Целитель 8

Глава 12

До этого лично я Славского не видел. Дядька по должности должен был быть внушительный, и в кои-то веки ожидания совпали с реальностью. Был он уже не молод, но крепок, и взгляд имел тяжёлый, волевой, подавляющий.

Стародубов приглашал только меня, но, когда Эмма молча пошла с нами, препятствовать не стал. Слова не сказал.

— Антон Павлович, — зашёл Дуб в кабинет. — Разрешите?

— Заходите, — донеслось до меня.

А дальше мы вошли, и я увидел самого Славского. Который уставился на меня, поглядел, оценил и взвесил, перевёл взгляд на Эмму и тоже оценил да взвесил.

— Проходите, молодые люди, садитесь. Быть может, чаю?

— И поесть бы, если разговор долгий будет, — вставил я. — Молодой организм требует большого количество калорий, — пожал я плечами в ответ на незаданный вопрос.

— Да, точно, — не улыбнулся мужчина. — Евлантий, будь добр, кликни дежурного.

Дуб вышел, отдал распоряжение и вернулся. Я за это время успел кабинет разглядеть. Здоровый, прямо-таки внушающий дубовый стол и множество стеллажей, забитых папками и коробками с папками. Ещё парочка закрытых шкафов. Самые обычные на вид стулья. Ремонт тут не сказать, что новый. Видны потёртости на паркете. Окна узкие, света мала дают, занавешены, несмотря на ясный день.

— Госпожа Чернышова, — посмотрел Славский на девушку. — Перед тем как начнём, уточните, вы здесь в качестве кого?

— В качестве соратницы Олега.

— Соратница? Не покровительницы?

— Соратница, союзница, покровительница и просто подруга, если вас интересует точный ответ. А если интересует позиция рода Чернышевых, то мой дед, Ярослав Дмитриевич, союз всячески одобряет и поддерживает. Считайте это официальным заявлением.

— Сильное заявление.

— Сомневаетесь в моих словах?

— Самую малость, учитывая ваш возраст.

— Часто видели юных девушек, сбегающих на войну, прихватив с собой отряд отборных гвардейцев и выступающих против мертвецов?

— О вашем характере я уже наслышан, — усмехнулся Славский и подкрутил ус. — Как поживает Ярослав Дмитриевич? Давно с ним не виделись.

— Ворчит и греет кости у камина.

— Понятно… — протянул Славский и снова посмотрел на меня. — Да, дилемма. И что мне с вами делать?

— Как минимум не мешать, — ответил я.

— Ого. А вы уверены в себе, молодой человек, — фальшиво удивился Славский.

— А вы? Уверены, что сможете отбиться?

— От кого? — прищурился Антон Павлович.

— Точно не от тех, кого гонят на убой с той стороны границы. От них, как я увидел, особо отбиваться не нужно.

— Ты прав. Куда опаснее те, кто приходят ночью. Что скажешь насчёт них?

— А что вас интересует?

— Да как тебе сказать, — выдал Славский пальцами дробь по столешнице. — Всё.

— Лекция затянется на несколько часов. Для начала.

— Откуда у тебя такие познания в нежити?

— Нахватался там, сям, так и разобрался.

— Ты слышал, Евлантий? — глянул Славский на Дуба, заодно снова себе ус подкрутив. — Там, сям!

Он Антона Павловича повеяло чем-то эдаким. Будто он мне разнос собирался устроить. Он и воздух в грудь набрал, аж покраснел. Но бросил взгляд на Эмму и выдохнул, не стал ничего говорить. Интересно, со мной также бы общались, будь я здесь один? Одно дело сироту прижать, а другое — забодаться с аристократами, да? Права была Эмма. Нет, если потребуется, уверен, на меня надавят основательно. Славский не самый последний воевода, служит напрямую князю, а значит, конфликт пойдёт в плоскости московские-чернышовы. Но это если конфликт устраивать. Так-то пока просто беседуем.

— Антон Павлович, ваше любопытство понятно, но всё же предлагаю перейти к прикладным вещам. К примеру, обменяться информацией по мертвецам. А дальше уже решать, что будем делать и как нам пережить следующую неделю.

Славский ответил не сразу. Было видно, что он обдумывает, как себя вести со мной. В сословном обществе его ступор объясним. Он — аристократ. Я — простолюдин-сирота. Ещё и вроде бы его подчинённый, так как мне выдали офицера, а с другой стороны, я протеже княжича и уникальный специалист. Сложностей в определении статуса хватает.

— Это разумно, — наконец ответил он. — Что вы можете рассказать о мёртвых?

«Всё», — захотелось ляпнуть мне, но я придержал язык.

— Для начала… Антон Павлович, князь делился с вами материалами, полученным от главы ковена? И что вам известно про ковены? Младший и старший?

— Архив? Что ещё за архив и ковены? — нахмурился он.

— Понятно… — протянул я. — Получается, вы почти ничего не знаете.

— Это как посмотреть, — недовольно ответил он.

— Будем разбираться, — заверил я его. — Что ж… Тогда стоит начать с основного. С сильных сторон нежити. Во-первых, она способна быстро пополнять свои ряды, с чем вы, наверняка, не раз сталкивались. — Я дождался кивка-подтверждения и продолжил: — Во-вторых, мёртвые уже не являются людьми, они почти не чувствуют боли, функционируют на других принципах. Нас, людей, они воспринимают не иначе как пищу. В чём уже Евлантий Сергеевич мог убедиться совсем недавно, когда мы взяли штурмом их базу.

— Я наслышан, что вы там нашли, — снова кивнул Славский.

— Слова не передают всю атмосферу, — вставил Дуб, и Антон Павлович на него острый взгляд бросил.

— Да, Евлантий Сергеевич абсолютно прав. Никакие слова не передадут суть того, что мы там увидели. Заверяю вас, подобное место далеко не одно. Их сотни по всему миру. Но вернёмся к сильным сторонам мёртвых. Третье, из-за чего стоит их опасаться, — это то, что они отлично умеют перестраивать тела. Говоря «они», я имею в виду их верхушку. Говоря «менять тела», имею в виду, что рядового мертвяка можно сделать нерядовым. С помощью различных ритуалов и… Тут я не специалист, не могу точно рассказать, что они делают. Но одно ясно точно. Нам, людям, чтобы получить сильного адепта, нужно потратить лет двадцать минимум. Им же требуется куда меньше времени.

— Неприятное преимущество, — заметил Славский.

— И не последнее. В-четвертых, они адепты одной стихии. Смерти или энергии разрушения. Никакой хаотичности в силе. Один поток. Причём эта энергия не вредит их телам, а наоборот, усиливает. Я Евлантию Сергеевичу уже рассказывал теорию разницы потенциалов, думаю, вы с ней успели ознакомиться.

— Успел.

— С княжичем мы тоже провели исследование на эту тему. Не знаю, делился ли он результатами. Но, если вкратце, там, где у людей смесь, у них единая сила. Там, где люди получают вред для тела и не могу пропускать через себя большие потоки, они, наоборот, действуют свободно. Иначе говоря, дури у них куда больше, чем у людей, при прочих равных.

— Пока всё предельно понятно, юноша, продолжайте, — вставил Славский, когда я замолчал, собираясь с мыслями.

— В-пятых, их преимущество в соблазне.

— Соблазне?

— Они торговцы иллюзией бессмертия, — вставила Эмма.

— Бессмертия? — глянул на неё Славский.

— Фиктивного, — ответил я. — За мёртвыми стоит могущественная организация, которая занимается контролем надо всем миром. Или не всего, а основных княжеств и самых крупных городов. Что, по сути, и является контролем над миром. Вся эта структура состоит из верховного ковена, который неизвестно где расположен. И младших ковенов, которые действуют локально на территории княжеств. Младшие ковены состоят из главы и… Можно было бы сказать, что сотрудников, но там просто расходный материал. Который набирается из тех, кто готов продаться тёмным силам и выступить против людей. Сила, власть и долгая жизнь. Вот чем легко подкупить если не кого угодно, то многих. Простите мне мою вольность, Антон Павлович, но вы мужчина уже в возрасте и наверняка задумывались о смерти. Предложение продлить свою жизнь вам наверняка бы показалось заманчивым. Как минимум вы бы его рассмотрели.

— Кхм, — прокашлялся Дуб.

— А что, я неправ? — глянул я на него. — Это будучи молодым, легко оставаться максималистом. А если какой-то господин в дорогом костюме в роскошной гостиной сделает соответствующее предложение, то легко ли будет от него отказаться? Особенно когда альтернатива — мучительная смерть. Причём не только твоя собственная, но и всех близких.

— Тогда что означает иллюзия? — спросил Славский.

Я присмотрелся к нему. Неприятный момент. Мои слова наверняка нашли отклик в его душе. Но именно из этого я и исходил, когда разговор выстраивал. Парадокс в том, что люди должны бороться со слугами смерти, но те выглядят слишком соблазнительно. Опаснейший яд представляется сладким нектаром. Что это, как не насмешка?

— Иллюзия в том, что после смерти у вас забирают душу, — не стал я скрывать.

— Душу? Что это такое? — нахмурился Славский.

— То, что делает вас вами, — ответил я. — Самое ценное, что есть у человека. После перехода из состояния жизни в нежизнь вы становитесь не властителем судеб, не бессмертным существом, а болванкой. Голодной, опасной для людей тупой болванкой. Которую часто отправляют прикончить своих родных, чтобы окончательно завершить трансформацию и подтвердить лояльность.

Повисла тишина. На лице Славского пролегла тень, прорезались морщины. Он погрузился в свои мысли, крепко о чем-то задумался. Когда поднял взгляд и посмотрел на меня, задал вопрос:

— Если ты становишься тупой марионеткой, то зачем доказывать лояльность?

— Тупой не совсем верное определение. Вы сохраняете личность, память, навыки. Продолжаете мыслить, получать удовольствие, существовать.

— Позволь мне, — вмешалась Эмма. — В конце лета мы поймали одного мертвеца, который занимался тем, что похищал молодых девушек и проводил над ними эксперименты. Делал он это лет двадцать минимум. Одно и то же. Это был отец, который потерял дочь и поэтому согласился на сделку с мёртвыми. Знаете, чего он добился в своих исследованиях? Ничего. Потому что мертвецы не способны порождать новое, не способны к творчеству, не способны осваивать новые навыки. Поэтому они болванки. Которые подчиняются главе ковена. Тот имеет полную власть над ним. Когда они устаревают — их меняют. Бесконечный цикл из идиотов-предателей.

— Идиоты никогда не закончатся, — сказал Славский. — Неприятную картину вы нарисовали.

— Это только начало, — пожал я плечами.

В дверь постучали, вошёл солдат, принёс еду. Поставил кружки с чаем и кофе. Мне тарелку с бутербродами принесли.

— Благодарю, — сказал я, забрав свою порцию.

— Ты пока ешь, — сказала Эмма, — а я продолжу. Основные опасности вы услышали. Теперь о последних событиях…

Эмма кратко рассказала, что случилось за последние полгода, как развивался конфликт. Чего хотели мёртвые, о причинах эпидемии, об уничтожении двух ковенов. Пока она говорила, я как раз закончил есть. Ну, не только есть. За Славским я тоже следил. Пытался разобраться, как он воспринимает наши слова. Дуб стоял в стороне, мне надо было повернуться, чтобы его увидеть. Но тоже на него поглядывал.

Ещё одни переговоры, которые вполне могут определить дальнейшую судьбу всего мира. Сначала я Аристарха Павловича убеждал. Потом княжича. Теперь вот боевого генерала, то есть воеводу. Уверен, он потом князю во всех подробностях доложит. Или не во всех. Но что-то точно доложит. Поэтому сейчас шла игра не только за Славского, но и за всё княжество.

— Это что же за нежить они такую создать хотели, что им полгорода загубить потребовалось, — покачал головой Славский.

Эмма специально так разговор построила, чтобы, когда закончит, я вступить мог и подхватить её речь.

— Короля, — вмешался я. — Это такая туша метра три-четыре ростом. По силе… Силы ей хватит пройти континент из одного конца в другой, и никто ей помешать не сможет.

— Звучит как сказка, — дёрнул щекой Славский.

— Обратитесь к князю. Ритуалу-то я помешал, но следы, как и костяк короля, остались. Поэтому князь точно в курсе.

— Допустим. Но, если тебе поверить, парень, — выставил он мясистый палец в мою сторону, — то мы обречены.

— В целом так и есть, — не стал я спорить. — Для вас это повод сдаться, переметнуться к врагу или биться со всей доступной яростью и даже больше?

— Кхм… Васильев. Ты за языком-то следи, — не удержался Дуб.

— Евлантий Сергеевич, я задал вполне нормальный вопрос. Мне, знаете ли, не хочется, чтобы на месте княжества образовалась выжженная пустыня. На фоне подобной перспективы как поведёт себя прославленный воевода — интерес вполне закономерный.

— Тем не менее про уважение не забывай.

— Тише, Евлантий. Давай послушаем, что они ещё скажут, — снова затарабанил пальцами по столу Славский. — Это нелогично, Олег. Если у них есть такие силы, почему они их до сих пор не задействовали?

— А вы, чтобы разобраться с подростком, который разбил витрину, тоже бы бригаду военных отправили?

— Нет, не отправил бы. Хочешь сказать, что для них текущая проблема настолько мелкая?

— Антон Павлович, я свечку не держу, что у них там в головах, не знаю. Могу лишь рассуждать логически. Думаю, для них стало неожиданностью, что весь московский ковен был так быстро уничтожен и никто не уцелел, чтобы доложить. Также князь, насколько мне известно, провёл чистки. Что должно было осложнить им работу. В какой-то момент они узнали, начали реагировать. Думаю, у бессмертных существ есть не только сильные стороны, но и слабости. Такие как инерция и неповоротливость. Их организации минимум триста лет. Вот и можете представить, насколько подобная система, состоящая из мёртвых, у которых проблемы с инициативой и творческим подходом, тормозит в реагировании. Да и не надо им быстро реагировать. В любом случае проблему они заметили и отправили карательную группу. После которой у княжества начались проблемы со всех сторон. Чем закончилась история этой группы, вы должны знать.

— Они споткнулись о тебя, — сказал Славский.

— Не только об меня, но да, в целом так и есть. Переоценили свои силы, за что и поплатились. А дальше был период затишья, не знаю уж почему. И вот теперь мёртвые послали кого-то особо опасного.

— Летающего мертвеца, — кивнул Славский.

— Да. Повторюсь, я не знаю, что у них там в головах, но его поведение выглядело как проявление осторожности. Напал, заставил нас побегать, убедился, что догнать не можем, а когда всё же получил отпор, отступил. Нападение на дворец — самое вероятное, что хотел проверить, есть ли там те, кто может дать отпор.

— Ты пытаешься оценивать их действия с точки зрения логики, но её в них нет. Из того, что я слышал про этого мертвеца, ему хватило бы сил сравнять дворец с землёй. Почему он этого не сделал? — задал вопрос Славский, уставившись на меня тяжёлым взглядом.

— Я могу лишь предполагать.

— Да я уже понял, парень! — вспыхнул он. — Мне нужны хоть какие-то версии, чтобы разобраться в происходящем!

— Мёртвые пусть и были раньше людьми, но людьми не являются. В некотором роде они становятся хищниками. Для поддержания своего существования им нужна энергия смерти. Точнее, не только смерти, а страданий и боли. Именно поэтому на той базе, которую мы разгромили, на пленных были обнаружены следы пыток. А теперь представьте, как будет действовать почти всесильное, почти бессмертное существо, которому поставили задачу уничтожить слишком много возомнивших о себе людишек. Я бы поставил на то, что он будет вести себя как разумный хищник. Очень жестокий хищник. Сеять хаос, заставлять страдать, попытается лишить нас воли и надежды. Он попытается нас сломить. Но в любом случае это лишь теория. Как оно на самом деле, я не знаю. Одно понятно точно. Эта тварь вернётся. Поэтому нам надо решить, что с ней делать.

— У тебя есть мысли на этот счёт, парень? — посмотрел на меня исподлобья Славский.

— Так, чтобы гарантированно не помереть и избежать многочисленных жертв? Нет, нету. В идеале, если эту тварь получится заманить в укромное место, где нет гражданских и обычных солдат. Те и те станут для него всего лишь кормом. Но он уже проявил осторожность. Заманить такого противника в ловушку будет крайне сложно. Если в принципе возможно.

— Иначе говоря, в скором времени нас всех придут убивать, — резюмировал Славский.

— Не обязательно всех. Точнее, не сразу всех. В первую очередь придут убивать меня. Как главную угрозу.

— Скромности тебе не занимать, — хмыкнул Славский.

На что я пожал плечами. Готов заплатить, чтобы это было всего лишь проявлением самомнения. Но кто же предложит-то?

Обсуждение затянулось до вечера. С моего разрешения (надо отдать Славскому должное, он всё же поинтересовался, что я думаю на этот счёт) были приглашены другие командиры уровня Стародубова или выше.

Ход понятный. Лучше сразу всех в курс дела ввести, чем потом сто раз пересказывать. Вот только там, где собирается больше одного человека, всегда начинаются конфликты точек зрения, мнений и представлений об окружающей реальности. А уж когда офицеров с десяток собирается и тема настолько неприятная, то и вовсе это может быстро скатиться в бедлам.

Выслушали-то меня молча. А вот потом… К концу собрания кабинет был прокурен, мои нервы потрёпаны, а вера в человечество померкла. Потому что основное, на чём настаивали командиры, что пусть приходит кто угодно, всех победим. Прямо этого почти никто не говорил, но излишний оптимизм присутствовал.

В конце я сослался на то, что мне нужно отдохнуть, и свалил вместе с Эммой. Что было нужно, рассказали, а дальше военные пусть сами решают, как им быть.

— Как тебе? — спросила девушка, когда мы вышли.

— Они недооценивают угрозу. А в остальном, если я в чем и уверен, так это в том, что мертвец не согласится играть по нашим планам.

— У тебя самого-то есть мысли, как решить проблему?

Я посмотрел на Эмму достаточно выразительно, чтобы не отвечать. Мысли-то были. У меня богатый опыт, чтобы предложить решение. Проблема в том, что большинство решений работают, когда противник плюс-минус равен, а не когда он значительно сильнее по всем параметрам. В этом случае работает только одна стратегия — удивить, подловить, воспользоваться чужой гордыней. Но и это обламывается о то, что наш враг осторожен. Поэтому ряд заготовок я сделаю, как раз поэтому и ушёл пораньше с собрания, а как оно будет — кто знает.

Откровенно говоря, наше положение сомнительно.

Сегодня мы на новую вылазку отправляться не стали. Смысл проредить мёртвых по границе в том, чтобы я быстро смог набрать силу. Но мы набрали кристаллов, в которых также содержалась «сила бога», поэтому на сегодня у меня порция имелась. Тьфу, блин. Порция. Никогда не думал, что превращусь в существо, которое будет пожирать квинтэссенцию самой смерти и человеческих страданий.

От одной этой мысли тошно стало. Но ничего. Потерплю. Как бы цинично это ни звучало, но люди, из чьих страданий эти камни и сделали, уже принесли свою жертву. Мне остаётся её принять и пустить на благое дело. Это куда лучше, чем если бы кристаллы пустили на создание новых мёртвых.

Собрание мы покинули где-то в районе шести вечера, когда солнце клонилось к горизонту. В следующие часы я плотно поужинал, под присмотром Эммы поглотил половину кристаллов, а также подготовил ряд заготовок.

И не зря.

Самый лучший вариант для нас заключался в том, чтобы мертвец взял отпуск на пару недель. Тогда бы я смог из этой передышки выжать максимум. Неизвестно, хватило бы этого, но шансы бы точно повысило.

Но этот гад поблажек нам давать не стал. Явился в эту же ночь, где-то в районе десяти вечера. Я сидел медитировал, когда ощутил, как по небу пронеслось нечто.

— Привёрся, — открыл я глаза и предупредил Эмму.

— Началось? — спросила она, тоже выйдя из медитации.

— Сейчас и узнаем. Пока только пролетел и ушёл в сторону. Пошли встречать тварь.

Быстро проверив броню, в которой медитировать было не очень удобно, но тут уж не до излишеств, я подхватил меч и отправился на улице. Пора поднимать тревогу и вступать в битву.