Боксер-7: назад в СССР

Глава 7

— А, все-таки явились? — недобро усмехнулся Тамерлан. — Миха, переведи им, что они козлы!

— Серьезно? — переспросил я. — Ты с этого хочешь начать разговор?

— Какие еще разговоры! — вспыхнул Тамерлан. — Они сами уже все начали, и не один раз, ты что, забыл?

— Чего вы там орете? — раздался недовольный голос англичанина. — Значит, так! Если вы не в курсе, то именно мы являемся родоначальниками бокса вообще! Поэтому на вашем месте я бы сразу сбежал отсюда, поджав свои потроха, ха-ха!

— Мало ли кто чей родоначальник, — справедливо заметил я. — Это тебе не дает права вести себя как хозяин всего мира. Тем более что бокс в любом случае изобретал не ты и не твои друзья.

— А ты такой умный, я смотрю, — хмыкнул англичанин. — Но мы сюда не трындеть пришли. Короче говоря, если у вас есть какие-то вопросы, то, если вы нормальные пацаны, то давайте и выясним все как пацаны, по-мужски.

— Мы вас вообще-то сюда тоже не на чашечку кофе позвали, — заметил я.

— Ага, — кивнул англичанин и показал на наши перчатки. — Вот эту вот ерунду снимайте. Будете тренерам своим показывать, какие вы примерные. А здесь и одних бинтов достаточно.

— Это чего он хочет, как на улице, что ли? — не понял Тамерлан.

— А ты сам пять минут назад разве не того же самого хотел? — неохотно отозвался я. — Ну да, по сути, кулачный бой.

Происходящее мне, откровенно говоря, не нравилось. Все-таки завтра чемпионат, а такие выяснения отношений не могли привести ни к чему хорошему, только к получению травм. Наверняка это и было целью англичан — вывести нас из строя. Не удивлюсь, если у них в карманах еще и какие-нибудь сюрпризы для нас заготовлены. Так вот и сам не заметишь, как тебе кисти рук переломают или еще что-нибудь в этом роде.

Однако и сливаться с конфликта тоже было нельзя. Тем более что мы сами предложили разобраться в зале по-мужски. Нужно было просто найти какой-то другой способ, который устроил бы обе стороны…

— У меня есть идея получше, — заявил я, глядя в глаза англичанину.

— Это еще какая? — недоверчиво осклабился тот.

— Давайте сыграем в регби, — предложил я.

— Ты что, решил все к играм свести? — недовольно проговорил англичанин. — И ради этого ты сюда нас затащил? Драться-то испугался, что ли?

— Кулачные бои чреваты травмами, — покачал я головой. — А завтра всем предстоит выступать на чемпионате. Полагаю, что увечий ни нам, ни вам не хочется. В конце концов, мы все приехали на чемпионат с одной и той же целью.

— Ты думаешь, я тебе в регби ничего не смогу поломать? — ухмыльнулся англичанин. — Решил проверить, да?

— А для того, чтобы минимизировать возможность получения травм, мы сыграем в другую версию регби, — стараясь не замечать его издевательской интонации, терпеливо продолжал я.

— Это какую? — окончательно развеселился гость с туманных берегов. — Мы все будем стоять и смотреть друг на друга и на мяч? Чтобы, не дай бог, не прикоснуться к кому-нибудь и не поцарапать себе пальчик?

— Нет, — спокойно ответил я. — Про регби на коленях слышал что-нибудь?

— Ну слышал, — хмыкнул англичанин.

— Так вот, — объявил я. — Играем в регби на коленях! Этот вариант игры не так травмоопасен, как обычный и уж тем более как кулачный бой. В то же время каждый сможет показать себя и свои навыки, хоть и без мордобоя. Ну как, идет?

— Идет, — мрачно буркнул англичанин, посоветовавшись со своими.

Удобно, что нам не пришлось искусственно делиться на команды. Матч по регби на коленях «СССР против Англии» стартовал! И хотя кое-кто из наших пытался протестовать — мол, что это мы тут возиться на полу будем, как в песочнице, лучше уже разобраться по-взрослому — я осадил их пыл, заявив, что для спортсмена перед ответственным выступлением главнее всего — находиться в форме, а для этого необходимо немного поберечь себя, чтобы завтра показать максимум, на что мы способны.

— Мишань, ну ты, честное слово, ерунду какую-то предлагаешь, — недовольно протянул Колян, когда я перевел наш разговор с англичанином. — Это что же получается — вместо того, чтобы этих придурков воспитать как следует, мы будем вместе с ними на коленях по полу ползать?

— Не ползать, а играть, — решительно заявил я. — Регби — это такая же спортивная игра, как и все остальные.

— Вот именно, что игра! — возмущенно воскликнул Колян. — А с этими уродами не играть надо, а показать, кто здесь хозяин!

— Ну уж хозяева-то здесь явно не мы, — мягко поправил его я. — Не забывай, в какой стране мы находимся.

— А, ну да, — сконфуженно произнес Колян. — Но все равно! Лично я — за то, чтобы по-быстрому начистить им рыла, да и разойтись!

— Вообще да, — задумчиво произнес Лева. — Так было бы быстрее…

— А ты-то куда торопишься? — поддел его я.

— Ну а чего лишний огород городить? — развел руками Лева.

— Да, Миш, — встрял в разговор молчавший до этого Сеня. — Я вот тоже считаю, что лучше уж драка. Ну или хотя бы бокс. Ведь у нас же какая цель? Дать им отпор, правильно? И не позволить больше так с нами обращаться. А чего мы добьемся, если вместе мячик побросаем туда-сюда?

— Между прочим, выплеснуть весь негатив можно не только в бое, но и в игре, — заметил я.

Именно это и стали пытаться сделать обе наших команды. Но с первых же минут игры стало понятно, в чем заключается главное различие нас и английских боксеров. Наши зарубежные коллеги были заметно крепче нас физически. Причем это касалось как чернокожих боксеров, так и белых, то есть причина была не в происхождении.

— Что за черт, — проворчал Колян, когда по обоюдному согласию мы объявили десятиминутный перерыв — Вроде бы комплекции они примерно такой же, пацаны как пацаны, а у меня такое впечатление, как будто на меня бульдозер едет.

— У них школа немного другая, — объяснил я. — У нас в Союзе манера чуть более… игровая, что ли. Мы к этому относимся, по большому счету, как к шахматам или тому же футболу. Ну и, конечно, много внимания уделяем технике. А у них основной упор делается именно на силу. Поэтому у нас немножко различается антропометрия, в этом все и дело.

— Антро… чего? — уставился на меня Колян.

— Антропометрия, — с улыбкой повторил я. — Ну то есть пропорции тела чуть-чуть другие. Потому что изначально тренировки проходят иначе и развиваются они по-другому.

— Судя по тому, что они творят, они вообще не развиваются, — продолжал ворчать Колян. — Это же надо — какой-то английский хрен меня чуть в пол не впечатал! Ну у нас игра или что? Или эта игра называется не регби, а «кто кого задавит»?

— У меня такое ощущение, что моя нога меня матом кроет, — сообщил Лева, озадаченно глядя на травмированную ногу. — Она, конечно, давно уже зажила, да и мы не на ногах стоим, но меня сейчас пару раз по ней долбанули со всей силы.

— А ты в ответ тоже долбани, — посоветовал я. — Тут, знаешь, больше эмоций на самом деле.

— Я это к тому, — объяснил Лева, — что не все могут продержаться до конца. В любой момент кто-нибудь может выйти из строя.

— Не бурчи, — весело отозвался я. — Сейчас что-нибудь придумаем.

«Что-нибудь придумать» действительно было бы неплохо. Потому что противники, вовремя почувствовав свое преимущество, и вправду начали нас серьезно давить — в буквальном, физическом смысле. Еще немного — и все это грозило перейти из перебрасывания мяча во все тот же мордобой толпа на толпу. А это в мои планы никоим образом не входило. Я понял, что нашей команде нужно срочно менять стратегию. и раз уж мы сильны в технике, то, значит, этим и нужно воспользоваться. Ведь они же упирают на свое преимущество — вот и нам нужно поступить точно так же.

— Пацаны, — обратился я к динамовцам. — Давайте-ка будем работать чуть-чуть по-другому.

— Все-таки по башке каждого козла, да? — жизнерадостно откликнулся Шпала. — Правильно, давно уже пора! А то что-то оборзели вконец, а мы с ними тут цацкаемся еще!

— Нет, не по башке, — строго посмотрел на него я. — Наоборот!

— Наоборот — это как? — окончательно развеселился Шпала. — В смысле они нас по башке? Ты нас для этого здесь собрал?

— Да успокойся ты уже со своей башкой, — чуть прикрикнул я. — И слушайте внимательно все. Наши соперники более сильны физически. Но у нас есть преимущество в технике. Так давайте же не бороться с ними — так они нас точно победят, а упирать именно на технику! Регби — это же игра?

— Даже не знаю… — Колян с шутовским выражением лица почесал затылок.

— Регби — это игра, — продолжил я, не обращая внимания на эти фонтаны остроумия. Я понимал, что все эти бесконечные шуточки — проявление адреналина, который в каждом из нас в этот момент бил буквально через край. — Ну а раз это игра — вот давайте и попробуем именно обыграть противника, а на забить. Тем более что каждый из нас эту игру хорошо знает, играл много раз и все тонкости наверняка уже изучил. Ну что, идет?

— Идет, — раздалось несколько нестройных голосов.

— Ну вот и отлично, — заключил я, давая англичанам знак, что мы готовы к продолжению регби-поединка.

Мой расчет оказался правильным. Во втором тайме мы сумели ни разу не отдать инициативу англичанам. Как они ни пытались победить нас своей силой — мы хитро сводили их попытки на нет. А поскольку с техникой у них было слабовато — да и привыкли они по большей части полагаться именно на физические усилия — то уже через десять-пятнадцать минут стало заметно, как их движения становятся все более неповоротливыми, а реакция — все более замедленной. К концу игрового времени на наших соперников было жалко смотреть: они с большим трудом перемещались по залу и более всего были похожи на людей, которых внезапно заставили бежать многокилометровую дистанцию с тяжелым грузом на шее. Разве что только языки не висели у них на плечах.

В результате мы не просто победили в матче по регби. Мы одержали тактическую победу, заставив англичан вымотаться намного раньше, чем закончилась сама игра. В прошлой жизни я любил прибегать к этой хитрости: я вообще всегда считал, что спорт — это не столько про силу, сколько про грамотное распределение этой самой силы.

— Ну что, получили? — злорадно завопил Сеня, когда обе команды начали подниматься на ноги. — Больше небось не будете на советских боксеров выступать!

— Сень, успокойся, — посоветовал ему я. — Мы, кажется, договаривались разобраться с ними в игре — вот и разобрались. А унижать соперника — это не по-спортивному.

— А подножки подставлять — это по-спортивному? — резонно возразил Сеня. — Сами заварили всю эту кашу — пусть теперь и хлебают полной ложкой.

— Но нам-то зачем до этого опускаться? — спросил я. — Мне вот, например, неинтересно подставлять подножки. Мне интересно побеждать в честном поединке, на ринге. Ну или на игровом поле, как сейчас.

— Твое благородство, Миха, тебя погубит, — полушутя-полусерьезно обронил Колян, проходивший мимо и слышавший наш разговор. — Всегда найдутся какие-нибудь козлы, которые захотят воспользоваться твоей порядочностью. Я, конечно, не имею в виду, что нужно последним козлом становиться, но все-таки…

Я хотел возразить, что порядочным человеком следует оставаться всегда и в любой ситуации. Но тут же вспомнил, как в моей прошлой жизни произошло именно то, о чем сейчас говорил Колян, в результате чего я, собственно, здесь и оказался. Получалось, что Колян в чем-то прав. И пока я раздумывал, как ему можно на это ответить, меня окликнул чей-то голос:

— Миша! Ведь ты же Миша, правильно?

Я обернулся на звук. В дверях стоял один из тренеров сборной СССР, которого я уже несколько раз видел на тренировках, да и просто в коридорах жилого корпуса. Интересно, а он-то чего здесь вдруг забыл? Или кто-то уже поспешил доложить тренерскому составу, что в зале проходит «несанкционированный» матч?

— Здравствуйте, — я подошел к нему, стараясь сохранять спокойствие. — Да, я Миша. А что такое?

— Я здесь где-то последние минут сорок стою, — сообщил мне тренер. Получается, что он застал практически весь второй тайм? — Шел мимо, услышал звуки, заглянул — и решил вот понаблюдать, что вы тут устроили.

— Да мы тут просто решили с ребятами… — начал было я, думая, что сейчас посыпятся вопросы из серии «кто вам разрешил» и «как пришло в голову накануне турнира». Однако тренер заговорил со мной совсем о другом.

— Я хотел сказать, что ты молодец, — с улыбкой перебил он меня. — Ты очень вовремя ввернул эту тактику выматывания соперника. В результате и этих субчиков утомил, и страсти кипящие остудил, и матч выиграл. С таким стратегическим мышлением далеко пойдешь! Так держать!

— Спасибо, — скромно ответил я.

Матч с англичанами, а в особенности его успешное для нас завершение, похоже, вдохновил динамовцев не хуже победы в каком-нибудь турнире.

— Нет, вы понимаете, пацаны? — разорялся Шпала по дороге в жилой корпус. — Стоило нам чуть-чуть подключить голову и начать играть, так сказать, на интеллекте — как эти сразу же посыпались! Ни хрена не умеют, кроме как кулаками махать!

— Это ты зря, — отозвался я. — Противников недооценивать нельзя, даже если ты их начисто разгромил.

— А чего тут недооценивать-то? — недоуменно переспросил меня Шпала. — Ты же сам видел, как мы их сделали! Я говорю то, что было, вот и все!

— А то, — сказал я, — что еще не факт, что они не сделают из сегодняшнего дня никаких выводов. И вообще, своих соперников надо уважать.

— Уважать тех, кто тебе всякие подлянки строит, лично у меня никакого желания нет, — недовольно пробурчал Сеня. — Если бы они с самого начала не стали вести себя как козлы последние, никаких вопросов бы к ним не возникало.

— Посмотрим еще, что они будут на ринге вытворять, — поддакнул ему Колян. — Что-то мне подсказывает, что кристальной честности, которую ты, Мишаня, так отстаиваешь, от них не дождешься!

— Это мы узнаем только во время соревнований, — устало улыбнулся я. Больше всего на свете мне сейчас хотелось добраться до кровати и как можно лучше выспаться. — А они начнутся только завтра.

Под такие разговоры мы и разбрелись каждый по своим комнатам. События этого дня настолько меня утомили, что, вернувшись, я заснул практически сразу. Мне не мог помешать даже непрекращающийся бубнеж моих соседей, которые до поздней ночи обсуждали, как мы сегодня «сделали» англичан. Я же постарался тут же отодвинуть этот матч из центра своего внимания куда-нибудь на обочину. Все-таки это была скорее случайность, а вот завтра начнется то, ради чего мы все сюда и приехали, и ради чего я снова занялся боксом, оказавшись в новом теле…

Нужно ли говорить, что на следующее утро я проснулся одним из первых? Обычные утренние процедуры — душ, легкий завтрак, разминка — и вот мы, переодевшись, уже находимся в зале, где ожидаем каждый своего выхода. Тут и там сновали журналисты с блокнотами и фотоаппаратами, тренеры раздавали последние напутствия своим подопечным, зрители занимали свои места согласно купленным билетам, а телеоператоры снова и снова проверяли настройки своих камер.

— Ну что, Миша, — обратился ко мне подошедший Григорий Семенович. — Я в тебя верю, сынок! Ты справишься и все сможешь.

— Спасибо, Григорий Семенович, — ответил я.

— Если бы я в тебя не верил, я бы тебя на этот чемпионат и не выдвинул, — добавил он. — Так что в моей поддержке можешь не сомневаться — как и в своих способностях.

— Постарайся сразу определить, какую тактику изберет твой соперник, — вступил в беседу тренер нашей сборной. — И в зависимости от этого и пляши. Я слышал, тот, с кем тебе сейчас предстоит драться, довольно упертый малый. Как с самого начала придумает себе план боя, так и не отступает от него ни на шаг, даже если начинает проигрывать. Так что имей в виду — ты можешь это очень эффективно использовать!

— Хм, — задумчиво отозвался я. — Попробуем. Спасибо за наводку!

В этот раз мне довелось выступать одним из первых, а в соперники мне достался боксер из Болгарии.

Этот болгарин и в самом деле оказался довольно упорным и неуступчивым в работе парнем — видимо, для него это выступление значило не меньше, чем для меня. Вообще, в Болгарии тоже была отличная боксерская школа, а этот, видимо, был там далеко не последним учеником. Во всяком случае, техникой он владел блестяще, так что бой оказался нелегким. Уже в первом раунде я почувствовал, что у меня немного забились ноги — вчерашний матч по регби даром не прошел. «И это мы еще обошлись без мордобоя!» — подумал я. «Правильно я все-таки переключил всех на регби. А если бы все-таки решили драться на кулаках? Да я бы сейчас лег в первые же десять секунд!».

Однако и без этого я начал заметно уступать сопернику по очкам. Болгарин выбрал довольно хитрую тактику: он работал вторым номером, нанося множество ударов, в которые никак не вкладывался. При этом очки за их нанесение ему охотно начисляли. Иногда он даже переходил в контратаку из нескольких ударов за раз — но и в этом случае он больше обозначал удар, чем бил. Да, кажется, если я продолжу так активничать, мне его не победить! Нужно срочно менять тактику на противоположную.

В перерыве ко мне подошли тренер нашей сборной и Григорий Семенович.

— Мишка, ты неправильно работаешь, так ты его не одолеешь! — покачал головой Семеныч, как будто прочитав мои мысли на этот счет. — Ты слишком много сил отдаешь на атаки.

— Да я и сам понимаю, — отозвался я. — Он вообще, можно сказать, не работает, а только делает вид, чтоб со стороны смотрелось.

— Ну и чего ты тогда за ним гоняешься-то по всему рингу? — резонно спросил меня тренер нашей сборной. — Ты его все равно не догонишь. Лучше заставь его работать первым номером и подлавливай на ошибках.

— Думаете, у него будут ошибки? — засомневался я. — Он вон как на таран на меня идет!

— Обязательно будут, — подбодрил меня тренер, — в этом можешь не сомневаться! Вспомни, о чем я говорил тебе в самом начале. 90 процентов из ста, что он так и продолжит долбить в одну точку, несмотря на то, что будешь делать ты. Так пользуйся же этим, тебе все карты в руки!

— Давай, Мишаня, — похлопал меня по плечу Григорий Семенович. — Тебе дело говорят. И еще мой тебе дополнительный совет — постарайся закончить бой досрочно! Заставь его ошибиться так, чтобы он встать не смог — и заканчивай! Так у тебя будет больше шансов победить и при этом сохранить еще какие-то силы. Иначе он тебя вымотает, и тогда — хана всему!

Да, все-таки не зря придумали это общение с тренерами в перерывах! Со стороны общую картину происходящего видно гораздо лучше, чем изнутри боя. Тренеры дали мне совершенно правильный совет — сопоставив их слова и то, что я сам успел заметить в ходе первого раунда, я это отчетливо понял. Поэтому, снова оказавшись в центре ринга, я решил действовать по-другому.

Теперь я не бросался на своего соперника, а, наоборот, старался вытягивать его на себя. Болгарин, сперва ожидавший от меня продолжения атак, был заметно удивлен и, кажется, подумал, что я готовлю какой-нибудь подвох. Однако весь мой подвох заключался как раз в смене тактики. Что бы он там себе ни думал, по логике боя ему ничего более не оставалось, кроме как начать меня атаковать.

Но, поскольку эта необходимость была для него неожиданной, продумать свои атаки как следует он не успел. А может быть, дело было в той самой упертости, о которой мне говорил тренер сборной. Так или иначе, хоть он и был вынужден атаковать меня, но делал он это так, словно по-прежнему продолжал работать вторым номером. В результате раз за разом мой соперник начал проваливаться, и поймать его на этом для меня не составляло ни малейшего труда. При этом я тоже не особенно вкладывался в свои удары, стараясь делать их несильными, но резкими и короткими, чтобы у болгарина было меньше возможностей на них отреагировать.

Судя по всему, теперь я делал все правильно! Во всяком случае, мой противник побывал уже в двух нокдаунах, и, хотя он и поднимался обратно на ноги, чтобы продолжать бой, было заметно, что силы его покидают. Публика в зале неистовствовала, скандируя то мое, то его имя. А болгарин этого, казалось, даже не замечал, шатаясь, как разбуженный зимой медведь и напрягая все свои силы, чтобы нанести мне еще один удар.

Его состояние сыграло мне на руку — усадить на пол человека, который от перенапряжения и усталости плохо соображает, практически не требует никаких усилий. Не замедлил случиться третий, решающий нокдаун, во время которого рефери с озабоченным видом подбежал к моему сопернику, перебросился с ним парой фраз — и объявил досрочное прекращение схватки и мою победу с явным преимуществом!

Судя по тому, что на ринг немедленно поднялись врачи, болгарин уже не мог самостоятельно даже подняться на ноги. Вот что бывает, когда целиком и полностью полагаешься на одну-единственную выбранную тактику! Ну а меня, стоило мне только спуститься с ринга, оглушили радостные вопли и поздравления динамовцев.

— Молоток, Мишка! — едва не плясал от радости Григорий Семенович. — Вот видишь, стоило сменить тактику — и ты уже на коне!

— Вот! Вот! — подскочил в нашу сторону Колян. — Вот так же и этих надо было… короче, так надо с ними всегда! — поправился он, вовремя сообразив, что вчерашнее сборище с англичанами было, по сути, самовольным и при тренерах лучше о нем не упоминать.

— Вот это ты его сделал! — восторженно кричал мне в ухо Сеня. — Ты понимаешь, что ты сейчас фактически открыл чемпионат победой советского бокса!

— Кстати, да, — заметил тренер советской сборной. — Это было очень мощно, Михаил. Теперь нам всем нужно будет держать заданную тобой планку, — добавил он с улыбкой.

Я же, как говорят в таких случаях, усталый, но довольный, оглядывался по сторонам, стараясь запомнить эти счастливые мгновения. Ведь смартфонов в те времена еще не изобрели, бытовые камеры были доступны далеко не всем (а уж в Советском Союзе — так и вовсе никому), а с фотоаппаратом на соревнования попробуй походи! С тогдашними фотоаппаратами пришлось бы выбирать одно из двух — или драться, или снимать. Так что приходилось рассчитывать только на собственную память.

Вдруг в одном из передних зрительских рядов я увидел представителей кубинской делегации.

«Интересно, что они здесь делают?» — подумал я. «Ведь мы с ними должны были встретиться только на чемпионате мира, а он еще далеко впереди. Может быть, решили подготовиться заранее и посмотреть на своих будущих соперников живьем, в деле?»