Чистилище для неудачника

Глава 2.

Сделай лучше.

Когда разбирательство закончилось окончательно и дьюла позволил уехать, солнце уже катилось к закату. Он оказался на удивление въедлив и не просто допрашивал, но по отдельности. К его чести, даже если там и присутствовало нечто вроде сговора, пережимать не стал и вел себя правильно. Ситуация кардинально отличалась от прошлой и подставляться явно не собирался. Тем не менее, подозрения на его счет у меня серьезные. Знать неподсудна низшим судебным инстанциям. Максимум нас бы вызвали в суд задним числом. А здесь полный набор по заказу: государева земля, высший судебный чиновник, назначенный из Старграда и сильно буйный ишпан, за которого некому заступиться, а подельники дружно топят. К тому же помню, что одну из моих деревень кто получил по дешевке. Правильно - Ладягин.

Положа руку на сердце, был он не лучше и не хуже прочих государевых людей, управляющих от имени монарха. Достаточно справедлив, в меру брал взятки. Все упиралось в желание Брячеслава реализовать свои высшие права более жестко и последовательно. Он вмешивался в старые панские счеты, выступая арбитром и потихоньку заставлял не выяснять отношения оружием, а идти в суд, где принимало решение назначенное им юридическое лицо. Власть государя, даже не на его землях, становилась все более жесткой и централизованной. Правда это происходило медленно и для многих практически незаметно. Не удивительно, он правил добрых тридцать лет и я вырос при новом порядке. Закономерно, что как только власть дала слабину, магнаты захотели вернуть прежнюю жизнь, никому не подконтрольную.

Околотень вел себя на удивление спокойно. Двигался шагом, лишь иногда переходя на легкую рысь и послушно снова замедлялся, стоило дать понять. Конь всегда прекрасно чувствовал настроение хозяина и, хотя любил иной раз показать своеволие, однако никогда не переходил черту непослушания.

Хорошо знакомый путь успокаивал привычностью. На людей и телеги не обращал внимания, думая о своем и не отвлекаясь на прохожих и проезжих. Никто из них по собственной инициативе не заговорит с высокородным. Глаз зацепился за сидевшего чуть в стороне от дороги человека в серой рясе с семицветным поясом. Такие отнюдь не всем подряд полагались. Ученость его признана высокой коллегией священнослужителей. Обычно они по дорогам пешком не шляются, а руководят большими приходами.

Какое-то мгновенье я колебался, но почти сразу выкинул сомнения из головы и остановился.

- Света ясного, - спешиваясь, - 'образец'.

- Счастье тому, кто желает другим, - ответил уже пожилой мужчина с морщинистым лицом и ясными глазами. - Не называй меня так, - после легкой паузы. Увы, из меня пример неподходящий. В паломничество иду, к шести склепам, грехи замаливать.

Говорить, что это стандартное обращение к ученому мобеду не имело смысла. Он это не хуже меня знает.

- Меня зовут ишпан Радослав Воронецкий. Правда за спиной частенько кличут Басалаем.

То есть грубиян и невежда.

- Я Збар, - ответно представился, не называя ни должности, ни звания.

Вряд ли это от скрытности. Он не случайно подчеркнул про паломничество. К гробницам пророков идут обязательно пешком и не чинясь происхождением. Хотя обычно и не скрывают. Но все шесть подряд посещают достаточно редко. Это дорога года на два, в самом лучшем случае.

- Такое прозвище не просто заслужить, - еле заметно в бороду улыбнулся священник.

- Есть за что, - согласно киваю. - Порой веду себя не лучшим образом. Бывает и родных обижал, не только простолюдинов. А сегодня убил старого приятеля. Он, прости, Святовит, брыдлый был. Мерзкий человек и завистливый, но считал его товарищем. И вот я сознательно спровоцировал на дуэль и зарубил.

- Хочешь исповедоваться? - спросил мобед совсем другим тоном.

- Я не раскаиваюсь. Если б не сделал это, он вся моя семья пострадала, да и заслужил, подлюка. Но, да. Хотел бы рассказать кое о чем и услышать совет. Полагаю, это нельзя назвать настоящей исповедью, поскольку сожаления не испытываю и о прощении не забочусь.

- Сядь, Радослав, - показал он на землю возле себя. - Поговорим.

- Мой замок недалеко, часа два. Может отправимся туда? Мы род старинный, пусть и небогатый, однако доброго гостя всегда накормим и найдем постель.

- Спасибо за предложение, однако - нет. Обет.

Каждый сходит с ума по-своему и нет смысла выяснять что именно он обещал Лучезарному.

- Пасись пока Околотень, - сказал жеребцу, похлопав его по шее.

Тот покосился недовольно и отошел на пару шагов, лениво изучая травку. Моя скотина привыкла хорошо питаться и больше для удовольствия употребляет свежую зелень, предпочитая овес, морковку и почему-то сушенную рыбу. За последнюю, душу продаст. Извращенец натуральный.

- Если честно, - говорю, усевшись, - была у меня мысль податься в Серадзь к тамошнему достуру, но он хоть и глава мобедов, но человек излишне жадный. Все гребет под себя, не считаясь с честью. Кого угодно продаст и купит. Не хочется мне перед ним стоять и говорить о таком.

- Откуда знать лучше ли я?

- Ты ученый человек Збар, знаешь, что такое раскаяние, раз идешь долгим путем и к тому же, прямо и грубо говорю, мало шансов на вторичную встречу.

- Это настолько неприятно? Хуже убийства товарища?

- Ну, если в подробностях, то слишком много всякого...

Он поднял бровь вопросительно. Прекрасно понимаю, о чем подумал. Что я такого мог натворить в моем возрасте, раз убийство не считаю грехом.

- Все сложнее, - невольно вздохнув, говорю. - Вчера я напился до состояния чурбана. Абсолютно не помню, как попал домой. Но это не в первый раз, ничего особенного.

Он кивнул понимающе. Висящий на шее тяжелый золотой диск с глазом и крыльями, вывалился из ворота наружу. Ох, непростой мобед мне встретился в пути. Может так пожелали свыше. Не дэв - точно. Они этого символа не выносят.

- А вот сон, который видел, - меня невольно передернуло. - Уж не знаю кто мне послал его Крачун или Белобог, - оба мы автоматически при упоминании Цернебога сделали защитный жест, как положено, левой рукой, скрещивая пальцы, - и чего от меня добивались, но я прожил одиннадцать лет... во сне. И это были страшные годы. Меня, небеспристрастно, однако по закону справедливо, лишили большей части земли и я пошел служить, поскольку семью кормить надо. И наша держава горела, а кровь лилась рекой. И воевал то за одних, то за других. Пока замок мой не сожгли вместе с матерью. Тут то я уже поднял руку на саму власть. И повел за собой крестьян убивать боляр. Я помню все это, - резко сказал, глядя в глаза мобеду, - и смерть свою тоже помню. До самого последнего момента, когда упал топор. Я потомственный воин, но за то, что творил, меня приговорили к четвертованию. Правда, как благородному, сначала голову отрубили, лишь затем остальное. По приговору возили руки и ноги с головой по городам, которые уцелели после моих ухарей, но этого, по понятным причинам, уже не видел.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

- И знаешь, Збар. Почти ни о чем не жалею. Я проиграл не потому что был плох, а по совсем другим причинам. Слишком был прям и честен. Не мог бросить доверившихся. Они шли за мной и я делал подчас то, что вовсе не собирался изначально. Долг превыше всего, - сухо рассмеялся. - А надо было вырезать Серецких и, добившись своего, бросить своих людей. Мне предлагали предательство и возможность снова стать ишпаном. Тогда б не погиб, а жил себе и дальше, кушал если не на золоте, так серебре. Но я не смог переступить через себя, запятнать честь. Кровь лить - сколько угодно, но продать воевавших плечом к плечу - нет! Догадываешься что случилось?

- Кто-то из близких изменил?

- В точку! Не все такие идиоты, как я.

Невольно выругался, употребляя конструкции известные разве старым наемникам, но никак не подобающие для ушей священника.

- Прости, Збар, - опомнившись, бормочу.

- Мне приходилось слышать неоднократно нечто подобное, - спокойно сказал он. - Продолжай.

- Хуже всего, - говорю, помолчав, - не то что, смотрю на человека и знаю, как и когда он умер. Мертвец ходит, смеется, нечто говорит и кушает, а он давно в могиле гниет. И это в лучшем случае, а то многих кости раскиданы по полям и дорогам неубранные. К тому же точно знаю, вот эта тварь завела свою сотню в засаду даже не сознательно, а по глупости. И что с того? Он давно погиб и они тоже. Есть ли смысл прикончить, пока не совершил свой поступок? Гораздо неприятнее другое. Я не могу понять, спал ли я или прожил эту жизнь до конца. Может вокруг сейчас вовсе не мир светлый, а чистилище или ад. Уж точно не рай. Здесь люди, а не души и они по-прежнему норовят жить ради себя. Я не виню их. Это нормально, но чего от меня добивается Светлый? Или это Темный явил свою власть?

- Я многое слышал прежде и иногда страшное, - сказал мобед после длинной паузы. - Такое впервые. Но ответ прост до безобразия. Радослав, ты верующий?

- Конечно, - я даже обиделся. - Верую в победу света над тьмой и всегда готов биться с почитателями Стужи и идолопоклонниками.

Откровенно говоря, вторые, в отличие от первых, частенько приличные парни. Мне со многими пришлось как рубиться, так и общаться. Ничего против них не имею, но это стандартная формула.

- Во имя Солнца во веки веков!

- Тогда в чем проблема? Даже если все вокруг иллюзия, чистилище или ад, ты обязан стремится нести добро и мешать приверженцам Цернебога творить зло.

- Мое добро нередко становилось злом для других, - говорю нехотя.

- Ты же не философ, правда?

- Вот уж чего за мной не водится, - невольно хохотнул.

- Тогда должен понимать, дело воина сражаться за то, что он считает правым делом. А чего больше совершил дурного или славного решать не нам. Каждый в ответе за то, что совершил или, напротив, не сделал. Промолчать и отвести глаза...

- Восьмой грех, - говорю автоматически.

Истинно верующий знает их десять.

Не почитать идолов, не лгать, не лжесвидетельствовать, не убивать, не предавать, не красть, не стяжательствовать, не бездействовать, когда видишь зло, не быть лодырем и нерадивым в труде.

Второй возможен лишь для мобеда, четвертый иногда простителен. Зависит от ситуации. Защита жизни и слабых допустима. Комментарии к разным случаям для сословия воинов учатся в раннем детстве.

- Испытания посылаются нам, чтоб увидеть кто настоящий друг и враг. Союзы заключаются на время, а честь одна навсегда. Если это твое чистилище, то смысл в том, что сделать лучше прежнего. Не мстить врагам и предавшим, а улучшить ситуацию! Исправить прежние ошибки!

Я невольно подался вперед, глядя ему в глаза.

- И для этого не обязательно поступиться принципами. Надо лишь помнить, каждый несет ответственность за свои поступки. Не здесь, так после смерти.

Он помолчал.

- Даже несчастная любовь дает человеку нечто. Опыт. У тебя тоже имеется негативный. Так поступай по-умному. Прежде чем нечто сделать, сядь и подумай, как правильно для окружающих. Идеальных людей нет, все мы греховны, но для того и дана свобода воли свыше, что выбирать правильный путь. Счастье тому, кто желает другим, - повторил он хорошо знакомую формулу из речений первого пророка.

- Спасибо, - говорю искренне. - Это хороший совет.

Даже при том, что настоящее счастье, когда тебя любят и уважают не за дела, а за то, что ты есть. Вот такой, со всеми недостатками. И нельзя быть хорошим для всех. Всегда найдутся недовольные. Тем более, расплата чаще всего приходит не за деяние, а за то, как тебя поняли.

- Хотя это и не исповедь официально, - сказал мобед, благословляя круговым движением, олицетворяющим бег Солнца, - но никому не расскажу о нашем разговоре. Если не сложно, - практически без паузы, -объясни одну вещь. Ты сказал вся земля горела...

- Государь наш Брячеслав скоро помрет от болезни, - говорю без особых раздумий.

Какой смысл скрывать. Ничего изменить нельзя, при всем желании. Кто ж меня слушать бы стал, прибеги с такими словами. Дыбой бы закончилось поношение имени и подозрение в попытке наложить проклятье. Если все ж слух пойдет, может нечто сдвинется. По крайней мере зря болтать и делится откуда получил сведения, он точно не станет.

- Подробностей не знаю, не тот уровень, чтоб делились. Наследник будет не то отравлен, не то зарезан прямо перед этим. Разное говорили. Вероятно, потому и скончался Брячеслав скоропостижно. Переживал. Ходили слухи в вине Корчевских, но кто его знает, где правда. Кого еще обвинять, как не прежнюю государиню Василису и ее братьев.

Первая жена прожила с ним двадцать лет и родила дюжину детей, но на общую беду девочки были крепкими и здоровыми, а мальчики один за другим помирали. Причем возраст в два года не пересек ни один. Обычно женились лишь один раз, но в случае проблем с детьми разрешалось взять вторую супругу. С согласия предыдущей или без - это дело скользкое. Бывало по-разному. Брячеслав женился дважды. И новая супруга дала ему мальчика, которому сейчас четыре.

- Да и останься наследник целым после смерти отца, долго б не протянул. Слишком много нашлось желающих сесть на трон.

Прямых родственников больше нет. Мужья дочерей, а власть по женской линии не передается и двоюродные братья. У всех претензии на власть, причем сомнительные по любым законам.

- Править будет право силы и полыхнет по всей нашей державе пламенем, которое станут заливать кровью.

Зал, в принципе, мог вместить больше четырех десятков гостей. Не случайно в нем стоял огромный стол в виде египетского креста 'Т'. Но те времена давно прошли. Больших собраний здесь не проходило. Как и на самом замке лежала невидимая, но отчетливая печать упадка. Скатерть не стелили давно и, если не считать 'перекладины', где в прежние времена сидел хозяин, давно по-настоящему не чистили. Впрочем, и оружие, развешанное на стенах, никто не полировал. Это, все больше трофеи и ими пользоваться не собираются. Хотя коллекция внушительная. Предки у меня много врагов накромсали.

Между прочим, резной стул, на котором нынче восседаю по полному праву, крайне неудобен и без специальной подушки из-за жесткости. Но я когда-то по дурости отказался, неизвестно кому демонстрируя стойкость и вернуть все взад было неудобно. Сказать бы ничего не сказали в лицо, но за спиной непременно бы посмеялись все, и слуги, и домашние. Не настолько глуп, чтоб не понимать. Жутко бесило положение, куда сам себя загнал, однако ничего не хотел делать, чтоб не упал и так не особо высокий хозяйский авторитет. Вот и полирую задницей себе назло.

К вечерней молитве успел вовремя. Не из горячего желания, а просто удачно совпало. Конечно, правильно с рассветом встать на заутреню, а в праздник молебен дополнительный, но далеко не все способны согласно канону исполнять полностью. Особенно женщины. Понимая необходимость забот по хозяйству это и не требовалось. Достаточно сказать символ веры: 'К тебе уповаю Всемилостивый и Всеблагий Свет. На Суд твой отдаю дела свои праведные и злые. Да горит вечно Огонь!'.

Но мы то люди не простые и всегда действуем согласно правилам.

Ну а после положено ужинать. Компания обычная: мать, сестра да Савва. С прислугой у нас туго, как и со все прочим. Одна кухарка на все про все, с помощью кухонного мальчишки, да 'дядька' лично таскает на стол приготовленное. При нашем количестве особо не перетруждается. Кстати никто его это делать изначально не заставлял. Он всегда не прочь пожрать, отчего и брюшко заметное, а заодно якобы следит, чтоб нам враги чего не подсунули, пробуя. То есть у боляр и государя специальные отведователи имеются, но нам и яду то некому подсыпать. По крайней мере, до вчерашнего дня.

Еда, между прочим, как обычно, выше всяких похвал. Феодора готовить умеет замечательно. Хлеб у нее вкуснейший выходит и на моей памяти ни разу не сгорел. Пироги отменные, с любой начинкой. Сейчас, например, из зайчатины. На днях лично парочку подстрелил. Ну и обычная каша, с маслом, подливкой мясной, в которой неизвестно какие травки и специи, придающие совсем новый вкус. Как ей это удается выше моего понимания. Ведь давно все рецепты должны были пройти по множеству раз, однако находит чем удивить. Притом, что пряности у нас особо не употребляются. Дорого и лишь немного лежит в загашнике на случай появления гостей.

Вино в кувшине на этот раз хлебать не стал. И не по причине местного производства, хотя с южными и привозными через Негостеприимное море не сравнить. Неохота после вчерашнего, да и голову желательно иметь ясную. Хлебаю потихоньку малиновый морс, старательно не замечая довольную улыбку Саввы. Нет, он, правда, решил на меня нотации внезапно подействовали?

В руку ткнулся холодный нос. Это прибежали мои собачки. В замке два вида псов. Пастушьи, охраняющие стадо и способные загрызть волка и охотничьи, гораздо меньшего размера, натасканные на дичь. Медведи в наших краях повывелись, а вот лисы, барсуки, зайцы и прочая подобная дичь попадается. Благородному человеку как без такого развлечения, как охота? Не поймут. Это тоже не настоящие породистые звери. Местный помет от скрещивания. Вид у них неказистый, зато понятливые. И любят меня не за куски со стола, хотя сроду не отказывались.

- Устала я чего-то, - сказала мать, дождавшись пока все доедят, отодвигая пустую тарелку. - Пойду отдохну.

В последнее время у нее ноги опухать стали и отдышка.

Мы с сестрой автоматически вскочили. Этикет, вбитый с младенчества. И пусть я официально хозяин и тот еще шалопай, но уважение к старшей в роду остается.

- Савва, - говорю сквозь зубы, - проводи!

На лестнице у нас темно, а идти, хватаясь за стену и одновременно светить лампой ей не удобно. Обычно я про такое не вспоминаю, он сам делает, без приказа.

- Останься, Бася, - говорю, когда сестра дернулась на выход. - Разговор есть.

Быстрый подозрительный взгляд и послушно села, уставясь в стол. Раньше мне казалось от боязни, теперь подозреваю, чтоб не увидел презрения.

- Ты, действительно, последний год ведешь хозяйство самостоятельно?

Я это и так знаю, мать давно следила спустя рукава за семейной собственностью, но надо с чего-то начинать.

- Да, - односложно отвечает, по-прежнему не поднимая голову.

- Насколько все плохо?

- Если б ты поменьше гулял, - сказала с отчетливой злостью, - могли б выкрутится нормально. Город под боком, есть куда продавать. Но в прошлом году засуха была, если не забыл. Запасов больше нет. Случись ранние заморозки или еще какая беда, сидеть даже нам впроголодь, не говоря о мужиках.

Допустим, не только наши, все пейзане те еще хитрецы и страшно не любят отдавать даже положенное, включая обязательную барщину на поле. Они тоже не прочь продать чего горожанам и спрятать денежку, плача о нищете и проблемах. Следить за ними надо и время от времени не стесняться в морду давать. Особенно, поймав на горячем. Главное палку не перегибать и без явной вины не придираться. А такое они очень хорошо понимают. Нарушил древние соглашения - получи. Только говорить сейчас об этом неуместно. Выйдет, как с Саввой. Бася тоже пропустит мимо ушей, как я его нудности. Она ж лучше знает.

- Я не могу на них сильней давить! Только не сейчас!

Кажется, она решила, что я денег хочу.

- Представь себе, Бася, что я внезапно поумнел и решил больше не гулять. Из меня управляющий, как из дерьма пуля, - хмыкаю, - в твои распоряжения вмешиваться не собираюсь, однако, чтоб иметь представление, как жить дальше, неплохо бы иметь понятие о размере ямы, в которой сидим.

Она молча кивнула, прервавшись на полуслове и впервые подняла голову, посмотрев в лицо.

- Во-первых, напиши роспись, - говорю, пока не начала меня невесть в чем обвинять. - Сколько мы получили за прошлый год, заплатили и долгов имеем. Дня три хватит?

- За день сделаю.

Похоже основные прикидки у нее и так имеются. Значит не ошибся.

- Еще лучше. Во-вторых, прикинь, есть ли смысл отпустить холопов на денежный оброк, вместо барщины. Или совместить, я уж не знаю. Многие сейчас так делают, а ты у нас специалист не книжный, а практик.

- Это насмешка?

- Комплимент, дура!

- Ну хоть похож на себя стал, а то уж показалось подменили.

Прямо в 'яблочко'.

- Я поумнел. Внезапно и резко. Дело в том, что внезапно обнаружил, как мой лучший друг Войтек Ковалевский...

- Болдырь, - прошипела Барбара еле слышно. То есть по-простонародному чванливый и надутый.

Наше воспитание не блещет. И без того небогатое владение не позволяло отцу отправить нас куда-то учиться. В основном получали необходимые знания прямо в этом замке. Нет, домашние преподаватели были, но по большому счету я был изрядный лентяй и бездельник. Отнюдь не стремился учить уроки, предпочитая истинно благородному положенные: фехтование, скачки, охоту и, из песни слов не выкинуть, выпивку, а также карты с девками. Последнее уже после его смерти, в основном. Но и прежде у нас по части образования не особо складывалось.

Род Воронецкий древний, но с изъяном. Угасающий. Мало того, нет близких родичей, лишь дальние, так мужчина родился лишь однажды. Три старшие сестры и младшая. Причем после последней, Барбары, у матери какие-то проблемы по женской части. Со мной это не обсуждали, но кое-что слышал в детстве и задним числом сообразил. Больше она не беременела и обоих родителей это сильно нервировало. Потому и тряслись надо мной постоянно, а после смерти отца мог делать что угодно. Ну и сестрам-то приданное положено приличное, потому мы вечно копили на замужество, чтоб не ударить лицом в грязь и денег в доме не было.

- Сознательно пытался спровоцировать на погром собственности государя. В смысле трактира, - уточнил. - Причем желательно с пусканием крови тамошнему хозяину и насилием над его женой. А прямо по-соседству абсолютно случайно находился дьюла Ладягин. Дальше объяснять надо?

- Будет суд? - судорожно сглотнув, спросила Бася.

- Я сказал 'пытался'. Пришлось хм... вызвать на дуэль за неподобающее поведение. Я его убил. Дьюла рассмотрел произошедшее и признал случившееся не нарушающим законов и приличий. Дело в том, со стороны смотрелось случайностью, но тебе прямо говорю - хотел и сделал. Враг не может быть предателем. Он враг и от него ждешь подлости. Только друг. И за это нужно платить. Кровью.

- Он никогда не был тебе другом, - как-то странно глядя, сказала она. Видать в голове не укладывается. Я вечно шел на поводу Войтека.

- Возможно. И все же я так думал. А когда ехал домой, внезапно задумался. А так ли плохи наши владенья? Ведь сделай я чего они хотели, этот судебный крючок повесил бы на нас жирный штраф и отнял парочку деревень себе на пользу. Наверняка ведь и управляющий уже имелся на примете. Или тому же роду Ковалевских ушли бы. Значит есть смысл?

- Или Войтек тебя ненавидел.

Женщина существо не способное на логические построения, зато чует сердцем. И здесь она прямо в точку попала.

- Может и так, - согласно киваю. - Но я ставлю на желание заполучить нашу землю. Выходит, при рачительном управлении и отсутствии излишних трат, можно поднять поместье.

- А ты не станешь больше играть и пить? - с огромным сомнением спросила Бася.

- К этому вернемся чуток позже. А пока задание понятно?

- Да, - к ней вернулась настороженность.

- Прекрасно. Вопрос номер два. Мама в не слишком хорошем состоянии и лучше уже не будет. Согласна?

- И что?

- А давай-ка отправим ее к сестрам, а заодно и тетке. Эдакое малое паломничество. Конечно, понадобятся подарки и сопровождение. Но почему бы не порадовать в последний раз. Вряд ли сможет еще их посетить в будущем, если не подтолкнем. К тому же здесь она какое-то время не нужна.

- О чем ты?

- Во-первых, у тебя будет свобода рук. Никто не станет вмешиваться в распоряжения. Во-вторых, расскажи-ка мне об Урлике Шакинском.

И тут ее явно пробрало. Аж лицо потеряла от растерянности.

- Парень явно тебе не противен. Или я ошибаюсь?

- Нет, - сказала Бася сипло, перехваченным голосом.

- Род не из бедных, но от чернильницы. Будем откровенны, за тобой особого приданного не будет, светит в итоге место второй жены у старика. Он третий сын. Тоже не наследник. Но семья не оставит без дохода, да и сам не промах. В суде заседает. Тебя такая жизнь устроит?

- Ты хочешь выдать меня за него замуж за него? - изумилась сестра.

Я прежний бы погнал его пинками со двора, заявись с таким предложением. Невместно за низкородного отдавать.

- Барбара Воронецкая! - произношу с ударением, - выбирай выражения! Я тебя буду заставлять? Ни в коем случае! Это ж как посмотрят предки на такое непотребство?!

- Ты издеваешься!

- Безусловно, - усмехаюсь. - Я сам к нему не пойду и просить не стану. Урлик должен прийти ко мне и крайне вежливо поинтересоваться не соглашусь ли отдать мою сестру за него и на каких условиях. Причем без согласия его семьи здесь и говорить не о чем. Все честь по чести обставлено должно быть. Это понятно?

- Да, - расплывшись в улыбке, подтверждает, - Рад.

Впервые за долгое время по имени назвала.

- Еще и поэтому здесь не должно быть мамы, - произношу серьезно. - Ей это может крайне не понравится. А утешать рыдающую, настроения нет. Как и орать на нее. Надеюсь, причины сама понимаешь, и что мне не очень нравится ситуация. Но если выбор между стариком и молодым, который тебя устраивает, я слегка закрою глаза на разницу в положении и отсутствие древности у его рода. Все. Дальше все зависит от парня и насколько его родители согласны вместо получения богатой девушки с землей взять тебя. Поэтому никаких объявлений, писем подружкам, сестрам и не делиться с служанками, пока мы твердо не выясним их желание. Навязываться Воронецкие на станут, как бы не хотелось.

Даже хорошим делам есть граница. Никто не поймет, поступи иначе.

Она ушла счастливая, а я прогулялся до ворот. Их на ночь обязательно запирают, но обычно сторож спит, как сурок. Последние лет тридцать в округе если шалили разбойники, то где-то на дорогах и по мелочи. А чтоб соседи нападали, такого и вовсе не бывало. Пришлось вытащить из постели Миколу и объяснить ему скользкую ситуацию, изобразив заодно сурового хозяина для караульного мальчишки. Оба прониклись, пусть и по разным причинам. Старый вояка все ж соображал, чем лично ему грозит нападение. Проморгает, в лучшем случае выпнут с приятного местечка и кому он сдался в этом возрасте. А то ведь и грохнут под горячую руку. А юнак заранее почувствовал хорошую порцию розг. Я человек не злопамятный, но упертый. И если обещаю чего, от слов не отказываюсь. И награда, и наказание следует незамедлительно. Во всяком случае имел возможность и раньше убедиться, насколько не волнуют оправдания. Увы, прежде я был не особо настроен слушать. Не сделал - получай!