Чистилище для неудачника

Глава 5

Набег.

Не пустынном шляхе подкованные копыта гулко стучали по замерзшей земле, поднимая снеговую пыль. Клубы пара вырывались из ртов и ноздрей коней. Месяц жовтень на исходе и одна радость, былая непролазная грязь превратилась в камень и ехать стало заметно проще. Впрочем, холод совершено не мешал Унгу трепаться на ходу. Как выяснилось, он в этом неподражаем. По любому поводу заводился и болтал бесконечно. Хорошо еще не все время со мной. Чаще потоки красноречия обрушивались кудрявым водопадом на головы служанок в трактирах. Они от комплиментов откровенно млели и редко отказывали Красавчику.

- У вас ничего нет своего! - гневно сообщил на безобидную реплику. Что русичи, не имеющие своей культуры, что булгары, растворившиеся в славянах и позаимствовавшие все подряд с юга, раз своего не придумали.

- Ты еще скажи про веру, - лениво бурчу. - Не надо было брать у энтих поганых ромеев.

- Я чту Святовита и шесть пророков, - ничуть не сбиваясь, сообщил Унг, - тем более пятый Сепеш - мадьяр.

Утигур он был, не пытаясь спорить, мысленно отвечаю. По опыту известно, с ним лучше помалкивать, иначе не успокоится, будет доказывать тезисы, аргументируя неведомыми мне фактами и ссылками на давно померших мудрецов. Слушать его иногда занятно и полезно. Он по-настоящему много знает и вроде, по некоторым оговоркам учился в Плоцке, в тамошней Академии. Что его занесло из родной пущи сначала в ученую братию на север, затем на юг в разратники не спрашиваю. Захочет, сам поделится. Нет, так не родич. Сегодня вместе, завтра разъедимся.

- Но это ж правда, что крали словены у всех! - запальчиво вскричал. - Что такое ишпан? Или дьюла? Титулы и должности в мадьярском языке! Рикс - тот же князь в германских, дренгир - нурманское, шляхтич - ляшское. А почему? Не был Свендислав рода словенского и пользовался своими, скандинавскими словами. А сев в Булгарии, стал и вовсе приближать местных.

- Сам он это делал или потомки его, а то и само постепенно внедрилось, - стол же лениво отвечаю, - но ничего плохого в заимствовании слов не вижу. Какая разница, тиун или войт.

- А есть! - радостно вскричал Красавчик. - Тиун человек, назначенный болярином либо князем. А войт - староста, выбранный из низов.

- Это по-книжному. А в разговоре ни мужик, ни тот самый болярин не увидит разницы. Ее нет. Просто кто живет на Руси говорят первое слово, а везде второе. И, кстати, оно ляшское. Еще лет через сто останутся одни войты и в Смоленске с Черниговым тоже. А старостат в Пруссии то же, что воеводство где-то еще. Потому что земли те дадены лично от государя. И мне плевать, трактир, кабак, шинок или еще как именуется заведение, где выпить и поесть дадут, а при необходимости заночевать можно. Главное везде перед домом сноп соломы на палке. Потому что единое государство сплавляет в одно целое разные народы и наречия, обогащая язык и создавая понимание общности.

- А может нам, мадьярам, раствориться в славянах не очень хочется? - серьезно спросил Унг.

- Хочется, не хочется. С чего ты взял, что мои предки об этом мечтали? Мой пращур из йомсвикингов, то ли лив или эст, то ли дан. Жена у него шведка, а его дети на Руси жили и один из потомков породнился с Вячеславом Галичским. Прабабка из куман, ушедших от мунгалов и поступивших на службу государям. И что с того? Я словен, потому что говорю на этом языке, верю в нашу истинную веру, а не раскольничью с юга или в Вотана...

На этом разговоры внезапно закончились. Дорога здесь делала поворот, огибая рощу и ни мы, ни следовавшие навстречу неспешной рысью номады ничего не видели до последнего момента. А потом стало поздно. Кто б не развернулся, неминуемо подставил спины под клинки. Я собственно не думал, просто мгновенно оценил ситуацию и выхватив третий день возимое копье из петли у седла, заорал:

- Вперед!

Замешкались или нет остальные уже не важно. Я атакую. Другого выхода не существует.

- Хурра! - поддержал Унг, срываясь в галоп.

- Бей! - это уже Асен.

Из луков они б нас положили на расстоянии, но именно этого им и не позволили, свалившись моментально в атаку. В данном случае все решали секунды.

- Ворон! - издал родовой клич, налетая и всаживая острие копья чуть ниже горла в пытающегося развернуть коня степняка.

Он только булькнул, вываливаясь из седла. Моментально наконечник выдернул и ударил второго. Владеть таким оружием, сидя на коне, дело сложное, но меня учили с раннего детства, а вторая жизнь, то ли прожитая, то ли приснившаяся, достаточно дала опыта. Именно в умении пользоваться копьями и состоит основное преимущество словенской кавалерии перед кочевниками. Стоит сблизиться и они ничего не способны противопоставить. Поэтому стараются вступать в ближний бой исключительно при серьезном численном преимуществе. А при другом раскладе моментально рассыпаются в стороны и, если сразу не догнать, будут отлавливать сильно горячих или бить из луков издали. Здесь и сейчас мы оказались практически на равных. Их чуть больше, но напали первые мы, не дав разорвать дистанцию.

К сожалению, так удачно, как с первым не вышло. Он и сам успел выхватить саблю и замахнуться, поворачивая коня. А копье попытался отбить щитом вниз. Только я эти штучки хорошо знал и послушно ударил куда он хотел, но чуток левее, проткнув человеку бедро, а заодно и лошадиный бок. Жеребец жалобно заржал, вставая на дыбы от боли и пришлось выпустить древко, чтоб не остаться без руки. Добивать противника было некогда. На меня с недвусмысленными намерениями наехал еще один давно не мытый тип с обнаженной саблей. Только конь у него был не чета Околотеню, который грудью толкнул вражеского жеребца. Сбить с ног не получилось, но замах всаднику испортил, причем тот при выпаде открылся. Мой клинок врезался в ему скулу, попутно рассекая глаз. Человек завизжал и упал спиной на круп лошади. Осталось лишь рубануть по подставленной шее со всей силы. Добавка не требуется.

Разворачиваю Околотеня, попутно окидывая взглядом вокруг. Тот, с копьем в ноге, лежит под бьющейся лошадью. Опасности нет. Еще один валяется неизвестно кем приконченный. По соседству стоит понурая лошадь возле лежащего Унга. В перемешанном с грязью снеге ворочается Мефодий. Коня под ним убили, но сам вроде живой. И трое номадов, дерущихся с Ляхом и Асеном. По крайней мере один из них настоящий мастер. Так и мелькает клинок, рисуя кружева. Гжегож с трудом отбивался. Пару раз Ляха явно противник достал, но ничего с виду серьезного.

Пока мозг оценивал ситуацию ноги сами по себе толкнули жеребца и не мудрствуя выстрелил в спину профессионалу из пистоля.

Почему сразу не палил? А вы попробуйте на скаку куда-то попасть, тем паче они прекрасно видят и успеют пригнуться или сдать вбок. Другое дело, вот так, с близкого расстояния и совершенно безопасно. Когда тебе ничего не мешает. В том числе и броня. Всадники были без малейших признаков доспехов, лишь тулупы и халаты. Скорее по бедности, чем от нежелания вздеть кольчугу. Вероятно она б спасла ему жизнь. На пару секунд. От попадания вряд ли похорошело б и не пробей пуля, а там и клинком получил бы, прежде чем сумел бы повернуться. Я стрелял с левой, а саблю держал в правой. Обученный боевой конь не нуждается в указаниях и сам идет.

Двое остальных невольно глянули на звук и один тут же поплатился, брызгая кровью и заваливаясь на бок. Мой личный разратник по кличке Волк не упустил шанс. Второй не стал ждать окончания боя, когда трое на одного и рванул с места в карьер вдаль. Асен понесся следом, а вот Лях, не обратив внимания на своего прежнего соперника и не поблагодарив даже кивком за помощь, соскочил с коня и кинулся к Красавчику. Я мысленно пожал плечами и добил еще живого кумана. Дырка в спине недостаточна. Они живучие и оставлять за спиной врага дурь несусветная.

- Я все забыл, - сказал Мефодий, тупо глядя на меня, когда подъехал. - Все последовательности связок и выпадов. Слишком быстро все закрутилось. Как баран себя повел и всех подвел.

- Ты не струсил, - говорю с нажимом. - Поскакал в бой. И это главное. А остальное приложится со временем.

- Ты думаешь? - как-то робко спрашивает, глядя с надеждой.

- Так, - с полной уверенностью заявляю. - Все теряются в первый раз. Буду гонять пуще прежнего.

В дороге не очень-то находится время на тренировки. В темноте уже не пофехтуешь, да и выспаться требуется. Я гнал всю компанию всерьез, стараясь не задерживаться аж по двум причинам: быстрому исчезанию и так не великого денежного запаса и поджимающие сроки. Мне кровь из носу нужно успеть договориться с польным атаманом Уховецким до схода льда с рек. В море никто не выходил зимой из-за штормов, но собрать людей тоже понадобится время. При условии, что мне поверят. Или идти к Некрасу. Последнего очень не хотелось. Атаман кого угодно продаст за то золото, к тому же ему и тогда не обломилось.

Он кивнул, как болванчик.

- Сопли вытереть, коней собрать, - кидаю повод недовольного степного конька, оставшегося от застреленного. - Трупы осмотреть. Может чего ценное есть.

- Будет исполнено, мой господин, - оживая на глазах, заявил Мефодий.

Коня я ему не случайно дал, а в замену прежнего. Этот качеством похуже, зато все честно. В бою потерян, там же и обретен. Он прекрасно понял. А что опять поименовал неправильно, тоже отнюдь не по глупости. Подчеркнул глубокое уважение и благодарность. И Свет с ним.

Все это, от начала стычки до разговора, заняло несколько минут. И потому подойдя, вовсе не удивился, что Лях все еще стоит на коленях возле Красавчика. На ходу трудно с одного взгляда разобраться в тяжести ранения, но я достаточно опытен и сейчас вижу - ничего хорошего. Сабля разрубила ключицу и вошла глубоко в тело. Кровь хлестала не ручьем - рекой. Перевязывай, не перевязывай, тут дорога одна, в погребальный костер. В наших условиях можно и закопать, поставив символический. Тем более удивительно смотрелись действия его товарища. Он буквально содрал одежду с раны и положил ладони на края, с силой сводя рассеченное мясо.

Что творит? Даже не пытается перевязать и ведь не от отчаяния, как бывает с настоящими ратниками, когда касается близкого человека, а сознательно. Весь в крови перемазался. А толку... И тут над его пальцами появилось красное пламя, а я застыл с открытым ртом. За все время мы с ним десятком слов перекинулись. Насколько болтливым оказался Унг, этот ему прямая противоположность. Все время молчал и лишь пару раз нечто практичное произносил. Ну, вроде, передай котелок, когда ужинали не в очередном трактире. Кстати и девок, в отличии от мадьяра по заднице не хлопал и на сеновал они к нему не приходили. Такой вечно спокойный и практически не пьющий. Сюрприз!

Под его руками плоть человеческая буквально плавилась. Причем Унг явно боли не испытывал. Даже без сознания человек дергается, когда его принимаются жечь. А здесь происходило нечто гораздо более серьезное. Я практически уверен, хотя разглядеть толком невозможно, кость срослась, но сначала из раны вышли клочки материи, какой-то мусор, попавший туда и не вымытый кровью. А затем мясо сошлось, окончательно закрывая дыру. Шрам все ж остался, однако впечатление, ему несколько лет. Лях устало сел прямо в снег. Он бледный и смотрится потерянным. Такое отнимает много сил. Так говорят. А теперь реально видел. Пошарил в седельной сумке и сунул ему полоску сушенного мяса, а заодно фляжку с вином. Не знаю, правда или нет, считается оно хорошо для восстановления крови. Похоже так и есть, поскольку Лях кивнул благодарно и мясо отправил себе в рот, а сосуд Красавчику сунул. Тот уже тоже сидел и лупал глазами. Не сказать, чтоб сильно бодрый. Но уж, безусловно, живой.

Я никогда такого не видел в обеих жизнях. На всю Словению с десяток настоящих магов-лекарей наберется. И получают они за свои труды так, что могут кушать и на золоте, а ночной горшок иметь из синского фарфора, который по весу в три раза дороже этого металла. А этот скачет по степи в ободранном кафтане и грабит купцов. Идиотизм.

- Я никому не скажу, - произношу вслух, - клянусь своей душой и надеждой на перерождение, Святовит свидетель.

Лях все также молча кивнул. Унг, похоже, не особо соображал, вылакав все содержимое фляжки в один длинный глоток.

О, Крачун, будь ты проклят! Как сразу не сообразил. Что-то зудело на краю сознания, но не вспомнил. То есть я знал, что набег был, потому и всем приказал надеть кольчуги, а сам взял копье. Но ни точной даты, ни где ходили людоловы толком не помнил. А вы попробуйте поделиться, что происходило лет десять назад, да еще не с вами лично. Рассказы слышал, но новобранцев в то время гоняли по-черному, заставляя работать в конном строю отрядами. Не по одиночке. И слаженность не так просто вбивалась. Потому как-то не до чужих подвигов и сожженных на юге сел мне было. Часть пропустил мимо ушей, мало что зацепилось. А теперь всплыло, когда уже без надобности.

Малахай с покойника слетел при падении, но на лбу у него хорошо знакомая татуировка, соответствующая тамге. Далеко не все такую делают, точнее имеют на нее право. Исключительно батыры, в личном поединке убившие дюжину. Натурально - мастер, не показалось с перепугу. Неизвестно чем закончилось бы наша встреча. А так, победителей не судят. Главное завалить врага, а в спину или еще как, пусть жалуется Тенгри или Этугену , а то и Будде. Все больше номадов принимают веру далекого Тибета. Кстати врут, не верю в горы такой величины, в вот тамошняя империя реально существовала и доходила до Семиречья.

- Уходить надо, - говорю, подъехавшему Асену.

Коня привел в поводу, значит не удрал кочевник. Хотя оба жеребца смотрятся не лучшим образом. Гоняли всерьез их всадники и измучили.

- Они оба без сил, - глянул на своих приятелей.

- Срочно драпать, если не хотите без головы остаться. Это не бурчевичи-буржоглы, а ямяковцы.

- И что?

Нет, понимаю, он не издевается. Просто в здешних делах ни в зуб ногой. В Южных Карпатах может всех и вся знал, раз столько лет повесить не могли, не здесь.

- Бурчевичи кочуют по степям западнее Дона и поданные Крымского хана. А орда этих живет восточнее Волги. Им здесь делать нечего. Если не серьезный набег. Тогда это просто разведочный чамбул. За ними идет гораздо больше и не стоит рассиживаться.

- Подъем! - гаркнул Асен, не переспрашивая и не сомневаясь. - Уходим!

Что характерно, никто и не подумал возмущаться. Оба его приятеля поднялись, хотя без особой бодрости и пошлепали к своим коням.

- Второго к седлу привязать, - командую, показывая на собранный табунок. Трех лошадок пригнал Мефодий. Четвертый у Волка. Для начала неплохо. - Что-нибудь ценное есть?

- Не особо, - азартно сказал Меф, показывая небольшой узелок, - но пара вещей из серебра и монеты.

Он парнишка простой. Того, помятого упавшим конем, добил без колебаний и по телам шарил спокойно. И правильно. Чего стесняться. Трофеи - это честная добыча. А переломанному всерьез лучше не мучиться в холодной степи. Все равно помрет, но долго и тяжело.

- Потом поделим. В сумку положи, - и уже для всех, - уходим, быстро.

Эти места я помнил достаточно хорошо. Ну, что значит помнил, во сне воевал в следующем году. И не сказать с большим успехом, однако именно у той деревни, куда повел маленький отряд, погиб Бискуп с половиной сотни. Все он сделал правильно, да только слишком много пришло налетчиков. Причем тогда не особо задумывался почему бурчевичи к нам лезут, вместо давания отпора пришедшим о Волги. Это у тех джут и им жрать нечего. Нашим просвещением по данной части никто особо занимался. Сначала гоняли до полусмерти, затем послали в бой, ничего не объясняя. И мы честно выполнили то, чему учились. Потеряв половину хоругви сбили натиск и задержали на необходимое время. Тогда и началась моя карьера, закончившаяся на плахе. Но стыдится не с чего. Долг выполнил согласно клятве и защищал рубежи страны от напасти.

А то что местность знаю, никогда не бывая тут, уже ни чуточки не удивляло. Земля уж точно не меняется, в отличии от людей. Например, про своих односумников прежде не слышал. Видать, где-то здесь без меня, они в той жизни под саблями сгинули. Все ж я четверых уложил, не кот начхал. Не путешествуй вместе, кисло бы бывшим бандитам пришлось. А сейчас живехоньки. Вывод? Судьбу можно изменить! Свою и чужую. К лучшему или худшему. Ведь для тех убитых она стала хуже, не так ли? И спасшись здесь и сейчас, давшие клятву, не давали обещания не сгинуть завтра, утянув меня за собой. Тут уж как получится. Я делаю что должно, а куда путь заведет один Крачун в курсе и посмеивается. И плевать! Я отвергаю врага человечества и добро восторжествует в итоге, а Свет осияет моих потомков. Конечно, если успею их оставить. А если нет, хотелось бы родиться снова среди своих, а не где-то в Хорсане. Уж это я заслужу...

Уже было видно деревню, когда на пригорок выскочили первые куманы. Основной отряд явно долго не выяснял подробности, а следы на вчерашнем подтаявшем снегу хорошо заметны. Мы погнали всерьез, не жалея лошадей. Главное проскочить хлипкий деревянный мостик, перекинутый через достаточно широкий ручей с крутыми берегами, а там уже частокол. Безусловно не случайно такое место для населенного пункта выбрано. И к обороне подготовлено. Здешний народец живет, держась одной рукой за соху, а вторую положив на саблю. Если и преувеличение, то не особо серьезное.

Уже столетие государь за государем старались оттяпать у степи очередной кусок, поставив цепь застав и крепостей в ключевых точках. А за спинами укреплений вырастали поселения. Естественно, ни Крымскому хану, ни Большой орде такое не нравилось и набеги происходили достаточно часто. Иногда переселенцев вырубали начисто или угоняли в рабство. Это называлось Военной границей и шли сюда только люди определенного склада. Они не слыли, а по-настоящему были сильными, ловкими, вспыльчивыми и склонными к насилию. Другие не выживали. Даже трактирщик или купец из местных могли кого угодно поставить на место. Население Берладских земель имело немалые льготы, включая почти полное отсутствие налогов и возможность войти в панство. Но за все это платили кровью.

В поселке били в колокол, значит уже заметили происходящее и мы могли б успеть, но тут преследователи начали стрелять. Меня клюнуло в спину, но кольчуга двойного плетения не дала войти в тело. Удар, тем не менее, вышел неприятный. Одна из трофейных лошадей жалобно заржала, падая с торчащей в боку стрелой. Вряд ли они целились именно в несчастную. Лошади дороги и ценятся всеми, зря их не убивают. А потом Унг вывалился из седла. Я заметил краем взгляда и затормозил, разворачиваясь. Околотень артачился, желая мчаться дальше и пришлось настоять силой, заворачивая. Встал прямо перед Асеном, затаскивающим приятеля на круп коня, похоже, Красавчик серьезно пострадал, а не просто от упадка сил грохнулся и принялся стрелять по скачущим.

Я не настоящий лучник, но четыре стрелы в воздухе держу, пока первая входит в цель. Двоих завалил, еще одному попал в коняшку, прежде чем с самого шапка слетела, сбитая противником. С грузом нам было не уйти, поэтому продолжал прикрывать еще минуту, вываливая оставшиеся стрелы во всадников. Теперь они были настороже и пользовались щитами. При этом самим не пострелять, что и требовалось. Двоих все ж зацепил, а потом и самому прилетело в плечо и бок. Если вторая опять не пробила броню, то первая все ж вкусила кровушки. Особой боли не почувствовал, но на этом все. Лук мне побольше не по зубам. Пора уносить ноги.

И тут они внезапно развернулись и стали уходить. Мимо вихрем пронеслось два десятка расцов с пиками, готовыми к удару. Кого-то догнали и прикончили, но большинство номадов, не принимая боя, ушли. Преследовать не стали. И правильно сделали. Могли и устроить засаду, да и неизвестно кто еще за холмами. А когда увидел командира понял и причину отсутствия азарта. Перепутать эту усатую, красную рожу алкоголика, хвастуна и вруна вряд ли возможно.

- Урядник Хмара Соловей, - представился старый знакомый.

Я чуть не ляпнул, как не признать старого собутыльника. При всей своей непредсказуемости и вечном попадании в глупейшие истории из-за гонора и непомерно раздутого самомнения, человек не только верный до конца, еще и прекрасный рубака. Я у него многому научился. И Войтека зарезал с его подсказки. А сотник он был прекрасный. Увы, это так и осталось его потолком. Вот разве он меня не знал и знать не мог. Мы встретились через три года. Хм... Или не встретились, а могли?

- Харугвь Расцов. А вы стала бычь хто будитэ?

Чем дальше на восток и ближе к старой Руси, тем более странно говорили. Букву 'Е' порой заменяли на 'Э' или 'И', букву 'Т' на 'Ч', 'О' всегда менялась на 'А', 'Ы' - на 'И', 'И' - на 'Я'. Не тяжелый, а чижолый, не сегодня, а сиводня. Понять при желании труда не составляло.

- Радослав Воронецкий и мои люди.

Быстро выкладываю ему свои наблюдения и подозрения. Хмара одобрительно кивает, знакомым жестом подкручивая усы. Это нечто изумительное и прекрасное. Все приличные паны с таким украшением ходят, но лишь у него аж до воротника свисают.

- Очэнь можэт бычь, - говорит задумчиво. - К Ухавецкаму сабираетесь?

- В Тернополь, - подтверждаю, ничего прямо не говоря.

А собственно почему секрет делать?

- В полк не хочу. К шайкашам лелею надежду присоединиться.

- А пчэму? Конь у тебя нэплох.

- Со степняков ничего не взять, хочу пощупать кого побогаче, - честно сознаюсь. А чего скрывать, не я один такой. - Купеческий корабль или Кафу.

- Это понятно, - тянет.

Молчу. Суетиться здесь нет причин. И чем дальше, тем меньше замечаю несуразностей в речи.

- Кго папала нэ возмут, - хмыкает с уверенностью, - но ты вродэ парэнь нэ промах и нэ из трусливых.

Ну, да. Не всякий бы сделал такую глупость, но клятва вещь обоюдная. Если они дерутся за меня, то кидать их, порушить честь. Лучше сдохнуть в бою.

- Спроси на Хортице Некраса Криворука, скаж от менэ.

Есть! - мысленно вскричал. Я и сам прекрасно знал к кому идти, а теперь могу с чистой совестью сослаться на рекомендовавшего.

- Благодарю, пан-брат, - говорю вслух. - Подсказка не лишняя.

- Всэгта к тваим услугам, - сказал Хмара серьезно и не подумав поправить.

К благородным он имел такое же отношение, как я к династии Царя царей. Папаша из мужиков, хорошо не из смердов. Говорить он об этом сильно не любил и не случайно рвался в бои. Звание сотника давало право на прапор и герб. Мечта его сбылась, но не взирая ни на что, пошел за мной до конца и погиб. А это дорогого стоит.

В деревню мы въехали победителями и местные девушки кидали на нас заинтересованные взгляды. Но мне было не до романтических ухаживаний. Завалились в здешний трактир и занялись ранениями. Стрела хоть не повредила кость и даже мясо проткнула не особо глубоко, но плечо болело. Наконечник сам вывалился на ходу, а древко сломал. Короче, ерунда. Правда пришлось резать пропитавшийся кровью рукав кафтана, прежде чем накладывать жгучую мазь из запасов Марты. Впрочем, и остальное мое войско представляло из себя скопище почти инвалидов. Асен с несколькими порезами, Унг, с обломанной стрелой в лодыжке, бурчащий про не его день, сидящий с закрытыми глазами Лях, бледный, как полотно. Похоже у него нет сил не только на лечение, но и просто встать. Один Мефодий старательно суетился, помогая с перевязками. Кажется, ему было стыдно, что не встал за моей спиной, но он даже не увидел ничего, пока мостик не переехал. Я ж команды не давал, не до того было. Сам чисто на эмоциях повернул.

Даже не покушав, все дружно завалились спать. Надеюсь хоть за оградой и при наличии расцов можно немного выспаться. Не то что не доверял своим, не умей они держать караулы, давно б в петле болтались, но вечно по ночам просыпался даже в поселках. А в поле посматривал, чтоб хлебалом не щелкали и бдили, как положено. Настороженность никуда не делась. Грабят и не таких ушлых. Кони сами по себе немалая ценность.

Подскочил со сна, еще не соображая и повертел головой настороженно, положив руку на рукоять сабли. Потом раздался новый вопль и дошло. Одного из кочевников поймали расцы. Сейчас выбивают, чего знает. А режут или пятками в огонь суют, какая мне разница. И не такое приходилось видеть и слышать. Да и сам, бывало ломал людей, когда нечто срочно выяснить требовалось. Не люблю этого, но война тетка суровая. Хуже всего приходится не погибшим, а покалеченным и попавшим в плен. Наверное, сейчас вся деревня не спит и вряд ли так уж осуждают ратников. В набег идут не для того, чтоб пряниками с медом живущих на земле кормить. А нравы здесь простые. Конокрада не просто забьют, на кол умело мужики посадят. И осуждать их не стоит. Лошади здесь важнее людей. На них не только пашут и воюют, от них частенько зависит твоя жизнь.

Как-то уже не хочется ложиться. Тихо вышел наружу. У конюшни дернулся местный мальчишка, разглядел меня и снова сел.

- Иди подрыхни, - говорю, - я сам пригляжу.

- Не-а, - отвечает, вытирая рукавом сопли под носом. - Низя. Папка выпорет.

- Твое дело.

Уж не знаю нас ли опасаются или из-за случившегося настороже, но лошадей наших обиходили, как и обещали. Расседлали, почистили, накормили. Околотень вопросительно схрапнул. Пришлось извлечь из сумки сушенную рыбу и вручить ему.

- Хороший мальчик, - похлопывая по шее, жадно жрущего, говорю. - Помог сегодня.

Схрумкав в мгновение ока он требовательно боднул башкой.

- Больше не дам, - отдавая вторую, шепчу. - На наглей.

Вещи в углу кучей сложены. Луки у куманов хороши, за них неплохо дадут. Стрел Мефодий не взял или времени не хватило. Между прочим, хорошие по два гроша идут штука. Но сейчас не до жадности. Пять сабель энтузиазма не вызвали. Сталь только у одного хороша, похоже северная работа. А вот трофейный нож удивил. Не иначе тоже добыча. Никаких клейм и надписей, однако такой стоит десятка обычных. То, чем пользуются почти все делается элементарно: к железному лезвию крепится стальной край. Стоит такому стереться или сломаться и все. Годен лишь на выбрасывание. А вот для понимающих ковка совсем иная. К стали приварены железные щечки. Они стираются гораздо быстрее стали и чем больше им режешь, тем он острее. Цена намного выше обычного, ведь работа не для простого деревенского кузнеца, да и стали используется больше. Хорошая вещь. Пистоль тоже работоспособный, хотя и старый очень. Чуток пороха, уже отлитых пуль и свинца.

Имелись еще под сотню грошей, пяток сребреников, несколько вещичек вроде фибул , шесть колец, из которых парочка явно золотых, а одно с приличным камнем, возможно рубин и массивный браслет из серебра в виде змеи, кусающий хвост. Ящера в Словении не уважают и часто объединяют с Крачуном, хотя змеи холода не любит. Это нечто идущее из древности. Степь почитает почему-то эдаких гадов, а у нас медведи с барсами в старых гербах. В данном случае не важно. Тут почти фунт серебра. Можно на куски порубить и расплачиваться не хуже, чем монетами.

На шаги поднял голову. Пленный уже не орал, может помер или рот, наконец, заткнули и в тишине хорошо слышно. Человек и не пытался таиться. Мальчишка голос не подал, значит не родич, но хорошо знакомый. Так что ничуть не удивился появлению Асена.

- Любая половина, - показываю на разложенное добро ваша. - Двое коней тоже. Унг все равно завтра ехать не сможет, поживите здесь недельку, теперь есть чем хозяев отблагодарить. А я с утра пойду.

- Не нужно, - сказал он. - Разве есть куда торопиться?

- Нет, пожалуй, - легко соглашаюсь. - Но и сидеть нет смысла. Вы сами по себе, я с Мефом сам по себе. А Тернополь уже рядом. С расцами доберетесь. Освобождаю от клятвы. Надеюсь обид не имеется.

- А если мы готовы и дальше служить?

- Зачем?

Не люблю, когда чего-то не понимаю. А сейчас очень крупно. Нет ему никакой выгоды за моей спиной дальше болтаться. В здешних землях кто такой не спрашивают. Даже беглых не выдают.

- Не в том вы возрасте и не с тем опытом, чтоб покорно повиноваться сопляку и идти куда укажу.

- Да как-то не похож ты юнака, - демонстративно разводя руками изрек. - Если б не знал с кем имею дело, а услышал рассказ, решил бы старый вояка нас вел, прекрасно знающий местность и людей.

- Я ишпан, - говорю с надменностью во взоре, - с собственным, пусть невеликим поместьем и холопами. И у меня были хорошие учителя. Не вижу ничего удивительного в умении управлять и видеть недостатки.

Кажется, ненароком лишнее брякнул. Никто не удивится, что умею драться или обустроить лагерь. Даже знание местности можно списать на изучение карты. А вот различать кочевые племена для жителя Олтении, прежде лишь пившего и на охоту ходившего, несколько странно. Хотя, чего не бывает на этом свете. Микола успел послужить на юге, почему бы не быть наставнику отсюда.

- У каждого свои тайны, - примирительно говорит Асен. - Лично меня устраивает, когда пан без гонора, зато не дурак.

- А меня нет, - отвечаю холодно, - когда в чем-то подозревают и намеки звучат странные. Не люблю иметь за спиной неизвестно что думающего разратника. Мефодия или Унга понимаю. Тебя - нет. Правду скажи.

Он шагнул наружу и посмотрел, явно проверяя где мальчишка-сторож и не слышит ли тот разговора. Потом подошел и присел на корточки рядом.

- Ты сам видел, - сказал шепотом, - Лях непростой человек. На него временами находит. Не часто, но случается. И тогда он говорит не от себя. Свыше приходит. Он потом ничего не помнит, но дважды сбывалось.

- И? - спрашиваю, уже догадываясь.

- В червень вдруг нашло снова. И сказал: 'Кончилось вольное время. Жить хотите, уходите в Дикое поле. Не сами. С ишпаном Радославом Воронецким, что из Вылчи. На нем след. С ним удача.'

Он помолчал, посмотрев с опаской. Я б тоже не знал, как отреагирует собеседник на подобные откровения.

- У меня два десятка парней было и никто не понял, когда позвал уходить. Нам и так неплохо жилось. А про Ляха только нам прежде ведомо. От своих скрывали. Что лечить может знали и то просто травником хорошим считали. Не больше. Как объяснишь? Да и ты, прости, не самый известный человек в наших краях. Поди найди еще. Только он не ошибается, - произнес убеждено.

- Веришь или знаешь?

- Уже убедился. Говорю ж, в третий раз на моей памяти.

- А 'след' - это что?

- Знать бы... Может коснулся тебя Святовит, как Ляха.

Взгляд вопросительный, но я не собираюсь откровеничать.

- Червень, когда?

- В конце месяца, - подумав, ответил Асен. - Могу уточнить у Красавчика.

- Не важно, - отмахиваюсь, прикидывая. Не иначе как раз, как в голову стукнуло. Не один прохожу Чистилище, есть и другие или это не связано, просто учуял? - Ты понимаешь, что мы дошли до Дикого поля и моя удача может не присоединить твою, а съесть? Это моя удача, не твоя!

- Мы и так живем лишние месяцы. Моих односумников накрыли через два дня после нашего ухода. Никого в живых не осталось. Все сбылось. Да и вижу, не просто душеньку потешить хочешь, сабелькой помахать. Цель у тебя есть. Глядишь, и нам обломится. Мы клятву дали, всегда спину прикроем. Поди не плохо, а?

- А лечить?

- По заказу не будет, - сразу отрезал Асен. - За золото тоже. Друзей, да и то не при всех. Его право.

- Идет, - подумав, соглашаюсь.

Всегда удобно иметь несколько не гнушающихся головы резать под рукой. Я тут никому неизвестен, платить наемникам нечем, а без силы нет авторитета. А поможет или нет, чудес никто не обещал. Вдруг сподоблюсь.

- Хм... если не секрет, почему ты без глаза, если под рукой такой умелец?

- Никто не способен сделать мертвое живым, кроме богов. Отрубленные руки-ноги тоже назад ни один маг не приставит. Новый глаз не вырастит и из могилы не поднимет. Мог бы...

Он осекся и замолчал. Что-то там было сильно неприятное с трупами в прошлом, о чем говорить не хочет. Скорее всего, не его тайна. Оттого и скачет по степи Лях, а не во дворце сидит.

- С утра на год повторите, а не как прежде, до Тернополя. Половина трофеев по-любому ваша. Вместе дрались, делим справедливо.