Целитель 8

Глава 1

С уничтожением второго ковена получилось настолько хорошо, что сложно поверить. Но факт есть факт.

После того как разобрались с главой и его охраной, сразу двинули на их общую сходку. Если быть точным, то я сначала забежал обратно наверх, где увидел, что мои парни всё-таки сами справились с тем, что осталось. Удивительно, но это ещё один факт. Так-то глава рядом с собой держал вовсе не рядовых мертвяков. Элита уровня тех, что я в склепе на кладбище уничтожил. Удивительно, что парни справились. Всё же крепкие твари должны были быть. Уже потом догадался, в чем причина лёгкой победы.

Как-то глава ковена был связан со своими мертвецами. И с охраной, и с более сообразительными членами. Итог: охрана главы потеряла часть прыти, что и позволило парням с ней разобраться. А когда прибыли на общую сходку, мертвецы там, мягко говоря, находились в слегка невменяемом состоянии.

Это была бойня. Мы ворвались, в первые секунды нам не смогли оказать сопротивления, а дальше я прошёл сквозь их ряды как нож сквозь масло.

Как-то так работа для нашего отряда и закончилась. На месте мы не задержались. Отошли к фургону, погрузились и уехали. Дальше работала Эмма со своим отрядом. Они заберут мертвецов, чтобы изучить тела, сжечь их после и не дать нашему врагу шанса по следам догадаться, что произошло. Заберут всю документацию и ценное, если найдут. А дальше спалят к чертям их логова. Мы же недалеко притормозили на тот случай, если другие мертвяки заглянут.

— Это всё, что ли? — удивлённо спросил Беда, когда машина притормозила и наступила тишина.

— А тебе мало? — бросил на него взгляд Грива.

— Не расслабляемся, — осадил я их. — Осмотр себя провели? Чистку? Ну так, а чего ждём? Давайте-давайте. Это должно у вас рефлексом стать.

— Да меня не задело, — попытался отмахнуться Беда.

Но Дарвин руку протянул и подзатыльник ему отвесил. На этом любые возражения прекратились. Тут был ещё один момент, не совсем очевидный. После боя всегда начинается отходняк. Отчасти организм идёт вразнос. Это не критично и не плохо, естественный процесс, но не устану повторять, что для любого адепта контроль сверхважен. Эмоции влияют на качество силы. Особенно сильные эмоции. Поэтому в момент, когда тебя начинает трясти, мысли путаются и мутит, заняться самоочисткой — отличная тренировка, как раз на самоконтроль. Ну и на то, чтобы наловчиться в любом состоянии себя проверять и чистить. Потому что, сидя в тепле и безопасности, пребывая в стабильном состоянии, чистить себя легко. А в горячке боя или после — куда сложнее. Так что пусть нарабатывают соответствующие навыки. Пригодится.

— Я всё, — доложил Беда спустя пару минут.

Я проверил его и бросил взгляд на Дарвина. Тот выписал новый подзатыльник. Остальные парни это заметили и тихо забулькали, посмеиваясь.

— У тебя лёгкие, что ли, лишние? — спросил я строго. — Проверяй давай.

Беда засопел недовольно, но спорить не стал. Вскоре все закончили с проверкой, и я подтвердил, что да, ничего не пропустили.

— Так что, на сегодня всё? — спросил Грива.

— Ты в чужом городе, только что поохотился на опасных тварей, сидишь в фургоне недалеко от этого места, — ответил ему Дарвин.

— Не, понятно, что не всё и расслабляться не надо, — сказал Грива. — Я про бой. Нападём ещё сегодня на кого или нет?

— Думаю, что нет, но не расслабляйтесь, — ответил я.

— Какой вообще от нас толк, — проворчал Туша. — Основную работу делаешь ты.

— Это лишь значит, что нужно больше тренироваться, — ответил ему Дарвин, — Сегодня мы ещё раз наглядно увидели, почему. Позорище. Какой-то мелкий целитель нас вчистую уделывает.

Парни снова тихо забулькали, давя смех. «Ну да, ну да. Мелкий целитель», — улыбнулся я.

Спустя пару дней я заходил в комнату своей квартиры. Мог бы и раньше, но за нашими спинами точно непонятные движения происходили. В которые никто не спешил посвящать. Поэтому мы тогда в фургоне подождали какое-то время да спокойно ушли. После чего переместились на границу княжества, где провели ещё сутки. И вот после этого нас отправили домой.

Отправили с поощрением. На весь отряд шестьсот рублей выдали, между прочим. Мне-то без разницы, а для парней это хорошие деньги.

Что с нами дальше будет — тоже непонятно. По правде говоря, это главный раздражающий меня момент. Охота на мёртвых — отлично. Вовлечение нашего князя — тоже хорошая тенденция. Как и участие Чернышовых. А вот всё остальное… То, что процесс строился из сплошных недомолвок и виляний, то, что я никак не мог повлиять на принятие решений, то, что не знал, куда это всё зайдёт… Это раздражало.

Фактически я переместился в начало своей солдатской жизни, когда был обычным рядовым и делал то, что приказывали. Если бы не уровень ставок, меня бы это так не смущало, а сейчас… Ну что сказать. Над улучшением своего положения, в плане влияния на ситуацию и возможностей, мне ещё работать и работать.

Как минимум надо прибавить в личной силе. Посмотрев, как сражаются военные, я пришёл к неутешительному выводу — тот же Дуб в плане физических возможностей сильнее обычного человека, но я уже сейчас способен посоперничать с ним. Даже если ничего не буду делать, только за счёт взросления года через три его перегоню. Получается, сила этого опытного и не самого последнего военного где-то на уровне первого цикла трансформаций. На самом деле никаких циклов не существовало, это я так, обозначал для себя этапы, чтобы проще и понятнее было, но не суть. В любом случае, если вспомнить того же княжича, который не мог осилить трансформацию, очевидно, что с этой темой у местных большие проблемы. Знания разрозненны, несистематизированны. Специалистов большой дефицит. Как я понял, этим занимались отдельные энтузиасты, с соответствующим риском.

А я бы мог заработать очень большие деньги, предложи соответствующую услугу. Неизбежный вариант, если подумать. Не заработок денег, а то, что кто-то рано или поздно заметит меня в деле, на каких скоростях я ношусь, потом разглядит моих парней, которых я тоже постепенно развиваю, и сделает закономерные выводы. Ещё и княжич Сергей обидеться может. Он ведь об этом мечтает, а я ему говорю, что пока такое невозможно.

Дилемма.

Ну да ладно. Зайдя в квартиру, привычно огляделся. Ничего здесь не изменилось. Как был лёгкий беспорядок, так и остался. Прибраться, что ли? Всё равно неизвестно, куда дальше направят. Так почему бы и нет?

На этот раз долго меня мурыжить не стали и уже вечером сообщили, что если я готов, то могу завтра с утра отправиться в военный госпиталь для работы с проклятиями. Я дал согласие.

Госпиталь оказался тот же самый, в который мы как-то со Степан Денисовичем ездили. Там, где с Дубом познакомился. В самом госпитале ничего не изменилось. Меня даже Степан Денисович встретил, когда привезли.

— Олег! — махнул он мне рукой. — Рад, что живой. Не дня без работы, да? — по-доброму усмехнулся он.

— Вы же меня знаете. Вас тоже сюда привлекли?

— Меня отсюда и не отвлекали, можно сказать. Ладно, поболтать у нас ещё будет время. Пойдём, покажу, с чем работать будешь.

— Что-то необычное?

— Для тебя — нет. Проклятия, будь они неладны. Я не со всеми справиться могу. Аристарха в этих случаях дёргают, но раз ты согласился поработать…

— Понятно.

А что непонятно-то. Из известных мне целителей, оперирующих Кровью, всего двое. Я и Аристарх Павлович. Это при том, что на последнем и так много всего держится. Обычные же целители… Ну-с, вспоминаем тему разницы потенциалов и понимаем, что им с особо злобными штуками сложно работать. В некоторых случаях невозможно. Что, собственно, Степан Денисович и озвучил.

То, что кто-то наверху решил использовать юного трудоголика-целителя — тоже понятно. Правильно сделали.

На этот раз никаких неожиданностей не случилось. Я день отработал в госпитале. Мог бы и больше, но там закончились те, с кем мог справиться только я. За день мы на пару со Степан Денисовичем двухнедельную норму выполнили. Поэтому на следующий день меня не дёргали и оставили в покое. Я же с утра вместе с Аристархом Павловичем поехал в лечебницу. Не с целью поработать. Там и не было того, где был нужен именно я. Что очень хорошо так-то. Аристарх Павлович смог найти время на пообщаться, чем мы и занялись.

Тем для обсуждения было выше крыши. И перестройка организма, и исследование «магии», и подход к обучению.

Эх, как же времени катастрофически не хватает. Уверен, будь у меня лет пять, я бы далеко продвинулся в теме перестройки организма. Смог бы выйти на принципиально иной уровень. Что открыло бы новые возможности. Но кто же позволит.

Поэтому и выкраивал я каждую возможную минуту, чтобы почерпнуть знаний. Аристарх Павлович в этом деле незаменим. Он мог не только прояснить непонятные моменты, но и указать на то, о чём я даже не подозревал.

В общем, продуктивно время провёл.

С Эммой тоже встретились вечером. Она плотно с моим Источником поработала.

— Как ты это делаешь? — спросил я в который раз.

— Мы же обсуждали, — ответила она. — Точно не знаю. Возможно, у меня получается из-за того, что искра разделилась между нами. Кстати, я чувствую изменения.

— Что именно? — заинтересовался я.

— То, что и обговаривали. Одна из частей серьёзно изменилась. Наверное, это и есть то, что позволяет тебе чувствовать мёртвых.

Вариантов, в каком направлении мне развиваться через искру, мы с Эммой много обсудили. Полно направлений, которые бы не помешало «по-быстрому» подтянуть и вывести на новый уровень. Тот же контроль мне не помешает, чтобы разбираться с более серьёзными противниками. Но я в очередной раз предпочёл двигаться в направлении развития чувствительности, а конкретно — способности засекать мёртвых.

На то две веских причины.

Первая — та идея княжича, как мне передать эту способность другим. За прошедшие месяцы я себе всю голову сломал, как это реализовать. Эмма тоже думала над этим. И мы ничего не придумали, кроме как с наскока справиться. Есть пример худо-бедно работающих колец, задумку с которыми мы так и не довели до конца. Там суть в том, что вложенная и изменённая Кровь нагревает металл, если вблизи оказывается её антагонист — то есть энергия смерти. Перенести этот эффект с металла на человеческий организм — задача куда более сложная. Довести наших добровольцев-подопытных до умения обращаться с Кровью? Легче сказать, чем сделать. Потом научить их перестраивать Кровь внутри себя, чтобы реагировала на мёртвых? Но это будет техникой, а не перманентным состоянием. Я же ощущаю мертвецов по другому принципу. Мне не надо прилагать усилия, чтобы их засечь.

Вот как это повторить — у нас пока что идей ноль.

Точнее, у нас только один вариант есть. Это развитие какой-то отдельной структуры внутри организма, которая позволит ощущать приближение мёртвых. Поэтому и было решено, что единственный для нас путь — это простимулировать развитие этой самой структуры, которая где-то внутри меня скрывается, чтобы на контрасте выделить её и после изучить.

Вторая же причина — то, как я со вторым ковеном разобрался. Я ведь главаря абсолютно случайно заметил. На периферии своей чувствительности. Находись он метров на двадцать дальше, и всё. Не засек бы его. Тогда бы бой сложился совсем иначе. Мы бы выступили не против дезориентированных мертвяков, а против готовой к бою толпы. Да и что такое четыреста метров в условиях всего мира? Ничто. Это хорошая отметка, чтобы заранее узнать, что по мою душу явились. Для выслеживания этого катастрофически недостаточно. Я бы не отказался от пары километров. Тогда совсем другой расклад будет.

Как-то так и вышло, что всю ту силу, которую я поглотил, а вышло её прям много, всеми своими помыслами и желаниями направил как раз на развитие «встроенного детектора мёртвых».

— Надеюсь, что так, — ответил я. — Что скажешь?

— Если помолчишь и не будешь отвлекать, то, может, что-нибудь и скажу, — недовольно проворчала Эмма. — И вообще, надо бы тебе самому научиться работать с искрой. Попробуй сейчас засечь, что я делаю… Хотя нет, это ты потом попробуешь. Сейчас же сосредоточься на том, чтобы почувствовать мёртвых вокруг.

— Никого рядом нет.

— А ты всё равно сосредоточься. Ну, напряги мышцу, что ли. Ты понял.

Я промолчал, потому что да, понял. Эмма просила обеспечить дополнительное усилие, чтобы оценить изменения.

В итоге с этим полночи и провозились. Провели полноценное исследование меня самого. С созданием арканов и проведением ритуала, который Эмма разработала как раз для подобного случая.

— Спать пойдём? — зевнула она. — Завтра на свежую голову обсудим.

— Да, пойдём, — ответил я задумчиво и тоже не удержался, зевнул.

— Я не понимаю, почему ты сам эту структуру выделить не смог. Ерунда какая-то.

Тут я был с ней полностью согласен. Ерунда она и есть ерунда.

Сегодня мы много чего интересного нашли. В частности то, что «структура» распространялась по всему телу. Если быть совсем уж точным, то в районе мозга имелась «основная зона напряжения», которая была связана с нервной системой. Как описала Эмма: это сгусток в голове, от которого расходятся нити по всему телу. Ну, или не по всему, а по большей части, но это не принципиально.

Чтобы понять степень моей озадаченности, надо представить человека, который очень хорошо знает свой дом, буквально каждый уголок, и как этот заботливый хозяин внезапно обнаруживает… Целый новый этаж. В своём-то доме. Сравнение грубое, но точно отражающее степень моего недоумения. Потому что эта структура имела характерный привкус смерти. Это точно не было мёртвой тканью, но… А что но, я точно сказать не мог.

Тут и правда требовалось как следует голову поломать. На что у нас оставался ещё один день. Хоть иди и просись у княжича в столице остаться.

Кстати, а почему бы и нет, собственно?

На следующий день я так и поступил. Связаться напрямую с княжичем я не мог. Разве что к Стародубову обратиться. Но при всем к нему уважении, вовсе не Дуб принимает решения касательно моей судьбы. Да и не княжич. Но в его случае есть шансы, что к моим словам прислушаются.

Эмма идею одобрила и отправила меня сразу во дворец. А какие ещё варианты? Личного номера Сергея у меня не было. Пришлось официальными методами пользоваться. Прибыть во дворец, обратиться в приёмную, а там прождать почти час, пока меня не пригласят. Во дворце я уже бывал, поэтому к его красотам отнёсся… Да с симпатией, если честно. Много мастеров потрудилось, чтобы написать все эти картины, вылепить все эти скульптуры и прочее. Тоже искусство.

На этот раз княжич встретил меня в новой комнате. В смысле, для меня новой. Так-то она старая. В общем, это был не кабинет, а что-то типа малой приёмной, с креслами и столиком.

— Княжич, — зашёл я и поклонился.

Сам парень стоял возле окна и повернулся ко мне, когда заговорил.

— Привет, Олег. Не ожидал, что заглянешь. Случилось чего? — спросил он пусть и доброжелательно, но формальным тоном.

За прошедшие четыре месяца мы с ним не то чтобы сблизились, но около того. Весь официоз отошёл на задний план, и мы даже спорили с ним регулярно, обсуждая ту или иную идею. Но это там, в лазарете, где не было чужих глаз. Здесь же такое позволять себе нельзя, — догадался я по заданному тону.

— Помните, вы просили меня заняться одной важной темой, когда я в прошлый раз здесь был?

— Помню, — кивнул княжич.

— Появились намётки в этом вопросе, которые требуют дополнительного исследования. Меня вроде как должны были на границу отправить, но… Есть возможность задержаться в столице хотя бы на неделю? Просто так бы я просить не стал. Возможно, получится добиться какого-то результата. Или хотя бы наметить пути решения.

— Я тебя понял… — ответил он медленно, подумал и какое-то решение для себя принял. — Иди за мной.

Повёл он меня коридорами, куда-то в дальнюю часть дворца. Ну и огромное же здание. Не, реально, чтобы дойти из одного конца в другой — нужно постараться. Да и заблудиться здесь наверняка легко.

Пришли мы в библиотеку. Двухуровневую. Потолки тут метров пять, не меньше. У одной из стен передвижная лестница стояла, чтобы наверх забираться.

— Есть шанс, что здесь нас не подслушивают, — пояснил наше перемещение княжич. — Как понимаю, ты говорил про способность чувствовать мёртвых?

— Про неё самую.

— Какие намётки у тебя появились? — с интересом и толикой жадности спросил он.

— Я смог выделить то, что за это отвечает. Теперь исследую это внутри себя. О результатах пока слишком рано говорить. Мне бы хоть немного в этом разобраться.

— Я как-то могу в этом помочь? — предложил он.

— Разве что учебниками по структуре мозга и нервной системе. Но… — пожал я плечами, — основные материалы я и так уже изучил. Так что тут мне, скорее, потребуется за консультациями к Аристарху Павловичу обращаться. Книги там же, в лечебнице, если потребуется, смогу взять.

— Что ж, хорошо. Сколько тебе нужно времени?

— Хотя бы неделю.

— Ничего обещать не буду, но постараюсь решить вопрос. Если у тебя получится, это будет… Да это будет просто восхитительно, — не сдержал княжич эмоции.

— Поэтому и обратился к вам. Так-то я бы от работы не стал отлынивать.

— Я в тебе и не сомневаюсь, — хмыкнул Сергей. — Уж в чём-чём, а в лени ты замечен не был.

Мы ещё поговорили какое-то время, я попрощался и ушёл. Как позже выяснилось, княжич насчёт меня договорился.

Весь день я с Эммой провёл. Мы продолжили наши исследования.

Если смотреть на работу жрецов в широком смысле, то они занимались тем, что с помощью ритуалов оказывали влияние как на людей, как и на реальность. Самое простое — это очищающие ритуалы. В которых в мирное время особо не было нужды. Поэтому основная специализация жрецов была направлена на другое.

Конкретно нас сейчас интересовала та часть, которая способна помочь в работе с организмом. К моему приходу Эмма создала новый диагностирующий аркан, который должен был позволить просканировать меня ещё глубже.

— Как прошло с княжичем? — спросила она.

— Обещал посодействовать. Сколько у нас времени — непонятно. Думаю пригласить Аристарха Павловича на вечер. Не против?

— Почему я должна быть против?

— Мало ли, — пожал я плечами. — Начнём?

— Есть не хочешь?

— Пока нет.

— Хорошо. На пустой желудок тебя проверю.

И проверила. Задача перед нами стояла следующая. До конца определить, как именно «детектор» разворачивается в организме и что это за отклонение такое.

— У меня появилась мысль относительно того, почему ты не чувствуешь эту штуку, — сказала Эмма.

— Какая же?

— Проявление смерти может быть противоестественно для твоего организма. Поэтому включается что-то вроде психологической защиты.

— Звучит бредово, — не удержался я от скептицизма. — Я ведь чувствую проявление смерти. Будь во мне что-то некротического толка… Да блин. Я же целитель.

— Понимаю твоё недовольство, — улыбнулась Эмма мягко. — Профессиональная гордость и всякое такое. Но факт есть факт. Ты этого не замечал в себе. А то, что чувствуешь смерть — так эта штука не полностью некротическая. Она вообще не некротическая. Впрочем, мою версию легко проверить. Ты сейчас можешь почувствовать эту часть себя?

— Но…

Я и сам не знал, что хотел сказать. Логика Эммы понятна. Вчера я не смог ничего почувствовать. Эмма — смогла. Если дело в психологическом блоке, то осознание этого и сам факт понимания того, куда смотреть, могло снять барьеры.

— Так мне самому себя изучать или в аркан лезть? — не удержался я от ворчания.

Меня и правда эта тема задела. Будучи целителем, неприятно осознавать, что во мне хватает подозрительных штук, которые я не вижу и не контролирую. А вдруг ещё что есть?

— Давай проверяй, — хмыкнула Эмма. — Интересно же.

Интересно ей. Я послушно сосредоточился. В голову всякие многослойные, глупые мысли лезли, про вторичные выгоды. Чтобы остаться при своём мне выгодно ничего не обнаружить, но это нерационально, а значит, нужно всё же обнаружить… Поэтому сначала я успокоился, откинул все лишние рассуждения и занялся делом.

Дело есть дело. Его не думать надо, а делать.

Спустя пару минут я вынырнул из медитации.

— Ты была права, — со вздохом произнёс я.

— Отлично, — обрадовалась Эмма. — Если так, то у меня появилась идея, как научить тебя чувствовать искру.

— А вот это уже куда интереснее, — протянул я. — Ну что, по чаю, и приступим?