Дарханы. Академия Четырех богов

Глава пятая. С тобой что-то не так

Арнеина, жена императора Иввара, величайшего из магов земли

— Я должен туда поехать, — голос мужа выдернул из забытья, в которое Арнеина погрузилась, сидя над чашкой горячего отвара и обнимая её обеими руками.

Такой хрупкий фарфор, изящный и тонкий — под её пальцами. И вдруг внезапная мысль о том, что она может сломать его одним неосторожным движением вызвала тревогу. Но Арнеина хорошо научилась уходить в себя и закрываться от чужого воздействия, ото всех, кроме своего супруга — императора величайшей Ивварской империи, где власть магов стала безраздельна.

— С тобой что-то не так, — приподняла она взгляд, отрываясь от прозрачных, едва уловимых клубов пара, который поднимался над свежезаваренным отваром шиповника. Муж этим утром был сам не свой.

Арнеина покатала на кончике языка терпкий кисловатый привкус. Захотелось снова сделать большой обжигающий глоток, который бы развеял сумрачное утро.

Сиркх стоял к ней спиной, за широким размахом его плеч пробивался рассвет — но не достигал императрицы, рассеивался лучами по комнате, ещё контрастнее подчеркивая силуэт самого могущественного мага земли.

Наместника самого Скадо, посланника высочайшего из Четырёх богов, что, точно ступени, вели их всех к Великому Духу.

Ойгон. Тело. Кими. Сердце. Мета. Разум. Скадо. Дух.

Четыре посланника Творца, к которым она была приучена обращаться с детства. Четыре ступени великой лестницы, где по мере движения от младшего к старшему тебе больше дается — но и больше спрос. Справедливая вера: каждому по силам его.

— Я слышу… его голос, — отозвался император глухо, глядя вперед, далеко за пределы дворцовой площади столицы Иввара, за пределы страны и даже вечности.

Ведь того, чей голос он слышал, уже не было в живых.

Сиркху, если верить летописцам, старательно ведущим записи всей истории Иввара и ордена дарханов, было уже больше пяти десятков лет, но никто бы не назвал его возраст при личной встрече.

Она мельком подумала, что и ей через несколько лет исполнится сорок. Но сильный магический дар помогал не только править страной, помогая мужу, но и держать себя с прежней силой и молодостью гораздо дольше, чем могли люди без магии.

Император был высок, казалось, выше его Аренина и не знала никого в жизни. Даже годы отшельничества и скитаний ничуть не отразились на его внешности — каждая черта его тела была наполнена силой, мощью и статью. Высеченный из гранита, как стихия, которой он мог управлять. Никто прежде не обладал способностью сотрясать горы и соединяться с твердью, из которой создана вся земля.

Бывали редкие минуты, когда Арнеина могла прикоснуться к нему и ощутить отголоски этой стихийной силы — и даже это слабое эхо потрясало до глубины души. А ведь Сиркх единственный, кто соединял в себе способность обращаться как к живому, так и неживому.

Именно он привёл одаренных магов к власти, вывел из тени. Вернул влияние ордену дарханов — хранителей древних знаний о магии — который много веков подвергался преследованиям от прежних правителей Иввара. Именно последователи Сиркха отныне могли решать судьбы, ведь от их имени говорили Четверо богов.

Кто посмел бы сомневаться в этом после той силы, что показал миру бывший скромный ученик дарханов, а позже наставник, отшельник и основатель своей школы Самуэль Давн, взявший себе имя Сиркх по воле богов?

Теперь он Император-Отшельник, как по привычке говорят о нём люди, или Император Без Короны, потому что не любил роскошь и мирские украшения, которые обожал свергнутый им король. Сиркх носил только магические символы: серьгу в левом ухе с кроваво-красным рубином — самым сильным камнем, королевским кристаллом. И на шее цепочку из серебра с сапфировым талисманом. Камень порядка. Камень размышлений. «Я вижу в нём отражение души, устремленной в вечность», — улыбнулся он ей, когда Арнеина впервые осмелилась прикоснуться к камню на его груди.

— Я поеду с тобой, — произнесла Арнеина, скользя взглядом по его спине, мысленно наделяя мужа своим теплом и силой.

Прошло двадцать лет их брака, а она ни на миг не могла уменьшить силу своей любви к нему и это чувство глубочайшего поклонения. Арнеина задумчиво прикусила губы. О да, он до сих пор мог вогнать её в трепет одним взглядом или одним словом.

Судьба накрепко связала её с ним, и она пойдет следом куда угодно, даже в огненную пропасть, если так пожелают боги. И если Сиркх захочет навестить место захоронения своего Учителя, значит, это действительно важно.

— Зачем? — не обернулся Сиркх, но будто вздрогнул.

Сердце на миг сжалось.

— Ты сам говорил, — Арнеина сделала наконец обжигающий глоток, с наслаждением позволяя отвару согревать изнутри. Она поднялась на ноги и подошла к нему ближе, коснулась рукой плеча. — Я поклялась, что всегда буду рядом с тобой.

— Хорошо. Пусть так, — согласился Сиркх, ушедший в свои мысли, но руку на своем плече накрыл тяжёлой теплой ладонью…

Она воспряла духом и отдала приказ подготовить экипаж.

Учитель ушел к богам полгода назад, и с тех пор Самуэль иногда был сам не свой — казалось, он мысленно продолжал вести разговор. Хотя почему казалось? И правда вел: судя по обрывкам фраз, что иногда Арнеина ловила с его губ, мудрейший Теутеран отвечал ему как прежде, будто нет никакой грани между миром живых и мертвых.

…Дорога до заветного места на Итене неподалеку от священного города Сеттергъянг, заняла несколько дней, в течение которых Сиркх продолжал вести мысленный диалог. Арнеина боялась спугнуть и задавать вопросы, поэтому молча была рядом, иногда брала его за руку, наслаждаясь теплом и силой, иногда отвечала на вопросы ближайших спутников.

Сиркх не оставлял идею расширять Ивварскую империю на северо-запад, вскоре им предстояли переговоры о вхождении в состав Иввара самых отдаленных земель геттов, часть из которых еще сопротивлялась власти магов. Набравшийся силы орден дарханов продолжал политику Сиркха по включению всех земель, которые граничили с Империей.

Где-то власть удавалось установить мирно: многие были заинтересованы сами войти в состав могущественной империи и подчиниться Четырём богам, уже доказавшим свою власть, где-то приходилось это право устанавливать силой.

— Так пожелали Четверо, — оканчивал свои речи Сиркх, подразумевая то, что такова его миссия в этом воплощении, и от его взгляда обычно у присутствующих не оставалось сомнений, кто именно говорит с ними — воплощение высшего божества.

Сиркх доверил Арнеине множество вопросов, и иногда она чувствовала себя не просто императрицей, не просто собой — а одной из множества божественных дланей, протянувшихся в этот мир с целью установить в нём закон древней силы.

“Мы много больше, чем нам кажется” , — звучало в священной книге Кетури, и эти слова эхом раздавались на молитвах Четырём, в такт к долгому и раскатистому удару в гонг. — “Мы — суть” .

Отдавшись течению времени, Арнеина покачивалась в карете, скользя взглядом по раскинувшейся перед ней долине между гор. Существует ли время? Двадцать лет — она правая рука, тень, судьба императора. Двадцать лет как одно биение огромного сердца. Его воля — её воля.

— Спасибо, что отправилась со мной, — проронил он вдруг с хорошо знакомой тёплой улыбкой, которую она видела только когда они оставались наедине.

Эта мелочь, эта тайна всегда грела душу, напоминая о том, какую особенную миссию она исполняет. И с каким человеком оказалась связана по воле богов.

— Я всегда буду с тобой, — улыбнулась она в ответ.

Аренина скользнула взглядом по лицу Сиркха: он прикрыл веки, на резких чертах мелькнуло напряжение, и это вдруг кольнуло где-то под сердцем.

Что на самом деле он ищет на могиле своего Учителя? Если их связь не прервалась и с самой смертью. Теутеран был тем незримым проводником, который не маячил рядом с императором день и ночь, но благодаря которому он однажды отправился в свои странствия и обрел мудрость, что не находил прежде в мирской жизни.

Арнеина закрыла глаза следом, но тщетно: связь с погибшим три десятка лет назад отцом она нащупать не могла никогда. Быть может, для этого нужно быть не просто одаренной, способной воздействовать на всё живое — но уметь прикасаться и к вечности, как её муж.

Путешествие подошло к концу быстрее, чем она предполагала. А может, этому способствовало её отрешенное состояние — кажется, она провела в молчаливой медитации не меньше суток.

На месте захоронения Учителя особенно громко закричали вороны, будто почуяв приближение человека, способного потревожить покой мёртвых, дотянуться до них сквозь могильный камень — и символы на даори, ограждающие живых от ушедших.

— Я должен его увидеть, — проронил Сиркх, опускаясь на холме коленями на землю.

Арнеина вздрогнула и почувствовала, как вся кожа покрылась крупными мурашками, пробежал пугающий холодок. Он всерьез? Теутеран ушел к богам полгода назад, едва ли будет приятно увидеть сейчас то, что от него осталось в земном мире…

— Сиркх…

Император даже не взглянул на неё, но хватило и той резкой магической волны, что упруго ударила в грудь и заставила сделать шаг назад. Больно сжалось сердце. Не ей спорить с богами, верно?..

Слуги молча взялись за дело. Теутеран был похоронен согласно его воле — без особых знаков отличия, на том холме, где однажды услышал голос богов и передал волю Сиркху. Даже не в самом священном городе богов Сеттеръянге.

На этом же холме сам император был благословлен Скадо — здесь, в окружении гор — все Четверо богов явились к нему один за другим, вкладывая свою силу и позволяя Самуэлю взять новое имя и исполнить то, что они передали: позволить ордену дарханов взять себе власть над простыми людьми, повести их за собой, став, как одаренные, на ступень выше. Протянуть руку тем, кто готов её принять. И лишить власти тех, кто считал магов — тёмной силой и кто вредил тем самым всему человечеству.

Сейчас любой мог прикоснуться к холму и святой земле, но паломники часто сторонились самой вершины, предпочитая обходить холм кругами и напитываться силой земли, с молитвой обращаясь к небу. Арнеина же стояла у самой вершины холма, чувствуя на это свое право. Но такая мощь исходила из самой земли, что трудно было оставаться на месте и не задрожать от присутствия богов: руки и плечи покрылись мурашками, и пришлось поджать губы, чтобы не издать ни звука.

Из храма Четырёх богов, устремленного в небо острым шпилем у подножия горы, раздался удар гонга — и гулкая звуковая волна прошила все тело вибрацией. Арнеина тоже опустилась на землю, чувствуя, как вместе со звуком нарастает и резонирует тонкий невесть откуда взявшийся страх.

Нельзя будить мёртвых. Они ушли за границу живого, они в мире духов, и даже Сиркху не стоит возвращать это в мир живых. “Покоя нет и в смерти”, — пришли слова на даори, но сейчас они не внушали спокойствие.

“Я слышу его голос. Он не мёртв!”, — отчаянная мысль вдруг передалась Арнеине от Сиркха. Никогда прежде она не слышала мыслей императора, только могла ощутить его всей сутью, но связь будто стала ярче и крепче. И это тоже пугало! Арнеина коснулась ладонями холодной земли, камней, травы, что покрывала холм, и почувствовала, как всё же мелко дрожит всем телом.

Когда из земли достали гроб, она хотела отвернуться, но не смогла. Волю точно сковало, и Арнеина продолжала смотреть на то, как снимают приколоченную деревянную крышку, как Сиркх поднимается — медленно, словно преодолевает сопротивление ветра — как он хватается за толстый край, впиваясь пальцами в отсыревшее дерево.

Слуги почтительно расступились и все, как один, встали на колени и склонились низко к земле, опустили голову. Только император Ивварской империи и она, его супруга, оставались с поднятыми лицами. Для слуг это было священное и непонятное им таинство, и ни один из них не посмел сомневаться в том, что делает их император.

Он — божество! Он — величайший из живущих магов.

И только Арнеина замерла, перестав дышать. Это безумие — безумие, что тонкой ядовитой змеей ползло сейчас по коже, по позвоночнику, пробиралось под волосы, заставляла вставать дыбом каждый крохотный волосок на теле. Душило.

Впервые в жизни Арнеина отделилась от своей принадлежности Сиркху и увидела его со стороны. Как всегда сильнейшего, твёрдого, как скала, непоколебимого, закрытого. Всемогущего. И — внезапно ранимого.

Он действительно верил, что его Учитель может быть жив.

Он верил в это?

Боги обманули его?

Арнеина почувствовала безумие, которое обернулось змеей и впилось глубже, до самого сердца и сделало ядовитый укус. Нечем дышать! Почву выбили из-под ног. Земля будто и впрямь рванула навстречу, и Арнеина из последних сил удерживалась на грани падения, впиваясь ногтями в каменную почву. Не может быть!

Император Иввара, величайший из магов, живущих на земле, Самуэль Давн, взявший имя Сиркх по воле старшего из Четырёх богов… неужели он действительно не верил, что его Учитель — мертв, и хотел увидеть его на самом деле?

Мир померк, подёрнулся глухой туманной завесой, Арнеина почувствовала, что её связь с Императором тянет силы так, что она задыхается, что сердце сжимается в кулак, а воли и сопротивления, чтобы сохранить свои границы, не остаётся вовсе.

Беззвучный крик рвался изнутри, но она не издавала ни звука, силуэт Сиркха стал больше, шире, потемнел, занял всё пространство, до куда мог дотянуться взгляд.

Арнеина упала на землю, опершись руками и почувствовав вдруг такое облегчение от того, что соприкоснулась с этой твердью — и та забрала её боль.