Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30

Глава 7

Арендованное поместье де Фанфан

Ангел сидел в арендованном особняке на окраине Москвы, не в силах прийти в себя. Он всё ещё ощущал привкус унижения — ощущение, с которым не сталкивался веками. Перед глазами всплывала та сцена: как он, элитный оперативник Организации, ползает по полу на приёме, потеряв дыхание, прижимая руки к паху. Его буквально впечатали в паркет. И всё это рук какой-то беременной блондинки!

Он закрыл глаза, вспоминая удар коленом– точный и мощный. Такой мог нанести только настоящий Грандмастер. Но ведь жена Филинова не выше Мастера. Что за чертовщина! И откуда в ней такая сила?

«Будто черпнула мощь из внешнего источника», — мрачно подумал Ангел.

Вообще, сам Филинов был ходячей загадкой — полон сюрпризов, причём даже после того, как однажды прошёл ментальную проверку в Организации. Эксперты-менталисты тогда не нашли ничего подозрительного. Чисто. А теперь вот ещё и его блондинка — такая же непонятная, как и он.

Мысли Ангела прервало холодное жужжание — сработал связь-артефакт. Звонил Лорд-Тень.

— Я получил отчёт по твоему провалу, — раздался вкрадчивый голос с нотками недовольства и нескрываемой насмешки.

Ангел хмыкнул.

— Какой ещё отчёт? Я ничего не отправлял.

— А ты не один мне докладываешься,— в голосе Лорда скользнуло хищное удовольствие. — Или ты думаешь, моя сеть в этом задворном мире ограничивается только тобой?

Ангел только вздохнул. Ну вот теперь и глава фракции знает, что девчонка повалила элитного воина.

— Провал с охмурением беременной блондинки, конечно, фееричен. Но всё же ты дал мне интересную пищу для размышлений. Хотя как соблазнитель — ты жалок. Да и твой выбор оригинален. Объясни: почему именно она? Из всех женщин Филинова — почему ты полез к брюхатой вздорной блондинке?

Ангел мотнул головой, будто хотел стряхнуть насмешку.

— Это было не соблазнение. Я хотел завязать контакт, наладить доверие. Подобраться ближе к настоящей цели.

— Конечно, — фыркнул Лорд-Тень. — И кто же твоя «настоящая цель»? Хотя не отвечай. Важно другое. Что это было, Ангел? Как она тебя свалила? Какой-то артефакт?

Ангел медленно покачал головой, забыв, что собеседник его не видит.

— Ничего в руках у нее не было. Да и никаких активаций не происходило. Она просто меня ударила.

На той стороне повисла задумчивая тишина. Потом голос Тени протянул:

— Значит, без артефакта. Интересно… Неужели у женщин Филинова действительно есть доступ к внешнему источнику силы? Если так, то и сам менталист тоже к нему подключен. Это многое бы объясняло — например, как он противостоял Страннику, Личу и Ратверу, а еще подчинил кучу опаснейших зверей: от оранжевой Горгоны до багрового Дракона.

— И что это за внешний источник силы? — насторожился Ангел. — Может, сам Багровый Властелин? Филинов сейчас выполняет для него заказ….

Лорд Тень откинул догадку:

— Сомневаюсь, что Багровый бы пошел на такое — доверить свою силу целому роду иномирянина с примитивного мира. Но откидывать такую версию нельзя. Впрочем, стоит еще понаблюдать, а гадать — дело неблагодарное.

Голос стал отдалённым, как будто Лорд-Тень уже думал о чём-то другом.

Ангел молчал. От Филинова теперь можно было ожидать чего угодно — и именно это раздражало сильнее всего. Он стал непредсказуемым. Его невозможно было заранее просчитать.

И всё же — поверить, что этот мальчишка с захолустья действительно обладает силами Багрового? Нет. Лорд Тень был прав: это было бы глупо. Слишком глупо.

Багровый Властелин сам никому ничего не даёт. Он любит использовать других, жадный до предела, даже мелочи отдаёт лишь по расчёту. Да, изредка удачливые умудряются провести повелителя Багровых Земель, выжать из него кусок ресурса. Но чтобы древний маг ещё и добровольно поделился силой… и с кем? С каким-то червяком с края мироздания?

Филинов — всего лишь менталист. Да, талантливый. Да, необычный. Но всё равно — провинциал. Никакой он не избранный. Не может быть.

Тем временем Лорд-Тень приказал командным тоном:

— Меняй личину. Как бы то ни было, «Рональд де Фанфан» провалился.

Ангел поморщился.

— У тебя, что ли, ещё остались запасные личности в Российском Царстве? — с плохо скрытым удивлением поинтересовался он.

— У меня их хватает, — отозвался Лорд-Тень равнодушно, будто речь шла не о шпионской сети, а о запасной обуви в шкафу.

Ангел лишь тихо прифигел.

— Ещё рано менять. Я должен попробовать снова, — настаивает он. — В этот раз я буду осторожнее.

На другом конце повисла короткая пауза. Потом голос Лорда-Тени снова зазвучал насмешливо:

— Как знаешь. Но будь умнее, Ангел. И главное — не попадайся. Филинов не должен даже заподозрить моё участие в операции. Если он сдаст меня Масасе… та прямиком побежит жаловаться Председателю. А Хоттабыч, как ты понимаешь, не упустит возможность приструнить меня и наложит жесткие санкции. И тогда моя дееспособность окажется резко ограниченной.

Последние слова прозвучали с тихим нажимом. Предупреждение и угроза. Лорд-Тень был очень мстительной натурой. Лучше его не подводить.

— Понял, — сухо бросил Ангел.

Связь оборвалась.

В комнате снова воцарилась тишина. Ангел сжал кулаки. Надо действовать осторожнее. И действовать быстро. Пускай ему и досталось скверное задание — охмурять чужих женщин, но он — солдат. А значит, примет задачу без жалоб и выполнит её до конца.

На шум в детскую влетают гвардейцы. Двери чуть не выносят с петель. Топот, стволы наизготовку.

Вообще, парни правильно поступают. Хотя я и сказал диспетчеру, что сам разберусь с домушником, но не добавлял, что это произойдёт в детской. Получается, диспетчер был начеку, и когда произошло столкновение внутри дома, сразу же подал тревогу. В общем, протокол безопасности безукоризненно соблюдён.

Одновременно раздаётся паническое:

— Караул! Нападение!

Это, конечно же, Шерхан. Кто бы сомневался. Наш домашний тигр, как всегда, цитирует киношную чушь, врываясь с оскаленной мордой. Но вообще — молодец, что не отсиживается.

Следом появляется Камила в воздушном доспехе. Глаза настороженные, по стройному телу струятся воздушные вихри: брюнетка пришла выносить нападавших, а не спрашивать, что случилось.

Хм. Ну, мило, конечно. Хотя, вообще-то, жена могла бы и дать поработать гвардии. Впрочем, кому-кому, а уж точно не мне её судить — я сам регулярно лезу в пекло один и предотвращаю то межгосударственные, то межродовые конфликты. Но у меня, между прочим, уважительная причина есть: так меньше потерь с нашей стороны. Да и те же боеприпасы денег стоят. А я их не только сохраняю, но и, так сказать, преумножаю — как это было, например, с вульфонгами: «Смерч», «Грады», миномёты… и ещё кое-что по мелочи.

Я сразу поднимаю ладонь, обрывая их переполошённый порыв:

— Всё в порядке. Отбой тревоги.

Поворачиваюсь ко всем, кто ещё не опустил оружие, и выдыхаю раздражённо:

— Успокойтесь и опустите громобои. Ещё не хватало, чтобы вы детскую спалили к чертям! Тут, между прочим, свежий ремонт. Света сама цвета подбирала, дизайн выстраивала — вон, с палитрой по ночам носилась. Она мне об этом весь мозг прожужжала через мыслеречь. Это надо беречь.

Камила осматривается, вздыхает с облегчением и отключает броню. Доспех тает, как иней на солнце, обнажая её стройную фигуру в розовом халатике, а под ним проглядывается эротичная ночнушка. Похоже, меня на ночь ждала.

Она сразу бросается ко мне, глаза цепляются за тёмное пятно на животе.

— Даня, у тебя кровь!

Я отмахиваюсь:

— Пустяки. Всё подлечено.

На самом деле — почти. Заживление мягких тканей я ускорил, но Целитель всё же не помешал бы. У меня в Легионе хватает геномантов с приличной регенерацией, но целительская магия — это немного другое, и она никогда не лишняя.

— Светка у себя? — уточняю, прикидывая, сколько крови заляпало и можно ли её удалить без астральной чистки.

— Ага, с ней Гепара, — машет рукой Камила.

— До уборки сюда пусть не заходит, — предупреждаю. — Не хватало, чтобы она увидела в детской всю эту натюрмортность.

Камила согласно кивает:

— Конечно. Светик у нас, слава Богу, умная — не побежит на шум драки, рискуя твоим будущим сыном. Между прочим, в её нынешнем положении она себя очень бережёт.

— И правильно делает, — киваю и перевожу взгляд на то, что осталось от Дантеса. Он валяется у ног, маска всё ещё на лице. Снимать её не стал — в этом не было смысла. Всё, что мне было нужно, я уже вытащил из его головы.

Камила смотрит на тело угрюмо:

— И кто это вообще был?

Я скользнул взглядом по чёрной маске и по узкой разгрузке с всякими отмычками и коротко ответил:

— Это посланник Франсуа д’Авилона, — произношу я, глядя на мёртвого Дантеса.

Камила хмурится, качает головой:

— Светик была права, а я ей не верила. Этот француз… ну не казался тем, кто пойдёт на преступление. Хотя да, очень уж он хотел заполучить колыбель.

Я коротко киваю:

— Да, француз охренел и получит по щам. Проблема в том, что прямых доказательств у нас нет. Но Дантес знал, от кого пришёл заказ. А раз знал он — значит, знаем и мы. Просто заказ шёл через посредника.

Мысленно отмечаю: Дантес получил инструктаж только на кражу. Да, это уже тяжкое преступление — особенно в случае с колыбелью моего сына — но всё-таки не тянет на то, чтобы в наказание сразу убивать вместе с исполнителем еще и маркиза. Вернее, не тянуло бы в обычной ситуации, в которой д’Авилоны могли бы отделаться большим откупом.

Но домушник превысил полномочия. Он напал на главу рода — на меня. И вот за это уже летальную ответственность несёт не только исполнитель, но и заказчик.

Сам Дантес, как видим, уже ответил. Очередь за лягушатником Франсуа.

Двери распахиваются, и гвардейцы пропускают вперёд Целителя.

Камила тут же берёт инициативу:

— Быстрее проверьте Его Величество Данилу Степановича.

Ко мне подходит альв — один из тех, кто раньше был передислоцирован в Шпиль Теней, а теперь официально числится в составе моей гвардии. Сейчас многие альвы постепенно интегрируются в структуру рода. Те, кто не желает скучать в Шпиле или обладает слишком полезными навыками, идут в дело. Целители — в их числе.

— Спешка на самом деле ни к чему, — замечаю.

Длинноухий долгожитель отвечает с мягкой, но упрямой настойчивостью — прямо как педиатр, который меня на прививку в детстве уговаривал:

— Садитесь, пожалуйста, Ваше Величество. Это моя обязанность как вашего гвардейца и подданного — смотреть за своим королём сразу после битвы. Тем более пока не прошёл «золотой час».

Ну, вообще я не против. Порядок — он и есть порядок. А заодно посмотрим, как этот парень работает.

Сажусь на стул у стены. Альв сосредоточенно, почти беззвучно, проходит вдоль моего тела светящимися руками. К коже и одежде не прикасается — только свечением разве что. Тёплые волны сканирования щекочут рёбра.

На животе альв задерживается и держит руки подольше.

Я чувствую, как залеченная мною мышца внизу живота сначала слабо тянет, а потом отпускает. Да, ткань обновилась. Целитель, и правда, толковый.

Я-то подлатал себя геномантией, но Исцеление — это совсем другая школа. Там магия не наращивает ткань, как в случае с геномантией, а обновляет её заново, почти как оригинал.

Альв достаёт из аптечки эликсир, протягивает колбу:

— Выпейте, пожалуйста, Ваше Величество. Это энергодобавка.

Беру, выпиваю. Ммм, с шоколадным вкусом.

— Спасибо, — киваю ему. — А тебе сколько лет, Сибиэль? — спрашиваю я, глядя на Целителя.

Он удивлённо приподнимает брови. Не ожидал, что я его знаю по имени. Впрочем, удивляться нечему. Большинство полагает, что я не держу в голове такие мелочи, как лица рядовых гвардейцев. Но я — не большинство. Когда у тебя память телепата и встроенный архив в голове, хешировать воспоминания — вопрос доли секунды. Запомнить состав личной гвардии? Это даже не усилие. Это проявление уважения к своим людям.

— Мне… пара сотен, Ваше Величество, — отвечает он после короткой паузы, немного смущаясь. — Не считая лет заточения в Обители Мучения.

Я киваю. Прекрасно помню, как мы вызволяли его из антарктической дыры. Альв, талантливый, молчаливый. Один из немногих, кто, выйдя из монашеской темницы, сумел остаться собой и не нуждался в долгой реабилитации.

— А ты когда-нибудь видел злодеев среди Целителей? — уточняю неожиданно для двухсотлетнего с гаком парня.

Сибиэль в замешательстве наклоняет голову:

— Злодеев? Вы имеете в виду убийц?

— Я имею в виду тех, кто применяет Целительство не по назначению. Кто использует Дар, чтобы манипулировать, причинять боль, зарабатывать на страданиях. Маньяков в белых халатах. Садистов, воров, убийц. Таких.

Он молчит, почесав голову. Потом, наконец, легко улыбается — без тени веселья, скорее с печальной мудростью:

— Знаете, Ваше Величество, доброй и злой магии не бывает. А альвы бывают разные, как и люди. И среди Целителей — да, встречаются всякие.

— Сталкивался с ними? — прищуриваюсь.

— Было дело…

— Вот и отлично, — говорю, всматриваясь в его лицо. — Тогда мне нужна твоя помощь. В гвардии есть спецгруппа, отслеживающая подозрительных Целителей. Мы собираем материалы, анализируем отчёты — убийства, махинации, странные совпадения, нестыковки в карте лечения… Подключишься?

— Почту за честь помочь, Ваше Величество, — тут же отвечает Сибиэль, даже не задав ни одного лишнего вопроса.

Я такое одобряю.

Спецотдел разведки работает уже по всем крупным странам. Они собирают досье на подозрительных Целителей, стараются выявить потенциальных легионеров. Важный критерий — моральная составляющая. Мне не нужны хорошие люди. Мне нужны только моральные уроды.

Но именно с Целителями — всё куда сложнее.

Во-первых, их мало. Во-вторых — они профессионалы. Чертовски умеют притворяться. Например, убьёт пациента, а потом спишет на осложнение, несовместимость, индивидуальную реакцию при лечении, мол, мы сделали всё, что могли. Подкопаться к таким сложно, особенно снаружи.

А до некоторых из них я вообще не могу дотянуться. Топовые, высокопоставленные, с политическими покровителями — почти вне досягаемости. Пока.

Вот почему Сибиэль пригодится. Он — Целитель-эксперт, а значит, способен по одной медицинской карте увидеть то, что обычный агент не заметит. Заподозрить подделку, уловить противоречие. Понять, где была реальная терапия, а где — спектакль с трупом в финале. Тут нужен профессиональный нюх, который есть только у профессиональных медиков.

Тут за окном раздаётся взрыв.

Камила взволнованно смотрит на меня. Сибиэль тоже весь подобрался. Я же спокоен. Взрыв-то был небольшой, будто петарда хлопнула.

— Что там подорвалось? — спрашиваю по мыслеречи гвардейцев снаружи. Они уже унесли тело Дантеса на улицу, и хлопок взрыва донесся как раз с той стороны.

Гвардеец докладывает минуту спустя:

— Выяснили источник хлопка. Это голова Дантеса подорвалась — сработал артефакт самоуничтожения, встроенный под маску, когда мы её потянули. Видимо, установлен артефакт на случай смерти носителя, чтобы никто не смог его опознать и, видимо, не добрался до семьи убитого.

Он запинается на секунду, потом добавляет:

— Хорошо, что наши успели вытащить тело на улицу. А то в помещении бы знатно завоняло палёным.

— Хорошо, что никому руки не оторвало, — хмыкаю. — В следующий раз предварительно проверяйте, прежде чем лапать.

— Так точно, — виновато отозвался боец. — Проведём нашим инструктаж.

Вообще, Дантес — опытный домушник и неплохо подстраховался. Только я уже скачал его память и знаю всю его подноготную. Другое дело, что я никогда не паду так низко, чтобы преследовать невиновную семью, так что ему повезло.

Проглотив весь эликсир, я киваю альву, благодарю его за работу, желаю Камиле спокойной ночи и выхожу в коридор.

На ходу решаю заглянуть к Светке. Просто проверить, всё ли спокойно. Открываю дверь тихо — и замираю на пороге.

В спальне — полумрак, мягкий лунный свет скользит по стенам, ложится серебром на кровать… и, надо сказать, обрисовывает занятную картину.

На кровати, поверх одеяла, валяются две девушки. Светка — почти как обычно, а рядом с ней — Гепара. Мутантка в коротенькой, полупрозрачной ночнушке, едва прикрывающей бёдра. Стройные ноги вытянуты вдоль покрывала, волосы рассыпаны по подушке, гепардовые ушки торчком. Мило. Но на самом деле, Гепара — молодец, что осталась со Светкой на ночь. Так и бывшей Соколовой спокойнее. Какой бы боевой блондинка ни была, но она волнуется за нашего ребёнка, особенно когда всякая шваль лезет в дом.

Светка тут же поднимает голову, прищуривается:

— Быстро ты, Даня. Что-то серьёзное случилось?

— Нет, какое там… — отмахиваюсь. — Один не очень умный домушник влез в форточку. Уже всё, разобрались.

Усевшись на кровати, Гепара подаёт взволнованный голос:

— Даня, его обнаружила наша служба безопасности?

— Ага, — спокойно киваю. — Наши датчики сработали, — и добавляю, прекрасно поняв причину беспокойства мутантки: — Даже если бы меня не было в доме — его бы засекли. Просто… — я хмыкаю. — Я захотел лично посмотреть на этого засранца.

— Хорошо, Даня, — успокаивается мутантка. Для неё было важно услышать, что служба безопасности сама способна засечь вторженца, ведь я далеко не всегда нахожусь в поместье.

Разворачиваюсь к выходу:

— Всё, я пошёл. Спокойной ночи.

Уже берусь за ручку, когда за спиной слышу голос Светки — неожиданно мягкий, с той самой её игривой интонацией, которая всегда предвещает что-то.

— А может, останешься?

Я оборачиваюсь. Блондинка смотрит на меня хитро, а затем, потянувшись с безмятежной наглостью, сбрасывает с плеча одну из бретелек ночнушки Гепары.

А та замирает. Переводит взгляд на Светку, будто не верит, что всё это происходит. Щёки начинают быстро алеть, и даже ушки задёргались. Она опускает глаза, почти шёпотом:

— Я не против…

Ну, мои перепончатые пальцы. Похоже, сегодня намечается насыщенный вечер.

Светка, прищурившись с тем самым своим фирменным выражением «ничего не замышляю», добавляет невинно:

— Кровать большая, все поместимся…

Я хмыкаю. И не поспоришь же. На самом деле, кровать настолько большая, что даже Камила ещё поместится, но я не собираюсь делиться этой мыслью со Светкой. И так ей жирно будет.

— Ладно, — киваю. — Уговорили.

Устраиваюсь между девушками. Матрас мягкий, подушка прохладная, тело благодарно расслабляется… Но только я начинаю укладываться, как с плеча Гепары соскальзывает вторая бретелька. Причём явно не по воле гравитации — Светка ловко, как фокусник, стянула её, даром что с бочонком на животе. Гепара даже пискнуть не успела.

Блондинка глядит на нас с хищно-ангельским выражением. У кого-то беременность вызывает тягу к солёным огурцам, а у кого-то — к провокациям.

Впрочем, всё вышло спокойно. Просыпаюсь ещё до рассвета. Осторожно, стараясь не шевелить лишний раз ни одеяло, ни, тем паче, женские тела, выскальзываю из-под Гепары, да чтобы не разбудить.

С ней, кстати, ничего не было. Учитывая, насколько она стесняшка и несмелая, не хотелось превращать эту ночную интригу в неловкий опыт. Да и Светка, между прочим, моментально вырубилась — стоило её голове коснуться подушки, и всё, до свидания. Главный инициатор прелюдии уснула первой.

Гепара просто устроилась рядом, закинула ногу мне на бедро, прижалась головой к плечу и заснула. Меня это полностью устраивало, ибо, честно говоря, я не большой любитель экспериментов. Так и пролежали до утра, переплетённые друг с другом.

На веранде свежо. Тишина. Утренняя прохлада приятно щиплет кожу, воздух пахнет липой и мокрой черепицей. Сажусь на лавку, прикрываю глаза и ускользаю в медитацию. Дела есть дела, а у меня в Легионе сегодня необычное пополнение.

Проваливаюсь в Бастион.

Оказываюсь прямо во внутреннем дворе ментальной крепости. Легионеры отрабатывают техники на просторном полигоне, разбившись по когортам — всё чётко, слаженно, как и должно быть.

На отдельном тренировочном кругу носится Дантес. Воронов гоняет его без пощады, заставляя наматывать круг за кругом. Домушник весь в поту, хрипит, но продолжает бежать. А куда ему деваться? У Воронова, как у легата, есть методы мотивации — он может в любой момент отключить легионеру доступ к техникам и Дару, при этом сохранив свои. Очень дисциплинирует.

Я приближаюсь. Воронов тут же отдаёт команду:

— Остановись, новичок. Подойди.

Дантес, затравленный, воняющий паникой, подходит ближе. Грудь ходит ходуном, глаза мечутся. Я смотрю прямо на него и хмуро спрашиваю:

— Ты зачем Пушкина убил?

Он вскидывается, почти визжит:

— Не я это был! Да это вообще прозвище! Меня так кличут — «Дантес»! Настоящая моя фамилия — Геккерн! Сегодня было только первое задание в Русском Царстве! Никогда я раньше здесь не бывал и никакого Пушкина в глаза не видел.

Я усмехаюсь криво:

— Да, ладно, успокойся — я же шучу. Ну а в целом, — развожу руки в стороны, обхватывая всю ментальную крепость, — добро пожаловать в Легион. Теперь ты здесь надолго.

Но Дантес не испытал никакой радости от моего приветствия — только заскулил ещё громче. Ладно, обживётся. Не он первый, не он последний.

Воронов морщит лоб, с неодобрением глядя на новенького:

— Куда его девать-то, шеф?.. Навыки у него совсем какие-то специфические.

Он взмахивает рукой, и прямо перед ним в воздухе вспыхивают окна интерфейса — как карточки в игре: всплывающие панели с портретом, цветовыми метками, уровнями, техниками, краткой ментальной характеристикой. Всё разложено по полочкам.

Я одобрительно хмыкаю. Это — моя разработка. Интерфейс я внедрил специально для легата. Упростить управление Легионом, дать возможность оперативно принимать решения. В Бастионе — моей ментальной крепости — я хозяин. Здесь я могу всё: моделировать пространства, перенастраивать архитектуру мышления, задавать собственные законы логики. Мир, где даже психология обретает форму и плотность.

А Воронову я дал больше, чем просто визуализацию. Он получил доступ к командной панели — расширенные полномочия по управлению Легионом.

— Ментальная невидимость, ограниченное энергопоглощение… Ни к одной когорте он не подходит.

— Определи его в особую когорту — и дело с концом, — решаю вслух.

— К Жоре, Василиску и Хоме? — уточняет Воронов, приподнимая бровь.

Хмыкаю. Вообще, стоит оговориться: «особая когорта» — это не подразделение в строгом смысле. Скорее, загон для всех нестандартных. Ни дисциплины там, ни иерархии. Просто надо же как-то называть группу наших полезных зверушек.

— А что? — пожимаю плечами. — Там все оригинальные. Этот «убийца Пушикна» — тоже.

— Я не убивал никакого Пуш… — снова скулёж.

— Дантес! — командует Воронов, не поворачивая головы. — Иди занимайся со своими легионерами-соратниками, — и кивает в сторону нужной секции.

Домушник вздрагивает, мнётся, как школьник, впервые пришедший в новую секцию. Потом неуверенно кивает и двигается в сторону площадки.

Там его уже поджидают. Жабун Жора скачет, как заведённый, из угла в угол, весело квакнув при виде новичка. Василиск развалился на тёплой травке и лениво шевелит хвостом, будто загорает на ментальном имитаторе солнечного света. Где-то за кустами мелькает силуэт Хомы с кучей щупалец — тот явно что-то мастерит или кого-то обнимает.

Дантес застыл у самого края, глядя на всю эту кампанию с выражением тихого ужаса. Важные участники Легиона смотрелись внушительно.

— А вообще, шеф, ты вовремя заглянул, — отвлекает меня Воронов, забыв про новичка. — Есть разговор по Легиону.

— Савельич тоже нужен, думаю, — бросаю я. — Пошли к нему.

Мы вдвоём идём по коридору крепости, сквозь световые арки, в кабинет Савельича. Тот, едва заметив меня, вскидывает голову, поднимается из-за стола:

— Господин, приветствую!

— Здорово. Что случилось-то? — бросаю я, заходя внутрь.

Воронов отвечает первым:

— Парни сдают, шеф. Теряют интерес и мотивацию — разленились. На тренировках вяло тянутся, техники учат на отвали, без энтузиазма. Даже НПС-девки их уже не вставляют.

Я хмурю лоб. Это уже серьёзно. Боеспособность родовой гвардии нужно поддерживать, и неважно, что часть её базируется у меня в голове.

— Вот как… Значит, не хватает стимула.

Савельич фыркает и принимает эстафету:

— А чего тут думать? Всё же всегда идёт из башки, — я нахмурился, а дворецкий пояснил: — Господин, речь не про вашу голову, в которой мы все находимся. Если мужику скучно — его надо тащить либо на охоту, либо на рыбалку. Побегал, пострелял, поорал — и снова в тонусе. А у нас в Бастионе этого нет. Не выгуливаются бойцы.

Хмыкаю. В общем-то логично. Охота, рыбалка, вброс адреналина — всё это поднимает тестостерон, пробуждает инстинкты. То, что в реальном мире делает нас живыми, здесь заменено имитацией да приправлено дисциплиной.

— Значит, будет альтернатива, — решаю. — Соберите Легион на плацу. Сейчас устроим им охоту.

— Есть! — отзывается Воронов.

Пока они выходят, я подхожу к окну. Мысленно щёлкаю управляющую формулу, и пространство за стенами начинает расползаться, как ткань под давлением.

Ментальный мир расширяется.

За пределами тренировочного двора появляется лес — густой, тёмный, елово-сосновый, с туманом у корней. Дальше — массивная скалистая гряда. Зубчатые пики, ледяные вершины, атмосферная дымка с проблесками заката.

Настраиваю среду: хищники — есть. Объекты засад — есть. Ландшафт с перепадами и пещерами — в наличии. Ну и заселю их теперь НПС-персонажами.

Через несколько минут выхожу во двор. Легион уже в сборе. Ровные ряды, привычная стойка, но лица порядком усталые и безрадостные.

Я взглядом поднимаю платформу и телепортом перемещаюсь на неё.

— Легион, — говорю, глядя на строй. — У вас миссия. Время показать силу и выучку.

Рукой указываю на крепостную стену — и та послушно растворяется, превращаясь в огромный панорамный экран. Мир за пределами Бастиона раскрывается, как кинолента: лес, горы, грозовые тучи, вспышки молний… и в центре — чёрная, зазубренная башня, торчащая на самой вершине скального кряжа.

— Король гоблинов пробудился в башне, которую местные зовут Чёрной дурой, — произношу мрачно. — Его нужно ликвидировать. Пока он не успел захватить весь континент Бастиона. Он уже начал собирать орду, он огромный, злой, воняет, и у него… дохрена сокровищ.

По залу тут же проносится оживлённое гудение. Легионеры переглядываются заинтригованно.

— Я объявляю рейд, — добавляю. — Так что: всё, что успеете оттяпать у короля гоблинов — золото, артефакты, припасы, оружие — всё ваше. Всё, что урвали — ваше по праву охотника. Кто быстрее, тот и богаче. А за голову короля-гоблина так вообще отдам главный приз.

— А нафига нам это вообще? — тянет голос из угла. Наггер, дроу-некротик, вечно сонный и вечно язвительный.

— Он захватил в плен принцессу-дроу, — невозмутимо отвечаю.

— А, ну тогда ладно, — мгновенно соглашается Наггер, и кто-то в строю тихо фыркает.

— Чья когорта дойдёт до самого верха башни и обезглавит короля-гоблина — получит отдельную награду, — завершаю. — Кто себя проявит — будет отмечен.

Про себя тут же накидываю возможные варианты награды: усиленные техники, новые знания, которые я выцепил недавно в столкновении с некромантами и вульфонгами. Ну и принцессу-дроу надо материализовать покрасивее, специально для дроу.

— Легат поведёт вас. Вольно! — командую напоследок.

И вот он, эффект. Двор буквально закипает. Легионеры переговариваются, перебрасываются фразами, возбуждённые и загоревшиеся. Я хмыкаю. Вот тебе и рыбалка.

Тут из реальности вдруг пробивается тревожный голос.

— Даня… проснись… Даня!

Это Гепара. В Бастионе Воронов оборачивается, смотрит прямо мне в глаза и коротко кивает:

— Возвращайся. Что-то случилось.

Я не говорю ни слова. Просто покидаю крепость.

Тело откликается сразу.

Я открываю глаза. До рассвета ещё есть время. На веранде тихо, воздух прохладный, но внутри дома уже слышна возня слуг.

Рядом раздаётся дрожащий голос:

— Даня…