Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30

Глава 11

«Лубянка», Москва

— Владислав Владимирович, спецгруппа по вопросам Вещих-Филиновых прибыла, — сообщила Алёнушка, его секретарь, зайдя в кабинет и щёлкнув каблуками друг о друга. Чёрный китель плотно обтягивал грудь, подчёркивая выправку и прекрасные природные данные девушки.

— Запускай, — коротко бросил Красный Влад и, с облегчением выдохнув, отодвинул в сторону стопку опостылевших документов. Дверь открылась шире, в кабинет вошли два экспедитора и один аналитик. Алёнушка тем временем устроилась за небольшим столиком в углу и приготовилась вести протокол — тетрадь, ручка, абсолютная невозмутимость, верхняя губа чуть поджата.

— Что у вас, господа? — спросил Владислав, сцепив пальцы у подбородка.

Он создал эту спецгруппу совсем недавно — и уже жалел, что не отрядил трёх специалистов целиком на изучение и мониторинг феномена Данилы раньше. Причём не только его самого, но и всего рода, который развивался пугающе быстро. Впрочем, лучше поздно, чем никогда.

Старший экспедитор заговорил:

— Вчера Вещие-Филиновы отстранили прежнего городничего Невинска в связи «с потерей доверия». Временно исполняющей городничего назначена Елена Викторовна, одна из младших жён графа Данилы.

Красный Влад не ответил сразу. Прикрыл глаза, усмехнулся одними уголками губ и тихо сказал:

— Хитрый парень. Метит на полную автономию.

Экспедитор, слегка опешив, переспросил:

— Ваше Высочество?

Владислав, хмыкнув, пояснил, уже с оттенком восхищения в голосе:

— По сути, Невинск — один из самых быстрорастущих городов в Царстве, если не считать населённых пунктов Междуречья. И те, к слову, тоже под контролем Вещих-Филиновых. Если жена Данилы — эта Елена — посидит хотя бы месяц в кресле городничего, то любые позитивные изменения в городе автоматически будут засчитаны на её счёт. И тогда появится основание закрепить её в должности уже на постоянной основе. А позитивные изменения точно будут.

— Елена Викторовна достаточно молода, — с сомнением заметил экспедитор.

— И что? — хмыкает Владислав. — Филинов тоже молод, а уже ветеран Хань, покоритель Золотого Дракона, Грандмастер телепатии, иномирский правитель и бог весть ещё кто…

— Но Данила Степанович — исключение из правил…

— А жён он, думаешь, берёт не по себе? — Владислав уже сомневался, что правильного человека взял за старшего в группу. — Они у него просто вместо красивой мебели, по-твоему? Одна — альва-друидка, которая сделала «Энергосинтез» ведущей фармацевтической компанией в стране. Другая — боевая огненная магия. Третья — высококлассный Целитель и двударный маг. Значит, и эта Елена непростая и как минимум мозгами не обделена.

— Вы правы, Ваше Высочество, — старший экспедитор поспешил признать, что ляпнул глупость. — Значит, план графа Данилы очевиден: Елена Викторовна покажет себя эффективно в кресле врио городничего и добьётся, чтобы её оставили постоянно на этой должности…

Владислав кивнул:

— А ведь структура социального управления Невинска — это и есть управляющий контур всего Невского графства. Кто контролирует магистрат, тот контролирует операционную жизнь графства.

— Это нетипичное поведение для графов и князей, — замечает аналитик. — Обычно высшая аристократия не стремится контролировать операционную деятельность магистратов, ограничиваясь финансированием города.

Алёнушка молча делает пометку в тетради, не поднимая глаз.

Красный Влад откидывается в кресле, на секунду задумывается и негромко бросает:

— Данила не делает случайных ходов. И я бы не стал его недооценивать.

Алёнушка сосредоточенно выводила строчку за строчкой, протоколируя встречу. Владислав скользнул по ней взглядом — стройная, молчаливая, миловидная. И ведь готова была на многое, эта девушка. Она не из тех, кто делает что-то спустя рукава — наоборот. Алёнушка исполняла поручения чётко, без лишних вопросов. Ради выполнения приказа она не постеснялась бы пойти и на более тонкие ходы.

Он вспомнил тот эпизод, когда она проводила Данилу в кабинет, который, возможно, однажды мог бы стать его собственным — как заместителя начальника Охранки. Тогда Алёнушка вовсе не случайно обратила его внимание на диван и душевую. Всё было расставлено прозрачно.

Но Данила не воспользовался предложенной лояльностью. Не принял готовую девушку. Не поддался на расставленные акценты. И трудно было его за это винить.

Он просто отказался играть в старую игру — ту, где женским телом покупают твоё доверие, чтобы потом ждать мягкости, уступчивости, снисхождения.

Красный Влад усмехнулся про себя. Старый, надёжный приём: предложить постель — и привязать. Чтобы человек уже не мог ударить, не мог возразить, не мог пойти до конца — потому что будет чувствовать себя обязанным.

Но Данила оказался умнее. Умеет парень сдерживать гормоны. Впрочем, с такими красивыми жёнами и немудрено.

Старший экспедитор предлагает, решив реабилитироваться в глазах начальства за промах:

— Ваше Высочество, в связи с действиями графа Вещего-Филинова, мы можем инициировать немедленные контрмеры.

— Контрмеры? — удивился Владислав. — Какие это?

— Обычно региональный центр назначает замену вместо снятых городничих в течение четырёх-семи месяцев, — загорелся экспедитор. — Но мы можем добиться, чтобы регионцентр назначил постоянного городничего в Невинске уже сегодня-завтра! Это лишит Елену Викторовну шанса закрепиться как эффективная врио.

Красный Влад разочарованно покачал головой. Всё же старший экспедитор не подходит на это место. Не дипломат он, не дипломат.

— Вставить палки в колёса Филиновым — и это ваш план? Что за чушь? Напоминаю: ваша группа создана не для того, чтобы стравить Охранку и Данилу Степановича. Ваша задача — укрепление связей с ним. И, в идеале, формирование разносторонней зависимости Вещих-Филиновых от царского престола.

Экспедитор поджал губы:

— Простите, Владислав Владимирович, я пересмотрю цели группы…

Владислав вздохнул, а потом его взгляд само собой снова притянуло миленькое лицо Алёнушки. Да и не только лицо, но и натянутый на груди китель.

«Засиделся я на работе, — подумал Владислав. — Надо хоть жену проведать».

— Алёна Эдуардовна, а вам есть что сказать по этому поводу?

Алёнушка удивлённо подняла голову. Ей показалось, что она ослышалась.

— Мне, Ваше Высочество?

— Вам-вам, — кивает начальник Охранки. — Вы протоколируете все наши встречи и в курсе целей спецгруппы. Не стесняйтесь порассуждать.

Алёнушка замялась, глубоко вдохнула — грудь заметно приподнялась, пуговицы на кителе дрогнули, но она всё же заговорила, не решаясь подвести Его Высочество:

— Данила Степанович контролирует Золотого Дракона. Он обладает уникальным доступом на Боевой материк. И, как вы прекрасно знаете, является королём народа альвов — долгожителей-магов с многоуровневым потенциалом, который, судя по последним сводкам, уже почти восстановлен. Мы не можем рисковать потерей его доверия из-за его посягательств на контроль политико-социальной жизнью крупного провинциального города.

— Неплохая сводка, — кивает Владислав. — Что-то ещё, Алёна Эдуардовна?

Она перевела взгляд на хмурого старшего экспедитора и твёрдо сказала:

— Сейчас идёт очередное интервью Её Высочества Ольги Валерьевны с Данилой Степановичем. Это одна из наших долгосрочных ставок. Ваша племянница должна стать для него точкой контакта, точкой симпатии. Но, разумеется, этого мало. Нужны и другие рычаги — в том числе доверие, логистика, финансовые обязательства.

— Верно. Чем больше зависимостей, тем лучше, — кивнул Владислав.

В этот момент у старшего экспедитора зажужжал пейджер. Он бросил взгляд на экран, побледнел и прошептал:

— Владислав Владимирович… возможно, вам стоит взглянуть. Мы можем включить новостной канал?

— Алёнушка, — бросил Красный Влад.

Секретарь тут же взяла пульт и включила большой монитор на стене. Из динамиков вырвался истеричный крик дикаря, угрожавшего Даниле. Речь шла о какой-то там сестре.

Алёнушка невольно округлила глаза. Владислав молча смотрел на экран, прислушиваясь к интонациям, оценивая эмоциональный фон, расстановку сил.

Прошло две минуты.

— Владислав Владимирович, если мы окажемся на подстраховке у Данилы Степановича в этой неприятной для него ситуации, — вдруг подала голос Алёнушка, слегка покраснев, — он точно это оценит.

— Лишь подстраховка? — с интересом уточнил Владислав.

— Если потребуется больше, граф сам скажет, — вспыхнула девушка. — Он не любит, когда ему не оставляют выбора.

Владислав с интересом смотрел на румяную Алёнушку, затем откинулся в кресле и негромко произнёс:

— Пробейте этого крикливого индивида. Узнайте, кто он и под кем ходит. План Алёны Эдуардовны принимается: если это конфликт локального характера, мы можем предложить Даниле помощь. Подчёркиваю — предложить, не навязать. Это хороший момент для укрепления доверия.

Он сделал паузу, а потом добавил:

— Алёна Эдуардовна отныне — командир спецгруппы по вопросам Вещих-Филиновых.

Сейчас всё Царство смотрит на меня. И потому я спокойно сижу в кресле студии, будто у нас обычное интервью по плану. Тем временем охрана телецентра уже окружает того бушующего горца Давида, что ворвался в зрительный зал. Он пышет наигранным гневом, машет руками, орёт что-то про сестру.

А эфир, к слову, всё это уже схватил. Картинка пошла. Если сейчас его свяжут и выволокут, зритель получит простой и понятный вывод: «Вот, Филинов душит простых людей, даже если у них есть справедливая претензия». Это будет только хуже. Скандал в прямом эфире — репутационная пуля, которая не промахивается. Поэтому надо взять ситуацию в свои руки и наглядно показать, что это всего лишь чей-то розыгрыш.

Я говорю громко:

— Отпустите неуважаемого. Пусть пройдёт.

Во всей студии — тишина. Все взгляды, словно прожекторы, обращены на меня. Симохин, развалившийся на VIP-месте, сияет самодовольством, будто у него цель жизни — опорочить мой род. А вот Жанна Валерьевна, уловившая момент, тут же включается: она умеет подбрасывать масло в огонь, не обжигая пальцев.

— Ну что ж, это, значит, вы устроили? — говорит баронесса с ленцой, бросая взгляд на Симохина. — Ваш посыльный? Но вы, выходит, смертник — злить моего спасителя. Опрометчиво.

— Неужели Данила Степанович ещё вздумает мне навредить? — хмурится Симохин.

— Про моего спасителя — не знаю, но я уже надумала, — слегка скалится Жанна, и холодный блеск её глаз вводит Симохина в ступор. Он резко побледнел. Видно, не ожидал, что опасная баронесса Горнорудов переключится на него. — Незачем было портить интервью моему спасителю.

Ольга Валерьевна, умница, поняла мою игру с полуслова. Поднимается, делает шаг вперёд, фиксирует на охране твёрдый взгляд и повторяет мои слова, уже как приказ:

— Слушайте Данилу Степановича. Отпустите сударя. Пусть пройдёт.

Давид начинает спускаться по лестнице, выставив тяжёлый подбородок вперёд. На нём кожаная безрукавка, под которой заметны бугрящиеся мускулы рук.

И всё бы ничего, но когда я присматриваюсь, сразу цепляюсь за одну странность: рангово горец — Мастер, и по энергетике — да, крепкий. Но с меридианами у него что-то не то. Какая-то перекошенность, неестественная вязкость потоков. Словно чужая сила внутри него прижилась не совсем добровольно.

Он подходит ближе, не церемонясь, и бросает в лоб:

— Ну что, отдашь мою сестру, Филинов?

Достаю из архивов памяти имя Давид. Давид — тот самый мерзавец, который в малолетстве мучил маленькую Гепару. Давид, что бросил её одну на растерзание отчиму — садисту из Алабмаша.

Я смотрю ему прямо в глаза и удивлённо переспрашиваю:

— Ты про ту сестру, которую сам же бросил в малолетстве?

Ольга Валерьевна наклоняет голову, утвердительно кивая. Её взгляд говорит: «Ты всё правильно делаешь».

Княжна поняла, куда я веду.

Давид вскипает и бросает на взводе:

— Я ушёл на заработки! Мы были бедной семьёй!

Я поднимаю бровь, всё ещё не повышая голоса:

— А бил ты маленькую сестру тоже ради заработка?

Улыбка, больше похожая на оскал, ползёт по его лицу:

— Да я тебя…

«Иди, куда шёл, — бросаю я ему по мыслеречи, резко, хлёстко, как плетью. — Ты бросил Гепару маленькой девочкой, и она от безысходности продала душу Демону вместе со своим городом. Я её потом освобождал, а где ты был всё это время?»

В ответ Давид рычит по мыслеречи:

«Пошел ты! Она — моя собственность. Понял?»

Время бы закипеть и сделать мерзавцу лоботомию, но что-то с ним не так. Чересчур уверен в себе. Не знаю, с каких гор он спустился, но в любом случае прибыл не из далёкой Индии, а значит, знает, на кого наезжает.

Он вдруг вызывающе говорит уже вслух:

— Ты не хочешь отдать мою сестру⁈ Тогда я вызываю тебя на дуэль!

Я не удивлён. Всё шло к этому. Отвечаю сухо, без эмоций:

— Ты не дворянин, чтобы бросать мне вызов.

Он с усмешкой достаёт из кармана мятый документ и размахивает им перед камерой:

— Я — личный дворянин! За зачистку кавказских банд получил!! Вот корочка! А по нашим законам — только сильный мужчина может владеть спорной женщиной! Так что докажи, что ты не тряпка, Филинов!

Я смотрю на него с ледяным спокойствием.

— Твоя сестра — не коза, чтобы ей владеть, — хмыкаю. — Но вызов я принимаю. Ты пытался оскорбить меня и мою избранницу. Этого я не прощаю.

Документ, скорее всего, липа. Может, грамотка из киоска или фальшивка от покровителей. Но мне это только на руку. В поединке мы и проясним, кто послал горца. А также получу с него компенсацию в сто крат.

Я бросаю взгляд на Ольгу Валерьевну:

— Ольга Валерьевна, если не затруднит — подготовьте арену.

Княжна кивает, чуть виновато:

— Да, Данила Степанович.

Она поворачивается к режиссёрской группе и ассистентам, стоящим у оборудования:

— Подготовьте, пожалуйста, арену для поединка Данилы Степановича и его оппонента.

Затем делает шаг к основной камере, смотрит прямо в объектив и спокойно, без дрожи в голосе, произносит:

— Мы прерываем трансляцию по техническим причинам.

Камера гаснет. Свет в зале меняется, гул стихает. Гости встают со своих мест.

Ольга Валерьевна подходит ко мне ближе — сдержанно, но с искренним сочувствием:

— Данила Степанович, простите. Неважно, что я не знала, что такое может случиться. Я это допустила и виновата перед вами.

Я качаю головой:

— Всё в порядке, княжна. Не вы позвали этого Давида.

Она смотрит на меня, понимает, что я действительно не держу на неё зла, и кивает с облегчением. Но её взгляд вновь становится деловым — присутствие Давида в студии явно ей неприятно, за что не могу её винить. Княжна поворачивается к охране:

— Проведите господина Давида на арену.

Тот уходит, не забыв бросить в мою сторону кривую ухмылку. Что ж. Пусть ухмыляется — пока может.

А Ольга Валерьевна разворачивается к Симохину, который явно надеется незаметно испариться. Напрасно.

— А вас, господин Симохин, я попрошу остаться до конца, — её голос всё ещё вежлив, но в нём уже звучит холодная сталь. — За то, что вы сорвали моё интервью, вы понесёте последствия.

Симохин вскидывает руки, как будто оскорблён до глубины души:

— Какие ещё последствия? Я-то тут при чём? Я просто помог одному бедному родственнику рассказать всей стране, как с ним обошёлся Его Сиятельство Данила Степанович!

Ольга Валерьевна хмуро отвечает:

— Нет. Моё интервью было санкционировано Охранкой и одобрено Царским аппаратом. Но точно не в том формате, который вы себе позволили. Теперь вам придётся объясняться перед Владиславом Владимировичем за весь этот цирк.

Симохин резко побледнел.

— Охра-а-анкой? — проблеял он и едва не упал.

Он явно не ожидал, что так попадёт. С Охранкой шутки плохи. А получить персональный разнос от Красного Влада — надо ещё суметь пережить.

«Ничего себе, — думаю я. — Выходит, интервью было не просто нашим делом. Даже Охранка участвовала. Или, как минимум, Ольга Валерьевна получила от них акцепт. Это многое объясняет. Хотя, если честно — неудивительно».

И в этот момент ко мне по мыслеречи подключается Гепара и произносит срывающимся от волнения голосом:

— Даня, я должна приехать. Мне нужно…

— Хорошо, — отвечаю я сразу, без лишних слов. И так всё понятно.

В это время Ольга Валерьевна, переговорив с ассистентами, оборачивается ко мне:

— Данила Степанович, пройдёмте. Арена скоро будет готова.

— Пускай и всех участников интервью тоже туда проводят, — имею в виду в первую очередь Машу и Жанну Валерьевну, но и Симохин не помешает нам.

— Конечно, как скажете, — кивает княжна.

Мы двигаемся по коридору и выходим в подготовленное для боёв помещение. Оказывается, даже в телецентре есть арена. Всё как положено: большая стеклянная коробка — прозрачная, но прочная. Бронированные стенки, встроенная система гашения энергии. Эта коробка способна спасти зрителей от побочных эффектов техник Мастеров. Телевизионная бойня без риска для публики.

Я перевожу взгляд на Ольгу Валерьевну:

— Думаю, вам стоит продолжить съёмку.

— Вы уверены? — спрашивает великая княжна, вглядываясь в моё лицо, будто ищет признаки усталости или сомнений.

— Уверен, — киваю. — Нам нужно довести эпизод до конца. Если мы оборвём трансляцию сейчас — зритель останется с ощущением недосказанности. И вот это ощущение мои оппоненты используют против меня уже завтра. — Я делаю быстрый жест в сторону Симохина и Питько. — Раз мы начали, то пойдём до конца. Чтобы потом не читать врущие газеты.

Ольга Валерьевна на секунду задумывается, затем коротко кивает:

— Хорошо. Тогда мы включим камеры, как только вы войдёте на арену.

Я просто говорю:

— Договорились.

Великая княжна, заметив рядом Машу, деликатно отходит — видимо, для того, чтобы мои женщины могли спокойно пожелать мне удачи.

Я обмениваюсь парой слов с княжной Морозовой, и она целует меня в щёку, шепнув на прощание пожелание удачи.

Следом подходит Жанна Валерьевна — с лёгкой улыбкой на лице и искрами иронии в глазах.

— Да уж, — говорит баронесса Горнорудова, оглядывая стеклянную арену, — не ожидала, что всё выльется в такой эпатаж.

Я усмехаюсь:

— Спасибо, Жанна Валерьевна, что вступились за меня во время вопроса про мою «уникальность». Ваше слово было очень кстати.

Она смотрит на меня хитро, по-женски, и отвечает с той самой игривой ноткой, которую от неё всегда ждёшь:

— Ты же мой любимый зять. Как могло быть иначе?

Типичная Горнорудова. Но даже такая — нынче она на моей стороне.

Вскоре приезжает Гепара в сопровождении Камилы. И если Камила держится уверенно, с привычной грацией боевой супруги, то Гепара подходит ко мне стремительно, почти спотыкаясь на ровном месте. Сразу — ко мне. В глаза смотрит напряжённо, как будто всё ещё не верит, что это реально.

— Спасибо, мой господин… что не отдал меня этому чудовищу, — тихо говорит она.

Но тут, конечно же, как по заказу, из-за угла выныривает Давид. Наверняка, горец высматривал мутантку и ждал её появления.

— Сестрёнка! — оскаливается он хищно. — Вот и ты! Всё позади! Я пришёл за тобой! Возвращайся же к любимому брату!

Гепара побледнела, отступив за меня.

— Никогда, — выдыхает она.

Вообще, этот Давид явно обделён умом и не понимает, что крепко так нарвался. Кроме того, его энергетика как будто подправленная. Не знаю, кто его подпортил и подослал ко мне. Может, он под «настройкой» Лорда Тени. А может, это учудил Франсуа, охотник на колыбельки. Но ясно одно: этот горец — не просто недобиток с гор.

Он подходит ближе и хлопает меня по плечу.

Я пока не сношу ему руку в плечевом суставе. Но в голове уже раскладываю варианты.

Личный дворянин без титула не имеет права касаться графа без разрешения. Тем более — короля.

Стоящая в отдалении Ольга Валерьевна, нахмурившись, кивает мне на охрану, но я качаю головой. Парни могут пострадать, лучше я уж сам разберусь с этим ходячим недоразумением.

Давид ухмыляется, словно является хозяином положения:

— Я делаю тебе последнее предупреждение, Филинов. Отдай мою сестру, пока можешь.

Гепара стоит за моей спиной, и её руки подрагивают. А сам я смотрю на этого горного выскочку с равнодушием.

— Граф Филинов! — раздаётся крик с индийским акцентом на весь зал, — верни мне моё лицо!

В аренный зал вбегает Арун. Он появляется, как всегда, эффектно. Камзол с золотым шитьём, высоко поднятый подбородок, походка павлина на допинге. Только вот лицо у него всё ещё напоминает раздувшийся зад макаки в период спаривания.

— Верни его назад! Ты одним прикосновением превратил моё лицо в ЭТО! — визжит индус.

Давид замирает и опускает взгляд на свою руку, которой только что хлопал меня по плечу. Снова смотрит на фейс индуса. Побледнев, горец отшатывается и трясёт ладонью, словно пытаясь скинуть невидимую порчу. Теперь Гепара кротко улыбается. Я же смотрю на горца как на смертника:

— Хочешь ещё раз хлопнуть?

— Встретимся на арене! — кричит он испуганно и драпает в стеклянную коробку.

На самом деле мне бы пришлось повозиться, чтобы изменить структуру физика, почти Мастера. Да только он не знает этого.

В моей голове — лёгкий всплеск мыслеречи от Гепары, тёплый, полный облегчения:

— Спасибо.

Аруна тем временем уже обступила охрана. Кричащего индуса уводят — вежливо, но крепко, как уносят пьяного дипломата с корпоратива.

Думал, зрителей больше не будет, да неожиданно явились представители Охранки. Причём — ба! — есть и знакомые лица. А именно славянское лицо Алёнушки, которая пришла вместе с тремя экспедиторами.

Я киваю подошедшей девушке в чёрном кителе:

— Какая честь — снова видеть вас, госпожа офицер.

Алёнушка кивает сдержанно:

— Взаимно, Ваше Величество. Я пришла по поручению Владислава Владимировича. Информация о горце Давиде находится у меня. Вы можете, Ваше Величество, прочитать её прямо сейчас.

— Как же мне её прочитать? — не вижу документов в руках экспедиторов.

— По мыслеречи. Я всё прочитала и запомнила в дороге, так что могу вам передать, — удивила девушка. — Так будет быстрее.

Киваю. Алёнушка знает толк в телепатии, хотя сама и не телепатка.

Не влезаю вглубь и не пытаюсь вторгнуться в личное. Щиты даже не трогаю — просто скольжу по поверхности, как по зеркалу, и забираю всю информацию, что отдаёт Алёнушка.

Технически я просто общаюсь с Алёнушкой по мыслеречи, только она передаёт по каналу свои воспоминания, как читала досье. У девушки фотографическая память, что упрощает дело. Это как собрать из пронумерованных страниц книжку, правда, намного быстрее.

Что ж, Давид долго жил в горах и промышлял бандитизмом. Несколько лет числился в сводках как полевой главарь одной из мелких группировок. А вот его «личное дворянство» — откровенная липа. Никаких официальных записей о присвоении ему герба нет. Словом — похоже, и правда купил корку в переходе. Фальшивка уровня туалетной бумаги.

Всё ясно. Впрочем, и так было понятно, что горец — мошенник. Просто теперь — документально подтверждено.

Алёнушка поворачивается ко мне и говорит почти деликатно:

— Я могу прямо сейчас арестовать горца за подделку документов. Владислав Владимирович разрешил действовать, но только после вашего одобрения.

Я качаю головой:

— Тогда моё слово — «нет». Арестуйте его после боя.

Она чуть прищуривается. Говорит ровно, как само собой разумеющееся:

— Боюсь, после боя от него ничего не останется, Ваше Величество.

И она права — абсолютно.

Я смотрю сквозь стекло на Давида, разминающегося на арене. Он уже размял плечи, делает круговые движения шеей, улыбается самодовольно — непонятно, на что надеется.

— Вам же лучше, госпожа офицер. Меньше мороки с допросами.

Арендованное поместье де Фанфан, Москва

Ангел сидел в кресле и смотрел телевизор — или, как он мысленно его называл, колдовской ящик этого мира. Надо признать: в этой сфере местные действительно продвинулись. Картинка — кристально чёткая, звук — почти как эфирное пение архонтов, а в передаче — не кто иной, как Данила Вещий-Филинов. Собственно, из-за конунга Ангел сейчас и смотрел ящик.

Ангел машинально перелистнул каналы — глянуть, что там ещё есть, — потом вернулся и как раз застал момент, когда в эфире внезапно появился какой-то дикарь в кожаной безрукавке. Публика взбудоражена, красивая ведущая в голубом платье растеряна, сам Данила остаётся сидеть, на лице менталиста — неподдельное спокойствие.

— Хм, — тихо произнёс Ангел и тут же активировал связь-артефакт, набирая нужную сигнатуру.

Сфера из янтаря вспыхнула мягким светом, и почти сразу голос Лорда Тени отозвался с другой стороны:

— Слушаю, Ангел.

Ангел не терял времени:

— Сейчас Филинова показывают в ящике, и там явился чей-то брат и обвиняет его в краже. Это не ваших рук дело, милорд?

Ответ не заставил себя ждать:

— Это рук моих людей. Они нашли этого дикаря, обработали, вложили нужное… — пауза. — Я тоже приложил руку. Обвил его порождением Первозданной Тьмы. Внутри него теперь тлеет нечто необычное. Если дело дойдёт до боя — Филинову будет отличный сюрприз.

Ангел сдвинул брови, но не ответил сразу. Он не любил такие игры. Тем более, когда правила писались на ходу. Но с теневиком глупо спорить — вся его магия построена на том, чтобы бить исподтишка.

Крылатый Организатор хмуро бросил:

— Что ж, милорд, надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Ты позвонил, чтобы меня учить? — разозлился Лорд Тень.

Связь резко оборвалась. Разобиделся теневик.

Ангел снова посмотрел на экран, где дикарь уже стоял на арене, а конунг Данила как раз говорил что-то Ольге Валерьевне.

— Посмотрим, чем всё кончится, — пробормотал он. Филинов выглядел слишком спокойным. Впрочем, это и логично — он ведь не догадывался о ловушке.

— Можно включить камеры. Я готов, — громко произношу я великой княжне.

Ольга Валерьевна тут же дублирует мою команду, её голос уверенно летит в сторону режиссёрской группы:

— Работаем. Пошли в прямой.

Камеры щёлкают, свет усиливается. Стеклянный куб замыкается вокруг нас с Давидом. Прозрачная арена, бронированные грани — давненько я не дрался на глазах у всего Царства.

Давид встаёт напротив. И, конечно же, начинает распинаться перед камерами:

— Ты отобрал мою сестру! — орёт он, стараясь выглядеть праведным мстителем. — Она моя! По праву крови! Моя!

Не знаю, зачем ему это нужно. Настоящему заказчику Давида явно должно быть плевать на историю с сестрой. Видимо, для своего пиара старается.

Сам я воздерживаюсь от болтологии. Просто обрушиваю на него псионическую волну.

Горец не успевает даже вдохнуть. Он падает, как мешок с картошкой.

Физик всего лишь. Мощный корпус, пустая башня.

Я подхожу ближе, глядя на него сверху вниз, и говорю — спокойно, чётко, на всю арену:

— В Царстве запрещено рабство. Есть только подданство дворянину.

Пауза. Камера, кажется, берёт крупный план.

— А ты не дворянин. Удостоверение — подделка. Но при этом посмел вызвать на дуэль графа Русского Царства и нарушить закон. Принимай последствия.

Я поднимаю руки. Вокруг сгущается псионическая энергия. Я не просто телепат. Я Грандмастер. И сейчас это увидит всё Царство. Псионический вихрь накрывает горца с головой.

Он орёт. Его нервы вспыхивают, как провода под током, боевые окончания пытаются сопротивляться — но тщетно.

Я краем глаза смотрю на Гепару. Не слишком ли я зашёл?

Но избранница стоит спокойно и кивает, мол, поступай, мой господин, как считаешь нужным. Я тебе верю.

Успеваю забрать память, и Давид гаснет, его сознание обугливается. От него остаётся пустая оболочка. Он больше не личность, а овощ.

И в этот момент под ним начинает расползаться тень. Из неё, шевеля лапами, выползает теневое чудовище. Пока оно не вылезло полностью непонятно что это.

Оно скребётся лапами по полу, ползёт прямо на меня.

Я внимательно смотрю на бесформенную кучу Первозданной Тьмы и улыбаюсь.

— О, привет, Магнитик!