Цепь Севера

Глава 4

Не знаю, что именно имела в виду рыжая сволочь, когда говорила про магию воздуха, но бежал я сейчас словно ветер. Перед глазами одной смазанной линией проносился берег реки, а за спиной раздавался топот огромного кабана.

— Су-су-сука рыжая!!! — сбивая дыхание прокричал я.

— Считай, что теперь мы с тобой квиты, — весело отозвался Крест. — Будешь знать, как от меня всякие секреты прятать.

— Вот ты… Ничего, придет война, придешь ты ко мне каску просить, — ответил ему. И сконцентрировал всё внимание на том, чтобы ни обо что не споткнуться.

Топот свиньи-переростка становился всё ближе, и я снова помянул Креста «добрым» словцом за то, что потащил меня в эту чертову пещеру.

Вообще начиналось всё вполне мирно. После поляны с живницей мы протопали по лесу еще минут двадцать и оказались перед большим черным лазом у подножия пригорка. Рыжий сказал, что коричневый мох растет там, и приглашающе махнув мне рукой отправился внутрь.

Во мне что-то предупреждающе шевельнулось, но так, на самом краю моего подсознания, и не придав этому никакого значения, полез следом за ним. Кто ж знал, что стоило довериться интуиции.

В пещере было довольно сыро, темно и воняло, словно в свинарнике. Сделав несколько поворотов, мы вышли на каменную площадку, на стенах которой рос слабо светящийся мох. Именно тот, что был мне нужен.

Подойдя к одной из стен, с помощью сакса срезал пару пучков и довольный начал снимать сумку, чтобы сложить добычу в неё, как в глубине пещеры кто-то мощно выпустил газы. Волна вони с такой силой ударила по ноздрям, что у меня аж глаза заслезились, и не разбирая дороги я ринулся на выход. Естественно несколько раз запнулся о валяющиеся на полу пещеры камни, отчего то, что спало в темноте, решило проснуться и посмотреть на незваного гостя.

Уже выйдя на свежий воздух, утирая рукавом слезы и пытаясь вдохнуть, услышал за спиной хрюканье и медленный стук копыт. А когда зверь вышел на белый свет, единственное, что пришло в мою голову — бежать.

Здоровенный дикий кабан размером с быка, покрытый плотной кожаной броней, как у носорога, вдохнул мокрым пятаком воздух и уставился на меня своими маленькими красными зенками. Ударив несколько раз копытом о землю, кабан захрапел, а потом без особых предупреждений бросился на меня, выбирая из-под копыт клочья земли.

— Прямо… налево… прямо… — Рыжий, полностью игнорируя мои оскорбления, указывал куда нужно бежать, и спустя несколько минут я оказался на берегу этой реки.

— Он достаточно разогрелся, — Крест обернулся через плечо. — Теперь прыгай в воду. Она в реке ледяная, кабана судорогой сведет. Там его и прикончишь.

Снова попасться на очередную уловку Рыжего не хотелось, но топот этого порося-переростка становился всё ближе. Быстро обернувшись и окинув взглядом зверюгу, решил, что может быть Крест и прав. От кабана валил густой пар, будто он не свинья, а паровоз какой-то. Пасть была широко раскрыта, язык болтался на ветру а хрип, с которым эта махина вдыхала воздух, слышался всё отчетливее. Помедлив ещё пару секунд, все же решился, и стиснув зубы бросился в воду.

Мать моя женщина, отец мой порядочный семьянин! Не знаю, как там себя ощущала свинья, но мне было совсем не сладко. Всё тело словно проткнули мириадами маленьких игл, дыхание сперло, а ненависть к Рыжему ещё прочнее укоренилась внутри.

С трудом заставляя себя шевелиться, несмотря ни на что я продолжал забираться все глубже и глубже, и когда вода уже стала достигать груди, Рыжий довольно выдал.

— Все! На ужин будет свининка! — кажется его эта ситуация только забавляла.

Развернувшись, обнаружил что кабану действительно стало плохо. Завалившись на бок, он с головой ушел под воду и только пускал пузыри, а его огромные ноги с копытами замерли, вытянувшись словно бревна.

— Добей его, — поторопил меня Крест. — Чего зверье мучить.

— Ме-мен-ня бы к-кто до-б-би-л, — стуча зубами огрызнулся я.

Нет, раньше мне конечно нравилось попариться в баньке, прыгнуть в снежок и потом снова забраться в парилку. Но сейчас никакой баньки поблизости не виднелось, поэтому мысли о мучениях кабана занимали в моей голове не самое первое место. А больше всего меня волновало то, как я буду чувствовать себя после такого купания.

С другой стороны, Рыжий в чём-то и прав. Кабан просто защищал свою территорию от непрошеных гостей, и если кого и нужно тут мучать, то это Креста. Ну и меня заодно, за доверчивость. Чувствовал же, что он подлянку какую-то приготовил, но нет, всё равно в пещеру полез.

Борясь с неслабым течением, подошел ближе к зверю и не став медлить воткнул пику навершия сакса ему в голову. Вода тут же окрасилась в красный, а зверь слегка дёрнулся и затих.

— И как его теперь вытащить? — задал резонный вопрос Рыжему. — Эту тушу даже десяток таких как я не сдвинут с места.

— Используй цепь, — беззаботно ответил он.

— Опять ты за своё? — буркнул я, забравшись на тушу кабана. — Можно как-то поподробнее, или тебе скотский характер вообще нормально общаться не позволяет?

Продолжая мысленно отчитывать Рыжего, стуча зубами начал стягивать с себя мокрые вещи.

— Ла-а-адно, — лениво протянул появившийся передо мной Крест. — Попробуй почувствовать свой источник. Необычное образование, что ты ощущаешь в своей груди. — Нет, мне точно нужна шапочка из фольги. — Затем попробуй нащупать канал, идущий до цепи. И потом останется самое простое — отправить в цепь немного энергии.

Ничего не оставалось, кроме как следовать инструкциям Рыжего, и, на удивление, у меня всё получилось. Спустя какое-то время я и правда ощутил цепь у себя на спине, которая воспринималась буквально как третья рука. Рука, которую долго и упорно отлеживали, а теперь решили ею пошевелить.

На то, чтобы привыкнуть к необычным ощущениям, у меня ушло почти полчаса, но и результат был вполне весомый. Итогом моей «тренировки» стала возможность оплести заднюю ногу свиньи и, насколько хватило сил, вытащить её из воды. На этом пока что можно остановиться.

Выйдя на берег, почти сразу повалился на землю, свернувшись калачиком. Усталость и нервы давали о себе знать. А еще я дико замерз. Замерз до такой степени, что мне казалось, будто при каждом моём движении по лесу раздавалось звонкое бренчание маленьких колокольчиков, исходящее откуда-то из моих портков.

Через пару минут, собрав всю волю в кулак, заставил себя подняться и начал бегать по кругу, пытаясь согреться и разогнать кровь. Кости по-прежнему ломило от холода, зубы стучали друг о друга с такой силой, что казалось скоро потрескаются и выпадут. Но, несмотря на всё это, я ощущал, что начинаю постепенно согреваться.

— Тушу нужно разделать, — появился передо мной Крест, когда я наворачивал, наверно, уже сотый круг.

— И куда я всё это мясо буду складывать? — ответил Кресту мысленно. — Сумка у меня не резиновая. Ты вообще чем думал, когда в ту пещеру меня тащил?

— Да я не про мясо, — проигнорировал вопрос про пещеру Рыжий. — Буровик — зверь далеко не простой, из его костей получаются неплохие основы для артефактов. Потроха в алхимии используются, а жилы и кишки такие крепкие, что вместо веревок подойдут.

— Прям не свинья, а Клондайк какой-то, — я остановился и начал прыгать на месте, растирая тело ладонями. — Но на хрена оно мне всё надо? Где прикажешь артефакты делать, зелья варить? Веревку я, конечно, сплести могу, только вот на кой черт она мне? Ты себя слышишь вообще? Как я всё это добро тащить должен?

— Ну не бросать же его здесь! — глаза Креста были полны отчаяния. — Столько добра пропадет! Если даже половину с туши продать, на год беззаботной жизни хватит.

Да вы батенька куркуль. Никогда бы не подумал, что Рыжий такой прижимистый. Мне, конечно, тоже жадность и запасливость не чужды, но смотреть на Креста было откровенно жалко. Он перевел взгляд с меня на мертвую тушу, потом снова на меня, потом снова на тушу. На его призрачном лице сменялись одна эмоция за другой, от надежды, до злости и отчаяния. А затем он было открыл рот, чтобы что-то сказать, и в этот момент я услышал отборный трехэтажный мат, доносящийся откуда-то из-за поворота реки.

Мат, разносящийся по округе, заставил меня даже слегка покраснеть, хотя мне казалось, что это почти невозможно. Таких витиеватых, многоуровневых словесных конструкций мне до этого слышать не доводилось. Поэтому я не сразу понял, что непроизвольно начал идти на крик.

— Хотя бы штаны надень, — напомнил мне Крест.

Хлопнув себя по лбу, вернулся обратно и подобрав с земли свою мокрую одежду, принялся морщась одеваться. Натянув на себя штаны и рубаху, закинул за спину сумку, поднял лежащий на земле сакс и направился в сторону, откуда доносилась отборная брань. Кажется, тот, кто там ругался, останавливаться совсем не планировал и наоборот только входил во вкус.

— Да я этого, Левшго, ёп, лично пришибу, на! — подойдя ближе, спрятался в одном из кустов и стал наблюдать за развернувшейся перед глазами картиной.

По середине реки стояла, видимо заглохшая, грузовая машина. Двое мужчин окунулись по пояс в открытый капот, а молодой парень, лет двадцати, таскал на берег какие-то мешки и коробки, выуживая их из кузова грузовика. Там же на берегу, тревожа округу благим матом, стоял еще один человек.

— Говорил, на, что нужно по старинке ехать! — продолжал матершинник. — Не любит, ёп, север технику! Нет, на, всучили драндулет этот!

— Рыж… Крест, это кто? — вовремя поправившись спросил я.

— Понятия не имею. Но поговорить будет не лишним.

— И что им сказать? — сама идея пообщаться с людьми мне нравилась.

Не похожи они были на каких-то бандитов или еще кого. Скорее купцы или кто-то в таком роде. Вон, сколько барахла уже на берегу лежит, а парнишка все продолжает и продолжает выуживать новые мешки из машины. Нужно только подумать, как всё правильно сделать, а там, может, и на помощь какую-то можно будет рассчитывать.

— Слушай, а если вот так попробовать… — Крест начал излагать мне свой план…

Когда Рыжий закончил, я согласно кивнул. Не сказать, что его идея вызвала у меня восторг, но выбирать было особо не из чего.

Осмотрев себя с ног до головы, немного поморщился и тяжело вздохнув начал разрывать на себе одежду в разных местах. Больше всего досталось штанам, от чего те стали похожи на жертву модных дизайнеров из моей прошлой жизни.

Лицо у меня после лесных похождений было и так расцарапанное и в синяках, грязь под ногтями имелась — в целом мой внешний вид полностью соответствовал придуманной Рыжим легенде. Значит можно идти.

Кивнув самому себе, раздвинул кусты, выходя на берег, и направился прямо в сторону матерящегося мужика. Тот меня сначала не замечал и только когда таскающий коробки парень к нему подошел и что-то сказал, матершинник развернулся в мою сторону. Наблюдая за моим приближением, они о чем-то переговаривались, а затем оба двинулись мне навстречу.

— Здарова, малой! — приветливо кивнул подошедший мужик, остановившись от меня в паре метров. — Ты тут как, на, оказался?

— На север иду, место себе искать, — без каких-либо раздумий соврал я. — Мы с отцом промыслом занимались, по течению ниже, дней семь отсюда. Лерку ловили… — я сделал вид что запнулся, и замолчал.

— Ну и почему ты один, на? — в спокойном взгляде мужика промелькнули настороженные нотки.

— Араль ночью пришел и отца подрал… — театрально всхлипнув, утер нос рукавом.

Крест эту историю придумал за пару минут — вот что значит талант у человека! Или проводника? Так и не разобрался, как к нему относиться. Легенда была неплоха и в то же время довольно проста, что только больше подкупало. Если в двух словах, то шли с отцом на Север работу искать. Родные края остались далеко позади, из семьи кроме батьки никого не больше не было. Но и того на днях местная живность убила, и вот теперь я один, иду куда глаза глядят.

— Вниз по течению говоришь, на? — мужик слегка наклонился, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Ну да, батя ночью меня поднял, — показательно всхлипнул я. — Говорит, кто-то рядом с биваком нашим ходит, а потом на улицу вышел и всё. Когда крик услышал, выскочил следом, а там никого уже, только рубаха отцовская, разорванная валялась.

Стараясь выглядеть максимально жалобно и грустно, я поднял голову и с мокрыми глазами уставился на мужика. Эх, плачет по мне сцена Большого театра… Такой актер пропадает!

— Хреново, на. Аралей здесь давно не было, — судя по всему, ничего не заподозрив, мужик повернулся к машине и закричал — Мужики, ёп, бросай всё! Пешком пойдем, на! — а затем снова обратился ко мне. — Там, по дороге, млять, наш поселок стоит, вверх по течению Ледовички, на. У нас промысел от гильдии, все законно, ёп! С нами пойдешь?

— Пойду! — всхлипывая ответил мужику. — Я всё отработаю, если с собой возьмете!

— Работу найдем тебе, парень ты, на, вроде бы крепкий! Араль сука та еще, жаль отца твоего, — мужик ободряюще хлопнул меня по плечу.

— Вот и отлично, — проснулся молчавший до этого Рыжий. — На всякий случай морду ещё погрустнее сделай, да и на шею можешь ему кинуться.

— Батя-я-я-я! Спасибо! — как и сказал Крест, бросился мужику на грудь, вытирая сопли об его воротник. Свою-то рубашку жалко.

— Ну, ты это! Давай, держись, малой. Нормально все будет, — мужик явно растерялся от такого поворота и неловко похлопал меня по спине. — Тебя как звать-то? Откуда будешь?

Оу! Мужик явно не просто растерялся, а прямо опешил, раз из его речи пропали все «на, мля и ёп».

— Не гордись шибко, — фыркнул Рыжий у меня в голове. — Втерся в доверие к деревенщине и доволен.

— С юга мы, — я пропустил слова Креста мимо ушей и продолжил вешать «батьке» лапшу на уши. — Мамка местная правда, потому я на северянина и похож. У нее булочная была, а отец на заводе работал. После того как мать умерла, отец пить начал. Сначала с работы вылетел, а потом и булочную закрыть пришлось, не было у нас с ним таланта хлеб печь. Когда на улице почти оказались, батька очухался, сказал, что жить по-другому будем и на решил на север податься. Пару месяцев лерку ловили, даже продавать что-то начали, батька говорил, что душа матери нас на севере бережет. Не-е-е-е сберегла-а-а-а-а… — я снова сделал вид что разревелся и высморкался в плечо мужику.

— Ну ты не переигрывай давай, — притормозил меня Рыжий. — Хорошего помаленьку!

— Пусть лучше думает, что я вообще дурак, — снова высморкавшись матершиннику в рубашку сказал я. — С дурака взять нечего, разве что кроме анализов.

— Ладно, всё! Пошли, часа через три закат уже. Ты есть хочешь? Лицо вон измученное, — мужик кое-как смог оторвать меня от себя, затем посмотрел на засопливленное плечо и махнув рукой обратился к своим — Сворачиваемся, на! Берем по минимуму, ёп, и ходу!

— Ага, бать, еще как хочу! — засияв во все тридцать два, довольный собой зашагал следом за мужиком.

— А это, на, ты так и не сказал как тебя звать и откуда такая штуковина у тебя, ёп? — мужик указал пальцем на сакс.

— Михаил, — имя старого друга из прошлой жизни вырвалось как-то само собой. — А это мамкин. Говорила, семейная реликвия, так что не дам! — затравленно посмотрев на мужика, прижал сакс к груди и снова попытался выдавить из себя слезы.

— Да я и не претендую, на, — мужик выставил руки перед собой. — Меня Макар Валерьянович звать.

— А можно я вас батей звать буду? — выдавливая слезы и смотря на Макара как самый преданный щенок, снова бросился ему на шею, отчего Крест в голове впал в истерику.

— Да что ж ты! — прилагая немалые усилия, Макар всё-таки смог снова вырваться из моих объятий и, на всякий случай, отойдя на пару шагов, двинулся дальше, бросив не оборачиваясь. — Зови, на, как хочешь!

— Спасибо, бать! — был бы у меня хвост, точно бы сейчас им завилял.

— Ага-ага, — бросил Макар через плечо и обратился к стоящему рядом парню. — Ерёма, ёп, давай собирай шмотьё и двинули. Знакомься кстати, это Мишка. С нами до Дола пойдет, а там нужно будет его к делу приладить. Дай ему пожевать чего, чтоб на ходу, на.

Веснушчатый парень лет двадцати, с кудрявыми волосами, поправил на переносице круглые очки и протянул мне руку.

— Валентин, можно просто Валя.

Что-то щуплый и слишком чистый он какой-то, аж завидно. И ладно бы где-то в городе, но в этой глуши! По любому это очередное кодунство — даже ноги сухие, хотя он в воде по колено лазил.

— Мишка, — ухватив руку парня, начал её усиленно трясти, отчего его очки рывками снова сползли на переносицу.

Если уж строить из себя дурачка, то до победного! Но, к сожалению, оставшиеся двое мужиков были не особо разговорчивыми, так что на этом мой спектакль пришлось закончить.

— Батя! — позвал я Макара, когда тот уже подошел к выложенным на берегу мешкам.

— Чего, на? — он повернулся в мою сторону с уже выставленными перед собой руками, готовый отбиваться от моих новых объятий. Ха-ха, запугал мужика.

— Там это, — смущенно ковыряя носком ботинка в земле начал я. — В общем добыча у меня есть. За поворотом реки кабана завалил. Здоровенный такой, жалко его оставлять. Пропадет же.

Макар с подозрением на меня посмотрел, затем глянул в сторону поворота и подойдя ближе спросил.

— Что за кабан, ёп? — недоверие в его взгляде был разбавлено интересом.

— Большой такой, с быка размером. — раздвинув в стороны руки, я попытался изобразить размеры той бронированной свиньи.

— Буровик что ли? — опешил Макар. — Ты буровика завалил⁈

Глаза у мужика стали как блюдца, и он алчно посмотрел в ту сторону, откуда я вышел. Ну вот, а с виду таким добродушным показался…