Царь зверей. Том 3

Глава 9

— Устойчивость к ядам, отличное заживление и укрепление тела на уровне воина, а может даже и мастера. И при этом совершеннейшая бездарность в использовании техник и развитии узлов. — качая головой и прохаживаясь взад-вперед бормотал кровавый.

— Я получил второй узел меньше чем за полгода. — вмешался я, но Ди достал золотую пластину на цепочке и покачал её перед моим носом.

— У тебя был неограниченный источник силы первого пояса. Обычный даос от его применения бы скончался, но к тебе это не относится, за счет своего укрепления тела ты должен был создать первый меридиан и войти в силу ученика… — наставительно проговорил он.

— Очевидно это не из-за недостатка усердия, а недостатка знаний. Если бы вместо того, чтобы пытаться выжить, прикончить противника в несколько раз сильнее меня или сбежать от преследования, мне дали нормального наставника и время на учебу… — я продолжил говорить даже под мрачным взглядом кровавого. — Верните добычу, научите нормально распределять силу, и результаты не замедлят себя ждать.

— Добыча… в первую очередь это улика. — веско сказал Ди. — Которой у тебя при допросе или обыске быть не должно. А мне такой вопрос никто не задаст. Но ты прав, слишком долго ты гулял по лесам, вместо того чтобы заниматься обучением, и это лишь твоя вина. Впрочем, я должен заботиться о своём подопечном и пластину ты получишь, перед своим следующим заданием.

— Вы не должны заниматься внедрением в тело искаженной энергии, это приведет к отторжению нейроинтерфейса и сменой вашего статуса. — вмешалась недовольная Сигма, но я никак не отреагировал на её замечания. Всё это было обсуждено уже не по разу, мне нужна была сила и знания.

За прошедшие два месяца я… да чем только не занимался. Бессмысленные на первый взгляд задания, вроде — украсть ящик яблок, или заставить пекаря взвинтить цены на хлеб, после выполнения получали подробное объяснение, с указанием какие навыки я на самом деле должен был применить, что сделать и что сказать.

Выяснялось, что вместо того, чтобы угрожать пекарю, можно было заклинить жернова, трубу забить так, чтобы печь не прочистили и за несколько дней. А вместо того, чтобы пытаться урвать яблоки и скрыться в толпе нужно прийти в определенное время на рынок, одеться соответствующе и просто встроиться в череду слуг чиновников, чтобы забрать ящик прямо под носом у продавца без всяких подозрений?

— Хороший убийца не тот, кто нападает на жертву в подворотне. Не тот, кто проникает в её дом и убивает во сне, а тот, кто действует незаметно, устраняет цель так что его никто не замечает, и уходит неузнанным. — повторял Ди. Я оказался не единственным его учеником, но остальным он уделял куда меньше внимания и времени.

Меня обучали как пользоваться макияжем, как одной осанкой и шириной шага заставить поверить, что перед стражником важный вельможа, хотя мгновение назад стоял нищий в обносках. Как одеться так, чтобы тебя пропустили в мануфактуру, кузницу или ткацкий цех. Как стать своим среди слуг или охраны.

Характерные жесты, слова, которые будут понятны только для этого окружения, формирование в голове нескольких моделей поведения и образов. Ношение тонких едва ощутимых тканей, слой за слоем так чтобы можно было одним движением поменять цвет одежды или даже её форму.

Всё то, что больше пригодилось бы актеру, а не убийце. И чем дольше я учился, тем отчетливее понимал, что устранить цель — это самая незначительная деталь. Воин, убивающий в честном поединке или… ну пусть будет даос, хоть я бы назвал их уродами, убивающими слабейших — это одно. Убийца способный устранить цель старше себя на несколько этапов — совсем другое дело. И после очередного практического задания снова шла теория.

— Ты уже убивал золотых учеников, хотя это было грязно, но ты справился, теперь же твоя цель выучить всё что связано с воинами. Их слабости, уровень укрепления тела, специальные яды, способные поразить меридианы и ядро… для каждого можно найти его личную слабость, место или компанию, в которой он расслабляется. — говорил Ди, пока я залечивал свои раны после схватки с десятком сторожевых псов. Ну не стали они есть запасенное мясо, а вместо этого набросились на меня словно больные бешенством.

— В отличие от учеников, воины обладают колоссальным набором техник, а количество их применения завязано не на узлы, а глубину ядра силы. — не собираясь дожидаться пока я уберу грязь и кровь говорил Ди. — Опасность, которую представляют воины нельзя недооценивать. Даже если ты умудришься победить воина в рукопашной схватке, прежде тебе нужно к нему подобраться. У тебя есть вопрос?

— Два, наставник. Первый — почему мы обсуждаем это сидя на крыше поместья, в которое как выяснилось мне не нужно было забираться, и второй — как воин поймет, что к нему приближается чужак, в чем разница с учеником?

— Ты плохо меня слушал? — раздраженно спросил наставник. — Техники. Тебе сейчас доступно всего две, базовые. Когда получишь свой первый меридиан их станет пять. В зависимости от направления проведения силы и очередности активации узлов. У воинов их двести пятьдесят шесть, и больше двухсот меридианов, что даёт практически неограниченное создание простых и даже составных техник. В том числе и позволяющих оценить твоё возвышение, потенциал, развитие узлов и прочее.

— А учитывая, что у всех восходящих они разные — как мне притвориться кем-то другим? — нахмурившись спросил я.

— До того, как ты станешь воином всё довольно просто — всегда бери за маску кого-то своей силы или слабее. Высвобождай энергию из лишних узлов и меридианов, а дальше всё зависит от твоего умения владеть телом. — ответил наставник, а затем, взглянув куда-то вниз, сосредоточил свой взгляд на черепице.

Если бы я был простым человеком, или даосом-кандидатом, я бы не смог оценить, что он делает и за чем наблюдает, но в моем распоряжении были жуки-разведчики Сигмы, и перед взором тут же появилась трёхмерная проекция с контурами всех людей и животных находящихся в особняке.

— Твоя задача, проникнуть в кладовую и подложить в мешки с мукой вот этот порошок. Смешай как следует. — сказал Ди, передав мне небольшой, кожаный мешочек, швы которого были для надежности обработаны воском. Значит внутри что-то ядовитое или сильно вонючее… опять он мне урок преподать хочет. — Естественно ты должен сделать это незаметно для охраны. Достаточно и того, что тебя псы порвали.

Тут он был прав, то что я не справился с животными только моя вина, хотя я искренне надеялся что смогу их отвлечь, убрав запах соответствующими микстурами, теперь видел что в паре десятков метров от границы особняка росло слишком удобное дерево, чтобы можно было им не воспользоваться. Взял лук, стрелу с тросом, но… задним умом все крепки.

— Где кладовая? — затормозил меня Ди, когда я уже собирался забираться на чердак. — Куда собрался идти?

— Кладовая — это подсобное помещение, находится рядом с кухней и комнатами слуг, но с отдельным входом, чтобы его можно было легко контролировать старшей. — как по бумажке отчеканил я. — Войти можно через задний двор, выходящий к колодцу и скотнику. Значит мне туда.

— Усвоил, хорошо. Но что будешь делать если дверь закрыта?

— Не если, она точно закрыта, сейчас вечер, слуги ещё суетятся, а вот господа уже пошли отдыхать. — ответил я. — В том числе и старшая смены. По хорошему её можно было бы обокрасть, Беляш с этим справится, но мне нужно отрабатывать умение отмычек.

— Правильная мысль. Может с тебя всё же будет толк. — одними глазами улыбнулся Ди. — Чего ждёшь? Пошел.

Спорить с наставником я не стал. Как и говорить ему что могу вскрыть любой механизм без всяких отмычек. Для этого нужна была только Сигма и один из её питомцев, но я потеряв её однажды я не спешил возлагать на ассистента большие надежды. Пусть мы и не поняли, как я сумел вырубить нейроинтерфейс, повторять такой фокус не хотелось, как и возлагать на него излишние надежды.

Пробравшись на чердак я приложился ухом к ложному потолку, стараясь запомнить ощущения и звуки исходящие от людей внизу. Если вдруг проекция отключится, я буду знать, что тяжелые мелкие шаги — от старой грузной служанки ключницы, мелкие — либо поваренка, либо няньки, а вот уверенные, с хорошо ощутимым стуком — от подкованных сапог солдата.

А ещё я неожиданно понял, что в некоторых местах строители схалтурили и доски оказались куда тоньше чем нужно, а от света и шума спасал толстый слой жухлой соломы. Сколько лет они не меняли набивку? Впрочем, сейчас мне это было лишь на пользу, ведь если расчёт окажется верным, замок можно и вовсе не вскрывать.

Я мог бы воспользоваться картой ассистента, но на всякий случай попробовал сам вычислить нужное помещение, и даже почти угадал, сместившись лишь на одну перегородку дальше, но быстро исправив положение, когда ошибка выяснилась. Теперь оставалось только избавиться от пары досок.

Аккуратно разгребая солому, я обращал внимание на несколько вещей — плотность доски, её сохранность, ширину, и величину шляпки гвоздей. Многие строения в столице обходились без железа, но дешёвые квадратные штыри продавали почти в неограниченных количествах, и единственное что выделяло в них гвозди — шляпка. Она могла быть просто сплюснутой, загнутой на сторону или почти отсутствующей, клиновидной, и последний вариант мне нравился больше всего.

— Отлично. — довольно пробормотал я, найдя подходящую по всем параметрам доску. Затем достал из внутреннего кармана шприц и крохотную бутылочку с маслом. После того случая с наручниками я стал носить его с собой постоянно. Нет, кровью тоже можно смазывать, но лучше уж так.

С помощью иглы я впрыснул масло со всех четырех сторон от гвоздя, и перешел на другую сторону, можно было не ждать пока масло впитается в доски, главное чтобы не пришлось раскачивать их слишком сильно, чтобы не оставлять следов. А ещё — чтобы гвозди не заскрипели, или не затрещали доски, или… ну да, условий было много. Но я справился блестяще.

Через пару минут я тихо отогнул доски, спустился в кладовую, безошибочно найдя мешки с мукой, а затем, закатав до плеча халат, сунул руку по локоть в муку, и только после этого раскрыл кошелёк. Тщательно принюхиваясь и прислушиваясь, я выдавил половину содержимого, а затем перешел ко второму мешку муки. Тут дела обстояли чуть хуже — он стоял непочатым, но и это не составило проблем.

Присев и тщательно выверенным разрезом сделал прореху, так чтобы лишь одна нить ушла в сторону, а затем повторил процедуру. Последним, чтобы не догадались о подлоге, я достал иглу с нитью и заштопал дырку, не оставляя даже щели. Хорошо хоть для таких вещей использовали самую дешевую ткань, не красили её, и подобной нити у меня всегда был с собой моток.

Заткнув опустевший кошель, я взобрался обратно на чердак, положил доски потолка, вернув гвозди на место, а затем разбросал солому, окончательно заметая следы. Ещё минута, и я вновь сижу на крыше, никем не замеченный и не узнанный, вот только взгляд кровавого мне совершенно не понравился.

— Скажи, подопечный, что от тебя требовалось? — мрачно поинтересовался Ди, и я в подробностях пересказал его же приказ. Проникнуть, смешать порошок, вернуться незамеченным. — Всё ли ты сделал?

— Сунул руку как можно глубже, высыпал и там помешал. — не понимая в чём дело проговорил я.

— Ты должен был сделать это тщательно, чтобы яйца смешались с мукой по всему мешку, а не только в центре.

— Яйца? — нахмурившись переспросил я. — Так это личинки? А мука случаем не от того мельника, которому я жернова ломал?

— О, так ты всё же умеешь немного думать? Удивительно.

— Мне вернуться и перемешать сильнее? — поинтересовался я, но кровавый лишь раздраженно дернул щекой.

— Нет, уходим. Теперь сам выбери дорогу к отступлению, так чтобы больше не напарываться на дворняг. — приказал кровавый и я повел его не самой простой и очевидной, но самой безопасной дорогой — по крышам, поленнице и через невысокий забор на глухую улочку, миновав которую и сменив черные тряпки на обычную городскую одежду мы шли уже не скрываясь.

У гильдии в городе оказалась не одна, а сто одна точка, схрон или свой человек в месте который мог пустить куда надо, вовремя закрыть калитку или просто устроить на ночлег. Хотя большинство из них даже не понимало на кого они работают. Думали, что помощники торговцев, стражников и даже судей. Свидетель не сможет о тебе рассказать если сам не будет ничего знать.

— Твои мысли, ученик? — строго спросил Ди, когда мы оказались наедине, в небольшой комнатушке.

— Постепенно всё выстраивается в одну картину. Поставки дома Ван начинают резко портиться. На кухню доставляют плохую муку, нужные ингредиенты пропадают, даже свежих яблок и тех не хватает. Вскоре им придется менять своего поставщика. В этот момент можно поставить своего человека.

— Верно. Внедрение — одна из самых сложных и опасных вещей. Проникновение, единоразовое на короткое время не составляет проблемы, но некоторые вопросы можно решить только очень длительным наблюдением и слежкой. Подслушать там, где надо, записать разговор или особые приметы собеседников, передать сообщение из ниоткуда. Такие спящие агенты и связные очень ценятся, они могут годами работать на кухне или в канцелярии, для того чтобы сделать единственный удар.

— Но не слишком ли это расточительно? Зачем так рисковать, когда можно просто стать сильнее и прикончить всех, кто неугоден.

— А как ты узнаешь кто именно сотрудничает с демонами? Глава рода? А может он не в курсе и всё проворачивает один из старейшин за его спиной? Или может, наоборот, глава стальной хваткой сжал всю верхушку рода и запрещает им вмешиваться, хотя некоторые готовы выступить против него?

— Для этого нужен агент внутри. — понял я. — Но не слишком ли это сложно для гильдии убийц? Это больше подходит шпионам или дознавателям.

— Ты сейчас сравнил наше благородное ремесло с делом ищеек? — спросил кровавый и я с трудом выдержал его взгляд.

— Все профессии важны, иначе бы имперская канцелярия не одобрила существование гильдии. — как можно спокойнее ответил я. — Раз убийц самих до сих пор не прикончили и не зачистили гильдию, значит они зачем-то нужны чиновникам. Возможно даже вершителям судеб.

— Иногда самые смелы предположения оказываются истинной, а иногда — воспаленным бредом молодого мозга. — одернул меня Ди. — Мы несём свою миссию с гордостью, но служим лишь сами себе, и интересам империи. Мы разящий клинок, что одним взмахом или каплей яда устраняют проблему, из-за которой пролились бы реки крови. А для этого мы обязаны знать и видеть всё.

Спорить я с ним не стал, оставив свои соображения при себе. Что бы не говорил кровавый, но сомневаться, что они работают в связке с местным вершителем, не приходилось. Гильдия основана на принципе главенства не человека или абстрактной идеи, а контракта. Это и её самая главная уязвимость, и самая надежная защита.

Никто из убийц гильдии не мог отказаться от выполнения контракта, но на время его действия исполнитель становился всего лишь орудием. Без души, без собственной воли, без желаний и с единственной целью — досконально выполнить контракт. И это позволяло убийцам после контракта даже открыто уходить из дома жертвы. Ведь у инструмента нет собственной воли.

Были ли случаи, когда родственники жертвы не старались узнать, кто на самом деле заказал их близкого, и атаковали убийцу? Конечно, но, как и любая гильдия, честнейшая надежно защищала своих членов. И не только принципами и правилами, но и грубой силой. Прикончил не находящегося на задании убийцу? Расплатишься тремя жизнями. И тебе повезет если не окажется близких родственников, иначе жену и детей прикончат у тебя на глазах. Жестоко, но надёжно.

Останавливало ли это оскорбленных или обиженных? Ни в коем разе, тем более что гильдия сама предоставляла всё необходимое для мести. Хочешь покарать инструмент? Закажи его в гильдии, и тебе даже принесут его голову, для надёжности. И наказывать за такое убийство никто не будет, ведь всё строго в рамках правил. Единственная проблема — заказ должен содержать имя жертвы, а убийцы никогда не представляются настоящими именами.

Только через пять дней я стал свидетелем как план Ди вступает в силу. Из дворца семьи Ван с позором выгнали какого-то младшего повара, который допустил пропажу из завтрака любимого яблочного пирога младшей дочери главы рода. После убийства Орана Сота и разгоревшегося скандала многие уважаемые семьи вернули кандидатов домой, решив, что перерыв в пару лет, не сделает особой погоды в обучении.

— Человек гильдии получил место во дворце Ван? — спросил я этим же вечером.

— Зачем тебе это знать?

— Да просто интересно, не пропали ли наши усилия даром. — ответил я, пожав плечами. — Столько всего было сделано.

— Ты никогда об этом не узнаешь, и даже встретив на улице людей, служащих гильдии не поймешь этого. — спокойно ответил кровавый. — Если это только будут не твои собственные информаторы, но до этого ещё слишком далеко.

Расспрашивать дальше я не стал, да у меня и времени не осталось, меня снова загрузили бесполезными на первый взгляд заданиями, но теперь я всегда уточнял срок исполнения. Ну почти всегда, всё же были на столько простые и не требующие подготовки вещи, что тратить на них слишком много времени было верхом идиотизма.

И всё же, всё что касалось отношения с людьми, разговоров, контактов — теперь я брал себе паузу, чтобы понаблюдать и сделать выводы. Как могут быть связаны пасечник из деревни в дне пути от столицы и младший казначей? Родственники? Может старые друзья? Или просто закупка воска, используемого для печатей?

Зачем мясник срезает самые жирные куски и кому их откладывает, если не оставляет семье? Почему его супруга регулярно бранится, хотя муж не поднимает на неё руки? Скверных характер? Ссоры из-за подозрений в измене? А может он просто оставляет вырезку для покупателя что заходит поздним вечером?

— Ты слишком много думаешь, там, где не нужно и нет никакой подоплеки. — одернул меня кровавый, когда я в очередной раз попросил сутки на, казалось бы, пустяковый вопрос. — Не думай, я не запрещаю тебе размышлять, но либо делай это быстрее, либо учись фильтровать вещи, в которых можно промедлить, и те, которые нужно исполнять тотчас.

— И как я их должен различать? — ответил я, тяжело вздохнув. — Как понять, что на самом деле важно, а что просто стечение обстоятельств?

— С опытом. — улыбнулся Ди. — Другого способа нет. Пока делай что тебе велят, наблюдай за реакцией и делами других людей, но не забывай о собственной задаче.

— И какая же у меня сейчас задача, наставник, кроме как учиться и формировать первый меридиан? — с нажимом спросил я. — Вы обещали сделать меня сильнее, но пока всё что я делаю — это прячу свои и без того крохотные силы. Занимаюсь тем, что другие бы назвали ерундой, и не на ступеньку не поднялся по лестнице к бессмертию.

— Искусство убийцы требует времени. Чаще всего десятилетия, в лучших вариантах — тысячи лет и целые эпохи. Среди наставников и глав гильдии с незапамятных времен ходит легенда о Белой смерти. Восходящем что поклялся убить самого императора. — кровавый как-то по-особенному взглянул на меня, и я вспомнил о том что пора снова подкрашивать волосы, а то корни стали белыми.

— Это не тот, который три тысячи лет назад устроил эпидемию среди демонов? — спросил я, стараясь сменить тему.

— Именно. Эпидемию, которая чуть не перекинулась на наш мир, но в результате отбросила демонов больше чем на две тысячи лет. Только в последние десять столетий они вновь начали полномасштабное вторжение в том регионе. — ответил кровавый. — Но знаменит он не только этим. Основание гильдии в современном виде — его заслуга, как и смерть бесчисленного ряда врагов.

— Он сражался за империю?

— Естественно! Хотя мы не можем с уверенностью говорить он, или она это были. Белая смерть так хорошо умел маскироваться, что менял не только рисунок узлов и меридианов, но и возраст и пол. Никто не мог с уверенностью сказать, говорит ли он с Белой смертью, или лишь с одним из сотен двойников.

— У гидры множество голов…

— Гильдия не гидра, а после того, как Белая смерть встал на порог божественности и основал секту разящего клинка — его никто не видел. Тысячу лет. Некоторые даже утверждают, что он давно мертв, его место заняли другие владыки или то, что он осуществил своё заявление и убил императора сам став им.

— Разве можно выжить, пообещав такую глупость? — удивленно спросил я. — Разве его никто не остановил?

— Кто знает? Но разве не было бы оскорблением императора вставать на его защиту? — пожал плечами Ди. — Кем бы ни был Белая смерть, и что бы с ним не случилось, он будет образцом для многих из нас. Тот кто посмел желать убить бога.