Бутлегер

Глава шестнадцатая: Спасение утопающих – дело рук самих утопающих

Грохот выстрелов остался позади, сливаясь с отдаленными криками погони. Хотя, надо признать, у меня сложилось впечатление, что не очень-то за нами и гнались. Видимо, наши персоны для копов были не так интересны, как Фрэнки Йоль. Ну или второй вариант. Никто не ожидал, что двое парней и одна старая кляча способны на такой финт.

Мы мчались по лабиринту узких улочек, сворачивая наугад в первые попавшиеся проулки, лишь бы убраться подальше от того сумасшедшего дома, который остался где-то там, на территории складов.

Патрик, бледный как полотно, до крови закусил губу и беспрестанно щелкал вожжами, подгоняя без того обезумевшую от страха лошадь. Мне кажется Нора сейчас ненавидела нас всей душой. Она рассчитывала на скромную тихую "пенсию", а ее заставляют устраивать самые настоящие скачки, да еще под сопровождение выстрелов.

— Тормози! — рявкнул я, хватая ирландца за локоть. — Успокой ее, черт возьми! Мы уже далеко! С такой скоростью, чего доброго, сделаем круг и вернёмся обратно. Тем более, мчимся, сами не знаем, куда.

Патрик кивнул, с трудом переводя дух, и начал плавно оттягивать вожжи, успокаивающе бормоча что-то Норе. Та замедлила бешеный галоп, перейдя на нервную, отрывистую рысь. Я огляделся.

Мы по-прежнему были где-то в промышленной зоне Ред-Хука, недалеко от пирсов. Воздух густо пах ржавым металлом, морской солью и гниющими отбросами. То есть, картинка не изменилась. Похоже, мы и правда сделали крюк, вернувшись к складам и докам.

Не хватало еще реально выскочить обратно в объятия фараонов, которые теперь, ко всему прочему, уверены, что мы убили их коллегу. Не знаю, как в этом времени, а там, в будущем, за "своих" менты готовы были порвать все места, и вовсе даже не себе, а тому, кто грохнул полицейского.

— Джонни... Тот коп... — Патрик сглотнул ком в горле. — Йель его... Он же убил его. А потом сказал, что это мы...Я ведь всего лишь в плечо... В руку. Не убивал ведь. Я просто хотел припугнуть Фрэнки. Чтоб он перестал стрелять в тебя. Но промахнулся.

Патрик говорил отрывистыми фразами. В его голове, видимо, вообще не укладывалось все произошедшее.

— Ради бога! Неужели я превратился в полного идиота?! Конечно, видел, что случилось. — Сквозь зубы процедил я, чувствуя, как холодная ярость застилает разум.

Естественно, объектом злости был не Патрик. Пожалуй, я злился на свою глупость. Слишком самоуверенно повел себя, вот, в чем проблема. Снова. Снова слишком много возомнил о своих умственных способностях. А ведь именно по этой причине произошла та история с Артёмом Леонидовичем. Вот уж правда, дураки учатся на своих ошибках. А особо упрямые дураки, трижды должны упасть мордой в дерьмо, чтоб, наконец, думать башкой, а не опираться только на амбиции.

— И все остальные видели, но совсем другую картинку. – Добавил я уже более спокойным тоном. – Сначала, как распластался в луже фараон, а потом – как мы уезжали. Сбежали, можно сказать. А еще они слышали, что сказал этот Йель. Теперь мы не просто "муллы", Патрик. Мы — козлы отпущения. Убийцы полицейского.

Ирландец молчал, уставившись в спину лошади. Его пальцы судорожно сжимали вожжи. Я тоже молчал, соображая, есть ли в этом времени у полицейских возможность определить, из какого именно ствола был убит человек. Или конкретно в данном случае в столь незначительной "мелочи" никто не будет разбираться. Потом мои размышления потекли в другом направлении.

— Это была засада, — тихо сказал я, собирая воедино обрывки мыслей. — Понимаешь? Петра не проспал и не забухал. Он просто не пришёл. Ну или его "убрали", чтоб ничего лишнего не ляпнул. Знаешь, такому повороту тоже не удивлюсь. Салли знал, что Йоль на нас нападет. Знал, когда и где. Думаю, даже так... Салли слил информацию о доставке груза, спровоцировал Фрэнки. И еще... Думаю, Салли договорился с копами. Мы были приманкой. Живой, глупой, одноразовой приманкой.

— Но... зачем? — в голосе Патрика слышалась неподдельное разочарование от такой подставы. — Мы же на него работаем! На Салли! Мы же... Мы – свои.

— Работаем? — я горько усмехнулся. — Мы для него пушечное мясо. Ни больше, ни меньше. Йель и его банда, так понимаю, мешали всем. И Салли, и Массерии, и даже самим ирландцам из «Белой Руки». Йеля нужно было убрать. А чтобы ликвидировать такого бешеного пса, требуется очень веская причина. Например, нападение на двух никчемных разносчиков, которых не жалко... И... Знаешь, я думаю, нас должны были убить. Ты видел, как подготовился Фрэнки? Ему, похоже, влили в уши информацию, что груз будет больше, а охрана серьезнее. Иначе на хрена брать с собой столько людей с целым военным арсеналом в придачу? Думаю, полицейские и эти... другие...которые со Слоуном...они появились чуть раньше, чем должны были. Ну или мое поведение немного затормозило события. Потому что изначально Йель и его парни были настроены решительно. По идее, мы должны были испугаться, засунуть язык в задницу и героически умереть, закрывая грудью товар. А я начал разговор. Чего, уверен, никто не ожидал. Протянул время. Да, это были какие-то жалкие десять минут, но в подобных ситуациях даже секунда многое решает. Вот, в чем суть, Патрик. Салли, глазом не моргнув, использовал нас сначала как приманку, а потом – как два потенциальных трупа, которые повесили бы на Йеля.

– Вот чёрт... – Патрик провел пятерней по волосам, зачесывая их назад, и покачал головой.

В его мире, в мире, где люди должны быть честными и принципиальными, описанный мной сценарий выглядел полнейшим дерьмом. Впрочем, он, этот сценарий, и в моём мире выглядел дерьмом. Однако, что-то мне подсказывает, я полностью и абсолютно прав в своих подозрениях.

Я посмотрел на ящики, аккуратно спрятанные в телеге. Семь ящиков самогона... Вот она, цена за жизнь двух человек. Дешево...Даже как-то обидно.

— Мы не можем везти это в точку, указанную Салли. Не можем. Это может быть ловушкой. Нас там либо сразу прирежут парни Массерии, как отработанный материал, а потом предоставят копам "убийц" их товарища. Либо... Либо сразу сдадут копам, которые один чёрт считают, что мы убийцы. И я, знаешь, не особо верю в торжество справедливости. Нам нужно спрятать товар. Сейчас же.

— Куда? — растерянно спросил ирландец и повертел головой, осматриваясь по сторонам.

Я снова окинул взглядом окрестности. Мы были недалеко от знаменитых Бруклинских доков — огромного, кишащего людьми порта. Гигантские складские ангары, груды ящиков и бочек, подъёмные механизмы... идеальное место, чтобы спрятать семь ящиков этого долбанного самогона.

– Поехали. – Я махнул рукой в сторону, где чисто теоретически, находились пирсы. По крайней мере мне казалось, что направление определил верно, – Некоторые старые и полуразрушенные доки почти не используют. Помнишь, когда в первый день Фредо отвел нас к Луиджи? По дороге я обратил внимание, где-то в районе сорок первого пирса не было людей. Похоже, он заброшенный. И рядом как раз находился такой же раздолбаный док. Не думаю, что за это время ситуация изменилась. Мы просто спрячем товар, а я... я отправлюсь к Салли. Скрываться вечно мы не можем, это глупо. Проблема сама собой не решится. Все равно долго не протянем. Надо договариваться.

– С кем? – Патрик поднял на меня удивлённый взгляд.

– Да хоть с дьяволом! Главное, разрулить ситуацию.

Ирландец, не задавая больше вопросов, тронул вожжи, направляя Нору в сторону доков и пирсов. К счастью, народу здесь реально было просто до хрена и на нас вообще никто не обращал внимания. Потому что со всех сторон подъезжали телеги и грузовики, которые доставляли или забирали товар, подвозили стройматериалы. Мы проехали мимо этой суеты, практически как невидимки. До нас никому не было дела.

Через полчаса Патрик уже свернул с основной дороги и направил Нору по ухабистой грунтовой колее, ведущей к заброшенному пирсу. Деревянные сваи под ними скрипели и стонали, будто жалуясь на непосильную ношу. Воздух здесь был еще более спертым и пропитанным запахом гниющей древесины и тины.

Мы въехали под темные, пропахшие рыбой своды огромного дока. Внутри царил полумрак, слабо рассеиваемый редкими лучами света, пробивавшимися сквозь щиты в прогнившей крыше. Повсюду валялись оборванные канаты, поломанные ящики, ржавые железные детали. Вода под деревянными досками лениво плескалась о камни.

— Здесь, — я спрыгнул с телеги и указал на груду пустых бочек, сваленных в самом углу. — Разгребай. Быстро!

Мы с Патриком молча принялись растаскивать вонючие бочки. Под ними оказался небольшой грот, образованный обвалившимися балками и старыми сетями. Идеальное укрытие.

— Тащим ящики сюда. Аккуратно. – Велел я другу.

Мы работали молча, как загнанные звери, прислушиваясь к каждому шороху. Каждый скрип, каждый шорох заставлял вздрагивать и хвататься за сломанные доски, которых здесь валялось в избытке. Конечно, с таким "оружием" долго не выстоишь, если нас все-таки сейчас разыщет кто-нибудь из банды Фрэнки, но сдаваться слишком просто ни я, ни Патрик не собирались.

Через десять минут все семь ящиков были надежно спрятаны в импровизированный тайник и завалены сверху барахлом.

— Теперь что? — вытер пот со лба Патрик. Его рыжие волосы слиплись от влаги и усердного физического труда, а лицо выглядело напряжённым.

— Теперь пойду к Салли, — холодно сказал я, вытирая грязные руки о штаны.

— Ты спятил! Он же тебя сдаст или прикажет убить!

— Не успеет, — я потянулся к Патрику и вытащил из-за его пояса украденный у Томми «кольт». — Потому что я приду к нему не с пустыми руками и не с поклоном. Я приду с этим. А ты останешься здесь. Стой на стреме. Если я не вернусь через час... Ну, тогда делай что хочешь. Беги. Пытайся уплыть. Забудь обо всем. В конце концов, Нью-Йорк не единственный город Америки.

— Джонни, нет... — в голосе ирландца прозвучала настоящая паника. – Ты сам говоришь, нас подставили. А если он и правда тебя убьет?

— Не убьет. В мои планы такое развитие событий не входит. В любом случае, это – единственный путь, – отрезал я, проверяя обойму. — Салли нас предал, Патрик. Он подписал нам смертный приговор. И теперь он либо поможет это исправить, либо... – Я сунул оружие за пояс и посмотрел Патрику прямо в глаза. – Жди здесь.

Не дав ему возможности опомниться или возразить, я развернулся и быстрыми шагами вышел из дока, оставив ирландца в полумраке, наедине с неизвестностью.

Дорога до лавки Салли показалась мне вечностью. Каждый прохожий, каждый полицейский на углу заставлял сердце бешено колотиться. Я шел переулками, стараясь не попадаться никому на глаза, прижимаясь к стенам, сливаясь с тенями. В ушах стоял тот самый выстрел и голос Йоля: "Макаронник убил фараона!".

Лавка Салли встретила меня большим навесным замком, но в окне подсобки мелькали тени. Чёрный ход, через который мы обычно попадали внутрь, был приоткрыт. Я замер у стены, прислушиваясь. Изнутри доносились приглушенные голоса. Салли и Бруно.

Я приник к щели между створкой и дверным косяком, затаив дыхание.

— ...надеюсь, все прошло как по маслу, — говорил Салли, его голос звучал доне́льзя довольным, — Слоун тот еще сукин сын. Думаю, он своих ребят вовремя привел. Очень надеюсь, что Йель попался как крыса в мышеловку.

— А те два мальчика? Джонни и рыжий? — спросил Бруно, в его голосе слышалась неуверенность.

— Какие два мальчика? — холодно отрезал Салли. — Я никого не знаю. Двое неудачников, которых наняли на разовую работу, попали в перестрелку и, к сожалению, погибли. Печально, но что поделать. Риски профессии.

У меня сжались кулаки. Так вот как он все планировал. Я был прав!

— Слушай, а правда, что Фрэнки... он на самом деле итальянец, — не унимался Бруно. — Я слышал, будто раньше его звали Франческо Иолэ. Все-таки для больших боссов он – своя кровь. И связан с чикагскими парнями. Ходят слухи, лет восемь назад у Фрэнки был свой бар на Конни-Айленде, и там вышибалой работал сам Аль Капоне. Говорят, именно Фрэнки отправил этого парня в Чикаго. Не опасно ли обходиться с ним таким образом?

— Своя кровь? — фыркнул Салли. — Этот ублюдок давно забыл, кто он есть. Он водится с ирландскими отбросами, воюет против своих же! Он — одиночка, дикий зверь. Да, Фрэнки силен. Да, он связан с Торрио и Капоне. Но здесь, в Нью-Йорке, он уже не на своей, он на чужой территории. Джо Босс приказал его убрать. А слово дона Массерии — закон. Для таких, как Йель, нет места в нашем мире. Он верит в бизнес, а не в семью. Для него все равны — итальянец, ирландец, еврей. Виданное дело – собрал вокруг себя наглухо отбитых ирландцев, которых даже их эта чертова "Белая рукавица" не принимает.

– Рука... – Тихо пробормотал Бруно.

– Какая рука? – Не понял Салли.

– "Белая рука", сеньор Сальваторе. Не рукавица, рука.

– Да чтоб тебя... Хоть нога, Бруно! Какая, к чёртовой матери, разница?! Главное, что Фрэнк Йель профукал свое будущее, сделав ставку на ирландцев. Это не наш путь, Бруно. Наш путь — семья. А он — предатель своих же.

– Ага... Вот только даже дон Массерия не рискнул замочить его открыто. – Упрямо гнул свою линию Бруно, – Вон, какую сложную схему пришлось организовать. И главное, в нападении Фрэнки использовал только ирландцев. Думаю, это точно не случайность. Его специально подвели к этому решению, чтоб он сам принял участие в налете да еще в такой компании. Чтоб у чикагских парней потом не было вопросов.

– Слушай, Бруно... – Салли понизил голос, будто опасался лишних ушей. – Дело не только в этом. Тут еще давняя история с фараонами. Около пяти лет назад Фрэнки отправился в Чикаго и по просьбе Торрио и Капоне лично убил «Большого Джима» Колозимо, одного из первых главарей Чикагской мафии. А знаешь, почему он это сделал? Колозимо отказывался заняться бутлегерством. Несмотря на подозрения полиции Чикаго, Йель так и не был официально обвинён в убийстве Колозимо. Они в тот раз сильно хотели его прижать, но не смогли. А потом... Потом три раза на него покушались. Три раза! И ничего, представляешь? Этот сукин сын прямо господом поцелованный! Каждый раз по краю от смерти уходил. Казалось бы, сядь, успокойся. Но Фрэнки, он же безумный. По молодости в боях участие принимал, так ему там и правда башку отбили. В прошлом году Йель и еще двое парней снова наведались в Чикаго и грохнули там Дина О'Бэниона. Каждая собака знает, что убийство организовал именно Фрэнки, по просьбе своего дружка Капоне. Восемь дней спустя полиция Чикаго арестовала Йеля на чикагском вокзале, когда они собирались отправиться в Нью-Йорк. И знаешь, что? Йель заявил, что приехал в город на похороны президента Сицилийского союза Майка Мерло и остался, чтобы увидеть старых друзей. А еще он утверждал, что обедал во время убийства О'Бэниона. Полиция не смогла опровергнуть его алиби и была вынуждена отпустить Фрэнки. Так что для них Йель – как красная тряпка для быка. Тут, знаешь, не мы, так фараоны точно подсуетились бы. Этот чертов Слоун... Из Бюро расследования... Он как самый настоящий пёс. Из тех, что в собачьих боях грызутся. Видел? Если вцепится такая псину зубами, хрен отобьешься. Для него упечь Фрэнки за решетку – дело чести. Сам понимаешь, если уж Бюро подключили... Ну а нам зачем вся эта возня здесь, в Нью-Йорке? Вот дон Массерия и рассудил, что можно убить сразу двух зайцев. Со Слоуном по-хорошему договориться и Йеля убрать. Он же совсем соображать перестал, это Фрэнк. Ирландцы...Пф!

Салли громко фыркнул, выражая таким образом презрение.

Я застыл, впитывая каждое слово. Так значит, на самом деле, Йель — итальянец. Со связями в Чикаго. С очень опасными связями в Чикаго. Так будет точнее. Кто такой Аль Капоне мне прекрасно известно. Но сейчас Йель, как и Лакки Лучано, поставил в приоритет бизнес. Значит, как и говорил Фредо, Фрэнки относится к тем, кто мечтает убрать старую сицилийскую гвардию с их дурацкими принципами. Йелю по хрену, с кем работать: с евреями, с ирландцами, хоть с чукчами, лишь бы только был выхлоп.

Вольный стрелок. Вот почему Массерия так хотел его убрать. Фрэнки неподконтролен местным боссам. Опасен. И слишком самостоятелен. Сегодняшняя ситуация – идеальный вариант. Даже если Капоне начнет что-то предъявлять за друга, Массерия разведёт руками и скажет, что он ни при чем. Во-первых, Йеля повязали копы. Во-вторых, Фрэнки вместе со своими парнями-ирландцами организовал налет на товар добропорядочного сицилийского дона...

— В общем... – Салли громко хлопнул в ладоши, – Наша работа сделана. Йель в руках закона. Или мертв. Мне все равно. Главное — он больше не проблема и дон Массерия будет доволен. А теперь иди, Бруно. Завтра нужно будет найти новых разносчиков. Дела не ждут.

За дверью послышались шаги, я мгновенно отпрыгнул в сторону, скользнул за старые ящики и прижался к грубой кирпичной стене. Дверь черного хода скрипнула, наружу вышел Бруно. Он тяжело вздохнул, покачал головой и побрел прочь, в сторону проулка, который вел к винокурне.

Я подождал, пока его фигура скроется из зоны видимости, а затем без единого звука скользнул в открытую дверь.

Салли стоял спиной ко мне, у стола, пересчитывая деньги, которых было, кстати, немало.

— Надеюсь, твоя смерть не сильно расстроит дона Массерию? — тихо спросил я.

Салли вздрогнул от неожиданности, купюры выскользнули из его пальцев и рассыпались по полу. Он резко обернулся, глаза сеньора Сальваторе стали огромными. В них мелькнуло сначала неверие, а потом – страх.

— Ты?! Как... Что ты здесь делаешь? Где товар?

— Товар в безопасности, — я медленно поднял руку с «кольтом», направляя ствол прямо в брюхо Салли. — Теперь второй вопрос. Что здесь делаю. Пришел обсудить условия нашего воскрешения из мертвых. Ты же похоронил нас, Салли. Слишком поспешно.

— Джонни, сынок, я не понимаю, о чем ты... — Салли попытался изобразить прежний, покровительственный тон, но голос его еле заметно дрожал. — Убери оружие, парень. Убери... Неужели мы не можем поговорить спокойно?

— Перестань врать и разыгрывать из себя идиота!— я сделал шаг вперед, ствол пистолета почти уперся в Салли, — Я все слышал. Про Слоуна. Про Йеля. Про то, что мы — одноразовый расходный материал. Ты подставил нас. Ты отдал нас на убой. И теперь за нами охотятся, как за убийцами полицейского.

– Вы что, грохнули фараона?! –Салли побледнел.

Его уверенность растаяла как дым. Он видел в моих глазах не страх мальчишки, что было бы, наверное, более логично, а холодную, расчетливую ярость взрослого мужчины.

– Не плети ерунды! Никого мы не "грохали". А вот нас, похоже, точно должны были. – Рявкнул я на сеньора Сальваторе.

— Что ты хочешь? — просипел он.

– О, да... – Я усмехнулся и ткнул оружием Салли в пузо. – Вот теперь мы поговорим.