Целитель 8

Глава 3

С моей отправкой на границу долго затягивать не стали. Парням такой поблажки не дали. Они ещё раньше вместе со Стародубовым отправились туда. Его вместе со всем отрядом почти сразу перебросили.

Поэтому добирался я окольными путями. В прошлые разы на самолете прокатился, в этот раз — на грузовиках, с парой пересадок. Почти сутки ушли на то, чтобы прибыть на место. По пути разговорился с солдатами из конвоя. Узнал, какая обстановка, где бои идут и прочее.

Если в общих чертах, то основная точка напряжения находилась вокруг «шахтерского» города. В этой области много чего добывали. За счёт чего местное население и жило. Да и само княжество многие вопросы решало. Помимо города было ещё множество населенных пунктов, всякие городки и десятки деревень. Протяженная граница, сложный рельеф и дикие земли по ту сторону. Дикие — потому что там не было своего князя и официальной власти. Только различные «бароны», которые держали ту или иную территорию, при этом не сильно отличаясь от обычных банд. Никакого порядка, соответствующий контингент, множество наемников, контрабандисты, чёрный рынок.

Ну и вольница для мертвецов. Потому что именно эти «ничейные» территории, считались вотчиной висмархов.

Солдаты мне не особо много рассказали. Больше намеками обходились да всякими байками. Но мне хватало опыта, чтобы догадаться обо всяком разном, о чем и сами рядовые солдаты, скорее всего, не в курсе. К примеру, о том, что на диких землях распространена торговля людьми и, готов спорить, есть множество точек, где создается нежить. Висмархи же откуда-то берутся? Берутся. Надо будет потом Дубу пару уточняющих вопросов задать. Уверен, он подтвердит мои догадки.

К месту своей работы я прибыл к обеду. Во всеоружии, так сказать. На этот раз собрался по полной. Помимо меча ещё и броню прихватил. Военные тоже использовали доспехи, но… Это совсем не то, что мне было нужно. Физической силы мне хватит, чтобы спокойно побегать, дополнительно навесив на себя килограмм тридцать. Поэтому я мог себе позволить обработанную броню, полностью защищающую тело.

Не приходится сомневаться, что мне это пригодится. Ну а то, что у целителя подобных штук быть не должно… Да какая разница уже, собственно?

Вспомнил я это, потому что вместе со всеми вещами наверняка представлял колоритное зрелище. Молодой парень в военном пальто-мундире, с длинным мечом за спиной (который вместе с сумками было проще всего так тащить, когда шёл), ну и баулами. Меня выгрузили возле госпиталя. Разбираться, куда топать, не пришлось. Встречать меня вышел взрослый мужчина с аккуратными усами и щетиной. Был он в медицинском халате, и что-то мне подсказывало, что это целитель.

— Олег Васильев? — подошёл он ко мне.

— Он самый. А вы?

— Начальник госпиталя, он же главный здесь целитель. Роман Давидович, — протянул он мне руку, и я её пожал.

Поздоровавшись, он отступил на шаг назад и оглядел меня. Задержался взглядом сначала на моих знаках отличия, а потом уже на мече.

— К госпиталю вчера прорвался висмарх с каким-то тварями, — выдал он с ходу. — Один целитель был ранен. Без жертв тоже не обошлось. Поэтому надеюсь, меч ты не просто так взял и знаешь, как им пользоваться. Пригодится.

— С какой стороны держать в курсе, — ответил я, ничуть не впечатленный.

— Мне сказали, ты талантлив и умеешь работать с проклятиями.

— Так и есть.

— Сложно в это поверить.

Я перевёл взгляд мужчине за спину. Там находилось здание. Городская больница, которую и отдали под нужды военных. Это ещё, кстати, не первая линия, насколько я знаю. В смысле, до линии основной зоны сражений сколько-то десятков километров. Но и так прямо отсюда я ощущал, что в здании находится где-то… Ну, человек пятьдесят, зараженных проклятием, там точно есть.

Увидев, что хотел, снова посмотрел на мужчину. Выглядел он не очень. Неопрятная щетина — это ладно, мало ли насколько он беспечный человек. Но вот синяки под глазами, халат в пятнах… Нетрудно догадаться, что целитель близок к состоянию истощения.

— Роман Давидович, — заговорил я, оценив ситуацию, — вы далеко не первый и даже не десятый, кто сомневается в моих способностях. Я не против поиграть в эту игру, когда опытный целитель скептически смотрит на молодого целителя, но учитывая, что у вас там критическая ситуация и куча тех, кто поражен проклятием, давайте пропустим эту часть. Лучше найдите того, кто позаботится о моих вещах. А мне выдайте халат и человека, который проследит, чтобы никто не путался под ногами.

— Больно ты дерзкий, парень. Но если хотя бы половина слухов про автора светильников Васильева правда… Идем. Заселиться-то для начала не хочешь? Отдохнуть с дороги? — бросил он насмешливо.

— Я в гильдии целителей не учился, высоким стандартам не обучен, предпочитаю делом заниматься, а не штаны просиживать.

Роман Давидович хмыкнул, оценив шутку, и повёл меня в госпиталь. Там отдал пару распоряжений, я передал вещи, а дальше мы направились в ближайшую палату. То, что он захочет меня проверить, было ясно.

В первой палате ничего нового я для себя не увидел. Молодой мужчина с перевязанным лицом, так что лишь одна часть лица была видна, находился в критическом состоянии — проклятие до конца убрать не смогли, но состояние постарались стабилизировать. Если не доработать, помрет сегодня-завтра. Сам пострадавший находился без сознания и мои манипуляции пропустил. Я же, до этого побывав в столичном госпитале и там поработав со схожими ситуациями, уже знал, что моя чувствительность и контроль хорошо так подросли. В том числе в плане контроля над проявлениями смерти. Оценив ситуацию и удостоверившись, что никаких сюрпризов нет, я «прижал» проклятие, чтобы не сопротивлялось, направил Кровь и выжег его. Остальное — дело техники.

— Роман Давидович, — позвал я, не открывая глаз и не оборачиваясь. — Раз уж вы над душой стоите, то просветите. Сколько в госпитале целителей?

— Пятеро, включая меня.

— Негусто как-то. А что с очищениями и чистками? Или спрашивать, справляетесь ли, нет смысла?

— Ты бы не отвлекался, парень, с пациентом работая.

— А я уже закончил…

Я вывел всю грязь, обхватил её Кровью и выжег. Искать, куда они тут магический шлак скидывают, не видел смысла.

— Можете проверять. А я пока следующим займусь.

На Романа Давидовича я смотреть не стал. Наверняка на меня сейчас очень выразительные взгляды бросает. Потому что справиться со столь сложной проблемой, которую они сами не осилили, меньше чем за минуту — это как минимум маловероятно.

Справедливости ради, полностью здоровье солдату я не восстановил. Убрал основное, самое критичное, что могло развиться во что-то нехорошее, с летальными последствиями. Учитывая, что я ещё несколько десятков проклятых ощущаю, сначала разберусь с ними, а потом уже буду работать основательно, разбираясь с мелкими проблемами.

Так дальше и пошло.

Чего-чего, а того, что получит приглашение посетить дворец, Эмма не ожидала. Общение с князем имело место быть, но шло оно черед деда. Эмма же слишком мелкая фигура, чтобы князь с ней обращался напрямую.

Да и сама подача сбивала с толку. Позвонили из канцелярии и вполне официально попросили заглянуть. О чем Эмме и сообщила очень радостная мать.

— Наконец! — выдала она. — Тебя пригласили во дворец!

— Наконец? А мы ждали приглашения? — машинально ответила Эмма, задумавшись.

— Наконец-то у тебя появилась возможность исправить свои ошибки и встретиться с младшим княжичем! И только попробуй упустить эту возможность!

— Горбатого только могила исправит… — пробормотала Эмма себе под нос и пошла к деду.

Новость требовалось обсудить.

Но ничего путного старик предположить не смог. Будь это что-то по мертвецам, общение бы пошло через него, а так… Ничего не оставалось, кроме как собраться и поехать навстречу. Которую назначили в тот же день.

Сергей, сам не зная почему, перед встречей с Эммой Чернышовой волновался.

Возможно, из-за того, что чутье и логика ему подсказывали, что не всё здесь чисто. Почему отец привлек Чернышевых для столь деликатного дела, как уничтожение ковена в соседском княжестве? Почему сначала действовали своими силами, а потом и вовсе отошли в сторону, дав выступить против самого ковена именно Чернышовым? Ещё и Васильева им доверили.

Это было просто нерационально. Но почему-то отец не спешил посвящать во все детали этого дела. Что так-то было в его духе. Князь был от природы скрытным и часто подкидывал сыновьям задачки на подумать, не спеша им всё разжевывать.

Когда Эмма Чернышова вошла, княжич, который постарался собраться и произвести подобающее впечатление, снова растерялся. Девушка выглядела… очень эффектно. И пришла она в красном, военного кроя мундире. Без оружия, с ним бы её не пропустили, но сам образ создавал впечатление, что она девушка властная, решительная и суровая. Поэтому Сергей и растерялся. Он разных девушек видел, но подобного не ожидал. Будто и не юная девица, а боевой воевада.

— Княжич, — поклонилась Эмма.

— Сударыня…

— Сударыня? — распрямилась Эмма и улыбнулась. — Княжич, мы с вами не в девятнадцатом веке.

— Да, вы правы. — Сергей постарался взять себя в руки. — Просто вы выглядите так впечатляющее, что я растерялся.

— Разве княжичи могут растеряться?

— Как оказалось, при виде вас — вполне, — улыбнулся Сергей.

Со старшим братом у него были сложные отношения, но назвать их исключительно ужасными нельзя. Хотя некоторые его снисходительные советы, как обращаться с дамами, пусть и имели толику смысла, но приятными от этого не становились. Говорить прямо и делать комплименты, если растерялся — было как раз одним из таких толковых советов.

— Надеюсь, вы не об этом хотели поговорить. Я удивилась дважды. Когда меня вызвали во дворец и когда привели к вам. Что могло потребоваться от скромной девушки княжичу?

— Может, присядем? — предложил Сергей.

Эмму он попросил привести в малую переговорную. А начальника охраны — проследить, чтобы их никто не подслушивал. Того конфуза с Олегом княжич не забыл.

— Пожалуй, откажусь. Хотелось бы услышать причины вызова, — чуть прохладно ответила Эмма.

— Это не вызов. Приглашение. Если хотите сразу перейти к делу, что ж… Хорошо. Эмма, скажите, вы чувствуете мертвых на расстоянии?

Глаза девушки сверкнули. Лицо она удержала, но Сергей вырос при дворе. Читать людей его учили с малых лет, и дефицита практики никогда не было.

— Нет, не умею, — ответила та.

— Жаль, очень жаль. Тем не менее я хочу пригласить вас перебраться во дворец. С целью обеспечения охраны княжеской семьи.

Эмма обернулась, делая вид, что убедилась — сзади никого нет. Повернулась и посмотрела на княжича.

— Простите, мне показалось, что вы к кому-то другому обращаетесь, — ответила она. — Или у меня слуховые галлюцинации. Чем вы мне предлагаете заняться?

— Обеспечением охраны, — невозмутимо ответил Сергей. — Разумеется, наша охрана останется на месте. Вы же будете находиться рядом и в случае нападения поможете. Насчёт всего остального, где вы разыгрываете недоумение, почему приглашают именно вас — давайте пропустим эту часть. Я в курсе, что у вас отличная подготовка. В курсе, что вы охотитесь на мертвецов и имеете опыт борьбы против них. Также я в курсе, что вы обладаете достаточной чистотой силы, чтобы эффективно им противостоять.

— Поразительная осведомленность.

Эмма ответила внешне равнодушно, но Сергей не мог отделаться от чувства, что над ним тонко издеваются. Или не тонко.

— Тогда, быть может, вы сразу озвучите, зачем мне это? — продолжила она.

— Зачем вам помогать княжеской семье? — княжич сделал вид, что удивился.

— Именно. Вероятность того, что во дворец заявится кто-то очень сильный и перебьет здесь всех, стремится где-то к ста процентам. Ваши руки, — Эмма посмотрела на перчатки княжича, — не дадут сорвать.

— Это было очень жестоко. — Сергей не удержался, заиграл желваками, напрягся.

— Это факт, пусть и жестокий. Враг вас чуть не убил. Что мешает ему повторить?

— Только то, что конкретно тот враг был уничтожен человеком с силой, аналогичной вашей.

— С чего вы взяли, что я справлюсь так же хорошо?

— Быть может, потому что ваш Источник почти дотянул до отметки двести Капель? Впрочем, вы можете продемонстрировать свою чистоту и убедить меня, что толку от вас не будет.

— У вас слишком интимные просьбы, княжич.

— Сударыня, прошу, хватит надо мной издеваться, — поджал губы Сергей.

— Я ещё и не начинала.

«Непробиваемая», — подумал парень, про себя отметив слова «ещё» и «не начинала».

— Хорошо, Эмма. Давайте не будем тратить время друг друга. Скажите, вы принципиально отказываетесь от моего предложения или есть варианты, при которых мы можем договориться?

На этот раз девушка ответила не сразу. Она неуловимо изменилась, будто выключила режим «ледяной королевы», но Сергей не обольщался. Как выключила, так и включит.

— Принципиально — нет, не отказываюсь. Но я сомневаюсь, что вы захотите исполнить то, что я потребую.

— Потребуете? А про долг вассала перед сюзереном вы забыли?

— Долг вассала… — медленно проговорила девушка, и Сергей понял, что сделал неправильный заход. — Интересно, что скажет общественность, если узнает, что долг вассала — это когда семнадцатилетнюю девушку заставляют защищать княжескую семью. Но неважно. Я рада, что вы упомянули про долг. Давайте поговорим более предметно, княжич, раз вы так настаиваете. Поправьте меня, если ошибаюсь, но не ваша ли семья прекрасно существовала, начиная с момента прихода к власти, под пятой мёртвых? И поправьте меня, но разве возникший конфликт не следствие того, что ваш батюшка отказался помирать и решил рискнуть? И что воюет он не от большого желания, а потому что его припёрли к стенке и другого выхода нет?

Сергей плотно стиснул зубы, побледнел. Вопросы были… Очень неприятными. А куда неприятнее было то, что под таким углом он на ситуацию не смотрел и что, если задуматься… Как-то неприглядно всё выглядело.

— Я это к тому, — продолжили Чернышова, — что можете ли вы предоставить мне гарантии, что князь не попытается откупиться от мёртвых, отдав им тех, кто способен сражаться против них?

— Разумеется, он этого не сделает, — ответил Сергей и понял, что сам в это не верит.

Откровенно скептический и снисходительный взгляд был ему ответом.

— Хорошо, — ответила она, — охотно вам верю. Тогда для князя не станет проблемой публично поклясться на Источнике, что он будет исполнять свои обязанности правителя с честью, заботиться о подданных и защищать род людской от слуг смерти?

Сергей замер, осознав, что абсолютно не готов к этому разговору. Мысли заметались в его голове, ища выход. То, что отец согласится на подобные условия, было скорее невозможным, чем вероятным событием. А то, что Чернышова знает о клятвах, переворачивало всю эту историю. Но об этом можно было подумать и после. Сейчас требовалось довести разговор до конца.

— Если князь…

— Вся княжеская семья, — перебила Эмма. — Полумеры в этом вопросе недопустимы. Если вам вдруг покажется, что я слишком наглею, княжич, — холодно добавила девушка, — то давайте вернёмся к началу разговора. К той его части, что вероятность гибели всех во дворце, замечу, что довольно мучительной гибели, в обозримом будущем близится к ста процентам. Не знаю, насколько вы в курсе всей ситуации, но верховный ковен — очень могущественная организация, которая действует по всему миру. Сил у них в десятки раз больше, чем у любого княжества. Да чего уж. Те, кто отлично убивает людей, а потом поднимает их и бросает в бой — очень сложный противник. Это-то вы понимаете, княжич? Согласитесь со мной или скажете, что неправа?

— Я не соглашусь, что шансы у нас настолько низки…

— Для инвалида вы оптимистичны.

— А вы совсем не щадите чужих чувств.

— А вы предлагаете мне прийти к вам в дом, чтобы бессмысленно погибнуть. Обмен любезностями закончен?

— Мы с вами почти не пересекались раньше, Эмма. Деда я вашего тоже почти не знаю. Но сдаётся мне, характером вы пошли в него. Ваш отец куда более милый человек.

— Вы абсолютно правы. Только я в этом вопросе превзошла дедушку, — мило улыбнулась Эмма.

— Не сомневаюсь, — ответил Сергей. — Так значит, вы уверены, что шансы у нас нулевые?

— Да, уверена. Нам всем несколько раз повезло, но это везение не продлится вечно.

О гибели княжеской семьи девушка говорила слишком легко, как о чем-то будничном, отметил про себя Сергей.

— Поэтому, — продолжила она, — в настолько критичной ситуации полумерами не отделаешься. Если ваша семья не готова принести соответствующие клятвы, то… Собственно, а почему? Поставьте себя на моё место. Как это всё выглядит? Князь задумал использовать род Чернышевых? Требует от нас службы, а сам служить отказывается? Если вы забыли, княжич, но не только у вассалов есть обязанности, но и у сюзерена. Ваш батюшка — человек гневливый, наверняка он мои слова воспримет в штыки. В этом случае я, пожалуй, сразу вам напомню, что попытка осадить нас, то есть начать внутренние разборки во время войны и столь опасной ситуации очень быстро приведёт к краху всего. Но воевать с вами мы не собираемся. Переезд дело неприятное, но легко осуществимое.

— И вы так легко бросите всё? — удивился Сергей.

— Всё — это что? Земли? Толку от земли, если нас убьют? Да и не будьте столь категоричны. Мы состоим в родстве со многими семьями. Где начать заново — найдём, не переживайте.

— А то, что тысячи, а то и миллионы людей погибнут, вас не волнует?

— Волнует. Очень волнует. Но этот же вопрос я задам вашей семье. Неужели вам настолько плевать на своих подданых, что вы не готовы принести соответствующие клятвы?

— Как вы и сказали, ответственность — штука обоюдная. Мой отец может потребовать от вассалов аналогичного принесения клятв.

— Замечательная новость! — воскликнула Эмма. — Если это произойдёт, тогда мой прогноз с отметки «Мы гарантировано все умрём» переместится к отметке «Мы все умрём с восьмидесятипроцентной вероятностью». Целых двадцать процентов на выживание, княжич! Отличная сделка, соглашайтесь.

— Это единственные ваши условия? — княжич понял, что разговор надо завершать.

— Нет. Вам придётся придумать объяснение, что я буду делать во дворце. Сомневаюсь, что вы можете гарантировать, что информация о моей роли не уйдёт мёртвым. Слишком много народу у вас здесь ошивается, — без какого-либо уважения к придворным сказала девушка. — Также, если ключевое условие будет выполнено, я возьму с собой двух служанок и десяток гвардейцев.

— Это неприемлемо. Служанки — да. Чужие солдаты во дворце — нет, — сразу ответил княжич.

— Вот видите. Мы с вами не можем договориться даже в таких мелочах. Вы сами просите меня поработать вашей телохранительницей, а значит, на свою охрану не рассчитываете. Так почему я должна на неё рассчитывать?

— Ещё условия будут? — устало спросил Сергей, подумав, что аргумент и правда звучит здраво.

— Не вижу в них смысла, — равнодушно, показательно теряя интерес к разговору, ответила девушка. — О конкретике есть смысл говорить, когда найдём понимание в принципиальных вопросах.

— Пожалуй, вы правы. Тогда не буду вас больше задерживать. Спасибо, что пришли.

— Всего доброго, княжич, — поклонилась Эмма и отправилась на выход.

Совсем уж за каждым шорохом во дворце князь не следил. О том, когда сын встречается с Эммой Чернышовой, он, разумеется, знал. А вот о том, что девушка покинула дворец и как прошли переговоры — нет, об этом не был в курсе. Хватало и других, не менее важных дел, чтобы пристально следить за каждой мелочью.

Встретиться с сыном удалось уже под самый вечер. Тот тоже не спешил с докладом. Что князь отметил и, когда сын вошёл в кабинет, посмотрел на него с интересом.

— Как прошло? — спросил Юрий Дмитриевич. — Договорился?

— Нет.

— Она отказалась?

— Не совсем так, но да, отказалась. С твоего позволения я присяду.

Князь недоуменно свёл брови, наблюдая за тем, как сын с помощью ладоней подвинул стул поближе к окну и сел не напротив отца, а так, чтобы смотреть на улицу. Это само по себе было посланием и заявлением. Что мужчине не понравилось.

— Сергей, будь добр, объясняй нормально.

— Хорошо, — покладисто ответил сын, продолжая любоваться окном. — Если в общих чертах, то мы очень мило пообщались. Эффектная девушка, ничего не скажешь.

— То, что она тебе понравилась, интересно, но всё же… — князь добавил в голос угрожающих ноток.

Подобное виляние ему не нравилось.

— Эмма Чернышова согласна нам помочь, на определенных условиях. Ключевое — вся наша семья должна принести соответствующие клятвы.

— Клятвы? — нахмурился князь. — Эта девчонка потребовала, чтобы мы в чём-то поклялись? — Юрий Дмитриевич так с ходу не поверил, что кто-то что-то рискнул у него требовать.

— Да. Она прямо заявила, что твои последние действуя заставляют задуматься, насколько далеко ты готов зайти в войне с мёртвыми и не попытаешься ли откупиться. Клятвы, подобающие истинному правителю, станут решением этой проблемы.

— Это невозможно, — отрезал князь. — Ты сам мне рассказывал про клятвы. Они накладывают слишком много ограничений.

— Да, всё верно, — кивнул сын, продолжая смотреть в окно. — Я наконец-то понял, в чем их суть… — добавил он тихо, устало. — Васильев пытался мне объяснить, но только сейчас до меня дошло, что сила не даётся просто так и что она следствие взятой на себя ответственности. Тот факт, отец, — Сергей повернулся и заглянул отцу в глаза, — что ты с ходу воспринимаешь в штыки идею делать то, что и так должен, даёт мне понимание, что мы обречены. Там, где требуется полная мобилизация, ты хочешь обойтись полумерами. — Сергей поднял руки и посмотрел на обрубки пальцев. — Знаешь, я сразу понял, что ты именно так и отреагируешь. Я могу тебя понять. Чтобы эффективно управлять, нужно пространство для манёвра. Клятвы же закроют множество путей. Это понятно. Но это не имеет смысла, потому что нас уничтожат. Ты и сам недавно говорил, что, если не отправить Васильева на границу, нашу армию постепенно перемелют, и с этим ничего нельзя будет поделать, потому что враг чем больше нас убивает, тем сильнее становится.

Князь хотел осадить сына, слишком странно и обречённо тот себя вёл, но демонстрация рук сбила мужчину с мысли. Случившееся причиняло ему боль, рождало чувства бессилия и злобы, которую некуда было направить.

— Зная твой ответ, — продолжил Сергей, — и то, что мы обречены, первая моя мысль — сдаться. А смысл суетиться, если итог очевиден? Но клятвы… Да, я ведь принёс клятвы на Источнике. А значит, не могу позволить себе сдаться. Так что, отец, я пошёл. Наверное, съеду из дворца.

— Куда ты собрался? — нахмурился Юрий Дмитриевич. — И что ещё ты удумал? — начал он закипать.

— Да так, ничего особенного, — Сергей поднялся и снова взглянул на отца. — Хочу перебраться поближе к лечебнице. Попрошу Аристарха Павловича взять меня на работу. Зря я, что ли, на целителя учился? — усмехнулся он.

— Что за бред? — поднялся и князь, придавив сына тяжёлым взглядом.

— Это не бред, а моё решение. Ты, конечно, можешь попытаться запереть меня дома, но я тебе обещаю, что постараюсь сбежать. А если запретишь Аристарху Павловичу брать меня на работу, что ж. Пойду в подземный переход исцелять людей. Вот смеху-то будет! Княжич и в подземном переходе работает! Другие князья долго хохотать будут!

Говорил это Сергей на ходу, прекрасно зная, где у отца находятся болевые точки. И, чтобы не попасть под вспышку гнева, сказав, что хотел, выскочил в коридор.

— Дерьмо, — выругался Юрий Дмитриевич, рухнув обратно в кресло.