Боксер-7: назад в СССР

Глава 5

Мы впали в состояние шока. Особенно перепугались те ребята, которые покупали вещи с рук — все-таки нутром все они чувствовали, что дело это не совсем безопасное и легальное. При этом надеяться на заступничество тренеров было наивно: здесь, в другой стране, у них не было и не могло быть никаких знакомых, которые могли бы помочь решить подобную проблему. А значит, если уж вляпался — значит, вляпался, никто тебя вытаскивать не будет, решай все свои проблемы самостоятельно.

— Вы чего натворили, паршивцы? — повторил Григорий Семенович, пытаясь отдышаться и одновременно переходя на возмущенный крик. — Вас для чего сюда привезли? Чтобы вы по местным тюрьмам расселись, что ли? Вы кем хотите быть, в конце концов — спортсменами или уголовниками? Или решили совместить?

— Да что случилось-то, Григорий Семенович? — осторожно повторил я вопрос. — Кто что натворил?

Параллельно я пытался прикрыть собой тех ребят, которые не успели запихать свои немецкие шмотки под кровать. Но, судя по всему, получалось у меня это не очень.

— Что случилось? Ты меня еще спрашиваешь, что случилось? — тренер в бешенстве замахал руками, показывая на советских боксеров, одетых в «фирму». — Это вы сейчас уже не мне будете рассказывать, что случилось! Что за хрень на вас надета, я вас спрашиваю? Отвечать!

Но отвечать Григорию Семеновичу никому из нас не пришлось. В коридоре послышалась громкая немецкая речь, и в номер вошли несколько полицейских. Они с порога беглым, но цепким взглядом осмотрели нас и начали быстро что-то объяснять. Григорий Семенович, который на бытовом уровне немного знал немецкий язык, начал нам переводить:

— Короче говоря, в этом районе кто-то недавно обнес магазин спортивной одежды. И теперь они ищут, кто это сделал. Они говорят, что это уже не первый случай в городе и, скорее всего, вор, который вытащил шмотки, будет стараться по-быстрому их продать. А самое хреновое, что вот эти курточки и футболочки, которые на вас — это именно из того магазина вещи и есть. Теперь вы понимаете, в какое дерьмо вляпались?

— Так это что же, они нас подозревают, что ли? — до Славика Калганова, наконец, дошла вся серьезность положения. — А с какой это стати, интересно? У них что, других подозреваемых нет, что ли?

— Значит, нет, — раздраженно ответил Григорий Семенович. — Им виднее, кого подозревать, у них работа такая.

— Как-то хреново они свою работу выполняют, — нервно усмехнулся Тамерлан. — Непонятно, по какому признаку людей подозревают…

— Непонятно? — вскричал тренер. — Непонятно, говоришь? А вот эти фирменные вещички на вас откуда? Или ты думаешь, что если эти полицейские не понимают по-русский, значит, они еще и слепые, что ли?

— Одну минутку, — проговорил полицейский, беря Григория Семеновича за локоть. — Мы понимаем ваши переживания, но все-таки попросили бы вас держать себя в руках.

— Да я-то что… — безнадежно махнул рукой Григорий Семенович. — Тут уже и без меня все понятно…

— Итак, на нескольких молодых людях надета одежда, украденная накануне из магазина, — констатировал полицейский, обращаясь к, видимо, менее опытным коллегам. — Сотрудница данного магазина обратилась к нам с заявлением. Свидетели указали, что видели молодых людей, заносивших указанные вещи в сумках в жилой корпус, где в данный момент проживают участники Чемпионата Европы по боксу. Таким образом, нам необходимо провести проверку.

Отнекиваться было бессмысленно. Если где-то пропали вещи, а сразу после этого обнаружились в другом месте, то полиция вряд ли будет долго разбираться, как они туда попали. А Денис-то каков, а! Вот не зря мне сразу показалось, что он какой-то скользкий тип. Не зря меня не покидало ощущение, что что-то с ним не так! А теперь, значит, из-за этого хитрого дельца почти все мы подпадаем под уголовную статью. Неслабо! Ну хорошо, я не попадаю — все-таки интуиция у меня сработала хорошо, и я не стал ввязываться в эту авантюру. Поэтому сейчас предъявить мне было нечего. Но и это утешало не сильно — все равно скандал грозил разразиться нешуточный, и пятно ляжет на всех, независимо от степени участия в нелегальной сделке. При одном произнесении имени у всех сразу будет возникать ассоциация: «А, это из тех, которые ворованные вещи скупали!». М-да… Так себе перспективка, если честно. Вот мне и Олимпиада, и чемпионство.

С другой стороны, как говорит пословица, не пойман — не вор, а значит, за нашу репутацию еще можно было побороться. Неожиданно шустро это понял и Сеня, вместе с другими пацанами не успевший спрятать свои покупки и теперь красовавшийся перед полицейскими в новеньком спортивном костюме «Adidas».

— А с чего вы вообще взяли, что это вещи — из тех, что были украдены в магазине? — с вызовом сказал он, заметно тревожась, но при этом пытаясь придать своему голосу уверенности. — Я, например, ни про какую кражу ничего не знаю. Вот сейчас от вас услышал в первый раз.

Ну Сеня! Ну дает! Вот не зря придумали поговорку про чертей в тихом омуте. Сеня идеально подходил под это описание. Обычно робкий и застенчивый, не решающийся лишний раз уточнить даже что-то необходимое, сейчас он вел себя как заправский актер, моментально перевоплотившись в возмущенного гражданина, чье достоинство смертельно оскорбили.

Один из полицейских ухмыльнулся и развернул бумажку, на которой оказался список украденных вещей. Поводив по нему пальцем, он нашел нужный пункт.

— Костюм «Адидас», целиком, — торжествующим голосом произнес он и приблизился к Сене, ища на костюме нашивку с размером одежды. — Размер какой? Ага, ну так я и думал! Вот, пожалуйста, и размер тоже совпадает.

— И что с того? — продолжал упорствовать Сеня. — Ну совпадает. У меня что, у одного на всей планете такой размер костюма?

— Это украденные вещи, — металлическим голосом произнес полицейский.

— Слишком много совпадений, Сеня, — сокрушенно покачал головой Григорий Семенович, давая понять, что ситуация безвыходная.

— Совпадения — они и есть совпадения, — не моргнув глазом ответил Сеня. — А я вам заявляю, что лично я ничего не у кого не крал! А мой костюм честно куплен мной же на мои же деньги!

— Ну что ж, — произнес полицейский. — В таком случае можно нам взглянуть на твои честно купленные вещи поближе? Не сомневайся — если окажется, что они действительно честно купленные, мы тут же все вернем.

Хоть сомневайся, хоть нет, а спорить с полицией в любой стране и в любое время было себе дороже. Поэтому Сеня нехотя принялся снимать с себя пресловутый костюм. Правда, здесь обнаружилась одна существенная проблемка: костюм был ему заметно мал, и при каждом движении мой приятель рисковал его порвать. Сене ничего не оставалось делать, как обратиться ко мне за помощью.

— Миш, поддень немножко сзади, — произнес он, поворачиваясь ко мне спиной. И, должен сказать правильно сделал, потому что сзади и чуть сбоку я обнаружил бирку из того самого магазина, который интересовал полицейских. Я понял, что стоит только этому костюму оказаться в их руках, как Сеня тут же отправится в их машину, и в ближайшие несколько лет мы его вряд ли увидим. Поэтому, бросив взгляд на полицейских и убедившись, что они отвлеклись на осмотр других пацанов, я как можно быстрее и незаметнее оторвал эту бирку и сунул себе в карман. Обыскивать меня не будут, а сбрасывать ее на пол — слишком рискованно. Лучше уж я улучу момент и выброшу ее куда-нибудь без свидетелей.

— Это тот самый костюм, который указан у нас в перечне, — объявил полицейский, сверяясь с бумажкой и демонстрируя костюм остальным.

— Но на нем нет магазинной бирки, — заметил его напарник.

— Ну и что? — резонно возразил первый коп. — Ее так долго сорвать, что ли? Ты еще чек из кассы магазина спроси! По всем остальным признакам вещь подходит под описание. Так что, дорогой боксер, собирайтесь. Вы арестованы по подозрению в краже.

— Чего? — взвился Сеня. — По какому еще такому подозрению, в какой такой краже? Да я даже в детстве ни одной конфетки дома не украл, а вы мне про какой-то костюм!

— То что у вас было или не было в детстве, — спокойно проговорил полицейский, — с этим пусть разбираются органы в вашей стране. А нам вы лучше расскажите, где остальные украденные вещи. В списке пропавших вещей — гораздо больше, чем на вас и других здесь присутствующих. Вы их уже успели кому-то продать? Кому? Имена, данные, местонахождение покупателей?

— Каких еще покупателей? — в отчаянии закричал обескураженный Сеня.

— Вот и мы именно об этом спрашиваем — что у вас за покупатели? — повторил немецкий страж порядка и, обращаясь к остальным пацанам, добавил: — А вы тоже снимайте ваши вещички и давайте их сюда. Сейчас все вместе поедем в участок.

Пацаны начали нехотя снимать с себя такие желанные фирменные шмотки. По их лицам было видно, какой трагедией для них было с ними расставаться — мало того, что это была одежда мечты, так за нее еще пришлось уплатить немалые деньги. Но деваться им было некуда.

— Послушайте, — миролюбиво заговорил Григорий Семенович, глядя на растерянных подопечных. — Но ведь наши ребята — спортсмены, а не преступники! Мы приехали, чтобы участвовать в чемпионате Европы!

— А что, спортсмены не бывают преступниками? — приподнял бровь полицейский. — Или вы считаете, что преступники заканчивают какой-то свой криминальный институт и идут работать согласно специализации в дипломе? Каждый преступник в обычной жизни кем-то является. А уж сколько случаев, когда чемпионов на чем-то ловили!

— Но это какое-то недоразумение! — в сердцах воскликнул Григорий Семенович. — Я отлично их всех знаю, никто из них в жизни никогда бы на такое не решился!

— Нам, если честно, все равно, что вы думаете по этому поводу, — равнодушно ответил полицейский. — Налицо факты: украденные в магазине вещи обнаружились непосредственно на ваших спортсменах. А вот как они на них оказались — с этим мы и будем разбираться. Объективно, с соблюдением всех требований закона — в этом можете не сомневаться.

— Но ведь парень вам уже сказал, что честно купил свой костюм! — воскликнул Григорий Семенович с такой горячностью, как будто он и сам уже поверил в версию Сени.

— Мало ли кто что сказал, — пожал плечами полицейский. — У нас на допросах знаете сколько всего рассказывают? Такие бывают истории — романы можно писать! Вы лучше скажите — у этого вашего парня, который якобы купил свой костюм честным образом, со зрением все в порядке?

— Э…. ну да, — не понял Григорий Семенович. — Мы же все без исключения проходим медкомиссию, тем более перед соревнованиями. А почему вы спрашиваете? При чем тут его зрение?

— А при том, — пояснил полицейский. — Скажите, пожалуйста, если у него все в порядке со зрением, то почему же он тогда не купил спортивный костюм своего размера? Ведь тот костюм, который он сейчас с себя снял, чуть ли не на два размера меньше, чем ему нужно! Где, спрашивается, были его глаза? Или это такой советский способ заставить себя похудеть — покупать одежду на два размера больше? В наших магазинах его размер можно найти без труда, он самый обычный!

— Да какая вообще разница, какой размер, — воскликнул Тамерлан. — Ну объясните, ну когда бы мы успели ограбить этот ваш магазин?

— Действительно, — подхватил Славик Калганов. — Я не знаю, конечно, где он тут у вас находится, но ведь нам в любом случае нужно было бы дойти до него, улучить момент, когда нас никто не будет видеть, сорвать с прилавка все эти вещи, незаметно пронести их сюда… Как бы мы, интересно, все это смогли провернуть, если у нас тут на чемпионате каждая секунда расписана?

— Вот именно, — поддакнул Тамерлан. — И неужели бы ни на входе у охраны, ни у наших тренеров не возникло к нам никаких вопросов?

— Ограбить магазин можно и ночью, — заметил полицейский.

— Ага. — невесело усмехнулся Славик. — Кто бы нас еще ночью отсюда выпустил?

— Еще раз повторяю, — с монотонностью робота проговорил полицейский, — во всех деталях произошедшего мы будем разбираться уже не здесь. Будет расследование, затем суд. Вот там-то, с учетом всех обстоятельств и показаний, и будет вынесено решение. А пока что некоторым из вас придется временно сменить место жительства.

При слове «суд» Тамерлан неожиданно вздрогнул.

— Да за что под суд-то? — воскликнул он. — Мы же вам объясняем, что ни при чем?

— Это нормально вообще — невиновных людей под суд отдавать? — возмущенно крикнул Славик Калганов. — Хоть одно бы доказательство привели, что вещи украл кто-то из нас!

— Эти доказательства в данный момент надеты на вас, — невозмутимо заметил полицейский.

— Да поймите вы, — Григорий Семенович, видя. что никаких доводов больше не остается, не выдержал и повысил голос. — Наши спортсмены — не воры! Преступником был кто-то другой!

— А вот кто именно был преступником, мы и будем выяснять, — парировал полицейский. — Так что давайте-ка не будем тратить время попусту. Тем более что из всего, что вы говорите, я понимаю в лучше случае две трети, если не половину. А в участке мы вызовем переводчика и побеседуем спокойно.

На Григория Семеновича было жалко смотреть. Вид у него был раздавленный. Еще бы — он привез своих воспитанников покорять чемпионат Европы, а вместо этого их почти что в полном составе грозятся посадить по уголовной статье! А тут еще этот языковой барьер — все-таки немецкий Григория Семеновича и вправду был далек от идеала, поэтому объясняться приходилось отчасти на пальцах. Неудивительно, что полицейский мог и не понять каких-то слов.

«Черт, вот это ситуация. Что, что я могу сделать, чтобы как-то помочь пацанам?» — напряженно думал я, когда вся процессия с полицейскими, боксерами и Григорием Семеновичем отправилась в участок, оставив меня в номере в гордом одиночестве. Впрочем, вопрос был риторическим. Как ни придумывай, но ответ на него мог быть только одним: нужно было срочно найти настоящего вора и предъявить его полицейским. Только тогда можно было надеяться, что Сеню и остальных пацанов отпустят на свободу.

Я вскочил и побежал в комнату Дениса. Тот открыл мне дверь без малейшего удивления на лице — как будто ждал, что я вернусь.

— А-а, решил все-таки прибарахлиться? — с улыбкой протянул он. — Я же говорил, что пожалеешь!

— Сейчас ты у меня, скотина, жалеть обо всем будешь, — угрожающим тоном отозвался я, заталкивая его обратно в комнату. — Где твой приятель? Ульрих или как там его по-настоящему?

— Ульрих, — непонимающе пробормотал Денис. — А… ты чего?

— Ничего! — я хорошенько встряхнул его за грудки. — Я спрашиваю, где он?

— К себе ушел, — ответил Денис. — Он здесь же живет, на этаже! А зачем он тебе?

— Зачем? — взревел я. — А ты в курсе, что он вор и все шмотки украл? Ты в курсе, что полиция ищет магазинных воров?

— Нет, нет, — Денис отчаянно замотал головой. — Я ничего такого не знаю!

— Да что ты говоришь! «Не знаю», — издевательским тоном передразнил его я и замахнулся на него кулаком для острастки. — А в подельники к нему пошел, чтобы просто другу помочь, да?

— Нет, ну зачем же так, — попытался улыбнуться он. — Он мне хороший процент пообещал. Чего ты сразу «подельники»-то? Ну ты же сам понимаешь — деньги-то ведь никогда не лишние…

— Конечно, — с готовностью согласился я. — Настолько не лишние, что ты с радостью влез в уголовку. Такой был хороший процент, да?

— Да нет, ну какую уголовку, сам подумай, — возмущенно отозвался Денис. — Он мне говорил, что купил все вещи на распродаже с огромными скидками и теперь хочет на этом навариться, вот и все! Да если бы я знал, что это краденое… да я бы, клянусь, никогда… даже близко!

— Значит, так, — прервал я сбивчивую речь Дениса. — Сейчас мы пойдем к этому твоему Ульриху и ты мне помогаешь отвести его в полицию.

— Но… — попробовал было возразить Денис.

— Никаких «но», — снова оборвал его я. — Они забрали моего друга и подозревают его в краже. И тут мне уже все равно на ваши расклады — чтобы спасти друга, я что угодно сделаю. Поэтому, если ты вместе со своим Ульрихом хочешь остаться невредимым, сделаешь все, как я сказал. Понял меня?

— Понял, — с обреченной миной произнес Денис.

Ульрих сидел в своей комнате с довольным видом и медленно, смакуя, пересчитывал купюры.

— Я тебя слушаю, — ледяным тоном проговорил я, закрыв за собой дверь и выставив Дениса на всякий случай вперед.

Ульрих непонимающе переводил взгляд с меня на Дениса и обратно.

— Он все знает про магазин, — печально пояснил Денис.

На лице Ульриха высветилось умоляющее выражение, с которым в детективах всякие мелкие подлецы просят героя пощадить их.

— Так я же не для себя, — еле слышно произнес он.

— Да? — едва заметно усмехнулся я. — А для кого же? Голодающих Африки решил накормить?

— Зачем Африки? — так же тихо отозвался Ульрих. — Понимаешь, у меня мама больная. Работать не может. А еще у меня сестренка маленькая есть, в первый класс вот пошла. Сестра хочет спортом заниматься и так же, как ты, на чемпионатах выступать. Только ты же сам знаешь, как дорого все стоит — и форма, и на занятия записаться, и все остальное… А больше у нас никого и нет, мы все втроем живем на мамино пособие, да вот мне еще иногда удается кое-что заработать. В общем… — Ульрих помолчал, глядя в окно. — Я действительно ограбил тот магазин. Я хотел обеспечить сестренку всем, что ей нужно для ее спорта. Кто знает, может, другого шанса у нее и не появится, а кто, как не старший брат, должен ей дать этот шанс?

— Это правда, — поймав мой вопросительный взгляд, подтвердил Денис. — У него действительно очень тяжелая ситуация в семье. Если бы не сестра, он бы ничего подобного никогда не натворил.

Вот же сюжетец, а. Похоже, этот Ульрих не врал. Вряд ли он был таким выдающимся актером, чтобы даже пустить слезу, рассказывая в подробностях о своей талантливой сестренке. Но что же тогда получается? Если я сейчас сдам Ульриха в полицию, то девчонку отправят в детский дом. А уж она-то точно была здесь ни при чем — ребенок никогда не виноват в том, что творят его взрослые родственники.

— Значит, так, — немного подумав, объявил я. — Сейчас мы втроем собираем оставшиеся вещи и относим их обратно в магазин.

— Но… — начал было Ульрих.

— Я недоговорил! — сказал я. — Мы относим их в магазин, а потом идем в полицию, где ты и повторяешь все то, что поведал мне только что. И только попробуй о чем-то умолчать! Они освобождают наших ребят, а дальше уже разбираются с тобой. Либо же с тобой буду разбираться я и не так, как они. Понятно излагаю?

— Понятно, — грустно кивнул Ульрих.

Чтобы собрать оставшиеся в номере вещи, нам понадобилось не больше пары минут. И вот мы уже подходим к дверям обворованного магазина. «Хм, а мы сюда действительно не успели бы добежать», — подумал я, разглядывая явно немного поредевшие витрины и прикидывая расстояние от нашего жилого корпуса до этих дверей.

— Переводи, — приказал я Ульриху и, обращаясь к продавщице, недоуменно уставившейся на нас, начал объяснять: — Уважаемая фрау, это часть вещей, которая была украдена из вашего магазина. К сожалению, произошло недоразумение, из-за которого могут пострадать молодые талантливые спортсмены из Советского Союза. Их ошибочно приняли за преступников, хотя никакого отношения к этому ограблению они не имеют и вообще мы приехали в вашу страну, чтобы участвовать в чемпионате Европы по боксу.

— Оу, — только и могла вымолвить изумленная продавщица. — Чемпионат… это здесь, недалеко? Слышала!

— Именно, — подтвердил я. — И теперь полицейские считают, что вещи из вашего магазина украли именно мы. Хотя на самом деле мы узнали об этом печальном происшествии час назад все от тех же полицейских.

— Оу, майн гот, — проговорила продавщица. — Но я не указывала им ни на каких подозреваемых, я вам даю честное слово!

— Я понимаю, что это не ваша вина– сказал я, — но, к сожалению, получилось как получилось. В данный момент наши ребята находятся в полицейском участке в качестве подозреваемых в ограблении магазина.

— И что же теперь делать? — растерянно спросила немка.

— Мы предлагаем вам договориться, — как можно более миролюбивым тоном продолжил я, — мы в течение сегодняшнего дня возвращаем вам оставшуюся часть вещей, а вы — забираете ваше заявление из полиции. Это единственный вариант, который позволит и вам возместить ущерб, и нашим парням не пойти под суд за то, чего они не совершали.

— Но… как же… — продавщица все еще не вполне понимала, что происходит.

— А мы, — не давая ей опомниться, говорил я, — сразу после завершения соревнований придем к вам всей советской делегацией и каждый купит что-нибудь уже официально. Таким образом, у вас за один день получится много продаж. Как вам такая сделка?

На шокированную и ограблением, и последующим моим предложением фрау, кажется, особенное впечатление произвело обещание массовых покупок. Запад все-таки оставался западом, хоть и в социалистическом варианте. Что же, нам-то это было только на руку!

— Ну… хорошо, я согласна! — наконец выдавила из себя продавщица. — Это хорошее предложение!

— Еще бы! — с готовностью подтвердил я. — Ну а раз вы согласны, приглашаем вас присоединиться к нам!

— Куда? — снова не поняла продавщица. — Зачем?

— Как зачем? — удивился я. — Мы же договорились, что вернем вам вещи, а вы заберете свое заявление. Мы как раз направляемся в полицию. Попросите коллегу подменить вас в случае необходимости и пойдемте!

Видимо, с этой немкой давно никто не разговаривал в таком тоне, не терпящем возражений. Потому что она охотно соглашалась на все, что я ей предлагал и, кажется, даже не пыталась вникнуть в суть происходящего, воспринимая все как должное. «Ну и хорошо», — подумал я. «Нам же лучше».

— Миша, ты что, решил сюда местных жителей подтянуть, чтобы они поагитировали за советских боксеров? — невесело пошутил Григорий Семенович, увидев всю нашу компанию в коридоре участка, где сам он нервно прохаживался перед дверью кабинета. — Так этот номер не пройдет. Воров тут не любят. А в том, что вещи украли наши пацаны, их, похоже, не переубедить.

— А мы все-таки попробуем, — парировал я. — В каком кабинете находятся наши?

Решительно распахнув дверь, на которую указал Григорий Семенович, я увидел наших боксеров во главе с Сеней, которые с обреченным видом смотрели на полицейского. Тот же, в свою очередь, что-то монотонно зачитывал им с инструкции по-немецки, делая паузы для того, чтобы переводчик успел донести до них смысл прочитанного. Увидев нас, он поднял голову и спросил:

— В чем дело?

— Дело в том, что мы раскрыли для вас преступление, — бодро отчеканил я и ткнул локтем Ульриха: — Ну давай, старший брат. Твой выход!

Ульрих помялся и, сделав шаг вперед, негромко произнес:

— Это я ограбил тот магазин и вынес оттуда спортивную одежду.