Черная Жемчужина

Глава двадцатая. Сказочница

Приходить в себя в родной реальности на этот раз оказалось приятно. Через пару минут после пробуждения фантомная боль во всем теле перестала напоминать о себе, оставшись в другом мире, словно в пугающем и болезненном кошмаре.

И все же Кэйла не торопилась подниматься. Лежала, глядя в потолок, размышляя над пришедшей в голову мыслью: если умереть в реальности Денизе, очнется ли она в своей? Или магии жемчужины хватало лишь на одни подобные (несомненно, очень сильные) чары, которыми Кэйла воспользовалась давным-давно?

Нужно быть осторожнее… Но правда в том, что придерживаться этого принципа в Старом мире не так-то просто.

После продолжительного прохладного душа, который помог ей окончательно взбодриться, Кэйла втиснулась в джинсы и черную водолазку. Взглянув на себя в зеркало, поморщилась: даже оказавшись в ее реальности, Денизе ни за что бы подобное не надела.

Эта мысль поначалу заставила ее замереть, а потом – вернуться к шкафу. На нижней полке удалось отыскать черную юбку чуть ниже колен с небольшим разрезом, и белую блузку, в которой она когда-то ходила в школу.

Школа… Казалось, это было так давно…

Глядя на себя в зеркало, Кэйла удовлетворенно кивнула. В осовремененном стиле Денизе она почувствовала себя неожиданно хорошо. Еще эти падающие на плечи иссиня-черные локоны… Нет, она не притворялась Черной Жемчужиной – ей это уже было не нужно. Она – не Денизе, а ее последовательница и ученица. Кэйла просто пыталась приблизить, насколько это возможно, обе свои личины, соединить две половины, оставленные в разных мирах, в одно.

С утра ей предстояла встреча с мистером Крамером… Скоттом, как он попросил его называть. Весь стол архивариуса был завален распечатками и записями от руки. При взгляде на Кэйлу его глаза загорелись. В них был и голод исследователя, и страстное мальчишеское желание раскрыть тайны иных миров… или же одного, но очень древнего.

– Прежде, чем я начну переводить… Я хотела спросить у вас кое о чем.

– Да? – нетерпеливо откликнулся Скотт, уже склонившийся над ворохом записей.

– Есть ли в ваших архивах что-нибудь о существах, которые населяли Старый мир?

Сведения, которыми обладали исследователи, могли помочь Кэйле лучше подготовиться к опасностям, что ждали ее… там. Все же добывать и хранить знания о Старом мире – это непосредственная задача исследователей Архива, а Денизе всего знать не могла.

– Ты имеешь в виду…

– Магические существа, да. Нечисть, монстры, духи…

– А, так мы говорим о мифологии! – воодушевленно воскликнул Скотт.

Кэйла поспешила спрятать улыбку. Как же, мифология… Существа из мира Денизе были вполне реальны. Одно, к примеру, вчера чуть ее не убило.

Скотт принес ей требуемое, и Кэйла с интересом углубилась в чтение, старательно запоминая новую для себя информацию. Однако главное открытие ждало ее, когда она дошла до уже знакомых названий… По мнению ученых-исследователей, азема и амэ-онна обитали в разных частях Старого мира, а значит, в одном регионе пересечься никак не могли.

– Хм-м-м…

– Что-то не так? – встрепенулся Скотт.

Кэйла чуть не рассмеялась от пришедшей в голову аналогии – в своем воодушевлении старший исследователь напомнил ей Чарли при виде палки или мячика в руках хозяйки. Не хватало только стоящих торчком ушей и хвоста, мотыляющегося из стороны в сторону.

– По-вашему, нечисть рождается в одной стране, и носа не кажет в другую? – фыркнула Кэйла. – Вам не кажется это… м-м-м… странным и надуманным?

– А что думаешь ты? – осторожно поинтересовался Скотт.

Кэйла задумчиво побарабанила короткими ногтями по столешнице.

– Хочу кое-что проверить. У вас есть расшифрованные записи… скажем, об амэ-онне? Но именно на древнем языке?

Скотт засуетился, перебирая ворох бумаг в металлическом секретере. Если там и существовал какой-то порядок (в чем она, по правде говоря, сомневалась), после столь активных поисков ему настал конец. Скотт отбрасывал в сторону бумаги, нетерпеливо отмахиваясь: «Потом разберу». Кэйла с улыбкой покачала головой.

Наконец он выудил из недр секретера листок с древним текстом и пометками от руки, принадлежащими ему или кому-то из исследователей. Взглянул на него с каким-то благоговением и протянул Кэйле. Она намеренно не смотрела на перевод. Читала слова на древнем языке, сжимая в кармане цепочку с черной жемчужиной. Ничего нового не почерпнула: в отрывке рассказывалось все то, что Кэйла уже знала благодаря Денизе и Исседи. Там было и про одержимость амэ-онны дождем, и про пряди волос, которые та использовала, чтобы добраться до детей своей жертвы.

– Кажется, моя теория верна, – кивнула Кэйла.

Смутилась оттого, как деловито это прозвучало, однако Скотт серьезно смотрел на нее, готовый внимать каждому ее слову.

– Имя у этого создания не одно. Вероятно, в одной части Старого мира ее называли женщиной дождя, в другой – загадочной «амэ-онной». И когда я читаю этот текст, мой мозг интерпретирует название существа по-разному.

Ту, что встретилась ей прошлой ночью, в своих мыслях она называла и амэ-онной, и женщиной дождя, и его духом. Но так было не только с ней. Изучив десятки работ по «мифологии», Кэйла удовлетворенно откинулась на спинку стула.

– Я думаю, все эти «мифические» создания были рассеяны по всему Старому миру, просто называли их по-разному и, быть может, даже приписывали им разные свойства. Так, в одной стране их относили к демонам, в другой – к духам. В одном регионе им поклонялись и возвышали до полубогов, в другом – низводили до презренных бесов.

– И это все ты поняла из оригинального текста? – поразился Скотт.

Рассказать о дневнике Денизе – сокровищнице ее знаний, Кэйла не могла, однако за достоверность написанного в нем могла поручиться. Скотт записывал за ней так энергично, что сломал карандаш. Потом с не меньшим энтузиазмом бил по кнопкам ноутбука. Кэйла улыбалась, наблюдая за ним. Приятно находиться рядом с тем, кто разделяет твою страсть. Человека, столь сильно увлеченного новыми знаниями и древними тайнами, нужно было еще поискать.

День оказался на редкость насыщенным. После нескольких часов, проведенных в Архиве, Кэйла поспешила в «Солнечный луч».

Оказалось, что рассказывать истории детям – не такое уж легкое занятие. Ты знаешь сюжет, знаешь, о чем хочешь поведать, но слова упорно не желают складываться во фразы. Уверенности ей придавали глаза Люси, что смотрела на Кэйлу с затаенной надеждой и неуемным любопытством ребенка, жаждущего услышать новую сказку.

– Эта история началась одним обычным днем, когда в руки девушки из нашего мира попало ожерелье с черной жемчужиной…

Кэйла едва удержалась от того, чтобы не коснуться кулона, спрятанного под блузкой.

– Это было волшебное ожерелье? – ахнула Малика – юная темноволосая прелестница.

Глядя на персиковые щечки и удлиненной формы васильковые глаза, Кэйла отчетливо видела, что перед ней – будущая похитительница мужских сердец. Но пока это была восьмилетняя девочка, которая жадно ловила каждое ее слово.

– Волшебное, – улыбнулась Кэйла.

– И оно принадлежало принцессе? – Люси подалась вперед, распахнув и без того огромные глаза с изумрудной радужкой.

Сегодня она надела, наверное, лучшее из своих платьев – бежевое, с кружевными оборочками на рукавах и подоле. Маленькая принцесса.

– Нет. Оно принадлежало белой колдунье по имени Денизе. Дочери богини Амерей, Несущей Свет.

– Значит, это богиня добрая? – недоверчиво спросил Алек.

Очень невысокий для своего возраста, худенький мальчишка, Алек до последнего не желал присоединяться к их уютному кружку, утверждая, что сказки – «это для малолеток». Однакое стоило Кэйле упомянуть, что в ее истории найдется место разнообразным духам, интерес в его глазах стал заметен невооруженным взглядом. Алек до сих пор держался чуть в стороне, подальше от девчушек, что полукольцом устроились на полу возле рассказчицы. Оперся о стену с невозмутимым видом, для пущего эффекта сложив руки на груди. Однако Кэйлу ему не обмануть – она прекрасно понимала, что Алек обожает сказки, просто не желает показывать это окружающим.

Как говорила Люси не так давно – а кто их не любит?

– Верно. Амерей несет свет жителям своего мира, оберегает их от тьмы – и той, что опускается на землю с приходом ночи и той, что живет в людских сердцах, – с готовностью ответила Кэйла. – Благодаря дару Амерей, ее дочери, белые колдуньи, могут помогать людям.

Люси серьезно кивнула, и в глазах других юных слушателей Кэйла видела понимание. Они выглядели, как дети, играли в игры и дурачились, как дети, но правда в том, что тяжелая жизнь, лишившая их родного дома и родительского тепла, заставила их очень рано повзрослеть. Они понимали, о чем Кэйла говорит – быть может, по-своему, через призму своего восприятия, но понимали.

Кэйла рассказала о первых днях, проведенных в мире Денизе. О восторге, который испытала, впервые столкнувшись с самой настоящей магией. О страхе не справиться с ролью, которую приготовила для нее судьба – ролью белой колдуньи Денизе.

В ее истории нашлось место и магу теней. Поразительно, какими далекими показались события тех дней – словно с той поры прошло не меньше года. Многое изменилось. Она уже не была той, прежней Кэйлой, которая обществу людей предпочитала долгие экспедиции в проклятые, тронутые Скверной земли. Не была она и неопытной колдуньей, только постигающей свой дар. Прежде Кэйла думала, что ее задача – стать такой же, как Денизе. Однако, используя опыт Черной Жемчужины и в то же время не желая отказываться от своего собственного «я», она шла по своему пути. И понятия не имела, куда приведет эта долгая дорога.

Кэйла рассказала и об аземе, с удовлетворением отметив, какой жгучий интерес вызвала у Алека история о духе-кровопийце. Девочки в большинстве своем морщились, но… только не Люси. Ни отвращения от упоминания обряда крови, ни брезгливости, ни страха – в ее зеленых глазах был один лишь восторг.

«Моя девочка».

Мимолетная мысль, невинная фраза отозвалась вдруг теплом, разлившимся в груди. Кэйла улыбнулась Люси, и девочка расплылась в ответной улыбке.

Центр помощи детям Кэйла покидала с ощущением, будто из гущи дремучего леса выбралась на залитую солнцем тропу. И засыпала с мыслью, что ей понемногу удается смещать баланс между двумя жизнями, двумя мирами. Прежде ее тянуло из привычной реальности в мир-сновидение, в котором она сбрасывала личину искательницы реликтов, меняя ее на личину белой колдуньи. Причина проста – в реальности ее ничто не держало. Не считать же якорем – или магнитом – руины древних городов, исследовательский центр Джошуа или их с Дарлин – родных, но таких далеких?

Теперь, с появлением в ее жизни Люси, детей из «Солнечного луча» и Скотта с Архивом, реальность перестала казаться бессмысленной.

Проснувшись, Кэйла увидела Джеральда, сидящего в кресле напротив. Лицо его застыло, превратившись в маску беспокойства. Едва она открыла глаза, паладин подался вперед и быстро спросил:

– Как ты?

– Уже лучше, – слабо улыбнулась Кэйла.

В этой реальности тело хранило следы былой схватки, но при виде Джеральда ей и впрямь стало легче.

– Я не думал, что амэ-онна настолько сильна. Знал бы – ни за что не подпустил бы тебя к ней так близко. Не оставил бы тебя одну.

Кэйла удивленно взглянула на Джеральда. Так вот что так его терзало!

– Но я сама попросила тебя об этом. Я хотела, чтобы у нас был шанс получить силу амэ-онны.

– Все равно, – упрямо отозвался он. – Твоя собственная сила еще не до конца пробудилась. Я должен был стоять рядом с тобой, оградить тебя от духа…

– Джеральд, ты не можешь защитить меня от всех опасностей этого мира, – мягко сказала Кэйла.

– Я должен. Это мой долг.

Странное дело – она знала клятву Белого Паладина. Тогда почему слова Джеральда вызвали легкую горечь в ее душе? Быть может потому, что вместо слова «долг» она хотела услышать нечто иное? Например: «Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось» или даже невозможное: «Ты мне очень дорога».

– Значит, амэ-онна помочь нам не сможет, – пробормотал он.

– Не обязательно. Ты забрал призмер?

Вместо ответа Джеральд кивнул на столик у кровати, где лежала промокшая насквозь сумка с колдовскими атрибутами.

– Отлично!

Кэйла вскочила с кровати и мгновенно пожалела о своей импульсивности – комната закружилась, уподобившись карусели, совсем как после применения крови лунной пантеры. Перед глазами заплясали черные мушки. На талию легли сильные руки, удержавшие ее от падения. Нет, ей определенно нравилось терять сознание, когда рядом был Джеральд! Может, стоило делать это почаще?

Устыдившись, Кэйла отстранилась.

– Ты не мог бы оставить меня одну? – стараясь придать своему голосу твердость, попросила она.

Джеральд послал ей озадаченный взгляд. Помедлив, кивнул.

– Да, конечно.

Оставшись наедине с самой собой, она с усталым вздохом прислонилась к стене. Горожанам нужна помощь белой колдуньи и, раз уж теперь это место занимала Кэйла, она должна сделать все, что в ее силах. Судьба Стоунверда в ее руках, как бы сильно это ни пугало.

Кэйла вынула из сумки призмер, наполненный магией до самых краев – его сияние было необыкновенно сильным, почти ослепляющим. Положила перед собой, неотрывно глядя на сверкающую поверхность. В дневнике Денизе об этом не было ни слова, но… Если призмер способен вбирать магию в себя и затем отдавать ее в виде магической энергии, можно ли просто извлечь энергию, не используя ее в ту же минуту?

То, что Кэйла собиралась сделать, основывалось на догадках, логике и жажде экспериментов. Она разделась до белья и опустилась на пол, позволяя коже впитывать льющийся из окна свет.

– Амерей, прошу, дай мне сил.

Кожу защекотало, словно по ней пробежались солнечные – или лунные – зайчики. Кэйла дотянулась до призмера и, касаясь осторожно, но не сжимая его в ладонях, положила у скрещенных ног. Закрыла глаза, чтобы лучше ощутить окружающий ее мир: стоило отключить одно из чувств, и остальные обострялись.

Она чувствовала исходящую от призмера силу. Постаралась визуализировать ее, представить в виде тонкой призрачной ленты – шлейфа, оставленного магией. Внутренним зрением Кэйла увидела два хвостика лент, окрашенных в разные цвета и сияющих как маленьких солнца. Не делая в реальности ни единого движения, в собственном сознании она потянулась рукой к одной из лент и, взявшись за ее кончик, начала осторожно раскручивать.

С легким приятным шуршанием лента наматывалась прямо в воздухе, образовывая сверкающую сферу насыщенного золотисто-красного цвета. Кэйла вдруг поняла – призмер ведь полетел в самый центр огненного круга, созданного Броузом, вот и впитал в себя его пламенную силу.

Вскоре на ее ладони лежал идеально круглый сгусток огня. Пока не решив, что с ним делать, Кэйла силой мысли заставила его воспарить под потолок. Все еще не разжимая век, взглянула на оставшуюся ленту, что сияла серебристо-серым светом. Едва она мысленно поднесла руку к ее кончику, как неподвижные наяву пальцы закололо. Странное ощущение – будто лед куснул кожу, и та отозвалась ноющей болью.

Она медленно вытягивала ленту, не обращая внимания на ломоту в пальцах, и вскоре в воздухе на уровне закрытых глаз заплясала призрачная, серебристо-стальная сфера. Сущность духа дождя, амэ-онны.

Улыбнувшись, Кэйла открыла глаза. Даже не удивилась тому, что нарисованное в воображении оказалось реальностью. Протянула пустой призмер к сфере, заставляя его напитаться силой духа дождя. Она впервые проделала нечто подобное – отделила одну магическую энергию от другой, и была невероятно довольна собой.

И теперь в ее руках, что держали призму с сущностью амэ-онны, был ключ к разгадке терзающих Стоунверд бесконечных дождей.