Чёрные скрижали

Глава 9 Сияние Бессмертных

— … Да что это у них тут, все без штанов ходят?!

Ладнев расстроенно вертел в руках очередную тунику, выдернутую из вороха одежд, предоставленных гостям щедрой автоматикой. Денис понимающе вздохнул. Действительно, подобный костюм наверняка подошёл бы какому-нибудь древнегреческому юноше, но для зрелого русского мужика… совершенно верно — с волосатыми ножищами…

— А вот вроде шорт-комбинезон? — неуверенно предположил Иевлев, рассматривая новый костюм.

Художник, хмыкнув, растянул вещицу.

— А по-моему, это купальник…

— Сдурел?! Они тут купаются в чём мама родила.

— Ну и правильно делают. Нудизм, это по крайней мере просто и без изврата. Если бы кто-нибудь из парней там, у нас, заявился на публике в таком наряде… гм… — Степан оглянулся через плечо на Стасика, — не будем при ребёнке.

— Ну так что делать-то? — Денис отбросил в кучу сомнительную вещь. — Наденем туники или как? Иначе придётся ведь в трусах и майке путешествовать.

Художник почесал рукой в кудлатой шевелюре.

— Гм… А почему бы и нет? У тебя так вообще вон плавки, ноу проблем… Это у меня трусы сатиновые, олух, не сообразил, куда иду… Нет, я останусь в брюках, как угодно.

— Они же зимние у тебя, аж подклад с начёсом. Сопреешь нафиг.

— Чёрт! — ругнулся Ладнев. — Но тут и ещё нюанс, слушай…

Он приблизил лицо к самому уху собеседника.

— Не могу я спокойно на Туи смотреть, в этаком-то наряде. Одно её движение, и у меня эрекция. Во попал, да?

— Ну тогда штаны оставляй без вариантов, — ухмыльнулся Денис. — Тогда тебе эти короткие туники сплошной конфуз. И даже сатиновые трусы без всяких гарантий.

— Ну и решено! — голос художника окреп, как у человека, принявшего трудное решение. — А сандалеты вот эти мне вполне подойдут!

— Ну а я в плавках и майке продержусь, — подытожил Иевлев. — Станислав, ты скоро?

— Думаю, поиск оптимального варианта займёт ещё минут пять, — тоном Менделеева, заполняющего свою таблицу, отозвался мальчик.

— Поторопись, поторопись!

В главном зале центрального телепорта уже было полно народу — кто-то прибывал, кто-то убывал. Очевидно, в здешних пассажиропотоках тоже имелись некие часы пик. К счастью, народ спешил, или просто имел поголовно безукоризненное воспитание — во всяком случае, интерес к землянам ограничивался не слишком пристальными взглядами. Без всяких там толп зевак.

— Денис… ну как?

Иевлев невольно затаил дыхание — до того шёл Изе местный наряд. Туилиндэ постаралась, и вдобавок к платью-босоножкам щедро снабдила гостью роскошными браслетами, ожерельем и серьгами. Нет, кто спорит — сама эльдар выглядела ослепительно, но… чересчур порой бывает даже совершенство…

— Любит он тебя до умопомрачения, — сообщила девушке Туилиндэ. — Не сомневайся.

— А я и не сомневаюсь, — тихо ответила Изольда.

— Однако, задерживает нас Станислав Станиславович, — по лицу Туи пробежала лёгкая озабоченность.

— Я готов!

Юный гений стоял перед обществом в одних сандалиях. Правда, гардероб дополняли очки и клетка с Бонифацием, да на плече висела сумка дарёного ноутбука, но от этого общий эффект зрелища лишь усиливался.

— Мне кажется, исходя из температурного режима Бессмертных Земель, тут можно обходиться и без одежды, — мальчик ткнул пальцем в оправу. — Или я неверно воспринял информацию?

— Верно, — с необыкновенной серьёзностью подтвердила Туи.

— Ну, Станислав Станиславыч… — низким, неестественно ровным голосом произнесла Изя. — Убил наповал!

…

— … Уважаемые руссияне!

Не чересчур трезвый президент старательно проговаривал речь, слово в слово повторяя то, что Холмесов уже слышал вчера. Вздохнув, Алексей выключил звук. В самом деле, свой праздник он уже отгулял вчера, так что незачем повторяться. Думать надо, а не пялиться на ужимки и прыжки участников «огонька голубых» в телеящике…

Итак, ничего ещё не кончилось. Наоборот, всё только начинается. Дело, которое он так по-мальчишески самонадеянно посчитал закрытым, всплыло, как труп убиенного в пруду… прямо пред светлыми очами следственной бригады, ага. Нет, но каков жучила-то, товарищ майор Упрунин. Что значит опыт… другой бы послал подальше непонятную взбалмошную тётку с её идиотскими диффамациями. Вежливо, но строго послал. А майор углядел, углядел-таки перспективу… И что теперь делать?

По спине пробежал холодок. А что предпримут сородичи Туи, когда дойдёт до них? Нет, за самого себя Алексей не опасался. Он уже успел уяснить, что у остроухих имеется свой нерушимый кодекс чести, весьма своеобразный, но действенный. Охранной грамотой товарищу старшему лейтенанту служит его высокая любовь… и вообще, «мы в ответе за всех, кого приручили». И для того, чтобы прирученный не чувствовал себя обманутым и несчастным, следует бросить все дела, заявиться к нему и устроить удивительный праздник. Танцевать, хотя очень хочется спать… спасибо тебе, Туи.

А вот у других такой охранной грамоты нет. Да, они избегают ненужных жертв… до какой-то черты. Но когда надо, могут быть совершенно безжалостными и неумолимыми. Относиться к этому можно как угодно, но надежды, что гости будут свято чтить российский Уголовный кодекс — в данном случае полный идиотизм. С таким же успехом можно предъявлять тигру обвинения в браконьерстве.

И притом они не тигры. Что тигр — тигр, это же просто здоровенная кошка… Если он, старший лейтенант Холмесов, всё понял правильно, любая попытка, скажем, задержания или ареста обречена. Будут жертвы, более или менее многочисленные, в зависимости от масштаба операции.

Что будет с Иван Николаичем, в случае чего? Потеря памяти? Дурка? Или банальный инфаркт? Или того прямее — «ушёл из дома и не вернулся»? Ой, как всё скверно…

Алексей налил себе из пакета соку, жадно осушил стакан. Початая бутылка коньяка, по случаю официального Нового года всё-таки выставленная на стол, так и осталась нетронутой. Во-первых, ему хватило корпоратива в конторе, а во вторых — не время, не время, сейчас голова должна быть ясной, как никогда!

Итак, предварительный план действий. Как только вернётся Туи, дать ей знать о состоянии дела. Не тянуть ни часа, ибо всё равно скрыть что-либо от существ, способных читать чужие мысли, невозможно. Служебное преступление? В сравнении с тем, что затеяно, это совершенно несущественная мелочь. Фантик, брошенный мимо урны.

Теперь по старику. Упросить, как можно более убедительно, не трогать… или обойтись по минимуму. Ну пёс с ним, ну пусть с памятью чего-нибудь утворят, если уж никак иначе…

А вот с Ниной свет Андреевной пусть сами решают, с внезапным ожесточением подумал Холмесов. Сама ведь напрашивается тётенька, да ещё как активно. Диффамация, видите ли, коллеги в избе-читальне косо смотрят…

Вздохнув, Алексей выключил телевизор, на экране которого уже изощрялись какие-то хохмики, беззвучно строя гримасы. Ладно, всё равно до возвращения туристов делать нечего. И новогодние праздники всё-таки… мёртвый сезон везде. Так что не грех и отдохнуть. Ну-ка, где тот шарик, выданный напрокат?

Очистив стол от посуды, Холмесов осторожно водрузил игрушку в середине столешницы. Тронул пальцем вершину, придержав пару секунд — в воздухе вспыхнули огненные строки. Некоторое время он рассматривал затейливые зелёные руны, под которыми оранжево светились русские буквы — очевидно, кто-то из эльдар удосужился сделать перевод для рекламно-учебного пособия аборигенам. Так, начнём вот с этого…

Алексей ткнул пальцем в выбранную строчку меню, и вокруг словно по мановению волшебной палочки возник призрачный лес. Сквозь голограмму просвечивали стены квартиры, но всё равно зрелище было — упасть и не встать. Холмесов улыбнулся. И ещё раз спасибо тебе, Туи…

…

— Ох-хре-неть…

— … И чтоб я сдох, — в тон Ладневу добавил Денис, без малейших признаков насмешки.

Массивное здание центрального телепорта Эле, крайней из Бессмертных Земель, высилось за спиной, как ушедшая в грунт раковина циклопического моллюска. Земляне стояли на обзорной площадке башни, похожей на минарет, и над ними раскинулись небеса сказочного мира. Светило, полыхавшее довольно низко у горизонта, посылало свои ласковые утренние лучи джунглям, там и сям расцвеченными искрами цветов. Из моря зелени кое-где торчали шпили и башни, причудливо расширявшиеся на высоте, но в целом местность никак не производила впечатления густонаселённой.

А над головой, прямо в зените, висел громадный полосатый шар, заметно разбавлявший своим сиянием огненные лучи светила.

— Как вы называете ваше солнце? — голос Дениса от волнения отдавал хрипотцей.

Туи улыбнулась.

— Анор. Точно так же, как некогда называли его на Земле.

— Смотрите, смотрите! — глаза Изи горели от восторга. — Вон ещё луна! И вон ещё! И вон, и вон!

— Действительно, вам повезло. Все Бессмертные Земли как на ладони. Чаще одна, а то и две скрыты за Эвитаром.

Степан неопределённо хмыкнул. Вообще-то луны, если совсем откровенно, не впечатляли на фоне колоссального диска планеты-гиганта.

— Ну это сейчас, при свете дня, — засмеялась Туилиндэ, уловив невысказанную мысль. — А вот ночью, или особенно в часы затмения они очень даже ничего смотрятся.

— А скоро оно будет, затмение? — с затаённой жадностью спросила Изольда.

— Увы, — в глазах эльдар промелькнуло сочувствие. — Ваше путешествие к тому времени завершится. Это же Эле. Даже на Рулле сутки немного длиннее земных. А здесь, на Эле — почти вдесятеро.

— Скажите, Туилиндэ, — Стасик поудобнее перехватил ручку клетки, в которой изнывал Бонифаций, — верно ли я понял, что Бессмертные Земли вращаются в орбитальном резонансе?

— Верно.

— Орбитальные периоды в соотношении один-два-три-четыре-шесть-восемь?

— Тебе это кто сказал? — в глазах эльдар засветился неподдельный интерес.

Мальчик пожал плечами.

— Никто не сказал. Просто по положению на небе прикинул.

— Ну ты гигант! — восхитился Денис.

— Орбитальный резонанс… три-четыре… — Изя вздохнула. — Стасик, ты не обижайся, но есть в тебе что-то от ноутбука. Да ты просто посмотри, какая красотища!

— Одно другому не мешает, — тоном Сенеки изрёк юный гений. — Можно ведь восхищаться красотой зрелища и одновременно просчитывать орбиты. Разве нет?

— О небеса! — Изольда возвела к небесам очи. — Разве да.

— Ну, налюбовались? — Туилиндэ улыбнулась. — План таков. Сейчас мы идём кушать. А потом немного попутешествуем по окрестностям. Новый мир лучше всего смотреть не с парадных смотровых площадок, а изнутри.

…

Толстые деревянные брусья, обожжённые до коричневого цвета, концами уходили в толщу стены, сложенной из отполированных гранитных блоков. Лаирасул усмехнулся — отполированных, надо же… можно подумать, кому-то в голову придёт полировать камень. В этой жизни полно важных и неотложных дел, чтобы ещё и тратить время на всякие глупости. Просто гразер режет камень вот так, оставляя ровную, стеклянисто отблескивающую поверхность…

Вздохнув, эльдар повернулся на бок, лицом к окну. Узкая вертикальная бойница была перекрыта мощной решёткой из нержавеющей стали, позади которой ещё и имелась тонкая, как сито, стальная же сетка. Сетка эта здорово затрудняла вентиляцию, так что в полдень, когда солнечный жар пробивался-таки сквозь толстый гранит, в замке становилось невыносимо душно. Однако без сетки никак не обойтись. Особенно ночью — стоит только раз взглянуть на шевелящуюся с той стороны массу летучих кровососов, привлечённых светом… бррр!

Лаирасул повернулся на другой бок, носом к стене. Под скользкой поверхностью чёрной синтетической ткани захрустели стебли гуляй-травы — обычная набивка матрасов здесь, на Аоли. А вот на Лаири матрасы набивают мягким мхом… впрочем, это, наверное, единственное удовольствие тамошним отшельникам. Что касается Руллы, то отчаянные ребята там без затей спят на голых досках. На дощатых таких кроватях, чьи ножки поставлены в чашки с маслянистой отравой, преграждающей путь вездесущим трихинам… Впрочем, от тех ребят можно ожидать и чего похлеще. Вообще-то это надо быть больным на всю голову, чтобы поселиться на Рулле…

Летучий дракончик, блестя бусинками глаз, спустился по стене, цепляясь присосками за голый гранит, и затрепыхал крылышками, выпрашивая чего-нибудь вкусненького. Кот Дронго, лениво дремавший у хозяйского изголовья, недовольно заворчал, но никаких лишних движений не сделал. Вообще-то коты обычно недолюбливают нахальных и неумных рептилий, однако, с одной стороны, хозяйская живность священна, а с другой, дракончики эти в некотором роде коллеги, ибо охраняют хозяев от кровососов, сумевших прорваться через все препоны. И потом, любой котёнок, раз поохотившись на дракошек, на всю жизнь запоминает их отвратительно-едкий вкус.

— Нет у меня ничего, — сообщил дракошке-попрошайке Лаирасул. — Вернусь, принесу тебе личинок. Любишь личинки?

Убедившись, что в данный момент угощения от хозяина ждать нечего, дракончик перестал трепыхать крылышками и резво убежал вверх по стене.

«Лаир, ты же не спишь?» — бесплотные шелестящие слова возникли в мозгу.

«Конечно нет. Мы же договорились идти за улитками».

«Ну я сейчас, погоди чуть-чуть. Подождёшь?»

«Если усну, разбудишь».

«Хорошо».

Бесплотный шелестящий голос угас, растворился. Эльдар вновь опрокинулся на спину, закинув руки за голову, и улыбнулся. Куэ… Нет другой такой девушки в замке. И во всех Бессмертных Землях.

Кот, заурчав, принялся тереться головой о хозяйскую руку — требовал ласки. Лаир послушно принялся чесать животное под подбородком и за ушами, затем перешёл к поглаживанию. Славные они всё-таки, эти кошки. Живое напоминание о Прежнем Мире. В самом начале, если верить преданиям и старым видео, были ещё и собаки, но они тут не выжили. А кошки вот выжили. Должно быть, потому, что крайне осторожны и недоверчивы ко всем чужим, и ещё очень неохотно выбираются за пределы замка…

Хлопнула дверь, за ней вторая, и на пороге комнаты возникла лёгкая фигурка, облачённая в сетчатый комбинезон. В комнату немедленно впорхнули две крупные бабочки-кровососки. Дракончик сорвался с потолка, где пребывал в засаде, и с ходу поймал одну, затем вторую, и вновь уселся на потолок, довольно облизываясь.

— Ну вот и я! А ты так и не поспал?

— Поспишь тут с вами всеми, — улыбнулся эльдар, невольно любуясь девушкой.

— Нравлюсь, да-а? — засмеялась Куэ, перехватив его взгляд.

— Очень, — Лаир улыбнулся шире. — Ты садись, я сейчас.

Всё снаряжение было загодя разложено на столе. Проверено, отчищено и ещё раз проверено. Джунгли не шутят.

Одевание заняло четверть минуты, не более. Сетчатый комбинезон плотно облегал тело, и Лаирасул сделал несколько энергичных движений. Нет, нигде не жмёт. Замечательная всё-таки вещь. Внутренняя сетка, мягкая и толстая, отделяет наружную ровно настолько, чтобы хоботки мелких любителей крови не доставали до кожи. Обладатели более длинных, но и более толстых хоботков не могли просунуть их сквозь мелкие ячейки наружной сетки, сработанной из крученых монокристаллических алмазных нитей. Этой ткани нет износа, и потом, ведь на Аоли имеются не только обладатели кровососущих хоботков. На болотах полно любителей вгрызаться в сладкую плоть, однако нити-монокристаллы алмаза — преграда неодолимая даже для самых острых жвал и радул. И между ними ещё один, третий слой — тончайшая, как туман, алмазная же кисея, сквозь которую не в состоянии пробиться ядовитые споры.

Он уже собрался нахлобучить шляпу с сеткой, как вдруг девичьи руки обвили его шею, и на губах запечатлелся лёгкий поцелуй.

— Ты чего? — заморгал Лаир.

— Так просто, — засмеялась Куэ. — Захотела вот поцеловать, и поцеловала. Разве нельзя?

— Разве можно, — вновь улыбнулся Лаирасул. — Но давай отложим поцелуи до возвращения.

…Звонок в дверь грянул, разом разрушая зыбкую вязь призрачного мира. Секунду-другую Алексей приходил в себя, возвращаясь из фильма в реальность. Звонок вновь затренькал настойчиво и часто, давая понять хозяину квартиры — просто так гости не уйдут.

Помедлив ещё пару секунд, Холмесов двинулся в прихожую.

— Кто?

— Эй, встречай, с победой поздравляй! — жутко фальшивя, затянул голос, явно принадлежавший соседу снизу. — Чарочку хмельную побольше наливайяйяйяй!

Алексей распахнул дверь. На пороге стоял сосед, как и было предсказано — уже весьма и весьма крепко поддатый.

— С Новым годом!

— С новым счастьем! — в тон откликнулся Холмесов, ненавязчиво пресекая попытки соседа ввалиться в дом. — Чего те не спится-то, дядь Коль?

— Как можно спать в столь славный час? — дядя Коля покачнулся, но равновесие удержал. — Новый год же! Слушь, Лёха, а давай к нам, а? Вон Зинаида моя приглашает… ик… и я… Ну чего ты один сидишь? Я слышу, тихо у тя, телик даже не бухтит, как и нежилая квартира вовсе…

— А кто сказал, что я один? Дама у меня.

— Дамаааа?! — заговорщически понизил голос сосед. — А я… ик… в таком виде… тссс…

— С Новым годом тебя, дядь Коль, — обезоруживающе улыбнулся Алексей. — Тёть Зине привет от меня!

Избавившись наконец от соседа, Холмесов вернулся в комнату, поневоле испытывая досаду. Нарушил-таки впечатление, болван… ладно… на чём мы остановились?

…

Внутри прозрачных труб, собранных в батареи и подсвеченных откуда-то снизу, бежали пузырьки, как в стакане с газировкой. Пузырьки эти тревожили огромных разноцветных амёб, с колыханием перемещающихся вверх-вниз, на ходу меняя цвет в широкой гамме.

— Интересный дизайн, — Степан озирался вокруг. — И освещение опять же…

К круглому столику, довольно плотно облепленному группой земных туристов, уже подходила девушка, одетая намного более вызывающе, нежели даже Туи. В таком виде удобно проходить общий медосмотр, промелькнула в голове Дениса посторонняя мысль, и раздеваться не надо — видно всё до мельчайших подробностей… Вдобавок дева буквально потрясала немыслимой, какой-то даже ирреальной красотой.

Девушка-официантка остановилась в двух шагах и мелодичным голосом произнесла некую фразу, для истолкования коей, пожалуй, переводчик не требовался. «Здравствуйте! Что будем кушать?» — ну в самом деле, трудно ли догадаться?

Туилиндэ заговорила, и в воздухе вспыхнули огненные строчки рун — вне сомнения, сегодняшнее меню.

— Степан Андреич, а где же непременное «охренеть!» и «чтоб я сдох!» — в глазах Изольды прыгали смешинки.

— Э… — художник сделал неопределённый жест рукой. — Я уже начинаю привыкать помалу. Как на нудистском пляже.

— «На дев красы взирая равнодушно…» — с улыбкой продекламировал Иевлев.

— О, как это грустно! — констатировала Изя, сдерживая смех.

Получив заказ, официантка двинулась в обратный путь и исчезла среди труб-колонн.

— Невероятно красивая девушка, — великодушно отметил Денис, тихонько поглаживая под столом бедро Изи.

— М? Ну ещё бы, — в глазах Туилиндэ тоже зажглись насмешливые огоньки. — Одна из красивейших женщин народа эльдар, точно.

— Даже как-то и неудобно, что ли… — пробормотал Ладнев. — Такая немыслимая красавица и обеды разносит…

— Простите, уважаемая Туилиндэ, — внезапно подал голос Стасик, до сих пор сидевший смирно в обнимку с клеткой. — Мне показалось, или это в самом деле голограмма?

— Не голограмма, а светоробот, — эльдар улыбнулась. — Макетом для них служат самые красивые женщины. Вы что, всерьёз полагали, что какая-то девушка эльдар будет тратить свою жизнь на разноску обедов? У живых женщин и девушек, как правило, полно более важных и приятных занятий.

Официантка между тем уже катила столик, уставленный всякой снедью.

— Не забудьте поблагодарить, — негромко подсказала Туи.

— Э… гхм… робота? — художник захлопал глазами.

— Я не шучу, — действительно, в глазах Туилиндэ не было сейчас ни капли смеха. — Все скажите «спасибо».

— Э… она понимает по-русски?!

— Она поймёт смысл фразы.

Ирреальная красавица между тем уже расставляла на столе кушанья и напитки в высоких узкогорлых графинах. Закончив, она с улыбкой произнесла совсем коротенькую фразу, которую Иевлев без колебаний перевёл как «приятного аппетита».

— Большое вам спасибо, — приложив руку к сердцу, ответил Денис, и все вразнобой пробормотали нечто похожее. Улыбнувшись уже совершенно ослепительно, официантка явно собралась удалиться, как вдруг вновь заговорила Туилиндэ, с явно просительными и извиняющимися интонациями — даже руки «лодочкой» сложила. На лице светоробота отразились последовательно — благожелательное внимание, осторожное удивление и наконец явное озорство.

Девица вдруг взорвалась со страшным грохотом, осыпав столик и всех за ним сидящих водопадом искр, точно от короткого замыкания. Остолбеневшие земляне ещё лупали глазами, а голый металлический каркас — всё, что осталось от светоробота — помахав на прощание рукой, двинулся прочь, катя перед собой столик.

— Ох-хре-неть… — первым обрёл дар речи Ладнев.

— И чтоб я сдох, — дополнил Денис.

— Это я её упросила, в виде особого исключения, — засмеялась Туи. — Обычно такое шоу предназначено гостям, позволяющим себе неуважение к обслуживающему персоналу. Его показывают лишь один раз, после чего посетитель переводится на самообслуживание — на первый раз временно, правда. Прошу обратить внимание — не в одном заведении, но по всей сети общепита. Если же позволять себе хамить неоднократно, то в итоге легко оказаться в гордом одиночестве. К столику, где расположился хам, официантка больше никогда не подойдёт, неважно, один он там сел или с компанией. У роботов память цепкая, и информационная сеть ничего никогда не забывает.

— Прошу прощения, Туи… — Денис повертел шеей. — Неуважение… но это же всё-таки робот…

Эльдар перестала улыбаться.

— В вашей стране, Денис Аркадьевич, бытует такая замечательная фраза: «это нужно не мёртвым — это нужно живым». Казалось бы, какая умершим разница, пляшут на их могилах или цветы сажают? Однако ведь в норме люди на могилах не пляшут, верно?

Пауза.

— Один раз проявил неуважение к изображению женщины, то есть светороботу, потом это войдёт в привычку и перенесётся на женщин живых. Шажок, ещё шажок… и от Кодекса Чести и Права ничего не останется. И это станет началом конца. Разруха ведь начинается в головах, Денис Аркадьевич. И лишь затем воплощается в реале.

Туилиндэ вдруг встрепенулась.

— Ого, а обед-то стынет! Ну-ка, навалитесь, ребята!

Стены замка снаружи выглядели весьма внушительно, если не сказать монументально. Лаирасул окинул строение взглядом — четыре этажа, прищурившиеся узкими зарешёченными окнами-бойницами, мощные ворота ангара, сбитые из цельнокроенных брусьев «каменного дерева», покоящиеся на массивных бронзовых петляху нет, никакому кракену не одолеть такую твердыню.

К самым стенам замка подступали грядки опытно-селекционной станции. Лаир усмехнулся. Вообще-то давно пора избавиться от высокопарности. Огород, он и есть огород. И по совместительству эспланада, совершенно верно. Открытое пространство, простреливаемое с крыши и из бойниц.

Среди грядок ковырялись несколько фигур, одетых точно так же, как Куэ и Лаир — в непременные сетчатые комбинезоны. Собственно, никакой иной одежды для работы в лесу и поле не предусматривалось. Что касается одежды домашней, употребляемой внутри замка, то она со временем как-то вывелась, что ли. Ну в самом деле, зачем наворачивать на себя тряпки, если комфортнее ходить нагишом?

Замковая ограда пятиметровой высоты, сложенная из точно таких же блоков, как и стены — массивные базальтовые «кирпичи» длиной в рост взрослого мужчины — отделяла опытно-селекционную эспланаду от дикого леса. Рядом с оградой сиротливо вытянул шею подъёмный кран — похоже, заборчик собирались чинить. У внешних ворот, также сработанных из брусьев, изнывая от жары, торчал часовой. То есть сидел на плетёном стуле и читал что-то в электронной книжице. Рой кровососок вился вокруг, старательно исследуя комбинезон на предмет наличия прорех.

— Привет, Халлон! — первой поздоровалась Куэ. — Как настроение? Твари не беспокоят?

— Скажешь тоже, — ухмыльнулся страж. — Когда это они нас не беспокоили? А вы никак за грибами? — он кивнул на рюкзаки.

— За ними самыми, и ещё за улитками, — Лаир поудобнее передвинул перевязи оружия. — Шеф-повар заказал, надо же разнообразить меню.

— Вы аккуратнее там. Анарендил видел следы здоровенного кракена.

— Пусть он нас боится, — улыбнулся Лаир, покачав в кобуре десинтор.

У воротной калитки светился экран обзорной камеры, и прежде чем отпереть засов, Халлон внимательно оглядел панораму. Летучие скорпионы и гигантские сколопендры обожают устраивать засады именно у ворот.

— Всё чисто? — осведомился Лаир.

— Вроде да, — часовой распахнул калитку. — Удачи!

…

Ствол этой пальмы больше всего напоминал гигантскую изоляторную колонну, снабжённую оребрением ради предотвращения коротких замыканий во время дождя. На пятнадцатиметровой высоте под ветром раскачивались широкие перистые листья. Денис осторожно дотронулся до дерева и получил ощутимый укол тока.

— Ты между прочим угадал, в некотором роде, — улыбнулась Туилиндэ. — Это, если перевести на ваш язык, «электрическая пальма». На Земле же, помнится, есть такая рыба — электрический угорь?

— Есть такой, — подтвердил Степан, трогая ствол и отдёргивая руку.

— Ну а это его растительный аналог. Дерево приспособилось таким образом защищаться от длинношеих травоядных, норовящих объесть листву. Здесь у корня напряжение так себе, а там, на верхушке, достигает нескольких тысяч вольт.

— Ничего себе… — Изя опасливо смотрела на качающиеся над головой листья.

— Между прочим, генно-модифицированные сорта этих электропальм до сих пор кое-где используют в качестве источника электричества. Ну, идём дальше?

И вновь они идут по тропинке, заросшей плотной «ковёр-травой», прочной, как проволока. А вокруг — буйный разгул флоры, перед которой любой земной ботанический сад просто набор цветочных горшков на подоконнике.

— Какой огромный парк… — Изольда понюхала склонившийся к самой тропинке цветок, более всего смахивающий на пион, вот только лепестки у него были все разноцветные. — Идём и идём, и конца-края нет…

— Парк? — эльдар покачала головой. — Я не говорила, что это парк.

— Ну заповедник… это заповедник?

— Нет, и не заповедник, — улыбнулась Туилиндэ. — Обычный жилой массив.

— Не понял… — художник захлопал глазами. — Жилой массив? А где же… э… жители?

— Ну в основном все здесь, — ещё улыбка. — За исключением тех, кого сейчас нет дома.

Ладнев принялся озираться с таким видом, будто силился разглядеть в каждом дереве дупло, приспособленное местными обитателями под жилище.

— Нет, Стёпа, не угадал, — рассмеялась Туи. — Эльдар не живут в дуплах, и не ночуют на ветках как попугаи. И даже нор не роют, как то подумала сейчас Изольда.

Пауза.

— Ну хорошо. Вообще-то это невежливо, вторгаться без спроса в чужую ячейку обитания, но ввиду исключительности случая… идёмте.

Она свернула с «ковровой тропы» в совсем неприметный проход, и буквально через десять шагов буйные цветочные заросли расступились, явив взору маленький сказочный дворец, будто отлитый целиком из богемского разноцветного стекла. Изумрудная лужайка перед домом упиралась в миниатюрное овальное озерцо, окаймлённое трехметровым пляжем из уже знакомых самоцветов, искрящихся внутренними огоньками. Могучие деревья со всех сторон обступали этот филиал рая, надёжно укрывая его от посторонних глаз.

— Ох-хре-неть… — по слогам пробормотал Степан, изо всех сил таращась на диво дивное.

— И чтоб я сдох? — смешинки густо роились в глазах эльдар.

— Да-да, и чтоб я сдох!

— Не надо, Стёпа, главные чудеса впереди, — рассмеялась Туилиндэ, сверкая жемчугом зубов. — Вот так мы тут и живём. Сеть тропинок обвивает жилые ячейки, и каждый дом таится в чаще, так что можно гулять много дней подряд в полной иллюзии, что находишься один-одинёшенек в дремучих джунглях.

— Но как же это возможно? — осторожно усомнился Денис. — Мы уже довольно долго гуляем, и никого навстречу…

— Всё просто, — эльдар продемонстрировала браслет на запястье. — Вот эти браслетики, если включить их в режим «одиночество», предупреждают о всех встречных. И советуют куда свернуть. На правой руке лёгкая вибрация — сворачиваешь вправо, на левой — влево. Дорожек множество, развилок средь них вообще немеряно, прямая видимость, как вы уже убедились, среди этих цветочных зарослей шагов тридцать от силы… Так что на каждом квадратном километре, если считать по-вашему, спокойно могут гулять в одиночку пара сотен эльдар. Если ещё учесть, что часто гуляют не в одиночестве, а парами или даже группами, то можно смело считать, что всё население может выйти из своих домов разом и при этом сохранится полная иллюзия путешествия в необитаемых джунглях.

— А если заорать? — вдруг спросила Изя.

— В каком смысле?

— Ну вот так вот: эгеге-геееей! — девушка приложила руки рупором ко рту, и громкий клич разнёсся в сонной тишине сказочного мирка.

— Изольда… — осуждающе покачала головой Туилиндэ. — Это очень неприлично, вот так вот кричать.

— А музыка?

Пару секунд эльдар молчала, явно всматриваясь в мысли девчонки-хомо.

— Ну, в общем, я поняла… Это у вас там можно выставить на подоконник шарманку, изрыгающую какие-нибудь истошные идиотические вопли. Чтобы заставить всех слушать то, что нравится хозяину шарманки. Здесь у нас до такого хамства никто не опустится.

Она тронула рукой серёжку в ухе.

— Вот, включай и слушай. Музыку должен слышать только тот, кто в ней нуждается. И никто кроме.

— Ой… — заморгала Изя. — Хозяин…

Действительно, в проёме открывшейся округлой двери — да что у них тут, в самом деле ни одной нормальной прямоугольной дверцы нет, что ли? — появился силуэт мужчины, здорово смахивающего на какого-то древнегреческого героя. Постояв несколько секунд в явном изумлении, владелец усадьбы двинулся к ним.

— Во, как смотрит… — девушка оглянулась на Туи. — Извиняться будем или удерём?

— Ну конечно удерём! — засмеялась эльдар. — Ох, Изя, Изя…

Она шагнула навстречу подошедшему хозяину, чуть присела в книксене и произнесла певучую недлинную фразу. Ответа вслух не последовало, однако по быстро меняющейся мимике точёных ликов было очевидно — идёт оживлённый разговор.

Владелец усадьбы вдруг обернулся к гостям и произнёс длинную мелодичную фразу, сопровождая её совсем человеческим жестом — плавный взмах раскрытой ладонью в сторону дворца.

— Чего он говорит? — смятенно пробормотал Ладнев.

— Он говорит «велкам» — пояснил Денис, не дожидаясь перевода экскурсовода.

— Примерно так, — улыбнулась Туилиндэ. — А если точнее, он просит вас пройти в дом и подождать прилёта девочки. Он хочет вас ей показать.

— Внучка или дочка? — уточнил Степан.

— Нет. Праправнучатая племянница примерно… впрочем, такие степени родства в языках эфемеров не отражаются.

— А это долго?

Туи перестала улыбаться.

— Уж не намерен ли ты ответить отказом, Денис Аркадьевич? Лишить ребёнка невинной радости… ты в курсе, сколько у нас детей на тысячу взрослых?

— Нет, нет, ни в коем случае! — поднял вверх ладони Денис. — Мы согласны ждать столько, сколько потребуется!

…

Лес смотрел пристально и недобро, окружая со всех сторон. Ящерицы-крикуны, прячась за деревьями, своими скрипучими голосами словно оповещали всю окрестную живность: «Боевая тревога! В лесу двуногие! Кто не может сражаться, прячьтесь! Кто может, готовьте засады!»

«Бездна, сколько тут пух-травы» — Куэ отцпляла от своего костюма длинные липкие паутины, посредством коих пух-трава улавливает всякую мелкую живность.

«Не бери в голову» — Лаирасул пристально рассматривал ближайшие кусты. — «Меня гораздо больше занимает, где эти твари устроили нам засаду».

«Уверен?»

«Абсолютно. Ты разве не слышишь, как изменился тон воплей крикунов?»

«Неа… Для меня они все на один голос».

«Ты просто не слишком часто выбираешься в лес. А я тут почитай что живу».

«А всё-таки, как ты различаешь?»

«Перед самым нападением вопли немного меняются. Появляется в них какое-то злорадное ожидание, что ли».

«Скажешь тоже… Они же глупые, эти крикуны».

«Они все тут глупые. Но много ума им и не надо. Всё, чего они хотят — чтобы нас не стало. Все поголовно, от кракена до бессмысленного ходячего пня».

Лаир поудобнее перехватил рукоять десинтора.

«Ладно… Обходить эти заросли нет времени. Да и вообще справа топь, а слева кочка на кочке. Пройдём?»

«Как ты скажешь».

«Тогда прикрой мне спину».

Двое эльдар двинулись вперёд, поводя стволами лучемётов и десинторов. Да, детей уже с семи лет учат обращаться с оружием, и даже самая хрупкая девушка обязана уметь стрелять без промаха. И пока не сдашь экзамен по стрельбе, из ограды замка тебя не выпустят. Лучемёт для дальнего прицельного огня, ручной десинтор — страшная машинка в ближнем и рукопашном бою. В комплекте есть ещё нож, вот только против многих тварей он бесполезен — у них слишком прочные панцири.

Заросли взорвались жутким многоголосым воем, так что враз заложило уши. Пара ходячих пней, заросших мхом по макушку — в метре пройдёшь и не разглядишь — хлестнули по ногам извивающимися щупальцами, усаженными острыми шипами, однако парень и девушка синхронно подпрыгнули, и усилия безмозглых тварей пропали втуне. Через полсекунды пни уже расползались грязной тестообразной массой, и только щупальца, не попавшие в поле поражения десинторов, продолжали дико извиваться.

Вспышки лучемётов заполыхали, будто бешеный стробоскоп, и стремительно налетающие со всех сторон летучие скорпионы посыпались наземь, исходя едкой вонью горелого мяса. Если б хотя бы один из пней смог сбить с ног кого-то из двуногих, атака, несомненно, уже увенчалась бы успехом. Однако оба врага остались стоять, и преодолеть круговой огонь скорпионам оказалось не под силу.

— Ложись!!!

Не тратя и доли секунды на раздумья, девушка бросилась наземь, буквально на лету перекатываясь на спину. Чудовищная туша кракена уже выдвинулась из зарослей, вымётывая невообразимо длинный, двадцатиметровый язык радулы, сплошь усаженный острыми, как акульи зубы, шипами. Однако Лаирасул всё же успел в падении нажать на спуск десинтора, и огромный монстр враз осел, расползаясь грязной лужей.

Всё кончилось так же внезапно, как и началось. Только ящерицы-крикуны орали в ветвях, оплакивая героев, павших в неравном бою с жуткими двуногими тварями, чуждыми всему этому миру.

— Что, съели?! — Лаир уже вновь стоял на ногах, ноздри его трепетали. — Съели, да?!

Девушка, сидя на земле, смотрела на своего охранителя, являвшего сейчас собой живую иллюстрацию боевой мощи разума. Парень стоял, широко расставив ноги, в правой руке исходил жаром остывающий лучемёт, в левой десинтор.

— Лаир… как долго это будет продолжаться?

— Столько, сколько потребуется.

Девушка поднялась с земли, принялась отряхиваться, не забывая придерживать десинтор одной рукой.

— Кто назвал эти миры Бессмертными Землями? Тут смерть повсюду.

Пауза.

— Ничего они не смогут с нами сделать, Куэ. Даже все вместе не смогут.

Эльдар тряхнул головой.

— Кракены? Вон от него осталась тёмная вонючая лужа. Бактерии чёрного сепсиса? Любая из них после приёма панацеи живёт в нашем теле ровно полминуты, пока наноробот не проделает в её клеточной стенке дыру. Чумная амёба? Кишечный грибок? Они могут убить лишь того, кто небрежен. А таких среди нас уже не осталось, Куэ.

— Вот именно… Мы не живём здесь, Лаир. Мы воюем. Даже во сне воюем, ты не замечал?

…

Прозрачная сплющенная капля будто проявилась из воздуха, совершенно бесшумно опустилась на лужайку перед домом.

— Гляди-ка… а я уже думал, у вас тут кругом телепортация… — Степан наблюдал за посадкой аппарата.

— Это же очень затратно, Стёпа, — улыбнулась Туилиндэ. — Даже при работе в планетных масштабах уходит масса энергии. Вот такие гравилёты самое обычное средство, когда не нужна срочность.

В боку аппарата протаяло отверстие, и на лужок выпорхнула девочка лет десяти, похожая на сказочную фею в неглиже. Если, разумеется, возраст детей у эльдар соответствует человечьему, пронеслась в голове у Иевлева очередная посторонняя мысль.

— Соответствует, — уловила невысказанное соображение Туи. — Блокировка процесса старения происходит позже, по земному счёту где-то ближе к двадцати годам. И потом уже тела эльдар практически не меняются.

Девочка, разглядывавшая необыкновенных гостей широко распахнутыми глазищами, казавшимися особенно огромными на детском личике, сделала книксен и произнесла приветствие. Туилиндэ с улыбкой ответила тем же. Земляне, как могли, вразнобой сказали «здрасьте!» Сейчас, должно быть, Туи придётся туго, сдерживая ухмылку, подумал Денис. Служить переводчиком детских вопросов — та ещё работёнка…

Однако на деле всё оказалось гораздо интересней и неожиданней. Девочка протянула на ладони серёжки с крупными, но невзрачными камешками, и спросила что-то. Помедлив, Туилиндэ кивнула и принялась копаться в своей сумочке. Некоторое время обе эльдар чем-то занимались, однако род деятельности был явно непонятен дремучим земным дикарям.

Наконец девчонка нацепила свои серьги, чуть покачала головой вправо-влево, будто приноравливаясь, и вдруг произнесла с сильнейшим акцентом.

— Здраавствуйтье!

Немая сценка длилась секунд десять, не меньше. Девочка беспомощно оглянулась на взрослую эльдар, и та утвердительно кивнула.

— Здраавствуйтье! — повторилась юная фея.

— Привет! — первой нашлась Изольда.

— Прооститье меенья, чтоо таак говорью соовсем плоохо, — феечка улыбнулась. — Этоо нье наадо удьивльяться. Воот, — тычок пальцем в серёжку. — Серьёжки-гооворьёшки!

— Стёпа, закрой уже рот, — засмеялась Туилиндэ. — Ну что такого потрясающего в компьютерном автопереводчике?

— Меенья зоовуут Исилиэль, — девчонка вновь изобразила короткий книксен.

— Я… это… Степан… — художник откашлялся. — Андреевич, в смысле…

— А я Денис, — Иевлев уже вполне оправился от небольшого потрясения.

— Изольда, — Изя, к совсем уже полному изумлению друзей, ловко изобразила тот самый книксен.

Пауза.

— Тии нье хоочешь называать себья, даа? — девочка смотрела на Станислав Станиславыча, с момента появления юной феи изображавшего из себя статую.

— Бо… Бонифаций, — ляпнул юный гений и тут же протестующе затряс головой. — То есть это он Бонифаций, а я Ста… сик… — ещё ни разу Денису не доводилось видеть у мальчишки такой степени смущения.

— Яа оочьень раада знайоомству, Стас-сик, — маленькая эльдар беззастенчиво разглядывала голого мальчишку, и хотя её собственный наряд ввиду чрезвычайной открытости плюс полной прозрачности не скрывал практически ничего, игра явно шла не на равных. Натуральный медосмотр, промелькнула в голове Дениса очередная посторонняя мысль.

— У теебья такайя иинтерьесная пииська, Стас-сик, — вдруг выдала вслух феечка, — у наашьих маалышьей соовсьем неемноожко друугайя. Моожно поосмотрьеть? Ньее боойсья. Яа соовсьем ньее сделайю тьебьее боольно!

Денис и Изольда поймали взгляды друг друга, и Изя сдавленно хихикнула. Кто сказал, что межпланетные контакты дело простое? Может, и простое, когда с тобой говорит хорошо обученная инопланетная функционерка-агентесса. А вот если так?

…

Зябкий рассвет занимался за окном медленно и неохотно, будто раздумывая — стоит вообще начинать новый день или ну его нафиг? Мелкий серый снежок, сыпавший с небес, тоже не добавлял праздничности картине.

Холмесов лежал на диване, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Уже давным-давно прекратил бормотать соседский телевизор, стих топот плясунов этажом выше… Город погружался в сон после буйно проведённой новогодней ночи.

Крохотный шарик со стёсанным основанием стоял на пустом столе. Детская игрушка под названием плиа. Алексей усмехнулся. Ой, спасибо тебе, Туи… Видовые фильмы, ага. Детские, прямо скажем. Если это у них детские-видовые, то страшно даже подумать, каковы взрослые-художественные.

Алексей вдруг почувствовал озноб. Только сейчас осознал, до печёнок дошло, ЧТО ИМЕННО должны были пережить существа, созданные для вечной жизни, в этих вот диких мирах, которым ещё только предстояло стать Бессмертными Землями. Чужая биосфера, органически не приемлющая пришельцев. Когда все твари, в мирное время зачастую враждующие меж собой, будто мобилизованы незримой силой на борьбу с двуногими. Все, от микробов до гигантских монстров, желающие одного — чтобы пришельцы исчезли. Чтобы можно было и далее, ещё миллионы и миллионы лет кишеть в своей бессмысленности — пока не вырастет на верхушке эволюционной пирамиды свой собственный разум.

И материализатор, только высаженный добрыми опекунами-валарами, ещё так мал и слаб, что сил едва хватает лишь на самое-самое необходимое. Оружие прежде всего.

Что случилось бы с хомо сапиенсами два раза, окажись они в таких условиях? Да очень скверное бы случилось.

Он вдруг словно наяву представил — свирепые перекошенные рожи бойцов-берсерков, заросшие нечёсаными бородами, угрюмые замученные женщины, рожающие каждый год… чем выше смертность, тем выше рождаемость. Так победим! И вот уже жизнь человека не стоит практически ничего. И новоявленные владыки вершат судьбы подданных. И дворец Повелителя, рядом с материализатором — а быдло получит только то, что сочтёт милостиво соизволить Повелитель…

И когда наконец преодолели бы хомо отчаянное сопротивление чужой и дикой природы, сокрушили бы её, завалив трупами, планетки эти превратились бы в подлинное, окончательное и безнадёжное инферно. Ефремовский Торманс, где гигантские бетонные муравейники торчат среди унылых плантаций картофеля и бобов… унылая порабощённая флора, которую и природой-то назвать язык не повернётся. Окружающая среда и только.

Да ещё и не один притом — группа тормансов, глубоко враждебных друг другу. Ибо никакой Повелитель не терпит неподвластных ему…

А вот они смогли. Хотя было их поначалу несколько тысяч. Смогли не скатиться в яму одичания. Сохранить Кодекс Чести. Не сокрушить и уничтожить чуждые миры, а приручить и окультурить… врасти в них, вопреки всему стать симбионтами. И вот уже вместо диких миров — шесть сияющих, воистину Бессмертных Земель…

Алексей даже зубами заскрипел от внезапно нахлынувшего жгучего, как скипидар стыда. Они-то смогли… А мы, чванливо называющие себя хомо сапиенсами дважды? Что мы сделали за эти тысячи лет? На родной-то планете-матушке, где под каждым под кустом был готов и стол и дом… Нет, напрасно Туи сравнивает нас с онко-больными. Тут, пожалуй, больше подходит совсем другая аналогия. Ощеренный от злобы и фанатизма шахид, обмотанный динамитными шашками. Аллахакбаааар!!!

И незримые Сеятели ловят оскаленную рожу в прицел снайперки, дабы прекратить наконец похождения того шахида.

Ладно… Спасибо тебе, Туи. Спасибо за детский урок.

…

— Вкуусно?

Круглый стол, по внешнему виду вроде бы стеклянный, но на ощупь тёплый и упругий, был уставлен вкусностями довольно плотно. Прямо по русскому обычаю, промелькнула в голове у Дениса очередная посторонняя мысль. Или Туи что-то такое объяснила хозяину… а может, и у них тут имеют место обычаи хлебосольства?

Беседа за накрытым столом всегда протекает проще, нежели на официальном дипломатическом рауте. Воистину народная мудрость болтает не зря насчёт того, что «в ногах правды нет». Хозяин усадьбы, правда, предпочитал общаться с гостями через переводчицу, девочка же вовсю эксплуатировала свои серёжки-говорёшки, перемежая вопросы вполне детские — а порой так даже чересчур непосредственные — с мыслями, которые можно было без натяжки назвать мудрыми.

Самому Денису никак не удавалось приноровиться к затейливому полёту мыслей маленькой эльдар, и если судить по устойчиво-обалделому виду Ладнева, художник испытывал аналогичные трудности. Насчёт Изольды ситуация была не столь однозначна, всё-таки девчонки обязательно найдут о чём поговорить, даже если их разделяет космическая бездна. У Изи даже хватило мудрости и терпения удовлетворить любопытство юной эльдар насчёт деталей устройства наружных половых органов девушек хомо. Хотя девочка, почувствовав смущение гостей в подобных сферах, всё-таки сумела прояснить интересующий вопрос максимально щадяще — во всяком случае не в виде публичного медосмотра.

Сама Исилиэль к подобным вещам относилась чисто функционально и абсолютно беззастенчиво, и вообще Иевлев уже успел понять, что скрывать детское тело от взоров тут почиталось чуть ли не дикостью — примерно как держать произведения искусства не в музеях, а в амбарах под слоем прелого сена. Что касается Станислав Станиславыча, то с момента первого явления юной эльдар он имел вид вполне контуженный и в целом неизлечимый.

Единственный, кто освоился в Бессмертных Землях на сто процентов, это Бонифаций. Сейчас морской свин с аппетитом уплетал какой-то местный фрукт, не обращая внимания на тонкости межзвёздных контактов.

И вдруг что-то изменилось. Занятый осмыслением полученного Денис даже не сразу сообразил, что именно. Просто девочка вдруг затихла и сжалась, распахнув глазищи до невообразимых размеров.

— Этоо праавда?

Пауза.

— Выы всьее смоорщитьесь и воот-воот умрьёте?

Пауза.

— И… и тыы, Стас-сик?

Слёзы уже катились из её глаз, прокладывая на нежном личике блестящие дорожки. Ещё секунда, и хозяин дома порывисто прижал к себе девочку, вдруг разрыдавшуюся в три ручья.

Туилиндэ встала и сделала короткий книксен.

— Идёмте. Хозяин дома извиняется, но просит нас покинуть его как можно скорее. Вы нанесли девочке тяжёлую душевную травму.

…

Экран монитора был чёрен, как Вселенная в эпоху «Великой Тьмы». Неистовый жар Большого взрыва уже давно угас, а до появления первой звезды ещё миллионы и миллионы лет… Вообще-то пользователи редко оставляют в виде заставок чёрный фон, однако Перельман не признавал всяких глупостей. Компьютер — рабочий инструмент, и девицам в бикини тут не место.

Бумажные листы, напротив, сияли девственной белизной, соблазнительной и жестокой. Бумажные листы бросали вызов. Есть у тебя, человек, хоть какие-то внятные соображения, или только ёжика нарисовать?

В квартире было тихо. Мама, убрав скромный новогодний стол, легла спать. Сам Григорий Яковлевич относился к новогодним празднествам без всякого энтузиазма, но снисходительно. Прежде всего из-за мамы. Женщинам вообще порой остро нужны маленькие праздники.

А ему самому?

Откуда-то из глубины памяти всплыло — ёлка, сияющая разноцветными огнями, и мама, ослепительно молодая и красивая, играет на скрипке. И тёплые, осторожные руки отца, казавшиеся тогда такими надёжными…

Далёкое, невозвратное детство. Тогда он был ещё почти таким же, как все дети…

За окном громко захлопали петарды, разрушая зыбкую вязь воспоминаний — граждане, уставшие от застолья, выкатились на улицы, дабы немного размяться.

Математик решительно придвинул к себе белый лист. Прошлое ушло и не вернётся. И отец давно укатил в Израиль, оставив маму. И незачем тратить время на ностальжи. Это юному Стасику Разину ещё простительно, транжирить время на прогулки по Бессмертным Землям. Когда есть работа…

…

В обширном зале центрального телепорта Эле вновь было почти пусто. Из одной ячейки вышла семейная пара, под руку двинулась на выход, удивлённо окинув взглядами экзотическую группу землян, но так и не замедлив шаг. И вновь никого.

— Куда мы теперь? — первым задал вопрос Степан. Художник выглядел несколько подавленным, как, впрочем, и остальные экскурсанты. Всё-таки они уже успели уяснить некоторые аспекты пресловутого Кодекса Чести и Права эльдар. Довести до слёз ребёнка… если бы деяние оказалось намеренным, это уже тянуло бы на серьёзное правонарушение.

— Куда теперь? — Туилиндэ вздохнула. — На Эари, разумеется… Вообще-то я раздумывала, где нам разместиться на отдых. Вы ведь здорово устали, нет?

— Я не очень, — Изя поправляла на себе бижутерию.

— А у меня, если откровенно, ноги не идут, — честно признался Денис.

— Ну ещё бы, — улыбнулась эльдар. — Шестнадцать часов вы уже здесь, по земному счёту. Так, нам сюда!

Этот ряд камер переноса значительно отличался от той, куда они прибыли с Земли. Перепонка круглого люка, впустившего их в камеру, немедленно затянулась, вокруг заструился жемчужный туман…

— Теснее, теснее в круг, — поторопила Туи. — Обнялись все для надёжности… Станислав Станиславович, тебе целесообразно поставить клетку на пол, между ног… да, вот так. Стёпа, стеснительность здесь лишняя, плотнее обхвати меня за талию… все закрыли глаза? Ну, поехали!

Коротко полыхнула вспышка, довольно яркая даже сквозь закрытые веки. По телу прошла волна тяжести, и спустя секунду уши плотно заложило, как при быстром спуске самолёта.

— Ох ты… — охнул Ладнев.

— Ничего страшного, просто Эари крупнее Эле, и сила тяжести поэтому больше. Ну и атмосфера поплотнее соответственно. Всё, выходим!

Этот зал был ничуть не похож на предыдущий. Воздушные хрустальные арки, вздымающиеся ввысь, и янтарный пол, отполированный до такой степени, что возникало ощущение, будто он залит водой. В глубине пола гуляли таинственные тени, вспыхивали и гасли крохотные разноцветные огоньки.

— Ты чем-то озабочен, Стёпа?

— Да так… — художник пожал плечами. — Буднично как-то это… Нет ощущения грандиозности процесса.

— То ли дело паровоз, — в глазах Изольды плясали бесенята.

— В самую точку, Изя, — засмеялась эльдар. — Так… час пик вот-вот, сейчас тут будет полно народу. Не станем мешаться. Прошу за мной!

— Прошу прощения, уважаемая Туилиндэ, — Стас перехватил клетку с морским свином в другую руку, — можно вопрос?..

— Всё просто, Станислав Станиславович. — Туи на ходу чуть повернула голову. — Локал-телепорт нашего «Хитроумного» довольно маломощен, оттого переносные терминалы вынужденно массивны. Здесь, в Бессмертных Землях, нужды в них нет. Хватает вот этой сумочки.

— Благодарю за разъяснение, — мальчик поправил очки.

— Стасик, а ты чего хотел спросить-то? — негромко спросила Изольда.

— Да так… — пожал плечом юный гений. — Ой, глядите!

И все мелкие вопросы разом вылетели из головы. Потому как перспектива, открывшаяся со смотровой площадки, наверное, излечила бы от хандры даже самого мрачного меланхолика.

— Чтоб я сдоху — выдохнул Степан.

— Ты забыл произнести «охренеть», — мягко засмеялась Туилиндэ. — Нравится? Я тоже считаю, что центральный телепорт Эари размещён на этой горе очень удачно.

Действительно, вид с высоты в добрых полкилометра открывался завораживающий. Сплошное море зелени, сквозь которую лишь кое-где проблескивали недостаточно замаскированные дворцы и прудики, могучая река, извивающаяся в собственной пойме подобно громадной змее, и уже почти на горизонте море, отливающее серебряным блеском в лучах низко стоящего светила.

— Кто-то интересовался общественным транспортом? — улыбнулась эльдар. — Прошу!

Трёхметровая капля, слегка сплющенная по вертикали, проявилась будто изображение на фотобумаге. В боку аппарата протаял овальный люк.

— Смелее, ну! — подбодрила гостей Туилиндэ.

Внутри гравилёт выглядел пустым, как цистерна, однако стоило пассажирам пройти в салон, как прямо из пола выросли и развернулись чашеобразные кресла.

— Классно! — восхитилась Изя, устраиваясь поудобнее. — Мягко!

Аппарат взмыл бесшумно, словно аэростат. Миг — и обширное здание центрального телепорта уже съёживается, превращаясь в забавную игрушку, прилепленную на вершине горы. Ещё чуть, и вот уже под ногами белые кудряшки облаков.

— Скажу по секрету, я очень люблю летать, — Туи даже чуть приглушила голос для пущей таинственности. — А ещё лучше на «сидушке». Я вам её как-нибудь покажу. Медленно, правда, зато ветер поёт в ушах!

— Простите, но мне кажется, телепортация эффективнее, — встрял юный гений, держа на коленях клетку с неразлучным товарищем.

— Ну кто же спорит, конечно эффективнее, — улыбнулась эльдар. — Раз-раз, и на месте… Если не считаться с расходами. А ещё существует такой способ кормления, через клизму. Тоже очень эффективный — жевать не надо.

Изя хихикнула. Гравилёт между тем уже пикировал, с каждой секундой всё круче и круче.

— Ух ты! — похоже, художник уже попросту не выходил из состояния перманентного восторга. — Это что же, мы на берегу моря поселимся?!

— Точно, Стёпа, — вновь улыбнулась Туилиндэ. — Тебе нравится купаться в море перед сном?

— Мне-то? — Ладнев почесал скулу. — Ну как сказать… Единственное море, на берегу коего мне довелось пожить, было почти круглый год покрыто льдинами. Море братьев Лаптевых, ага. Я там срочную служил в своё время.

— Значит, не любите вы купаться в море перед сном, Степан Андреевич, — тоном главбуха вдруг выдал резюме Стасик. И все разом расхохотались.

…

— Привет, Лёха! С наступившим!

— Для кого Лёха, а для кого гражданин начальник! — Холмесов лучезарно улыбнулся, дабы у собеседника не возникло ощущения, что это не шутка. — И тебя с наступившим, Толя. У-у… а мешки-то под глазами! В таком-то возрасте! Много-много арака пиль, якши?

— Да и у тебя глаза-то красные, я погляжу, — ухмыльнулся лейтенант, высокий и щеголеватый. — Не спал вовсе никак?

— Урывками, урывками… привычка, однако. Какие новости? Как-никак с прошлого года не посещал сие заведение.

Собеседник перестал улыбаться.

— А новости фиговые у нас, Лёха. Упрунина в больницу отвезли.

— То есть как? — опешил Холмесов.

— Да вот так… Инсульт, похоже. Так и не дождался второй звезды наш Иван Николаич. А майорская пенсия, это совсем не то.

Алексей прикусил губу.

— Тяжёлый инсульт?

— А я знаю?

— В какой больнице он лежит?

— Да в Соколова вроде… Поедешь?

— И немедленно. Вот сейчас кой-какие делишки переложу в папках и поеду.

— Ты молодец, Лёха, честно. А то мы тут пока раскачаемся… Ты передавай Ивану Николаичу привет. Ну, правда, не такие уж мы тут свиньи, вот соберёмся и…

— Спасибо, Толя. Привет передам, — не слишком вежливо оборвал рассуждения коллеги Холмесов.

Зайдя в свой кабинет, старлей оглядел пустой стол, помедлив, отпер сейф. Привычка убирать всё до последней бумажки от случайного взгляда — первейшая привычка для следователя, если, само собой, он профессиональный следователь, а не халявщик пролётный.

Холмесов вдруг напрягся, быстро перебрал папки. Нервно сглотнул. Вот как… вот так, значит…

Тоненькая папочка с «делом диггеров» отсутствовала напрочь. То есть абсолютно. Как и не было её никогда.

По спине прополз неприятный холодок. Как там выразился-то товарищ Таурохтар — «…решаю не я, я лишь исполнитель»?

Да, и ещё — «если кто-то полагает, что мы тут будем действовать сообразно вашим понятиям, он ошибается радикально»

…

— Изя…

— М-м…

— Изя, мы сегодня вставать будем? Петушок пропел давно…

— М-м… ещё чуточку… как хорошо…

Денис, прекратив деликатные попытки разбудить любимую, вернулся к любованию ею. В самом деле, разоспавшаяся на свежем воздухе Изольда была чудо как хороша, и в груди у Иевлева волной поднималась нежность. Не удержавшись, он коснулся губами её щеки — чуть-чуть, как дуновение ветерка.

— Нравлюсь, да-а? — сонно пролепетала девушка, улыбаясь счастливейшей улыбкой младенца.

— Ты же спишь, — он поцеловал её ушко. — Спящим красавицам нельзя разговаривать… — он поцеловал её в шею. — Не положено…

Пансион, в который их определила Туилиндэ, наверное, был самым странным из тех, кои вообще можно вообразить. Собственно, пансиона как такового и не было, если не считать беседки, приспособленной под столовую. Вместо спальных корпусов же тут имелись совершенно удивительные соцветия: нижний лист — а может, цветоложе, кто разберёт — служил кроватью, и поверхность его была словно покрыта мягчайшей губкой. Эти кровати на открытом воздухе, окружённые цветочными зарослями и в довершение прикрытые сверху циклопических размеров цветком, отдалённо похожим на помесь тюльпана с подсолнухом — настоящее ложе для дюймовочки из сказки, только многократно увеличенное в размерах. Как можно было понять из пояснений Туи, такого рода биотехнологии здесь, в Бессмертных Землях находились на пике моды и здорово конкурировали даже со всемогущими и таинственными материализаторами, поэтично-высокопарно именуемые «Сердце Эле»… или другого спутника соответственно.

Весь же обслуживающий персонал заведения состоял из уже знакомого светоробота — тут тебе и горничная, и портье, и официантка. Правда, если Денис верно понял, готовкой каркасно-голографическая красавица не занималась — заказанные блюда доставлялись из ближайшей точки общепита.

Кстати, при распределении мест Туи без малейших колебаний определила влюблённым одну кровать на двоих, не спрашивая ни о чём и явно не ожидая встречных вопросов, не говоря уже о каких-либо возражениях. Всё было просто и естественно у них тут, в Бессмертных Землях, и в то же время никакого скотства и грязи…

А после ужина они купались в море, пронизанном лучами закатного светила, и танцевали под музыку, слышимую только им, тягучую и сладкую, как патока, от которой щемило сердце. И закат всё длился и длился, тягучий и сладкий… Так и не дождавшись темноты — трудно дождаться, если сутки тут больше земной недели — умаявшиеся туристы разошлись по койкам, желая друг другу приятных снов.

— М… — Изя обвила руками его шею. — Не хочу уже быть спящей красавицей…

— … А хочу быть владычицей морскою, — с улыбкой подсказал Денис.

— Неа… Хочу быть твоею женою… — и она впилась в его губы сочным поцелуем.

…

— … Уф!

Они лежали, тесно обнявшись, и её грудь глубоко вздымалась под его ладонью, постепенно успокаиваясь.

— Здравствуйте, многоуважаемые Изольда и Денис, — голос Туилиндэ без труда преодолел хлипкую цветочную ограду алькова. — Не пора ли уже вставать? Во-первых, ваши товарищи изнывают, и во-вторых, вы рискуете пропустить вечернюю зарю!

— Уже встаём, уже! — откликнулся Денис, сбрасывая ноги с кровати. — Изя, где мои тапочки?

Изольда прыснула смехом, озорно кося глазами.

— Что значит мужчина. Едва овладел дамой, так сразу тапочки ему подай. А до того прям такой рыцарь, аж ухи даме лижет!

— И какой из этого следует вывод? — тоном ослика Иа-Иа изрёк Иевлев, многозначительно воздев указующий перст. — Мужчин баловàь нельзя. Чтобы не вырабатывать условный рефлекс. А то как захочет найти тапочки, так и…

И они разом расхохотались.

— Ну наконец-то! — Туилиндэ ждала подопечных за зелёной изгородью, с волосами, закрученными в тугой узел на затылке и притом облачённая в костюм Евы, так что Денис даже заморгал от неожиданности. — О! Изольда, ты не намерена купаться?

— М? Намерена! — девушка решительно тряхнула космами.

— А зачем тогда одела платье? — улыбнулась эльдар.

— Дурная привычка, ходить в тряпье, — сокрушённо вздохнула Изя, хотя в глазах плясали бесенята.

— Ну так скидывай скорее и в море, — засмеялась Туи. — Вон Станислав Станиславыч со Степаном Андреичем плавают-плавают в ожидании вас, того гляди скоро потонут!

За время сна светило успело таки зайти, и сейчас полнеба занимал закат, золотой с багряным отливом, на второй же половине небес прочно утвердился полосатый гигант, изливающий свой медовый свет. Море колыхалось мелкой ровной зыбью, и до самого горизонта казалось заполненным переливчатым золотом.

— Вау!! Красотища-а-а… — восторженно выдохнула Изя. — Дениска, ну чего ты молчишь?!

— Вот думаю, чего сказать, — преувеличенно серьёзным тоном заявил Иевлев. — Как будет правильней — «охренеть» или «чтоб я сдох»?

— Ой, да ну тебя! — девушка с плеском ринулась в воду. Не теряя ни секунды, Денис последовал за нею.

Вода в океане Эари была, по выражению Изи, «малосольная», больше похожая на физраствор — так что даже глаза не щипала. И тёплая до обалдения, где-то градусов под тридцать. Наверное, в таком море можно плавать непрерывно, воплощая мечту об ихтиандре, промелькнула в голове у Дениса очередная посторонняя мысль.

— Вау-вау-вау! — Изольда перевернулась на спину и поплыла, взбивая ногами маленький бурунчик. — Туи, ради такого можно бы нас и раньше поднять!

— Ну вот ещё! — откликнулась эльдар. — Кодекс Чести и Права! Надо же было дать вам всё закончить!

— Туи, не сердись, но я всё никак не привыкну к вашему естественному бесстыдству! — в отличие от любимой Денис плыл кролем, мощно размахивая конечностями.

— Я не сержусь, ибо не за что, — Туилиндэ развернулась в сторону берега. — О, а вот и ваши соратники!

— Приветствую вас, земляне! — художник пускал фонтаны не хуже кашалота. — Как спалось?

— Лучше не бывает!

— Ну, я надеюсь, заряд положительных эмоций вами получен, — Туилиндэ уже выходила из воды, как Афродита. — Сейчас покушаем и двинемся в путь. Всё-таки у нас чересчур плотный график, я считаю.

Эльдар стояла на кромке прибоя, отжимая роскошные золотые волосы, и в двойном свете — зари и Эвитара — сама казалась статуей, изваянной из золотого сплава.

— Куда мы сегодня? — осведомился Денис, старательно подавляя непроизвольный рефлекс — прикрыть горстью срам.

— На биофабрику, — Туилиндэ подставляла рассыпавшиеся золотые космы лёгкому бризу.

— Э? Кхм…

— Да, я поняла, не надо формулировать вслух. — эльдар посерьёзнела. — Это на Земле богатым туристам-бездельникам показывают исключительно красоты да развлекушки. Всякие карнавалы в Рио и прочее шоу.

Пауза.

— Я же хочу, чтобы дошло до вас, как надо жить. В Бессмертных Землях.