Бьерн. Том 4

Глава 11

Выхватив у меня из рук тесак, Фиона мазнула пальцем по лезвию и быстро стала рисовать кровью руны, крикнув:

— Дай мне время!

Легко сказать, когда на тебя летит взбешённый бог войны, подняв горящую рунами саблю…

Впрочем, я рванул с пояса револьвер, выпустив в противника весь барабан. Какая-то связь с внешним миром у него явно была, раз он сдвинулся вбок, спасаясь от выстрелов.

Одна пуля, всё же, смогла задеть его плечо, лишь чтобы отлететь в сторону, оставив на месте ожидаемой раны небольшое покраснение. Кто говорил, что будет легко?

Влево, вправо, и вот он рядом, опуская саблю мне на ключицу. Слишком быстро, я только и успел, что закрыться револьвером, отшатываясь назад и приседая.

Помогло совсем немного — клинок развалил оружие, как пластилиновое, а потом взрезал и наплечник, но уже самым концом, прорезав металл и часть стёганки.

Тут же пришёл ещё удар, прорубая грудную пластину. И это несмотря на защиту скверны!

Шаг назад, присесть, шагнуть влево, вправо, ускориться сильнее, стараясь не отставать разумом от его действий. Убрать ногу, свернуть корпус и, на обратном движении, швырнуть в него правую латную перчатку, а, следом, и левую.

От первой он уклонился, а вторую на рефлексах отбил саблей. К сожалению, не разрубил. Однако, получилось метнуть в него кинжал, как следует накачав скверной мышцы и связки, чтобы они не порвались от такого издевательства.

И Дхарн не успел, привыкнув к моей предыдущей скорости.

Раздался хлопок, и у него чуть ниже ключицы застряла рукоять моего кинжала. Правда, и моя рука стрельнула болью в потянутых связках. Комбинация ускорения всего тела и режим марионетки позволили куску железа превысить скорость звука.

А ещё я убедился, что его защита преодолима. Хотя энергия нужна больше, чем у крупнокалиберной пули.

Пока он вырывал и отбрасывал кинжал из раны, я бросился к Фионе, подхватывая протянутый ею верный тесак и направляя в него поток скверны.

Засияли руны, и новый удар вражеской сабли я принял на клинок, мимоходом отметив, как исчезла часть силы, а на металле появилась небольшая зарубка. Значит, парировать поменьше, и мощи выдавать больше. Принято.

Мы обменялись десятком выпадов, и по его губам скользнула усмешка, когда он оценил разницу в мастерстве.

Сабля резанула мне по животу, вспарывая кирасу. Я кинулся в сторону, пробивая головой доски нижнего купола и вылетая в полутьму основного. Раньше тут было темно, но часть растений осыпалась, давая доступ свету.

Взрыхлив тонкий слой песка, я рванул дальше и, прорвав почти мёртвые побеги паутинки, вылетел наружу, теряя по пути сапоги. И уже там развернулся, готовясь встречать врага.

Он лучше меня в фехтовании, а то, как движется под полным ускорением времени, вызывает зависть.

Тем не менее, взмах сабли я парировал уже увереннее, имея под ногами рыхлый грунт, в который можно вкапывать голые ступни.

Назад, вбок, парирование, рубануть. Перевод инерции тесака в следующий удар с отходом назад. Ещё назад. Контратака. Назад. Назад. Парирование. Больше энергии в ускорении времени, сильнее насытить тело скверной.

Я постоянно отступал, теряя по пути куски доспеха и, если появлялось время, бросая в противника повреждённые части, мешающие мне двигаться.

Бог войны гонял меня, как котёнка, не давая провести ни одной хоть сколько-нибудь успешной атаки. А я и не сильно пытался — он просчитывает мои скромные навыки на три шага вперёд.

Правда, есть нюанс: да, его резерв энергии огромен и расходуется очень экономно при таком темпе боя, но он тратит, в основном, резерв поглощённой скверны, относясь к ней просто, как к мане. Я же черпаю из Средоточия — запасы силы там сейчас меньше, чем у него, но генераторы никто не отключал.

Кроме того, к моим услугам весь Лес. Потери от расстояния будут велики, но я отработаю. И, как вишенка на торте, хотя я выгляжу относительно Дхарна, как паралитик на спидах со всеми этими резкими, кривыми, проваливающимися движениями, но, в отличие от него, я использую только частичное ускорение времени и трачу намного меньше силы. Пусть и потом придется опять латать связки и мышцы.

Безупречный фехтовальный механизм наткнулся на постоянно отступающего увальня, размахивающего своей нелепой тяжеленной железкой, пытаясь не улететь за собственным оружием. Правда, даже пары парированных ударов ему хватило, чтобы понять, что под них лучше не попадать и не отбивать клинком.

— Дерись, как воин! Покажи всё, что можешь! — кружа вокруг меня, презрительно выплюнул слова Дхарн.

Загнанно дыша, я воспользовался секундной передышкой, чтобы накопить больше силы, пробежавшись мыслью по ранам. Ничего страшного: порезы на бедре, левой руке, плече, животе и груди. Скверна забила раны, не давая вытекать крови.

Шаг назад, и я проваливаюсь по левое колено в небольшую звериную нору. Пальцы правой стопы продавливают рыхлую траву и уходят в землю, а левая рука цепляется за массивный корень дерева.

Враг, видя, что я больше не бегу, взрывается вихрем сумасшедших ударов, мощь которых заставляет стонать воздух и скрежетать горящий рунами тесак, а меня сильнее вжиматься в землю.

Однако сдаваться под напором я не собирался. Лишь крепче сжал рукоять, принимая все удары на клинок.

Выбрав момент, распрямился, как пружина, бросая себя вперёд и вложив очень много силы в одно движение.

Противник попытался отступить. Но мокасины прочертили линию по мягкому грунту, не успев зацепиться, и рукоять моего оружия влетела ему в грудь.

Бога войны сложило пополам и, с хрустом рёбер, отбросило на десяток метров в лес. Я наконец-то, смог полностью реализовать свой момент силы, а вот он слишком расслабился.

Воткнув клинок в грунт, я стряхнул остатки панциря и шлем, оставив только наручи. И, вздохнув полной грудью, шагнул вперёд, внимательно смотря на стоящего в стойке врага.

Эх, копьё бы сейчас… Да такое, что способно пережить мои собственные атаки и не будет весить тридцать килограмм…

Выдернув тесак, крутанул его в воздухе, поморщившись от боли в связках. Энергия ещё есть и своя, плюс Средоточие делится, как и далёкий Лес. Раны неглубокие, кровь остановлена, можно сражаться дальше.

Дхарн сплюнул кровь, продолжая ждать.

Подойдя ближе, я наклонил вбок голову и, изображая лень, проговорил:

— Может, сдашься? Твои навыки бы нам пригодились.

Он до скрипа сжал рукоять сабли, брезгливо поморщившись:

— Я бог войны. Я непобедим!

Позади раздались тяжёлые шаги, и рядом остановился огромный алый силуэт, звякнув лезвиями на крыльях.

— Что за хмырь, Бьёрн? Что с ритуалом?

— Пошёл не по плану, — ответил за меня покинувший купол Крайг. — Вместо того, чтобы нам уйти туда, оттуда кое-кто пришёл. Видимо, ждал.

Я бросил косой взгляд на старого ящера, явно не желающего рассказывать соплеменникам, что такое произошло не случайно. Отлично, а уж между собой мы договоримся…

— Дхарн. Кто он такой, ты, думаю, знаешь, — дополнил я Крайга, помогая ему увести тему от неприятных подробностей.

— Предлагаешь завалить бога войны⁈ — недоверчиво, но возбуждённо, воскликнул Красный, вставая рядом в стойку и готовя крылья к удару.

— Ещё и ящерицы… — тем временем, оглядев нас, поморщился теперь уже бывший бог.

На самом деле, он тянет время, пытаясь собрать больше силы, как, впрочем, и я. Но, к его неудовольствию, местное Средоточие делиться энергией с ним не хотело, и он тянул из большого Леса, над которым у меня намного меньше власти.

Впрочем, у него мощи и так много, что он подтвердил через мгновение, рванувшись в мою сторону. Ему навстречу устремился клинок на крыле, но тут же отлетел в сторону, отрубленный от крепления. Я поморщился: драконы мне не помощники — слишком медленные.

Мы обменялись десятком ударов, и я беспрестанно отступал, взяв клинок второй рукой за обух, просто подставляя под атаки.

Я подставил тесак под атаку сверху, а через долю мгновения меня снёс удар ноги, отправивший в ближайшее дерево. Блондин вернул мне подарочек, судя по тому, как хрустнули рёбра.

На долю мгновения я потерялся, пытаясь вдохнуть, а враг, подойдя ближе, задумчиво произнёс:

— Ты довольно силён, особенно для столь убогого времени. Но если это всё, что ты способен показать, то я не понимаю Фиону…

Я же судорожно пытался что-то придумать. У меня нет техники, позволяющей фиксировать себя в пространстве? Так вот у него она есть. Судя по упавшему фону скверны, энергии она требует много, но и возможности дарит огромные.

Удар ноги я и не увидел, а ведь сам способен такую скорость выдать только обеспечив себе твёрдую точку опоры. И ведь есть ещё сила, но как против него драться, если он не связан моими ограничениями? Однако вариантов других нет, буду превозмогать!

Расслабившись, я потянулся к большому Лесу и Средоточию, открывая все шлюзы и прося больше силы. И она пришла, заливая меня тьмой и затмевая сознание яростью и жаждой крови.

Оскалившись, я воткнул оружие в землю и, отпустив рукоять, сделал шаг вперёд, видя, как мир вокруг начинает замедляться всё сильнее и сильнее.

Зацепиться ногой за корень дерева, пригнуться, слыша, как заскрипела моя точка опоры. Удар кулаком в грудь пытающемуся увернуться врагу. Но я попал, после чего корень лопнул, и меня отшвырнуло на пару метров назад, а Дхарн лишь покачнулся.

Но я знал, что так будет, и, оттолкнувшись ногой от скрипнувшего дерева, откинул себя в сторону, спасаясь от атаки. Тут же оттолкнулся рукой от другого ствола, перевернулся в полёте и, вбив пятки в здоровенную пальму, полетел обратно прямо под опускающуюся саблю бывшего бога.

Скверна выплеснулась, усиливая защиту поверх наруча. Звякнул металл, стегнула боль в руке, но я, всё же, влетел в ублюдка, впечатывая ему локоть в челюсть. Не разрывая контакта, хватаю за руку с оружием, выплёскивая всю силу, что могу.

Хрустнуло запястье, и его клинок полетел в траву, а я попытался выйти на рычаг локтя, планируя ломать руку дальше. Он выругался, затрещали от тычка локтем мои многострадальные ребра, но я всё равно оплёл его конечностями, пытаясь уронить на землю.

Рука медленно поддавалась, но он бросился в сторону, вбивая меня в ствол дерева. Раздался треск, и мы покатились по земле, заваленные сверху рухнувшей кроной.

Невзирая на то, что от удара у меня потемнело перед глазами, хватку не отпустил. Однако положение тел изменилось, и он сумел освободить руку из захвата.

Ничего страшного: удачно ухватив его ногами, я сумел ударить локтём сверху в голову, вкладывая в движение всю силу, даруемую скверной. Хрустнули выбитые зубы, и через мгновение мне ответно прилетело в скулу.

Вспыхнули звёзды перед глазами, но я только крепче сжал ноги, обрушивая ещё один удар, и ещё!

Бывший бог закрылся руками, и я, сидя сверху, стал бить во всю мощь, желая разорвать, уничтожить врага!

Левой, правой. Повторить.

Он взревел, и внезапно оказался на ногах, невзирая на то, что я на нём висел, продолжая остервенело бить.

Не обращая внимания на заплывающие глаза и разбитое в кровь лицо, Дхарн сумел собраться с силами и ударить в ответ…

Ну, закрыться предплечьями я смог. И даже ноги, взявшие его в замок, расслабил вовремя, иначе бы кулак просто раздробил мне руку. А так лишь стрельнула боль, и меня отбросило от врага на полдюжины метров.

Вбив ноги в землю, я кинулся обратно, рассчитывая повторить переход на борьбу. Он встретил меня кулаком, но в отместку получил ногой, и мы разлетелись в разные стороны. Кажется, его контроль над своим положением в пространстве начинает давать сбой.

Главное — продолжать атаковать. Но с каждой секундой боя это становилось всё сложнее.

Налетев на противника пару раз, я рухнул на землю, поднимаясь уже с трудом. Впрочем, он также пошатывался. Бог явно не привык к подобным дракам.

Ничего тут не осталось от красивой битвы и мастерства владения оружием. Только звериная ярость, тяжёлые удары, боль и желание забить, втоптать врага в грязь.

Пошатываясь, надсадно, с хрипами в отбитых лёгких, дыша, я поднялся, подставляя руки под его кулаки.

Меня откинуло назад, он рванулся вдогонку. Но вместо того, чтобы пробить ногой в голову, уставший боец не сумел справиться со своим ускорением и рухнул лицом в грязь.

Не упустив момент, который так давно ждал, я навалился сверху, обхватывая его шею. Мышцы заскрипели от вливаемой в руки силы, захрипел враг, пытаясь стряхнуть мои руки. Я же продолжал давить.

Скверна бурлила вокруг, его пальцы впивались в мои предплечья, как крюки, разрывая кожу и впиваясь в мясо и кости.

Заревев от боли и ярости, я выплеснул всё своё желание жить и скверну в один импульс.

Хрустнула шея, но я продолжал давить, не заметив, как исчезла его защита, и рука, упирающаяся в его затылок, сдвинулась вперёд, сминая череп, как картон. Следом смялась в блин и шея, перетираемая запредельным усилием.

Тупо посмотрев на месиво из мяса и мозгов, попытался убрать руки, но не смог, их свело. Так и рухнул сверху на останки.

Скверна потихоньку покидала его тело, частью отправляясь в Средоточие и лес вокруг, остальное впитывал я.

Перед глазами проносились пейзажи под красным солнцем. Редкие бои с демонами.

Боль. Ощущение страшной потери. Ощущение безграничной мощи. Бои. Армии. Пронизывающая всё естество жажда победы, уверенность и мощь. И беспрестанные картины битв.

Я не успевал ничего понять, заваленный новыми впечатлениями, которые и рассмотреть-то не успевал, как всплывали всё новые и новые.

Больше и больше. Агония наполнила череп, распирая его изнутри, а картины продолжали сменять одна другую.

Я тихонько завыл, не в силах прервать поток видений. Но мне на виски легли прохладные ладошки, и боль ушла, а следом погасло и сознание, наконец, дав мне долгожданный покой.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я одномоментно, в спальне домика, который нам предоставили драконы. Проверил тело, убедившись, что меня подлатали, поднялся, дошёл до туалета, и, остановившись у колодца на обратном пути, долго пил ледяную воду.

В голове царила пустота без единой мысли, и всё воспринималось вокруг, как сквозь туман. Но я прошёл обратно в дом, зная, что Фиона на кухне.

Опустившись на скрипнувший стул, подвинул к себе тарелку с гренками и, запивая кофе, неспешно позавтракал, бросая редкие взгляды на сидящую напротив блондинку. И только потом, со вздохом спросил:

— Так что это было?

Она почему-то удивлённо раскрыла глаза, но, на секунду запнувшись, ответила:

— Да, я изначально знала, что он пройдёт через портал на эту сторону. И строила его с таким расчётом. Почему? Я не могла его ослушаться. И в тот момент, когда получила доступ к почти бесконечной мане от генераторов, он вышел на связь. С этим ритуалом просто удачно совпало.

— Прямо-таки не могла? Или не хотела? — недоверчиво прищурился я.

Она смерила меня злым взглядом, сжала губы, но, всё же, через пару секунд процедила:

— Не хотела. Эту проблему нужно решить, я не собиралась ждать, чтобы он вернулся после того, как у нас всё получится. Его суть — война. Бой — первое, что он устроит всегда и везде. Я больше не считаю нужным подчиняться этому идиоту.

Язык и горло странно себя чувствовали и, запив неприятные ощущения кофе, поморщившись, проговорил:

— Я мог не справиться. Он очень хорош. Был.

Она вздохнула и, отведя взгляд в сторону, кивнула:

— Мог. Но разве ты не мечтал о достойном противнике? Не хотел умереть в бою, а не прикованный к кровати, пожираемый болезнями?

— Вот только не выполняя твои безумные желания, а ради чего-то стоящего! — поддавшись мимолётной злости, выплюнул слова.

Но вспышка ярости прошла очень быстро, оставив лишь опустошение. Откинувшись на спинку стула, устало выдохнул:

— Могла бы предупредить. Я бы подготовился лучше и не дрался на кулаках.

— Его требовалось убить именно так. Зарубить, порвать на куски, держа на расстоянии вытянутой руки.

— Зачем?

Она усмехнулась и произнесла какую-то тарабарщину, и только через секунду до меня дошёл смысл сказанного:

— Как думаешь, на каком языке ты сейчас говоришь?

Я замер, а она продолжила:

— Самарийский — язык первых племён, научившихся речи. Слишком старый, давно уже нет его носителей. Среди жрецов до катастрофы считался языком богов.

— Потому что именно тогда вы себя и осознали? — вяло ответил, пытаясь уложить в голове сказанное.

— Именно. А ты получил огромный кусок памяти Дхарна, думаю, сравнимый с твоей жизнью.

— Когда я убил эльфийку, ничего такого не произошло…

— Всё забрала скверна, а тут много получил и ты. Именно ради этого ты и должен был его убить врукопашную.

— Какой смысл? Забить мой разум обломками чужих воспоминаний?

— Ты поймёшь, что именно получил, когда придёт время. Пока, прошу, поверь мне, оно того стоит.

Её слова скользнули по сознанию, но не вызвали никаких эмоций. Я просто кивнул и, поднявшись, тихо проговорил:

— Я спать.

Вернувшись в свою спальню, я опять выключился. Снилась какая-то муть из обрывков чужих воспоминаний, заставляя несколько раз просыпаться, не понимая, где я, и, самое главное, кто я. Опять начала болеть голова, но короткая дрёма приносила облегчение.

Очнулся в очередной раз от дрогнувшей кровати. Открыв глаза, увидел Фиону, чьи волосы нависли над моим лицом.

— Знаешь, ты сейчас легко можешь потеряться в чужом опыте. Лучше тебе надолго одному не оставаться и жить здесь и сейчас, получая новые впечатления.

Как в тумане, я протянул руки и, обняв её за плечи, перевернулся, нависнув сверху. Секунду посмотрел в лукавые глаза, и, отодвинувшись, сел, свесив ноги с кровати.

— Я женат.

Раздался шорох, и меня со спины обняли её руки, а над ухом раздался тихий шёпот:

— Дважды.

— Что-то я такого не помню, — хмыкнул, тем не менее, не отстраняясь.

— В тот момент, когда свернул шею этому идиоту, ты перестал быть обычным человеком. И теперь ты от меня не отвертишься!

— Элеонора меня убьёт. Точнее, сначала кастрирует, а потом убьёт!

Фиона издала хриплый смешок:

— Она умная девочка. И когда ты лежал перед нами, обожжённый, на грани жизни и смерти, она прекрасно поняла, что не сможет идти с тобой рядом всегда. Ты неизбежно уйдёшь туда, где обычным смертным не место. Но я — могу.

— С вашими амбициями, девушки, единственное, куда я уйду, это в могилу, — вздохнул я, тем не менее, поворачиваясь и обнимая её в ответ.

И уже целуя её, пока мы падали на перину, в моей голове скользнула непрошенная мысль:

А я всё-таки получил свою богиню…