Черная молния

Глава 67

Небесные хляби разверзлись. Дождевая вода потоками хлестала по крыше и окнам фургона, почти непроницаемой завесой растекаясь по оконным стеклам. Хэдер могла видеть только расплывавшиеся огни фар встречных автомобилей, но и они с течением времени возникали все реже и реже. Казалось, штормовой ветер и дождь смели с автострады все машины, за исключением их фургона, и чем больше они удалялись от дома, тем сильнее страх овладевал Хэдер.

— Давай остановимся, — попросила она. — Пожалуйста!

Ричард Крэйвен на мгновение оторвал глаза от дороги, чтобы взглянуть на Хэдер. Ее лицо трудно было рассмотреть, но ехавший им навстречу грузовик ослепил их фарами и на долю секунду осветил ее черты. Этого было достаточно: Крэйвен заметил выражение ужаса на лице девочки. Хотя он тут же снова переключил внимание на дорогу, но страх, который он посеял в детской душе, льстил его самолюбию и вызывал немалое возбуждение.

Хэдер знала, что должно произойти нечто ужасное, знала, что ей грозит опасность. Но она еще не знала природы опасности, которая ждала ее впереди, и оттого ощущала неопределенность, возбуждающую в ней еще больший страх. Это доставляло еще большее удовлетворение Ричарду Крэйвену. Он жалел только об одном — что с ними не было Энн Джефферс.

Если бы ему представилась возможность переговорить с Энн, рассказать ей, что он собирается сделать с ее дочерью, заставить ее страдать от одной только мысли о страданиях, ожидающих Хэдер…

Если бы ему представилась возможность взглянуть на лицо Энн в тот момент, когда он станет рассекать грудь Хэдер, чтобы обнажить сердце…

Как ему хотелось бы услышать болезненный вскрик Энн в тот момент, когда у него на ладони окажется сердце Хэдер! А потом слушать ее стенания и мольбы и одновременно сжимать в руке это еще бьющееся сердце.

Ах, как он жаждал видеть беспомощность и боль Энн в тот момент, когда он займется своей любимой работой. Точно так же она наслаждалась его болью, когда он, несчастный и загнанный, оказался в одиночной камере и сидел там в ожидании казни на электрическом стуле. Впрочем, в то время он, конечно же, старался не показывать ей своих страданий. При встречах с ней он старательно прятал свои ужас от одиночного заключения и тем более ужас перед электрическим стулом. Но хотя ему и удавалось скрывать свои страхи, он знал: она чувствовала его испуг, купалась в нем.

Но сегодня ночью она будет наказана за все. И наказание это будет тянуться до самого последнего дня ее жизни.

В небе полыхнула молния, а вслед за ней ударил громовой раскат, от которого содрогнулся фургон. В ту же секунду Ричард Крэйвен испытал острое наслаждение от тихого вскрика, сорвавшегося с губ Хэдер Джефферс.

— Пожалуйста, — молила она, — давай остановимся! Нас же убьет молнией!

Впереди показался дорожный указатель, выхваченный из темноты зеленоватым светом фар. Хотя из-за сильного дождя было трудно прочесть начертанные на нем буквы. Ричард Крэйвен не раз видел этот указатель раньше. Приближался поворот к водопаду Сноквалми. Сняв ногу с педали акселератора, Ричард Крэйвен мягко нажал на тормоз, и машина замедлила движение.

Хэдер, которая сидела, вцепившись в подлокотники, попыталась было прочесть указатель, когда они проезжали под ним, но вспышка молнии на мгновение ослепила ее.

Отец уже довольно долго не заговаривал с ней и даже перестал на нее смотреть, поэтому девочка спросила себя, не позабыл ли он о ней вовсе?

Так что же все-таки случилось с ее отцом?

Сегодня утром, собираясь с Кевином на рыбалку, отец выглядел прекрасно. Неужели человек может сойти с ума за каких-нибудь несколько часов? Хэдер подумала о Кевине. Где он? Интересно, отвез ли отец его домой, прежде чем приехал к Рэтте за Хэдер?

Она еще раз украдкой бросила взгляд на лицо отца, слегка подсвеченное лампочками приборной доски. Хотя черты этого лица по-прежнему напоминали отцовские, на них появилась неистребимая печать зла, и это зрелище заставило девочку похолодеть, а когда человек за рулем все-таки взглянул на нее через минуту, Хэдер решила, что он обдумывает, как ему поступить с ней.

Когда громоздкая машина свернула со скоростного шоссе, Хэдер вытянула шею, стараясь разглядеть хотя бы малейшие приметы местности и определить по ним, где находится автомобиль. Если они подъедут к какому-нибудь поселку или даже бензозаправочной станции, она сможет неожиданно открыть дверь и выпрыгнуть даже из движущегося автомобиля.

— Пристегни ремень безопасности, Хэдер. И положи руки на подлокотники.

Отец заговорил с ней ледяным тоном, каким никогда не разговаривал раньше, и это мгновенно заставило ее подчиниться.

Фургон продолжал медленно ехать дальше, а человек за рулем — человек, внешне напоминавший отца Хэдер, но уже не являвшийся им, — обратился к девочке снова.

— Даже и не пытайся выбраться из машины. Я намного сильнее тебя, и если ты рванешься к двери, я сумею тебя остановить. И тогда я заставлю тебя пожалеть о том, что ты нарушила мой приказ.

Сердце Хэдер учащенно забилось. О чем это он говорит? Что он собирается с ней сделать? Когда фургон повернул налево, Хэдер наконец-то узнала местность — теперь они продвигались по главной улице деревушки Сноквалми. Хэдер с надеждой выглядывала из окна, пытаясь увидеть хотя бы одного человека, который мог бы ей помочь. Но улицы поселка были пусты, не было видно даже автомобилей — разбушевавшаяся природа разогнала всех жителей по домам.

Стон — стон не страха, а смертельной тоски сорвался с губ Хэдер. Если в поселке им никто не встретится, то когда они проедут мимо и огни поселка растают позади, у нее не останется ни малейшей надежды на помощь.

Когда они достигли границы поселка, человек за рулем заговорил:

— Ведь ты боишься меня, не так ли, Хэдер?

Хэдер была слишком напугана и утомлена, чтобы как следует обдумать сложившееся положение. Она просто молча кивнула в ответ.

— Ты, наверное, поняла, что я — не твой отец?

И опять Хэдер только кивнула.

— А ты знаешь, кто я такой?

На этот раз девочка отрицательно замотала головой, но потом, услышав в голосе водителя странные нотки, повернулась к нему и подняла глаза.

Он улыбался, но в его улыбке не было ни капли доброты.

Он всматривался в ее лицо. Его холодный взгляд проник ей прямо в душу.

— Меня зовут Ричард Крэйвен, — сказал он.

Хэдер почувствовала, как по всему ее телу стало разливаться оцепенение. Что это значит? Ведь Ричард Крэйвен давно мертв! Его казнили в тот самый день, когда ее отец перенес сердечный приступ! Но хотя умом она отказывалась понимать сказанное, в глубине ее души возникла и окрепла уверенность, что этот человек не лжет. Хотя его внешность, его плоть пытались уверить Хэдер, что перед ней ее отец, его глаза и голос утверждали обратное.

— Чего вы от меня хотите? — еле слышно спросила она. На губах Ричарда Крэйвена заиграла холодная усмешка.

— Я хочу потрогать тебя, Хэдер, — сказал он. — Я хочу коснуться твоего сердца.