Черная молния

Глава 38

В доме было тихо.

Гленн заснул.

Экспериментатор бодрствовал.

На этот раз он обследовал дом не спеша. Накануне и в предшествующие дни ему приходилось торопиться, поскольку было необходимо сделать кое-какие приготовления. Но накануне большая часть необходимых ему вещей была приобретена, упакована и переправлена в дом, пока Гленн спал. Экспериментатор все сложил в подвале в ожидании нужного часа.

Однако час еще не пробил.

Он, Экспериментатор, потерял былую квалификацию. Пока он не восстановит ее, эксперименты проводиться не будут.

Надо же в конце концов выдерживать определенный уровень! Тот самый уровень, к которому и близко не подошел мужчина, тащивший тело чрезвычайно непрофессионально забитой жертвы, словно темнота ночи могла служить ему достаточным укрытием от возможных последствий содеянного.

Темнота же — укрытие явно недостаточное. Скоро — возможно, очень скоро — Экспериментатор строго накажет жалкого имитатора, за которым он наблюдал прошлой ночью.

Сегодня, впрочем, Экспериментатора ожидали дела совсем иного рода. Сегодня, пока спит Гленн, он начнет восстанавливать свое былое мастерство, требовавшее чрезвычайно слаженной и точной работы рук и утраченное за те несколько лет, на которые ему пришлось — не по своей вине — прервать исследовательскую работу. Не в силах подавить трепет от охватившего его приятного возбуждения. Экспериментатор закончил осмотр дома и задержался лишь у гардероба Энн. Он открыл дверцу, выдвинул ящики и коснулся кончиками пальцев шелковистой ткани, из которой было изготовлено ее белье.

В своих мыслях он касался не белья, а ее кожи.

Из его груди с шумом вырвался мощный вздох, напоминавший шипение раскаленных углей, на которые вылили воду. На мгновение его пальцы скомкали шелк в бесформенную массу, но Экспериментатор быстро восстановил контроль над собой. Прикрыв дверцу шкафа, он вышел из комнаты и направился в подвал.

Покупки, сделанные им за день до этого, за исключением удилища, найденного Кевином, были спрятаны в потрепанный солдатский сундучок, который он обнаружил, сдвинув с места две запыленные коробки с книгами. Отодвинув коробки в сторону таким образом, чтобы не смахнуть с них пыль, Экспериментатор открыл сундучок и извлек оттуда несколько предметов: моток нейлоновой лески, катушку прочных шелковых ниток, несколько рыболовных крючков и книгу. Затем он перенес все это на длинную деревянную скамью, стоявшую у стены подвала, и дернул за шнурок выключателя. Вверху пару раз мигнуло, а потом подвал залило ярким светом флюоресцентной лампы, мгновенно разогнавшим сумрак.

Экспериментатор раскрыл книгу. Это было руководство по ужению рыбы на муху. Рыбалка помогала ему смягчить острое чувство неудовлетворенности, обрушивавшееся на него всякий раз, когда эксперимент не удавался. Он начал быстро перелистывать книгу, пока не добрался до главы, где описывалось, как правильно привязывать наживку. Здесь он рассматривал каждую цветную вкладку, иллюстрировавшую процесс. Хотя со стороны могло показаться, будто он просто-напросто любуется красивыми картинками от нечего делать, истина заключалась в обратном: его глаза запоминали каждую мелочь, каждую деталь, запечатленную на двадцати с лишним цветных вклейках.

Мушка, которую он разыскивал, была изображена на двенадцатой таблице, на второй фотографии слева в третьем ряду. Рядом с таблицей была напечатана инструкция по изготовлению такого рода искусственных мушек. К примеру, образчик, привлекший внимание Экспериментатора, изготавливался из перьев длиннохвостого попугая с добавлением кошачьего меха и имел вид крупного насекомого, напоминавшего мохнатую гусеницу с крыльями.

Экспериментатор отлично знал, где раздобыть материалы, чтобы собственноручно смастерить полюбившуюся ему искусственную мушку.

Выбравшись из подвала, он двинулся наверх, на второй этаж. Бутс тихо заворчал, когда он прошел мимо него через кухню, и, секунду помедлив, двинулся следом. В комнате Кевина попугай пытался извлечь ядрышко из семечка подсолнуха. На маленьком столике Кевина сидела Кумкват, укрыв лапки пушистым хвостом, и внимательно следила за манипуляциями попугая.

Когда в комнату вошел Экспериментатор, птица перестала возиться с семечком и угрожающе щелкнула клювом, словно защищая свои припасы от нежданного визитера.

Глаза Экспериментатора задержались на кошке.

— Ну, как поживаешь? — спросил он. — Согласна ли ты пожертвовать частицей своего меха для изготовления отличной приманки?

Кошка навострила уши и повела туда-сюда розовым носиком.

— Давай подпишем договор — если птичка даст мне перышко, то ты сделаешь взнос в виде кусочка меха, договорились?

Подойдя поближе к клетке, Экспериментатор увидел на дне перо. Он открыл дверцу и сунул руку внутрь, но стоило ему схватить перышко, как Гектор сильным клювом вцепился в его большой палец. Вскрикнув от боли, Экспериментатор мгновенно убрал руку из клетки — как раз вовремя, чтобы избежать повторной атаки Гектора.

— Что-то я замешкался, — сделал вывод Экспериментатор, в то время как птица принялась приводить в порядок перья, одновременно поглядывая на него круглым глазом сквозь прутья своего домика.

— С другой стороны, ты ведь сам обронил перо, правда? — задумчиво произнес Экспериментатор и повернулся к кошке, помахав у нее перед носом ярко-зеленым пером. — Птичка сделала свой вклад, теперь твоя очередь.

Взяв Кумкват на руки, он пошел назад в подвал.

Бутс, извиваясь всем телом, последовал за ним.

В дальнем конце погреба, рядом с деревянной скамьей, находился небольшой верстак, на котором стояла незаконченная модель трехмачтовой шхуны. Картинка с изображением корабля все еще висела на стене над верстаком. Вокруг недоделанного, покрытого пылью корпуса модели располагались инструменты из набора судомоделиста, — впрочем, позабытые, как и сама модель. Собрав все эти инструменты, Экспериментатор разложил их на свободной поверхности верстака, чтобы как следует подготовиться к предстоящему делу. Затем он раскрыл книгу с интересовавшей его фотографией мушки на нужной странице и прислонил книгу к стене.

Закрепив крючок в нужном положении в крохотных тисочках, Экспериментатор приступил к работе, предварительно запасшись клеем из модельного набора, чтобы прикрепить части перышка к меху и крючку.

Взяв острейший модельный нож, Экспериментатор занес его над широким зеленым пером. Интересно, сколько уже прошло времени с того последнего раза, когда он упражнялся, оттачивая свое умение? Впрочем, рука его по-прежнему оставалась твердой, и ладонь уверенно схватила нож. Пальцами левой руки Экспериментатор прижимал перо к доске стола, а правой рукой манипулировал ножом. Всего за несколько секунд ему удалось вырезать несколько кусочков пера как раз той формы, которая ему требовалась. Все эти кусочки прекрасно укладывались по контуру в чертежик, приведенный в книге.

На секунду прервав работу, чтобы полюбоваться своим изделием, Экспериментатор продолжал колдовать над мушкой, приматывая шелковыми нитками кусочки пера к крючку, как того требовала инструкция.

Наконец когда все было завершено и шелковые нитки безупречно соединили кусочки перышка со сталью крючка, Экспериментатор позволил себе выбраться из-за верстака и любовно оглядеть почти готовую мушку. Хотя он и нанес капельку клея для более прочного соединения, клея совершенно не было видно, а концы ниток исчезали в безупречно запрятанных узелках. Подобно крыльям крохотной бабочки, кусочки яркого пера Гектора сверкали и переливались в ослепительном свете неоновой лампы. Экспериментатор уже представил себе мушку, скользящую во всем своем великолепии по гладкой водной поверхности, и крупных форелей, поднимающихся к ней из глубины.

Оставалось только прикрепить к крючку немного кошачьего меха, чтобы окончательно сформировать тело искусственного насекомого. Нагнувшись, Экспериментатор подобрал с пола кошку и прижал ее к своей груди таким образом, чтобы зверек мог видеть крохотный яркий предмет, зажатый в тисочках.

— Ну-ка посмотри, — нежно обратился он к кошке. — Красиво, правда? Ты же согласна одолжить мне немного меха, чтобы я смог закончить работу?

Кумкват, казалось, поняла: должно случиться нечто для нее неприятное. Она забеспокоилась и попыталась выскользнуть из рук Экспериментатора, но тот лишь сильнее сжал ее в руках. Кошка почувствовала мертвую хватку его пальцев, и ее сердце быстро-быстро заколотилось.

Экспериментатор ощутил, как энергия страха проникает в него через кончики пальцев с силой электрических импульсов. Жизнь. У него под рукой работал самый настоящий генератор жизненной энергии, превращая ничтожное мяукающее создание — собрание простейших молекул, не более, — в источник животворящей субстанции. И снова у него в мозгу возник и выкристаллизовался вопрос: как это происходит?

Экспериментатор перевел взгляд на Кумкват, которая по-прежнему старалась вырваться из его рук. В глубине души он знал, что настала пора приступить к исследованиям снова. Ему даже показалось, будто сама судьба подарила ему эту несчастную кошечку как своего рода знак к возобновлению научных изысканий.

Еще раз оглядев подвал, он обнаружил картонную коробку с неплохо сохранившейся крышкой. Уложив Кумкват в коробку, он двинулся в поход по погребу в поисках всего необходимого для эксперимента.

Немного тетрахлорида-углерода. Если намочить тряпочку в этой токсичной жидкости и положить в коробку, то ее испарения подействуют примерно так же, как эфир, который Экспериментатор иногда употреблял в прошлом.

А вот полиэтиленовая пленка, оставшаяся в доме со времени последнего ремонта. Если ее постелить на верстак, она не позволит крови испачкать пол.

Экспериментатор разделся, аккуратно сложил одежду и спрятал ее в сундучок.

Когда все приготовления были завершены и кошка, усыпленная тетрахлоридом углерода, уже лежала на поверхности верстака, Экспериментатор взялся за нож. Его душа пела от радости. Наконец-то он может приступить к своей работе после длительного перерыва.

Поначалу он работал медленно, дабы не допустить ошибки, но потом выяснилось, что мастерство хирурга по-прежнему оставалось при нем, словно с момента предыдущего эксперимента прошло лишь несколько дней, а не лет.

Весьма искусно он рассек кожу на груди у кошки, стараясь уменьшить кровотечение с помощью материалов, которые ему удалось найти в подвале. Он сделал два параллельных надреза и откинул прямоугольный лоскут кожи, обнажив тонкую пленку соединительной ткани, покрывавшей грудину и реберную клетку. Затем он нажал на рычажок миниатюрной электропилы, которую приобрел, накануне. Жужжащий звук инструмента отзывался в его теле, словно любимая симфония в ушах меломана. Твердой рукой он направил режущую кромку электропилы вглубь, принимая с восторгом повышение тона в звучании своего инструмента, когда его бешено вращающееся лезвие впилось в тонкие кошачьи кости. В течение нескольких секунд пила проникла сквозь реберную клетку животного, обеспечив Экспериментатору свободный доступ к тому самому органу, который вызывал его наибольший интерес в течение всех последних лет.

Отложив пилу в сторону, он извлек выпиленную часть грудной клетки и проник пальцами в промежуток между обнажившимися легкими, чтобы коснуться кошачьего сердца. Осторожно манипулируя рукой, он извлек трепещущий комочек мускулов из сердечной сумки. Теперь, когда сердце оказалось у него на ладони, он с восторгом следил за его ритмичными сокращениями, поглощая энергию, которая заструилась теплым потоком, проникая сквозь кожу в его организм.

Наконец-то он снова при деле.

Как приятно это сознавать.

Затем в его сознании возник женский образ. Образ Энн Джефферс.

Ее лицо оказалось прямо перед Экспериментатором. Вглядываясь в привидевшиеся ему глаза, он с силой сжал в кулаке еще трепетавшее сердце. Он продолжал его сжимать все сильнее и сильнее, как несколькими часами раньше сжимал шелковое белье Энн. И, подобно белью Энн, он смял сердце Кумкват в бесформенную массу.

Бесформенную и безжизненную.