прихоть вашу я

Признаньем страстным успокою.

Вам дорог я, твердите вы,

Но лишний пленник вам дороже.

Вам очень мил я, но, увы!

Вам и другие милы тоже.

С толпой соперников своих

Я состязаться не дерзаю

И превосходной силе их

Без битвы поле уступаю.