Дарханы. Академия Четырех богов

Глава 28. Игры, в которые играют люди

У дальнего конца зала, рядом с угловым каменным светильником, собралась за одним из столов наша команда. Ильхас сидел, раскинувшись на скамье, и был неожиданно серьезен. Тьяра стояла рядом, делая вид, что не замечает меня, но напряжённая поза всё же выдавала внутреннее раздражение.

— Ну да, конечно… Южанка, — донеслось до меня отрывистое от одного из парней, когда я подходила к тем, с кем мне суждено играть вместе. — Слышал, что к ней особое отношение. И это не потому, что у неё есть этот огонь и стихия… просто её родители богатенькие владельцы плантаций на островах, которые нужны императору. Вот с ней и…

Но меня заметили, и разговор прервался.

Я остановилась на мгновение, чувствуя, как слова, услышанные краем уха, обжигают сильнее магического пламени. Воздух вокруг словно застыл, и на секунду мне захотелось развернуться и бросить вызов этим людям, но я сдержалась и с высоко поднятой головой подошла к команде.

— Если вы называете это отношение ко мне “особым”, то я даже не знаю. Хотите тоже, чтобы вас не замечали, ни во что не ставили и заставляли каждый день чувствовать себя ничего не умеющим ничтожеством?

Ильхас, как всегда, первый решил встрять:

— О, не принимай на свой счёт, Кейсара. Мы тут просто обсуждали стратегию… в которой твои острова могут оказаться полезными.

Его насмешливый тон вызвал смешки у некоторых, но я лишь слегка прищурилась.

— Не так важно, по какой причине я здесь. Давайте забудем про мои острова, про политику и всё, что вокруг этого. Нам предстоит участвовать в состязании, а не обсуждать происхождение, так что начнем с того, что мы здесь все равны перед богами, пока не… ну, не докажем обратное? Раз уж Четверо богов решили почтить меня честью стать частью команды самого сентара де Торна. Кто расскажет подробности?

Я уселась за стол с уверенным видом, не собираясь больше тушеваться. Пусть терпят мое присутствие и смиряться с тем, что я в городе богов не просто так. Что я воплощение огня — и со мной им теперь придётся считаться, потому что я здесь не из-за плантаций или связей.

Я здесь потому, что заслужила покровительство Четырёх.

— Смотря, сколько ты знаешь про игру, — усмехнулась Тьяра, закидывая ногу под себя и удобнее усаживаясь напротив рядом с Ильхасом на лавке.

— Считай, что ничего.

Я оглядела свою команду, и, несмотря на насмешки и легкие взгляды, которые всё же не прошли незамеченными, почувствовала, как в воздухе что-то изменилось.

Мой взгляд задержался на Ильхасе, который явно был удивлен моим вызовом и нехорошо сощурился, пытаясь пронзить взглядом насквозь. Но я уже не чувствовала страха перед его провокациями.

Нас было двенадцать, как в каждой команде, участвующей в состязаниях. Как я поняла, обычно эта дюжина делится на равные группы по трое: стражи, группа захвата, разведчики и тени, которые выполняют оставшуюся работу: освобождают игроков из тюрьмы, ловят тех, кто проскользнул мимо пограничников и заменяют пойманных.

Разведчики должны быть маленькими, тихими и зоркими, на эту роль годилась бы Мэй, но она была в другой команде. Захватчики должны быстро бегать, так же и тени. Стражам нужен громкий голос и хорошее зрение.

В команде нас оказалось поровну и парней, и девушек, и начался ожесточенный спор на тему того, кто самый быстрый и тихий, чтобы быть разведчиком, а кто способен вовремя и напористо пойти в атаку, чтобы забрать чужую Искру.

— Могу остаться защищать нашу базу, — предложила я, поймав паузу в бурном обсуждении.

Ильхас явно занял место капитана команды, и похоже, никто не собирался с ним спорить. Он оглядел всех собравшихся, переглянулся со русоволосым Арденом, который лучше всех подходил для роли захватчика: самый высокий и сильный, мышцы будут помощнее, чем у нашего капитана.

Но вдруг именно он улыбнулся мне подбадривающе, а небольшие глаза смотрели из-под бровей по-простому, без вызова. Кажется, с ним мы сработаемся.

— Арден, останешься в стражах вместе с Кейсарой. — Ого, неужели Ильхас не стал оспаривать мое предложение? Даже удивительно. Ильхас продолжил: — Нам нужна вся твоя сила. Не смей в этот раз никого жалеть, здоровенный ты детина, ясно?

Арден только едва заметно хмыкнул и вытянул ноги под столом, не поддаваясь на провокацию капитана, а потом обошёл взглядом всех собравшихся и сложил руки на груди.

— Касс и Джан, давайте в разведчики. — Парни, сидевшие на краю стола и похожие, как братья, кивнули. — Тьяра, пойдешь с ними?

— Могу, — кивнула она, перекинув за спину мягкую косу светлых волос. — А ты?

Ильхас покосился на Тьяру рядом с собой с усмешкой, и я подумала, что её очевидная симпатия к северянину известна всем, но как будто не встречает ответа. Захотелось тяжело вздохнуть. Я бы с радостью отдала внимание Ильхаса этой девчонке, но тому, похоже, скорее нужен вызов и азарт, чем слепое обожание.

— Я останусь в тенях: нужно будет быстро реагировать… — он глянул на меня искоса, — на разные обстоятельства. Эрин, пойдешь со мной?

— Лучше я, — бросил в ответ Равенс.

Этого парня с рыжеватым отливом волос, веснушками и родинками на лице, я помнила с тренировок. Он был хитер и готов использовать любую слабость противника себе на пользу, чем вызывал у меня праведную ярость. Я всё понимаю: многие не любят проигрывать, но у Равенса это доходило до абсурда.

Кажется, все слова молитв Четырем богам и призывы наставников стремиться к Великому духу, соблюдая заветы, проходили мимо его ушей, он запоминал одно: что одарен выше других. Его стремление доказать свою силу может быть как преимуществом, так и слабостью, но по разговором я поняла, что все ценят его за быструю реакцию и стремление идти до конца.

— Ладно, — согласился Ильхас. — Кто ещё?..

— Я тоже могу быть тенью, — вмешалась Тьяра, подаваясь ближе к капитану. — Мне не впервой работать на два фронта.

Ильхас какое-то время колебался, но всё же дал согласие. Пришлось назначать другую девчонку, тихоню Эллиан в разведчики в подмогу парням.

Еще одна, кареглазая и темноволосая Аиша родом из Аркетара, обладала слабым даром воздушной стихии — зато была обучена гораздо лучше меня, судя по всему. Тоже ловкая и сильная, выше меня ростом, она периодически встречалась мне на общих занятиях, но была закрытая и нелюдимая. Говорили, она мастерски управляется с арбалетом и метательными ножами, но какая она по характеру — я даже пока не могла представить.

Остались трое: коротконогий и склонный к полноте Эрин, который слыл больше целителем, отправился в нашу группу стражей. Шинджу с чуть раскосыми глазами и косичками, как у Бьёрна — подружка Тьяры, судя по поддакиваниям и неуместным смешкам — отправилась к захватчикам. И ещё один, худой хмурый Дарак, тоже. Судя по разговорам и шуткам, он был парень спокойный и надежный, но его сомнения в собственной магии мешали ему раскрыться.

— Просто быстро беги до чужой Искры, понял? — усмехнулся Ильхас, закончив раздавать приказы. — Большего от тебя не потребуется. Как в том году, носился ты быстро, только не подведи.

Взгляды остальных игроков переходили с одного на другого, будто каждый пытался убедиться, что никто из собравшихся не станет слабым звеном. И я подумала о словах Мэй, что мне нужно заводить друзей. В конце концов, кто-то здесь наверняка не так плох и может мне помочь… хотя бы своей поддержкой.

И кажется, придется быстро изучить их всех, чтобы не стать посмешищем в состязаниях. Особенно на глазах у Бьёрна, который должен нас судить. Конечно, я не ставила целью выиграть у всех, чтобы меня заметили армейские генералы или кто там будет проводить отбор на службу, но и стать позором я себе не позволю.

Особенно после всего, что здесь наговорили про мою семью, про мать и Тавиана, считая, что можно унижать тех, кто не родился с даром, или тех, кто готов до последнего защищать честь близких.

После распределения ролей ещё некоторое время я сидела с командой за столом, поглядывая на них всех и гадая, неужели каждый тоже так предан императору и готов идти до конца — ради новых завоеваний во имя Ивварской империи?

Или есть и те, кто похож со мной взглядами?..

Как Мэй и обещала, на этом празднике центром событий стали состязания в тафл. В какой-то момент я тихо порадовалась, что не провела время на корабле бездарно — и уже успела хоть чему-то научиться.

Поначалу я бродила одна поодаль, только наблюдая: за столы с полями и разноцветными камнями садились и дарханы, и ученики, но последних, конечно, было больше. Кто-то продолжал обсуждать тактику игры, собравшись в небольшие кучки, кто-то активно и радостно поглощал угощения, редкие в обычной монастырской жизни.

Сложив руки на груди, я поглядывала на то, как Мэй странно перешептывается с парой своих подруг и одним высоким молчаливым парнем, причем явно они обсуждают что-то запретное.

Может быть, рецепт той медовухи, от которой мне было так плохо? “Глоток вечности” в честь величайшего Императора в истории Иввара, ага. Интересно, сам император знает о напитке в свою честь?

Казалось, что многие тут, фанатично преданные ему, может и хотели бы такой же мощи — но не знают, как её получить. Вот и готовы травить себя, проводить время в изматывающем молчании, играть в отшельников и подвергать себя испытаниям — думая, что так Четверо богов поймут, что они готовы повторить путь Сиркха.

Но еще Нидейла говорила мне, что путь каждого человека уникален, и невозможно делать то, что делает кто-то другой, и в точности “идти по его следам”. Всё равно у тебя будет другой шаг, другая дорога — и другая судьба.

Когда за один из столов с игрой сел Бьёрн, я не удержалась от заинтересованного взгляда. Оставшись неподалёку, я теперь следила за этой игрой совсем не так, как за другими. Соперником у него был молодой парень — кажется тот, кого выбрал себе в команду Адриан де Хальт, наставник по истории ордена. Парни начали ловко и быстро делать ходы, но я следила во многом не только за руками Бьёрна, но и за выражением его лица. Наверняка он чувствует мой взгляд, но не подаёт виду. Ничего, пусть нервничает — это даже забавно.

Игра закончилась на удивление быстро, и я разочарованно выдохнула. Ну что ж.

— Сыграешь? — Бьёрн поднял голову и посмотрел на меня в упор.

Ну конечно. Как-то упустить возможность доказать свою крутизну? Опять заманивает меня на свое поле, зная, что я поддамся на азарт.

Я сперва отрицательно помотала головой, не желая проигрывать ему снова — и на глазах у десятка учеников дарханов, которые не упустят возможность снова перемыть мне косточки за спиной. Хватило того, что на корабле мне пришлось обращаться к Бьёрну “мой господин”. Впрочем, надо было признать, что униженной я себя так и не почувствовала — и даже при этом обращении он относился ко мне… бережно.

— А давайте, — радостно решил кто-то над ухом, ожидая интересный момент.

— Давай, давай, — подтолкнули меня собравшиеся под спину. — Пусть сыграет с принцессой с Юга!

Я не успела оказать должное сопротивление — и оказалась за столом напротив моего извечного соперника и… фаворита.

Бьёрн улыбнулся, но это была та улыбка, которая всегда ставила меня в неловкое положение: не насмешка, не дружелюбие, а что-то среднее, заставляющее чувствовать себя в центре событий. Ему будто действительно была интересна я, со всеми своими эмоциями и страстями — но был это интерес исследовательский или ещё какой, я пока до конца понять не могла.

Наш поцелуй… Это была настоящая буря эмоций и притяжение, почти хождение по натянутому канату с риском сорваться в пропасть. И в то же время это было такое яркое, такое ощутимое тепло, что щекотные жаркие мурашки до сих пор бежали по коже от одного воспоминания.

— Принцесса ди Мори… — проговорил он чуть насмешливо, сложив руки на столе. — Покажите нам королевский стиль игры?

Собравшиеся вокруг ученики весело зашумели. Вот как, да? Я приподняла подбородок и постаралась выглядеть спокойной. Если Бьёрн надеется, что я так просто уступлю ему в этой игре, признавая в очередной раз его превосходство, то он ошибается.

Он расставил камни на поле, оставшись играть за чёрных, а мне отдав белых с большим зёленым камнем в центре — королем, которого здесь звали Кнефи, “кулак” . Я вспомнила, как северянин играл в прошлый раз: быстро, чётко, без единой ошибки, его стиль игры подкупал и пугал одновременно. Но я не собиралась терять лицо.

Бьёрн сделал первый ход, начиная партию.

Он двигал свои фигуры с завидной уверенностью и при этом почти не смотрел на меня — только на игровое поле, аккуратно расчерченное на клетки. Матово поблескивали круглыми боками камешки, к которым прикасались наши пальцы. Если бы не толпа зевак, что собиралась у каждого стола, то мы, быть может, даже смогли бы общаться.

Расскажи мне всё, — будто бессловно требовала я, наступая белыми фишками, чтобы окружить и взять в плен один из его чёрных камней.

Всему своё время, принцесса, — Бьёрн улыбался, ускользая из расставленной на него ловушки.

Долго удерживая белый камешек в пальцах, я решительно двинула его к краю поля, хватая одного из чёрных в плен, а потом коротко взглянула в сосредоточенное лицо Бьёрна де Ларса. Забрала чёрный камень с доски.

Что для тебя значил наш поцелуй?..

Он поджал губы, но не поддался на провокацию, сделал другой неожиданный ход. Каждый выбор дархана словно ставил под сомнение мои навыки, каждый раз заставлял думать, что мой следующий шаг — ошибка.

Это сложно объяснить.

Мне надо было попасть в один из четырёх углов — замков — этого поля. Мой король перемещался стремительно, он давно свободно двигался по площадке: попробуй поймай.

Бьёрн умело, окружая и двигаясь по полю, создавал чувство неотвратимости поражения, но в этот раз я решила ему это позволить. Пусть развлекается, мне важнее сейчас другое, не столько прижать его фишки — хотя именно в этом заключалась цель игры, окружить, прижать к стенке, захватить врасплох — сколько заставить раскрыть все тайны, которые от меня скрывают дарханы. И он лично.

Я теряла одну белую фишку за другой, не вовлекаясь в это эмоционально.

На мгновение он замер, а потом наклонился ближе, чтобы внимательнее рассмотреть доску.

— Не хотите играть, — сказал он тихо, но так, чтобы я одна услышала, — принцесса?

— Хочу, — прошептала я одними губами, поймав его взгляд. — Но не так.

Собравшиеся вокруг снова оживились, комментируя наши ходы. Мне даже казалось, что я начала выравнивать шансы, он теперь тоже отдавал один свой камень за другим, но игра с Бьёрном — это не только про поле и фишки.

В какой-то момент все вокруг стихли, и я осознала, что что-то происходит. Бьёрн не подавал виду, но я чутко поймала ощущение, что все чего-то ждут. Бегло трижды осмотрев поле, я наконец заметила, что случилось: если дархан сейчас не сделает верный шаг, увлекшись охотой за белыми, то откроет путь моему королю, и мне останется всего один ход, чтобы занять один из двух замков: любой на выбор.

Через всё поле — неуловимым быстрым движением.

— Не смей, — прошептала я, упираясь взглядом в Бьёрна.

Он нарочно мне поддаётся! И ему будто нравилось то, как я злюсь на это, ведь знаю, что это будет нечестно, только очередная насмешка, что даже выиграть по-честному я не сумею, не то, что вызнать у него все тайны.

Бьёрн ещё мог мне помешать, ему надо было переместить одного из своих бойцов так, чтобы перекрыть мне путь, но он не стал. Просто взял совсем другого чёрного воина, покрутил пальцами и сдвинул, ясно давая понять, что отдаёт мне победу.

Ну да, конечно! Это очередная демонстрация его превосходства, как в игре, так и в эмоциональном плане? Он проверял меня, позволяя себе быть одновременно наставником и соперником. Но не воспринимал меня всерьёз.

Я откинулась назад, сдерживая негодование и размышляя, как долго мы теперь можем играть в поддавки так, чтобы это не заметила публика. Размышлять мне не дали, просто заорали на ухо:

— Она выиграла! Принцесса выиграла, смотрите! Бьёрн — проиграл!

Со всех сторон понеслось улюлюканье, но Бьёрн быстро прервал это, протягивая и пожимая руку со словами, что так увлёкся охотой, что упустил самое важное, что было у него прямо под носом. Так бывает.

Несмотря на кажущуюся насмешливость, он будто давал мне шанс почувствовать себя сильнее, победительницей, хотя мог бы завершить игру иначе.

И если для меня эта победа была про возможность доказать свою ценность, то для него — лишь способ скрыть свои истинные мотивы. В очередной раз.

Не успела я осмыслить это и встать из-за стола, чтобы прижать Бьёрна к стене — к настоящей стене — и поговорить без прикрас, раз этому способствует сегодняшняя атмосфера, как за стол напротив меня опустился Ильхас.

— Слышал, тут играют с победителями? — усмехнулся он, расставляя фишки заново. — Надеюсь, я достоин этой чести?

В ответе Ильхас явно не нуждался, я попыталась выскользнуть из-за стола, но собравшаяся и заинтересованная моей победой толпа не дала мне это сделать, а зараза Бьёрн де Ларс уже успел куда-то скрыться. Самоуверенность и напористость Ильхаса так резко контрастировали с загадочностью “моего” дархана, что только усиливали головную боль.

И почему он снова врывается в мой внутренний мир в момент, когда я пытаюсь разобраться в собственных чувствах? Так хотел поймать момент, когда я "на волне успеха", чтобы испытать меня и, возможно, унизить: слишком силен кое в ком соревновательный дух. В отличие от Бьёрна, который играет тонко, Ильхас всегда так прямолинеен — прямо полная противоположность! А ещё выходцы из одного города…

Я обречённо вздохнула, понимая, что теперь мне не отвертеться. Взгляд Ильхаса был полон вызова, и он явно наслаждался моментом, когда смог перетянуть внимание толпы на себя.

— Давай сосредоточься, красотка, — хмыкнул Ильхас, перехватывая моё внимание. — Или надеешься выиграть за счёт своей… особой магии?

Хорошо, хоть в этот раз не стал приплетать ничего про мою семью и то, что она выгодна дарханам, поэтому ко мне тут особое отношение! Хотя после “проигрыша” Бьёрна можно было подумать, что и он сделал это нарочно, потому что я и наследство моих родителей полезны императору.

— А ты, как всегда, полагаешься на язык, — бросила я, делая первый ход.

Партия шла стремительно. Ильхас явно пытался запутать меня, делая резкие ходы и отвлекая разговорами. Но я больше не собиралась уступать, особенно ему. Каждый камень, который я двигала, напоминал мне о том, что не стоит позволять кому-то, даже таким как Ильхас, влиять на мои чувства.

И пусть Бьёрн сбежал, но его слова о том, что я сама решаю, быть ли мне жертвой, застряли в голове.

— Ты стала серьезнее, — заметил Ильхас, когда я начала окружать его короля. — Что, проигравший Бьёрн вдохновил?

Я решила не отвечать и не тратить на него силы, а мой взгляд то и дело бродил по залу в поисках Бьёрна: одновременно и хотелось, и не хотелось, чтобы он следил за игрой.

Партия подошла к концу быстрее, чем я ожидала. Ильхас, пользуясь моей секундной растерянностью, сделал несколько хитрых ходов подряд, и мой король оказался окружён. Толпа взорвалась одобрительными возгласами, а Ильхас самодовольно склонился ко мне через стол.

— Бывает, принцесса, — усмехнулся он. — Не всегда же тебе побеждать.

Кажется, его так задела моя победа, что он бросался в бой с удвоенной силой, лишь бы убедиться, что я не так хороша, как начали обо мне говорить. Это даже смешно! Я вообще не была сосредоточена на игре, скорее думала не о том, но это чрезмерное выскомерие Ильхаса заставило раздраженно проговорить:

— Предпочитаю побеждать в действительности.

— Да ну? — проговорил Ильхас, ловко сгребая все камешки в сторону и расставляя их заново для очередного противника. — Значит, у нас с тобой много общего.

— Действительно.

Оставалось надеяться, что сарказм в моем голосе не такой уж явный.

— Императору нужны такие люди, — сказал Ильхас со всей серьёзностью, бросая на меня прямой взгляд без увиливаний — и наверняка считывая мои нестабильные эмоции. Казалось, он старался проникнуть глубже, за фасад моей уверенности, чтобы считывать то, что я так усердно пыталась скрыть. — Если ты и правда так сильна, как говорят, для меня будет честь служить вместе с тобой на благо Ивварской Империи и во имя императора.

— Угу. Если только моя служба не приведет к печальным последствиям, — проговорила я, думая про Тавиана и тех, кто пострадал от магов-захватчиков: я слышала не одну подобную историю, как целые семьи лишались всего, не угодив нашему повелителю. И в сердцах прошептала одними губами, думая, что никто не услышит: — В гробу я видела твоего императора.

На мгновение показалось, что тишина вокруг стала слишком острой.

— Знаешь, твой брат однажды допустил ошибку, — бросил Ильхас, сидевший напротив так, будто он всё же расслышал. — Не повтори, если не хочешь оказаться на его месте.

Тавиан тоже посмел выступить против Сиркха?! Он нарочно угрожает мне сейчас, что… сдаст за предательство? Я резко встала из-за стола, уже пожалев о сказанном, и в глазах Ильхаса теперь видела подозрение и желание сдать меня дарханам, а может, и самому настоятелю. Почудилось, что все вокруг сжались вокруг, обступили плотным кругом, не позволяя вырваться. И смотрят осуждающе и зло: я посмела сказать что-то против государства, которое мне помогает и учит меня? И это в священном городе богов!

Тревога нарастала и нехорошо давила грудь. Я снова обернулась в поисках поддержки, но её не было, казалось, я везде вижу лишь горящие огнём, осуждающие взгляды. Отвернувшись, я попыталась уйти прочь, но толпа была слишком большая, сердце колотилось где-то в горле, и я уже видела, как снова вспыхивают и ярче пульсируют факелы.

Мой дар жадно тянулся к ближайшему огню, соединяясь в крови в жгучую смесь страха и злости. Вспышки — как удары молний — яркими языками пламени рвались наружу, и перед глазами стало всё размытым.

Кто-то схватил меня за руку и быстро выцепил из толпы прочь. Ну конечно… Бьёрн, который был рядом, как всегда — почти в самый последний момент, словно он ждал этого. Его крепкие пальцы обжигали мою руку, но я не пыталась вырваться, и он почти приобнял, оберегая от шумной кучи учеников.

— Похоже, тебе всегда придется ходить рядом со мной, м? — склонился он к моему уху, щекоча дыханием.

Жжение в груди стихло, сердце перестало колотиться, хотя я всё ещё глядела в его серебристые проницательные глаза, видела отражающийся там огонь и дышала так тяжело, будто только что бежала вверх по горе.

Мы остановились подальше от толпы, и Бьёрн повернулся ко мне, звякнув колечками в волосах. В полумраке и свете пламени его лицо казалось мягче, но загадочней — и так вдруг захотелось коснуться его ладонью.

Я вспомнила наш поцелуй, и то, в каких обстоятельствах это случилось, и все свои невыносимые чувства к этому дархану, от которых меня бросает из холода в жар. Да, он знает, как меня успокоить.

Но не хочется, чтобы это оставалось единственным вариантом!

Не могу же я вечно быть с ним и позволять ему целовать себя, когда перестаю контролировать свой дар. Даже если… Даже если мне бы такого хотелось!

— Спасибо, — было единственное, что я смогла сказать, успокаивая порывистое дыхание. Через толпу я увидела мелькнувшую Мэй. Почудилось, будто она сделала мне знак, призывающий последовать за ней, и я поняла, что надо воспользоваться этим, чтобы избежать неловкости: на нас и так уже смотрят. — Всё хорошо, Бьёрн. Мне просто… просто надо выйти на воздух. Подышу и всё пройдет.

Я слишком резко вывернулась и быстро пошла к выходу из зала. Ощущение пещеры превратилось в угрозу, сдавливало грудь, и до ужаса захотелось вдохнуть свежий воздух.

Но когда я вышла из храмового зала, то убедилась, что пигалицы и след пропал.

Снаружи ночной ветер оказался освежающим и холодным, пробирая до костей после душного, наполненного дымом и разговорами помещения — сразу захотелось закутаться в тонкую шелковистую накидку. Небо было ясным и звёздным, только вдали плыли рваные серые облака. Казалось, весь зал ещё гудел в ушах, но здесь, на улице, всё было другим — спокойным и тихим, будто мир замер в ожидании.

По коже пробежал озноб. Где же Мэй? Может, мне вернуться? Рядом никого не было, и как будто в тишине я различила осторожные шаги. Они затихли, но я всё же заметила мелькнувшую тень у поворота, словно кто-то специально ждал, чтобы я последовала за ним. Не думая долго, я ускорила шаг, пытаясь догнать, но лёгкий шорох исчез в темноте.

— Мэй? — прошептала я, надеясь услышать знакомый голос.

Возвращаться в зал не хотелось, хотя там сейчас явно планировалось самое интересное: все ждали прихода настоятеля. И все собрались там. Может, никто и не обратил внимания на мой уход: для большинства это была вспышка эмоций от прилюдного проигрыша в тафл.

Я сделала ещё несколько шагов по тропинке, ведущей от главного зала. Воздух стал свежее, а вокруг тишина сгущалась, нарушаемая лишь шорохом ночного ветра. Луна едва освещала путь, заставляя меня ориентироваться больше по интуиции, чем по зрению.

Мое чутье привлекла тёмная тропинка, ведущая в сторону одного из старых садов на нижнем уровне монастыря. Этот сад, когда-то бывший ухоженным, теперь давно заброшен, заросший диким плющом и мхом — я видела его раньше, казалось, дарханы нарочно оставили его зарастать. Может, это было священное место, куда нельзя ходить и топтать эту землю…

Среди густой растительности скрывалась небольшая каменная беседка, которая когда-то служила для уединённых молитв, но теперь была позабыта. Я остановилась у старых каменных ступеней, ведущих вниз, по которым явно давно не ходили. Густой плющ обвивал каменные перила, а мох затянул поверхность ступеней так, что стало скользко. Чуть поколебавшись, я всё же пошла вперёд, следуя внутреннему зову. Прямого запрета ходить туда я не слышала, верно?

Могу я захотеть помолиться Четырём богам, чтобы те подарили мне больше сил и стойкости сдерживать эти силы? Если сейчас придут дарханы, и меня прогонят прочь… Скажу, что лишь хочу побыть одной и искала место, где никто меня не найдет — это вряд ли покажется странным.

Спустившись, я оказалась перед густой стеной деревьев и кустарников. Сквозь листву я едва заметила силуэт беседки, скрытой в зелёном хаосе: она выглядела почти как часть природы.

Я осторожно подошла ближе, ощущая, как камни под ногами становятся неровными, и замерла, прислушиваясь. Снаружи всё выглядело тихо, но интуиция подсказывала мне, что здесь есть что-то ещё.

— Мэй, — прошептала я всё же.

Где-то очень отдаленно будто слышались голоса. Если подруга здесь, то явно не одна.

Это ещё одно сборище для тех, кто устал от большого праздника? Наверняка мне туда не надо, как и получить неприятности на свою голову. Может, Мэй хотела просто отвлечь меня, чтобы не случилось беды, или поделиться ещё каким-то секретом?

Но я застыла, когда услышала тихое и прерывистое:

— Если она придёт, обратного пути не будет… всё рассказать. Император… через две недели… Надо быть… готовыми.

Сердце нехорошо сжалось, чтобы потом забиться с утроенной силой, и я торопливо, едва не поскальзываясь, направилась прочь, стараясь не проронить ни звука.

“Она” — это про меня? Мэй поэтому меня сюда зазвала, услышав, что я думаю про нашего всемогущего повелителя? Это не просто собрание.

Это куда больше похоже на заговор, и мне точно-точно туда не надо, если я не хочу подставить и себя, и свою семью, на которую, оказывается, император имеет свои виды.