Цитадель Теней

— Глава 3 —

— Нет! Пустите! Отпустите же меня! — девочка пыталась вырваться из хватки «черного» мужчины, но все было напрасно. Как хищная птица крепко держит свою добычу в цепких когтях, так и мужчина удерживал малышку.

Когда они покидали квартиру девочки, она шла молча, с выражением обреченности на лице, боясь разозлить отчима. Ей даже не позволили что-либо взять из вещей — она была, все в той же, испачканной одежде. Но стоило этой странной парочке завернуть за угол дома, как поведение малышки кардинально изменилось. Она стала вырываться, кричать. Даже попыталась ударить мужчину, но тот легко уклонился от детской атаки и сильнее сжал ее руку.

Девочку не покидала надежда, томящаяся глубоко в душе, что если ей удастся вырваться и вернуться домой, отчим примет ее. Поймет, что был неправ и не отдаст этому жуткому человеку.

Незнакомец внушал страх и панику. Она его боялась не как разумный человек, а как дикое животное, встретившее хищника на своем пути. Все естество девочки кричало и вопило о том, что этот человек опасен. Если она пойдет с ним, то обратно, в привычную жизнь ей уже никогда не вернуться. Это осознание пугало малышку еще сильнее.

Но еще больше ее ужасал тот факт, что, несмотря на все ее крики и сопротивления, никто, абсолютно никто, не обращал на нее внимания. И дело было даже не в обычном человеческом «принципе невмешательства», нет. Дело обстояло куда хуже. Люде не делали вид, что не замечают несчастного ребенка, они ее на самом деле не видели. Девочка поняла это, проходя мимо молодой пары. Когда они были на расстоянии вытянутой руки, девочка громко позвала на помощь, но, ни девушка, ни ее парень даже не взглянули в ее сторону. Для них ее не существовало. Понимание этого сковало малышку изнутри жутким холодом — нечто ужасное ожидало ее в недалеком будущем.

И потому девочка не переставала сопротивляться.

Мужчина продолжал тащить ее за собой, без особых усилий крепко удерживая чуть выше локтя. Они прошли освещенный участок зеленых насаждений, где на скамейках сидели несколько пожилых женщин. Дальше «черный» повел малышку во дворы, мимо строительных площадок. Девочка хорошо знала свой район, но даже она уже запуталась во всех этих поворотах и закоулках. Казалось, мужчина искал что-то конкретное. Они сворачивали во дворы, проходили их насквозь и снова выходили на открытые участки. Все это время девочка продолжала вырываться. Но, ни единый мускул не дернулся на лице мужчины.

Наконец «черный» резко остановился. Малышка успела затормозить, едва не врезавшись в мужчину лбом. Она отвлеклась на время от своей истерии и внимательно огляделась. Несколько домов было построено так, что их торцевые части образовывали глухой тупик с непроглядной тенью. Как бы ни располагалось солнце, его лучи никогда не освещали этот закоулок. Девочка не могла понять, что могло им здесь понадобиться.

«Возможно, мужчина просто на этот раз не туда свернул? Сейчас он это поймет, и мы снова пойдем через дворы. Ведь ему не мог быть нужен именно этот пугающий угол?»

Но ожиданиям малышки не суждено было сбыться.

Ещё крепче сжав руку несчастной, мужчина уверенно ступил на территорию вечной тьмы.

У девочки возобновилась паника. Но как бы она ни выбивалась, как бы ни кричала, мужчина не отпускал ее. Тогда малышка впилась зубами мужчине в запястье. От неожиданности и боли, мужчина ослабил захват и выпустил добычу. Воспользовавшись моментом, маленькая брюнетка попыталась убежать, но «черный» схватил ее за волосы и со всей силой дернул на себя. Девочка громко закричала, слезы брызнули из ее глаз. Оступившись, она упала, больно ударившись о землю. Но мужчине было плевать. Он тащил ее за волосы по земле, абсолютно игнорируя крики отчаянья и боли. Остановившись в самом темном месте, которое не проглядывалось даже с улицы, мужчина резким движением поднял девочку на ноги. Он нагнулся так, чтобы его лицо находилось на одном уровне с лицом малышки, и тихо произнес нечто на странном наречии. Малышка замерла, глядя ему прямо в глаза, словно загнанная в ловушку жертва. Слова «черного» скорее напоминали звук ползущей змеи в траве, нежели человеческую речь. На какую-то долю секунды девочке показалось, что за стеклами очков глаза незнакомца покрылись дымкой. Но она не успела осмыслить увиденного, так как, в следующую секунду, мужчина со всей силой толкнул ее в кирпичную стену.

Словно со стороны девочка наблюдала за своими движениями: вот она движется от толчка, падает в сторону стены, всего пара сантиметров отделяло ее от опасного столкновения со стеной. Малышка успела закрыть глаза в ожидании боли.

Но боли не последовало. Точнее, не та, какую ожидала девочка.

Вместо ощущения удара головой о стену, малышка почувствовала, как сжимаются ее ребра. Легкие были словно в огне. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Пусть эти ощущения и длились всего доли секунд, они были ужасными.

Следующее, что почувствовала малышка, так это твердую, холодную каменную поверхность под руками. Девочка открыла глаза и ее тут же вырвало. Немногочисленное содержимое желудка, вперемешку с желчью, покинуло организм. В нос ударил резкий запах. Девочка тяжело кашляла. Во рту стоял мерзкий вкус. Все тело била мелкая дрожь.

Малышка вновь ощутила присутствие «черного». Все еще, будто в лихорадке, она медленно обернулась. Время вокруг девочки словно изменило свой ход. Как в замедленной съемки, она наблюдала за мужчиной.

Он появился из какого-то темного, вязкого сгустка, висящего в воздухе. От этого «нечто» к мужчине тянулись тонкие нити, но стоило тому сделать шаг, как все они оборвались и затянулись обратно в вещество. Та часть нитей, что осталась на мужчине, пульсировала и двигалась. На глазах у девочки, одежда незнакомца начала меняться: рубаха разорвалась и теперь торс мужчины окутывали тонкие черные бинты. Такие же бинты покрывали руки мужчины — туго стягивали его предплечья, и их оборванные кончики, словно живые, шевелились в воздухе. Брюки «черного» стали обтягивающими, а поверх них, по самые щиколотки, свисала прямая юбка, с разрезами по бокам. Мужские туфли преобразились в ботфорты из тонкой кожи.

Изменилась не только одежда, но и внешность мужчины. Кожа его стала светлее, с сероватым оттенком. Черты лица заострились еще сильнее. Но самым удивительным стало изменение его волос. Из небольшого «хвостика» на затылке, прическа превратилась в более замысловатую. Волосы, словно живые, сами собой заплелись в тугую косу и удлинились настолько, что спускались ниже колен. Основанием косы служила небольшая «шишка», закрепленная двумя черными палочками с необычным узором. Две тонкие пряди, обрамляя лицо, вплелись в косу на затылке.

По всему телу мужчины черным светом горела татуировка.

Незнакомец встряхнул руками и татуировка исчезла. Во всем его фантастическом обличье, на которое заворожено, со смешанным чувством ужаса и восторга взирала девочка, не к месту оставались только солнцезащитные очки. Без каких-либо магических ухищрений, мужчина снял их и через плечо закинул в вязкую субстанцию. Та поглотила аксессуар. Место очков заняла черная лента, закрывающая глаза полностью. Девочка не уловила момент, когда мужчина повязал ее.

Мрачный спутник повернулся в сторону малышки, словно только что вспомнил о ее существовании. Он схватил ее за ворот куртки и резким движением поднял на ноги. Только сейчас девочка заметила, что ее руки покрывают узорчатые татуировки, как и у мужчины. Но, ни понять природу их происхождения, ни разглядеть витиеватый рисунок она не успела — так же неожиданно, как и появилась, татуировка исчезла.

«Черный» потащил девочку прочь из комнаты. Все, что она успела запомнить о помещении, в которое попала, так это его непроглядную темноту. Единственным освещенным участком было то место, где в воздухе зависла черная субстанция.

Мужчина же вел себя вполне уверенно. Крепко держа, уже не сопротивляющуюся девочку, он вышел из помещения сквозь большие резные двери. Яркий свет ударил малышку по глазам. От неожиданности она зажмурилась и потому абсолютно не могла сказать, куда именно вел ее «черный». Но даже с закрытыми глазами она могла ощущать окружающее пространство: прохладный ветер касался ее кожи, различные ароматы баловали ее обоняния. То пространство, через которое ее вели, внушало лишь чувство спокойствия. Одно было странным — отсутствие звуков. Должно быть, пространство было необитаемым.

По исчезнувшим кругам перед глазами малышка поняла, что они снова вошли в здание. Она практически упала, споткнувшись о невидимое препятствие, но сильные руки мужчины успели вовремя поймать ее. Непроизвольно, девочка прижалась к нему, но тут же почувствовала толчок — мужчина жестко оттолкнул ее. Страх вновь напомнил о себе, смыв еще недавнее приятное ощущение. Девочка боялась пошевелиться, ожидая от чужака не только очередного толчка, но и побоев. Но вместо этого, малышка услышала фразу на непонятном языке, и прикосновение мужской руки к плечу. В этот раз он держал хоть и крепко, но не настолько болезненно. Он вел ее довольно долго — боль в глазах успела пройти и теперь малышка могла разглядеть пространство вокруг себя.

Их путь пролегал через каменный коридор. Звуки шагов раздавались на несколько метров вокруг. Дорогу освещали небольшие сферические лампы, чей тусклый свет скорее подчеркивал темноту, нежели разгонял ее. Вскоре они остановились у одной из дверей, внешне ничем не примечательной и не отличающейся от прочих в этом коридоре. Мужчина трижды ударил кулаком по стене у двери и та, абсолютно бесшумно, открылась сама собой.

Перед взором девочки предстала небольшая комнатка. Даже определение «монашеская келья» подошло бы ей больше. Одноместная деревянная кровать со старым покрывалом; стул, с тазиком и кувшином воды в нем; окно под самым потолком, пропускающее свет в комнату чуть больше коридорных светильников — вот, впрочем, и все убранство помещения.

«Черный» подтолкнул девочку внутрь, и стоило той переступить порог комнаты, как дверь закрылась. Малышка тут же попыталась открыть ее, но та не поддалась. Послышались удаляющиеся шаги.

После нескольких минут неудачных попыток, малышка опустилась на колени перед дверью и закрыла лицо руками. Даже уставшая, вымотанная физически и морально, дрожащая от холода внутреннего и внешнего, она все равно не могла проронить и слезу. Осознав свою беспомощность и тщетность дальнейших попыток побега, не раздеваясь, девочка легка на кровать, с головой укутавшись покрывалом.

На краю засыпающего сознания, малышка слышала звук открывающейся двери, шелест одежды и слова на непонятном, шипящем наречье.

Проснулась девочка от звуков собственного желудка. Сев на кровати и проморгавшись, она попыталась вспомнить о минувших событиях. Прошедший день начинался как всегда, да вот только закончился заточением в каком-то странном, пугающем месте, куда ее приволок не менее ужасающий человек. Малышка даже не могла точно сказать, что ее пугало больше: вся необычность случившегося или же только мужчина в черных одеждах. И еще эти странные татуировки. Девочка внимательно рассмотрела кожу на своих кистях. И внутренняя и внешняя стороны были такие же как и всегда. Даже царапин не было, не то, что татуировок. Но она могла поклясться, что в тот момент, когда мужчина схватил ее за воротник куртки, рисунки были. Черные узоры. Одновременно завораживающе-красивые и пугающе-притягательные. Погрузиться в размышления на эту тему девочке не дал очередной громкий позыв ее желудка. Организм требовал еды. Да вот только откуда ее взять в этом странном, незнакомом месте? Максимум, что могла позволить себе маленькая заключенная, так это выпить воды из кувшина, надеясь, что от этого ей не станет хуже. И понадеяться, что это ее не убьет.

Малышка слезла с постели и взяла кувшин с водой. Сделав для начала пробный глоток, она тут же с жадностью припала к сосуду. Вода была прохладной и безумно вкусной. Никогда в жизни обычная вода не казалась девочке столь потрясающей. Возможно, это было последствием пережитого стресса и ей сейчас абсолютно все могло показаться «манной небесной», но ее это вполне устраивало. Жаль только, что кроме воды в этом месте ничего больше не перепадет.

Девочка все еще продолжала пить, когда дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел «черный» человек. По крайней мере, девочка решила считать его именно таковым, пытаясь не задумываться, кем или чем он был на самом деле. От неожиданного вторжения, кувшин выпал из рук малышки и разбился о каменный пол кельи. Боясь пошевелиться, девочка замерла. Она не могла точно сказать, какие чувства испытывал вошедший, так как его глаза были все еще скрыты под черной лентой, но то, что он недоволен, было яснее ясного.

Мужчина прошел внутрь, переступил через осколки и молча положил на постель поднос. Только сейчас девочка заметила, что «черный» человек принес ей еды. На простом металлическом подносе стояла тарелка с какими-то фруктами и деревянная кружка с чем-то дымящимся, с приятным ароматом. В какой-то момент, ей даже показалось, что она благодарна ему. Вот только длилось это ощущение не долго. Как только руки мужчины стали свободны от его ноши, он тут же развернулся, крепко схватил малышку за плечо, и жестом показал на осколки.

— Ашш нас'салар, — девочка ничего не поняла из сказанного, только заметила, что голос «черного» был довольно хриплым. Такое бывает, когда человек не привык разговаривать. В прошлую их встречу, она не обратила на это внимания — было не до того. Она хотела лишь избавиться от его подавляющего присутствия. Сейчас же, это хриплое шипение резало девочке слух.

— Ашш нас'салар! — повторил мужчина настойчивее, сжав руку сильнее. Девочка скривилась от боли.

— Я не понимаю! — малышка дернулась, и в отличие от прошлых раз при общении с цепким захватом пальцев «черного», ей удалось вырваться.

Мужчина молча смотрел на испуганную девочку. Все так же, не говоря ни слова, он подобрал с пола один из осколков и сделал шаг к ребенку. Почувствовав неладное, малышка попыталась отстраниться. Вот только тяжело это сделать будучи запертой в четырех стенах. «Черный» схватил малышку за запястье, вложил осколок ей в руку и силой сжал ее пальцы в кулак. Девочка закричала от боли. На каменный пол одновременно пролились и слезы из детских глаз и кровь из разрезанной ладони. Мужчина держал так несколько секунд, пока малышка не осела на пол. Только когда ее колени коснулись пола, он отпустил. Все так же не меняясь в лице, он вышел из комнаты.

Малышка прижимала к себе окровавленную руку, раскачиваясь из стороны в сторону. На ее лице была смесь обиды, злости и страха. Ее душили слезы. Крик отчаянья встал комком в горле. Но что-то не позволяло малышке выпустить эмоции наружу. Что-то, что сломалось в ней в тот роковой день.

Девочка оторвала взгляд от пола и увидела поднос. Сжав зубы, она резко встала, пересекла комнату и со всей силой столкнула поднос с едой на каменные плиты кельи. Содержимое просыпалось, смешавшись с осколками. Малышка с ногами залезла на кровать, села в ее изголовье и, укутавшись в покрывало, привалилась спиной на каменные стены. На место голода пришли злость и обида. Маленькая заключенная не понимала ни речи надсмотрщика, ни его неоправданной грубости. Все, что он делал по отношению к ней, было несправедливо.

Малышка сидела без движения уже несколько часов. Войди сюда любой посторонний, и он не отличил бы ее маленькую фигурку от каменной статуи. Свет, падающий из окна на девочку, сменил свое расположение, спустившись на каменный пол. Его оттенок с золотисто-белого стал огненно-рыжим. Близилась ночь.

Стоило солнцу скрыться и лишить келью единственного источника света, как малышка уловила какие-то звуки. Прислушавшись, она поняла, что это звучит музыка. Кто-то играл печальную мелодию. В одно мгновение она звучала столь тихо, что казалась лишь вымыслом воображения. Через секунду же звуки разносились в воздухе громче, чем раскаты грома в самую дикую грозу. Она легко затрагивала за душу любого, кто в этот час мог слышать ее. Особенно маленькую девочку. Здесь, в этом чужом, пугающем, темном месте, кто-то играл мелодию, чистую как утренний снег и нежную, словно лепестки. Погрузившись в эти звуки с головой, малышка отошла в царство сна.

На следующий день (по крайней мере, по бьющему свету из окна девочка определила, что настало утро) маленькая заключенная проснулась от ощущения чужого присутствия. Открыв глаза, она увидела мужчину. Хоть глаза его были скрыты под повязкой, малышка точно знала, что он смотрит прямо на нее. Девочка поежилась. Ей было неприятно осознавать, что он застал ее спящей чуть ли не в позе зародыша.

Мужчина стоял в дверном проеме, держа в руках очередной поднос с едой. В этот раз там было нечто напоминающее кашу. «Черный» перевел взгляд с девочки на остатки вчерашней еды на полу и обратно.

— Ассс лар син, — снова шипящее наречье с хрипотцой. У малышки мурашки пробежали по коже от этих звуков.

Мужчина же, полностью игнорируя заключенную, обошел опасный участок пола и поставил поднос на край кровати. Но стояло ему отвернуться, как за спиной раздался звук удара. Девочка столкнула ногой поднос, отправив его к вчерашнему собрату.

Не обратив никакого внимания на содеянное, мужчина покинул помещение.

Весь оставшийся день девочку мучил голод. Кувшин с водой был разбит, а есть еду с пола она никогда не станет. Но не только эти потребности организма ее беспокоили. Хотелось не только наполнить тело, но и облегчить. Но не делать же это в тот странный сосуд, непонятно как появившийся в противоположном углу комнаты. И как бы ей ни хотелось в туалет, воспользоваться услугами средневекового горшка она не собиралась.

Пытаясь отвлечься, малышка стала прислушиваться. Из окна доносились различные звуки: шелест листвы, отдаленные шаги, звук льющейся воды. Вот это было уже лишним звуком. Девочка соскочила с постели и воспользовалась услугами горшка. Что ж. Этот постыдный момент своей жизни она сможет как-нибудь пережить.

Вернувшись на постель, малышка легла, прикрыв глаза. Звуки с новой силой зазвучали вокруг нее. То, что она поначалу приняла за звуки листвы, оказалось голосами. Тихими и громкими. Звонкими и приглушенными. Порой ей казалось, что возможно даже различить мужчине или женщине принадлежит звук. Именно звук. Все это произносилось на том же самом шипящем наречие, что разговаривал мужчина. Под эти стойкие звуки она погрузилась в сон.

Проснулась она, когда уже стемнело. Девочка даже не удивилась, что проспала весь день. Организм решил, что раз уж его не насыщают, то энергию следовало расходовать меньше. Девочка уже собиралась лечь на другой бок и снова попытаться заснуть, коль потребность желудка она все равно не могла выполнить, когда услышала звуки музыки. Ночную тишину разбавляла прекрасная мелодия. Несколько мгновений малышка слушала не шевелясь. Затем, что-то решив для себя, она резко соскочила с постели и кинулась к двери. Долго и упорно она дергала за ручку, но та не поддавалась. В отчаянье, девочка схватила с пола тот самый осколок, которым мужчина разрезал ей руку, и попыталась им вскрыть замок. Но и это не помогло. Лишь несколько неглубоких бороздок появилось на деревянной поверхности.

Малышка села напротив двери, обняв колени руками, так и уснула, все еще слушая ставшую уже родной мелодию.

Как и в прошлый раз, разбудило ее присутствие рядом мужчины. Он стоял на пороге и смотрел сверху вниз на девочку, которая сидела практически в его ногах. На его лице не читались какие-либо эмоции. Хотя, может он в принципе не мог их испытывать. Маленькая заключенная внимательно следила за движениями вошедшего, боясь пошевелиться сама. Тот же, решив не утруждать себя более, и поставив поднос около малышки, молча развернулся и вышел. Дверь практически закрылась, когда брюнетка, действуя скорее инстинктивно, чем обдуманно, успела ногой подтолкнуть поднос так, что его край застрял между дверью и стеной, оставляя маленький просвет. Выждав некоторое время и не веря в собственную удачу, малышка поднялась с пола и тихо подошла к двери. Осторожно приоткрыв дверь, она выглянула в коридор. Ни души. И самое главное, никакого намека даже на потенциальное присутствие ее надзирателя.

Девочка покинула свою келью и начала медленно продвигаться вдоль стены. Ей постоянно попадались двери. Проходя около каждой из них, беглянка задерживала дыхание и замедляла шаг. На ее счастье, в коридорах никого не было, хотя она могла поклясться, что неоднократно слышала шум за той или иной дверью. Видимо обитатели этого места еще не успели покинуть свои обители и крепко спали. Ну, или чем еще можно заниматься в таком месте, когда на улице раннее утро.

Малышка прошла до конца коридора и спустилась по лестнице на два пролета вниз. Там она наткнулась на большую дверь. Дверь отличалась от всех остальных и девочка решила рискнуть. Она со всей силой налегла на дверь и та поддалась. В лицо беглянке ударил свежий воздух. Недолго думая, девочка юркнула в ближайшие кусты. Ветки царапали ей кожу, цеплялись за одежду. Особенно назойливый и упрямый куст смог оставить себе на память рукав детской курточки. Но на все это малышке было наплевать. Главное, как можно скорее найти способ покинуть это странное место.

Девочка целеустремленно пробиралась вперед на четвереньках. Ее рука наткнулась на, странное на ощупь, бревно Беглянка медленно провела взглядом вдоль бревна и замерла. Ее глаза расширились от страха. То, на что наткнулась ее рука, оказалось хвостом огромного животного. Во все глаза девочка смотрела, как существо поднималось на лапы. Перед ней стоял огромный лохматый зверь. Все его могучее, жилистое тело, не уступающее своими пропорциями и взрослому медведю, было покрыто красивейшей белоснежной шерстью. На его лапах красовались длинные когти, подобные остро заточенным клинкам. Больше всего этот зверь походил на волка, вот только морда была скорее лисьей. «Волк» повернул морду и пара небесно-голубых глаз уставилась на брюнетку. Он медленно приблизился к своей жертве. Девочка ощущала его теплое дыхание на своем лице. Теперь их разделяло не более десяти сантиметров. Малышка закрыла глаза, готовясь к неминуемой смерти, когда ее желудок предательски заныл. От его позывов даже зверь помотал головой — столь громкими они были. Лицо беглянки приобрело розоватый оттенок. Мало ей было смертельной опасности в лице этого зверя, так теперь она еще умирала от стыда.

Вдруг она почувствовала небольшой толчок в грудь. Открыв глаза она увидела, как зверь протягивал ей раскрытую лапу, на которой лежал какой-то плод. Девочка недоуменно переводила взгляд с плода на лисью морду и обратно. Зверь мотнул головой и еще раз легонько толкнул девочку в грудь. Медленно и предельно осторожно малышка взяла плод обеими руками. Размером он был с кокос. Его кожуру покрывали тонкие волоски и исходило еле уловимое тепло. Зверь когтем стукнул по плоду и тот раскрылся в руках девочки. В нос ударил сладковато-приторный запах. Желудок снова напомнил о себе, и девочке ничего не оставалось, как принять дар зверя.

Мякоть плода оказалась мягкой, теплой и очень вкусной. Но главным его достоинством было то, что с каждым съеденным кусочком, ее голод пропадал. Двухдневная голодовка давала о себе знать и девочка с жадностью вгрызалась в еду. Все это время зверь наблюдал за ней, сидя напротив. Время от времени он мотал головой и принюхивался. Его хвост постоянно бил по земле, говоря о хорошем расположении духа хозяина.

Когда плод был съеден и о его существовании напоминал только пустая кожура, девочка попыталась поблагодарить зверя, но вместо слов из ее рта вырвалась отрыжка. Казалось, зверя это развеселило. Он придвинул морду вплотную к ее лицу и облизал его. Язык невиданного зверя был теплым и шершавым.

Малышка больше не испытывала страха перед существом. Напротив, теперь он ей казался просто большим лохматым псом. Юная беглянка поднялась с колен. Даже стоя в полный рост она лишь слегка доставала существу до плеч. Но это не помешало ей потянуть руки верх и почесать зверя за ушами. Тот довольно завилял хвостом. Девочка уже практически обнимала зверя за мускулистую шею, когда за спиной раздался глубокий, рычаще-шипящий голос.

— УШШ ИЛ НА РАТ!

Беглянка резко обернулась.

Прямо напротив них со зверем, стоя на задних лапах, возвышалось такое же существо. Вот только шерсть его была черной как ночь, а глаза пылали багровым огнем.

— УШШ ИЛ НА РАТ! — громко повторил зверь