Бездушиш

Глава четвертая Когда и где еще такое увидишь?

Тёмно-красная шкура чудовища бугрится объёмными мускулами. Соразмерные руки и ноги гиганта свой формой мало чем отличаются от конечностей человека, но каждый палец, что на стопе, что на кисти заканчивается жёлтым загнутым когтем. Могучий, тоже вполне себе человеческий торс, мощная шея, широченные плечи. На крупной безволосой голове толстые бычьи рога. Чуть ниже их торчат в стороны островерхие крупные уши. Что с мордой отсюда не разобрать — слишком далеко. Зато в глаза бросается полное отсутствие чресел.

И ведь какой здоровенный, зараза. Три человеческих роста в нём точно. А весит, небось, под всю сотню пудов. Единственная тварь Бездны, которая из провала не вышла, не выпрыгнула, а именно выползла на карачках, поднявшись на ноги уже здесь, на поле.

И ведь он ещё и с оружием. Принесённый из Бездны меч блестит красноватой сталью в правой лапе чудовища. Там длины — вся сажень. Такой, ни отбить, ни на щит не принять. И как прикажите с этой громадиной драться? Понятно как — даром. Надеюсь, на службе у местных старшин есть серьёзные воины с боевыми дарами. Простым ратникам будет ой как непросто осилить вылезшее из чёрной дыры воинство Бездны.

— Ну, слава Творцу, — с облегчением выдохнул дед, когда, выпустив из себя краснокожего демона, проход в Бездну исчез. — Один всё же. Голубой ключ, не синий. Выдыхай, внучек. С одним наши справятся.

И, повернувшись ко мне, старик осклабился редкозубой улыбкой.

— Ох и везучие мы с тобой, внучек. Ох и везучие, — довольно прошамкал он.

— И не говори, деда. Чуть раньше бы вышли из леса, и…

— Да я не о том, — перебив меня, захихикал старик. — Как вышли бы, так и обратно зашли бы. На кой нечисти два человека, когда рядом такая толпа? Это, если бы мы с тобой сейчас у самого прокола оказались бы — тогда да, тогда смерть бы нам. Мне уж точно. Меня ноги быстро не носят. Ты может и сбёг бы.

Говоря всё это, старик не отрывал взгляд от поля, где первые чудища уже добежали до опустевшей дороги и кинулись дальше, к воротам.

— Я про то, что прокол с этой стороны от Полеска открылся, — возбуждённым голосом продолжал дед. — Порвись плоть мира, где на другом краю, или — Творец упаси — в самом городе — мы бы с тобой остались без зрелища. Держи глазья открытыми, внучек. Такое не каждому увидеть дано.

Во даёт старик. Нашёл, чему радоваться.

— Не то зрелище, на которое смотреть хочется, — пробурчал я. — Сейчас эти твари начнут людей убивать.

— Это да, — вздохнул дед, — кровь прольётся. Тут ничего не поделаешь. Глубокий прокол. Но смертей будет мало. Спасибо Творцу, что провал в Бездну у города открылся, а не в нём и не где-то ещё. Вот представь, что бы было, порви какой бездушный плоть мира возле твоей деревни. Да ещё и так сильно порви. Саблепалые, демон… Да вас бы там всех до единого перебили бы. А тут что? Тут…

Дед обвёл оценивающим взглядом простор.

— Ну, вон тех сейчас сцапают, — ткнул он скрюченным пальцем в небольшую группу крестьян, бросивших на дороге телеги и несущихся к пока ещё открытым воротам, явно проигрывая эту гонку настигающим их тварям Бездны. — И вон тех дурёх, — перевёл он указующий перст на нескольких баб, отчего-то решивших бежать не к городу, а в противоположную от места появления чёрной дыры сторону прямо по всходам соседнего поля. — Эти клуши с перепугу не туда дёрнули. Надо было, или к воротам — может успели бы, или подальше от города. Тот слуг Низверженного в первую очередь манит. Далеко от него они не уйдут.

Старик на мгновение прервался, задумавшись.

— Да и всё, пожалуй, — проводил он взглядом всех тех путников, кто в момент появления чудищ находился ещё далеко от ворот и выбрал для бегства противоположную от города сторону. — У народа хватило мозгов развернуться. Остальные, кто ехал в Полесок, считай, в безопасности. За ними никто гнаться не станет. Тварям Бездны всегда подавай самый жирный кусок — они в город попрут.

— Уже прут, — буркнул я.

— И пусть прут, — хохотнул старик. — Что ворота, что стены у нас заговорённые. Не знал, что ли? Князь наш, батюшка — да прибудет с ним вечная молодость — ещё годов двести назад раскошелился. Островной колдун, сказывают, несколько месяцев на сей труд потратил. Ворота — то ладно, а вот наши стены простому демону разломать не по силам. Пусть, хоть до первого снега колотится. И перелезть через них — ему тоже никак. Высоки они для него. Не боись, внучек — в город слугам Низверженного никак не пробраться. Будут их наши под стенами бить. И побьют.

Ох, надеюсь, дед прав, и жертв будет немного. Я и так уже всю душу изгрыз, кляня себя за свой необдуманный поступок. Кто же мог знать, что мое прикосновение к этому проклятому шару обернётся такой бедой? Опять на моей совести чья-то смерть. Даже смерти. Стою и смотрю на плоды своей неосторожности, разрываясь на части. Едва удержал себя от того, чтобы броситься бежать к городу. Далеко. И спасти никого не спасу, и себя, бездушного гостя Ойкумены, раскрою. Спасибо старику — объяснил, как себя поведут твари Бездны. Теперь знаю, что моё вмешательство ничего не исправит.

А ещё знаю, почему нас, Идущих, так боится местный народ. Старик так уверенно говорил про бездушного, который мог бы прорвать плоть мира возле моей деревни, что мне сразу же всё стало понятно. То ли эти проклятые шары видим только мы, гости пояса, то ли лишь наше прикосновение может заставить эту гадость исчезнуть, выпустив чудищ из Бездны.

Вот же, зараза! Получается, в тот день, когда умерли юные сборщицы, где-то в окрестностях злополучной поляны по лесу бродил кто-то из наших. В смысле, не из моих друзей, а идун. Нашёл цветной шарик — слова старика про радугу подтверждают, что те не всегда голубые — и попытался его схватить. Ещё один бесстрашный глупец. У меня-то на раздумья не было времени, а этот дурак…

Ёженьки… Так ведь он и специально мог бесов вызвать. Низкорослая погань тому, кто аж до Ойкумены дошёл, не страшна. Десяток рогатых уродцев — это десять бобов. И, кто виноват, что дыра в Бездну открылась не к Идущему ближе, а возле нас с девками? Видать, бесы чувствуют находящихся рядом с ними людей и сразу же бегут к тем, до кого могут быстрее добраться.

Нет, точно не кто-то из наших. Среди моих товарищей по отряду колдуна нет никого, кто бы не попытался бы помочь попавшим по его вине в беду детям. Там визги было на версту слышно. Тут разве что сам Ло не вмешался бы. Хотя, какой там для него риск? Он бы бесов голыми руками порвал бы и ими же из них сердца вытащил бы.

Нет, точно какой-то трусливый и подлый урод, каких на Пути, к сожалению, много. Решил подождать, пока свидетелей его чёрного дела бесы прикончат, а потом уже выходить на бой с ними. А там, или издали заметил меня и не захотел показываться мне на глаза, или просто припоздал к драке, забрав себе оставшиеся шесть бобов из нетронутых туш. В общем, тот ещё гад. Из-за таких, как он, местный люд и не любит Идущих.

Тем временем чёрные волки догнали так и не успевших добежать до ворот крестьян и принялись валить орущих людей на землю. Здоровенные твари — каждая чуть ли не с лошадь размером. У успевших выхватить ножи мужиков не было ни единого шанса. Сбили с ног, подмяли под себя, загрызли — и уже мчатся дальше. У трёх чудищ убийство десятка людей заняло всего секунд пять. Два оставшихся волка вот-вот настигнут свернувших с дороги на соседнее поле баб. Там развязка погони уже тоже близка, как известен и её результат. Смотреть на такое не хочется.

— А ты, деда, стало быть, уже видал демонов? — повернулся я к старику.

— И не раз, — хмыкнул тот. — Это у вас, в деревнях, демонов обычно в первый и в последний раз видят, а под стенами Полеска на моём веку несколько таких красавцев полегло. Оно и понятно, лес рядом. К северу от нас на сотни вёрст пустая глушь тянется. По обоим берегам Пестра между нами и Железным кряжем ни одного крупного посёлка нет, вот и сползаются слуги Низверженного к Полеску. Большой город их манит. Оттого и деревни подлесные, что к закату, что к восходу от нас нечасто от нашествий страдают, что вся эта погань к нам прёт.

Ну, хоть в чём-то мне повезло — дед не в меру болтливый попался. Рядом с нами чудовища рвут на части людей, а он всё трещит и трещит. Или это он так свой страх забивает? Не похоже. Видно, просто он такой человек непугливый.

И ведь ценные знания от него получаю. Например, стало ясно, отчего те девчонки не боялись по лесу бродить. В тех местах твари Бездны — редкие гости. Вся та нечисть, которую только что прибывшие с Воды идуны по незнанию призывают из царства Низверженного в раскинувшихся по бескрайним просторам ласах, идёт в первую очередь к городу. Это, если только бездушный появится совсем рядом с деревней, на что шансов мало, и найдёт там же шар, тогда да, тогда чудища нападут на ближайших людей. Не свезло тем бедняжкам. Эх… Не будь Семён таким трусом… Но хватит о грустном. И так всё погано.

— Почему, думаешь, лес возле города пуст? — хитро подмигнул мне старик, отведя взгляд от поля, с которого только что прилетел последний предсмертный крик. — Почему, отойдя от опушки всего на несколько вёрст, уже можно на полную первоники поляну наткнуться? А всё потому, что опасно здесь. Вся эта погань вдоль берегов Пестра идёт. По два раза на год, то бесы, то йоки, то и похуже кто обязательно в гости пожалуют. Страшится народ здесь без шибко важного дела бродить.

— Но ты, деда, бродишь.

— Я старый. За мной смерть так и так уже скоро придёт.

— И я брожу.

— Ты дурной. По незнанию.

Жуть, какие огромные стены у них. Там, наверное, вся сотня локтей. Добежавший до закрытых ворот саблепалый рядом с этой каменной мощью выглядит сущей букашкой. Про бесов и йоков и вовсе молчу. Те — козявки-козявками.

— Всё, пошёл отстрел, — довольно осклабился дед. — Сейчас мелочёвку отгонят, чтобы под ногами не путались, и за крупняк возьмутся.

И действительно. Полетевшие со стены в нечисть стрелы очень быстро заставили подскочивших было к воротам бесов и йоков отпрянуть подальше. Не такие они и безмозглые — понимают, что под стенами им ловить нечего. Впрочем, наука им стоила дорого. Несколько тушек одной и другой мелкой погани валяются платой под стенами.

— Не одумаются? Не пойдут теперь искать себе добычу попроще?

— Не, — уверенно протянул дед. — Подле города так и будут топтаться пока не прикончишь. Хоть месяц, хоть два будут ждать. Им ведь жрачка с водой не нужны.

— А эти, что-то не торопятся драпать, — кивнул я на обрушивающих на деревянные створки ворот удар за ударом своими когтистыми лапами сутулых страшил.

— Так им стрелы побоку, — хмыкнул старик. — Саблепалого даже из копьемёта не свалить. Там сплошная кость. Эту пакость только тяжем давить. Вон, смотри — сейчас вдарят.

Так вот это что за штука? А то вижу, показавшиеся из-за стены аккурат над воротами какие-то здоровенные брёвна и никак не могу понять, что затеяли защитники города. Толстые тросы, железные валики. Похоже на строительный кран, какие я видел в Земграде и в Архе. Точно! Из-за края стены выплывает подвешенный груз. Поворотный механизм заставляет огромные брёвна высовываться всё дальше и дальше. Несколько быстрых секунд — и над воротами появляется покачивающийся из стороны в сторону каменный блок размером сажень на сажень. Ох, и тяжеленный небось…

Хрясь! Сорвавшаяся вниз каменюга падает прямо на рогатую голову одного из сутулых уродов. Того тут же сминает, словно улитку каблук. Хруст костей саблепала долетает до нас.

— Там, на камушке, железные скобы, — пояснил мне старик. — Когда драка закончится, его снова подцепят крюками и втянут обратно. А вообще, поспешили. Второй удерёт. Надо было бить разом двоих. Нечисть учится быстро.

И дед прав. Второй блок, собрат первого, подлетающий к точке сброса с другой стороны на ещё одном кране, уже опоздал. Два оставшихся саблепала, не желающие разделить участь сородича, отскочили от ворот и с опаской поглядывают на покачивающийся на тросах тяж.

— Что-то Светлые не торопятся, — пробурчал дед. — Без Воинов Создателя простым ратникам отогнать демона от ворот будет непросто.

Что ещё за Светлые Воины Создателя? Это местные что ли так своих одарённых кличут? А мы, гости пояса, значит — бездушные? Где справедливость? И, что там дед говорил про ворота? Заговорённые, как и стены, но… Старик этот момент обошёл стороной. Ворота, мол — ладно. Что ладно? Ведь скоро дойдёт же.

Демон — тот не спешит. Шагает к воротам уверенной походкой хозяина. Потому и отстал от своих. Меч, зажатый в когтистой руке, тяжелее любого топора. Сейчас, как рубанёт…

— А демон ворота не может сломать? — не выдержал я.

— Может, — внезапно ошарашил меня старик. — Только кто ему даст?

Последняя фраза прозвучала не слишком уверенно. Вот зараза! И чего дед выпячивал грудь колесом? Хоть весь год пусть колотится… Правда, то он про стены говорил. Толку с тех непробиваемых стен, если этот рогатый гигант может вынести ворота? Надеюсь, хотя бы не с лёгкостью.

— Эх, — вздохнул дед. — Жаль, что Его Светлость свой Тёмный Отряд на очистку владений отправил. Искупляющие бы со своей тёмной силушкой сейчас очень к месту пришлись бы. Тот бездушный, что голубой ключ нашёл, видно знал, что Видящих в городе нет, потому и отважился шарик сграбастать. Хитрый, зараза. Считай, прямо под носом у князя и Светлых сидел. И ведь, ни души, ни совести. Знал же, злыдень проклятый, что прокол может и посреди Полеска открыться. Сколько бы тогда людей полегло… Помнишь, как было в Царьграде? Хотя, где тебе? Давно оно было, ещё до рождения твоего, годов двадцать назад.

Замолчать деда заставил глухой звук удара. Это добравшийся до ворот демон рубанул мечом створки, легко увернувшись от тяжа, который защитники стен попытались на него уронить. Да уж… Стрелами эту тушу только смешить. Те в него не втыкаются даже. Тёмно-красная шкура для них слишком крепка. Даже копья с оперённым хвостом, прилетающие нет-нет со стены, лишь царапают демона. Тут бы масла кипящего сверху плеснуть, но не льют его. Видно, жар сыну Бездны не страшен.

— Да, где же Светлых носит? — в очередной раз возмутился старик. — От храма до восходных ворот бежать две минуты. Ох, и удружил им, бездушная гадина. Десять лишних лет молодости — великий соблазн. Надо же было голубому ключу прямо в городе появиться. Так-то с демоном Светлые и без Искупляющих справятся, но цена… Наверняка, хоть кого-то, да стопчет рогатый.

Десять лишних лет молодости? Это что же получается… На Ойкумене наш отмер поднимают не проглоченные семена жизни, а эти шары? Это я сейчас себе лишний десяток лет в отмер кинул? Ну, тогда всё понятно. Идущие эти шары хочешь не хочешь, а будут искать. Путь пройти по-другому никак. Теперь ясно, почему местные нас так кличут. Вот это подлянка…

— Ну, наконец-то! — с облегчением выдохнул дед. — Явились. А то я уже было подумал, что они через полуденные ворота выйти решили. Там крюк — ого-го. Пока добежишь, демон в щепу даже заговорённые доски порубит.

Ёженьки… Как такое возможно? Там же сотня локтей высоты. Даже я, со своими долями крепи, все бы кости себе переломал бы. Один, второй, третий… десятый… пятнадцатый. Одетые в свободные светло-серые балахоны люди всё прыгают и прыгают со стены в сотне шагов от ворот, на которые накинулся обезумевшим дровосеком демон.

Вниз летят быстро, но приземляются как-то чересчур мягко. Все с оружием. У одних здоровенные копья, у других длинные широкие мечи, у третьих просто огромные топоры, чуть ли не превышающие размерами своих могучих хозяев. Это сколько же силушки надо, чтобы размахивать такими громадинами? Тут Мощь Вепря нужна. Или Сёпина Ярость. Или сотни и сотни долей в троеросте. Наверное, тысячи даже.

— Ну всё, — довольно потёр руки дед. — Отвоевались рогатые. Сейчас им Воины Создателя наваляют по полной. Смотри во все глаза, парень. Где ты ещё такое увидишь, как не у княжьего града?

И я смотрел. Смотрел, округлив глаза. Одарённые? Переевшие бобов богатыри? Какие же они быстрые… Приседают при приземлении, вскакивают и сразу же бросаются к оживившейся с их появлением нечисти. Бегут быстро. Огромное оружие, словно бы и не весит пуды.

Вот один из них с длинным мечом в руках встречает стремительным взмахом клинка обогнавшего всех остальных тварей Бездны чёрного волка, и огромное чудище падает рассечённое надвое, едва взвившись в воздух в прыжке. Вон другой воин в светлом протыкает копьём грудь второго чудовища. Третий волк умудряется избежать встречи с гигантской секирой, но промахивается и сам. Человек в балахоне чудовищно быстр. Разворот, удар, брызги крови. Чёрной крови. Тварь Бездны отбегалась.

Но топор с собой воином прихвачен не для того, чтобы разваливать волков надвое. Саблепалого копьём проткнуть сложно. Его только рубить. И как рубят… Загляденье просто. Три удара, один за одним нанесённые разными воинами — и сутулая тварь падает, лишившись ноги.

Всё, йоки с бесами присоединяются к схватке. Воинство Бездны и светлая рать сошлись грудь на грудь. И сразу же видно за кем в схватке сила. Не тянет нечисть против Воинов Создателя. Рогатые головы и порубленные, поколотые туши и тушки в брызгах чёрной нечеловеческой крови летят во все стороны.

Демон же снова неспешен. На время забыв про ворота, шагает к обнаглевшим людишкам гордой походкой властителя. Превосходящий размерами даже орясины Светлых чудовищный меч небрежно опущен. Сын Бездны расслаблен.

Но всё это видимость. Стоит первому из Воинов Создателя подскочить к рогатому великану, как красный клинок обрушивается на человека стремительной молнией. И как только он умудрился отпрыгнуть? Ох и быстрый… Ну прямо, как Ло в теле Хо.

И сравнение в точку. Эти Светлые мало того, что свободно размахивают тяжеленным оружием, так ещё и прыжки на десяток шагов или десять локтей в высоту для них сущий пустяк. Ох и носятся… Все твари Бездны, кроме их предводителя, через четверть минуты — подыхающее, уже не для кого не опасное мясо. Только демон активно отмахивается от кидающихся на него со всех сторон воинов.

— Говорил же! — зло восклицает старик, когда красный меч демона настигает одного из противников.

И это не последняя жертва рогатого великана. В попытках нанести удар посильнее, Воины Создателя слишком опасно сближаются с могучим гигантом. Один Светлый гибнет под когтистой ступнёй, другой не смог пережить встречу с лапой, третий тоже попал под клинок.

Но на этом и всё. Почерневший от выступившей из многочисленных порезов крови, утыканный брошенными с близкого расстояния здоровенными копьями, демон, наконец-таки, падает. Добить его — дело секунд. Воины Света налетают толпой на поверженного гиганта и обрушивают на него град ударов.

— Вот и всё! — хлопает меня по плечу повеселевший старик. — Подчищен прорыв. Три семени жизни, жемчужина, куча бобов. Прибыток казне — ого-го какой. Жаль только Светлых.

И, снова сменив грусть на радость:

— Ну что? Как тебе зрелище, внучек? Уверовал в силу Единого? Как бились, красули. Как бились…

И, что я ему скажу? Мне понравилось зрелище? Нет! Сто раз нет! Что за пояс… Видал я эту Ойкумену в том месте, где ей только и место. Провались она в Бездну!

— Молчишь? Ну, понятно. Оно ведь слышать — одно, а своими глазами увидеть… Поди, в Орден Света послушником возжелалось пойти?

— Это да, — пробормотал я задумчиво.

— Хрен тебе! Слишком старый.

И в хохоте полоумного деда я слышу смех злой судьбы.

Ойкумена… И что с тобой делать…