Черная Жемчужина

Часть вторая. Белое пламя. Глава восьмая. Усердная ученица

Кэйле не терпелось перейти от теории к практике и узнать, чему Денизе может ее научить.

На следующих страницах дневника она нашла подробное описание трав, которыми обычно пользовалась колдунья для приготовления зелий, их волшебные свойства и даже пометки о лучшем времени сбора. Какие-то травы требовалось собирать строго в полночь, какие-то – ранним утром, когда непременным условием была застывшая на стеблях роса. Одни нужно выдирать из земли с корнем, другие – аккуратно срезать серебряным ножом с руническими символами на лезвии, чтобы высвободить таящуюся внутри стеблей силу. В дневнике были даже рисунки трав для лучшего понимания. Денизе оказалась неплохой художницей, куда талантливее Кэйлы, способной нарисовать разве что кошачью мордочку.

Вооружившись новыми знаниями, Кэйла с небывалым энтузиазмом взялась за дело. Конечно, она знала, что некоторые травы обладают уникальными эффектами – валериана успокаивает, ромашка и кора дуба лечат воспаления, календула заживляет раны. Однако, говоря о магических свойствах трав, Денизе имела в виду нечто… другое.

Начать с того, что травы, описанные в ее дневнике, Кэйле были совершенно не знакомы. Но как могло быть иначе, если она очутилась в реальности, о которой в ее собственном мире едва знали? Даже если что-то из мира белой колдуньи стало частью мира Кэйлы, то все названия и определения поменялись. Что и говорить – она даже не знала языка, на котором разговаривала и писала Денизе, и только магия, заключенная в амулете, позволяла его понять.

Например, незнакомая ей лунная трава, по утверждению незримой Денизе, появлялась исключительно в полнолуние… и исчезала с рассветом на долгие несколько недель. Была и солнечная трава, собирать которую нужно было до заката в безоблачный день. Она впитывала в себя солнечные лучи, насыщаясь целительной силой. Или летяга – трава, странное название которой Денизе никак не объясняла. Выглядела она не менее необычно – пучок тонких сине-зеленых листьев. Встречалась редко и обладала уникальными свойствами: правильное зелье, приготовленное из летяги, могло на короткий срок открыть в человеке способность к ясновидению.

«Первым делом тебе нужно будет приготовить зелье очищения сознания, чтобы проложить мостик между моим телом и твоим разумом. В моей голове сокрыты бесценные знания, но тебе они пока недоступны. И, боюсь, что из-за силы магии, которую я вложила в амулет, многое будет потеряно безвозвратно. Это неизбежно. В жизни есть место свету и место тьме. Какой бы светлой ни была магия заклинателя, обратная волна – та, что заберет, сотрет, исказит – неизбежна. Это нужно просто принять.

Когда магия переместит твое сознание в мое тело, ее обратная волна заберет что-то с собой – то, что раньше мне принадлежало. Мысли, чувства, воспоминания – все это станет тебе не доступно. Но благодаря зелью очищения, ты можешь попытаться вернуть к жизни хотя бы часть моих знаний.

Даже если ничего не получится, для тебя, моя незнакомка, это будет отличной практикой».

Кэйла снова и снова перечитывала загадочные слова Денизе. Если она правильно их трактовала, у любой магии в этом мире существовала теневая сторона – обратная волна. Баланс… Если где-то прибывает, где-то должно и убыть. С одной стороны, подобное казалось вполне справедливым, с другой… Что, если колдунья захочет вылечить от болезней всех жителей Венге? Какова обратная волна этих чар? Она заболеет сама? Или те, кого исцелили, взамен приобретенного здоровья потеряют что-то другое – силы, память?

С трудом отбросив в сторону посторонние мысли, Кэйла приступила к приготовлению зелья. На полке с ингредиентами отыскала мешочек с надписью «солнечная трава». Там же нашла каменные ступку и пестик. Высыпала в ступку горсть сушеной солнечной травы и тщательно ее размолола, чувствуя себя настоящей колдуньей… или хотя бы ее юной, неопытной помощницей. Настала очередь росянки.

«Высушенная росянка вместе с испарившейся со стеблей росой теряет долю своих магических свойств. Потому сразу после сбора ее необходимо поместить в ченче – стеклянные емкости, наполненные зачарованным воздухом. Сколько бы ни прошло времени с момента сбора, трава в них останется свежей, сочащейся магическими соками».

Кэйла без труда нашла ченче с росянкой – насыщенно-зеленой, даже скорее изумрудной травой с блестящими на ее стеблях бисеринками росы. Аккуратно порезала росянку серебристым ножичком, смешивая сок с росой, и высыпала в миску с толченой солнечной травой. Отыскала большие флаконы с родниковой водой – Денизе позаботилась о том, чтобы на первую пору у Кэйлы было все необходимое для освоения колдовской науки.

Рано или поздно настанет час, когда ингредиенты закончатся, и тогда придется искать их самостоятельно. Однако ее подобная перспектива не пугала. Исследовать незнакомый, наполненный волшебством и скрытыми знаниями мир… что может быть восхитительнее? Да и звучит знакомо – если не касаться части, связанной с волшебством.

Кэйла залила водой до краев небольшой чан, по настоянию Денизе бросила туда плоский невзрачный камушек с начертанной на нем серебристой руной. Рунный камень должен был высвободить таящуюся в травах силу – чего пока не могла сделать сама Кэйла. Когда Сила загорится в ее ладонях, когда она станет полноправной колдуньей, рунная магия – «магия извне» – станет ей не нужна.

Резко пахнущее варево в подвешенном над очагом чане закипело уже спустя несколько минут. Процедив его, Кэйла слила часть отвара в стеклянный флакончик и поставила на окно остужаться. Она едва не подпрыгивала от нетерпения – так сильно хотелось попробовать, что у нее получилось.

«Сделать полноценное зелье очищения у тебя не выйдет – во всяком случае, далеко не с первого раза. К тому же, первоначальный рецепт предусматривает использование летяги. Но трава это непростая и для обычного человека, обделенного Силой… обычная. Только колдунья может высвободить магические свойства летяги, которые стократ усиливают эффект зелья очищения. Пока же обойдемся без нее – все, о чем я знаю, я постараюсь рассказать тебе в этом дневнике, и тебе не придется прибегать к полному слиянию наших сознаний».

Наконец флакончик с зельем стал теплым на ощупь. Кэйла сняла стеклянную крышечку, поднесла флакон к носу и осторожно понюхала. Трава как трава. Выдохнув, решительно сделала несколько глотков. Поморщилась – отвар оказался терпким и горьким.

Не зазвучали фанфары, Кэйле не открылась некая великая истина. Однако что-то определенно изменилось – не в окружающем мире, а в ней самой. Стоя с закрытыми глазами, Кэйла прислушивалась к своим ощущениям, пыталась заглянуть внутрь себя и понять источник этих изменений. Так и не смогла, но вот что удивительно – ее это ни капли не расстроило! Она знала, что эксперимент с травами не закончен.

В течение всего оставшегося дня Кэйла выпивала еще по нескольку глотков эликсира. И всякий раз испытывала одно и то же. Это походило на глоток упоительно холодной воды для путника, что прошел пустыню. И только когда была выпита последняя капля, на периферии сознания она вдруг увидела то, чего видеть никак не могла. Не видение, скорее зыбкое, полузабытое воспоминание, всплывшее из глубин памяти. Ее рука – рука Денизе – тянулась к лицу молодого темноволосого мужчины. Длинные пальцы гладили его по щеке. А затем запоздалый отклик: волна тоски и нежности, накрывшая ее с головой.

Видение растаяло. Кто этот таинственный мужчина и что он значил для Денизе? Эмоции, которые перешли к Кэйле вместе с воспоминанием колдуньи, убеждали: незнакомец из видения был невероятно ей дорог. Эмоции, что заполнили ее до краев, подарили негу от простого, невинного касания… Это что-то большее, нежели страсть или привязанность. Глубже, сильнее.

Кэйла ложилась спать в мире белой колдуньи, твердо зная, что проснется в своем. Эта жизнь на два мира походила на яркую, но весьма своеобразную игру. Кэйла хотела понять себя в мире Денизе и всю глубину своих новообретенных сил, но после видения-воспоминания к этому желанию примешалось еще одно. Ей мучительно хотелось понять, кто же такая на самом деле – Черная Жемчужина Денизе.

***

Проснувшись, Кэйла еще помнила во рту горечь зелья – ни много ни мало, первого созданного ею магического эликсира! И пусть всю прошлую ночь она провела в доме Денизе, в полнейшем одиночестве, мир, тронутый Скверной, мир руин и разбитых на части проклятых земель показался ей еще более пустынным, тоскливым… серым.

Кэйла старательно исследовала сектор и даже откопала парочку реликтов – необычную трубку из кости с вырезанными на ней символами и шкатулочку с древними монетами. Кто бы ни побывал здесь раньше, до разделения тронутых Скверной земель на сектора, у него, вероятно, не было возможности забраться так глубоко под землю, чтобы отыскать находки. А может, было недостаточно времени. Однако на этот раз реликты, кусочки древнего мира, не вызвали в ней ни восторга, ни толики интереса. Ведь там, за завесой, ее ждал мир, что полнился магией, заключенной даже в крохотной травинке! Мир Кэйлы словно поблек.

За весь этот день, показавшийся бесконечно долгим, ее не раз посещала мысль лечь спать днем – не от усталости, а от нетерпения поскорее ворваться в мир белой колдуньи. Но она боялась, что своими поспешными действиями нарушит устоявшуюся связь между двумя мирами, которую проложила черная жемчужина.

И когда наступила пора ложиться спать, Кэйла радовалась как ребенок, которому посулили сказочный сон.

«Не знаю, каких успехов ты смогла добиться, и что открыло тебе зелье очищения. Надеюсь, ты на верном пути. Ты должна понять самое главное – по-настоящему сильна та колдунья, что сумела развить в себе Силу, дарованную Амерей, и научилась привлекать магию извне. Магия наполняет наш мир подобно капелькам влаги на листьях. Тебе нужно притянуть эти капли к себе, сплести их в нужную форму и выплеснуть, отпустить на свободу, используя во благо себе и другим. Как только это знание тебе откроется, ты сделаешь то, чего я сделать так и не сумела.

Травы – это чистейшее, дарованное нам самой природой вместилище магии. Да, ее немного, но для той, кто только постигает колдовскую науку, этого будет достаточно. Поэтому первое, что тебе нужно изучить – это травы, их свойства, особенности и отличия».

Кэйла четко следовала указаниям Денизе, и все силы бросила на изучение травологии. Выбралась за пределы Венге, в небольшую чащу, нашла поляну, сплошь покрытую ковром из солнечной травы. Как и советовала белая колдунья, несколько минут просто стояла, опустив руки и расслабив тело, кожей впитывала в себя солнечные лучи.

«Белым колдуньям покровительствует сама Амерей. Несущая Свет, она дарит его таким, как я. Вся природа – это Амерей. Солнечный свет – это душа Амерей. Звезды – ее глаза, ветер – ее дыхание. Ты должна научиться слышать Амерей всюду – в шелесте листвы, в стуке дождя по крышам, в пении птиц».

Иногда травы шепчут – так говорила Денизе. Еще совсем недавно, в той, прежней жизни, подобная формулировка показалась бы Кэйле смешной, даже глупой. Но теперь… Она стояла, обратив свое лицо к солнцу, и прислушивалась к окружающим звукам. Шепота трав не услышала… но знала, что так будет не всегда.

Вооружившись почерпнутыми из дневника знаниями, Кэйла приготовила целебную мазь из свиного жира, солнечной травы и масляной настойки растения, один в один похожего на подорожник из ее мира. И поняла, что не успокоится, пока не проверит целебную мазь в действии. Помедлив лишь мгновение, решительно резанула руку повыше локтя – тем же самым ножом, которым резала травы. На коже проявилась тонкая алая полоса. Кэйла наложила толстый слой коричневой мази и перевязала лоскутом ткани. Теперь оставалось только ждать.

Исполняя роль усердной ученицы, она весь день изучала страницы дневника, посвященные травам, и только следующей ночью перешла к новой главе. В них шла речь о рунных камнях – по словам Денизе, незаменимых помощников не слишком сильной колдуньи. Кэйла же сейчас походила на несмышленое дитя, которому пригодилась бы любая помощь со стороны.

На серебристых и черных камнях из мешочка, как выяснилось, были нанесены чары, призывающие духов. Именно они, своей потусторонней магией передвинув камни в нужном порядке, дали ей ответ о дневнике.

«Не злоупотребляй помощью духов. Ищи лишь те ответы, которые не можешь отыскать сама, и только после того, как в этом убедишься. Будешь беспокоить по пустякам – разозлятся. Духи очень своенравны».

Духи… По коже пробежали мурашки. Денизе не только прямо заявляла об их существовании, но и призывала обращаться к ним за помощью. Кэйла покачала головой. Ей ко многому еще предстояло привыкнуть.

Она нашла на страницах дневника изображение самой руны призыва духов – хотя вполне могла подсмотреть ее на камушках-подсказках. Изучила и другие рисунки, изображающие ту или иную руну: руну-ловушку, руну холода и огня, руну забвения.

«Без вложенной в руны Силы они – просто символы, причудливые переплетения линий. Пока твой дар дремлет, ты можешь пользоваться камнями, зачарованными мной. Но помни: время – враг всего сущего. Со временем любые чары слабеют, и если их не поддерживать, не подпитывать Силой – исчезнут совсем.

Найди мои камни, и, пока не можешь создавать свои, используй во благо людям и во имя Амерей».

Кэйла без труда отыскала описанное Денизе – уже встречалась с ним в лихорадочных поисках дневника. Огромный деревянный короб, под крышкой – коробочки поменьше, и в каждой – камни всех цветов и форм с рунами, нанесенными серебристыми чернилами.

Она высыпала на ладонь камни с руной холода, аккуратно разложила их на полу. Стоило только положить последний камень, завершающий круг, как руны загорелись синим. Они потухли мгновением спустя, однако в центре круга появился искрящийся бледно-голубой сгусток. Кэйла коснулась его кончиками пальцев, и их тут же закололо. Беда в том, что она понятия не имела, что делать с ним дальше. Настоящая колдунья наверняка сумела бы превратить сферу холода в оружие, а Кэйла даже не могла долго держать его в руках.

Разочарованно вздохнув, она оставила сгусток холода висеть прямо в воздухе, и повторила те же манипуляции с рунами огня. Столкнула сферы огня и холода, и с интересом наблюдала за тем, как они поглощают друг друга.

На этом ее практика не закончилась. В дневнике Денизе сразу за главой о рунных камнях шла глава о так называемых призмерах – поглощающих камнях, которая весьма ее заинтриговала.

«Есть еще один способ получить магию извне – использовать призмеры. На них запечатлена руна поглощения, которая впитывает в себя рассеянную вокруг тебя магию. Каждое заклятие, любые накладываемые чары высвобождают Силу, которая затем оседает в воздухе. Ее призмеры и ловят. Если в человеке есть хотя бы искорка дара, от прикосновения к заряженному поглотителю она разгорится, передавая ему поглощенные прежде Силы.

Зарядить призмер легко, но нужно знать – или чувствовать – места с рассеянной магией. Если ты используешь мои руны, то в месте их использования останется магический шлейф, который поймает призмер. Ты увидишь, когда он наполнится до отказа – его сияние станет очень ярким».

Среди атрибутов Денизе Кэйла нашла полый поглотитель – вещицу из стекла в форме призмы размером с пол-ладони. Подняла его в воздух в том месте, где несколько минут назад были сферы холода и огня. Она не заметила никакого магического шлейфа, но руна поглощения, вырезанная в стекле, тут же засверкала. Через несколько мгновений потухла – призмер насытился. Повертев его в руках, Кэйла пришла к выводу, что на стеклянной поверхности действительно появилось слабое сияние, которого не было прежде.

Безумно хотелось проверить призмер в действии, почувствовать, как он зарядит ее Силой, которую Денизе вкладывала в руны. Однако еще слишком рано. Магия просто растворится в ее ладонях, ведь она толком не знала, как ею управлять. И все же первыми успехами Кэйла была невероятно довольна. Шутка ли – она только что призвала сгусток самого настоящего огня в свою спальню! Еще немного, и она одним движением руки сможет зажигать свечи!

Кэйла усмехнулась: вот он – предел ее мечтаний.

Мысль о том, что мир Денизе стоял на грани гибели, а она еще не сделала ничего, чтобы понять, как это предотвратить, заставила ее помрачнеть. Она должна пробудить магию Денизе.

«Я – это она. В моем теле течет ее кровь, ее Сила. Она не должна погибнуть напрасно. Если я не оправдаю ее надежд…»

Кэйла мотнула головой, решительно сжимая в руках дневник белой колдуньи.

«Никаких «если». Я оправдаю».