Черные начала. Том 10

Глава 327

Наверное, стоит порадоваться, что она сразу не зашла с коронных фраз типа: «а тебе тёща не нужна?» или «твоей маме не нужна невестка» и всё в таком духе. Или вообще зайти с козырей и сказать что-то типа: «у нас традиция, мать первой поближе узнаёт будущего мужа дочери».

Но шутки шутками, а то, что ей захотелось со мной поговорить, а не просто выгнать, на что я и рассчитывал, уже настораживало и пугало. Не нравится мне, куда это движется.

Женщина села на бортик фонтана, после чего похлопала рядом с собой, приглашая присесть рядом. Ну а так как технически я пусть и мог её послать, а фактически, это был бы поступок идиота, пришлось занять место рядом с ней.

И… ничего.

Нет, серьёзно, ничего, мы просто сидели и молчали минут пять, слушая пение птиц и журчание фонтана.

— Это хорошее место, чтобы поговорить по душам и обсудить важные вопросы, —­ тихо произнесла женщина. — Здесь есть артефакт, который глушит все звуки, не давая им выйти за пределы этого места.

— Прямо место для важных переговоров… — пробормотал я.

— Потому мою муж любит здесь обсуждать важные дела. Природа настраивает на нужный лад и успокаивает. Потому сейчас здесь и мы, обсудить некоторые вопросы, которые возникли.

— У меня нет вопросов. Я готов прямо сейчас уйти.

— Что ж, у меня есть вопросы, — посмотрела она на меня и улыбнулась, показывая свои дружелюбные намерения. — Если возможно, утолишь женское и материнское любопытство?

— Насколько это возможно, — кивнул я, подумав, что лучший способ решить любой вопрос — обсудить его.

— Секреты, понимаю. Я не буду лезть не в свою дело, однако, мою дочь было сложно заставить замолчать, когда она вернулась. Она только и рассказывала, как её в самый последний момент спас незнакомец из-за океана, рискнув собственной жизнью. Так тебя описывала, что…

— Вы ожидали увидеть другого человека?

— Признаюсь, да. Но у слепой любви воображение богато.

— Ну… есть такое. К тому же я бы не сказал, что я прямо-таки рисковал… — начал было я, но скептически взгляд Гаетэйн говорил, что для себя она уже всё решила. — А как она вообще попала на турнир?

— Взяла без спросу амулет, когда тот подал сигнал, что турнир начался. Мою муж должен был отправиться туда.

— Могу представить, как он был счастлив… — протянул я.

— Мы были в ужасе. Он готовился годами к этому моменту, а она попала туда, даже не представляя, что её там ждёт. Я знаю, он отдал бы этот несчастный амулет кому угодно, знай, что так выйдет и, признаться честно, мы не ждали её обратно. Поэтому, когда я выплакала все свои слёзы, и она возникла на том же месте, где исчезла, это было сродни чуду. И тут началось… — она улыбнулась. ­— Мы слова не могли вставить, а она тараторила. И всё рассказывала о незнакомце, который вернулся за ней и вытащил в самый последний момент. Думаю, вы понимаете, насколько нам было сложно поверить, что на турнире, где каждый сам за себя и против всех остальных, кто-то рискнул ради другого. И тем не менее повода не верить нашей дочери у нас не было.

— Но вижу, ваш муж, достопочтенный Люй Жуй, всё равно не сильно рад меня видеть.

— Скорее, он уже позабыл, как сам не мог найти места. Такие вещи, когда всё хорошо закончилось, быстро забываются. Так кто вы, И-нал? Просто путешественник?

— Я бы назвал себя вольным последователем Вечных.

— Сколько вам лет?

Так, а сколько мне…

Я попал сюда в двадцать шесть, но меня так лет на десять омолодило… Это значит, допустим шестнадцать. И я путешествую по миру уже восемь лет, это получается…

— Двадцать четыре, скоро будет двадцать пять, — ответил я.

Хотя я думал, мне уже двадцать шесть… Блин, когда путешествуешь, время сильно смазывается, особенно, когда нет нормальной зимы и постоянно лето.

— Откуда вы родом?

— Из-за океана, из небольшого городка. Путешествовал на корабле, возили грузы, когда попали в шторм и… — я развёл руками. — Я здесь, на этих землях.

— Вы хорошо владеете нашим языком, — заметил Гаетэйн.

— Я здесь с шестнадцати лет, и у меня был очень хороший мастер, который и научил меня многому. А дальше я уже как-то сам шёл, искал, находил…

— Прямо-таки истинный последователь, — кивнула она. И заметив мой взгляд, серьёзно продолжила. — Не полагаешься на других, добиваешься всё своими силами — это дорогого стоит.

— Надеюсь…

Где-то позади нас раздался шум, и я резко обернулся, но то оказалась просто взлетевшая птица. Я аж выдохнул от облегчения, чем заставил хихикнуть сидящую рядом женщину.

— Вижу, мою дочь вы боитесь как огня.

— Я боюсь последствий, которые мне совсем не нужны, — ответил я.

— Каких же?

— А вы бы хотели видеть меня в виде вашего зятя?

— М-м-м… я скажу честно, И-нал, я не рада вашей кандидатуре, — спокойно произнесла она, — так как у нашей дочери были более перспективные претенденты, которые могли бы укрепить если не силу, что теперь не требуется, то нашу репутацию и политическое влияние…

— Вот! Вот я о том же, — обрадовался я. — Я вам не нужен, и мне не нужны проблемы, потому что, если ваша дочь сделает глупость, то есть вероятность, что спросят уже с меня. Я просто хочу уйти, чтобы не ввязываться во всё это.

— Однако есть одно «но», И-нал.

— Ну опять… — пробормотал я.

— Как мать, я желаю дочери только всего самого хорошего, и я не хочу идти против её воли.

— Можно я пойду? Вот прямо сейчас?

Я уже было встал, но Гаетэйн положила мне руку на колена, прося сесть обратно. Нет, она не применяла силы, скорее просила, и я всё же вернулся на место.

— Боюсь, это или традиция, или проклятие, И-нал, нашей семьи по женской линии, ­— вздохнула женщина, предаваясь старым воспоминаниям. — Мои предки были из-за океана. Мой отец, дед Мимань был из-за океана или как их называют здесь, широкоглазым. Он служил в гарнизоне на границе мира духов, а после увольнения был главой охраны на одном из больших торговых судов. Он познакомился с моей матерью, когда спас её во время шторма — их маленькое судёнышко потерпело крушение. И так появилась на свет я.

Она улыбнулась, глянув на меня.

— А со своим мужем я познакомилась, когда подверглась нападению демонического зверя. Я хотела стать сильнее и ввязалась в авантюру, которая оказалась мне не по зубам. Он спас меня и через некоторое время вопреки воли его родителей я стала его женой.

— Да у женщин вашего рода какая-то пугающая традиция попадать в неприятности и так находить себе мужа, — ужаснулся я, понимая, к чему она клонит.

— Есть такое, не отрицаю, — хихикнула она. — Но наш выбор всегда оправдывал себя. Мужчин ведёт их ум логика, заставляя принимать верные решения. Женщин ведёт их сердце и интуиция, помогая выбирать верный путь.

Так, я не понял, что за сексизм, почему парни могут сделать только выбор, но сам путь выбирают женщины?! И вообще, мне не нравится, куда она клонит…

— Поэтому я доверяю выбору своей дочери. Если она сердцем чувствует то, о чём говорит, я не встану на её пути, как бы несогласная с ней не была.

Вот хрень…

Сейчас самое время вскочить и побежать отсюда, перепрыгивая заборы без оглядки. На каком месте я меньше всего себя представлял, так это на месте мужа и отца. Я знаю, есть такие, кто мечтает о семье, жене и детях, но я к таким не относился ни каким образом.

— Знаете, вам лучше прислушаться к своему сердцу, так как у неё оно явно неправильно работает. Я плохая пара вашей дочери. Простолюдин, — я загнул первый палец, — нищий, — загнул второй палец, — слабый, — загнул третий палец, — чужак, — загнул четвёртый палец, — неудачник, — загнул пятый палец.

— Вот оно как… ­ удивлённо взглянула Гаетэйн на меня. — А мне казалось, что вы пусть и простолюдин, что тоже спорно, совсем не нищий, глядя на ваш меч; совсем не слабый, учитывая, что в двадцать четыре года у вас девятый уровень, и вы не в секте. И точно не неудачник, раз вышли победителем из турнира исчезнувшей секты Крыла Дракона. Но выбор не мой, И-нал. Как я и говорила, я против вашего союза всем сердцем и мыслями, но это выбор моей дочери. И я не смогу пойти против неё, как не сможет и мой муж, который не узнаёт в дочери себя. А зря. Упорство — это то, что отличало их род всегда. Упорство в любом вопросе, будь то достижение силы или защита тех, кого они любят. Он так же добивался меня в своё время.

Она опять улыбнулась.

А я нет. Вот мне было не до улыбок.

— Я могу идти?

— Я не в праве вас останавливать, — ответила она невозмутимо. — Я поддержу мужа и поговорю с дочерью насчёт того о её избраннике, несмотря на то, какого мы мнения, при всём нашем уважении к вам, но и препятствовать я ей не стану.

Я встал… и почувствовал источник, который приближается сюда. Причём приближается очень быстро. Я бы вряд ли бы успел уйти сейчас, да и странно бы выглядело со стороны, как я тут убегаю сквозь кусты, перепрыгивая забор без оглядки. Поэтому лишь спокойно обернулся на гостью, которая выскочила из-за угла зелёных насаждений.

Пусть Мимань и пыталась выглядел, будто просто прогуливалась, да с её силами и можно делать вид, что прогуливаешься со скоростью едущего автомобиля, однако слегка запыхавшейся, что её и выдавало.

— Ой, а я вас везде искала, — улыбнулась она.

— Думаю, что вряд ли ты меня искала, — поднялась с бортика фонтана её мать. — Мимань, ты уже взрослая, но я предупрежу тебя — я не хочу, чтобы мне было за тебя стыдно.

— Так я же ещё ничего не сделала!

— Вот именно поэтому я тебя и предупреждаю. Заподозрю в неуместном поведении — ты будешь наказана.

Мимань лишь что-то недовольно пробурчала, когда её мать проходила мимо.

— Я всё слышала.

— Я знаю, я специально сказала так, чтобы ты услышала, — обиженно ответила неугомонная, и перевела взгляд на меня. Всё, обиды тут же забиты, человек расцвёл и стал весел и счастлив.

— Ты же ещё не уходишь?

— Вообще, да, ухожу. Мне при…

— А куда уходишь? Я могу пойти с тобой? — тут же затараторила она. — Моя мать тебе ничего плохого не сказала? Тебя же не кто не обидел? Мама что-то сказала про меня, да? Попросила тебя о чём-то? Или это…

— Притормози, Мимань, давай лучше…

— А ты можешь остаться у нас, если тебе некуда идти! — прямо огорошила она меня предложением. — У нас комнаты есть свободные, да и пожить можешь, если что! И если тебе что-то нужно, в нас в клане всё есть! Я могу достать что угодно! Любой ингредиент!

— Вот прямо любой?

— Любой! — гордо ответила она.

— Юнксу, она пытается тебя удержать, — заметила очевидное Люнь. — И поверь, если ты воспользуешься её добротой, а потом убежишь, она может из очень доброй и приставучей стать очень злой и приставучей. И это будет в разы хуже.

Будто я этого не понимаю.

— Прости Мимань, но я не могу остаться, — решил я выдать всё ей в лоб. Решил идти от того, что лучший вариант — это банальная правда. — Боюсь, мы не пара, и нам с тобой ничего не светит. Дело не в матери и не в отце и дело не в тебе. Дело в том, что я не человек, который заводит семью, понимаешь? Ну и само собой статус у нас совершенно разный — я простолюдин, а ты непростая девушка.

— Моя мама и отец…

— Другие времена, другие люди, — перебил я её, не давая уйти на почву, на которой у меня не будет аргументов. — Сейчас другая ситуация. Я рад, что ты выжила, и мне приятно, что ты благодарна мне.

— Ну…

— Мне надо идти, решать свои проблемы. Прости.

— Л-ладно… — протянула она, понурив голову, но тут же её подняла, что-то придумав. — А давай так! Ты поживёшь у нас пару дней и пойдёшь своей дорогой!

— Мимань…

— И я не буду тебе препятствовать! — тут же добавила она. — И надоедать! Клянусь! Наоборот, провожу тебя и прослежу, чтобы никто тебе не строил препятствий, когда ты будешь уезжать! И даже награду за спасение отдам из своего кармана, ведь так будет по чести! А ты просто останься на пару дней и всё!

— Послушай…

— Просто пара дней и ты свободен, — жалобно произнесла Мимань. — А если не сейчас не согласишься… — она сделала пару быстрых шагов назад. Приблизилась так, что едва не коснулась меня носом. На её лицо легла тень, когда она прошептала. — Клянусь, тебе покоя даже на краю света будет не видать.

— Я не тот человек, кому стоит угрожать, Мимань, — тихо произнёс я, сделав сам шаг в её сторону, из-за чего мы касались грудью. — Ты даже не представляешь, что я за человек, как и не понимаешь, что твой десятый уровень для меня лишь ступенька, которую я спокойно перешагну.

Стушевалась, сделала шаг назад, сделала жалобное лицо.

— Ну что ты так сразу взъелся… — пробурчала она. — Давай, всего два дня, мы попрощаемся нормально, и всё! Ты свободен! И я тебя награжу, и больше не буду приставать! Всё, что угодно проси, мой отец на всё согласится, лишь бы ты ушёл, и я этому поспособствую.

Пахнет какой-то подставой.

— Ну два дня… — жалобно пробормотала она. — Ну пожалуйста или я к тебе приставать самым наглым образом сейчас буду!

И полезла обниматься. Я ловко увернулся от неё, но лишь потому, что она сама дала мне возможность это сделать. Всё же уровни у нас разные. Мимань хихикнула, попыталась поймать меня ещё раз, а потом ещё и ещё, больше гоняя меня по кругу, чем пытаясь поймать.

— Ну согласись! Ну согласись на три дня!

— Речь была о двух!

— Ладно, два дня, уговорил! Я даже сбросила один день! Ну неужели ты откажешь мне?!

Да ты посмотри на неё!

— Ладно, два дня, хорошо! — поднял я обе руки, сдаваясь. Детский сад, штаны на лямках…

У меня.

Зато у Мимань не было предела счастью. Радовалась как влюблённая дурочка… Хотя она и есть влюблённая дурочка. Прямо аж засветилась с новой силой, будто ещё одно солнце, после чего подхватила меня под руку и потащила к дому.

— Ты не пожалеешь! А что ты любишь? А какой цвет тебе нравится? А у тебя какая рука ведущая? А откуда ты? А братья есть? А сёстры есть? Когда ты встал на путь последователя? Откуда у тебя такой меч? А какие девушки тебе больше нравятся?

— Молчаливые, — тут же выдал я, и до самого дома её не слышал.

Но едва мы вошли в дом, плотину прорвало, и поток слов полился с новой силой.

— А я была лучшей ученицей у своего отца! Но в отличие от моей подруги мне с трудом давалось, и я буквально со скрипом преодолела границу восьмого и девятого уровня. Столько пилюль израсходовали, столько сил и ингредиентов… пришлось договариваться с другими сектами и кланами, чтобы они помогли, но я прорвалась, вот! Но после благословения границу между девятым и десятым взяла едва ли не с закрытыми глазами. А ты как пересекал границу между восьмым и девятым уровнем?

— Полуживым, — ответил я, разглядывая картины, которые висели на стенах. Такие подробные портреты, не эти каракули, что в моём мире в Китае. Да чего там, даже не рисунки в средневековой Европе. Очень подробные и точные, фотореалистичные, как их называют. Могу представить мастерство художников и сколько такие картины стоят.

— Как это, полуживым?

— Сражался не на жизнь, а на смерть.

— И как, победил?

Я аж посмотрел на неё, готовый спросить «а сама как думаешь?», но увидел, как Мимань весело улыбается. Вот засранка…

— Значит ты победил.

— Кое-как.

— Ты не я, — улыбнулась она и… прижалась ко мне поближе. — Ты действительно человек со стержнем. На грани жизни и смерти перейти границу между уровнями... Я бы вот струсила так поступать.

— Но не струсила пройти турнир.

— Это было другое.

А тем временем она вывела меня в большой зал, где было развешено множество картин.

— О! хочешь посмотреть меня маленькой?! — оживилась она. — Смотри-смотри! Вот я!

Она потащила меня в середину зала, указав на один из портретов, с которого на меня смотрел милый ничего не понимающий ребёнок.

— Вот! Я была тогда возраста… пяти или шести, — примерно прикинула она в уме. — Да примерно так. А вот я с мамой. А это с отцом…

Она начала вести меня вдоль стены, показывая семейный фотоальбом, где можно было проследить всё её взросление от самого детства до возраста, где она не сильно отличалась от себя настоящей. Она вела меня вела…

Пока внезапно мне на глаза не попался один портрет. Его сложно было пропустить, он висел в сторонке вместе с такими же официальным портретами, будто как дань уважения к тем. Кто правит этой страной.

Естественно, я смотрел на Вьисенд или как его правильно…

— Это Сяо Хуци, чэнсян империи, — пояснил Мимань. — Очень умный и добрый человек.

— Ага… — только и выдавил я негромко. — Ты с ним знакома?

— Да, конечно! Наша же семья одна из кланов, что приближены к императорскому престолу и верой-правдой служит ей на протяжении веков, — кивнула она гордо. — Вот, смотри…

Она провела меня к большой широкой картине, где было изображено много людей. Какой-то дед, который, судя по всему, был императором, отец этого клана, Мимань и другие… Большой портрет, судя по всему, главных шишек, центральных политических игроков империи и их детей, которые стояли перед своими родителями. Общий портрет, где среди всех я практически сразу отыскал Вьисендо.

Самая хитрожопая рожа, самый хитрожопый ублюдок из всех, даже в этой сраной картине он был едва ли не белой вороной, вызывая своей внешностью ничего, кроме неприязни. Мне аж блевать сука охота от одного взгляда на него.

— Здесь изображены самые главные представители нашей империи и самые доверенные лица вместе с их детьми, — поведала мне с благоговейным шёпотом Мимань.

Я с какой-то неприязнью смотрел на эти высокомерные лица зажравшихся людей, которые возомнили о себе хрен знает кем, хотя, конечно, больше всех меня бесил Вьисендо. Смотрел до тех пор, пока взгляд не упал…

На одного из детей.

Скромная девочка, совсем незаметная со взглядом, спрашивающим, что я здесь делаю, стояла между императором и Вьисендо, который положил свою грязную культю на её плечо.

Я узнал её ещё до того, как Люнь тихо произнесла:

— Слушай, это же…

— Ки, — негромко выдохнул я.

— А? Ты её знаешь? Тут же выплыла рядом Мимань, заставив меня вздрогнуть.

— Что? Нет, я просто…

— Нет-нет, ты назвал её имя. Этой девочки.

— Нет я сказал… кипарис. Если переводить с моего языка, это будет значит «величественно», — придумал я на ходу.

— А-а-а… — протянула она. — А я уже было подумала, что ты знаешь её. Кстати, это моя подруга!

— Эта девочка? — удивился я.

— Да! —­ улыбнулась она в тридцать два зуба и потащила меня к другим картинам. — Вот!

И точно, здесь Мимань была изображена рядом с Ки. Правда на этом фото Мимань была заметно старше малышки Ки. Если моей было всего лет семь-восемь на картине, то этой уже было что-то около одиннадцати-двенадцати.

А потом она показала картину, где они уже взрослые. Мимань, которую я узнал, и девушка с чёрными длинными волосами в белом платье с золотыми вставками и лентами, которые свисали с её рук, придавая её образ эдакой богини. И здесь… Ки… уже… лет…

— Это она же? — уточнил я.

— Ага.

— Но… на там фото ты ведь выглядела старше, а здесь почти ровесница.

— На чём?

— На картине, — тут же исправился, пытаясь взять себя в руки. — Здесь вы ровесницы.

— Она тренировалась в местах, где время летит немного иначе, — пояснила Мимань.

— Типа карманных реальностей, — подсказал я.

— Если так можно их назвать, —­ хихикнула она. — Вот и догнала меня. Её зовут Киаолиан, но я зову её Ки, так как раньше она только на это имя отзывалась.

Могу догадаться, почему…

— И сейчас я её зову так между нами. Это её секретное имя. Жаль только, что скоро мы не сможет так же часто видеться, скорее всего, — вздохнула Мимань.

— Почему? — тут же насторожился я.

— Ну у императриц не так много времени ведь и…

— Чего?! — кажется моё охреневшее лицо было слишком красноречивым, что аж Мимань отшагнула от меня.

— Так это… Киаолиан будущая императрица империи Пьениан. Он выйдет замуж за сына императора и…

Нет слов...

— И да, она скоро должна будет с визитом в этот город приехать, и мы сможем посмотреть на неё, — вообще окончательно добила меня радостными новостями Мимань.

А теперь они есть и все матершинные…

Конец десятого тома. Дорогие читатели! Я ухожу в небольшой отпуск и следующий том выйдет предположительно скорее всего тринадцатого марта.

(Понравилась книга? Не забудьте поставить лайк =D Вам всего один клик, а мне это очень приятно и поможет в продвижении книги)))