Черные начала. Том 10

Глава 305

И едва я выбрался из грёбанного лабиринта зазеркалья, после которого всё в голове шло кругом, как сразу следом за ним меня ждала ещё одна лестница до самых небес. А потом меня спрашивают, почему я ненавижу лестницы.

Нет, меня никто не спрашивает, но если бы спросили, я бы обязательно сказал, что ненавижу их.

И ведь пока ты там доберёшься до верха, уже никаких сил на сражения не останется. Тут ещё и лестница крутая, чтобы ты максимально прочувствовал всю тяжесть бытия культиватора, так как иначе не объяснить, зачем их такими делать.

— Господи, помоги мне… — пробормотал я, поднимаясь всё выше и выше.

— Юнксу, а кто такой этот твой господи? — поинтересовалась Люнь. — Ты просто постоянно повторяешь это имя.

— Бог. Имя бога, в которого у нас верят.

— Вот уж не подумала, что ты веришь в бога.

— Не верю, скорее это как… устойчивое выражение. Ну типа когда тебе больно, ты говоришь одну фразу, когда устал, другую…

— А-а-а… я поняла. Как когда ты злишься, постоянно упоминаешь чьих-то матерей, да?

Мне даже немного стыдно стало.

— Ну… типа, да.

На этот раз я поднимался по лестнице минут десять, если не все двадцать, и к тому моменту, когда передо мной мелькнула дверь, мне так и хотелось сказать: «ой, да идите вы в задницу со своим призом!», развернуться и уйти. Издевательство какое-то.

Но не меньшее издевательство было, когда я открыл дверь и на другой стороне увидел девчонку, которая ровно со мной вышла в этот момент на площадку, что располагалась на вершине этой башни. Такая круглая площадка с четырьмя дверьми под открытым кровавым небом, где из одной вышел я, а из другой — она.

А в центре ступени, которые поднимались вверх к площадке с троном и иссохшей мумией, которая двумя руками что-то держала, будто предлагала это взять из ладоней.

На мгновение мир замер, когда мы встретились взглядами друг с другом, понимая, что за приз сражаться всё-таки придётся. Я, уставший, хрипящий, сутулый, и она, вся дышащая силой и бодрая. И откуда у сучки силы-то берутся?..

Недолго думая, девка тут же сорвалась с места к трону. Словно спринтер, взяла высокий старт, бросившись вперёд, да так, что её белые (но сейчас грязные и серые) одеяния развевались за ней как дымка. Я тоже не отставал, не собираясь так просто сдаваться, но бежал не к трону, а ей наперерез, чтобы раз и навсегда добить эту проблему.

Мы пересеклись примерно метров за двадцать до ступенек, и я на полной скорости врезался в неё, сбив с ног. Кубарем, вцепившись друг в друга, мы прокатились несколько метров, где ей неведомым образом удалось меня ещё и отбросить, из-за чего я прокатился чуть дальше, пару раз приложившись о камень, но тут же вскочил.

Мы замерли друг напротив друга, я и она, готовые вцепиться друг другу в глотку за приз. И даже после лестницы, после её дружка, которому навалял в зазеркалье, уставший и хрипящий, я не собирался ей сдаваться.

— Отступись, — угрожающе тихо произнесла она. — Иначе это место станет твоим склепом.

— Не получится, он уже записан за тобой, — буркнул я.

И мы одновременно сорвались с места.

Девчонка взяла разгон к трону… но резко сменила траекторию в мою сторону. Я бросился ей на встречу, готовый насадить на меч, как в последний момент она резко пошла в сторону. Взмах мечом, и… я почти достал её.

Почти.

Клинок не дотянулся каких-то сантиметров — девчонка извернулась. И следом с ноги ударила мне прямо в кисть. Неприятный щелчок и меч вылетел у меня из рук, со звоном ускользив по полу куда-то в сторону.

Она ещё раз попыталась провернуть этот финт и подпрыгнула, сделав вертушку прямо в воздухе, целясь мне в голову, но я уклонился. И тут же сам набросился на неё.

Но она оказалась слишком не промах. Каждый мой удар она просто отклоняла в стороны быстрыми движениями рук. Её движения были быстры, отточены, легки и достаточно грациозны. Явно не уровень её чопорного телохранителя.

Я бил быстро, не давая ей перехватить инициативу, и девчонка медленно отступала, продолжая все мои удары даже не блокировать, а просто отклонять лёгкими движениям, пока наконец сама не двинула мне так, что аж дух выбило.

Я отшатнулся, а она и не думала тут же нападать. Вместо этого девушка сделала медленное движение, как делают мастера всяких восточных единоборств, вставая в стойку, после чего пальцем поманила меня.

Да она издевается…

Я ринулся вперёд, удар… и она склонилась назад под нереальным углом (как позвоночник не сломала), после чего тут же ринулась вперёд и рёбрами ладоней оттарабанила мне по боку. Выглядело смешно, будто массаж делает, а ощущения такие, будто мне ломом ударили.

Я охнул, отступил, но её уже было не остановить. Она набросилась на меня, продолжая колотить очень быстро. Причём била не всегда кулаками, но и кончиками пальцев, и рёбрами ладоней, проходясь не слабее боксёра.

Её руки мелькали то тут, то там, и она не гнушалась иногда врезать с ноги, чтобы совсем мне жизнь мёдом не казалась. И то ли переусердствовав, то ли потеряв бдительность, она подпрыгнул, попытавшись с размаха врезать мне ногой…

За которую я и поймал её. Крутанулся и швырнул девку в сторону, тут же набросившись на неё сам. Попытался с ноги врезать ей, будто выламывал дверь, но она уклонилась в сторону, ударив мне в живот…

И тут я уже по инерции врезался в неё, и мы кубарем прокатились по полу. Девчонка попыталась вырваться, но я не погнушался схватить её за волосы. Она взвизгнула, когда я дёрнул её на себя, после чего встретил ударом в лицо с локтя, от которого её заметно пошатнуло. Отступила, но сразу же прохватила двойку и по рёбрам с ноги. Ударила, но промахнулась, получив в ответ. Из носа у неё брызнула кровь.

И девчонка отпрыгнула назад, выхватив нож.

— Я думал, мы дерёмся на руках… — хмыкнул я.

— Победителей не судят, — ответила она негромко, после чего бросилась вперёд…

И я пинком отправил ей в голову камень с пола.

Каменюка врезалась ей прямо в бровь. Явно не ожидая именно такого поворота событий, девчонка пошатнулась и едва не упала.

И здесь уже подлетел я, пытаясь выбить кинжал из её рук пинком. Но промахнулся, когда она сделала неожиданное движение назад даже с разбитой головой и сразу же бросилась вперёд. Я попытался уклониться, но девчонка бегала заметно быстрее, чем я задом наперёд. Взмах, клинок пролетает рядом со мной, после чего я хватаю её за руку, пара секунд борьбы, подсечка, и мы оба падает на землю. Крутимся, держась оба за кинжал и пытаясь вырвать его из рук другого и так, пока я наконец не оказываюсь сверху.

И здесь уже дело не в умении драться и не в реакции, а в силе. Какой бы она хорошей ни была, сильнее всё равно я буду.

И кинжал, который до этого смотрел в мою сторону, начинает медленно разворачиваться к ней. Девчонка видит, что происходит, девчонка сопротивляется, краснеет, я вижу её глаза под маской, по которым понимаю, что она тупо оттягивает время.

Она не пытается выбраться из-под меня, так как это значит ослабить сопротивление, и клинок тут же будет в ней. Но и его она не может остановить.

Вот клинок уже повернулся в её сторону, и я наваливаюсь всем телом. Его кончик медленно приближается к её груди и замирает, когда она удобнее перехватывает его. Дальше не идёт, будто нарвался на какую-то преграду.

Она дрожала, как осиновый лист, подо мной от напряжения и… страха. Да, заглядывая смерти в глаза, ты понимаешь, насколько хрупка твоя жизнь, девка подо мной, судя по всему, сделала это первый раз в жизни. А я…

А я собирался победить и поэтому начал буквально забивать в неё кинжал, словно гвоздь, с каждым ударом приближая её конец.

Вот удар, и кончик клинка коснулся одежды.

Удар, и он проткнул ткань, коснувшись уже её кожи.

Удар, и девушка скривилась, когда кинжал воткнулся в неё.

Ещё один удар, и он начал погружаться в её тело. Со следующим остриё вошло глубже в её грудь. Девчонка задрожала. Ещё удар, и мне показалось, что он идёт туже, а значит, дошёл до грудных мышц. У девчонки из глаз побежали слёзы, когда я вогнал его ещё глубже.

— Нет-нет-нет-нет-нет… — её едва заметный шёпот коснулся ушей.

Удар, удар, удар, и она расплакалась, дрожа подо мной, когда я почувствовал, что лезвие чиркнуло по кости. Ещё один удар, и всё будет кончено. Я замахнулся…

— СЛЕВА!

Почему Люнь так поздно предупредила меня, я не знаю, но лучше так, чем никак. Я принял удар ноги жёстким блоком, и меня отбросило назад. Кувырок назад через голову, и я вновь на ногах с кинжалом в руках наблюдаю, как телохранитель рывком ставит свою госпожу на ноги за шиворот и отталкивает в сторону.

Он встал в боксёрскую стойку, не сводя с меня глаз. Я же вытянул левую руку вперёд, правую прижав к груди с клинком, направленным в его сторону.

— Иди сюда, — поманил я его рукой, и говнюк сорвался в мою сторону.

Но на этот раз у меня было предостаточно места, и ни один его удар не коснулся меня. Я отступал, уклоняясь от каждого его выпада. Уклонился назад, налево, направо, пропустив его удар совсем рядом с головой. Шаг назад, шаг назад, ещё один шаг назад…

И когда он в следующий раз бьёт меня, я делаю шаг вперёд и влево, ударив его кинжалом прямо в живот. Мужик отшатнулся, пытаясь собраться после такого попадания, но уже ничего не успевает сделать, когда я бью следом ему в лицо с левой, после чего ещё один удар, и он едва не падает.

— Юнксу, наш приз! — крикнула Люнь.

Девка… долбанная девка!

Она бежала по ступеням сломя голову, перепрыгивая сразу через две, забыв вообще обо всём, судя по всему, когда её неожиданно остановил мой окрик:

— СТОЯТЬ ИЛИ ОН СДОХНЕТ!

Честно, я не сильно верил, что это сработает, но добраться до девчонки уже банально не успевал, а другого способа остановить её не видел. Я держал лезвие клинка у его горла, готовый в любое мгновение перерезать ему шею вплоть до позвоночника.

И девчонка, уже протянув руку к тому, что держал мертвец… замерла. Будто время остановилось, она замерла прямо перед заветным призом, что было немного странно. Для последователя всегда было самым важным его личное развитие, а тут она неожиданно забеспокоилась о своём слуге.

— Ещё один шаг, и я ему голову отрежу! — крикнул я.

— Госпожа, хватайте… — прохрипел он, но не договорил, когда я прижал его горлу нож.

Девчонка замялась, не зная, как правильно поступить. Она переводила взгляд с мертвеца на нас и обратно, будто борясь с собой. Да, она должна была взять то, что тот держал, но…

Сделала шаг назад.

Бинго!

Кажется, кто-то всё же остался человеком, даже несмотря на такой уровень.

— Отпусти его! — крикнула она.

— Приз в обмен на его жизнь! — крикнул я в ответ.

— Госпожа, н… — придавил клинок к его горлу так, что у того даже кровь побежала.

— Завались, — прошипел я, после чего посмотрел на неё. — Всё просто, забирай его, а я забираю приз.

Она молчала. Вот прямо отсюда я видел, что девушка внутри себя мучается, пытаясь решить, стоит ли жизнь её человека того, что она может получить от победы. Но девчонка явно пороха не нюхала, раз до сих пор настолько сентиментальна и готова попуститься ради другого человека. Обычно те, кто сами прошли весь путь, теряют подобные чувства и навыки, но, судя по голосу, эта подруга была ещё слишком молода, чтобы отрастить панцирь против подобного.

— Где гарантия, что ты его не тронешь?!

— Ты видела, что я спас ту девчонку и дал ей уйти. Я не проливаю кровь без необходимости.

Мы замерли, вглядываясь друг в друга. Я видел, как она делала попытки двинуться в сторону главного приза и замирала, будто одёргивала себя каждый раз. Боролась с собственным желанием стать сильнее и банальным человеческим отношением к тому, кто ей служил верой и правдой, спасая её жизнь не раз.

Сила, смысл жизни любого культиватора, или остаться человеком?

Каждому приходится ответить на этот вопрос, и она сделала свой выбор.

Пань Сянцзян, жена главы клана Розового Знамения, одна из величайших последователей Вечных в империи Ёхендхай, была сломлена. Её жизнь уже не станет прежней, взгляд не оживится искрой радости, и мир вокруг никогда уже не будет таким, каким она знала его утром.

Всё было разрушено.

Не спасли ни высокие стены, ни множество охраны, ни артефакты, ни зачарованные двери её дворца. Кровь лилась реками на земле её дома, и не осталось никого, кто смог бы держать меч во имя её клана, что рушился на глазах. Никто не спасся, никому этого не позволили сделать, и, казалось, пожелай душа того, кто оказался на пороге её дома, сам город бы превратился в руины.

Незнакомка, пришедшая к их воротам, теперь стояла в центре полуразрушенного зала, держа дочь Сянцзян за горло, чей живот уже успел округлиться, неся в мир новую жизнь. Та дёргала ногами, руками держась за кисть, что мёртвой хваткой вцепилась её тонкую шею.

Пань Сянцзян была гордой женщиной, она сражалась что было сил, защищая свой дом, своих людей, свою честь, она была готова умереть…

Ровно до того момента, пока незваная гостя, пришедшая подобно буре в их дворец, не поймала её родную дочь.

В такие моменты не остаётся ничего, кроме материнской любви, которая готова на любые жертвы ради своего чада. И Сянцзян отбросила меч в сторону, преклонив оба колена перед той, что за это утро уже отобрала жизнь её мужа и теперь грозилась отобрать жизнь дочери и её ребёнка, признавая своё окончательное поражение.

Она знала, что её дочь никогда бы не склонила голову, однако та ещё была молода и глупа. Едва у неё самой появятся дети, она поймёт, на какие жертвы готово пойти её сердце ради родного ребёнка. Сянцзян уже потеряла любимого человека и была готова на всё, чтобы спасти жизнь другому.

— Я никогда не понимала, почему людям так сложно ответить, и зачем они раз за разом бросаются на стихию, которую не могут победить, — спокойно произнесла незваная гостья. — Стоит ли мне преподать тебе ещё один урок на всю жизнь?

Её голос был тихим, но пропитанным такой силой, что сердце Сянцзян сжалось. Казалось, лёд пронизал её тело в этот момент. Она не хотела выдавать ту, кто исцелил её дочь, но при такой постановке вопроса у неё просто не оставалось выбора.

— Прошу вас, не надо, сжальтесь… — прошептала Сянцзян.

— Сжалиться? От чего же?

— Госпожа, прошу вас, я сделаю всё, что вы скажете, но сохраните жизнь моей дочери, не отбирайте её у меня, — смиренно произнесла она. — Прошу вас…

Незнакомка, казалось, задумалась над её предложением, прежде чем задать вопрос, который её интересовал.

— Я хочу знать, кто исцелил твоей дочери пальцы.

Сянцзян не была глупой, она понимала, что то была за сила и на что способен человек, способный исцелить любой физический недуг. Поэтому она не сильно удивилась тому, что за той девушкой пришли сильные мира сего.

— Несколько лет назад, — начала она негромко, — к нам пришли две девушки из дальних земель, что зовутся империей Дасенлин. И одна из них исцелила пальцы моей дочери, черноволосая, звать её Чёрной Лисицей Вэй Лин. Сразу после этого они ушли, и больше мы их не видели и ничего о них не слышали, клянусь вам своей жизнью.

— И куда они обе направились? — спокойно без тени эмоций поинтересовалась она.

— В леса Шаммо, — выдавила она, чувствуя себя предательницей.

— Леса Шаммо огромны, мне нужно знать точнее, куда они отправились. Или тебе не важна жизнь дочери?

— Я… я не знаю…

— Я бы хорошенько подумала на твоём месте, прежде чем дала следующий ответ, — ладонь гостьи легла на живот её жертвы, погладив его, — иначе я вырву ребёнка из утробы твоей дочери.

— Я… я не знаю, госпожа… но… но они искали юношу!

— Что за юноша?

— Юнксу, его звали Юнксу! Широкоглазый юноша, не из этих земель, он был учеником той девушки, что исцелила мою дочь. Они искали его и спрашивали у меня. Я сказала, что он ушёл в леса Шаммо, и больше я ни их, ни его никогда не видела.

— И как же мне искать этого Юнксу и двух девушек, которых ты видела несколько лет назад?

— Я… я не знаю… — прошептала Сянцзян. Её мозг лихорадочно пытался вспомнить все обстоятельства их встречи. — Я не знаю, он…

— Ну что ж, жизнь твоей дочери тебе, видимо, не важна…

— Я… я… госпожа, я… — Сянцзян начала задыхаться от ужаса, пытаясь всё вспомнить. — Тот юноша искал человека! Он искал человека по имени Вьисендо!

— Вьисендо? — слегка удивлённо переспросила гостья. — Человека?

— Да-да, человека по имени Вьисендо. Он… он словно легенда в наших землях, с ним приходит смерть, но мальчик охотился за ним, чтобы отомстить. Он пришёл к нам в поисках Вьисендо и отправился в леса Шаммо, так как тот всегда приходил со стороны старолуния. И те две девушки отправились за ним. Я больше ничего не знаю, клянусь вам!

Она склонилась, коснувшись лбом пола и не смея поднять головы. Не осталось у неё ни гордости, ни самолюбия, и Сянцзян была отказаться от собственной жизни, если это спасёт жизнь её дочери.

— Что ж… я услышала то, что хотела, — гостья отбросила дочь к Сянцзян, и та судорожно прижала к себе своё чадо, закрыв собой от гостьи.

Клан Розового Знамения едва не сгинул в небытие. А девушка, в свою очередь, развернулась к ним спиной и взмыла вверх, проломив потолок, будто тот был из стекла, оставив после себя полуразрушенный дворец и десятки трупов.

Что значит несколько лет для того, кто уже прожил сотни? Лишь мимолётное мгновение, за которое лист с дерева успевает упасть на землю. Но не когда твоё сердце горит желанием заполучить что-то.

Сколько времени и сил было потрачено, чтобы найти хотя бы какую-нибудь зацепку. Сколько империй и городов было она облетела, прежде чем наконец нашлась ниточка, что могла привести её к желаемому.

К самой себе.

Но она не искала разрушений, у неё не было нужды упиваться собственной властью и вселять страх в сердца людей, когда она прекрасно знала, на что способна. Да и над кем упиваться властью? Над этими муравьями? Это уже саму себя не уважать. Какой смысл тратить силы на тех, кто не достоин её внимания?

Но это не отменяло того, что к своей цели она была готова идти через трупы и разрушения, даже если это значит уничтожить целый город или даже целую империю.

Но обошлось всё одним-единственным дворцом.

Поднявшись достаточно высоко, она, великая целительница Уню Люнь Тю, огляделась…

И исчезла в хлопке, перенёсшись к тому месту, где договаривалась встретиться со своими товарищами — у её храма в горах. Правда, теперь от него не осталось ни единого напоминания. Здесь царил лишь ветер, да холод, что пронизывал простых людей до костей.

Едва её ноги коснулись земли, Уню Люнь Тю вытащила из складок своего ханьфу одну-единственную табличку и сломала её, прислушиваясь к хрусту, который тут же унёс ветер, трепавший её одеяния. Минута, и перед ней с хлопком возникли сначала один её боевой товарищ, потом другой, затем третий.

И так она дождалась каждого из четырёх товарищей, прежде чем взять слово под безжалостным ветром и холодным солнцем около храма, посвящённого ей самой.

— Я кое-что узнала, — произнесла Уню Люнь Тю спокойно.

— Как и я, — ответил ей один из юношей. — Но прошу, сестра, сначала ты.

Она кивнула.

— Я нашла девушку, что обладает моей силой. Она, скорее всего, и забрала часть моей души. Имя её Чёрная Лисица Вэй Лин.

— Вэй Лин… — пробормотал один из присутствующих. — Янь, Вэй не боковая ли ветвь твоего рода?

— Очень может быть, — задумался молодой человек, едва услышал фамилию.

Вандоу Янь был мастером меча, непревзойдённым мечником, оставившим след в истории этого мира. Он знал, что у него были потомки, однако один за другим они исчезли, растеряв все свои силы. Но, быть может, кто-то и сохранился.

— Что же, тем интереснее будет её искать, — ответила Уню Люнь Тю невозмутимо, пусть в душе и затаила обиду на ту, что покусилась на часть её души. — Быть может, ты встретишь своего потомка, что не лишился бездарно твоих сил. Я не знаю, где она, но, как мне известно, она искала своего ученика. Найдём ученика — найдём и её.

— И как же нам найти ученика? — спросил один из мужчин.

— Он с других земель, по ту сторону океана, и искал какого-то человека по имени Вьисендо, — продолжила она спокойно. — Человек назвал себя в честь многолетней травы, что распускается раз в год и которую используют для равновесия ингредиентов в алхимии. Предположу, что раз он знает о такой траве, то живёт по ту сторону края земли, что сужает поиск.

— Значит, по ту сторону края земли… — протянул Янь, кивнув. — Что ж, среди нашего народа найти жителя земель за океаном будет не так сложно. Спасибо, Люнь Тю. Цин, ты что-то хотел поведать нам?

— Да, и у меня плохие новости, — произнёс он, обращаясь ко всем, но смотря на Уню Люнь Тю. — Наш дорогой друг сбежал.

— И ведь удалось же… — пробормотал один из присутствующих.

— Не думаю, что нам стоит волноваться, — безмятежно ответила Уню Люнь Тю. — Что он сделает теперь нам? Попытается убить?

— Я бы на твоём месте не был столь беспечным, особенно учитывая тот факт, за чьей головой он теперь будет охотиться…