Чужак в чужой стране

Глава 22

На краю спиральной Галактики, вблизи звезды, известной некоторым как «Солнце», возникла сверхновая. Во всем великолепии она будет видна на Марсе через семьсот двадцать девять марсианских лет (три наполненных периода), или тысяча триста семьдесят лет Терры. Старейшие отметили это как полезное явление, которое можно будет эффективно использовать в процессе обучения молодняка, и ни на минуту не отвлеклись от своего волнующего обсуждения эстетических проблем нового эпического произведения, воспевшего смерть Пятой планеты.

Отбытия «Победителя» они не заметили, не сопроводив его даже кратким комментарием. Связь с чужестранным юным согнездником, посланным с «Победителем» на Землю, продолжалась, но ничего нового не дала, ибо нужно время, дабы появилось нечто достойное, чтобы его грокк. Люди, оставшиеся на Марсе, боролись с его природой, летальной для незащищенных человеческих тел, но все же более пригодной для жизни, чем природа Свободного Государства Антарктида. Один из них умер во плоти, сраженный болезнью, именуемой «тоска по дому». Старейшие обласкали раненую душу и отправили ее куда следует для дальнейшего лечения. В остальном марсиане землян не беспокоили.

На Земле взорвавшуюся звезду не обнаружили, поскольку земных астрономов в их исследованиях ограничивала скорость света. О «Человеке с Марса» сообщения в «Новостях» бывали очень кратки. Лидер меньшинства в сенате Федерации призвал к «смелому новому подходу» к проблеме народонаселения и голода в Юго-Восточной Азии, который должен включать выдачу дотаций семьям, где больше пяти детей. Миссис Перси В. С. Сучек подала в суд на администрацию города-округа Лос-Анджелеса по поводу смерти ее пуделя Пиддла, произошедшей во время пятидневной температурной инверсии. Синтия Дачесс объявила, что она намерена родить Идеального Ребенка от специально выбранного донора и столь же исключительной «матери-хозяйки», как только эксперты закончат вычисление подходящего мгновения для зачатия, которое обеспечит Идеальному Ребенку гениальность в области музыки, искусства и государственной деятельности, и что она с помощью гормональных добавок будет сама кормить Ребенка. Она дала интервью по проблемам психологических преимуществ естественного кормления и разрешила (настояла) прессе сфотографировать ее, дабы подтвердить, что она в избытке обладает нужными данными для такого дела.

Архиепископ Дигби объявил ее «блудницей вавилонской» и запретил фостеритам брать на себя обязанности донора или «матери-хозяйки». Цитировали Агнес Дуглас: «Хоть я и не знакома с мисс Дачесс, но не могу ею не восхищаться. Ее смелый пример должен воодушевить матерей повсюду».

Джубал нашел ее фотографию в каком-то журнале. Он наклеил ее в кухне на стену, но заметил, что долго снимок не провисел, и это заставило его удовлетворенно хмыкнуть.

Вообще-то на этой неделе у Джубала было мало поводов для смешков. Мир навалился на них всей своей тяжестью. Пресса прекратила гоняться за Майком, когда история с совещанием была исчерпана, но тысячи и тысячи людей о нем помнили. Дуглас принял меры по защите личной жизни Майка - полиция из С.С. патрулировала изгородь имения Джубала, а машины С.С. курсировали в воздухе и блокировали каждый аэрокар, который пытался сесть. Харшоу с трудом примирился с присутствием надоевших ему караульных.

Что касается телефонных разговоров, то подстанция получила от Джубала список имен людей, с которыми он готов был разговаривать, и держала аппарат в доме на режиме «отказ от разговора, запись» почти все остальное время.

Однако письма прорывались через изгородь беспрепятственно.

Харшоу сказал Джилл, что Майку пора бы повзрослеть и пусть он начнет с чтения своей почты. Джилл может ему помочь. «Но ко мне не приставать, у меня и без того до черта этой проклятой почты».

Полностью остаться в стороне Джубал не сумел; писем было много, а Джилл не всегда знала, что с ними делать.

Даже от сортировки голова шла кругом. Джубал позвонил местному почтмейстеру (без толку), а затем добрался до Бредли, что привело к возникновению наверху «мнения», и поток писем слегка сократился. Теперь они прибывали в мешках уже рассортированные по четырем классам важности, а в отдельном мешке шла почта всех остальных обитателей поместья. Второй и третий классы использовались исключительно для теплоизоляции погреба, где хранили картофель. Когда теплоизоляцию завершили, Джубал велел Дьюку использовать письма для засыпки оврагов.

Проблему представляла почта четвертого класса. Один из пакетов взорвался прямо в почтовом отделении, уничтожив многолетние залежи объявлений «разыскивается» и вывеску «Обращайтесь в соседнее окошко». К счастью, почтмейстер вышел попить кофейку, а его помощница - пожилая дама с больными почками - сидела в туалете. Джубал подумывал о возможности привлечь к обработке пакетов специалистов-минеров.

Такая предосторожность оказалась ни к чему. Майк мог почуять скверну в пакете, не вскрывая его. После этого почта четвертого класса просто оставлялась у входа, Майк некоторое время изучал ее издали и заставлял исчезнуть любой подозрительный пакет. Все остальное Ларри перетаскивал в дом.

Майк любил распаковывать пакеты сам, хотя содержащаяся в них добыча его не очень интересовала. Все, что оказывалось никому не нужным, выбрасывалось в овраг. Сюда входили продукты, так как Джубал не был уверен, что чувство скверны у Майка распространяется и на еду. Майк как-то выпил раствор, использующийся в фотографии, который Дьюк поставил в холодильник. Майк только заметил, что «холодный чай» на этот раз имел привкус, который ему не очень понравился.

Джубал позволял Джилл оставлять все, что она захочет, при условии, что:

а) за это не надо будет платить;

б) не надо подтверждать получение отправителю;

в) не надо возвращать обратно, что бы там ни было написано. Среди посылок преобладали подарки, но было много и никем не заказанных товаров. Так или иначе, рассуждал Джубал, незатребованное получателем движимое имущество представляет собой попытку использовать «Человека с Марса» в корыстных целях и не заслуживает благодарности.

Исключением была живность, которую Джубал рекомендовал тут же возвращать, кроме тех случаев, когда Джилл гарантировала животным уход и кормежку, а также уверенность, что они не утонут в бассейне.

Самое большое беспокойство причиняла почта первого класса. Просмотрев около бушеля такой корреспонденции, Харшоу выделил следующие категории:

а) просьбы денег - в овраг для борьбы с эрозией;

б) угрожающие письма - хранить, не отвечая, при повторении писем из одного и того же источника - передавать в С.С.;

в) деловые предложения - пересылать Дугласу;

г) письма от сумасшедших - интересные хранить, остальные - в овраг;

д) дружеские - отвечать, если к письму приложен конверт с обратным адресом и маркой, используя форму, подписанную Джилл (Джубал учел, что подпись «Человека с Марса» ценится выше и может рассматриваться как приглашение к дальнейшей бесполезной переписке);

е) «сортирные» - передавать Джубалу (он заключил пари с самим собой, что ни в одном из них не найдется неизвестного ему бранного слова) для истребления, то есть в овраг;

ж) предложения брака и менее формальных отношений - в архив;

з) письма от научных и образовательных учреждений - обращаться, как с письмами категории «д». Если отвечать, то используя, форму, где объясняется, что «Человек с Марса» в данное время ничем не может быть полезен. Если же Джилл посчитает, что «отшить» не удастся, то передавать Джубалу;

и) письма от людей, знакомых с Майком, как, например, от членов команды «Победителя», Президента США и других - передавать Майку и пусть отвечает, как хочет. Упражнение в писании полезно, а упражнения в поддержании отношений с людьми - тем более (если нужен совет - пусть спрашивает).

Количество ответов сократилось до нескольких (для Джилл) и изредка одного-двух для Майка. Джилл усвоила, что просмотреть и классифицировать дневную почту можно примерно за час. Первые четыре категории продолжали оставаться самыми многочисленными. Категория «ж» - очень обильная после передачи из Дворца, затем заметно сократилась. Джубал предупредил Джилл, что, хотя Майк лично отвечает лишь на письма знакомых, все же почта, адресованная ему, есть его личное достояние.

На третье утро, после того как система была разработана, Джилл принесла Джубалу письмо категории «ж». Дамы и другие особы женского пола (извращенцы-мужчины тоже), которые пополняли эту категорию, обычно прилагали к письмам свои фотографии. Некоторые из них были таковы, что почти не требовали дополнительных усилий воображения.

Данное письмо содержало фото, которое от воображения работы не требовало ни капли, но зато вызывало совершенно определенные эмоции.

- Босс, вы только посмотрите на это! - воскликнула Джилл. - Умоляю вас!

Джубал прочел письмо.

- Знает, чего хочет. А что думает Майк?

- Он его не видел.

Джубал еще раз глянул на фотографию.

- Тип, который в дни моей юности назывался «титькастая». В сексуальности сомневаться не приходится, в ловкости - тоже. А зачем ты мне это показываешь? Я видал и получше.

- А что мне делать? Хватило бы и одного письма, а тут еще эта омерзительная фотография… Можно я порву ее?

- А что написано на конверте?

- Наш адрес и обратный.

- Кому адресовано?

- Как кому? Валентайну Майклу Смиту, «Человеку с Марса».

- О?! Значит, не тебе?

- Нет, конечно…

- Тогда давай подведем итог. Ты Майку не мать, не дуэнья. Если Майк захочет читать всю свою почту, включая и такое дерьмо, это его право.

- Он читает почти все объявления. Но не хотите же вы, чтоб он читал подобную дрянь? Он невинный ребенок.

- Вот как! А сколько человек он убил?

Вид у Джилл был очень несчастный.

Джубал продолжал:

- Если ты хочешь ему помочь, то лучше постарайся внушить, что на убийства в нашем обществе смотрят не очень-то одобрительно. В противном случае, он обратит на себя внимание сразу же, как только начнет выезжать в свет.

- Я не думаю, что он очень стремится «выехать в свет».

- А я намерен вышибить его из гнезда, как только он научится летать. Я не считаю возможным, чтобы он провел всю жизнь в заточении, как какой-нибудь арестованный инфант. Во-первых, это невозможно… Майк переживет меня на много, много лет. Но ты права, Майк невинен. Сестра, ты видела ту стерильную лабораторию в Нотр-Дам?

- Я читала о ней.

- Самые здоровые животные в мире, но они не могут жить за стенами лаборатории. Дитя, Майку надо познакомиться с «грязью» и приобрести иммунитет. Когда-нибудь он встретит девку, которая написала это письмо, или ее духовных сестер, и их будут сотни. Что ж, с его славой и красотой он может провести всю жизнь, прыгая из одной постели в другую. Пресечь это не в твоих силах, и я не смогу. Женщины - личное дело Майка. Более того, я не стал бы вмешиваться, хотя подобная жизнь сама по себе глупа, - я имею в виду, что все время повторяешь одни и те же физические упражнения. А как ты думаешь?

- Я?.. - Джилл вспыхнула.

- Может, ты и не находишь их монотонными, это дело не мое. Но если ты не хочешь, чтобы Майк откинул копыта на первой же полутысяче баб, которые захватят его врасплох наедине, тогда не перехватывай его почту. Такое письмо должно его только насторожить. Передай ему весь мешок, ответь на все вопросы и постарайся не краснеть.

- Босс, ваша логика просто возмутительна!

- Ну и как же ты думаешь ее опровергнуть?

- Я собираюсь порвать фото сразу же после того, как Майк его посмотрит.

- А вот этого не надо!

- Что? Может, оно нужно вам?

- Упаси Бог! Но Дьюк собирает такие открытки. Если Майку не нужно, отдай Дьюку.

- Дьюк собирает такую дрянь? Он показался мне таким милым.

- Он такой и есть.

- Но… я не понимаю.

Джубал вздохнул.

- Я мог бы объяснять тебе целый день, но ты все равно не поймешь. Моя дорогая, есть аспекты секса, по которым взаимопонимание двух полов нашей расы невозможно. Их иногда инстинктивно грокк через разделяющую нас пропасть особо одаренные индивиды. Но слова тут бесполезны. Поверь мне: Дьюк настоящий рыцарь, но ему эта карточка понравится.

- Я не могу передать ее Дьюку сама - у него могут возникнуть идеи.

- Ханжа! В почте есть еще что-нибудь интересное?

- Нет. Обычное жулье, желающее, чтобы Майк поручился за что-то или согласился дать разрешение на продажу какого-то барахла, якобы одобренного «Человеком с Марса». Один тип требует монополию на пятилетний срок без выплаты отчислений Майку, но зато с его финансовой поддержкой.

- Вот такие нахальные прохвосты мне по душе. Напиши ему, что Майку очень важно снизить налоговые отчисления. Пусть скажет, какую сумму гарантирует нам для списания.

- Вы это серьезно, босс?

- Нет, конечно. Этот жулик может заявиться сюда со всем своим семейством. Но зато какая тема для рассказа! Первая!!!

Майк заинтересовался «мерзким» фото. Он грокк (теоретически), что означают и письмо, и фотография, и изучал карточку с тем же восторгом, с каким рассматривал бабочек. Он находил и бабочек, и женщин в высшей степени интересными… Весь мир, который он пытался грокк, был восхитителен, и ему хотелось впитать все как можно глубже, пока он не грокк этот мир во всей полноте.

Майк понимал и механический, и биологический процессы, которые предлагались в письмах, но удивлялся, почему совершенно незнакомым людям потребовалась его помощь в вызревании яиц? Майк знал (но не грокк), что люди совершали ритуал необходимости, «росли теснее», что примерно соответствовало водной церемонии, и ему очень хотелось грокк это.

Но причин торопиться не было. Правда, что значит «торопиться», он не грокк. Он обладал способностью точно выбирать время, но в марсианском смысле: правильное время приходит в результате ожидания. Он замечал, что братья по воде не обладают его способностями обращаться со временем, и часто им приходилось ждать быстрее, чем то сделал бы марсианин. Он, однако, не упрекал людей за подобную неловкость, он просто сам учился ждать «быстрее», чтобы не выставлять на свет человеческие недостатки, и иногда ждал «быстрее» так ловко, что человеку могло бы показаться, будто Майк несется на невероятных скоростях.

Он принял совет Джилл не отвечать на братские предложения женщин, но расценил его как необходимость ждать, возможно, долго - даже целое столетие. Во всяком случае сейчас было не время, ибо его брат Джилл всегда говорила верно.

Майк согласился, когда Джилл предложила отдать фотографию Дьюку. Он бы и сам так сделал. Он уже видел коллекцию Дьюка, просмотрел ее с интересом, стараясь грокк, почему Дьюк сказал: «У этой мордашка подгуляла, но ты только посмотри на ноги, братишка!» Майку было приятно, что его назвал братишкой один из самых близких, но ноги были как ноги, если не забывать, что у марсиан три ноги, а у людей две (причем это не увечье, напомнил он себе).

Что же касается лиц, то самым прекрасным из всех, которые приходилось видеть Майку, было лицо Джубала - оно у него было свое… Эти молодые женщины из коллекции Дьюка вообще не имели своих лиц. Все молодые женщины на одно лицо, а как же иначе?

Он всегда легко узнавал лицо Джилл: она была первая женщина, которую он увидел, первая женщина-собрат по воде. Майк знал каждую пору на ее носу, каждую почти незаметную морщинку на шее и каждую из них восхвалял по отдельности во время своих сладостных медитаций.

Хотя сейчас он отличал Анни от Доркас и Доркас от Мириам по чертам лица, вначале все было не так. Майк тогда различал их только по росту, по цвету волос и по голосу - голоса всегда разные. А когда случалось, что все трое умолкали одновременно, делу помогало то, что Анни такая высокая, Доркас - маленькая, а Мириам меньше Анни, но больше Доркас. Иногда приходилось прибегать к другим признакам: так, если Анни и Доркас отсутствовали, то Мириам отличал цвет волос; они назывались «красными», хотя это был совсем другой цвет, чем у красных же предметов.

Майк знал, что каждое английское слово имеет несколько значений. Это был факт, к которому следовало привыкнуть, как пришлось привыкнуть к однообразию девичьих лиц… Тем более что если подождать, то возникали различия. Майк теперь мог вызвать в памяти лицо Анни и сосчитать количество пор на ее носу с той же легкостью, что и у Джилл. По существу-то даже яйцо обладает уникальной индивидуальностью и отлично от всех других яиц, где бы и когда бы они ни существовали. Поэтому потенциально каждая девушка обладала собственным лицом, хотя различия могли быть очень малы.

Майк отдал фотографию Дьюку, и радость Дьюка согрела его. Себя Майк этим не обделил. Он мог вызвать в памяти, когда хотел, это лицо, на котором светилось странное отражение прекрасной боли. Он выслушал благодарность Дьюка и с радостью вернулся к своей почте.

Майк не разделял недовольство Джилл лавиной писем. Он прямо-таки купался в них, во всех этих объявлениях страховых компаний и предложениях руки и сердца. Путешествие во Дворец открыло ему глаза на бесконечное разнообразие этого мира, и он настроился все это грокк.

На это потребуются столетия, ему предстоит расти, расти и расти, но торопиться нечего, он грокк, что вечность и постоянные, чудесно изменчивые «сейчас» идентичны.

Он решил не перечитывать энциклопедию «Британика»: почта давала ему более любопытные аспекты мира. Он читал письма, кое-что грокк, остальное запоминал для последующих размышлений, когда дом засыпал. Он начал, думал Майк, грокк «бизнес», «покупку», «продажу» и родственные виды немарсианской деятельности. Энциклопедия же оставляла его «пустым», поскольку (как он грокк сейчас) каждая статья подразумевала наличие таких знаний, какими он не обладал.

Прибыла почта от мистера Генерального секретаря Джозефа Эджертона Дугласа - чековая книжка и другие бумаги. Его брат Джубал постарался объяснить ему, что такое деньги и как ими пользоваться. Майк ничего не понял, хотя Джубал показал ему, как заполнять чек, дал в обмен на чек деньги и научил их считать.

Затем внезапно он грокк с такой ослепительной ясностью, что даже задрожал, что есть деньги. Эти симпатичные картинки и блестящие кругляшки вовсе не «деньги» - это символ идеи, распространенной в человеческой массе и охватившей весь их мир. Эти материальные предметы были не деньгами, а лишь символизировали идею денег в такой же степени, как разделенная вода символизирует понятие «расти ближе». Деньги были такой же абстрактной идеей, как мысли Старейших; это был мощный структурный символ укрепления, оздоровления и сближения.

Майк был потрясен величественной красотой денег.

Движение, обмен, взаимопроникновение символов - прекрасны даже в малом, - ему вспомнились игры малышни, помогавшие им расти и учиться размышлять, но сейчас его ослепила тотальность, с которой весь мир отражался в единой динамической структуре этого символа. Затем Майк грокк, что Старейшие люди наверняка очень древние, раз им удалось сконструировать такую потрясающую красоту. Он робко наделся, что ему когда-нибудь будет дозволено встретиться с одним из них.

Джубал поощрял его тратить деньги, и Майк так и делал, с застенчивым нетерпением невесты, готовящейся лечь в брачную постель. Джубал посоветовал ему купить подарки для друзей, а Джилл помогла, начав с установления пределов: один подарок каждому, и определила конечную сумму, которая не должна была превысить третью часть его счета. Майк же сначала вознамерился потратить все.

Он понял, как трудно бывает тратить деньги. Существовало множество вещей, таких удивительных и таких недоступных для понимания. Окруженный каталогами из Маршалл-Филдс, Гинзы, Бомбея и Копенгагена, он чувствовал себя тонущим в изобилии. Даже одного каталога «Сирс и Монтгомери» было более чем достаточно.

Помогла Джилл.

- Нет, Дьюку трактор не нужен.

- Но Дьюк любит тракторы.

- У него уже есть один. Вернее, у Джубала есть, что одно и то же. Ему бы понравился один из тех миленьких бельгийских одноколесных велосипедов. Он мог бы его разбирать и собирать целыми днями. Но и это слишком дорого. Майк, милый, подарки не должны быть дорогими. Разве только, если ты хочешь, чтобы какая-нибудь девчонка пошла за тебя замуж или что-то в этом роде. Подарок должен показать, что ты считаешься со вкусом человека, которому его преподносишь. Даришь то, что ему нравится, но такое, что вряд ли он когда-нибудь купит сам.

- Как это?

- Вот в том-то и проблема. Подожди, я вспомнила… что-то из сегодняшней утренней почты. - Она вернулась почти сразу же. - Нашла! Слушай: ««Современная Афродита». Альбом-люкс женской красоты. Великолепные красочные стереоснимки, принадлежащие лучшим в мире мастерам фотокамеры. Примечание: данный альбом по почте не пересылается. Не принимаются заказы из следующих штатов…» Гм… Пенсильвания есть в списке, но мы найдем способ это обойти. Насколько я знаю вкусы Дьюка, он будет в восторге.

Подарок был доставлен с помощью патрульной машины С.С. В последующие дни в рекламе появилось добавление: «Доставлен «Человеку с Марса» по специальной договоренности», что очень понравилось Майку и сильно расстроило Джилл.

Выбирать подарок Джубалу оказалось для Джилл тяжелым испытанием. Что подарить человеку, у которого есть все, что он хочет и что можно купить за деньги? Три волшебных желания? Источник вечной молодости, который безуспешно искал Понсе де Леон? Смазку для его скрипящих суставов? Или один золотой день юности? Джубал давно отказался держать домашних животных, так как уже пережил многих своих любимцев и, что еще хуже, боялся, что любимцы переживут его и останутся сиротами.

Они посоветовались с остальными.

- Пустяки, - сказал Дьюк. - Разве вы не знаете? Босс любит статуи.

- Вот как? - удивилась Джилл. - Но я здесь не видела ни одной скульптуры.

- То, что он любит больше всего, - не продается. Он говорит, что дерьмо, которое делают теперь, не годится даже для свалки. И любой болван с ацетиленовой горелкой и астигматизмом сейчас именует себя скульптором.

Анни кивнула.

- Дьюк прав. А ответ мы поищем в книгах библиотеки Джубала. - Анни принесла три книги, вид которых, как ей казалось, свидетельствовал, что их листают чаще всего. - Хм… - сказала она, - боссу нравятся все скульптуры Родена. Майк, если б ты смог купить одну из них, какую бы ты выбрал? Вот очень славная - «Вечная весна».

Майк посмотрел на «Весну» и стал перелистывать книгу.

- Вот эту.

- Что?! - Джилл прямо всю передернуло. - Майк, но она ужасна! Я надеюсь, что помру задолго до того, как стану похожа на нее.

- Она прекрасна, - сказал Майк твердо.

- Майк, - протестовала Джилл, - у тебя извращенный вкус, ты хуже Дьюка.

Обычно такой упрек, особенно со стороны Джилл, заставил бы Майка замолчать и провести в попытках грокк свою ошибку всю ночь. Но в данном случае он чувствовал себя уверенно. Эта статуя была как дыхание Родины. Хотя изображала она женщину, создавалось впечатление близости Старейшего, который мог быть ее творцом.

- Она прекрасна, - сказал он, - у нее есть собственное лицо. Я - грокк.

- Джилл, - медленно сказала Анни, - Майк прав.

- Как? Анни! Неужели тебе нравится это?

- Она ужасает меня. Но книга сама раскрывается в трех местах. Ту страницу он смотрел чаще двух остальных. Вот на эту - «Кариатида, упавшая под тяжестью своего камня» Джубал смотрит очень часто. Но самая любимая - эта.

- Я покупаю ее, - решительно сказал Майк.

Анни позвонила в музей Родена в Париже, и только галльская галантность удержала парижан от хохота. Продать одну из работ Мастера? Дорогая леди, они не только не для продажи. Их нельзя даже копировать.

Но для «Человека с Марса» и невозможное - возможно. Анни позвонила Бредли; через два дня он позвонил ей. В качестве знака доброй воли французское правительство, с условием, что данный экземпляр никогда не будет выставляться, согласилось передать Майку точную до микрона бронзовую фотопантограмму в натуральную величину скульптуры «Та, которая была прекрасной Омиер».

Джилл помогала выбирать подарки для девушек. Когда Майк спросил, что бы она хотела для себя, она ответила, что он не должен ей покупать ничего.

Майк уже начал понимать, что, хотя его собратья по воде говорят верно, иногда они говорят вернее, чем в других случаях. Он посоветовался с Анни.

- Джилл сказала так, как должна была сказать, милый, но ты обязательно должен сделать ей подарок… хм… - Анни выбрала то, что его очень удивило. Джилл уже пахла так, как должна была пахнуть Джилл.

Когда подарок прибыл, его скромные размеры и кажущаяся малозначимость еще больше огорчили Майка. А когда Анни заставила его понюхать, прежде чем отдать подарок Джилл, Майк прочно утвердился в сомнениях: запах был сильный и вовсе не походил на запах Джилл.

Джилл была в восторге от духов и захотела его тут же расцеловать. Целуя ее, Майк грокк, что подарил то, что нужно, и поэтому они стали еще ближе. Когда она, надушенная, вечером явилась на ужин, Майк открыл, что по совершенно непонятной причине, благодаря подарку, Джилл пахла как Джилл, только еще прекраснее. И самое удивительное было то, что Доркас поцеловала его и шепнула:

- Майк, милый, мое неглиже просто очаровательно, но, может, когда-нибудь ты подаришь мне духи?

Майк не мог грокк, зачем Доркас духи. Доркас пахла иначе, чем Джилл… поэтому духи ей не годятся… да и не хочет он, чтобы Доркас пахла так же, как пахнет Джилл… Он хочет, чтобы Доркас пахла как Доркас.

Вмешался Джубал:

- Перестань липнуть к мальчику и дай ему поесть. Доркас, от тебя и так несет, как от кошки из марсельского борделя. В доме хватает этой вони и без Майковых подарков.

- А вы, босс, не лезьте в чужие дела.

Все было загадочно. Почему Джилл может пахнуть еще сильнее и все равно, как Джилл? Почему Доркас хочет пахнуть, как Джилл, хотя она пахнет, как Доркас? И почему Джубал сказал, что Доркас пахнет кошкой? В имении жила кошка (не домашняя, а совладелица). Иногда она заходила в дом и изредка соглашалась принять дань. Кошка и Майк грокк друг друга. Майк счел ее хищные мысли очень славными и по духу своему близкими к марсианским. Он открыл, что имя кошки («Фридрих Вильгельм Ницше») было вовсе не кошачьим, но Майк об этом никому не сказал, так как настоящее ее имя выговорить не мог. Он только слышал, как оно звучало в ее собственном мозгу.

Кошка пахла совсем иначе, чем Доркас.

Дарить подарки было Благо. И Майк понял истинную цену денег. Но он не забывал и о других вещах, которые намеревался грокк. Джубал уже два раза отказывал сенатору Буну, но Майка не ставил в известность об этом, а Майк ничего не заметил: его понимание времени не связывало выражение «следующее воскресенье» с определенной датой. Однако новое приглашение было прислано прямо на имя Майка. Бун под давлением архиепископа Дигби сообразил, что Харшоу просто тянет.

Майк принес письмо Джубалу.

- Ну и что? - рявкнул Джубал. - Хочешь идти? Ты не обязан выполнять их требования. Можешь послать их к черту.

Аэротакси с пилотом (Харшоу не доверял роботопилотам) было заказано на утро следующего воскресенья, чтобы доставить Майка, Джилл и Джубала в храм архангела Фостера Церкви Нового Откровения.