Деревенщина в Пекине 4

Глава 1

Аэропорт Шоуду.

Огромный терминал международного аэропорта Шоуду дышит своей особой атмосферой даже в поздний час. Яркие неоновые вывески магазинов контрастируют с тёмным ночным небом за панорамными окнами. К моменту моего прибытия японские специалисты уже успешно проходят пограничный контроль и ожидают меня в одном из многочисленных кафе.

Я быстро нахожу нужное заведение и сразу замечаю троих в деловых костюмах. Их манеры и сдержанные движения резко контрастируют с суетой вокруг. Они неторопливо потягивают напитки, негромко переговариваясь между собой.

Подхожу к ним:

— Добрый вечер, я Лян Вэй. Могу я узнать, кто из вас господин Хироши?

Первым поднимается крепкий мужик со шрамом, пересекающим левую щеку. Его комплекция и пронзительный взгляд заметно отличаются от сдержанной внешности компаньонов.

Следом за ним встают двое его спутников, троица синхронно кланяется с японской церемонностью. Я отвечаю таким же поклоном, стараясь соблюсти правильный угол.

— Рады знакомству, — произносит мужчина со шрамом. — Позвольте представить наших специалистов. Это доктор Танаки Кэнтаро, — он бросает взгляд на седовласого мужчину в тонких прямоугольных очках. — И доктор Ямамото Рюноке, — указывает на психиатра средних лет.

— Искренне благодарю вас за приезд. Мы с госпожой Ли чрезвычайно признательны за вашу оперативность. Экспертиза в Корее назначена через три дня. Точнее, через два, если не считать сегодняшний, — обращаюсь к ассистенту докторов.

— Совершенно верно, — подтверждает Сато Хироши. — Мы уже предприняли все необходимые приготовления. Вылет в Сеул запланирован на завтрашнее утро. Вот ваши билеты, наши у нас.

Он извлекает из внутреннего кармана распечатку. Бросив взгляд на бумагу, с удивлением обнаруживаю, что один оформлен на моё имя, второй — на Ли Миньюэ.

— Ничего себе. Как вы это сделали? — удивляюсь вслух.

— Вы ведь предъявляли у нас свой паспорт. Какие-то сложности? У вас что, другой паспорт? Я не на тот оформил билеты?

— Нет-нет, с билетом всё корректно, — успокаиваю его. — Меня удивляет, как вам удалось оформить билет на мою компаньонку. В отличие от меня, она не демонстрировала документы.

— Напротив, предъявляла, — парирует собеседник. — Непосредственно перед входом в VIP-зону.

Мысленно возвращаюсь к событиям того дня и осознаю, что он абсолютно прав. Служба безопасности на стадионе действительно проверяла наши документы, что совершенно вылетело из памяти в суматохе последних событий.

Удивительно, они же бросили быстрый взгляд на её паспорт. И когда только успели сохранить данные?

Но задавать лишние вопросы я не пытаюсь.

— Неожиданно.

— Вы в любом случае компенсируете нам стоимость, это лишь технический момент, — поясняет Сато Хироши. — Прошу простить, но мы никогда не доверяем планирование маршрутов посторонним и составляем их исключительно самостоятельно. Это один из наших нерушимых принципов.

— Понимаю и ценю вашу предусмотрительность, — киваю в ответ. — Ещё раз примите мою благодарность. Кстати, я собираюсь связаться с Ли Миньюэ. Не могли бы вы подсказать размер гонорара за ваши услуги? Нам необходимо подготовить соответствующую сумму.

— Это не обсуждается на данном этапе, — ассистент категорически качает головой. — Сначала мы решаем вашу проблему в Корее, затем сообщаем размер гонорара лицу, которое нас нанимало. А уже этот человек ведёт соответствующие переговоры с вами. Стоимость обсуждается исключительно по завершении работы — таков протокол.

— Я передам Ли Миньюэ, — соглашаюсь, понимая бесполезность дальнейших расспросов на эту тему.

— Ещё один принципиальный момент. Правила нашей работы буду озвучивать исключительно я. Справедливости ради, мы полностью сконцентрированы на вашей задаче, других проектов у нас сейчас нет. Однако для обеспечения безопасности устанавливается следующий порядок: вы формулируете задачу, а я определяю методы её реализации, которым вам следует подчиняться.

— Есть ещё какие-то нюансы, о которых нам следует знать? — стараюсь составить полную картину предстоящего сотрудничества.

— Только то, что работать мы будем автономно. Мы предпочитаем проводить рекогносцировку и встречаться с нужными людьми без вашего присутствия, — отвечает японец тоном, не допускающим возражений.

Перспектива полной изоляции, конечно, не радует. С другой стороны, этим людям можно доверять.

— Поддерживать с вами связь во время совместной задачи в Корее будет возможно?

— Безусловно, — уверенно заявляет японец. — Мы будем размещены в одном отеле, в соседних номерах. Без проблем сможем поддерживать с вами контакт. Однако непосредственную сферу нашей деятельности, включая расположение клиники и маршруты передвижения, мы будем изучать самостоятельно. Со своей стороны гарантируем: мы приложим все возможные усилия для достижения результата. Вы поставили задачу — мы её решим. Но ещё раз подчеркну: как именно это будет осуществлено, решаю исключительно я.

— Полностью согласен с условиями, — киваю в знак подтверждения. — Позвольте поинтересоваться, требуется ли вам содействие с транспортировкой? Уже определились с отелем для размещения? Если нет, я могу порекомендовать несколько достойных вариантов.

— В этом нет необходимости, — отклоняет предложение Хироши. — Мы в Японии обычные люди, к роскоши не привыкли. А вы сами где проживаете? С родителями?

Его предположение имеет под собой вполне логичное основание. В Пекине существует устойчивая тенденция: мужчины обычно проживают с семьёй вплоть до тридцати-тридцати пяти лет. В Японии ситуация во многом аналогична.

— Нет, я снимаю отдельную квартиру.

— Превосходно, — оживляется японец. — Найдутся ли для нас лишние десять квадратных метров для нас?

Его неожиданная просьба заставляет меня удивлённо приподнять брови.

— Вы уверены? Место, конечно, найдётся, однако боюсь, что полноценных спальных мест на всех может не хватить, — предупреждаю я, мысленно оценивая размеры своей скромной, по крайней мере для пятерых человек, квартиры.

— Не забывайте, из какой страны мы прибыли. При необходимости без малейших проблем устроимся на полу. Было бы весьма удобно остановиться у вас до завтрашнего вылета. Если, конечно, вы не возражаете.

— Ладно, места будет немного, но что-нибудь придумаем. Следуйте за мной.

Мысленно проклиная всё на свете, с сожалением вспоминая оставленных в хаммаме полицейских, облачённых лишь в полотенца, я сопровождаю японцев к выходу из аэропорта. Самое обидное в этой ситуации, что женщины могут такое и не простить. Жена, возможно, поддержала бы мужа в аналогичной ситуации, но женщины, проявившие секундную слабость — совершенно иной разговор.

Завтра такой благосклонности может и не быть.

Впрочем, работа есть работа. Если бы я не встретился с японцами, мы бы потеряли последний реальный шанс помочь дяди Ли Миньюэ.

Стоит мне переступить порог квартиры в сопровождении японцев, как нас встречает До Тхи Чанг. К моему удивлению, она ничуть не смущается неожиданным гостям. Напротив, приветствует их традиционным поклоном, словно их появление — вполне ожидаемое событие. По её реакции становится очевидно, что она мгновенно определила национальность посетителей.

Для иностранцев, слабо знакомых с азиатской культурой, мы все можем казаться на одно лицо. Однако для коренных жителей Азии различия очевидны, мы часто без труда определяем происхождение друг друга по множеству едва уловимых для европейцев признаков.

В процессе знакомства с гостями До Тхи Чанг не задаёт ни единого лишнего вопроса и понимает все мои невысказанные вслух пожелания. Осознав, что японцы остаются у нас на ночь, она незамедлительно меняет постельное бельё на кровати, где обычно спит сама, аккуратно собирает личные вещи в сумки, чтобы те не создавали неудобств, и извлекает из шкафа несколько запасных одеял.

— Пожалуйста, располагайтесь со всеми удобствами, — она с искренней улыбкой указывает гостям на обустроенное спальное место. — Эти одеяла можно использовать в качестве футонов. Дверь слева ведёт в ванную комнату.

Ассистент переводит японцам с английского языка на японский.

— Аригато, — с непритворным уважением благодарит пожилой доктор, явно впечатлённый чужой предусмотрительностью.

— Благодарим за гостеприимство, — обращается ко мне Сато Хироши. — Мы вам не помешаем, если отправимся спать прямо сейчас? Нам предстоит ранний подъём — около семи утра, чтобы своевременно прибыть в аэропорт.

— Конечно нет. Я тоже вскоре присоединюсь к вам. Только сначала задействовую все доступные каналы, чтобы связаться с Ли Миньюэ и уведомить её о нашем вылете.

— Превосходно. Доброй ночи, — японец удовлетворённо кивает и направляется к докторам.

Чтобы не мешать гостям, я покидаю квартиру и, стоя на лестничной площадке, пытаюсь дозвониться до Ли Миньюэ. Как и ожидалось, ни один из пяти последовательных звонков не приводит к результату. Однако дело не терпит отлагательств и мне необходимо найти способ связаться с ней. Принимаю решение набрать номер её подруги, надеясь на помощь:

— Чэнь Айлинь, у нас возникла срочная ситуация, — начинаю я, как только она отвечает на звонок. — Касается дяди Ли Миньюэ и специалистов, способных содействовать в его освобождении из Кореи. Все приготовления завершены, завтра вылет, но твоя подруга отключила звук на телефоне и я не представляю, как с ней связаться. Адреса не знаю, да и, признаться, не хотелось бы бросать всё и ехать к ней ночью.

— Так, поняла. Предоставь это мне, есть один способ до неё достучаться. Ехать никуда не нужно.

— Я отправил ей сообщение в вичат, передай, чтобы она обязательно всё прочитала. В семь утра едем в аэропорт.

— Ты тоже с ней в Корею? Значит, на дневной смене завтра тебя не ждать?

— Да, если всё сложится, это будет последняя поездка. Спасибо большое, что всегда выручаешь.

— Искренне желаю вам удачи.

На этой позитивной ноте возвращаюсь в квартиру. Японцы погрузились в сон с поразительной скоростью, словно роботы. Сидящая на диване До Тхи Чанг листает новостную ленту, но заметив меня откладывает телефон и приглашает присоединиться:

— Получается, сегодня я сплю с тобой? С ними точно не буду, — в голосе проскальзывают нотки иронии.

— Даже не представляю, как мы здесь поместимся, — отвечаю, окидывая компактный диван скептическим взглядом.

Вьетнамка закидывает ногу на ногу:

— Хочешь меня на пол положить? Или, может быть, сам предпочтёшь такой вариант?

— Учитывая предстоящую неделю, я бы предпочёл более комфортные условия. Уж точно не твёрдый пол.

— Аналогично, — категорично заявляет вьетнамка. — В таком случае, альтернативы отсутствуют — спим вместе. Если лечь боком, то поместимся.

Сразу после этих слов она снимает шорты и, оставшись лишь в стрингах и лёгкой майке, устраивается на диване, повернувшись спиной. Я аккуратно раздеваюсь и осторожно располагаюсь рядом.

Ситуация парадоксальная: мало того, что я завёлся ещё в хаммаме, но это чувство лишь усиливается от близости другого женского тела.

Предсказуемые и закономерные в этой ситуации мысли роем возникают в голове, в таком состоянии о спокойном сне не может быть и речи.

Поддаваясь импульсу, кладу руку на упругое женское бедро, затем плавно перемещаю к ягодицам. Стоит признать, вьетнамке повезло с формами — китаянки бы обзавидовались.

Спустя пару секунд прихожу к выводу, что таким шансом невозможно не воспользоваться, особенно учитывая, что она неоднократно давала понять о своем согласии. Моя рука скользит к талии, притягиваю До Тхи Чанг ближе. Отодвигаю в сторону тонкую полоску стрингов, пытаясь разместиться поудобнее сзади, как вдруг вьетнамка говорит:

— Стоп! Не так!

— Что ты имеешь в виду? — сердце пропускает удар.

— У меня эти самые дни, поэтому туда не лезь, — поясняет она. — У тебя два варианта. Первый — сюда, — она хлопает себя по ягодице. — Или могу быстро сделать минет, чтобы заснул. — Дальше До Тхи Чанг бормочет под нос. — Права народная мудрость: если хочешь выспаться, к парню жопой под одним одеялом поворачиваться нельзя…

— Да не хочу я ни второго, ни третьего, и не буду. — По крайней мере, сейчас и сегодня. — Хочу первое.

— Ну, тогда извини. Ничем не могу помочь. Если по классике — приходи через два дня. Пока месячные не закончатся — извини, я пас. Из трёх возможным вариантов два в твоём полном распоряжении. Свисти, если надумаешь, пока я не уснула. Точка.

На какое-то время задумываюсь, как поступить. День определённо складывается неудачно — куда ни сунься, везде облом. В такой ситуации лучше хоть что-то, чем остаться ни с чем.

После непродолжительных, как мне казалось, размышлений, собираюсь сообщить подруге, к какому из оставшихся двух вариантов я склонился.

Даже начинаю шептать ей на ухо (в голове держу спящих в нескольких метрах японцев) — чтоб в ответ услышать сопение.

Везёт же, заснула за минуту. Мне же, судя по всему, предстоит мучительная борьба с бессонницей до самого утра. По достаточно прозрачным техническим причинам.

Или разбудить? Нет, при гостях за символической перегородкой не вариант.

Интерлюдия.

Хоу Ган с открывает дверцу чёрного автомобиля перед Ван Япин, галантно придерживая её за локоть, пока она устраивается на кожаном сиденье. Вечернее платье из шёлка цвета морской волны красиво драпируется вокруг стройных ног.

Он обходит автомобиль и занимает место рядом, мысленно отмечая, что невеста выглядит идеально.

Хоу безмолвно кивает водителю через зеркало заднего вида — знак, понятный без слов. Автомобиль плавно трогается с места, направляясь в самое сердце столицы.

— Всё равно не могу понять, зачем твои родители передали нам эти приглашения на банкет, — Ван Япин поправляет прядь волос и бросает на жениха недоумённый взгляд. — Не самое увлекательное времяпровождение, на мой взгляд. Никогда не любила всю эту официальщину.

— Отец настаивает, чтобы я активнее приобщался к семейному делу и укреплял деловые связи, — терпеливо объясняет жених. — На банкете по случаю торжественного открытия высокоскоростной магистрали Пекин-Шанхай-Гуанчжоу соберутся чиновники из различных городов, а также давние друзья отца. Это важные контакты для нашего будущего.

— А при чём здесь я? — не унимается Ван Япин, в её голосе слышится лёгкое раздражение.

— Хочу показать всем свою невесту! — смеётся Хоу, искренне любуясь спутницей. — Ты выглядишь просто ослепительно в этом платье.

Сын налоговика принимает осознанное решение методично сменить тему разговора и эта тактика срабатывает — лицо невесты озаряется довольной улыбкой.

На самом деле представить Ван Япин до официальной свадьбы друзьям отца и потенциальным гостям крайне важно. Этот союз по традиционным китайским меркам считается поспешным, что неизбежно наводит окружающих на различные мысли. А главный налоговик Пекина больше всего опасается сплетен за своей спиной о свадьбе «по залёту».

Однако раскрывать эти деликатные нюансы перед Ван Япин Хоу Ган не намерен — себе дороже. Одно неосторожное слово может испортить настроение избранницы на весь вечер, а это последнее, чего он желает.

Автомобиль с тонированными стёклами останавливается у парадного входа Дома народных собраний. Яркие прожекторы освещают фасад, создавая торжественную атмосферу.

Сын налоговика поправляет галстук, затем выходит из салона первым. С джентльменской предупредительностью он открывает дверь для своей спутницы, протягивая руку.

Алая ковровая дорожка тянется от тротуара к массивным мраморным колоннам главного входа, где стоят двое военных в парадной форме. Кители украшены орденскими планками, белые перчатки контрастируют с тёмной тканью мундиров.

— Добро пожаловать, — один из них проверяет приглашение и пропуск. — Банкет проводится в Зале Золотой гармонии, третий этаж. Приятно провести время.

Пара направляется через мраморный холл, где их шаги гулко отражаются от полированного пола.

Ожидая прибытия лифта, Хоу Ган внимательно окидывает взглядом собравшихся в холле гостей, оценивая их статус. Его взгляд, воспитанный годами наблюдений за отцом, автоматически анализирует каждого присутствующего на предмет потенциальной полезности.

Внезапно внимание привлекает седовласый мужчина низкого, даже по китайским меркам, роста.

Двери двух лифтов одновременно распахиваются. Ван Япин инстинктивно направляется к левому, но жених берёт её за руку и направляет к правому — туда, куда неспешно движется заинтересовавший его старик.

— Да какая разница! — с лёгким недоумением возмущается невеста, не понимая причин такого выбора.

— Так надо, — коротко парирует жених.

Нажав кнопку третьего этажа, Хоу Ган поворачивается к объекту своего интереса:

— Добрый вечер, господин Чэн.

Старик медленно поднимает глаза и разглядывает молодого человека с выражением, словно видит впервые в жизни.

Однако сын налоговика не теряется:

— Меня зовут Хоу Ган, я сын Хоу Усяня из налогового управления. А это моя невеста, — он представляет Ван Япин.

— Ах, разумеется! — лицо Чэна озаряется узнаванием. — За последние четыре года вы кардинально изменились, молодой человек. Уже и жениться планируете. Эх, время действительно летит незаметно! Я давно не пересекался с вашим отцом. Как он поживает?

— У него всё хорошо. По-прежнему полностью поглощён работой, трудится с утра до вечера.

— Не удивительно, — в глазах старика мелькают воспоминания. — Прекрасно помню, как мы с ним до четырёх утра просиживали в кабинете, когда обсуждали налоговые аспекты проекта расширения метрополитена. Это было… позвольте вспомнить… примерно три года назад? Ваш отец настолько скрупулезен в работе — каждую статью расходов проверял лично, вникал в мельчайшие детали.

Сын налоговика утвердительно кивает, хотя о том конкретном проекте ему ничего неизвестно.

— Да, отец очень ответственно относится к работе.

— Позвольте спросить, как вы оказались на банкете? — с искренним любопытством интересуется Чэн. — Решили пойти по стопам родителя?

— В определённом смысле, да, — дипломатично улыбается Хоу, предпочитая не углубляться в подробности своего текущего статуса.

Ван Япин прикрывает рот ладонью и от скуки тихо зевает. Технические разговоры о налогах и проектах её совершенно не интересуют. Однако, когда двери лифта раскрываются, открывая вид на роскошный банкетный зал, её глаза загораются интересом.

— Уверен, сын Хоу Усяня продемонстрирует не меньший профессионализм, чем его отец, — замечает Чэн. — Кстати, у нас как раз возникли вопросы касательно оптимизации налогообложения при строительстве нового депо в пригороде столицы. Не могли бы вы передать отцу мои самые тёплые приветы? И упомяните, что у нас имеется интересное предложение для взаимовыгодного сотрудничества.

— Обязательно передам, — заверяет сын налоговика, мысленно отмечая, что это дело может оказаться полезным.

Выйдя из лифта, Хоу Ган попрощался с другом отца и направился со своей избранницей к забронированным местам за столом.

Спустя два часа.

Хоу Ган методично выполняет план, составленный его отцом накануне вечера. Он уже успевает познакомиться со всеми влиятельными персонами, сидящими за их столом — представителями различных министерств, руководителями государственных корпораций и региональными чиновниками. Каждое знакомство проходит по отработанной схеме: вежливое представление, краткий обмен визитными карточками и обязательное представление своей будущей супруги как неотъемлемой части респектабельного образа.

Помимо столовых соседей, он обходит список контактов, тщательно составленный отцом — людей, с которыми необходимо наладить личные отношения. С каждым из них он ведёт содержательный разговор, демонстрируя эрудицию и подчёркивая связь с налоговым ведомством через семейные узы.

Закончив с основными делами, Хоу Ган намеревается немного расслабиться и насладиться блюдами банкета. Вдруг, его внимание привлекает женская фигура у панорамного окна, стоящая в одиночестве и задумчиво глядящая на ночные огни столицы.

— Милая, я отлучусь ненадолго, — обращается Хоу к явно утомлённой невесте, которая уже второй час выдерживает светскую беседу с жёнами чиновников.

— Ты куда?

— Хочу подойти к той женщине, — жених незаметно указывает направление взглядом. — Ты со мной?

Ван Япин внимательно изучает стройную молодую китаянку в тёмно-синем костюме от известного пекинского дизайнера. Стараясь тщательно скрыть нотки ревности в голосе, она напряжённо интересуется:

— А кто она вообще такая? Зачем тебе с ней общаться?

— Это госпожа Го Жуйсин, советник по стратегическому планированию при Государственном совете и по совместительству профессор экономического факультета Пекинского университета, — поясняет Хоу с нескрываемым уважением в голосе.

— Она? Да ей и тридцати нет! — возмущается невеста.

— Милая, ей сорок два. С ней очень выгодно дружить, особенно мне, ведь я скоро завершаю обучение и планирую продолжить академическую карьеру.

Япин снова переводит взгляд на женщину, словно не веря услышанному. Вот же ведьма! Действительно, всем бы так выглядеть в свои сорок два — никаких признаков возраста, идеальная осанка и аура уверенности в себе.

— Хорошо, иди. Но я за тобой наблюдаю!