Чужак в чужой стране

Глава 5

Джилл глядела круглыми от изумления глазами.

- Слишком много мартини, Бен. Мне показалось, будто ты сказал, что наш пациент - владелец Марса?

- Именно так. Он находился на нем положенное по закону время. Смит - это планета Марс. Он ее президент, ее король, ее парламент, ее… что хочешь. Если бы «Победитель» не оставил на Марсе колонистов, «заявку» Смита можно было бы считать истекшей с момента его возвращения на Землю, но колонисты там остались, значит колонизация продолжается, хотя Смит и вернулся. Смит с ними делиться не обязан. Они являются просто иммигрантами до тех пор, пока он не дарует им гражданство.

- Фантастика!

- Но юридически законная. Детка, теперь ты понимаешь, почему в Смите так заинтересованы? И почему Администрация заперла его на замок? То, что она делает - противозаконно. Смит одновременно гражданин США и Федерации, а содержать гражданина, даже преступника, incommunicado[7] где-либо на территории Федерации - серьезнейшее преступление. Точно так же на протяжении всей истории считалось предосудительным заключать под стражу приехавшего с визитом монарха (а Смит как раз таковым и является), лишив его возможности общаться с людьми, особенно с прессой, то есть, в данном случае, лично со мной. Ну так как, ты все еще отказываешься провести меня туда?

- Что? Ты меня, глупый, просто запугал. Бен, а если они меня поймают, что со мной можно сделать?

- Ммм… да ничего особенного. Запрут тебя в подвал с обитыми войлоком стенами, сделают это на основании заявления, подписанного тремя врачами, и будешь ты слать оттуда по одной записочке в два високосных года. Меня больше интересует, как они с ним поступят.

- А что они могут?

- Ну, например, он может помереть, скажем, от последствий изменения силы тяжести.

- Ты хочешь сказать, что они могут убить его?

- Ну-ну, не следует прибегать к такой грубой терминологии. Во-первых, он настоящий кладезь информации. Во-вторых, он мост между нами и единственной известной нам пока негуманоидной цивилизацией. Ты классику-то помнишь? Читала когда-нибудь «Войну миров» Г. Дж. Уэллса?

- Давным-давно, еще в школе.

- Предположим, марсиане окажутся коварны. Это вполне возможно, и мы в таком случае не будем даже знать, как тяжела та дубина, которой они на нас замахнулись. Смит мог бы стать посредником, благодаря которому первая межпланетная война не состоится. Если даже такой шанс и маловероятен, Администрация не может его полностью игнорировать. Открытие жизни на Марсе - такая штука, которая в состоянии оказать влияние на всю политическую линию Администрации.

- Значит, ты полагаешь, что он в безопасности?

- На какое-то время. Генеральный секретарь должен все взвесить. Как ты знаешь, его Администрация не очень-то устойчива.

- Я политикой не интересуюсь.

- А надо бы. Она не менее важна, чем твое собственное сердцебиение.

- А мне и на него наплевать.

- Не болтай, когда я произношу речь! Лоскутное большинство, возглавляемое Дугласом, может развалиться когда угодно - Пакистан, например, спит и видит, как бы ему сбежать, - он пугается даже простого шороха. За этим последует вотум недоверия, и мистер Генеральный секретарь Дуглас вернется к своему былому положению мелкого адвокатишки. «Человек с Марса» может легко спасти его, а может столь же легко и погубить. Ну так как - проведешь меня?

- Нет, я собираюсь уйти в монастырь. Кофе еще есть?

- Сейчас взгляну.

Джилл встала, потянулась и сказала:

- О мои бедные старые косточки! Не думай о кофе, Бен. У меня завтра тяжелый день. Отвези меня домой, хорошо? Или отправь туда, если так безопаснее.

- О'кей, хотя время еще детское. - Он ушел в спальню и вернулся, держа в руке какую-то штучку, размером с маленькую зажигалку. - Так ты проведешь меня?

- Послушай, Бен, я очень хотела бы, но…

- Неважно. Это действительно опасно и не только для твоей карьеры. - Он показал коробочку. - «Жучка» у него поставишь?

- А? Что это такое?

- Самый ценный подарок для шпионов со времен Микки Фина. Микродиктофон. Проволоку крутит тончайшая пружинка, которую при работе нельзя обнаружить с помощью самых совершенных детекторов. Все детали упакованы в футляр из пластмассы, столь прочной, что машинку можно швырять из такси на камни мостовой. Что касается энергии, то ее радиоактивность меньше, чем у стрелок часового циферблата, а защита от нее гораздо надежнее. Проволоки хватает на двадцать четыре часа работы. Потом кассета вынимается вместе с пружинкой, и вставляется новая; пружинка - часть кассеты.

- Она взрывается?

- Можешь запечь ее в пироге.

- Бен, ты так меня запугал, что я боюсь заходить к нему в палату.

- Но в соседнюю с боксом комнату зайти сможешь, а?

- Думаю, да.

- У этой машинки уши чуткие, как у осла. Прилепи ее вогнутой стороной к стенке, можно скотчем, нажми на спуск, и она услышит все, что происходит за стеной.

- Но меня заметят, если я буду все время шастать туда и обратно. Бен, его палата имеет общую стену с палатой, которая выходит в другой коридор. Подойдет?

- Еще как! Значит сделаешь?

- Хм… ладно, давай. Я подумаю.

Какстон тщательно обтер машинку своим носовым платком.

- Надень перчатки.

- Зачем еще?

- За обладание этой игрушкой можно получить отдых за решеткой. Значит, будешь пользоваться перчатками и постарайся с этой штукой не попадаться.

- Всегда ты скажешь нечто воодушевляющее.

- Хочешь выйти из игры?

- Нет.

- Умница! - Свет мигнул, Бен взглянул вверх. - Должно быть, твое такси. Я позвонил, когда ходил за этой игрушкой.

- О! Поищи-ка мои туфли, ладно? И не выходи на крышу. Чем меньше меня будут видеть с тобой, тем лучше.

- Как прикажешь.

Когда Бен, надев ей туфли, встал с колен, она обхватила его лицо ладонями и поцеловала.

- Милый Бен, я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, особенно теперь, когда мне известно, что ты уголовник; правда, ты все же недурной повар, при условии, что комбинации на таймере буду набирать я. Так что, может быть, я и выйду за тебя замуж, если когда-нибудь снова заманю в ситуацию, в которой ты склонен делать предложения.

- Предложение не отменяется.

- Разве гангстеры женятся на своих девках? Или они называют их «телками»? - И Джилл убежала.

«Жучка» Джилл поставила легко. Больной в палате, расположенной в другом коридоре, был предписан постельный режим. Джилл частенько забегала побеседовать с ней. Продолжая болтать о том, как плохо санитарки вытирают пыль в палатах, она приложила машинку к внутренней стенке встроенного шкафа.

Сменить новую кассету на следующий день было тоже нетрудно: больная спала. Она проснулась, когда Джилл все еще стояла на стуле. Джилл отвлекла внимание пациентки, отпустив какую-то соленую шуточку по поводу взаимоотношений персонала.

Потом отправила первую кассету почтой, так как это показалось ей надежнее уловок из трагедий «плаща и кинжала». Но при попытке сменить вторую кассету она чуть не попалась. Выждав момент, когда больная заснет, она залезла было на стул, как та проснулась.

- О, хелло, мисс Бордмен!

Джилл окаменела.

- Хелло, миссис Фритчли, - удалось ей выдавить из себя. - Хорошо вздремнули?

- Так себе, - ответила женщина недовольно. - Спина болит.

- Сейчас помассирую.

- Не поможет. А почему вы всегда роетесь в моем шкафу? Что-то не так?

Джилл с трудом контролировала свой взбудораженный желудок.

- Там мыши, - ответила она.

- Мыши!!! Я немедленно потребую перевода в другую палату!

Джилл отцепила машинку от стены, спрятала в карман и соскочила на пол.

- Нет-нет, миссис Фритчли, я только взглянула, нет ли там норки, и ее там, конечно, не оказалось.

- Вы уверены?

- Абсолютно. А теперь давайте помассируем спину. Расслабьтесь.

Тогда Джилл решила воспользоваться пустой комнатой, бывшей частью бокса К-12, то есть частью бокса «Человека с Марса». Она захватила отмычку… и только для того, чтобы найти комнату незакрытой и занятой двумя морскими пехотинцами. Численность охраны была удвоена. Один из караульных взглянул на нее, когда дверь открылась.

- Кого-нибудь ищете?

- Нет. Не садитесь на кровать, мальчики, - сказала она сухо, - если вам нужны стулья, скажите, и я пришлю.

Охранник неохотно встал. Джилл вышла, стараясь скрыть сотрясавшую ее дрожь.

«Жучок» все еще лежал в ее кармане, когда она закончила дежурить. Джилл решила немедленно вернуть машинку. Когда она оказалась в воздухе и направилась к жилищу Бена, ей сразу стало легче. Она позвонила Бену прямо из такси.

- Какстон слушает.

- Говорит Джилл. Бен, я должна тебя увидеть.

Он раздельно сказал:

- Не считаю это разумным.

- Бен, мне надо. Я уже еду.

- Что ж, о'кей, раз надо, значит надо.

- Сколько энтузиазма!

- Слушай, девочка, это не…

- Пока!

Она отключилась, успокоилась и решила не держать зла на Бена. Они играли в игру, в которой оба были сопливыми новичками. Во всяком случае, она… Нечего было ей соваться в политику.

Когда Джилл оказалась в объятиях Бена, ей тут же полегчало. Бен был такой славный, может, она когда-нибудь и в самом деле пойдет за него замуж. Она начала что-то говорить, но он тут же прикрыл ей рот ладонью и шепнул:

- Помолчи. Нас могут подслушивать.

Джилл кивнула, достала диктофон и отдала его Бену. Брови у него поднялись, но он промолчал. Вместо ответа сунул ей в руку дневной выпуск «Пост».

- Газеты видела? Почитай, пока я умоюсь.

Он указал ей столбец и вышел, унося диктофон. Колонка принадлежала перу Бена.

Бен Какстон

ВОРОНЬЕ ГНЕЗДО

Всем известно, что тюрьмы и больницы имеют нечто общее: выйти оттуда нелегко. В каком-то смысле заключенный даже менее изолирован, чем больной. Заключенный может вызвать своего адвоката, может потребовать прихода Честного Свидетеля, прибегнуть к habeas corpus[8] может, наконец, обратиться к начальнику тюрьмы с просьбой об открытом процессе.

Но нужна лишь табличка «ВИЗИТЫ ЗАПРЕЩЕНЫ», повешенная по приказу знахаря, - то есть члена загадочного клана врачей, - чтобы подвергнуть человека заключению более строгому, чем то, в котором пребывал знаменитый узник «Железная Маска».

Конечно, ближайших родственников это не касается, но «Человек с Марса, по-видимому, таковых не имеет. Команда незадачливого «Посланца» тоже почти не оставила каких-либо родственных связей на Земле. Если человек в железной маске, извините, я имел в виду «Человека с Марса», и имеет какого-нибудь родича, охраняющего его интересы, то нескольким тысячам репортеров отыскать такового не удалось.

Кто представляет интересы «Человека с Марса»? Кто выставил вооруженный караул у его дверей? Что за страшную болезнь он подхватил, так что никто не может даже взглянуть на него, а уж тем более задать ему вопрос? Я спрашиваю Вас, мистер Генеральный секретарь! Объяснения насчет «физической слабости» или «утомления от перегрузок» не стоят и ломаного гроша. Если бы в действительности ответ был таков, то нужна была бы только медсестра весом в девяносто фунтов, а не здоровенные вооруженные стражи.

А может быть, болезнь носит финансовый характер или (скажем мягче) политический?..

Ну и дальше в том же духе. Джилл понимала, что Бен ловит Администрацию на наживку, пытаясь заставить ее действовать. Какстон, конечно, сильно рискует, бросая вызов Администрации, но оценить как масштабы риска, так и формы, в которые он может вылиться, Джилл не могла.

Она бегло просмотрела газету. Номер был заполнен информацией о Марсе, о «Победителе», фотографиями Генерального секретаря Дугласа, пришпиливающего ордена к груди космонавтов, интервью с капитаном Ван Тромпом и его бравой командой, картинами городов Марса и самих марсиан. О Смите почти ничего не было, кроме официального бюллетеня о состоянии здоровья, которое медленно улучшалось после длительного и тяжелого путешествия.

Появился Бен и бросил ей на колени стопку тонкой папиросной бумаги.

- Вот тебе еще одна газета, - сказал и снова ушел.

Джилл поняла, что эта перепечатка записи на первой кассете. В тексте были пометки: «первый голос», «второй голос» и так далее, но Бен там, где был уверен, делал расшифровку имен карандашом; вверху он приписал «все голоса - мужские».

Большая часть записи свидетельствовала, что Смита кормят, умывают, массируют, что он занимается физическими упражнениями под надзором голоса, который был идентифицирован как «доктор Нельсон», и другого голоса, который был назван «второй врач».

Только один отрывок не имел ничего общего с уходом за больным. Джилл прочла его очень внимательно.

Доктор Нельсон. Как ты себя чувствуешь, малыш? Хватит сил, чтобы поболтать?

Смит. Да.

Нельсон. Тут с тобой один человек хочет побеседовать.

(Пауза)

Смит. Кто?

(Примечание Какстона - «Всем ответам Смита предшествует пауза».)

Нельсон. Этот человек наш (неразборчивый утробный звук, может быть, марсианское слово). Он наш главный Старейший. Поговоришь с ним?

Смит (после долгой паузы). Я очень довольный. Старейший будет говорить, я - слушать и расти.

Нельсон. Нет, он хочет задавать тебе вопросы.

Смит. Я не могу учить Старейшего.

Нельсон. Старейший желает этого. Ты позволишь ему задавать тебе вопросы?

Смит. Да.

(Шум.)

Нельсон. Пожалуйте сюда, сэр. Я позвал доктора Махмуда, чтобы помочь в случае необходимости с переводом».

Джилл прочла «Новый голос», но Бен вычеркнул это место и надписал «Генеральный секретарь Дуглас».

Генеральный секретарь. Он мне не нужен. Вы говорили, что Смит понимает по-английски?

Нельсон. И да и нет, ваше превосходительство. Он знает много слов, но, как говорит Махмуд, у него нет культурного контекста, с которым эти слова согласовывались бы. Могут быть ошибки.

Генеральный. Ничего, уверен, мы справимся сами. Когда я был мальчишкой, я проехал автостопом всю Бразилию, не зная, когда пускался в путь, ни одного португальского слова. Ну а теперь познакомьте нас и оставьте одних.

Нельсон. Сэр! Я должен быть со своим пациентом.

Генеральный. Вот как, доктор? Боюсь, мне придется настаивать на своем. Очень сожалею.

Нельсон. И я боюсь, что должен настаивать на своем. Сожалею, сэр… Врачебная этика…

Генеральный. Как юрист, я немного знаком с медицинским правом, так что не суйте мне эту чушь насчет «врачебной этики». Разве этот пациент вас выбрал сам?

Нельсон. Не совсем, но…

Генеральный. А была ли у него вообще возможность выбирать врача? Сомневаюсь. Его статус сейчас - «опекаемый государством». Я действую в качестве ближайшего родственника де-факто и, как вы узнаете вскоре, и де-юре тоже. Мне надо поговорить с ним наедине.

Нельсон (долгая пауза, говорит оскорбленно). Раз вы так ставите вопрос, ваше превосходительство, я умываю руки и отказываюсь вести этого больного дальше.

Генеральный. Не надо так обострять ситуацию, доктор. Я же не выражаю недоверия вашим методам лечения. Но вы не посмеете запретить матери повидаться наедине с больным сыном, не так ли? Вы что, боитесь, что я причиню ему вред?

Нельсон. Нет, но…

Генеральный. Тогда какие могут быть сомнения? Будьте добры, познакомьте нас и прекратим спор. Наш разговор может лишь повредить больному.

Нельсон. Ваше превосходительство, я представлю вас. А затем можете искать другого врача для вашего… «опекаемого».

Генеральный. Я действительно очень сожалею, доктор. Не хочу считать это вашим последним словом, мы все обсудим позже. Ну а теперь…

Нельсон. Пожалуйте сюда, сэр. Сынок, этот человек хочет с тобой поговорить. Он наш главный Старейший.

Смит. (Непереводимо).

Нельсон. Это почтительное приветствие. Доктор Махмуд переводит его так: «Я всего лишь яйцо». По смыслу довольно близко. Выражение дружелюбия. Сынок, говори по-английски.

Смит . Да.

Нельсон . А вам лучше пользоваться простыми понятиями, если вам угодно принять мой последний совет.

Генеральный . Хорошо.

Нельсон . Всего хорошего, ваше превосходительство. Прощай, сынок.

Генеральный . Спасибо, доктор, мы увидимся позже. (После паузы) - Как вы себя чувствуете?

Смит . Чувствую хорошо.

Генеральный . Если вам что-нибудь нужно, только скажите. Мы хотим, чтобы вы были довольны. А сейчас я хочу, чтобы вы сделали кое-что для меня. Вы умеете писать?

Смит . Писать? Что такое «писать»?

Генеральный . Ничего, хватит и отпечатка большого пальца. Я прочту вам одну бумагу. В ней много юридических терминов, но если говорить просто, то в ней написано, что вы согласны с тем, что, покинув Марс, вы потеряли, я хочу сказать, вы отказались от личных прав, которые имели. Поняли? Вы отказываетесь от них в пользу правительства.

Смит молчит.

Генеральный . Давайте скажем так: Марс не есть ваша собственность.

Смит (пауза еще дольше). Не понимаю.

Генеральный . Ммм… попробуем еще разок… Вы хотите тут остаться?

Смит . Не знаю. Меня послали Старейшие (долгие непроизносимые горловые звуки, похожие на то, как если бы лягушка-бык вступила в бой с диким котом).

Генеральный . Будь они прокляты, не могли научить его языку получше. Слушай, сынок, ты только не волнуйся. Ты давай, поставь сюда отпечаток пальца - вот тут, внизу страницы… Дай-ка мне свою руку… Нет, уж ты, пожалуйста, не дергайся. Прекрати!!! Я ж тебе ничего плохого не делаю… Доктор!!! Доктор Нельсон!

Другой врач . Да, сэр?

Генеральный . Доктора Нельсона сюда!!!

Врач . Доктора Нельсона? Но он уехал, сэр. Сказал, что вы его сняли с работы.

Генеральный . Неужели так и сказал? Черт бы его подрал! Ладно, сделайте хоть что-нибудь! Искусственное дыхание! Укол! Не стойте тут как… Разве вы не видите, что он умирает…

Врач . Не знаю, что тут можно сделать, сэр. Пусть полежит и придет в себя. Именно так поступал всегда доктор Нельсон.

Генеральный . Да будь он проклят, ваш доктор Нельсон!!!

Голос Генерального секретаря больше не возникал, равно как и голос Нельсона. Из обрывков разговоров Джилл сделала вывод, что Смит впал в один из своих каталептических припадков. Были еще две фразы.

Первая: «Можно не говорить шепотом, он вас все равно не слышит».

Вторая: «Забери поднос. Покормим, когда придет в себя».

Джилл во второй раз перечитывала запись, когда снова пришел Бен. В руке у него была новая пачка листов, но их он Джилл не отдал, а вместо этого спросил:

- Есть хочешь?

- Просто помираю.

- Тогда съездим и отстреляем коровку.

Он молчал, пока они поднимались на крышу, пока садились в такси и летели к Александрии, где сменили такси. Бен выбрал там такси с балтиморским номером. Поднявшись в воздух, он набрал шифр Хагерстауна в Мериленде и тогда позволил себе расслабиться.

- Вот теперь можно и поговорить.

- Бен, к чему такая таинственность?

- Очень сожалею, малютка. Я не знаю, есть ли «жучок» в моей квартире, но если я сумел подбросить его им, то почему бы им не сделать того же со мной? Опять же, хоть и маловероятно, чтобы вызванная из моей квартиры машина имела встроенный «жучок», но все же исключить такую вероятность нельзя. Работники Специальной службы действуют весьма эффективно. Эта же машина… - Он похлопал по сиденью. - Не могут же они посадить «жучков» в тысячи такси. Та, что попалась случайно, в принципе должна быть безопасна.

Джилл вздрогнула.

- Бен, ты же не думаешь… - Она оборвала начатую фразу.

- Еще как думаю-то! Ты же прочла заметку. Девять часов назад я отпечатал эту запись. Ты полагаешь, что Администрация позволит мне давать ей пинки в брюхо и не ответит мне тем же?

- Но ты и раньше выступал против Администрации!

- Тогда все было о'кей. Сейчас расклад другой. Я обвинил их в том, что у них есть политический заключенный. Джилл, правительство - это живой организм. И как у всех живых существ, его главным инстинктом является инстинкт самосохранения. Ударь его - и оно ответит ударом на удар. На этот раз я действительно крепко врезал ему… Но я не должен был втягивать тебя в это дело.

- Я не боюсь. Особенно теперь, когда отдала тебе машинку.

- Да, но ты связана со мной. Если начнется драка, для них этого будет достаточно.

Джилл молчала. Мысль о том, что она, которой в детстве не приходилось испытывать ничего более страшного, чем порка, а во взрослые годы - чем грязная брань, может оказаться вдруг в опасности, - просто не укладывалась у нее в голове. Как медсестре, ей нередко приходилось сталкиваться с последствиями жестокости, но ведь ничего подобного не могло случиться с ней!

Их такси уже делало круг, заходя на посадку, когда Джилл нарушила мрачное молчание.

- Бен, а предположим, пациент умрет. Что тогда будет?

- Отличный вопрос. - Он нахмурил лоб. - Если Других нет, то будем считать класс распущенным на перемену.

- Не остри!

- Хм… Джилл, я не спал ночь, стараясь найти ответ на этот вопрос. И вот ответы, которые я получил. Если Смит умрет, его права на Марс умрут вместе с ним. Вероятно, оставленная «Победителем» группа колонистов приобретет эти права заново, и, надо думать, еще до того, как они вылетели с Земли, Администрация заключила с ними сделку. «Победитель» принадлежит Федерации, но вполне возможно, что сделка передает все нити в руки Генерального секретаря Дугласа. Это позволит ему оставаться у власти сколь угодно долго. С другой стороны, все, может быть, обстоит совершенно иначе.

- И как же?

- Может быть, «Решение Ларкина» не будет применено в данном случае. Луна была необитаема, а Марс обитаем, на нем живут марсиане. В настоящее время, с точки зрения закона, марсиане - ноль. Но Высший Суд может взглянуть на политическую ситуацию совсем иначе и решить, что человеческая экспансия на планете с негуманоидной цивилизацией не правомочна. И что разрешение селиться на Марсе должно исходить от марсиан.

- Но, Бен, вероятно, так было бы правильнее… Мысль, что один человек обладает целой планетой, кажется мне фантастичной…

- Ты только таких слов юристам не говори. Как варить похлебку из москитов и как проглотить верблюда целиком - это предметы, которые обязательны для студентов юридических колледжей. Кроме того, есть прецеденты. В пятнадцатом веке папа римский решил, что западное полушарие принадлежит испанцам, а восточное - португальцам. И никто не подумал, что на этих землях живут индейцы со своими законами, правилами, обычаями и правами собственности. Причем сам раздел был весьма эффективен: посмотри на карту и увидишь, где говорят на испанском, а где на португальском языках…

- Да, но, Бен, сейчас же не пятнадцатый век!

- Для юристов именно пятнадцатый. Джилл, если Высший Суд постановит, что «Решение Ларкина» работает, Смит может продавать концессии, стоящие миллионы, а вернее сказать, миллиарды долларов. Если он передаст свои права Администрации, то контролировать снятие сливок будет Генеральный секретарь Дуглас.

- Бен, как ты думаешь, почему человек стремится захватить так много власти?

- А почему бабочки летят на огонь? Но помни, финансовое положение Смита играет ничуть не меньшую роль, чем его номинальный пост - короля-императора Марса. Высший Суд может отобрать у него права, связанные со скваттерством, но я сомневаюсь, чтобы что-то могло поколебать его право на двигатель Лайл и на здоровенный пакет акций «Лунар Энтерпрайз». Что же произойдет, если он умрет? Разумеется, появятся сотни дальних кузенов и кузин, но «Сайенс Фаундейшн» имеет долгую практику борьбы с такими паразитами. Вполне возможно, что Смит умрет, не оставив завещания, и его состояние вернется государству.

- Ты говоришь о США или о Федерации?

- Еще один вопрос, на который у меня нет ответа. Родители Смита родом из двух государств, которые являются членами Федерации, сам он родился вне их границ… Это создает весьма щекотливую ситуацию для нынешних управляющих имениями и лицензиями его родителей. Управление вообще вряд ли перейдет к Смиту, - он же не может отличить доверенности от железнодорожного билета. Управлять, надо думать, будет тот, кто завладеет самим Смитом и будет его цепко держать в руках. Очень сомневаюсь, чтобы Ллойд сейчас согласился застраховать его жизнь: мне представляется, что риск был бы слишком велик.

- Бедное дитя! Бедный, бедный ребенок!