Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30

Глава 17

— Филин, у тебя не получилось⁈ — орёт Турбин, видя, как умертвия движутся в нашу сторону полукругом. Так штурмовики моих марионеток что ли перепугались?

— В смысле не получилось? — возмущаюсь я таким наездом. — Всё получилось. Это теперь наши.

Но до командира почему-то не доходит, что я уже сам держу нежить и контролирую её словно ручных волков. И не только до командира. Наши бойцы всё ещё пятятся испуганно. Один из бойцов Турбина не выдерживает и, вскинув громобой, палит в ближайшего вурдалака. Едва успеваю отразить ружейный разряд брошенной молнией.

— Эй! — рявкаю. — Ты чего, на своих стреляешь⁈

— Своих? — блеет парень.

— Так я же сказал — наши они. Некромант помер, и я взял бесхозных щенков себе.

— Щенков?.. — продолжает повторять парень и ищет взглядом этих самых «щенков», да только кругом видит лишь страшных волколаков. Но всё же ствол он опускает.

Турбин бросает на меня озадаченный взгляд:

— Так ты ещё и некромант?

Пожимаю плечами. Охранке это должно быть уже известно — я им уже попадался за использование легионеров-некромантов, и они должны были поделиться с Царской разведкой моим досье. Но что-то явно пошло не так. Либо я переоценил бдительность экспедиторов Красного Влада.

— Турбин, будем болтать или схватим Мерца? — рявкаю, и Турбин, нахмурившись, кивает:

— Действуй, Филин.

И ни фига я не погорячился. Ну а что — правда, времени в обрез.

Змейке я уже отдал приказ оставить «пёсиков» в покое да отдохнуть, и она нырнула в садовое дерево, чтобы не показываться на глаза ни нашим, ни чужим. Своим мне не хочется объяснять, откуда у меня в Пруссии Горгона взялась. Портальный камень — вроде бы уже не секрет никакой, но, с другой стороны, сильно я им не палился. И если Охранка с Царской разведкой про некромантию не в курсе, тогда и про камень — тем более.

Кроме того, тут ещё возникает вопрос субординации. Я обязался слушаться Турбина, и от него не было приказа позвать на помощь четырёхрукую хищницу. Хотя теперь-то он точно не против.

Тем временем со всей усадьбы умертвия бодро стекаются к господскому дому. Часть «пёсиков» уже ломится внутрь, чётко исполняя мой приказ.

— Умертвия пойдут в авангарде, — бросаю Турбину по мыслеречи — так быстрее, да и пусть привыкают.

Полковник понимающе кивает:

— Правильно, Филин.

Почти сразу из окон и дверей доносится серия глухих хлопков. Град выстрелов быстро затихает, но шум техник ещё слышен. Нежить сцепилась с охраной Мерца.

Турбин рядом усмехается. И это — улыбка надежды:

— У нас ещё есть шанс выполнить задание.

Я смотрю на дом, из которого доносятся предсмертные крики. Охрана усадьбы точно такого не ожидала.

— Турбина, приём! — трещит радиогарнитура. — Полиция прибыла. Ждём приказа, приём.

Турбин сплевывает на траву, смачно и крепко:

— Сука, ведь только стало получаться…Отступайте, группа поддержки! Немедленно. Здесь без вас справимся. У нас, чёрт побери, и так поддержка есть — благодаря Филину!

За забором уже гремит. Вертолёты гудят в небе, визжат тормоза, стонут покрышки. Кто-то орёт в мегафон, лязгают затворы, даже сквозь стену слышно — полиция разворачивается.

Турбин ругается снова, уже тише, зло:

— Нам надо взять цель. Другого выхода нет… Операция вообще к этому моменту должна была закончиться. А у нас тут — полнейший хренотень.

В отличие от командира я оптимист и вижу во всем плюсы. Полиция пока не вмешивается. Но если приедет группа захвата — всё, туши свет. Тогда мы будем не штурмующие, а вырывающиеся. Впрочем, балласт мне уже сейчас не нужен. Надо брать операцию в свои руки.

— Отпускай своих, Турбина, — говорю. — Уходите. Я сам достану Мерца.

Турбин резко оборачивается:

— Один⁈ Филин, ты с ума сошёл⁈

Я смотрю хмуро, спокойно.

— Не один.

Киваю на особняк. Туда уже ушли мои — умертвия, выполняющие роль живой щит. А вслед за ними скользнула Змейка. Хищница скользнула в стену и наблюдает за тем как охрана дома помирает.

— Слушай, незачем парням погибать зря, мне без вас проще будет, — пытаюсь донести до командира реальную обстановку.

— Без нас проще… — бормочет явно уязвленный Турбин. Полковник сжимает челюсти. Потом поворачивается к своим:

— Уходите. Все. Быстро. Мы с Филиным захватим цель сами!

Отряд послушно бросается к стене и преодолевает ее. Снаружи раздается короткая, скомканная перестрелка. Кто-то кричит, кто-то отвечает очередью, кто-то заводит мотор. Машины пробуксовывают на гравии, и уже через полминуты слышно только рев отдаляющихся двигателей. Успели парни до того, как периметр сомкнулся.

Мы остаёмся с Турбиным вдвоём. Я вздыхаю про себя: лучше бы справился один. Меньше шума, меньше балласта. Но теперь уж как есть. Вместе, так вместе.

— Пошли, командир, — говорю. — Умертвия уже уложили всех на первом.

И первым забегаю в особняк. Где же ты, мой Целитель?

Особняк Вильгельма Мерца, Бреслау

Вольный аристократ Вильгельм Мерц сидит в подвале своего особняка. И просто охреневает.

На одном из экранов — изображение с камеры, ведущей в технический тоннель. Там, где минуту назад сидел его личный некромант. Происходит хлопок взрыва. Камера дёргается, картинка вспыхивает белым — и гаснет. Связь обрывается.

Мерц сглатывает.

На других мониторах — внутренние комнаты дома. Он щёлкает изображениями, переключая обзор, но везде одно и то же: нежить. Его же собственные зомби, те самые, которых он стащил у Паскевича.

Только теперь они уже не его.

Они с рычанием вырезают его охрану.

— Это что вообще… — хрипит Мерц, не веря глазам. — Целитель! Давай свой прототип. Срочно. Время пришло!

Рядом, у стола, топчется Целитель — болезненно худой, с дёргающимся от страха веком.

Мерц нашёл его случайно: бывший убийца, бывший врач. Когда-то его поймали на попытке извлечь жизненную силу из умирающих пациентов. Он пытался создать стимулятор — магический стероид, способный довести Дар до предела.

Однажды одним из его пациентов оказался безопасник Мерца. Тот вскоре скончался, и Мерц велел своей небольшой службе безопасности провести расследование. Дело было не в сочувствии — просто Мерц, будучи вольным аристократом, а не богатым графом, не мог разбрасываться жалованием. А посмертные выплаты платить приходилось.

Он рассчитывал вытрясти из врача хоть какую-то компенсацию. Тот сначала упирался, но потом раскололся — и выдал свою идею-фикс.

Идея Мерцу понравилась. Он взял Целителя к себе, выделил небольшую лабораторию и обеспечил всем необходимым — а именно «подопытными кроликами».

— Риски велики, — бормочет Целитель, не поднимая глаз. — Сыворотка нестабильна. Может укоротить вам жизнь на годы.

— Да у меня и часа не осталось, — шипит Мерц. — Это точно русские. Больше некому на меня сейчас кидаться. Суки, грохнули мою охрану и теперь меня грохнут! Да только нахрена я им сдался? Может, Филинов мстит за интриги Паскевича? — размышляет аристократ вслух. — Неважно! Вкалывай свою сыворотку, Целитель!

Он опускается в кресло, будто всё внутри него сдулось. Руки дрожат. Закусывает губу — до крови.

Целитель приносит оборудование: металлическую коробку с встроенной стеклянной ёмкостью, наполненной мутной зелёной жидкостью, от которой тянется тонкий шланг с иглой. Жижа в ёмкости слегка светится.

Он вкалывает иглу в вену Мерца и подвешивает шланг, как капельницу.

— Последняя сыворотка, — говорит он негромко. — Ни на ком не тестировалась. Вообще.

— Ну так тестируй сейчас, — сквозь зубы бросает Мерц. — Какая уже в задницу разница.

Жижа медленно вливается в вены, и Мерц начинает дрожать. Кожа на лице натягивается, вздуваются сосуды, каждый пульс будто готов прорвать оболочку. Лоб покрывается потом, зубы скрипят.

Целитель наблюдает не мигая. С блеском в глазах, в котором и фанатизм, и голод, и безумие.

И вдруг из бетонной стены над столом, будто из воды, выныривает когтистая рука, покрытая голубой чешуёй. Медные когти хищно блестят.

— Фа-ка!..

Рука резким взмахом перерубает шланг, по которому шла сыворотка, и исчезает обратно в стене. Зелёная жижа фонтаном вырывается наружу, разбрызгивается по комнате.

Струя попадает прямо на лицо Целителя.

— НЕТ! — взвизгивает он, отшатываясь назад. — Не на кожу! НЕ НА КОЖУ!!!

Он хватается за лицо, трёт его рукавом, скребёт ногтями, захлёбывается криком — весь в панике, будто его облили кислотой.

В этот момент, прямо на лабораторном оборудовании с ёмкостью, появляется щенок. Маленький. Во рту у него — компактный взрывной артефакт.

Он бросает его точно под основание машины.

— Тяв, — говорит щенок.

И исчезает.

БАХ.

Вспышка. Грохот. Металл разлетается, панели взрываются, огонь облизывает потолок. Лабораторию охватывает пламя.

Мерц срывает с себя иглу, вскакивает — и, поскользнувшись, падает, скользит по полу. Целитель орёт:

— Моя сыворотка!..

В этот момент с лестницы раздаются шаги.

Мы с Турбиным влетаем в особняк. Вокруг сплошняком перегрызанные трупы. Пара выживших огненных магов пытаются отбиться— зомби их потрепали, но не добили. Я добиваю одного Каменным градом, а Турбин огненной волной бьет второго.

Умертвия, кстати, все полегли. Но свою задачу они выполнили — загасили всю СБ особняка. Отличная штурмовая группа. Надо будет потом попросить у Брикса ещё таких красавцев. У него, по-любому, в загашнике что-нибудь найдётся. Если есть свободные — одолжу. В гвардию, например. Сторожить дома с жёнами или держать патрули.

Первый этаж пролетаю вмиг — задерживаться нет смысла, живых здесь уже нет. Вместе с Турбиным мчимся вниз, в подвал.

Внизу Турбин тут же сцепляется с Мерцем и двумя его подручными. Начинается рукопашка с применением магии. Турбин хорош — видно, опытный боец. Хотя… Змейка тоже помогает. Я замечаю, как из пола выныривает её рука: одна хватает подручного за ногу, вторая — чётко рассекает доспех и подколенное сухожилие. Противник валится — прямо под огненный хук Турбина. Командир отлично справляется, особенно с такой хищницей в тени.

А я уже под шумок подбираюсь к Целителю, который забился в угол.

— Ну что, мой хороший? — усмехаюсь плотоядно.

Он тут же — хлоп! — на колени. Трепещет, трясётся, тараторит:

— Пощадите! Я всего лишь медик! Медиков не принято убивать!

Я улыбаюсь, вполне согласный:

— Конечно, не принято. Я и не собираюсь тебя убивать.

И пускаю ему пси-лезвие в лоб. Почти заботливо — боли он не чувствует. Просто валится на пол, как мешок.

Теперь главная часть, ради которой я прибыл в Пруссию.

Закрываю глаза, прихватив сознание Маньяка. Это у Целителя, если что такой позывной был в гвардии Мерца.

Я не сажусь и не ложусь предварительно. Умею теперь делать это без потери сознания — просто проваливаюсь на пару секунд в Астрал. Там я обновляю свой Легион. Добавляю новобранца. Я ведь не соврал ему — не убил. Просто добавил в коллекцию.

Открываю глаза. Передо мной стоит метальный образ Целитель, и крутит головой, пока не замечает свое тело на полу.

— Что происходит?!! — визжит он как сирена.

— Добро пожаловать в Легион, — и смахиваю его в Бастион. Пускай Воронов объяснит новобранцу, кто он теперь по жизни. Легат сейчас занят игровой кампанией с королем-гоблином, но наверняка обрадуется полевому медику, хех.

В это время Турбин добивает второго подручного, а самого Мерца вырубает. Правда, Змейка уже успела приложить аристократа раньше — пока командир не видел. Но да ладно. Главное — результат.

Полковник, тяжело дыша, вытирает кровь с лица.

— Ты что, Целителя мочил? Сдался он тебе? Мог бы мне помочь, Филин, — бурчит он обиженно.

А за его спиной из стены высовывается моська Змейки — ухмыляется, чешет когтем щеку, явно довольна собой. Я подмигиваю ей: мол, молодец.

Змейка довольно кивает и бесшумно уходит обратно в камень — ровно в тот миг, когда Турбин поворачивается.

— Не хотел под руку соваться, командир, — невинно бросаю. Конечно, мне нужен был отвлекающий маневр, чтобы заняться Маньяком.

— Чёрт! — выдыхает он, глядя на мониторы. — И что у нас тут за срань творится!

Подходим ближе к экранам. Камеры по периметру показывают: к полиции подъехало подкрепление. Группа захвата уже собирается у забора. И, судя по численности, там целый взвод.

Турбин мрачнеет, бормочет:

— Не рассчитывал я на такую заварушку…Хорошо, хоть парней сплавили. Но ты меня прости, Филин. Ты сделал для операции больше меня с парнями вместе взятых, но я не смогу вырулить ситуацию. Наверное, помрём. А жаль… Операцию так и не закончили.

— Рано отчаиваться, Турбина, — бросаю спокойно.

— Ты прав, — уважительно он смотрит на меня. — Унывать — последнее дело! Пробьемся с боем, где наша не пропадала!

Он разворачивается к лестнице.

— Ага, — говорю я.

И бью его кулаком в затылок, применяя четверть силы физика. Турбин оседает и отключается. Подхватываю его и закидываю на плечо. На другое — Мерца.

Вообще, мог бы вырубить Турбина телепатией, но тогда пришлось бы ломать ментальные щиты. А Царская разведка вряд ли будет в восторге, если выяснится, что граф Вещий-Филинов покопался в голове полковника. Так что я просто отмерил силу аккуратно, по его рангу — чтобы не прибить.

Из стены выныривает полностью Змейка. Глядит требовательно. В руках у неё… кружка кофе. Пар поднимается над кромкой. Она протягивает мне.

— Мазака!

— Когда ты успела на кухню смотаться? — удивляюсь. — У меня ж руки заняты, Змейка…

— Пе-е-й, — тянет она, подходя ближе, почти вплотную, едва не упираясь в меня своими двумя достоинствами и подносит кружку к моим губам.

— Воьттт та-ак, мазака… — довольно рычит она, и когда я делаю глоток выбрасывает в сторону кружку с недопитым кофе.

— Ладно, сейчас уходим. Держись за меня.

Прыжок. Мы перемещаемся на три километра — прямо в лесополосу. Потом — ещё на три. И вот…

Я уже в такси, которое припарковано на стоянке.

В салоне свежо, работает кондиционер, играет восточная музыка. За рулём сидит турок — настроение у него идеальное: кивает в такт, постукивает пальцами по рулю, даже не оборачивается.

Потом всё же оборачивается. Видит меня и два бессознательных тела, аккуратно уложенных сбоку на сиденье.

— Ох… командир… это ты? — с удивлением вглядывается он в Турбина.

— Да, это он, — киваю. — Всё нормально, просто вымотался. Вывози. Он сейчас не в кондиции.

Усаживаю Мерца и Турбина, словно они просто перепили. Пристёгиваю ремнями.

Таксист кивает без лишних вопросов. Он в теме — это один из заранее согласованных маршрутов эвакуации.

Он не замечает Змейку, удобно устроившуюся у меня в ногах. Что-то мягкое начинает подозрительно прижиматься ко мне.

Бросаю по мыслеречи:

— Ты там чем таким мягким прижимаешься? Руками, что ли?

Она хихикает:

— Этттто не-е рррруки, мазака…

— Фака… — шепчу удивлённо.