Черная Жемчужина

Глава тридцать шестая. Прощание

Даже невольно подтолкнув Посланника Амерей к краю, освободив мир от его дара, что обратной волной приносил Скверну и одновременно подпитывал ее, людей они не спасли. Кэйла по-прежнему видела печать смерти на лицах других… и на собственном лице в отражении.

Воскрешенные Посланником люди, что вернулись из небытия в родные дома или же стали изгоями, умерли в тот же миг, когда сердце их воскресителя перестало биться. Говорят, они просто падали замертво, и раны, которые исцелили чары Посланника, вновь открывались и кровоточили. Это означало лишь одно: Джеральд, Кэйла и Ая оказались правы. Посланник Амерей, чьего имени они так и не узнали, был лишь талантливым некромантом. Куклы умерли со смертью кукловода.

Они оказались правы во всем, кроме одного – смерть лже-Посланника ничего не изменила. Слишком поздно они его нашли. Скверна уже отравила этот мир без шанса на спасение. Магия умирала, и люди умирали вместе с ней.

Оставалась лишь одна слабая искра надежды.

– Черная жемчужина.

– Что?

Джеральд остановил на ней отсутствующий взгляд. Вернувшись в дом Аи, они уже очень долгое время молчали, ошеломленные поражением и новостями, что обрушились на них с приездом в Верцану.

– Черная жемчужина, – повторила Кэйла, снимая с шеи кулон, перевернувший с ног на голову всю ее жизнь. – Подумай, Джеральд. Денизе зачаровала камень, чтобы я смогла войти в ее мир. И точка входа, своеобразный портал – это день, когда я впервые здесь очутилась. Но что, если отыщется способ вновь вернуться туда? Тогда я буду знать о том, что надвигается, буду помнить о Скверне и сумею вовремя ее остановить.

– Денизе? Но… ты же… – растерялась Ая.

– Прости, нет времени объяснять. – Кэйла вновь горячо заговорила, обращаясь к Джеральду: – Когда я обманула смерть – в тот день, в доме мага теней – я смогла двигаться дальше. Но чары… они по-прежнему здесь. – Она постучала ногтем по жемчужине. – Что-то ведь позволяет мне каждый день возвращаться в этот мир. И если бы мы могли найти способ возродить вложенные Денизе чары, если бы смогли отмотать время до того момента, как я впервые проснулась здесь…

Ее слова заставили Джеральда задуматься. Он взял из рук Кэйлы цепочку с черной жемчужиной, долго рассматривал, словно желая разгадать ее секрет, выудить на поверхность тайны, что она хранила.

– Ты права. Это наш шанс, – глухо сказал он, заглядывая Кэйле в глаза. – Наш единственный шанс.

– Я только боюсь, что моих сил не хватит. Денизе знала, что делает, когда зачаровывала жемчужину, а я… – Она невесело усмехнулась. – Денизе оставила мне дневник, в котором заключены все ее бесценные знания, весь ее опыт… вот только о последних в своей жизни чарах она не написала. Не думала, что настанет день, когда мне придется их использовать.

– И не нужно делать это в одиночку. – Джеральд улыбнулся столь редкой для него улыбкой, и от нее повеяло теплом. – У нас есть еще немного времени, пока обратная волна чар Посланника Амерей не сметет этот мир с лица вселенной. Я вызову Эрцваля и Эйну. Вместе, вчетвером, мы сумеем возродить чары Денизе.

Сбитая с толку Ая даже и не думала расспрашивать Кэйлу – видела, что сейчас для этого неподходящее время. Джеральд призвал зачарованных птиц и послал весточки ворожею и магессе. Кэйла ушла в заботливо предоставленную хозяйкой дома гостевую комнату, чтобы хоть немного привести в порядок собственные мысли. Однако ее уединение было нарушено очень скоро. Вошел Джеральд – бледный и сосредоточенный.

– Плохие новости? – поняла она.

Было в его лице что-то такое… нечто большее, чем просто беспокойство об исходе их странной миссии.

– Я внимательно изучил черную жемчужину… Это не просто камень, а весьма хрупкий сосуд для чар. Каждое твое перемещение из одного мира в другой понемногу подтачивает ее изнутри. И боюсь, ей не выдержать нашего вмешательства.

– Что ты имеешь в виду?

– Взгляни сюда.

Взяв цепочку, Кэйла поднесла ее к свету, чтобы лучше рассмотреть. Она не сразу заметила трещину толщиной с волосок, разделившую жемчужину на две половины.

– Такого не было, когда я нашла ее в своем мире, – тихо сказала она. – Я внимательно ее осмотрела.

– Именно об этом я и говорю. Полагаю, трещина появилась не сразу, а во время второго твоего пробуждения в моем мире.

– Когда маг теней убил меня, а чары повернули время вспять, – прошептала Кэйла. Помолчала, оглушенная пониманием. – Ты прав. И ты думаешь, жемчужина расколется, если мы снова попытаемся отмотать время назад?

Джеральд отрешенно смотрел в окно, мыслями находясь где-то далеко отсюда.

– Может, она расколется до того, как позволит нам провести обряд. Может, уже после. Но пока есть надежда, надо использовать малейший шанс. Вот только…

– Только что?

– Каков бы ни был исход, после наложения чар ты больше не сможешь перемещаться между двумя мирами или, если хочешь, между прошлым и будущим одного мира. А значит, тебе нужно решить, в каком из миров остаться.

Слова Джеральда ошеломили Кэйлу, выбили воздух из ее легких. Осознание, что однажды ей придется сделать выбор, всегда присутствовало где-то на периферии сознания – зыбкое, робкое. Но она не хотела и не могла об этом думать. И вот настал тот час, когда она больше не могла оставаться на развилке двух дорог. Ей предстояло сделать выбор, который изменит все.

И Кэйла бы очертя голову кинулась в новый мир – мир колдовства, духов и прирученных теней, отрезая от себя мир прошлого, если бы не… Люси. У Джошуа и Дарлин своя собственная жизнь, не имеющая с жизнью Кэйлой ничего общего. К Скотту по-настоящему привязаться она не успела, хотя и считала его хорошим другом. Но Люси… Кэйла только обрела ее. А Люси только обрела Кэйлу – подругу, названную сестру…

– Должен быть какой-то другой выход!

– Но его нет, – мягко сказал Джеральд.

Кэйла приложила ладони к горящим щекам. Прикрыла глаза, чувствуя, как внутри что-то обмирает.

Она убеждала себя, что в родном мире у Люси все будет хорошо и без нее. Она ладила с ребятами из «Солнечного луча», ждала, когда для нее найдется хорошая семья. И Люси, как никто другой, умела радоваться жизни, наслаждаться каждым ее моментом – то, чего всегда так недоставало самой Кэйле. А мир Денизе стремительно катился в пропасть. Люди гибли прямо на глазах. Одно дело, живя в техногенном мире, знать, что когда-то существовал и другой, магический. Знать, что он погиб. Тогда история становится безликой статистикой смертей тех, чьи имена и лица тебе уже никогда не услышать и не увидеть. А все, что ты испытаешь – лишь тихую грусть, но отдаленную, не имеющую к тебе никакого отношения. Другое дело – жить в этом мире и наблюдать его стремительное падение в бездну. Кэйла просто не могла этого допустить.

– Что будет с моим миром? – тихо спросила она, не отнимая ладоней от лица. – Ведь он построен на останках вашего.

– Я не знаю, – признался Джеральд.

Возможно, у Люси будет совсем другая внешность и другая жизнь. Она не узнает, что такое – быть сиротой, брошенной собственной матерью. Возможно даже, она станет маленькой колдуньей… Эта мысль невольно заставила Кэйлу улыбнуться. А ее мама? Она сможет родиться, если они заново перепишут историю? Но даже если так… у нее никогда не будет Кэйлы. А может, будет кто-то другой… и может, она не уйдет от своих близких так рано.

Джеральд притянул ее к себе в успокаивающем объятии. Кэйла положила голову на его грудь, слыша, как размеренно бьется его сердце. Она не хотела оставлять Джеральда здесь, не хотела с ним расставаться. Пытаясь не разорваться на части, выбирая между ним и Люси, она понимала: ее выбор был куда сложнее.

Или Люси – или целый мир.

– Дай мне один день, ладно? – прошептала она, сглатывая слезы. Дрожащими руками застегнула цепочку на шее. – Только один день…

Джеральд продолжал держать ее в своих объятиях. Он не шептал слова успокоения – они были бессмысленны, а Кэйла всегда уважала его за честность. Но от мысли, что он рядом, дышать становилось легче.

Зная, что самой ей не заснуть, Кэйла попросила Джеральда быть поблизости, пока она спит – чтобы даже в другой реальности чувствовать его присутствие. Приняла отвар из сонной травы и упала в пучину забвения. Проснувшись, долго смотрела в потолок. Вот бы все это оказалось просто сном – не мир Денизе, а Скверна и те, кого она настигла. Посланник, что возомнил себя полубогом и, желая спасти свой мир, разрушил его.

Неохотно приведя себя в порядок, Кэйла направилась в «Солнечный луч». Элли была обеспокоена тем, как она выглядела, словно чувствуя, что что-то терзает ее изнутри. Но ответов для Элли у нее не было.

– Кэйла!

Радостный голосок Люси она бы узнала из тысячи других. В сердце словно вонзились тысячи ледяных иголок, и теперь оно кровоточило, причиняя нешуточную боль. Кэйла взяла маленькую ладошку Люси в свою, тая от нежности к этой миловидной кудрявой малышке.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – через силу выговорила она. – Что-то… серьезное.

– Да?

В глазах Люси заплескалось беспокойство, пухлый ротик приоткрылся – она готовилась внимать каждому слову.

– Боюсь, мне придется уехать из Креарка.

Огорчение, появившееся на лице Люси, едва не лишило Кэйлу самообладания, которое она и без того удерживала с трудом.

– Надолго? – печально спросила Люси.

– Навсегда.

Кэйла присела на корточки рядом с ней, чтобы ее лицо оказалось на уровне расстроенной мордашки.

– Ты не представляешь, как я хочу остаться, чтобы видеть тебя как можно чаще! Но я… не могу.

Голос предательски задрожал. Пришлось сделать паузу, чтобы немного успокоиться. Какой предательницей Кэйла чувствовала себя сейчас! Она бросала Люси – совсем как ее мать.

– Ты уходишь в другой мир? – печально проговорила малышка.

– Что? – изумленно переспросила Кэйла.

Люси наклонилась к ней, взялась тонкими пальчиками за цепочку на шее и легонько потянула. На ткань блузки упала черная жемчужина.

– Ты ведь и есть та самая Денизе?

Словами не передать, насколько Кэйлу ошеломили ее слова. Девочка, которая верит в сказки и рисует единорогов… как же она будет по ней тосковать!

– Я хотела бы забрать тебя с собой, – горячо прошептала она.

– Я все понимаю, – серьезно сказала Люси. – Ты – волшебница, которая пришла в этот мир, чтобы сделать его лучше, но ты нужна там, да?

– Да, нужна.

Это был странный, тягучий день, пропитанный нотками светлой грусти. Они наелись мороженого – можно не бояться простуды, ведь уже сегодня ночью привычный мир исчезнет. Накатались на аттракционах – найдется ли им место в новом мире или его займет нечто совершенно новое, магическое, волшебное?

Прощаясь с Люси у здания «Солнечного луча», Кэйла прощалась с ней навсегда. Она верила в то, что Люси будет жить и в новом мире, пусть и ее жизнь будет совсем другой. Вот только Кэйла ее никогда уже не увидит.

Встав на цыпочки, малышка крепко обняла ее за шею. Кэйла зарылась лицом в ее волосы, чтобы выжечь в своей памяти запах детской кожи и яблочного шампуня.

– Ты плачешь? – расстроенно спросила Люси.

А ведь правда. Плакала.

Прежде чем каменная громада центра помощи детям поглотила Люси, она сказала:

– Прощай… Денизе.

Малышка гордилась тем, что хранила секрет, который знали только они двое.

Не чувствуя земли под ногами, Кэйла побрела прочь. А в ушах звучали прощальные слова Люси, сказанные шепотом на ушко: «Я никогда тебя не забуду».

Кэйла зашла в Архив, чтобы перемолвиться парой слов со Скоттом. Интересно, найдется ли место Архиву в новом варианте развития будущего? Вряд ли, ведь его целью было хранить память о Старом мире. Зашла и на работу к Джошуа, чтобы в последний раз на него взглянуть. Он был удивлен – после перехода в Архив Кэйла никогда его не навещала. Джошуа и не подозревал, что означает их встреча. Это был ни к чему не обязывающий, короткий разговор. Когда Кэйла уходила, Джошуа бросил: «До вечера», не зная, что она навсегда исчезает из их с Дарлин жизни. Однако расставание не было для нее болезненным. Они всегда были друг другу чужими.

Остатка угасающего дня хватило, чтобы добраться до кладбища. Кэйла прибралась на могилке, положила у плиты мамины любимые цветы – белые лилии. Долго рассказывала обо всем: о Джеральде и Денизе, о духах и колдовстве… и о том, что завтра в этом мире ее уже не будет.

– Меня называют Клинком Милосердия, но все те, кого я спасла, воззвав к Амерей, своим исцелением обязаны тебе. Спасибо, что научила меня тому, что в каждом человеке можно разглядеть искорку света.

Вернувшись с кладбища, Кэйла не поехала в дом Джошуа, которым своим воспринимать так и не научилась. Вместо этого забралась на крышу небоскреба и с высоты смотрела на город, светящийся огнями витрин, экранов и фонарей. Креарк… Такой близкий, но, как и дом дяди, не ставший ей родным. Найдется ли ему место в новом мире?

Кэйла смотрела на знакомые с детства улочки, гадая, что станет с этим миром после того, как все изменится в другом. Прежним он не будет, это точно. Что ждет его спустя века и тысячелетия, если в том отражении реальности, которое она называла миром Денизе, миром-сновидением, им все же удастся сохранить магию и уничтожить Скверну? Каким будет этот новый мир?

Этого ей никогда уже не узнать.