Цитадель Теней

— Глава 13 —

— Что «это» здесь делает?

Т'эрка и денром синхронно обернулись через плечо на голос шиварца, продолжая держать в руках осколки от цветочных горшков.

С того дня, как Ансацу впервые показал своей тайро взгляд кагэми — нодзому — прошел месяц. За это время в жизни некоторых обитателей Цитадели произошли заметные изменения.

Главным образом они коснулись кагэми-денром. Спустя долгое время, Цитадель избрала подходящий для Хариты кагэми виа. Произошло это несколько недель назад, на очередной совместной тренировке фурри с Вексом. В последнее время они все чаще тренировались вместе. Присутствовали на тренинге и девочки. Братья с киборгом устроили спарринг, два против одного.

Вначале маленькая брюнетка и Харита рьяно поддерживали фурри, но вскоре девчонки разделились в предпочтениях. Харита, приняв облик весьма похожий на фурри, продолжала болеть за кагэми-фурри, а вот т'эрка, под впечатлением от мастерства Векса, переключила свою поддержку на него.

А впечатляться было чем.

Гебура выставил вертикальный блок и попытался нанести киборгу удар задней лапой в грудь. Векс уклонился. Развернувшись вокруг своей оси, он ударил белому фурри механической рукой в шею. Тот повалился на землю.

Хесед же, уловив момент, нацелился со-виа передней лапой в голову. Но удар черного фурри лишь коснулся кончиков волос темнокожего кагэми. Векс, успев присесть, ответил точным попаданием кулака в колено противника. Хесед, рявкнув, потерял равновесие и рухнул на спину.

Гебура, успевший подняться, попытался провести удар в голову синевласого правой лапой. Векс отвел удар вниз. Захватив шею фурри в тиски своих мощных рук, киборг перебросил кагэми через плечо, повалив на обе лопатки. Закончил парень точным ударом механического кулака в грудь.

Фурри не сдавались. Братья осыпали противника все новыми и новыми атаками. Однако Векс держал оборону.

По окончанию спарринга, изможденные и обессиленные, трое кагэми тяжело опустились на мягкую траву. Грудь воинов вздымалась от частого и глубокого дыхания, волосы и шерсть слиплись от пота. Еще одного раунда они, попросту, не выдержали бы.

Друзья отдыхали и восстанавливали силы, когда Харита начала меняться. Химера выронила из рук флягу с водой, предназначенную для фурри, и согнулась пополам. Трое кагэми Декен и в компании кагэми Сацуи удивленно наблюдали, как тело их подруги начало увеличиваться в размерах, одновременно покрываясь дэнэ эшекей. Вскоре над группой кагэми нависала денром в своем истинном облике, с горящими по всему телу теневыми знаками. Харита трясла рогатой головой, вырывая когтистыми лапами землю. Татуировки перестроились на теле денром, сотворив новый узор.

Ухмыляющийся Хесед поздравил Хариту со становлением кагэми-денром эрэдэ виа Халлар.

Что касается самих фурри, то братья стали чаще ходить на задания. Т'эрка волновалась за косматых кагэми, вспоминая подслушанный разговор. О самом разговоре девочка так никому ничего и не сказала. Не говорила она и о своих подозрениях по поводу шиварца. Даже со своими друзьями, она не решалась поднять эту тему. Но частое, пусть и кратковременное, отсутствие близких ей существ, спокойствия ей не добавляло. Дольше чем на сутки фурри, конечно, не покидали стен Цитадели, но не волноваться о них, малышка не могла.

В период отсутствия фурри, негласным телохранителем т'эрки стал Векс. Девочка не знала, что такого братья ему сказали или о чем попросили, но как только они скрывались в Зеркале, киборг начинал сопровождать ее, нависая могучей скалой. Первое время малышка пыталась уговорить молчаливого парня перестать везде следовать за ней, но тот не поддавался уговорам. Правда своих попыток девочка не прекращала. До тех пор, пока Гремучая Пятерка вновь не заявила о себе. Кеа, в компании своих подчиненных, подкараулил со-виа у западной стены и напал на нее. Застигнутая врасплох, юная кагэми ничего не могла сделать. Более того, она даже и забыла о со-виа, ведь теперь она была тайро самого Ансацу, который внушал страх для многих обитателей Цитадели. Но, видимо, даже его нахождение рядом с девочкой, смогло лишь на некоторое время остановить нападки Пятерки. Эта встреча для т'эрки могла пройти не лучше последней — огненный был все еще вне себя от ярости. Простить нанесенного оскорбления он так и не смог. Спасло т'эрку появление Векса. Молчаливый взор крупного представителя виа Декен заставил ретироваться кагэми Сацуи. Хотя судя по брошенному напоследок взгляду, Кеа не желал отступать от своего. С того дня маленькая брюнетка была только рада компании чернокожего кагэми. Векс легко отвечал на любые вопросы, задаваемые молодой кагэми, не смотря на разность виа. Единственное, что казалось т'эрки странным, так это полное отсутствие эмоций на лице Векса. Порой, в ее голову приходила мысль, что не только рука у парня механическая, но и разум.

Когда же и Векс покидал ее ради задания, лишь Харита оставалась с ней. Химере, после определения направленности, так же стали приходить вызовы, но много реже, нежели старшим товарищам. Когда денром впервые получила вызов, ее эмоции сменялись с той же частотой, что и обличья. Удивление, радость, испуг, предвкушение — все это отражалось на лице химеры, пока она стояла перед Зеркалом в своем истинном виде, готовая приступить к первому заданию.

Единственная, кто ни разу не получал призыва, была т'эрка. Как считала она сама, это было связанно с тем, что она никак не принимала свою сущность кагэми. Даже с учетом всех тренировок с шиварцем, количество коих увеличилось. Несмотря на то, что Ансацу покидал Цитадель чаще других ее знакомых, он всегда находил время для очередной тренировки. Каждый раз, перед или после вызова, мужчина занимался с девочкой. Зачастую бывало, что тайро попросту дожидалась возвращения Амо в башне, если занятия были прерваны очередным вызовом.

Как и в этот раз.

— Я повторяю свой вопрос, что «это» здесь делает? — мужчина стоял в дверном проеме и не сводил глаз с девочек. Или точнее, девочка чувствовала на себе его взгляд, несмотря на повязку.

— Харита не «это», — обиделась малышка. После принятия для себя факта, что этот нелюдимый мужчина, вполне, мог быть ее отцом, она не только стала более послушной на занятиях, но и увереннее в общении с ним.

— Что твоя бесформенная подружка делает в моей башне? — голос мужчины стал немного злее.

— Цветы рассматривает? — т'эрка кивнула на горшки в руках. Точнее на то, что от них осталось.

На скулах Амо заходили желваки.

Девочки одновременно сглотнули. Хоть они и не были напрямую причастны к крушению вазы, от гнева шиварца это мало могло спасти.

А получилось так, что несколько часов назад Харита пришла к подруге. Химере было скучно одной, а т'эрка ожидала возвращения наставника с очередного вызова. Чтобы как-то занять время, девочки решили потренироваться. Харита принимала различные облики, а малышка пыталась четко рассмотреть их используя нодзому. Вскоре денром вошла во вкус и преобразилась в, довольно, крупное существо. И вот тут сработало, чисто человеческое — «как слон в посудной лавке». Харита снесла с полки один из горшков, который разлетелся на черепки. Повезло еще, что он был пуст.

— Ему не повезло встретиться с вами двумя, — заметил мужчина, услышав рассказ тайро о случившемся.

Ансацу подошел к юным кагэми, провел рукой над разбитым горшком и тот восстановился.

— Ого. Удобно, — восхитилась маленькая брюнетка, когда наставник забрал из ее рук горшок и вернул на законное место.

— Это не значит, что можно крушить все подряд, — Амо виа Сацуи навис над девочками. — Во-первых, мои покои не игровая площадка, а, во-вторых, любой кагэми со временем учится сознательно управлять теневой материей. Хотя, не уверен, что с твоим отказом от собственной сущности, ты этим когда-нибудь овладеешь.

— А у этой материи есть другое имя? — поинтересовалась т'эрка, подняв руку вверх, словно находясь за школьной партой.

— Что ты имеешь ввиду?

— Язык, которым пользуются кагэми, называется ноанут, — юная кагэми опустила руку и стала поочередно загибать пальцы на руках. — Наше зрение — нодзому. Татуировки и истинные обличья так же имеют свои наименования: дэне эшекей и до-во. А теневая материя, которой, насколько я понимаю, пропитана сама Цитадель, особого термина не имеет?

Мужчина медленно кивнул, внимательно смотря на девочку. Он не ожидал столь интересного замечания от существа, что еще несколько месяцев назад отказывалось признавать, что мир вокруг изменился раз и навсегда.

— Есть какие-либо предложения по этому поводу?

— Нууу… Можно хотя бы называть ее тэмат, — девочка покраснела и опустила глаза в пол.

— Тэмат, как понимаю, производное от теневая материя? — тайро покраснела еще сильнее. — Не особо оригинально, но легко для запоминания. Но как бы ты ее не называла, ты не научишься пользоваться ей осознанно, пока не пробудишься окончательно.

— А как же одежда? Когда я сбегала… — на этом слове девочка замолкла на пару секунд, но взяла себя в руки, — …сбегала в родной мир, мои одежды изменились. И нож, которым я…

— Которым проткнула руку со-виа? — перебил подопечную Ансацу. — Это все твое подсознание. Оно-то, как раз, уже приняло факт, что ты более не человек, но осознанно этого пока не произошло. Управлять тэмат, все равно, что управлять состоянием до-во. А этого ты не умеешь.

— Но я ведь входила в состояние до-во.

— Да. Но каждый раз это происходило под воздействием внешних фактором. Не ты была инициатором. Когда ты сама попыталась войти в это состояние, мы все помним, чем это закончилось.

— Я не понимаю, почему так происходит. Почему я могу разговаривать на ноанут? Использовать нодзому? И не могу принять до-во и обрести контроль над тэмат?

Ансацу скрестил руки на груди и задумался. Как т'эрке — выходцу из абсолютно не магического мира, объяснить столь тонкую систему?

— Сравни тэмат с водой, озером, — медленно начал мужчина, подбирая слова. — Ты стоишь перед ним, но в воду не входишь. Если тебя толкнуть — ты промокнешь, начнешь барахтаться. Если войдешь сама — начнешь тонуть, задыхаться. Потому что боишься воды. При этом, ты знаешь как плавать и, на суше, в песочке, вполне себе так, можешь показать различные способы. Но это твой максимум. В воде ты теряешься и не можешь управлять собственным телом. И так будет продолжаться, пока ты не перестанешь бояться воды и не научишься дышать под водой. Так понятно?

Девочка тяжело вздохнула.

— Плавать я не умею и по-настоящему, — грустно проговорила Альнас.

— Я даже не удивлен, — усмехнулся мужчина. — Обычно, в первые дни после выбора виа, кагэми впервые погружается в до-во. Дальше они учатся управлять своим телом через тэмат. Потом приступают к нодзому.

— А почему у меня иначе?

— У тебя, в принципе, весь процесс идет не верно. Начиная с твоего виа и статуса, и заканчивая уникальной предрасположенностью к нодзому.

— Какая-то я не правильная кагэми.

— Это ты верно подметила, — мужчина сел на свою постель. — Хватит пустых разговоров. Пора приступать к тренировке. И пусть твоя подружка поприсутствует, — бросил Ансацу пытавшейся выйти Харите. — Хочу посмотреть, останется ли она такой же полноценной, после твоей игры на скрипке.

Т'эрка обернулась на подругу. Денром невесело дернула ушами.

Юная кагэми с интересом рассматривала узорчатые стены библиотеки кагэми. Аллас инэсс привлекал девочку и красотой своего строения, и необъятностью пространства. Как бы т'эрка не напрягала оба зрения, разглядеть потолок никак не получалось. В какой-то момент, юная кагэми решила на личном опыте выяснить высоту башни. Сопровождаемая Харитой, она начала свой грандиозный подъем.

На двенадцатом этаже девочка перестала считать.

Спустя еще несколько этажей — выдохлась. Она даже не могла точно сказать, на каком именно уровне башни находилась. Последние этажи она практически ползла, и сколько осталось впереди — еще пять, семь, а может и с десяток — понятия не имела.

Девочка села на ступени и привалилась спиной к холодной стене. Харита пристроилась рядом.

— Пу…теше…ствуют…сквозь. миры…а…лифт. не…придумали, — еле шевеля языком, пожаловалась т'эрка.

Денром с любопытством смотрела на подругу, наклонив голову на бок. Малышка лишь вяло махнула в сторону химеры. Прикрыв глаза, измотанная кагэми решила перевести дух.

Пару часов назад закончились тренировки с шиварцем. Для нее они прошли довольно продуктивно. Частично.

Пока девочка играла на скрипке, химера тихонько поскуливала и всячески затыкала себе уши. В один момент Харита не выдержала и превратилась в существо без слуха, что ориентируются исключительно благодаря зрению и осязанию. Это был единственный случай за несколько часов, когда денром сменила обличье. Что не могло не радовать. Видимо, хоть немного, но т'эрка улучшила свои навыки игры. Жаль только, что, особо далеко, она в этом не продвинулась. И не столько было обидно за саму плохую игру, сколько за факт, что не давалась именно мелодия матери. Все остальное т'эрка играла без особого труда. Что она и продемонстрировала, стоило Ансацу лишь тихо заметить, что: «С такими навыками игры, тебе только жертв мучить».

После этой фразы, насупившись и бросив обиженный взгляд на мужчину, т'эрка легко сыграла несколько отрывков из классических произведений. На это шиварец лишь усмехнулся и сказал переходить к настоящим занятиям.

«Настоящими занятиями» Амо считал развитие способностей кагэми. Дав указания Харите — менять обличья по команде, он заставил подопечную в мельчайших подробностях описывать увиденное, используя нодзому. Первое, что предстало перед глазами девочки, было большое размытое пятно, напоминающее кляксу. Т'эрка напрягла зрение. Крупное мускулистое тело, с такими же руками и ногами. Рогатая голова со звериными чертами. В центре облика пылает ярко-бордовое пламя.

Об увиденном юная кагэми, тут же, радостно поделилась. Она ведь смогла разглядеть существо.

— Не лучший результат, — вернул девочку с небес на землю Амо. — Ты видишь оболочку, но не суть. Если перед тобой предстанет существо, подобное химере, но не столь дружественное, ты можешь поплатиться жизнью. Твои глаза еще легко обмануть. Помни, мы представители виа Сацуи. Суть наших контрактов — отнять жизнь у других. Хочешь ты этого или нет. А для этого жизненно необходимо уметь видеть и обманывать окружающую тебя действительность.

— Я даже не могу самостоятельно покинуть территорию Цитадели. Мне не нужны эти способности, — зло прошептала девочка.

— Рано или поздно, ты примешь свою сущность и, тогда, тебе придется использовать все свои способности. А пока, ты лишь нахлебник, что существует за счет энергии других. Так что — закрой рот и продолжай тренировку. Особенно, если хочешь покинуть чертоги Цитадели. Ведь это твоя цель, Альнас? Избавиться от этого места и, — мужчина усмехнулся, — меня в частности?

Девочка ничего не ответила. Не могла же она сказать, что, в последнее время, ее цели немного изменились? Но, хотя, прямо сейчас она очень хотела оказаться где-нибудь подальше от шиварца. Малышке не оставалось ничего другого, как молча продолжать тренировку.

И она продолжала до тех пор, пока Ансацу не побеспокоил молодой кагэми. Представитель виа Халлар, заикаясь, передал недовольному Октуш, что Монады желают его видеть. Выругавшись, мужчина отпустил посланника на все четыре стороны. Ансацу объявил о временном перерыве в тренировке и направился к старшим кагэми. Не забыв, при этом, выгнать из башни подопечную с подругой.

Девочкам не оставалось ничего другого, как занять себя на неопределенный срок. А так как и Гебура с Хеседом и Векс ушли на вызов, т'эрка с химерой направились в библиотеку, изучение которой закончилось восседанием на лестнице от изнеможения.

— Привет, — услышала т'эрка знакомый голос и открыла глаза.

Над ней возвышался Алур. Лицо юноши было перемазано чернилами, а руки заняты стопкой книг.

Девочка осмотрела знакомого с головы до ног, посмотрела на лестницу. Судя по всему, кагэми-кораш направлялся выше.

— Как ты добрался сюда? — поинтересовалась девочка, подозрительно сощурив глаза.

— По лестнице, — не понял вопроса парень.

— Да нет. Каким образом? Ты ведь даже не устал.

— До-во, — просто ответил кагэми и улыбнулся.

Мимо буквально «проплыл» еще один кагэми в истинном обличье. Добравшись до этажа, он принял материальную форму и углубился в стеллажи.

— Жульничаете, — грустно констатировала малышка. Ей так явно не сделать.

— Что?

— Ничего. Что ты здесь делаешь? — т'эрка поднялась со ступенек и отряхнула юбку. Больше по привычке, чем от надобности.

— Ищу кое-какие материалы. Так как они касаются других кагэми, я не могу призвать их у постамента. А ты чем занята? — кораш продолжил подъем. Девочки побрели следом.

— Пыталась выяснить высоту башни.

— Я перестал считать на семьдесят пятом этаже, — похвастался Алур.

Юная кагэми обреченно посмотрела на скрывающийся в бесконечности потолок.

— Твое кунг-фу круче моего кунг-фу, — вспомнилась т'эрке фраза из родного мира.

— Что, прости?

— Это значит, что ты способнее меня, — вздохнула девочка. Харита, что все это время шла, державшись за юбку т'эрки, ободряюще похлопала подругу по руке.

— А что конкретно ты хочешь найти? — поинтересовалась маленькая брюнетка, спустя минуту молчания.

— Данные о Повелителях Теней, — Алур разместился за ближайшим столом, сгрузив книги на потертую столешницу.

— Повелители Теней? Я не слышала о таких, — Альнас села напротив. Харита забралась ей на колени.

— Твой Амо не рассказывал тебе о них?

— Мой Амо вообще мало разговаривает. А когда что-то произносит, это обычно оскорбления.

— Не повезло. Но, все же, твой Амо — единственный Октуш виа Сацуи в Цитадели. Обучаться у него — это честь.

— Угу. Мне об этом уже успели рассказать. Весьма доходчиво и несколько раз. Так кто такие эти Повелители? — девочке не хотелось вспоминать о прошлых событиях. — Это статус кагэми?

— Скорее, разновидность. Тебе ведь, надеюсь, уже известно, как вообще появилась Цитадель и все обитающие здесь кагэми? — малышка кивнула. — Хорошо. Но кагэми могут появиться не только таким образом. Если точнее, то большинство нынешних кагэми — это носители сущностей в себе. Они не были рождены такими. Но, в редких случаях, кагэми можно родиться. Если два кагэми совокупляться, на свет появится чистый кагэми, без принадлежности к какому-либо виду.

— Как это «если два кагэми»? Ты имеешь ввиду одного вида? — о том, как на свет появляются дети, девочка узнала еще в десять лет. Подобный разговор не смущал, а, скорее, удивлял ее.

— Нет. Становясь кагэми, ты отбрасываешь свое прошлое. Вид в том числе. Если, к примеру, те два кагэми решат породить новую особь, — Алур указал на пару кагэми за соседним столом, — то им лишь стоит войти в состояние до-во, слиться, с намерением продолжения расы, и из теневой материи появится новая особь. Не сразу, но все же.

— Но, — замялась т'эрка, — они ведь оба мужчины!

— Не имеет сути. По природе своей, кагэми существа бесполые. Способные принимать любой облик в пределах вида. Главное намерение, все остальное не важно.

Малышка кивнула, вспоминая, как, некоторое время назад, шиварец на ее глазах становился…шиваркой.

— Пол важен лишь при естественном зачатии. И то косвенно. Зависит от пола партнера не-кагэми. Главное — наличие магической сути.

— Не-кагэми? Магическая суть?

— Именно. Если кагэми решит совокупиться с живой особью, такого же или близкого вида, как и кагэми в прошлом, но являющейся магом или чародеем — то на свет появляется Повелитель Теней, несущий кровь обоих родителей. Это большая редкость, нежели рождение чистой особи кагэми.

— Почему?

— Потому что это нарушает закон кагэми.

— Я не помню подобного закона. Их разве не всего четыре?

— Верно. И второй гласит «кагэми не может делать ничего, что может навредить кагэми». Рождение Повелителя Теней несет угрозу.

— Но почему? Разве не лучше, если кагэми будет больше? Их ведь практически уничтожили.

— Но не в случае с Повелителем. С момента рождения, они знают, что являются кагэми, и лишь ждут часа, когда за ними пошлют из Цитадели. Их не обучают навыкам с нуля, ведь на момент появления здесь, они уже осваивают их сами. И помимо этого, — глаза-угольки Алура пугающе запылали, — они обладают способностью, что и отличает их от остальных. Они могут подчинять себе других кагэми. За всю историю кагэми во Тьме являлось лишь четырнадцать Повелителей. И тринадцать из них желали уничтожить Цитадель.

— А четырнадцатый? — тихо, крепко прижимая к себе Хариту, спросила малышка.

— Альнас! — голос шиварца заставил обернуться не только девочек. — Почему я должен искать тебя, когда у меня и так мало времени?

— Я просто разговаривала с другом, — т'эрка кивнула на кагэми-кораш.

Алур низко опустил голову, приветствуя старшего. Волосы юноши коснулись столешницы. Шиварец пристально посмотрел на Халлара и кивнул в ответ.

— Я покину Цитадель на некоторое время. Сколько займет времени вызов, я не знаю, так что займись тренировкой сама. Это куда важнее для тебя сейчас, чем бесполезные разговоры. Идем.

Мужчина резко развернулся и направился вниз. Конечно, войдя в до-во. Тайро вздохнула и побрела следом за наставником, на прощанье помахав Алуру.

Юноша смотрел вслед удаляющихся тяжелым взглядом.

Стоило Зеркалу сомкнуться за ушедшим на вызов шиварцем, как девочка направилась во внутренний двор. Амо наказал ей заниматься, но он не уточнял, где именно. Тем более, что тренироваться в северной башне было весьма опасно. Для горшков.

Девочки расположились неподалеку от сада. Т'эрка пробудила нодзому и Харита начала преображения. Лошадь с человеческим торсом, гигантский кальмар, огромная шипастая ящерица — все, что угодно, но не истинный облик химеры. Узреть суть у т'эрке не получалось. Единственное, что оставалось неизменным, было пламя внутри Хариты. Какие бы облики она не принимала, огонь ни своего цвета, ни очертания не менял. Маленькая брюнетка решила сменить тактику и сфокусировалась на огне. Долгое время ничего не происходило. Девочка уже начала терять надежду, когда сквозь контуры грибоголового существа с щупальцами и крыльями, стали проступать очертания истинного облика Хариты. Львиное тело с человеческим торсом, покрытым мелкой чешуей. Крупные, трехпалые руки. Человеческую голову с паучьими глазами, венчают бараньи рога. Косматые волосы спускаются по загривку на спину вдоль всего позвоночника и заканчиваются на кончике змеиного хвоста. Химера смотрела на подругу, привычно наклонив голову на бок. Харита пару раз моргнула. Сначала одной парой глаз, затем — второй, третьей и четвертой. И так, поочередно, все четыре пары.

Девочка напрягала зрение, пытаясь добиться еще более четкой картинки, когда в поле ее зрения появилась еще одна темная фигура.

Довольная высокая и жилистая. Чешуйчатый хвост, гребень на голове и глаза на выкате. В центре пылает красновато-желтый огонь.

— Тренируешься?

— Октуш Виссен, — девочка улыбнулась старому кагэми, рассеяла нодзому и поклонилась. — Амо настоятельно попросил тренироваться в его отсутствие.

— Оставил ученицу одну… но не упускает возможности контролировать… В этом весь Ансацу… — ящер неторопливо опустился на ближайшую скамейку и подозвал к себе юных кагэми. Те пристроились рядом. — Вы ведь составите компанию старику?.. Твой наставник не будет против небольшой передышки… Если не узнает о ней, конечно же…

— Вы хорошо знаете Амо Ансацу? — поинтересовалась юная кагэми.

— Достаточно, что бы называть его лишь по имени… — ящер прикрыл глаза, расслабился. Казалось, он грелся на солнце.

Малышка глубоко вздохнула. Ладони сжаты в кулак. Девочка испытывала необъяснимое волнение. Сейчас перед ней предстала отличная возможность, больше узнать о предполагаемом отце. И, возможно, прояснить факт своего родства с ним.

— А вы можете рассказать мне о нем?

— Зачем тебе знания о шиварце?.. — шшир открыл один глаз и направил его на девочку.

— Как кагэми виа Сацуи, я должна уметь собирать и использовать любую информацию, — повторила девочка слова, некогда сказанные Ансацу.

— Только ради этого?.. — в голосе Октуша почувствовалось разочарование. Виссен снова прикрыл глаза и, в очередной раз, попробовал воздух раздвоенным языком.

Т'эрка покраснела до кончиков волос.

— Я хочу узнать его поближе.

Несколько минут, что казались девочке вечностью, ящер молчал.

— Хорошо… — наконец произнес Виссен.

— Когда Ансацу впервые ступил на территорию Цитадели… — голос ящера был тягучим, словно капающий мед, — он был не старше тебя… Еще совсем головастик… Хоть это и было несколько столетий назад… моя чешуя хранит память о тех днях… словно все происходило вчера…

— Ваша чешуя?

— Да… — протянул Виссен. — Особенность моего вида… Все… что мы видим… слышим… узнаем — записывается на нашей чешуе… Но сейчас разговор ведь не обо мне?..

— Да. Вы правы. Вы сказали, что это было несколько столетий назад? — удивилась девочка.

— Не похож он на столь древнего, да?.. — усмехнулся ящер. — Кагэми живут очень долго… Сейчас ему больше трехсот лет… но тогда он был сущим ящеренком… Хотя относится к шиварцам как к детенышам… даже в столь юном возрасте… довольно чревато… Как истинный представитель своего вида… он всегда был сдержан на эмоции… холоден и находился настороже…. Его обучение проходило быстро… Он легко усваивал все новое… Что и не удивительно для него… Ансацу был способным учеником…

— А кто его обучал? Прошлый Октуш виа Сацуи?

Виссен ответил не сразу. Складывалось впечатление, что старый ящер набирался сил, перед каждой длинной фразой.

— Когда Ансацу пришел к нам… место Октуша было свободным уже довольно долгое время… Не каждый кагэми… достигнувший статуса тайро… в конце становится Октуш… Для этого нужно обладать довольно многими качествами… У твоего Амо они есть… Он… конечно… не стал тайро с первых дней, как ты… но обучение проходил у одного из Монад…

— У Истинного? — поразилась девочка.

— Впечатляет, не правда ли?.. — шшир издал звуки, отдалено напоминающие смех. — Ансацу умел удивлять… Чего только стоит его необъятная любовь к растениям… До его появления… северная башня была просто старой развалиной… Многие из растений… что наполняют сейчас сад… он добывал лично…

— Все шиварцы любят так растения? Это что-то вроде особенности расы?

— Отнюдь… Родной мир Ансацу относится к темным… Он довольно мрачен… Растения там не многочисленны… Да и на вид не столь привлекательны… Свою любовь к зелени он унаследовал от матери… Хоть она и была Жрицей Темной Госпожи… по большей степени занималась травами… Она была удивительной самкой для своего вида… — Шшир искоса глянул на девочку. — Но ты ведь меня спрашивала о шиварце… а не о его клане… так что оставим разговор о ней на другой раз… Что же касается твоего мрачного наставника… он был весьма любопытен… если дело касалось растений… Он добывал информацию о новых видах не только среди манускриптов и книг Аллас инэсс… но и у других кагэми напрямую…

— Получается, он не всегда был такой нелюдимый? — девочка тяжело представляло своего Амо общительным ребенком. В ее сознании он всегда представлялся «букой».

— Нет… Для представителя своего вида… он был довольно общительным… Близкого общения он начал избегать после одного происшествия… — голос ящера сошел на нет и шшир резко замолк.

Малышка ждала продолжения, ведь у нее еще столько вопросов, но ящер продолжал смотреть вперед, не произнося ни слова. Девочка начала нервничать.

— Ох… — вдруг заговор Виссен, — что-то задержался я с тобой… Надеюсь… компания старого дурака не была тебе в тягость?.. — ящер усмехнулся. Девочка ответила неуверенной улыбкой. — Меня ждут дела… Но кажется… одной ты останешься не на долго…

Виссен указал когтистой лапой в сторону главного здания. Девочка посмотрела в указанном направлении. Прямо к ним, размахивая в воздухе обеими руками, шла девушка со смуглой кожей и небольшими рожками на голове. Малышка узнала Октуш Мадлен.

Как только т'эрка оказалась в досягаемости девушка, та тут же заключила девочку в объятия.

— Октуш Виссен, — кивнула Мадлен ящеру, не отпуская свою добычу.

— Октуш Мадлен… Ты как раз вовремя… Эта юная кагэми… что вот-вот испустит дух… если ты ее не отпустишь… интересуется нашим мрачным другом…

— Ансацу? — кагэми-кораш отстранила девочку и посмотрела на нее с прищуром.

— Желает узнать его поближе… — добавил ящер и, кивнув на прощание, направился проч.

— Узнать поближе? — повторила девушка, когда старый Октуш скрылся из виду. — Это можно. Но прежде, что это за рыженькое создание с ушками?

Лицо Мадлен расплылось в улыбке барракуды. Денром, что пряталась за спиной подруги, напряглась. На ней начали проступать шипы, когда крепкие руки Мадлен подхватили ее и сжали в объятиях. Химера потянулась руками в сторону т'эрки. Но та лишь произнесла:

— Это Харита, кагэми-денром эрэдэ виа Халлар.

— Перевертыш, да еще и моя со-виа? Виииии, — Мадлен усилила объятия. Харита жалобно пискнула и повисла на руках Октуш.

— Октуш Мадлен, вы сказали, что можете рассказать мне об Амо.

— Да, точно, — Мадлен села на скамейку, где до этого сидел ящер, и усадила на колени поникшую Хариту. — Что бы ты хотела узнать о нем?

— Я уже слышала о том, каким он был первое время здесь.

— Тогда слушай дальше, — начала Мадлен, пропуская сквозь пальцы волосы Хариты. Денром дернула кошачьим ушком и расслабилась.

— Я пришла сюда одновременно с ним и лично наблюдала, как он становится весь такой важный. Сначала он таким не был. Ансацу интересовал, притягивал, манил, завораживал своей отстраненностью и холодностью, — в голосе девушки мелькнули страстные интонации. — Конечно же, с первых дней я решила познакомиться с ним поближе.

— Поближе? — неужели у Амо с Октуш Мадлен были отношения в прошлом?

— Да. Мне хотелось узнать его. Ведь он был таким милым.

— Милым? — девочке показалось, что она ослышалась.

— Именно. Эти его сдержанные эмоции, но, при этом, живой интерес к растениям. Он часами мог выпрашивать у меня новые и новые данные. Это было так забавно. Да и эта его косичка просто потрясает, — глаза Мадлен азартно блеснули.

— Коса?

— Ага. Ведь в его родном мире, длинна косы — это показатель мужественности и силы. Мальчики ухаживают за ними с самого рождения. Для них они очень важны. С каждым проигранным боем, проигравшему отрезают волосы под корень. Не знаю, как это происходит, — девушка махнула рукой, словно отгоняла назойливую муху, — но почему-то после этого волосы, хоть и вырастают по новой, но имеют меньшую длину, чем у остальных. Чем короче волосы, тем хуже к тебе отношение. А ты видела волосы нашего угрюмыша? Да там метра два, не меньше. Хотя, мне еще ни разу не удавалось увидеть его с распущенными волосами. Наверное, это очень красиво. Даже не смотря на его шрам, — Мадлен грустно вздохнула.

— А откуда он у Амо? — задала юная кагэми один из вопросов, что терзали ее уже давно.

— Он получил его, — голос Октуш стал серьезным, — во время одного происшествия. Когда Ансацу вернулся, он был в ужасном состоянии. И не столько физически, сколько морально. Он закрылся в северной башне и, с тех пор, поселился там. Ансацу перестал общаться с другими кагэми. Только сухая формальность. Он стал очень тяжелым в общение. Вокруг него словно появилась непробиваемая стена. Твой Амо погрузился в себя. Если бы не те немногие, кто остался рядом с ним, несмотря на его жесткость, мне кажется, Ансацу мог погубить себя. Слава Отцу Всего и Ничего, что этого не произошло. После очередного вызова, к нему вернулось что-то от прежнего Ансацу. Это был уже не тот интересующийся всем мальчик, но и не погруженный в себя муж. Хотя аура отчужденности не покинула его.

Когда Мадлен замолчала, т'эрка погрузилась в мысли.

За небольшой период в компании двух Октуш, она узнала о шиварце больше, чем за все время на территории Цитадели. Но если признаться самой себе, разве раньше она вообще хотела знать его? Быть рядом с ним? Понять его? Нет. И так бы продолжалось и дальше, если бы не, случайно подслушанный, разговор. Один случай полностью перевернул ее окружающую действительность.

Так же, как и некое происшествие — изменило шиварца. Что-то, что оба Октуш называли «одним происшествием» повлияло на Ансацу, и сделало его тем, кто он есть теперь. Отчужденным. Нелюдимым. Одиноким. Но, что же такого произошло с молодым кагэми-шиварцем? Кто или что так подействовало на него?

— Октуш Мадлен!.. — незнакомый девочке кагэми бежал в их сторону, тяжело дыша. — Скорее!.. Октуш Ансацу!..

— Что случилось? — подскочила кагэми-кораш, сбросив с колен Хариту.

— Октуш виа Сацуи!.. Он!.. Ранен!..

Холодный пот прошиб маленькую брюнетку.

Когда Мадлен, в сопровождение молодых кагэми, ворвалась в Зеркальный Зал, там их уже ждал Виссен. Увиденное заставило их ужаснуться — Кеа и девушка с виа Сацуи под руки держали полумертвого шиварца.

Спутанные и слипшиеся волосы падали на разорванное лицо. Руки полны резанных ран, с разрубленными мышцами и сухожилиями. Из груди торчат обломки стрел. Где-то еще угадывалось ярко-красное оперение. Перебитое бедро обильно поливало кровью каменный пол Зеркального Зала. Из левой голени торчала сломанная кость. Шиварец хрипло дышал, с каждым вздохом выхаркивая жизненную силу.

Как при таком состояние на нем сохранилась его неизменная повязка, оставалось загадкой.

Тайро бросилась к Амо. Она попыталась перехватить его грудь, но лишь вызвала еще один болезненный спазм. В попытке что-то произнести, мужчина тяжело закашлял, теряя сознание.

Перепачканная в чужой крови, белая как мел, малышка рыдала и смотрела в след со-виа, уносящих шиварца.