Бутлегер

Глава седьмая: Нежданная помощь

– Что там, чёрт возьми, происходит, Джонни? – прошипел Патрик.

Его ирландский акцент стал более выраженным из-за волнения. Он переминался с ноги на ногу у меня за спиной, пытаясь выглянуть из темноты переулка. По факту просто тыкался мне в плечо, наседая сзади. Мы того и гляди оба могли ввалиться из-за угла.

Я не стал отвечать, только легонько оттолкнул Патрика локтем и махнул рукой, намекая ему, что вот именно сейчас не мешало бы создать тишину. Парочка, которая стояла возле избитого мужика, явно не принадлежала к числу законопослушных граждан и, судя по состоянию бедолаги, распластавшегося возле их ног, добротой они тоже не отличались, у них тут явно не молитвенное собрание.

Последнее, что нам сейчас нужно – это быть замеченными. Я уже утомился лоб в лоб сталкиваться с городскими отбросами. Третий раз может стать роковым. Очевидно, сегодня не мой день.

— Больше не будет предупреждений, старик, — донесся из проулка голос толстяка.

Он говорил спокойно, по-деловому, без злобы, словно беседовал со случайным прохожим о биржевой сводке. От этого вся ситуация выглядела еще более тревожной.

— Двести баксов. Не сто, понял? Двести. Твой долг возрос. Готовь деньги к следующей пятнице. Или твоя лодка пойдет на дрова, а тебя мы пустим на корм крабам. Понял? Дон Массерия терпеть не может неплательщиков. Особенно таких мелких, как ты. И особенно таких неблагодарных. Разве ты не получал все это время защиту от нас? А, старик? – Толстяк покачал головой, несколько раз поцокал языком, а потом сам же ответил на свой вопрос. – Получал. И защиту, и благосклонное отношение дона Массерии. Нехорошо отвечать злом на добро.

Рыбак что-то пробормотал, я не расслышал что именно. Он по-прежнему лежал на земле и его слова звучали очень глухо. Но что-то мне подсказывает, вряд ли это была благодарность за великодушие какого-то Массерии, кем бы ни был этот тип. Потому что высказавшись, старик в следующую секунду просто взял и плюнул кровью на ботинок толстяка.

Толстяк тяжело вздохнул, словно человек, которому приходится иметь дело с умственно-отсталыми людьми, посмотрел на свой лакированный штиблет, затем наклонился и носовым платком тщательно вытер его. Полюбовался пару секунд, покрутил головой влево-вправо, а затем снова уставился на рыбака.

Плевок несомненно походил на вызов, но толстяк оставался совершенно спокойным, что отнюдь не делало ситуацию менее напряжённой.

Думаю, в криминальном дуэте он играет первую скрипку. Крыса – чисто исполнитель, ударная, так сказать, сила. Несмотря на крайне невзрачную внешность и обманчиво сонную физиономию, толстяк будет опаснее и умнее своего напарника. Знаю я подобный типаж людей. Оставаясь таким же спокойным, он оторвет руку своему оппоненту, а потом этой рукой забьет его до смерти.

– Лука, он совершенно нас не уважает! – Вызверился Крыса, затем еще раз, для острастки, ударил рыбака.

— Ладно, ладно...Хватит его бить. Мы же не зверье какое, Томми – Толстяк поднял руку, призывая своего товарища остановиться, – Он понял. Ты же понял, а, Фредо? Понял? На, утрись. — Гангстер бросил грязный окровавленный платок, которым только что натирал свою обувь, прямо рыбаку в физиономию. А то, что он и его дружок Крыса являются гангстерами, я, например, ни капли не сомневался. — До пятницы, vecchio (старый). Не заставляй нас снова навещать тебя. Не люблю приходить сюда, здесь сильно воняет рыбой. И да... Имей в виду, следующий визит будет... более убедительным.

Крыса насмешливо фыркнул, пнул ногой старика под ребра, а затем последовал за толстяком, который уже разворачивался, чтобы уйти.

Я резко сдал назад. Толкнул Патрика плечом и прижался к стене, одной рукой удерживая его. Чтоб он не высунулся раньше времени.

Вся надежда была на то, что парочка гангстеров не завернет в проулок, где прячемся мы с ирландцем. Бежать глупо, топот ног они точно услышат. Оставалось только притаиться и ждать.

Толстяк с Крысой прошли мимо, буквально на расстоянии пары метров от нас. Я не двигался даже когда их шаги стали значительно тише. Нужно было убедиться, что гангстеры свалили окончательно. Патрик тихонько сопел рядом, как и я прижимаясь к стене.

Возможно, столкнувшись с нами нос к носу, эти двое даже не обратили бы на нас внимания. Для них мы, наверное, – пустое место. Слишком уж вольготно они пинали рыбака, совершенно не опасаясь появления посторонних. Однако проверять данный факт лично я не горел желанием. Тем более, уже понятно, ирландская физиономия Патрика не располагает к дружескому общению с местными жителями.

Устроить еще одну потасовку но уже с людьми, которые явно связаны с одним из сицилийских кланов – стопроцентное самоубийство. А что-то мне подсказывало, при моей "удаче" мирного разговора у нас точно не выйдет.

Хотя бы потому, что мы с Патриком стали свидетелями форменного шантажа и вымогательства. Я, конечно, присоединился к большой сицилийской "семье" совсем недавно, но и без этого опыт прошлой жизни однозначно подсказывает – свидетели вообще особо долго не живут.

Пришлось ждать около пяти минут, пока шаги Толстяка и Крысы окончательно затихнут вдалеке. Затем раздался хлопок закрывшейся автомобильной двери и рев мотора.

– Идем. Уехали. – Кивнул я Патрику.

Рыбак все еще лежал на земле, издавая тихие стоны. Он прижимал одну руку к животу, а второй водил из стороны в сторону, будто пытался найти опору, чтоб встать на ноги. Его тележка с селедкой стояла нетронутой – видимо, «убедительность» аргументов мафии не подразумевала порчи товара. Только самого владельца.

— Signore? — тихо окликнул я старика, — Вам... помощь нужна? Слышите? Вас Фредо зовут?

Старик открыл один глаз. Второй у него распух от побоев. Посиневшее веко нависло и выглядело как перезревшая слива. Взгляд рыбака был мутным от боли, но при виде двух молодых парней, этот упертый человек попытался подняться. Наверное, все еще хотел показать характер. В его глазах вспыхнула ярость.

— Кто... вы? — прохрипел он. — Тоже от них? Сказал же, я... заплачу... к пятнице... заплачу...Отвалите уже... Или... Или добейте.

— Нет, нет, — я опустился на корточки рядом с Фредо, стараясь не делать резких движений.

Похоже, он принял нас за "подмастерьев" Толстяка и Крысы. Патрик стоял чуть поодаль, все еще бледный. Его взгляд был прикован к разбитому лицу старика, а руки каждую секунду сжимались в кулаки и разжимались обратно.

— Мы просто... проходили мимо. – Спокойным, доброжелательным голосом продолжил я, – Видели, как они ушли. Хотим помочь.

Старик, застонав, снова попытался сесть. Его качнуло в сторону, но я был наготове, сразу подхватил под руку, помогая удержаться в ровном положении. Он кивнул, с благодарностью, а потом посмотрел на меня более пристально. Его взгляд с трудом сфокусировался на моем лице.

— Сицилиец? — спросил он хриплым голосом.

— Да. Джованни. А это Патрик.

Я махнул рукой в сторону друга, который топтался рядом. Ирландец явно чувствал себя не в своей тарелке и, по-моему, испытывал желание догнать Крысу с Толстяком, чтоб объяснить им, в чем конкретно они были неправы.

Старик перевел взгляд на Патрика. Буквально сразу выражение его лица изменилось. Это не было презрение или агрессия, с которыми нам уже пришлось столкнуться. Скорее удивление. Рыбак помолчал пару секунд, а потом фыркнул насмешливо, будто один только вид Патрика сильно его развеселил, и тут же застонал от боли в ребрах.

— Ирландец... Вот уж действительно смешная шутка... Сицилиец и ирландец...Плохая компания, парень. Очень плохая. Вы оба плохая компания друг для друга. Особенно после недавних событий. — Пояснил старик свою реакцию.

Он попытался встать на ноги, но сил у него было недостаточно. Я наклонился, подставляя плечо. Этот пожилой мужчина, несмотря на средний рост и среднюю комплекцию, оказался достаточно тяжелым. А еще от него пахло солью, рыбой и кровью.

— А вы рисковые парни. – Продолжил рыбак.

Он, шатаясь, слелал несколько шагов и оперся на тележку. Его взгляд снова упал на Патрика, потом вернулся ко мне. В мутных глазах мелькнуло что-то похожее на жалость.

– Как же вас сюда занесло-то вдвоем? Вы явно не местные.

– Все верно. – Кивнул я. Патрик по-прежнему, стоял молча. – Только сегодня прибыли на корабле.

— Прибыли на корабле... – Повторил рыбак вслед за мной. – Сбежали, поди, из старушки Европы в поисках лучшей жизни. Приехали без гроша в кармане, с верой в свои силы и надеждой на прекрасное будущее. – Он не спрашивал а констатировал. — Видал я таких. Не единожды. Все едут за легким счастьем и легкими деньгами. А потом...

Старик замолчал, не договорив, и махнул рукой. Затем снова окинул нас с Патриком оценивающим взглядом.

– Меня Фредо зовут. Фредо Гатти.– Заявил вдруг он. – Пойдемте ко мне. Отмоетесь. По улицам с кровью на роже ходить – до первой же полицейской дубинки. Да и вообще, видок у вас... Лады?

Мы с Патриком, быстро переглянувшись, ответили едва ли ни хором, одновременно.

– Да, конечно пойдем!

Предложение Фредо оказалось как нельзя кстати. Если он такой добрый и душевный человек, может, и переночевать разрешит. Потому что время неуклонно шло к вечеру, с итальянским кварталом и дядюшкой Винни у нас явно не задалось, а спать хотелось все же под крышей.

Я подставил Фреду плечо, чтоб помочь дойти до нужного места, Патрик схватил тележку.

Каморка рыбака находилась в полуподвальном помещении одного из бедных, обшарпанных домов, располагавшихся неподалеку. Рыбу он велел оставить у входа, заявив, что с минуты на минуту за ней придёт заказчица.

Мы с Патриком вошли внутрь и замерли на пороге, оглядываясь по сторонам. Само жилище выглядело более, чем скромно.

Первое, что бросилось в глаза, и соответственно, в нос, – бочки, в которых Фредо, судя по запаху, держал рыбу. Они стояли прямо в углу. Конкретно в данный момент бочки были пустыми, но воняли так, будто в них кто-то умер.

– Свежую обычно утром приношу. – Пояснил старик. – Часа в три выхожу на лодке в залив, ловлю, а потом возвращаюсь уже с уловом. Сегодня просто пришлось с вечера. Должна прийти одна покупательница, синьора Бруно. У них завтра семейный праздник. Идем.

Старик махнул рукой, предлагая нам последовать вглубь помещения.

Воздух здесь ощущался густым и спертым, пропахшим солью, дешевым табаком и старостью. В углу стоял узкий топчан, застеленный грубым серым одеялом. У стены — ржавая плитка с одной комфоркой. Судя по всему, работала она на углях или дровах, которые нужно закидывать в нижнее отделение.

Кроме того, в комнате имелся эмалированный таз для умывания, он стоял прямо рядом с краном. То есть, какой-никакой водопровод все же есть. Два стула, небольшой обеденный стол, облезлый буфет с посудой и огромный шкаф. Пожалуй, этот шкаф был самым дорогим предметом. По крайней мере выглядел он так, будто его по недоразумению доставили в каморку рыбака, а не в спальню какого-то графа. Красное дерево, золоченный рисунок и резные ручки явно свидетельствовали о дороговизне шкафа. Представить не могу, как он вообще тут оказался.

На стене висела пожелтевшая фотография парусника и два черно-белых снимка, на которых были изображены мужчина, женщина и трое детей.

Пока мы умывались, старик успел подняться наверх, встретиться с заказчицей, отдать ей свою рыбу и вернуться обратно. Двигался он уже чуть лучше, хотя все равно при каждом шаге морщился и слегка прихрамывал.

Как только вошел в комнату, сразу принялся обрабатывать мою рану жгучим самогоном, который пах как выхлопные газы, серная кислота и сдохший скунс одновременно. При этом сам Фредо нуждался в помощи не меньше нашего, а то и побольше. Ребра ему, вроде бы, не сломали, но синяков наставили знатно. Да и лицо рыбака выглядело, честно говоря, ужасно. Однако, когда я предложил сначала обработать его раны, старик отмахнулся:

– Ерунда! Ничего страшного. На моей шкуре и не такое заживало.

Пользуясь моментом, пока Фредо возился с моей рукой, я осторожно рассказал ему о стычке с итальянскими парнями. Не то, чтоб мне хотелось кому-то пожаловаться. Дело совсем не в этом.

Таким незамысловатым образом я пытался подвести разговор к пресловутому дяде Винченцо. Спрашивать в лоб не рискнул. Если Чиро со своими дружками странно отреагировали на фамилию Скализе, вполне возможно, старик поведет себя так же. А выяснить судьбу дяди очень хотелось. Потому что с ним теперь связана и моя судьба.

— Щенки из стаи Джо Массерии это были, — хрипло пробурчал старик, выслушав мой рассказ, — Мелкие шавки. Но если ты их избил, то теперь у тебя проблемы не только с ними. У Массерии хорошая память на обиды и длинные руки. Это он расценит как личную обиду.

— Вот как... А с кем тут вообще лучше не связываться? — спросил я, делая вид, будто просто пытаюсь разобраться в новых реалиях. — Кто есть кто? Чтобы под ноги не попасть.

Фредо закончил перевязывать мою рану, отодвинулся и прикурил трубку, наполненную крепким, вонючим табаком.

— Устраивайся поудобнее, парень. Урок выживания в Нью-Йорке стоит дорого, а я тебе его даром даю. — Он покачал головой и усмехнулся. — В городе есть несколько сицилийских семей. Но главных пауков в этой банке двое. В Бруклине и в доках пытается всем заправлять Сальваторе Маранзано. Формально занимается недвижимостью, на самом деле – возит контрабанду. Появился недавно, но сразу взял в оборот все, куда дотянуться его руки. Он наступает на пятки старому, проженному волку. Дону Массерии. Джо «Босс» Массерия со своими головорезами заправляют на Малберри-стрит, но другая теннитриия им тоже интересна. За каждый пирс, за каждый склад идет война. У Маранзано – свои молодые бойцы. У Массерии – свои, вроде того же Лаки Лучано. Основные стычки случаются меж ними.

— А у ирландцев? — встрял Патрик. — У ирландцев как?

Фредо хмыкнул, помолчал, а потом все же ответил.

— У ирландцев тоже все не так гладко. Только это не «семьи», как у сицилийцев. У вас – банды. Дикие, как тайфун. На Манхэттене свои дела крутит старый лис Оуни «Олди» Мэдден. Контролирует выпивку, азартные игры. На Западной Стороне – Дуайт «Дутч» Шульц, но его уже начали прижимать люди Массерии. Буквально на днях вышла стычка... Погибли парни. А ты сюда ирландца притащил. – Фредо посмотрел на меня и снова покачал головой. – Самый грозный из твоих сородичей, Патрик, это Винсент «Мад Дог» Колл. Но он уже из новых, из голодных. С ними и вашим из «Белой руки» не справиться. Так что твоя ирландская кровь, парень, здесь, в итальянском квартале – приглашение на похороны.

Пока Фредо говорил, я подобрал момент, чтоб влезть со своим наболевшим вопросом.

— Вы много знаете. Может, слышали такое имя... Винченцо Скализе?

Старик замер. Его лицо, только что оживленное рассказом, моментально стало каменным, непроницаемым. Он выпустил струю дыма, помолчал немного, затем потушил трубку, резко постучав ею о табурет, на котором сидел.

— Нет, — отрезал он слишком быстро и жестко. — Не слышал. И тебе не советую спрашивать. Такие вопросы не нужно задавать, если жизнь дорога.

Я кивнул, делая вид, что принял это к сведению. Но по реакции Фредо было ясно – он соврал. Он знал это имя. И боялся его. Что за дядя у Джованни такой, о котором боятся даже говорить?

— Ладно, — сменил я тему. — Значит, будем более осторожными. К тому же сейчас нужно работу искать.

— Искать? — фыркнул Фредо. — Да кому вы тут нужны? Но я помогу. Завтра утром отведу вас к Луиджи на пирс 84. Он вечно грузчиков ищет. Работа адская, платят копейки, но это лучше, чем валяться в сточной канаве. А теперь – ужинать.

Ужин был скудным: черствый хлеб, миска дымящейся похлебки с куском непонятной рыбы и кружка кислого вина. Ели молча. Потом Фредо указал нам на разостланные на полу старые мешки с соломой. Он вытащил их откуда-то из-за бочек.

— Вот ваши кровати. Спите. Завтра рано вставать. И запомните: вы ничего не видели и никого не знаете. Особенно это касается нашего разговора с Лу́кой и Томазино, свидетелями которого вы стали.

Мы с Патриком молча покивали, всем своим видом демонстрируя, что проблемы с памятью у нас уже начались, а затем устроились на жестком полу. Я смотрел в потолок, по которому ползли тени от коптилки, и думал о дяде Винни. Почему его имя здесь – как красная тряпка? И где вообще его искать при таком раскладе?

Снаружи доносились пьяные крики и гудки автомобилей. Где-то там, в большом городе, светили неоновые огни, пахло деньгами и шикарной жищнью. Но наш путь пока лежал только на вонючие доки.