Чужак в чужой стране

Глава 13

Когда Анни ушла, Харшоу принялся отдавать распоряжения Дьюку, а потом сердито буркнул:

- Ты почему такой кислый сегодня?

- Босс, а когда мы отделаемся от этого вурдалака?

- Вурдалака? О чем ты, деревенщина, толкуешь?

- О'кей, я действительно из Канзаса. А в Канзасе людоедства отродясь не бывало. Я буду есть на кухне до тех пор, пока он отсюда не уберется.

Харшоу холодно промолвил:

- Вот как?! Через пять минут Анни приготовит тебе чек под окончательный расчет, а на упаковку своих комиксов и рубашек тебе вполне хватит и десяти.

Дьюк как раз закончил подготовку проектора. Он остановился.

- Да нет. Увольняться я не собираюсь.

- А я считаю, что собираешься, сынок.

- Но… Какого черта! Я же много раз обедал на кухне.

- Тогда были другие обстоятельства. Никто в моем доме не может отказаться обедать за моим столом, потому что ему, видите ли, не нравятся те, кто за ним сидит. Я принадлежу к почти вымершему виду старомодных джентльменов, а это означает, что могу, когда мне заблагорассудится, быть законченным сукиным сыном. В данный момент мне это заблагорассудилось… и поэтому ни один безграмотный, суеверный, набитый предрассудками болван не будет давать мне советы, кто должен, а кто не должен есть за моим столом. Я преломляю хлеб с кабатчиками и грешниками, но не преломлю его с фарисеями.

Дьюк тяжело вздохнул.

- Надо бы врезать вам как следует… Да я бы и врезал… будь мы ровесники…

- А пусть тебя это не останавливает. Может быть, я куда крепче, чем кажусь. А если нет, то сюда сбегутся все остальные. Как думаешь, ты справишься с «Человеком с Марса»?

- С ним? Да я переломлю его пополам одной левой!

- Может быть. Если, разумеется, тебе удастся добраться до него.

- Чего?

- Ты же видел, как я пытался навести на него пистолет. Дьюк, где тот пистолет сейчас? Поищи-ка его. А когда найдешь, скажи, думаешь ли еще, что можешь переломить Майка пополам. Только сначала обязательно разыщи пистолет.

Дьюк опять занялся проектором.

- Какой-нибудь фокус-покус. Фильм все покажет.

Харшоу сказал:

- Дьюк, бросай с этим возиться. Сядь. Я займусь пленками сам, когда ты уйдешь.

- Что?! Джубал, да я вам и пальцем не дам прикоснуться к машинке. Вы же все испортите!

- Сядь, я сказал!

- Но…

- Дьюк, если мне заблагорассудится, я эту дурацкую игрушку хоть выкину! Я не желаю, чтобы мне помогал человек, который уволился от меня.

- Черт! Вовсе я не уволился! Вы разозлились и вышвырнули меня без всякой причины.

- Сядь, Дьюк! - спокойно стоял на своем Харшоу. - И разреши мне попытаться спасти твою жизнь или убирайся, покуда цел. И даже не задерживайся, чтобы упаковаться. Тебе вряд ли удастся прожить столько времени.

- Что за чертовщину вы несете?

- Буквально то, что я сказал. Дьюк, вне зависимости от того, выгнал ли я тебя или ты сам уволился, ты перестал у меня работать с той самой минуты, когда заявил, что не будешь есть за моим столом. И несмотря на это, мне было бы неприятно, если бы тебя убили в моем доме. Поэтому сядь, и я постараюсь, чтобы этого не случилось.

Дьюк сел, ничего не понимая. Харшоу продолжал;

- Ты брат Майка по воде?

- Что? Конечно, нет. О, я слыхал эти разговоры, но, если вам угодно знать, все это полнейшая чепуха.

- Это не чепуха, и я тебя об этом не спрашивал. Ты недостаточно компетентен, чтобы высказывать свое мнение. - Харшоу нахмурился. - Дьюк, я не хочу тебя увольнять. Ты держишь в порядке технику и избавляешь меня от необходимости валять дурака с этой механической ерундовиной. Но я обязан убрать тебя отсюда, а также выяснить, кто еще здесь не является собратом Майка по воде, и либо посоветовать ему стать таковым, либо сплавить его отсюда. - Джубал пожевал губами. - Ммм… может быть, удастся обойтись обещанием Майка не причинять им никакого вреда без моего разрешения? Нет, это недостаточно надежно. Майк слишком часто не улавливает истинного смысла происшедшего. Скажем, если ты… или Ларри, поскольку тебя уже здесь не будет, схватил бы Джилл и бросил ее в бассейн… В этом случае Ларри мог бы оказаться там, где сейчас находится пистолет, задолго до того, как я успел бы разъяснить Майку, что Джилл ничто не угрожает. Ларри имеет право на жизнь, которая не должна прерваться преждевременно из-за моей небрежности. Дьюк, я убежден, что каждый человек держит свою судьбу в собственных руках, но это не причина давать ребенку играть с динамитной шашкой.

Дьюк, не торопясь, ответил;

- Босс, вы несете чепуху. Майк никому не причинит вреда. Конечно, от этой болтовни о людоедстве меня воротит, но поймите меня правильно… Он дикарь, что ж с него возьмешь, но он добр, как ягненок, и никого обидеть не может.

- Ты так думаешь?

- Уверен.

- Ладно. У тебя в комнате есть оружие. Я утверждаю, что он опасен. Откроем сезон охоты на марсиан. Возьми винтовку, подойди к бассейну и пристрели Майка. О правовой стороне не беспокойся. Я гарантирую тебе полное оправдание. Валяй - иди и убей.

- Джубал, вы все это говорите несерьезно!

- Да. Конечно, да. Потому что ты не сможешь его убить. Если бы ты попытался, твоя винтовка отправилась бы туда же, где находится мой пистолет, а если бы ты напал внезапно, то и сам бы попал в те же места. Дьюк, ты не понимаешь, с кем затеял игру. Майк вовсе не добр, как ягненок. И он вовсе не дикарь. Я сильно подозреваю, что это мы дикари. Тебе когда-нибудь приходилось разводить змей?

- Хм… нет.

- А я в детстве разводил их. Однажды во Флориде я поймал одну, которую счел за багряную змею. Знаешь, как она выглядит?

- Я змеями не интересуюсь.

- Опять предубеждение. Большинство змей безобидно, полезно, и их очень интересно держать дома. Багряная змея необычайно красива: красная, черная, желтая; она в высшей степени доверчива и хорошо привыкает к людям. Я думаю, эта малышка меня любила. Я хорошо знал, как надо обращаться со змеями, каким осторожным надо быть, чтобы не напугать их, как помешать им кусаться, - укус даже безвредной змеи весьма малоприятен. Эта змейка была украшением моей коллекции. Я часто брал ее в руки и показывал знакомым, держа ее за шею и позволяя ей обвиваться вокруг запястья.

Как-то я получил возможность показать свою коллекцию ученому-герпетологу из зоопарка Тампы. Гордость моей коллекции я показал ему первой. У него чуть было родимчик не начался. Моя любимица оказалась не багряной змеей, а молодой коралловой змейкой. А это самая ядовитая змея в Северной Америке. Дьюк, ты понимаешь, к чему я веду?

- Верно к тому, что держать змей опасно. Это-то я и сам бы мог вам сказать.

- Брось валять дурака! Я ведь держал гремучих и водяных змей. Ядовитая змея опасна, но не более, чем заряженный пистолет. И в том и в другом случае просто надо знать, как с ними правильно обращаться. Эту змею опасной делало то, что я не знал, чего от нее можно ждать. Если бы в своем неведении я повел бы себя с ней неосторожно, она убила бы меня так же просто, как котенок, играя, царапает твою руку. Именно это я и стараюсь внушить тебе в отношении Майка. Он кажется обыкновенным юношей, не очень хорошо развитым физически, неуклюжим, бесконечно невежественным, но очень способным и стремящимся к знанию. Однако, подобно моей змее, Майк - нечто гораздо большее, чем кажется. Если Майк тебе не доверяет, он может оказаться куда опаснее коралловой змеи. Особенно, если решит, что ты обижаешь его братьев по воде - Джилл или меня. - Харшоу покачал головой. - Дьюк, если бы ты выполнил свое желание врезать мне, а Майк оказался бы в этих дверях, ты бы умер раньше, чем понял бы, что мертв, и слишком быстро для того, чтобы я успел предупредить его действия. Майк очень сожалел бы потом о потере «пищи», то есть о твоем исчезнувшем мясе. Но никакого раскаяния при этом он бы не ощутил, - с его точки зрения, это была необходимость, возникшая по твоей вине… и к тому же не имеющая значения даже для тебя. Потому что, видишь ли, Майк верит в бессмертие твоей души.

- Хм… Черт возьми, я тоже верю, но…

- Тоже? - холодно спросил Джубал. - Сомневаюсь.

- Почему? Разумеется, верю. По церквам не хожу, но меня воспитали в правильной вере…

- Отлично. Хотя я никогда не мог понять, почему Бог ждет от своих созданий, чтобы они выбирали правильную религию случайно, - мне это кажется довольно странным способом управления Вселенной. Однако, поскольку ты веришь в бессмертие души, нам не стоит волноваться по поводу того, что твои предрассудки приведут твое бренное тело к преждевременной кончине. Как с тобой прикажешь поступить - кремировать или похоронить?

- О, ради Бога, Джубал, перестаньте паясничать!

- А я не паясничаю. Я не могу гарантировать тебе безопасность, если ты настаиваешь на том, что коралловая змея так же безвредна, как и багряная. Каждая твоя ошибка может стать последней. Но я обещаю, что не позволю Майку тебя слопать.

Нижняя челюсть Дьюка отвисла. Затем он ответил горячо, бессвязно и непристойно. Харшоу выслушал тираду и сказал раздраженно:

- Ладно, заткнись. Договаривайся с Майком, как знаешь. - Харшоу наклонился над проектором. - Я хочу посмотреть фильмы. Будь оно проклято, эта идиотская штуковина выводит меня из себя.

- Вы неправильно с ним обращаетесь. Вот!

Дьюк исправил настройку, которую нарушил Харшоу, затем вставил ролик. Никто из них не поднимал вопроса о том, работает ли еще Дьюк на Джубала или уже нет. Проектор был с адаптером для прогонки четырехмиллиметровых лент со звуковой дорожкой. Через несколько минут они уже смотрели события, которые предшествовали исчезновению пустого ящика из-под бренди.

Джубал увидел, как ящик летит ему прямо в голову и исчезает на пол пути.

- Анни будет рада, что камеры ее поддержали. Дьюк, повтори-ка все в замедленном темпе.

- О'кей, - Дьюк перемотал ленту и объявил: - Одна десятая нормы.

Сцена была та же, но на этой скорости звук был бесполезен, и Дьюк его выключил. Ящик выплыл из рук Джилл и медленно поплыл к голове Джубала, а затем испарился. Но при замедленном показе было видно, что он как бы сморщился и делался все меньше и меньше, пока не исчез совсем.

- Дьюк, а еще медленней нельзя?

- Минуту… Стерео не в порядке…

- А что такое?

- Кто его знает! При быстром пуске все было хорошо, а при медленном эффект глубины не работает. Ящик уходит от нас очень быстро, но почему-то всегда остается ближе стены. Какой-то, надо думать, побочный эффект. Но я ведь не снимал катушку со шпинделя…

- Ox, погоди-ка, Дьюк… Давай посмотрим фильм, снятый другой камерой.

- Ага, понятно… Это даст нам изображение под другим углом, и мы увидим все как надо, даже если я как-то испортил первую пленку. - Дьюк сменил катушки. - Я прокручу начало по-быстрому, а последнюю часть посмотрим в замедленном варианте.

- Давай!

Сцена не изменилась, изменился лишь угол, под которым велась съемка. Когда Джилл схватила ящик, Дьюк замедлил пуск, и опять они увидели, как ящик исчезает вдали.

Дьюк выругался:

- Что-то случилось со второй камерой!

- Почему ты так думаешь?

- Съемка велась сбоку, и ящик, исчезая, должен был выйти за рамки кадра. Вместо этого он удалился по прямой от нас. Вы же видели!

- Да, - согласился Джубал. - Он уходит, как и в первом случае, под прямым углом от нас.

- Но он же не может уходить в этом направлении при съемке под разными углами!

- Что ты хочешь сказать этим «не может»? Он смог. Интересно, что бы мы увидели, воспользуйся мы радаром с допплеровским эффектом, а не камерами?

- Откуда мне знать?! Я эти камеры по винтику разберу!

- Можешь не беспокоиться.

- Но…

- Дьюк, камеры в полном порядке. Что расположено под прямым углом ко всему прочему в мире?

- Я слаб в загадках.

- Это не загадка. Ответ ты бы мог найти у мистера А. Квадрат из Страны Плоскостей, но я скажу его тебе сам. Что перпендикулярно всему прочему? Ответ: два тела, один пистолет и один ящик.

- Что за чертовщину вы несете, босс?

- Никогда в жизни я еще не выражался яснее. Ты постарайся поверить своим глазам, вместо того чтобы обвинять камеры в том, что они засвидетельствовали нечто иное, чем то, что ты ожидал увидеть. Давай-ка поглядим другие фильмы.

Новые фильмы ничего не добавили к тому, что Харшоу видел раньше. Взлетевшая к потолку пепельница вышла из кадра, но ее ленивый спуск был зафиксирован. Изображение пистолета в стереофильме было слишком мелким, но, насколько можно было судить, пистолет исчез, даже не шевельнувшись. Поскольку Харшоу держал пистолет в руке очень крепко, он был вполне удовлетворен опытом, если, разумеется, считать, что слово «удовлетворен» тут годится.

- Дьюк, я хочу, чтобы ты немедленно продублировал эти пленки.

Дьюк замешкался.

- Значит, я все еще работаю у вас?

- Что? Будь ты проклят! Но на кухне ты есть не будешь. Это окончательно. Дьюк, попробуй забыть свои предрассудки и выслушай меня.

- Я слушаю.

- Когда Майк просил о привилегии съесть мое старое жилистое тело, он оказывал мне великую честь, вытекающую из естественных, известных ему обычаев. Согласно тем обычаям, которые он, как сказали бы у нас, «впитал с молоком матери», это был величайший комплимент мне и одновременно скромная просьба об ответной милости. И неважно, что об этом думают в Канзасе, - Майк-то живет согласно марсианской системе ценностей.

- Я предпочитаю Канзас!

- Конечно, - согласился Джубал, - и я тоже. Но ни для тебя, ни для меня, ни для Майка этот выбор не является свободным. Практически ведь невозможно отрешиться от того, что тебе было привито в детстве. Дьюк, можешь ты вколотить в свою тупую башку, что, если бы ты был воспитан марсианами, у тебя были бы такие же представления о еде и каннибализме, как сейчас у Майка?

Дьюк затряс головой.

- Я с этим никогда не соглашусь. Конечно, в отношении многого можно сказать, что Майк не виноват в том, что его воспитали не в цивилизованных понятиях… Но тут совсем другое дело, тут должен был сработать инстинкт.

- Инстинкт! Дерьмо!

- И вовсе нет! И не с «молоком матери» я впитал, что людоедство плохая штука! Я всегда знал, что это - грех, и мерзкий притом. Господи, да у меня от одной мысли о нем желудок выворачивается наизнанку…

Джубал застонал.

- Дьюк, как это может быть - ты так много знаешь о машинах и ни черта о том, как сам функционируешь. Конечно, твоя мать не шептала тебе «не кушай своих друзей, милый, это некрасиво», просто ты усвоил это со всей культурой нашего общества. И я тоже. Шуточки насчет людоедов и миссионеров, карикатуры, сказки, жуткие истории и множество всякого другого… Черта с два - инстинкт! В историческом аспекте каннибализм - одно из самых распространенных явлений всех племен и народов. У твоих предков, у моих, у всех!

- У ваших, вполне возможно!

- Хм… Дьюк, разве ты не рассказывал мне, что в твоих жилах течет индейская кровь?

- Чего? Ах да, одна восьмая. Ну и что?

- Тогда мы оба имеем в своих генеалогических древах людоедов, но есть много шансов, что у тебя они на несколько поколений ближе к нашему времени, ибо…

- Ах ты, лысый старый подо…

- Остынь! Ритуальный каннибализм был обычен среди аборигенных культур Северной Америки, ты можешь найти об этом сведения в литературе. Кроме того, раз мы - североамериканцы, у нас есть весьма веские шансы найти в числе своих предков кого-нибудь с примесью негритянской крови из Конго, о чем мы и не подозреваем. Так что еще и с этой стороны… Но даже если бы в тебе текла чистейшая нордическая кровь (дурацкая выдумка, поскольку случаев незаконных связей куда больше, чем принято считать), но если бы это было действительно так, то подобное родство могло бы сказать нам лишь одно - от каких именно людоедов ты происходишь… ибо каждая ветвь человеческой расы практиковала каннибализм. Дьюк, глупо говорить о практике, будто она «противна инстинкту», если это практика миллионов людей.

- Но… Ладно, не следовало мне ввязываться с вами в спор, Джубал, вы же всегда все выворачиваете наизнанку. Но предположим, что мы все происходим от дикарей, которые ничего лучшего не знали… Так что из того? Теперь мы цивилизованны. Во всяком случае - я.

Джубал ухмыльнулся.

- Намекаешь, что я не цивилизован? Сынок, если даже оставить в стороне мой твердо установившийся рефлекс против каннибализма, мешающий мне насладиться жарким, скажем, из твоей ягодицы, так вот, оставив в стороне этот рефлекс, я рассматриваю табу против людоедства как очень здоровую идею… потому, что мы с тобой вовсе не цивилизованные люди.

- Это еще как?

- Если бы не было табу столь прочного, что ты веришь, будто оно - инстинкт, я мог бы составить очень длинный список людей, к которым побоялся бы повернуться спиной, особенно при нынешней цене на мясо. А?

Дьюк выдавил улыбку.

- Да, я бы тоже поостерегся своей бывшей тещи!

- А как насчет нашего милейшего соседа к югу, который так небрежно относится к чужому скоту, когда начинается сезон охоты? Готов спорить, что ты и я имели бы шанс оказаться в его морозильнике. А вот Майку я верю. Майк - он цивилизован.

- Чего, чего?

- Майк цивилизован до мозга костей в марсианском понимании. Дьюк, я много говорил с Майком и знаю, что обычай, практикуемый марсианами, не исходит из правила «одна собака ест другую»… или «один марсианин поедает другого». Они поедают своих близких вместо того, чтобы их хоронить, кремировать или выбрасывать стервятникам. Этот обычай формализован и полон глубокого религиозного смысла. Ни одного марсианина не убивают без его согласия. У марсиан вообще нет концепции убийства. Марсианин умирает, когда захочет, обсудив этот вопрос с друзьями и получив согласие призраков его умерших предков на присоединение к ним. Решив умереть, он так и поступает, причем делает это просто и легко, примерно как ты закрываешь глаза - нет ни насилия, ни болезней, ни снотворных таблеток. Сейчас он жив-здоров, а через минуту - уже дух. Затем его друзья поедают то, в чем он уже больше не нуждается, они его грокк, как сказал бы Майк, восхваляя его достоинства и одновременно намазывая на его мясо горчицу. Призрак, или дух, присуствует на пиршестве. Это своего рода бармицво[17], или конфирмация, в процессе которой призрак приобретает статус Старейшего и, как я понял, почетного общественного деятеля.

Дьюк скорчил рожу.

- Господи, какая суеверная чушь!

- Для Майка это торжественная и радостная церемония.

Дьюк фыркнул.

- Джубал, вы же не верите в эту чепуху насчет привидений. Это всего лишь людоедство, сдобренное предрассудками.

- Знаешь, я бы так далеко не заходил. Мне тоже было бы нелегко проглотить этих Старейших. Но Майк говорит о них так, как мы говорим о прошедшем четверге. Что же касается прочего, то… Дьюк, ты к какой церкви принадлежишь? - Дьюк ответил, и Джубал продолжал: - Я так и думал. В Канзасе большинство принадлежит или к ней, или к другой, столь похожей, что разница между ними лишь в названии. Скажи, как ты чувствуешь себя, когда принимаешь участие в символическом каннибализме, играющем такую важную роль в обрядах твоей церкви?

Дьюк недоумевающе уставился на Джубала.

- Что вы имеете в виду?

Джубал ответил ему невинно:

- Ты был прихожанином или только ходил в воскресную школу?

- Что? Ну, разумеется, я был прихожанином. И остаюсь им, хотя в церкви бываю редко.

- Я подумал, что ты, возможно, не удостоился такой чести. Ладно, ты догадаешься, о чем я говорю, если немного подумаешь. - Джубал встал. - Я не стану спорить с тобой о разнице в формах одного или другого ритуального каннибализма. Дьюк, у меня больше нет времени выбивать из тебя эти суеверия и предрассудки. Ты увольняешься? Если да, я лучше сам выведу тебя за ворота. Или хочешь остаться? Остаться и есть вместе с нами, которые людоеды?

Дьюк наморщил лоб.

- Думаю остаться.

- Я умываю руки. Фильмы ты видел. Если у тебя хватит сообразительности разобраться что к чему, ты поймешь, как опасен может быть этот человек-марсианин.

Дьюк кивнул.

- Я не настолько глуп, как вы думаете, Джубал. Но я не позволю Майку выгнать меня отсюда… Вы говорите, что он опасен. Но я не собираюсь гладить его против шерсти. Знаете, Джубал, этот малыш мне ведь во многих отношениях нравится.

- Ммм… И все равно, ты его недооцениваешь, Дьюк. Слушай, если ты испытываешь к нему дружеские чувства, то предложи ему стакан воды. Понял? Стань ему братом по воде.

- Хм… Я подумаю.

- Только, Дьюк, не вздумай его обманывать. Если Майк примет твое предложение, он отнесется к этому с величайшей ответственностью. Он будет верить тебе беспредельно, невзирая ни на что. Поэтому не делай этого, если ты не готов верить ему так же, как он тебе, и стоять за него, как бы плохо ни повернулось дело. Или все - или ничего.

- Это я понял. Вот почему я сказал - подумаю.

- О'кей. Только думай не слишком долго. Полагаю, что события не заставят себя ждать.