Бутлегер

Глава одиннадцатая: Маховик раскручивается

Я обошел здание и шустро вернулся к парадному входу «Версаля». Как оказалось, меня там уже поджидал Патрик. Видок у него был, конечно... Словно он только что выскочил из прачечной после двенадцатичасовой смены или прямиком из адского пекла — взъерошенный, потный, с пылающими щеками, с абсолютно потерянным взглядом.

Ирландец нервно теребил подол своей куртки и не смотрел мне в глаза. Рубашка его частично была заправлена в брюки, а частично выпущена наружу, будто Патрику пришлось натягивать штаны на бегу. Впрочем, не удивлюсь, если так оно и было.

— Ну что, герой-любовник? — не удержался я от едкого комментария, подходя ближе. — Подарил мадам Матильде несколько незабываемых минут? Я уж начал волноваться, что тебя придётся буквально вырывать из жадных рук этой дамочки. Горячая штучка, несмотря на годы.

Патрик нервно сглотнул, его лицо после моих слов не просто покраснело еще больше, оно стало пунцовым. Я даже запереживал, как бы у него кровоизлияние в мозг не произошло от таких напряжений.

— Она... она сумасшедшая... — прошептал Патрик, озираясь по сторонам, словно боялся, что хозяйка борделя вот-вот выскочит на улицу, схватит его и снова утащит в спальню. — Я еле вырвался. Она... Господи, Джонни, она говорила такие вещи... и делала... Я думал, с ума сойду. Разве можно... А потом этими губами...

Я хлопнул друга по плечу, с трудом сдерживая смех. Ну его к черту, а то еще обидится. Но вообще, если честно, воображение рисовало весьма забавную картину: рыцарь без страха и упрёка, бегущий от похотливой сорокалетней матроны как ошпаренный. Хотел бы на это посмотреть.

— Держись, парень. С этого дня ты настоящий мужчина. По крайней мере, знаешь, с какой стороны подступиться к женщине. Только избавь меня от деталей и подробностей. Боюсь, не готов их слышать. А теперь давай поторопимся, у нас еще полдня впереди.

Я уже двинулся с места, собираясь уйти, но в этот момент сзади скрипнула дверь. Мы с Патриком одновременное обернулись на звук. Вот только наша реакция немного отличалась. Патрику просто было любопытно, а у меня сердце ухнуло в пятки. Так и казалось, сейчас посмотрю на вход, а там – громила Майк с оружием в руках. Неужели меня всё-таки "спалили"?

К счастью, это был не Майк. На пороге стояла она — та самая темноволосая девушка, что наблюдала за мной из окна, пока я подслушивал разговор мафиози.

На девчонке снова был лишь короткий шелковый халатик, который на ветру тут же распахнулся, позволяя лицезреть весьма откровенную картину. Она неуверенно шагнула к нам, каблуки ее домашних туфель, отороченых мехом, гулко цокнули по каменным ступеням.

— Эй, ты! — голос девушки звучал хрипловато, язык слегка заплетался. Она криво усмехнулась и погрозила мне указательным пальцем. — Ты же меня звал? Я слышала! Я видела!

Ситуация требовала быстрых решений, поэтому моя реакция была мгновенной. Последнее, что сейчас нужно — это внимание проститутки, особенно той, которая заметила мои бдения под окном. По-хорошему, ей бы заткнуться и вообще забыть об увиденном. Иначе, проблемы могут быть у нас обоих.

На девицу мне, конечно, плевать, а вот за свою жизнь переживания имеются. Я стал свидетелем разговора, который может повлечь за собой опасные последствия. Особенно, если о моей осведомлённости узнают участники тайной встречи. А то, что встреча тайная, сомневаться не приходится.

— Очаровательная леди, — я с наигранной учтивостью склонил голову. — Боюсь, ваше воображение сыграло с вами злую шутку. Всего лишь любовался архитектурой данного заведения, не более. Вы, наверное, ошиблись или приняли меня за кого-то другого.

Девчонка громко фыркнула, затем не менее громко икнула, подбоченилась, ее халат снова распахнулся. Лицо Патрика, и без того красное, сделалось цвета спелого баклажана. Бедолага уставился в брусчатку, словно надеялся провалиться сквозь землю.

— Не ври!

Девушка покачнулась и сделала к нам ещё шаг, женские пальцы вцепились в рукав моего пиджака. Совершенно не понятно, девчонка хотела удержать меня или пыталась сама удержаться на ногах. От нее пахло дешевыми духами, джином и неудовлетворенным агрессивным возбуждением.

— Я тебя видела. Ты стоял и смотрел. Подглядывал за кем-то из девочек? Дурачок... Зачем смотреть? Нужно действовать. Хочешь со мной познакомиться? Я – Роззи. У меня как раз перерыв... или нет, уже нет? Чёрт, запуталась...

Я мягко, но настойчиво попытался освободить рукав. Как и предполагал изначально, жрица любви была бессовестно пьяна или наглоталась кое-чего похлеще. Хотя, не удивлюсь, если девчонка "закинулась" и тем, и другим.

Соответственно, она не отдает отчет своим поступкам и словам. Особенно словам. А это меня напрягало очень сильно. Я так-то даже Патрику не планировал рассказывать о случившемся. Подобными тайнами лучше ни с кем не делиться.

— Поверьте, это честь, которой я недостоин. К тому же, мы как раз уходим.

Роззи в ответ на мой очень вежливый, между прочим, отказ, надула губы, словно обиженный ребёнок. Надо признать, ей подобное поведение удивительно шло. Возможно, из-за кукольного личика или из-за того, что она была очень миниатюрной и на самом деле казалась девчонкой.

— Всегда вы такие... Все! Мууу-жиии-киии... – Роззи протянула последнее слово по слогам. – Только пустишь в душу — сразу убегаете.

Я открыл рот, собираясь более грубо объяснить девчонке, что ей не мешает вернуться в бордель, но тут случилось непредвиденное. Вмешался Патрик. Словно внутри у него сработал какой-то выключатель. Или наоборот – включатель. Включатель рыцаря печального образа.

Он резко сдернул с себя свою потертую куртку и, не глядя девчонке в глаза, набросил ей на плечи, укутав, как ребёнка.

— Вам холодно, мисс, — тихо пробормотал ирландец, запинаясь от смущения. — Вы простудитесь. А... а такая красивая девушка не должна болеть. Мой друг не хотел вас обидеть, правда. Он... он просто торопится. Мы торопимся.

Роззи удивлённо посмотрела на Патрика, на куртку, появление которой для ее одурманенного разума казалось каким-то фокусом, потом снова на пылающее лицо ирландца. Обида мгновенно испарилась, сменившись внезапным интересом.

Она повернулась к Патрику, прильнула к нему всем телом, и в одно мгновение абсолютно забыла про мое существование. Меня такой ход событий очень даже устраивал.

— Красивая? Серьезно? Ты правда так думаешь? — Роззи соблазнительно улыбнулась, — А тебя-то как зовут, рыжий ангел?

— Патрик, — выдавил ирландец.

— Ну так что, Патрик, — девчонка игриво ткнула его пальцем в грудь. — Раз я такая красивая, почему бы тебе не зайти ко мне на чашечку кофе? Или на бокальчик вина? Когда-нибудь? По-настоящему? Не как все эти...

Роззи сделала замысловатый жест рукой, намекая, так понимаю, на клиентов.

Патрик глубоко вздохнул, словно готовясь нырнуть в ледяную воду, а потом залпом выдал:

— Обязательно. Я... я обещаю. Зайду. Вот прямо на днях. Если вы не против, конечно. Без всякого умысла...Можем сходить, например, в кино...

Роззи, закинув голову, громко рассмеялась. Думаю, ее изрядно насмешили слова Патрика насчет похода в кинотеатр. А еще думаю, мало кто из клиентов мог предлагать ей такое.

Девчонка поправила куртку на плечах, развернулась и, ни сказав больше ни слова, побрела обратно к дверям, напевая что-то себе под нос. Мы стояли и молча смотрели, как дверь «Версаля» закрылась за ней, спрятав мир продажной любви за полированным деревом и латунью.

— Ну что, Казанова, — усмехнулся я, когда Роззи исчезла. — Похоже, ты обзавёлся поклонницей. Только вот твой вкус... он, скажем так, несколько своеобразен. Ты же понимаешь, чем эта девчонка занимается? Я вообще не осуждаю, ни разу. Как говорил один поэт...скажет... Черт... В общем, все профессии нужны, все профессии важны. Просто... – Я сделал шаг к другу, положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. – Мне бы не хотелось, чтоб ты потом переживал и страдал.

Патрик в ответ ничего не сказал. Лишь упрямо махнул головой, словно молодой бычок, которого хотят сдвинуть с места, а он не собирается сдавать позиции.

– Ну хорошо. Мое дело – предупредить. В остальном – сам разберешься. Идем. – Я кивнул ирландцу в сторону улицы.

Мы наконец двинулись прочь от борделя, чему я был несказанно рад. В любой момент на пороге могли появится совсем другие люди, а я пока что не горел желанием встречаться с ними лоб в лоб. Даже при том, что они не знают о моей осведомлённости, это будет лишним.

Пока шли в сторону лавки Салли, в мыслях снова и снова прокручивалась увиденная и услышенная в борделе сцена.

Сальваторе Маранцано и... Лучано. Лаки Лучано... Вот значит как...

Правая рука Джо Массерии, его главный боец и стратег, тайно встречается с заклятым врагом своего босса. И ведет себя на этой встрече не как подчинённый, а почти на равных с главой "семьи".

Это пахнет не просто изменой. Это пахнет большой войной, переделом всего города. Вот, почему они встретились в борделе. Думаю, просто никому и в голову не пришло бы, что два серьёзных гангстера могут обсуждать дела в заведении, где трудятся жрицы любви. Тем более, в таком заведении. Имею в виду, не в салоне уровня люкс, а в простом, дешевом, обычном борделе.

Самое интересное – поведение Лучано. Мне показалось, он не то, чтоб готов продать босса, но в то же время, не пошел четко в отказ. Думаю, этот тип просто что-то соображает, ищет свой интерес. Значит, грядут весьма интересные времена.

Что это даст мне...Ловить рыбку в мутной воде – одна из самых продуктивных стратегий. А тут у нас и водичка мутная, и рыбка ого-го какая большая.

Да это же просто идеальные условия для человека с моими амбициями и мозгами. Джо Массерия и Сальваторе Маранцано несомненно достаточно скоро от вяло-текущего противостояния перейдут к активным боевым действиям. В этом даже сомневаться не приходится, я слышал, с какими интонациям о своем оппоненте говорил сеньор Сальваторе.

Пока эти двое будут бодаться за власть, можно успеть выстроить что-то своё. Или хотя бы примкнуть к победителю, вовремя подсуетившись. Но как?

В общем, пока что я не видел ни одной зацепки, ни одной щели, в которую не мешало бы сунуть свой нос, но при этом нутром чуял, сложившаяся ситуация может иметь для меня какую-то выгоду. Осталось понять, какую именно.

Патрику я, естественно, ничего не сказал. Его ирландская прямота и честность могли встать мне костью в горле в этом деле. Он бы не понял, начал бы задавать лишние вопросы или, что хуже, попытался бы меня отговорить. Нет, пока этот козырь надо придержать при себе. Вот, собственно говоря, на чем я успокоился и выкинул из головы случившееся в борделе. По крайней мере, на время.

Следующие несколько дней пролетели в привычном круговороте: вонь, беготня, пьяные взгляды посетителей питейных заведений, раздраженные лица "покупателей", радостные физиономии полицейских, которые получали свою долю из рук Салли. В общем, все как обычно.

Одно лишь изменилось. Теперь у меня появилась более конкретная цель. Я — Макс Соколов, не мог и не хотел бесконечно таскать тухлятину в корзинах по закоулкам Нью-Йорка. Мои амбиции требовали выхода, они желали бо́льшего.

Прежде всего, я решил, не тратя время только на размышления, начать с того, что мне сейчас доступно — с собственного тела.

Надо признать, данный вопрос волновал меня все больше и больше. Физическая форма Джованни оставляла желать лучшего и это – проблема. Худое, слабое тело, без намёка на нормальную мускулатуру нервировало мой разум. Оно годилось разве что для того, чтоб убегать, да и то не очень быстро.

Такой расклад меня не устраивал, его надо было исправлять. Впереди Джованни Скализе ждут великие дела и к ним нужно приступить во всеоружии. "Всеоружием" я занялся сразу на следующей утро после того дня в борделе.

До того, как взошло солнце, стащил с постели стонущего Патрика, и сообщил ему прекрасную новость.

— Так... Мой ирландский друг... Как ты видишь, работа у нас напряжённая, в некотором роде даже опасная. В заведениях, где мы бываем, до черта и больше всяких идиотов, чей разум затуманен алкоголем. Я и ты... мы, можно сказать, представляем Салли Рыбу. Являемся его лицом. Поэтому, нам срочно необходимо привести свою физическую форму в порядок и стать теми, кто способен в случае необходимости дать отпор.

– Джонни... Это шутка? – С надеждой спросил ирландец, протирая заспанные глаза.

Он явно не разделял моего бодрого настроя и мысленно желал мне либо сдохнуть, либо обосраться. Это было вполне заметно по его кислому лицу. Однако, я не собирался отступать. Во-первых, мне тупо нужен спарринг-партнёр. Во-вторых, мы с Патриком повязаны этим делом, значит, он тоже должен уметь постоять за себя.

– Нет, О'Брайн. – Категорично отрезал я, – Это не шутка, а суровая реальность. Встаем. Начинаем новую жизнь.

– Джонни! Черт... Может, нам лучше приобрести себе.. не знаю... Пистолет...

Патрик, не договорив до конца, зевнул, поэтому последнее слово вышло у него больше похожим не на "пистолет", а на "писаааалет". Но я прекрасно понял смысл сказанного.

– Отличная идея! А дальше что? Этим пистолетом ты прострелишь себе ногу? Или, того хуже, мне? И ладно, если только ногу. Да и потом, у тебя денег до хрена? Думаешь, пистолеты, как бесплатный обед раздают? Нет, мой друг. Встаем и начинаем создавать новых себя. Десять отжиманий! Давай, рыжий, шевелись! Хочешь, чтобы следующая шпана, которая полезет на нас, сломала тебе пару рёбер?

В общем-то, у Патрика не было выбора. Скажем так, я умею бывать очень настойчивым, если это соответствует моим интересам.

В качестве «спортзала» я выбрал небольшой грязный пустырь, расположенный прямо за домом, где мы жили. Случайные прохожие здесь не появлялись, пустырь упирался в забор, за которым начиналась территория доков. Окна дома в большей мере выходили на проезжую часть. Соответственно, наблюдать за нашими тренировками особо никто не станет.

Патрик с унылом видом тащился вслед за мной, проклиная всех сицилийцев разом, а одного конкретного сильнее остальных. Холодный утренний воздух обжигал легкие, но при этом несомненно бодрил. Я встал в упор, стараясь держать спину ровно. Патрик, кряхтя, улегся рядом.

— Раз, — скомандовал я, сгибая локти. Мои мышцы жалобно заныли. Тело Джованни было слабым, дряблым, но я упорно продолжал, — Два... Три...

Патрик на счет «три» уже пыхтел, как паровоз, а его руки дрожали, словно ирландец пребывал в лихорадке.

— Четыре... Пять...

— Джонни, я умру... — прохрипел он, с трудом выжимая пятое отжимание. Его лицо стало багровым. — Сердце выпрыгнет...

— Не выпрыгнет, — сквозь зубы процедил я, чувствуя, как горят мои собственные трицепсы. — Ты же, твою мать, ирландец! Горячая кровь, все дела! Соберись, тряпка! Расслабься, дыши. Не задерживай дыхание, балда!

— Шесть... — простонал Патрик и рухнул на холодную землю прямо на живот.

— Эй, герой-любовник! Вставай! — Я пнул его ногой в бок, но без особой злобы. — Еще четыре. Давай, или я расскажу всей округе, как ты от мадам Матильды убегал. Нет! Я расскажу Фредо, а вот он точно расскажет всей округе.

Угроза подействовала. Стон превратился в рык. Патрик, скрипя зубами, отжался еще два раза и снова рухнул на землю

— Ладно, сойдет для начала, — смилостивился я, хотя сам, честно говоря, еле держался. — Теперь приседания. Два подхода по пятнадцать. Чтобы ноги были, как каменные столбы, а не как две макаронины.

— Ох ты Господи... Совсем чокнулись? – Раздался хриплый голос.

Я повернул голову и встретился взглядом с Фредо, который наблюдал за нашими потугами, сидя на старом ящике. Их тут валялось до хрена и больше. В зубах старика была зажата его обожаемая трубка.

— С ума посходили, — проворчал он. — Вам бы силы беречь для работы, а вы тут как щенки прыгаете. Горячки хлебнули, что ли? Или мозги совсем отказали?

— Это, Фредо, называется инвестиция в будущее, — отдышавшись, парировал я. — Чтоб нас с Патриком не размазали по стенке в первой же пьяной драке.

— Инвестиция... — старик фыркнул, выпуская клубы дыма. — В гроб вы инвестируете, больше никуда. Видал я таких «инвесторов». Все на кладбище лежат.

Однако, на исходе часа, Фредо понял, что я настроен решительно. Он даже проявил интерес, когда мы с Патриком начали практиковать удары по старому мешку с песком, который я повесил на столб.

Ирландец молотил по импровизированной "груше" с яростью новичка, который не знает, куда деть собственную дурь.

— Эй, рыжий черт! — крикнул Фредо. — Ты мешок пытаешься убить или удар поставить? Смотри, как надо!

Старик вскочил с ящика, подбежал к мешку и ловко двинул костлявым локтем по условному "врагу". Движение было резким, точным, экономичным.

— Не размахивать кулаками, как мельница, ветряная ты голова! Коротко и жёстко. Чтобы один удар решал всё. Бей не в мешок, бей сквозь него! Меня так в Неаполе учили. Ещё до того, как я сюда попал. Там, братец, не по мешкам били, а по рожам. И учили, кстати, быстро.

Патрик покачал головой, а потом громко, выразительно застонал. По-моему, он был немного расстроен. Я сжалился над другом и объявил, что нам пора завтракать. То, с какой скоростью ирландец рванул к дому, выглядело и смешно, и грустно.

– Эх... Хороший он парень, но амбиций – ноль... – Задумчиво протянул Фредо, глядя вслед Патрику.

– Возможно... Мне вот другое интересно... – Я подошел к старику и посмотрел ему прямо в лицо. – Кем ты был раньше, а? Вряд ли неапольских рыбаков учат правильно бить врага.

Фредо молча покосился на меня, хмыкнул и двинулся к дому.

– Ну ясно...– Усмехнулся я себе под нос.

Хотя, ни черта ясно не было, кроме того, что Фредо не так прост, как могло показаться. Но говорить об этом он не желает.

Я двинулся вслед за остальными, довольный тем, как прошло это утро. Я вообще в тот момент чувствовал какой-то душевный подъём. Просто мне тогда еще не было известно, что маховик предстоящих событий уже начал набирать обороты.