Демон против демона Том 1

Глава 6

Через полчаса она меня почти удивила. Начала умолять меня продолжать. Клялась в вечной верности и любви. Говорила, что готова посвятить мне всю свою жизнь. Лишь бы я прекратил. Дал ей отдышаться.

Кажется, перестарался. Слишком много страха в её глазах. Пора прекратить, а то сломаю окончательно. Если прекратить сейчас, девица сможет постепенно вернуть себе самообладание. В душе останется только подспудный страх от моих глаз, но он утихнет через какое-то время, если не повторить подобную экзекуцию ещё пару раз. Надежда на наслаждение тоже постепенно утихнет.

Переждав очередную истерику пленницы, убрал Зрение, вернув своим глазам привычный вид, сходил, позвал Сенилу.

Как я и думал, рабыня сидела сразу за дверью. Даже не одна там сидела, но бывшей богини тут не оказалось. Парня отправил найти Наталину. Оказывается, та куда-то свалила, пока я тут развлекался игрой в палача.

Богиня мне была нужна на всякий случай. Пленница хоть и в смятении, сейчас она снова полноценный маг. Скорее всего, я успею сбить её любое заклинание, но лучше перестраховаться.

Пока ждали Наталину, Сенила вместе со мной зашла внутрь, и сейчас с интересом рассматривала пленницу. Согласен, та выглядела не очень. Красное лицо, опухшее от слёз, тело местами в непонятных красных пятнах. Про залитый смазкой стол вообще молчу.

Девица тоже на неё смотрела мутным взглядом.

— Дар, а сколько тебе лет? — Вдруг спросила Сенила, повернувшись ко мне.

Её вопрос заставил пленницу замереть. Да и я, признаться, знатно удивился.

— Восемнадцать, ты же знаешь. — Немного растерянно ответил я. — Девятнадцать в первый день межсезонья будет, на днях.

Не понял, с чего возник вопрос?

— Наталина сказала, что тебе несколько тысяч лет. — Пояснила она, вызвав искривление моего лица.

Ладошку я удержал. А то очень хотелось ею своё лицо прикрыть, изобразив рука-лицо. Наталина в своём репертуаре. Ясно, что это её «предвыборная компания» по поиску посвящённых, но зачем так в лоб-то?

— Не важно, сколько мне лет. Сколько есть, все мои. — На её красноречивый взгляд, переспросил. — Что она ещё сказала про меня?

— Сказала, что ты бывший бог, но не из нашего мира. Что тебя надо заинтересовать, а то ты обратно улетишь, и нас тут оставишь одних.

Тяжело вздохнул, собираясь сказать о том, что Наталина ошибается. Но тут услышал, как пленница едва слышно простонала себе под нос:

— Бывший бог… Он же сказал, «в моём мире». Заметила же. Вот я дура!

— Почему ты сейчас об этом заговорила? — Переспросил я Сенилу, внимательно отслеживая реакцию пленницы. — Понимаешь, что мне теперь придётся её убить? — Ткнул я пальцем в пленницу.

Девица ещё не поняла, что магические силы к ней вернулись, но вот-вот сообразит. Если же будет считать меня богом, то взбрыкнуть не рискнёт. Мне же проще.

— Я думала, ты её и так убьёшь. Ты же сейчас пытал её, чтобы получить силы, да? — Кивнула Сенила на пленницу. — Я слышала, как она кричала. Понимаю, что для богов это нормально, но давай я для этого тебе нехороших людей приведу. Я могу сама их пытать для тебя, меня учили. Эта девушка же тебе ничего не сделала. Я тут поспрашивала. Она хорошая, только глупая немного. Давай я её быстро и безболезненно сама убью. Во славу тебя.

Добрая Сенила. Сама для меня пытать и убивать людей предлагает. Ещё одна Наталина на мою голову.

— Пытают ради силы только тёмные боги. — Заметил я занудливо. Если бы не пленница, я бы отрицал свою божественную сущность, но тут решил поддержать легенду. — Откуда ты знаешь, что она хорошая? Ты ж сказала, что впервые её видишь! Я чувствую, что она тебя очень не любит. Из-за тебя она тайну мою узнала. Бесполезно…

— Я знала! Я всегда знала! — Радостно перебила меня Сенила, хотя я хотел добавить, что «пыткой удовольствием» вряд ли можно получить хоть какие-то силы. Хотя, кто этих богов знает. — Ты светлый бог! Вот почему ты пытаешь без крови! Я так рада!

Она полезла обниматься, но я остановил её рукой.

— Чему это ты рада? — Искренне не понял я, совсем запутавшись в хитросплетениях её мыслей.

— Наталина сказала, что тебе нужны храмовые рабыни! — Заявила она, растянув рот в улыбке. Я же сдержался, чтобы не выругаться. Бывшая богиня гнёт свою линию, хотя мы договорились оставить эту тему. — Я боялась тебе отказать, боялась, что ты меня принесёшь в жертву слишком рано. Наталина говорила, что я могу тебе помочь снова стать богом. Но если ты светлый бог, то ты меня не убьёшь! Я сама умру ради тебя!

Логично, конечно. У неё всегда всё логично. Только её логика часто от меня ускользает. Если боялась, что убью, зачем вообще подняла эту тему? И что за радость от того, что она сама за меня умрёт?

— Вообще-то, ты немного неправильно её поняла. Мне нужны не рабыни, а посвящённые. — Снова позанудничал я, отслеживая боковым зрением пленницу. Та слушала очень внимательно. — Да, Наталина сказала правду. Я действительно не тёмный бог. — Я вообще не бог, но замнём для ясности. — Потому, чтобы стать моей посвящённой, это должно быть твоё искреннее желание. Всё же, ты посвятишь свою сущность мне.

— Готова хоть сейчас! — Воодушевлённо заявила моя рабыня. Да, Наталина была права, Сенила действительно может стать моей первой посвящённой. — Только ты сразу богом не становись, пожалуйста. Побудь со мной немного, пока я не умру.

— Даже не собирался бросать тебя. — Ответил как можно твёрже. — Богом я, если и стану, то только через пару тысяч лет, не раньше.

При моей активной жизни, дожить хотя бы до следующего года, уже подвиг!

— Дар! — Она снова раскрыла свои объятья, и на этот раз я их принял. — Ты давно мой бог! Извини, две тысячи лет я не смогу прожить. — В её глазах появились слёзы. — С другой стороны, если я посвящу тебе свою сущность, часть меня всегда будет с тобой. Ты её сразу не выкидывай, хорошо?

Вот что у неё в голове, а?

— Чего смотришь? — Обнимаясь с Сенилой, я не забывал наблюдать за пленницей. Отпустил рабыню, подошёл к столу. Теперь я разговаривал с ней голосом, чтобы и Сенила слышала. — Забудь всё, что тут услышала. Или принесу тебя в жертву. Во имя Меня Великого.

В её глазах появился даже не страх, а ужас! Глаза как-то нехорошо блестели. Похоже, снова собралась реветь. Хоть и живёт на свете столько лет, но смерти на алтаре всё равно боится.

— Ты же был светлый бог. — Хриплым голосом заметила пленница, косясь на мои руки. По любому, искала перо, которое я спрятал в пространственный карман. — Я готова тебе молиться таким способом. Я поняла, почему у тебя такие… — Она вздохнула, глаза перестали блестеть. Явно передумала реветь. На лице появилась слабая улыбка. — Такие жестокие пытки.

Чего она там поняла-то? Я вот вообще ещё сам не придумал, как мне будут молиться. Точнее, я решил, что богом становиться не хочу, вот и забросил мысли на эту тему.

— Не отвлекайся. — Перебил я её. Почему-то мне не хотелось, чтобы Сенила знала, как именно я пытал пленницу. — Рассказывай.

— Что?

— Для начала, как тебя на самом деле зовут. Откуда ты знаешь её. — Показал на Сенилу. — Только давай без вранья, я тебя очень прошу. Пообещай, что не будешь врать, прикажу развязать. Магию я тебе верну, но нападать даже не пытайся, а то… — Смотрю, обе застыли в ожидании продолжения. — А то я расстроюсь. Поверь, тебе это не понравится.

Сенила, подтверждая мои слова, интенсивно закивала, и достала кинжал.

— Я всё расскажу. — Девица снова попыталась кивнуть, в который раз стукнувшись затылком об стол, но в этот раз невольно скривившись. Пришлось кинуть на неё заклинание обезболивания, которое перебило усиление чувствительности. Как отменять чувствительность, всё равно не знаю. В книге этого не было. — Я честно всё-всё расскажу. — Уже с благодарностью в голосе выдохнула она. — Клянусь.

При повышенной чувствительности её тело даже маленький ветерок отслеживает. Большое давление на мозг. Вот и расслабилась, как только заклинание слетело. Кстати, проверить, как формируются заклинания, она не забыла. Начла формировать узор, скосила глаза на меня, я двинул бровями, и осуждающе покачал головой.

Девица тут же развеяла почти созданный рисунок. Что за заклинание она начала строить, не понял, но точно что-то убойное. Еле сдержался, чтобы резко не ответить.

— Развяжи её. — Махнул рукой в сторону связанной, демонстративно отворачиваясь. — Можешь одеться. — Добавил я уже самой пленнице, но стоя спиной. — Но учти, ошибки боги прощают только один раз. Ты своё прощение уже истратила.

Оделась та очень быстро, словно солдат по тревоге. После огляделась, по-новому осознавая, где находится. Впечатлилась столом, на котором были разложены инструменты. Раньше она их видеть не могла, лежала головой в ту сторону.

— Смирно! — Как ни странно, девица тут же выполнила команду, вытянувшись. Она была выше меня, что слегка раздражало. Я подошёл, демонстративно провёл взглядом снизу вверх, в конце встретившись с её взглядом. — Имя, звание, возраст.

— Имя Бония, звание… — Тут она задумалась. Я уже хотел сказать, что про звание пошутил, как она, смущаясь, продолжила. — Звание «Тёплый Шторм». — О! Она перепутала звание и «как зовут». Точнее, это я напутал, придумав новое слово. Тут в армии говорят не звание, а «чин». Да и ладно. — Возраст двести семьдесят три года примерно. Я не знаю, когда точно родилась. Родителей тоже не помню.

— Ты из Нермилии? — Задал я вопрос уже на нермильском.

— Да. — Кивнула она, ничуть не удивившись.

А вот Сенила замерла с застывшей улыбкой на лице. До этого она смотрела на «допрос» скорее с умилением. При одевании, удостоверилась, что открытых ран на теле пленницы нет, и успокоилась.

— Жила в столице вместе с Учителем? — На нермильском мне самому разговаривать было проще. Говоришь на русском, а магия переводит.

— Да. В последние годы.

— А до этого где? — Ей почти три сотни лет.

— До этого в одной банде. — По её лицу пробежала тень. Явно не очень приятные воспоминания. — Сначала любовницей главаря, потом боевиком в другой банде, когда эту на каторгу отправили. — Она глубоко вздохнула, медленно выдохнула, после чего, словно прислушалась к чему-то. — Странно, а раньше я никогда не могла отвечать на вопросы про Учителя. Словно что-то мешало. А, точно! Раньше мне не задавал вопросы бывший бог. — Тут же объяснила она сама себе.

— В Нермилии познакомилась с ней? — Показал на Сенилу. — Что там такого произошло, что ты на неё такая злая.

— Да, там. — Взгляд на мою рабыню. Напряжение, словно воспоминание не очень приятное. — Надлена, она… Её учитель поймал в своём доме.

— На воровстве поймал? — То, как Сенила ловко очищает карманы, не могло быть случайностью.

Пленница кивнула, подтверждая мои предположения. Но потом замотала головой в отрицании. Ничего не понял.

— Она работала на Учителя. Забралась в его кабинет. Хотел украсть что-то. И там… Там увидела… — Пленница замялась. — То, что видеть нельзя. Я не знаю, что это. Но Учитель её наказал. Он так-то не злой, но тут очень разозлился.

— Избил?

— Если бы. — Бония покачала головой. — Отдал в храм богини Верины в ублажательницы. Им же там память стирают.

Ублажательницы храма все имеют метку богини, это мне ещё Цетон говорил. Нестыковка, Сенила этой метки не имеет. Это в своё время рассказал мне Цетон.

— Почему Учитель её не убил? — Самым логичным, обнаружив какую-то воришку, было убить ту на месте.

— Говорю же, он не злой. — Бония слегка пожала плечами. — Надлена долго была любовницей Учителя, и он её пожалел.

— «Пожалел», и отдал в ублажательницы? — Охренел я от такого заявления.

Честно говоря, такая «жалость» у меня в голове укладывалась плохо.

— Я у него тоже спрашивала, почему он не убил Надлену, мне Учитель так объяснил. — Голос Бонии обрёл уверенность. Тут она точно не врала, и не скрывала ничего. — Мы в столице контролировали закупку женщин-рабов. Из которых в храмах делали посвящённых или просто слуг. Добавили Надлену в одну из партий, что шла в храм богини Верины, у Учителя были тесные связи с Главной Жрицей. Надлене не повезло, сделали ублажательницей. Слишком смазливая.

Ага, не повезло. Если этот Учитель вась-вась с главной жрицей, ни о каком везении речи не могло идти. Девушку ждала либо смерть, либо стирание памяти.

— Разве посвящённые — это не добровольные последовательницы бога или богини?

Насколько я успел понять объяснения Наталины, сделать насильно кого-то верующим никак нельзя. В смысле, бесполезно это. Энергия веры идёт только от добровольной жертвы человека. Не важно, что он жертвует, свободу, свою работу, жизнь. Добровольность обязательна.

Если же человека убивают без его на то согласия, то можно набрать только ману смерти, энергии веры там ни грамма.

— У других богов так и есть. — Тенила так и стояла по стойке смирно. — Только, мало кто добровольно идёт в ублажательницы. Таких единицы. Когда выходит срок служения, именно они потом становятся главными жрицами богини. Послушницы, если не были на алтарях, жрицами стать не могут. Остальных в ублажательниц посвящают, в основном, из рабынь других стран.

— Не пойму, какая польза от таких верующих. — С сомнением переспросил я. Тем более, слышал от Цетона, девиц натурально долго насилуют перед посвящением. — Там же веры будет идти крохи.

— Это у других богов так. — Бония снисходительно улыбнулась. — Поверь, ублажательницы очень благодарны богине. До посвящения их долго… Воспитывают. Служение богине избавляет от этого воспитания. Служение воспринимают, как благо.

Прямо, канон. Сначала сделай человеку очень плохо. Потом верни, как было, и он будет тебе искренне благодарен.

Учитель знал, что девушку в храме сломают, насилуя круглые сутки, а память вычистят, откатив до тринадцатилетнего возраста. Какой он жалостливый! Доброта в стиле Наталины. Поймаю этого Учителя, и отрублю ему руки и ноги. Из жалости.

А что, не убью же, в самом деле. Добрый я.

— Давно вы с ним тут, в Менорании?

— Пятнадцать… Нет, шестнадцать лет.

Что-то по годам тоже не сходится. Если Сениле сейчас биологически двадцать пять, а эти сюда приехали… Ну пусть даже пятнадцать лет назад, то точно херня получается. Сенила была любовницей в десять? Причём «долго была любовницей».

— Сколько ей тогда было лет? — Ткнул я в Сенилу. В ответ Бония пожала плечами. Я скривился. — Примерно хотя бы.

— Не знаю, может лет тридцать, может пятьдесят. — Снова пожала она плечами. — Может все сто. Она же одарённая. Я с ней до этого была знакома года три, не больше. Я прибилась к Учителю, когда Надлена уже была его любовницей. Когда её отдали в храм, я заняла её место в постели Учителя. Так-то я давно с ним периодически спала, но главной ученицей он меня сделал только после этого. Прошлую отослал куда-то. Не знаю, что с ней стало. Не интересовало.

— Главная ученица всегда одна?

— Да. Всегда одна, и всегда одарённая. Надлена была мастер-маг ветра, как и я, но её Учитель главной ученицей делать не захотел. — Чуть подумав, Бония поправилась. — Точнее, я тогда уже была магистром, и меня раздражало, почему Учитель её выделяет, а не меня. Она не была главной ученицей, только любовницей. У неё же муж был. Когда мы уезжали, муж её всё ещё её разыскивал, но в храме, конечно, посмотреть не догадался.

Вот! Тут кроется ещё одна нестыковка. Сенила точно неодарённая. Не знаю, можно ли отобрать одарённость, про такое даже не слышал. Некоторые маги выгорают, перестав быть магами, но ядро у них мне всё равно в магическом зрении видно, пусть оно и мёртвое. Пустое живое ядро гарантировано убивает мага.

Удалить ядро так, чтобы не осталось следов, точно нельзя. Оно является одновременно частью тела и сущности. Разве что, вырвать сущность вместе с ядром, как было со мной, а потом в тело подселить другого человека, не мага.

— То, что ты магистр, а не мастер, я и сам знаю. — Заметил я отрешённо, раздумывая над загадкой своей рабыни. — Я это заметил ещё в нашу первую встречу, когда ты держала между нами стену ветра, вытянув её из локтя.

— Я тогда случайно услышала, что ты слабый маг жизни. — Заметила она несмело. — Поставила стену, чтобы ты не смог кинуть какое-то заклинание, которое постепенно убьёт. Знаю, что некоторые жизнюки такое могут. Вроде бы ничего не сделал, а потом кожа язвами покрылась, и человек умер.

О! Тоже хочу выучить такое заклинание! Только это явно на болезнь крови нацеленное, а их, тем более дистанционно, только с пятого уровня можно сотворить.

— Ты была уверена, что я такое смогу сделать?

— Не то, чтобы смог… На всякий случай. Так-то ты вообще был очень слабым. Выглядел очень слабым. — Исправилась она. — Вот и поставила стенку. Как ты её увидел, ты же…

— Ты всё ещё не поняла, что Дар не слабый маг, он бывший бог. — Внезапно встряла Сенила. — Он сильнее тебя в разы!

— Ой! — Бония бросила на меня испуганный взгляд. — Извини меня! Я же тогда не знала!

— Ты тут стоишь, и врёшь ему. — Продолжила наезд Сенила. — Я не одарённая, и мне всего двадцать пять лет. Это магистр жизни подтвердил.

Встали друг напротив друга две упрямицы. Ещё чуть-чуть, и вспыхнет драка. Вон, у мага ядро активировалось. Хорошо хоть узор не начала формировать, а то пришлось бы реагировать.

— Сенила. — Позвал я негромко. Девушка повернула ко мне своё возмущённое лицо. — А ты помнишь свою мать?

Поражённое молчание обоих девушек было мне ответом. А ведь это было самым логичным.

— Ты не имеешь метки богини, хотя все ублажательницы её имеют. — Добавил я. Вообще-то, метку богини можно убрать, но это может сделать только кто-то уровня Наталины минимум, как она сделала с Кристой. Или вообще другой бог. — Ты точно не та Надлена.

— Ты видишь метки богов? — Переспросила удивлённая Бония, но потом понятливо кивнула. — Ах, да.

— Думаю, тебя сделали ублажательницей с помощью специалиста, работающего на храм, но втайне от служительниц. — Выдал я предположение.

— Но… зачем? — Растерянно пробормотала Сенила.

Тут у меня была гипотеза, но подтверждения она не имела, только догадки.

— Ублажательницы столицы все на строгом учёте. — Это была информация от самой Сенилы, я лично о таком вообще не слышал. — Скорее всего, твою мать убили, и захотели это скрыть, чтобы от богини не прилетело.

— Богиню таким не обмануть.

— Им нужно было обмануть не богиню, а жриц. — Быстро нашёл я аргумент. — Такое получилось провернуть, потому что вы очень похожи, раз вас путают даже те, кто был знаком с твоей матерью целых три года. — Продолжал я рассказывать свою теорию. — Конечно, после такого, убийца срочно свалил из страны. — Вот и мотив, чего это вдруг Учитель срочно направился в Нермилию. — Вполне возможно, что твой отец до сих пор вас с матерью разыскивает. Если жив, конечно.

— Ты уверен, что моя мама мертва? — С застывшим взглядом тихо переспросила Сенила. Пленница же стояла тихо и не отсвечивала.

Вообще-то, не уверен. Но даже если она была жива, то сейчас ей точно больше тридцати. Сенила сама сказала, что таких старых ублажательниц не бывает.

— Это самое логичное. — Уверенно заявил я, не пытаясь рассказать свои выводы. — Вспомни свои таланты. Ты жила не в храме, а в городе, была воровкой, как мать. Потом тебя нашли те преступники, и ты ненадолго заменила свою мать в храме.

— Но почему я тогда не в храме? — Вижу, задумалась, но до сих пор не может это принять.

— Не знаю. — Она что, думает я пророк, и про всё знаю? Это же было только предположение, никаких фактов. Пусть и логично всё складывается, но я могу ошибаться. — Возможно, ты кому-то из работорговцев понравилась, и тебя спокойно ему продали, ведь привязки к храму ты не имела, как и метки богини. Продавшие не боялись, что это раскроется. Твоей матери уже не было в живых, а ты всё забыла. Остались только рефлексы с того времени, когда кошельки срезала. Кстати, почти всё, что тебе рассказывали про ублажательниц — неправда. И тем более, про твою жизнь в деревне. Но это ты и сама вспомнила.

— Дар, спасибо ещё раз, что вернул мне память! — Неожиданно Сенила снова полезла обниматься. — Уже знаю, что такое мог сделать только бог.

Думаю, не стоит ей рассказывать, что тогда это получилось случайно.

В этот момент вошла Наталина, и Сенила тут же отскочила от меня, словно нас застали за чем-то извращённым. Богиня же не обратила на эти манёвры внимания, только молча уставилась на меня.

— Да, я тебя искал. — Ответил на её немой вопрос. Сейчас она, вроде как, уже и не нужна. Раз все присутствующие воспринимают меня, как очень сильного, не стоит говорить, что мне нужна защита. — Нам нужно поговорить. — Показал глазами на Сенилу. — Про то, что ты мне ищешь посвящённых, хотя мы договорились это дело отложить.

— Я только предложила. — Ничуть не смутилась Наталина. — Не настаивала. Она сама заинтересовалась и начала расспрашивать.

Ага, рассказывай. А зачем кто-то рассказал про то, что я якобы бывший бог, и мне несколько тысяч лет? Запустила байку, чтобы и других заинтересовать.

— Ладно, потом поговорим. — Я обернулся к пленнице, которая делала вид, что вообще тут не при чём, и забрела в подвал совершенно случайно. — Тёплый Шторм, у тебя есть предложения, что мне с тобой делать? Думал прибить, но за тебя заступилась моя верующая. — Кивнул на Сенилу. — Как… Как бывший добрый бог, я должен прислушиваться к таким просьбам. Но могу и передумать. — Добавил стали в голос.

Пленница явно не ожидала, что ей предложат самой решать свою судьбу, и растерялась. Ощущение, что она давно за себя ничего не решала, или смирилась со своей участью.

— Отпустите меня. — Вот наглая! Как мы её отпустим? Оставлять за спиной долгоживущего врага, да ещё и магистра? — Я поклянусь, что не буду вам делать ничего плохого.

Какая прелесть! «Я больше не буду, простите меня». Даже дети эти клятвы не выполняют.

— Если я тебя прибью, ты тоже ничего плохого сделать не сможешь. — Подошёл к ней вплотную, посмотрел снизу вверх. Эх, я вырос, но ещё недостаточно. — Если других вариантов нет, то… — Я заставил светиться поднятый кулак.

Это был не огонь, а светляк, наложенный на поверхность руки. Опасности никакой не нёс, чисто внешний эффект. Зато девицу впечатлило.

— Я могу пригодиться! — Шагнула она назад под моим взглядом. Что характерно, инстинктивно потянулась к магии, но сама же и оборвала себя. После этого рухнула на колени. — Простите меня! Я буду Вам молиться. Буду самой верной последовательницей. Только не убивайте. Я сама убью Учителя за то, что он посмел напасть на Вас.

Она мне сейчас наобещает. Верить обещанием той, что всю долгую жизнь прожила среди криминала? Да там все вечно что-то обещают. У них выражение «поверить на слово» считается неплохой шуткой.

— Скажи, кто заплатил за мой захват?

— Я не… — Заткнулась, наткнувшись взглядом на мою поднятую бровь. — Я узнаю! Я честно узнаю, и всё расскажу!

Если она убежит, то я ей сделать ничего не смогу, пока не отыщу. А вот отыскать смогу. Если не покинет столицу.

Когда узнал про метки, которые могут оставлять маги тьмы, заинтересовался этой темой. Вспомнив, что читал про них в одном из трактатов, научился их ставить. Вообще, меток можно наставить сколько угодно, но надолго только на одарённых. Метки поддерживаются маной самого одарённого. Отследить их можно, только специально разыскивая.

Система поиска своих меток работает по типу радара: запустил во все стороны импульс, один из них вернулся с ответом от метки. Кстати, будучи близко, можно увидеть на себе или другом чужую метку, но не всегда понять, что это она.

Форму метке можно придать любую. Например, замаскировать под родинку или ранку. Они тоже на ауре дают затемнение.

Радиус поиска меток зависит от силы мага. Но тут смогу использовать Чашу. Если посылать поисковый импульс через неё, всю столицу с гарантией накроет. Даже если буду на краю города. Магия тьмы через неё вообще очень сильная.

В книге говорилось, что через специальные метки можно запускать к помеченному другие заклинания, даже не видя его. Такую метку незаметно не наложить, там надо к крови её привязывать.

Честно говоря, этот способ я ещё не испытывал. До этого моя сила, как тёмного мага, позволяла находить и использовать свои метки на расстоянии метров двадцати, не больше. Смысла заморачиваться не было. Сейчас я вырос в силе, расстояние будет побольше, метров триста, но тоже не очень много. Зато с Чашей я теперь читер.

— Ты понимаешь, что обманув, уже не сможешь рассчитывать ни на какое прощение? Смерть твоя не будет лёгкой.

Вызвав Зрение, достал перо, показал ей. Вижу, впечатлилась. Тяжело задышала, капельки пота выступили на висках.

— Понимаю. — Кивнула она с готовностью, что мне не понравилось. Она что, ищет себе такой смерти? Не выйдет.

Покачал пером перед её глазами. С удовлетворением увидел, как девица дернулась, поймав взглядом мои беззрачковые глаза. Пальцы рук у неё сжались.

Пару дней позаниматься, и от одного вида пера на фоне моего взгляда будет ловить оргазм. От маркера Взглядом решил не отказываться, а то ей на перья вообще нельзя будет смотреть. Двойной маркер же повторить кому-то другому будет сложно, даже если и вскроется такое.

Сейчас у неё только возбуждение повысилось, вон как щёчки заалели. Да, надо бы парочку сеансов, надо. Но это позже.

— Ты понимаешь, что смерть твоя будет не быстрой, зато разум ты свой потеряешь быстрее жизни? — Улыбнулся предвкушающей улыбкой.

Вот теперь её проняло по-настоящему. Наверное, она думала, что сейчас её просто отпустят, и в самом плохом случае, просто убьют. Преступники к обычной смерти относятся с философским спокойствием, там многие вообще живут так, словно ищут смерти. А вот смерть от пыток или на алтаре пугает большинство.

Я убрал Взгляд. Бония задумалась на несколько секунд, сглотнула, облизнула пересохшие губы.

— Понимаю. — Сжала она губы в ниточку.

— Надеюсь, что да. — Обычную метку я к ней в ауру уже повесил, но тут решил, что это слишком просто, не проникнется. Нужно шоу. Снял метку. — Сейчас я привяжу к тебе небольшое проклятье. Нет, оно тебя не убьёт, если ты не задумаешь против меня что-то плохое. Только обездвижит и подготовит к встрече со мной. — Заверил её иронично, когда пленница дёрнулась от моей руки, которую я положил ей на голову. — Через это проклятье я легко смогу найти тебя обездвиженную. Не сопротивляйся.

Достал кинжал, надрезал её руку на запястье, бросив на этот участок обезболивание. Не ощущая боли, она с болезненным интересом смотрела, как течёт её кровь, из которой я нарисовал символ звезды. Только сейчас дошло, что для особой метки нужно изобразить Аркан для душ. Точнее, не полностью, а только начальный контур.

Он открывал канал действия через метку на сущность! Вот как всё работает. Очень интересный способ. Метку по инструкции поместил в центр рисунка.

И тут мою правую руку кольнуло в ладошке! Повернул ладонь к себе, и едва сдержал удивление, когда из центра ладони выскочила спираль из пяти кровавых щупалец. Подчиняясь моей инстинктивной беззвучной команде, щупальце из мизинца уткнулось прямо в метку на руке девушки.

— Если я справлюсь… — Начала Бония, отвлекая меня от удивления, которое хотелось бы скрыть.

И молчит, словно боится продолжить. Ага, сообразила, что ставить условие для неё сейчас проблематично. Изобразил серьёзное лицо.

— Справишься, избавлю тебя от этого проклятья. Обещаю. — Глянув на Наталину, добавил её любимую фразу. — Боги не нарушают своих обещаний. Даже бывшие.

Как снять ту привязку, которую только что провёл, мне стало понятно интуитивно в ту же секунду. Нужно просто снять особую метку.

То, что только что произошло, понял лишь частично. Главное, эта девица теперь привязана ко мне через Перчатку Милосердия, я давно хотел поэкспериментировать на ком-то. А тут как раз подвернулась та, которую не так и жалко.

Как я умудрился провести привязку на одних рефлексах, совершенно непонятно, но было ощущение, что всё прошло правильно. Возможно, перчатка сама мне помогла, не зря столько времени её ношу. Она несколько раз выкидывала ищущие щупы, но не находила цели.

Мы все вышли из подвала. Пока шли к выходу из дома, на глаза попался только тот парень, что приносил мне перышки. Он с удивлением смотрел на нашу процессию. Особенно на пленницу, которая скромно семенила позади всех.

— Тёплый Шторм, можешь идти. — Кивнул я на дорогу, когда мы вышли за дверь.

Надо потом расспросить, за что она получила такое пафосное, но смешное прозвище.

Явно не веря, что её действительно отпускают, она сделала первые шаги спиной вперёд, отслеживая нашу реакцию. Я тоже ждал, что она может решить что-то выкинуть в последний момент, молча следил за её ядром.

Наконец, бывшая пленница резко развернулась и припустила бегом, скрывшись за поворотом через несколько секунд.

— Уверен, что она сделает то, что ты просил? — Меланхолично переспросила Наталина. — На ней было заклятие подчинения, наложенное каким-то богом. Сейчас оно разрушено, но есть вероятность, что его возобновят.

— Вот и увидим. Надо уметь доверять людям.

Не стал говорить, что привязанную через перчатку могу не только быстро найти, но и убить в любой момент. Как и воскресить, кстати. Не всё стоит рассказывать даже самым близким своим верующим. Ха!