Бутлегер

Глава тринадцатая: Фортуна любит наглых

Утро следующего дня началось с густого, как смоль, кофе, который Фредо сварил в жестяной кастрюльке прямо на ржавой плитке.

– Ого... – Протянул я, едва переступил порог и почувствовал запах кофейных зерен, которые уже были перемолоты, и теперь в виде коричневой жижи булькали на плите. – У нас какой-то праздник?

– Хватит плести ерунду! – Фыркнул старик. – Всего лишь подумал, что после ваших этих прыжков, бега и прочей дребедени, кое-кому не помешает взбодриться.

– Джонни, двигай зад! Я сейчас упаду! – Патрик, который шел следом за мной, настойчиво толкнул меня в плечо.

Мы только что закончили тренировку и, по-моему, ирландец в данный момент мечтал лишь о двух вещах. Первая – сесть и не двигаться. Вторая – придушить меня, а потом сесть и не двигаться.

Дело в том, что я снова поднял его ни свет, ни заря, а затем пинками выгнал на улицу, чтоб приступить к тренировке. Надо признать, в этот раз Патрик уже не сопротивлялся так активно, как прежде. Видимо, ситуация, которая произошла с нами в районе "Пяти точек", все-таки послужила для него уроком.

Однако, несмотря на то, что умом Патрик понимал, моя идея насчёт тренировок и правда хороша, его тело, как и мое, совсем не горело желанием испытывать подобные физические нагрузки.

И все же, я не отступал от намеченной цели. Больше часа гонял Патрика как сидорову козу. Справедливости ради отмечу, что себя я гонял еще больше. В итоге у меня точно так же, как и у ирландца, тряслись ноги, дрожали руки, заходилось сердце.

– Ступайте к столу, дурни. – Махнул рукой Фредо. – Хватит там торчать. Остынет все.

Мы с Патриком шустро умылись в тазу, подставив его под кран, переоделись и уселись за стол. К счастью, заработанные за предыдущие дни деньги, позволили нам приобрести еще несколько рубашек, брюк и курток. Да, все эти вещи не были новыми, купили мы их на местной барахолке, но зато теперь можно было хотя бы отдавать в прачечную испачканную одежду и носить что-то чистое.

Я подошел к столу, плюхнулся на табурет и с каким-то внутренним наслаждением втянул носом непривычный аромат кофе, который на время перебил вездесущий запах рыбы, соли и нищеты.

Хотя, думаю, что последний пункт, имею в виду нищету, волновал только меня. Фредо и Патрик вообще не видели проблемы в той убогости, которая нас окружала.

Я молча наблюдал, за тем как старик разливает мутную жидкость по трём жестяным кружкам, и пытался сообразить, с какой стороны лучше подступиться к разговору на интересующую тему, но чтоб рыбак ни черта не догадался, почему эта тема меня интересует.

Дело в том, что выяснить нюансы всей мафиозной структуры Нью-Йорка я могу только у Фредо. Если начну доставать остальных подобными вопросами, боюсь, и правда это может сильно укоротить мой любопытный нос. Прямо совсем укоротить. К тому же, когда ты мертв, не особо важно, с каким носом придется лежать в могиле.

Патрик уселся рядом и принялся вяло ковырять ложкой в тарелке с овсяной болтушкой, которая на вид напоминала обойный клей. Думаю, со вкусом будет точно такая же история. Скажем прямо, повар из Фредо – такое себе. Хотя, с другой стороны, не в нашем положении привередничать.

Впрочем, конкретно в данный момент меня не особо волновало завтрак. Я был настроен на серьезный разговор.

Мысли о вчерашнем дне не давали мне покоя. Лучано в игорном клубе, его власть, его влияние… И наша ничтожная роль в этой системе. Системе, которая держалась на страхе. Но страх — ненадежный фундамент. В нём всегда есть трещины.

— Фредо, — начал я, отхлебнув кофе. При этом выражение лица у меня было совершенно безмятежным, будто тема разговора родилась спонтанно. — Вчера мы видели кое-что интересное. В одном клубе. Туда зашёл сам Чарльз Лучано. Ну этот... Лакки.

Старик медленно поднес свою кружку к губам, осторожно отхлебнул из нее. При этом он не поднял взгляд, не посмотрел на меня, вообще никак не среагировал, но его плечи едва заметно напряглись. Забавно...

— И что? – Спросил Фредо с усмешкой. –Город невелик. Куда не пойди, обязательно наткнёшься на кого-нибудь знакомого. Или ты думаешь, такие, как Лакки Лучано летают на дирижаблях над головами простых смертных?

— Нет, просто… – Я сделал вид, что не заметил лёгкой агрессии, прозвучавшей в голосе Фредо. – Пытаюсь понять правила игры. Ты говорил, у Массерии и Маранцано война. Лучано — с Массерией, да? А почему тогда он выглядит… я не знаю… как отдельная сила? Он же не просто солдат, выходит?

Фредо хмыкнул, отставил кружку в сторону, достал свою обожаемую трубку, раскурил ее и принялся активно выпускать клубы дыма в потолок. Он делал это резко и быстро, будто таким образом выплескивал раздражение.

— Mi’ amico (мой друг), Лаки Лучано — это не сила. Это — стихия. Умная, хитрая и очень опасная. Да, он стоит рядом с Джо. Но Джо — это старая гвардия, сицилийская закваска. Для него главное: честь, семья, месть. Он держится за старый мир. А Лучано… он из молодых. Родился уже здесь, в Нью-Йорке. Для него дело — это прежде всего бизнес, а не родовые распри. Он видит дальше, чем старый Джо. Поговаривают, Лучано уговоривает Массерию начать торговать героином. Джо брезгует этим, считает грязным делом. А для Лучано деньги не пахнут. К тому же, Лакки водит делишки с Ротштейном, а тот как раз контролирует эту дрянь на всем восточном побережье.

— А Маранцано? — не отступал я. — Он тоже из старых?

— Маранцано? — Фредо фыркнул, выпуская клуб дыма. — Выскочка. Приплыл с Сицилии всего пару лет назад, но уже ведёт себя как большой босс. Он тоже из старой гвардии, ещё более жестокий и тщеславный. Он уважает Цезаря и думает, что сам без пяти минут император. Мечтает объединить все семьи под своим началом.

Старик затянулся, задумавшись, его взгляд вдруг стал остекленевшим, будто он смотрел куда-то в прошлое.

– Так... Понятно. Ну а кроме этих двоих. Имею в виду Массерия и Маранцано? – Продолжал я гнуть свою линию.

— Видишь ли, сынок, сейчас всё висит на волоске. Несколько больших кланов ведут себя, как пауки в банке. Самый большой паук — старый Сальваторе Д'Аквила в Бруклине, некоторые зовут его «боссом боссов». Мол, самый главный. Но долго ли он просидит? Уж очень много хочет. А «Джо Босс» Массерия, — его главный соперник. По крайней мере, был таковым до недавнего времени. Он тут, на Манхэттене хозяйничает, в Маленькой Италии, в Гарлеме, в Виллидж. И у него крутятся такие акулы, как тот же Лучано, или хитрый Фрэнк Костелло, который с политиками на короткой ноге. А ещё есть другие — Винсент Мангано, или тот сумасшедший Альберт Анастазия, что запросто прирежет за неправильный взгляд в свою сторону. Сейчас они активно набирают силу, каждый тянет одеяло на себя. Ждут, когда старая гвардия — Д'Аквила, Массерия — передерутся. А потом эти парни просто подберут осколки былого величия семей и создадут свою империю. Лучано это понимает. Он не сицилиец до мозга костей, как другие. Ему чужда их обожаемая "Омерта". Он мыслит шире. Для него главное — власть и порядок, чтоб спокойно выстраивать бизнес.

Фредо умолк, в тишине было слышно, как потрескивает табак в его трубке.

— Так чья же сейчас власть? — спросил я. – Кто самый сильный?

— Власть? — Фредо горько усмехнулся. — Власть у того, кто имеет больше стволов и толще кошелёк. Чётких правил нет. Босс командует всем. Возьми, например, семью Джо Массерии. Она типичная для организованных преступных синдикатов. Структура похожа на феодальную систему или даже военную организацию, где власть нисходит сверху вниз. На самой вершине иерархии находится Джо. Он – босс, дон. Абсолютный руководитель семьи, который принимает все ключевые решения, улаживает споры и контролирует основные преступные операции. Его власть неоспорима, а любое неподчинение карается смертью. После дона – consiglieri. Советник, правая рука босса. Этот человек считается старшим, мудрым и уважаемым членом семьи. Он не занимается повседневными криминальными делами. Его роль заключается в том, чтобы давать боссу советы, выступать в качестве посредника и иногда представлять интересы семьи на переговорах. Следом – capo. Капитаны, проще говоря. Каждый капо возглавляет собственную "команду" или "экипаж" из солдат. Капо докладывают непосредственно боссу. Их задача – контролировать и организовывать преступную деятельность своих людей, передавая часть прибыли наверх. А вот уже после капо –солдаты, "полноправные" члены семьи, которые приносят присягу верности, omertà. Они занимаются непосредственно всей деятельностью. Солдаты работают под руководством своего капо. А есть еще те, кто не является полноправными членами семьи, но работают на нее. Они не обязательно должны быть итальянцами. В больше мере – бизнесмены или политики, которые помогают "семье" за определенную плату или "протекцию". Сейчас семья Массерии одна из самых могущественных в Нью-Йорке, особенно в районе Гарлема и Маленькой Италии. Основной их доход – бутлегерство. Люди Массерии контролируют производство, импорт и распространение контрабандного алкоголя. Ну а так... Еще "плата за защиту" с местных предприятий, игорный бизнес. Контроль за профсоюзами. Они проникают в профсоюзы для получения доступа к их фондам и влияния на рабочих...

Фредо резко осекся и замолчал. Причина была в наших обалдевших лицах. Мы с Патриком буквально зависли, уставившись на старика. У ирландца даже открылся непроизвольно рот и оттуда вывалился кусок непрожеванного хлеба, которым он заедал овсяную болтушку.

Фредо, рыбак, который обычно разговаривал короткими, рубленными фразами и выглядел как человек, неспособный читать, сейчас на протяжении нескольких минут рассуждал об устройстве сицилийских "семей" такими оборотами и выражениями, которые он, по идее, ну никак не может использовать.

– Вот, значится, как обстоят дела... – Фредо, видимо поняв, какую оплошность только что совершил, резко вернулся к привычному образу. – Вот оно, значится, как выглядит. Но всё зыбко. Всё может рухнуть в одну ночь. Пока не было Маранцано, расстановка сил была более понятной. Теперь же... Все ждут большой войны. И она будет, обязательно будет. Вот тогда и увидим, кто из них ничего не стоит, а кто — pezzonovante (большая шишка)

Я кивнул. Патрик сглотнул остатки хлеба и снова приступил к завтраку.

С одной стороны картина прояснялась. Мне больше стало понятно устройство того мира, в который я собирался ворваться "с пинка".

С другой – меня очень, очень сильно напрягли метаморфозы, происходящие с Фредо. Уже не в первый раз я замечаю какие-то нюансы, заставляющие сомневаться в душевной простоте этого рыбака. Пожалуй, нужно поковыряться немного в его прошлом. Пока не знаю, как и с чьей помощью, но точно постараюсь выяснить, откуда вообще взялся Фредо и как он жил предыдущие годы. Не люблю непонятных вещей, а старик для меня на данный момент – максимально непонятен.

— А наш Салли… На чьей он стороне? Он работает на Массерию? – Спросил я в продолжение разговора.

Фредо прищурился, изучая меня сквозь дым.

— Почему такой внезапный интерес к делам семей, Джованни? — его голос стал ледяным. — Вчера тебя волновали только твои мышцы и вонючие корзины. А сегодня ты лезешь в самое логово львов. Тебе мало того, что ты видел Лучано? Хочешь познакомиться поближе? Такие знакомства обычно заканчиваются пулей в затылок.

В голосе рыбака снова зазвучала стальная нотка. Подобные интонации свойственны людям, которые умеют приказывать. Которые делали это неоднократно. И вот у меня созрел вопрос. Кому мог приказывать этот старик? Рыбам или крабам?

Однако, чтоб не заострять внимание Фредо на своей наблюдательности, которой у меня, обычного сицилийского пацана, тоже быть не должно, я сделал максимально беззаботное, глуповатое лицо и смущенно сказал:

– Просто хочу понимать, в чьём тылу нахожусь. Чтобы не наступить на хвост тому, кто это не забудет. Знаешь, вчера у нас случилась стычка в районе "Пяти точек". Эти оборванцы… Они испугались имени Салли. Но если бы оказались умнее, просто прикончили бы нас и скрылись. И кто бы их нашёл? Я хочу знать, насколько длинные руки у того, на кого мы работаем. Чтобы представлять масштаб риска.

Объяснение звучало правдоподобно. Фредо немного расслабился, но взгляд его оставался настороженным.

— Салли — мелкая сошка. Он платит людям Массерии за защиту. За возможность спокойно работать на его территории. Бизнес Салли — это капля в море по сравнению с тем, что крутят большие парни. Но капля регулярная. И Джо нравится, когда ему регулярно капает. Так что да, технически ты работаешь на семью Массерии. Если тебя убьют и украдут его каплю, никто не будет объявлять войну. Но могут найти виновных и наглядно наказать. Для порядка. Capisci? (Понимаешь?)

— Capisco, — кивнул я, и в голове тут же щёлкнуло.

Идея, еще не сформировавшаяся до конца вчера, сейчас обрела чёткую форму. Если ограбить склад Салли — это проблема. Именно поэтому я не стал рассматривать такой вариант. Но если сделать это так, чтобы всё выглядело как акция агрессии со стороны людей Маранцано… Это уже не просто кража. Это вызов. Это пощёчина.

Массерия будет обязан ответить. Соответственно, он нанесет удар своему врагу. Тот, абсолютно не имея отношения к ограблению склада, само собой, ответит, так как сочтет Массерию провокатором. А в суматохе войны уже никто не разберётся, куда именно уплывают ящики алкоголя. Особенно, если они буду уплывать то с территории Массерии, то с территории Маранцано

Мысли неслись с бешеной скоростью. Нужно подобрать момент. Нужно все четко спланировать. Нужно оставить следы, которые приведут Джо Босса к его врагу.

— Ладно, хватит болтовни, — резко оборвал мои размышления Фредо. — Идите, зарабатывайте свой хлеб. И помните: любопытство сгубило не одну кошку. А вы и кошками-то не выглядите. Так... Облезлые помойные коты.

Мы с Патриком вышли на улицу, где уже вовсю кипела жизнь. Я молчал, обдумывая план. Патрик нервно покусывал губу.

— Джонни, а тебе не кажется, что ты слишком много обо всем этом думаешь? — наконец не выдержал он. — Мы же договорились... тихо работать.

— Мы и будем работать, — успокоил я его. — Просто я хочу быть готовым ко всему.

Патрик замолчал и вроде бы успокоился. По крайней мере, пока мы шли к лавке Салли, он больше на эту тему ничего не говорил.

В лавке царило необычное оживление. Сам хозяин метался между бочками с селедкой, его раскрасневшееся лицо было искажено гримасой ярости. Он что-то кричал своему помощнику, толстому грузчику по имени Бруно.

— Дерьмо! Идиот! Где этот чертов Петра? Где?! Он должен быть здесь час назад!

— Не знаю, босс, — уныло бубнил Бруно, разводя руками. — Может, проспал. Может, его фараоны забрали.

— Может, он в дурдоме танцует чечетку! — взревел Салли и с силой швырнул на пол какую-то банку с томатной пастой. — У меня груз на Бруклин! Его нужно переместить сегодня! Сейчас!

В этот момент его взгляд упал на нас. Он прищурился, будто оценивая меня и Патрика, в его глазах загорелся азарт отчаяния.

— Ты! Макаронник! Подойди сюда!

Я приблизился, сохраняя нейтральное выражение лица.

—Ты и твой рыжий приятель... вы готовы к более серьезной работе? Не просто корзины таскать? Заплачу втрое. Но задание опасное. – С ходу заявил Салли.

Сердце у меня екнуло. Это был шанс. Шанс заслужить чуть больше доверия, узнать чуть больше о схеме работы.

— Мы готовы на все, синьор Сальваторе. Лишь бы платили.

— Хорошо. — Салли вытер потный лоб. — Слушай сюда. У меня есть... винокурня. Одна из многих. Там варят самогон. Неплохой. Нужно забрать готовую партию — шесть ящиков — и отвезти на склад. Но маршрут...проходит через ирландскую территорию. Те самые «Белые рукавицы» или как там их... Дурацкое название. В последнее время они стали наглеть. Их босс, этот... Колл, сумасшедший ублюдок, он не боится ни бога, ни черта. Его люди могут устроить засаду. Петра обычно возил, он знал обходные пути. Но Петры нет. Ну что, возьмётесь?

Адреналин ударил мне в голову. Это было даже лучше, чем я мог надеяться. Не просто задание, а задание с риском. Идеальная ситуация для демонстрации своих качеств. Если сделаю все хорошо, это повысит мой авторитет в глазах Салли. Я стану парнем, которому можно доверять...

— Мы справимся, синьор Сальваторе. Дайте нам адрес и описание точки, куда нужно доставить товар.

— Бруно! — крикнул Салли. — Дашь им тележку и адрес. И скажешь Карло на точке, чтобы выдал груз. Быстро!